Глава 19
Впрочем, Давид пришел в себя быстро.
— Это что тут происходит? — пробормотал он. — Робин, ты чего тут делаешь?
Вид у Робина был растерянный и злой одновременно. Количество жертв увеличилось еще на одного человека. Но перестрелять всех у него теперь вряд ли бы получилось. С девушками Робин, быть может, еще и справился бы. Но появление Давида существенно изменило равновесие сил.
Да и рассвет стремительно надвигался. Если Робин хотел бежать, то ему следовало поторопиться.
— Давид, — пробормотал он, — пойми меня правильно! Ничего личного.
— А пистолет тебе зачем?
— Давид, свяжи свою жену.
— Зачем это?
— Не задавай лишних вопросов.
— Но Робин…
— Свяжи!
Давид попытался спорить. Но сухо щелкнувший предохранитель на оружии заставил его замолчать.
— Девочки, давайте сюда веревку, — хмуро произнес он.
Затем он связал бельевой веревкой руки жены.
— Так годится?
Робин проверил узлы и остался доволен.
— Теперь пусть девчонки тебя тоже свяжут.
— Зачем?
— Для твоей же пользы. И для пользы твоей жены. Такой ответ тебя устраивает?
Раз так, Давид спорить не стал. И позволил Лесе и Тамаре связать себя.
— А теперь мы уйдем, — сказал Робин.
— Мы?
— Я, Тамара и… Аня.
Давид первым понял, что имел в виду Робин. И крикнул:
— Нет!
— Да, — холодно произнес Робин. — Твоя жена пойдет с нами в качестве заложницы. И советую тебе, Давид, вести себя благоразумно. Если ты хочешь, чтобы она осталась цела и невредима, тебе следует сидеть тихо. Понял?
Давид угрюмо молчал. Наверное, сейчас он бы охотно вцепился в глотку Робина, но тот его перехитрил. И Давид лишь скрипел зубами, безуспешно пытаясь разорвать узлы на руках.
— Сидите тихо! — повторил Робин. — И тогда Аня вернется к вам в полной целости и сохранности. Ясно?
И он подтолкнул Аню к выходу. Она устремила на Давида тревожный взгляд. Ей идти? Или сопротивляться?
— Иди, — проронил Давид.
Аня зашагала к выходу. Тамара последовала за ней.
— Робин! — окликнул Давид своего бывшего друга. — Учти, если с Аней что-то случится, я тебя и из-под земли достану.
— Я это знаю, — спокойно произнес Робин. — Я не причиню ей вреда. Но мне нужны гарантии. Гарантии того, что вы дадите нам спокойно уйти.
Давид кивнул. И мужчины обменялись далеко не дружественными взглядами. При этом Робин выглядел явно расстроенным и даже раскаивающимся. Какая же богатая мимика была у этого человека! Он мог выражать любые чувства. Даже те, которых в действительности никогда не испытывал.
Стоило за преступниками и Аней закрыться двери, как Давид потребовал:
— Развяжите меня!
Подруги кинулись к нему.
— Быстрее! — торопил их Давид. — Быстрее!
— Куда ты спешишь? Ведь мы должны вести себя благоразумно. Мы обещали.
— Мы да, а следователь, боюсь, что нет.
— Следователь? Так ты приехал со следователем?
— А то!
— С каким следователем?
— С моим.
— Но он был так настроен против тебя!
— А теперь мы с ним лучшие друзья.
— С чего бы это? — изумились подруги.
— Оказалось, что мой отец когда-то был дружен с отцом Надара — моего следователя. И когда моя мама узнала, чей сын ведет дело ее сына, она позвонила отцу моего следователя и рассказала ему про меня.
— И что? Тебя сразу же освободили? Совсем?
— Нет, не совсем. Но по крайней мере отпустили под подписку о невыезде. И чтобы извиниться, следователь привез меня домой лично.
Удивительное дело, но подруги вообще-то не удивились. Для Грузии такие вещи вполне обычны. Многое тут делалось или за взятку, или по знакомству. Тем более, что улики против Давида были лишь косвенные. Держать же сына друга своего отца в камере только по одному подозрению, это и себе дороже.
— И где сейчас твой следователь?
— Как где? На улице. Ждет, когда я его позову.
Давая эти пояснения, Давид энергично освобождался от веревок. При этом он больше мешал подругам, чем помогал им, затягивая только что распущенные узлы.
— Стой ты спокойно! Не крутись! — сердилась Кира.
А Леся задумчиво произнесла:
— Что может поделать твой следователь, если у преступников в руках заложница?
Давид замер.
— Аня! Господи, этот тип может запросто ее убить!
— Нет. Он тебе обещал.
— Как можно верить убийце! Господи, да снимите же вы с меня эти веревки!
И судорожно дернувшись, Давид наконец освободился.
— Уф! Теперь за подмогой.
Он выскочил на улицу. Подруги за ним. Разумеется, машины Давида, которой воспользовался Робин, нигде не было видно. Зато стояла машина следователя. И Давид подскочил к ней.
— Ты видел мужика с двумя женщинами, типа, который минуту назад вышел из моего дома?
— Это было пять минут назад, — педантично поправил его следователь.
— Пять, десять. Какая разница! Это был преступник!
Следователь разинул рот.
— Он взял в заложницы мою жену! — воскликнул Давид. — И сбежал!
Следователь с трудом вернул челюсть на место. Судорожно сглотнул и пробормотал:
— А вторая женщина? Она кто такая?
Подскочившая сзади Леся воскликнула:
— Она тоже преступница! На ее совести целых три трупа!
— Не может быть! — усомнился следователь. — Такая молодая и симпатичная!
— Что вы сомневаетесь! Она сама нам призналась!
— Просто не верится, — все еще колебался следователь.
— Она убила Сандрика, чтобы у тети Изольды не было наследников, кроме нее.
— Потом убила дядю Нико.
— Потому что нервишки сдали.
— А потом убила и тетю Изольду.
— Чтобы побыстрее заполучить ее денежки!
Следователь был поражен до глубины души.
— Такая симпатичная молодая девушка! Ей бы о любви думать, а она… И куда только катится наш мир?!
Давид скрипнул зубами.
— Так ты будешь философствовать или спасать мою жену?
— Да, да, — заторопился следователь. — Надо объявить план «Перехват».
— Ага! Самый верный способ, чтобы Аня уцелела! Едва Робин обнаружит, что за ним погоня, он убьет свою заложницу.
Но следователь считал иначе. Заложницу Робин будет беречь пуще зеницы ока. Ведь она у него одна. Второй нет и взять ему ее негде.
— В любом случае без помощи специалистов нам их не схватить, — решил следователь и взял в руки рацию.
Это утро в тихом поселке Горская никто бы не решился назвать тихим. Весь поселок возбужденно гудел, передавая из уст в уста страшную новость. Мужчины не пошли на работу. А женщины, перебегая из дома в дом, рассказывали одно и то же. Двое их односельчан стали преступниками. Похитили Аню — жену Давида и мать двух его мальчиков. И теперь убьют и ее, если за ними вздумают снарядить погоню.
В такое невозможно было поверить. Многие и не верили. Например, жена Робина — Сонна твердо стояла на своем: ее муж просто решил закрутить очередной романчик.
— Только я удивлена, что этот кобель выбрал Тамару и Аню. Зачем ему сразу две? Да еще замужние?
И эта дура так и стояла на своем, несмотря на десятки полицейских, наводнивших Горскую. Зачем они сюда приехали, никто не понимал. Ведь преступники были уже далеко. Где? Вот этого, к сожалению, не знал никто. Преступников искали по всей стране. Но нашли лишь брошенную машину Давида.
Машина стояла на окраине Тбилиси. И куда делся водитель, а также две следующие с ним женщины, никто не мог сказать. Давид поседел буквально на глазах. Но что он мог? Искать Робина и его пленницу? Где искать? Как искать? Поэтому Давид сидел дома и ждал новостей, молясь, чтобы они оказались хорошими.
Так прошел день. Поиски продолжались.
Прошла ночь. Поиски преступников и их заложниц все еще не привели ни к каким результатам.
И только на следующее утро в доме Давида раздался телефонный звонок.
— Мы нашли одну женщину, — произнес следователь.
— Она жива?!
Следователь молчал.
— Это… Это Аня? — дрогнувшим голосом спросил Давид.
— Нет, нет! Ваша жена пока что не найдена.
— Значит… Значит, Тамара?
— Да. Она мертва. Травма головы, несовместимая с жизнью.
Теперь ожидание стало и вовсе невыносимым. Подруги не знали, чем утешить бедного Давида. Они и сами прекрасно понимали, если уж Робин решил избавиться от беззаветно преданной ему Тамары, то Аньке и вовсе рассчитывать на его милосердие не приходится.
— Если только он причинит ей вред, я найду его и убью, — рычал Давид. — Клянусь! Я так и сделаю! Продам дом, продам все! Но найду этого урода!
До самого вечера Давид мерил свой дом шагами. Кидался к телефону, словно тигр на добычу. Но никаких известий не поступало. Подруги уже не знали, хорошо это или плохо. В данной ситуации новости могли означать только одно. И они молча ждали и страшились неизбежной развязки.
И она пришла. Снова раздался телефонный звонок. И снова Давид подскочил к телефону.
— Да! — взволнованно выкрикнул он. — Да, да! Понимаю! О-о-о! Не может этого быть!
И трубка выскользнула у него из рук. А сам он прислонился к стене. Лицо у него было бледнее мела. В волосах заблестела еще одна белая прядка. Дети заплакали. Следом за мальчиками завыла и Анькина свекровь:
— Ой, горе какое! Осиротели мы! Бедная Анечка! Бедная моя девочка! Как же я в глаза ее матери посмотрю! Ведь не уберегла! Не уберегла Анечку.
И только тут Давид ожил.
— Мама! Не вой! Дети, тихо! Жива наша мама!
— Жива?!
Подруги вскочили с места. А мать Давида, еще не успев вытереть слез скорби, залилась новой порцией слез. На этот раз от радости.
— Жива! Жива! — приговаривала она. — Слышите, дети. Жива ваша мама. Скоро к нам вернется!
А подруги уже налетели на Давида:
— Говори толком! Что с ней?
— Где она сейчас?
— Она в порядке?
— Да, да, да! — твердил в ответ Давид, сам не свой от радости. — Она у следователя. Это он звонил. Я немедленно еду к ней!
Разумеется, с ним поехали все. И подруги. И дети. И Анькина свекровь. С трудом, но они втиснулись в машину и покатили в Тбилиси.
Анька в самом деле оказалась жива. Она кинулась к мужу и детям, обнимая и целуя их.
— Уже и не верила, что увижу вас вновь! Милый! Любимый! Дорогой! Погоди, что с тобой?
И отстранившись от Давида на мгновение, она воскликнула:
— Господи, да ты же совсем седой!
Но Давид уже не слушал жену. Он лез к следователю. Разбираться.
— Где он? Где этот мерзавец? Дайте мне его! Я должен лично поквитаться с ним.
Следователь развел руками.
— Сам бы хотел взглянуть в глаза этому человеку. Но увы.
— Что? Что — увы? Говори же! Говори, а то я лопну от нетерпения.
— Мы его не нашли.
И видя, как гневно засверкали глаза Давида, следователь поспешно произнес:
— Разве вам мало, что ваша жена вернулась к вам живой и здоровой? Радуйтесь. А преступника… Предоставьте это нам. Мы его ищем. И рано или поздно обязательно найдем.
Давид взглянул на жену, обнимающую детей. На свою счастливую мать, гладящую невестку по голове и растроганно причитающую над ней. И кивнул:
— Ладно. Но если вы поймаете этого мерзавца, я буду первым, кто войдет в его камеру.
— Не если, — поправил его следователь, — а — когда.
Увы, оптимизм следователя оказался несколько преждевременным. Прошел день, прошло три дня, прошла неделя, а за ней и месяц. А Робин так и оставался неуловимым. Избавившись от обременявших его женщин и от клада с платиной, он просто исчез. Растворился. И все усилия найти его или хотя бы похищенную платину так и остались безрезультатными.
Аню несколько раз вызывали к следователю. Дело ее давно было передано в прокуратуру. И Аня раз за разом давала объяснения строгим людям в темных костюмах.
— Да, Робин убил Тамару. Когда они в очередной раз поссорились, кому принадлежит клад и как они будут его делить, он ударил Тамару. Она упала. Наверное, неудачно, потому что больше уже не поднялась.
После этого случая Аня вела себя с Робином очень тихо и сдержанно. Смерть подруги сильно впечатлила ее. И она все больше помалкивала, уже не надеясь остаться в живых. Но как ни странно, Робин проявил благородство. Однажды он связал Аню, оставил ее в каком-то заброшенном доме и исчез. С собой он взял сумку, в которой у него находилась платина. А вернувшись, развязал Аню и сказал:
— Прощай! Иди на все четыре стороны. Наше путешествие закончено!
Аня замерла.
— Не веришь? — усмехнулся Робин. — Думаешь, едва ты пойдешь, я выстрелю тебе в спину?
Примерно это и думала Аня. Конечно, она не сказала об этом Робину. Но он и сам понял ее опасения.
— Не бойся. Иди, и все. Больше ты мне не нужна.
Аня не шевелилась. Робин пожал плечами. И сказал:
— Как хочешь. Тогда первым уйду я. Все это время ты вела себя хорошо. Надеюсь, что и после моего ухода ты будешь благоразумна. И не станешь пытаться выяснить, куда я пошел.
Аня помотала головой. Еще чего! У нее была одна мысль: остаться в живых. А куда там пойдет Робин, пусть хоть к чертям в пекло проваливает, ей все равно. Робин еще раз пытливо взглянул на нее, потом закинул за спину небольшую дорожную сумку, в которой у него был комплект одежды да немного еды, и… И ушел.
— А платина?
Нет, платину Робин с собой не взял. В этом Аня была совершенно уверена. Металла было много. И сумка с ним основательно оттянула бы Робину и руки, и плечо. А он уходил налегке. В этом Аня клялась следователю не раз. И точно так же ей приходилось раз за разом ездить в тот заброшенный домик, в котором и произошло их прощание с Робином.
Оперативники рыскали по округе в поисках спрятанной платины. А Аня сидела и томилась ожиданием. Рядом с ней сидел Давид и злился, почему их с женой не могут оставить наконец в покое.
Но все когда-то проходит. Вот и у следователей мало-помалу пропала охота искать спрятанную платину. Робин был объявлен в бессрочный розыск. А Аня смогла вернуться к своей прежней жизни.
Она так и не определилась, что чувствует в отношении Тамары. Да, та преступница, она убивала. Но по крайней мере у Тамары было хоть и плохонькое, но оправдание. Она следовала велению своего сердца, зову страсти. Она так понимала любовь. Отдать за любимого все, перешагнуть через трупы, но быть рядом с ним.
А вот какое оправдание было у Робина? Никакого! Он не был так уж влюблен в Тамару. И действовал исключительно из желания обогатиться за ее счет. Что же, это у него получилось. Сокровище тети Изольды досталось преступнику.
— Но я уверена, что оно не принесет ему ни счастья, ни радости, — говорила Кира. — Тетя Изольда была несчастна, хотя и хранила зарытые в земле миллионы. Тамара умерла, желая обладать ими. И Робин тоже не будет счастлив. Платина так и останется там, где он ее похоронил. Никогда он не сможет вернуться за ней. Да элементарно побоится!
У остальных участников этой истории жизнь сложилась вполне благополучно. Овдовевший Васико так и не смог поверить в то, что его молодая жена за время их короткого супружества постоянно обманывала его. Васико был совсем простым парнем. И такое изощренное коварство у него в голове не укладывалось.
— Зачем же она вышла за меня замуж, если любила другого? — твердил он. — Не понимаю! Зачем?
Также он не смог поверить, что жена так и не стала ему женой в прямом смысле этого слова.
— Она поила меня снотворным? — удивлялся этот простак. — Так вот почему я каждый вечер валился в кровать словно колода!..
Его мать и отец тоже были в шоке. Невестка принесла в их дом такой позор, какого они в жизни не испытывали. Теперь их семья стала объектом для сплетен и насмешек. Впрочем, так же, как и семья Робина. Жить в деревне, где все знают, что ваш сын убийца, — это вам не плюшки с сахаром. Но самое интересное, что Сонна — жена Робина, так и осталась жить со свекром и свекровью.
— Робин — мой муж! — твердила эта ослица. — А я его жена! Что бы он ни творил, я всегда была и буду его супругой!
Такая преданность повергала родителей Робина в еще большее горе. Они-то надеялись, что, потеряв сына, они хотя бы передохнут от глупой невестки. Оказалось, нет. Невестка и не думала уходить. Так что родители Робина живут теперь с Сонной, характер которой испортился окончательно. Не трудно предположить, что родители проклинают сына, который оставил им такой «подарочек».
Матери Тамары пришлось спешно продать свой дом и переехать в другое место. После всего случившегося жить в Горской стало невозможно. Всяк и каждый мог бросить ей в лицо обвинение, что она вырастила настоящую дьяволицу. Терпеть подобное женщина не захотела. И уехала, никому не оставив своего нового адреса. Впрочем, никто у нее и не спросил его.
За могилой тети Изольды ухаживает семья дяди Нико. Оставив былую ревность, жена дяди Нико сажает цветы возле могилы своей бывшей соперницы и только вздыхает:
— В жизни вам не удалось быть вместе. Нико я мешала. Тебе, Изольда, муж мешал. Не думай, что я была глупа и слепа. Все видела, все понимала. И теперь ты окончательно забрала у меня мужа. Даже на тот свет за ним последовала. Ну, да я не в обиде. Так хотя бы в смерти вы с ним соединились.
Могила у Сандрика тоже ухожена. Но приезжает сюда не Нинелли — его родная мать. А несколько раз в год бывает худенькая бледная девушка с букетиком цветов. Она и следит за могилой Сандрика, чистит памятник и подсыпает свежего песочка. И всегда горько плачет.
Когда подруги узнали об этом от Ани, они только головами покачали. Судьба спасла девушку от брака с ужасным человеком. Теперь Ия могла бы познакомиться с хорошим парнем, выйти замуж и быть счастливой. Однако она предпочитает держаться за свое прошлое. И лить слезы о человеке, который этого был совсем не достоин.
У Ани и Давида все прекрасно. Краткое помрачение, которое нашло на Давида, когда он увидел приехавшую из Америки и фантастически похорошевшую Нелли, прошло без следа.
— Все то, что с нами случилось, помогло мне понять, что я люблю одну тебя, Анечка! — повторял Давид жене.
— Ты это понял только сейчас?
— Нет, я всегда любил тебя. Но когда подумал, что могу потерять, то осознал, насколько ты мне дорога.
Что же, нет худа без добра. Вот и Ане с Давидом эта история пошла только на пользу. Теперь они уверены друг в друге и в прочности своего брака.
Нелли вернулась в Америку. Ее дом выставлен на продажу. Но пока что-то наплыва охотников поселиться в этом несчастливом доме не наблюдается.
Кира с Лесей вернулись из Грузии с массой впечатлений.
— Отдохнули мы с тобой, Леська, так, что прямо даже устали, — заявила Кира.
— Да уж! Хоть еще куда-нибудь поезжай.
— А что? — оживилась Кира. — Хорошая идея! Возьмем и поедем!
— И куда?
— А вот Тая нас к себе зовет. Обижается, между прочим, что мы не едем.
Леся побледнела. Визита к еще одной их подруге, вышедшей замуж не куда-нибудь, а в далекий Нью-Йорк, она бы не вынесла. Ведь всем известно, что этот город буквально нашпигован бандами, преступниками и прочей швалью. И если уж подруги умудрились найти себе приключения даже в тихой деревеньке, где жизнь до их приезда текла много лет подряд спокойно и размеренно, то нетрудно предположить, какие беды могут свалиться на головы обитателей американского мегаполиса с их приездом.
— Ну, уж нет! — решительно воскликнула Леся. — Американцев жалко. Придумай что-нибудь более безопасное. И… И романтичное.
— Романтичное? — задумалась Кира. — Хм, пожалуй. Слушай, а есть у меня тут одна мысль.
И она поведала ее Лесе. Мысль Лесе понравилась. И уже через несколько дней неугомонные подруги отправились в новое путешествие. А вот куда, с кем и, главное, чем все это для них закончилось, будет рассказано уже в другой книге.