Глава 17
Дальше события полетели, как кадры в кино. Лидочка только успевала глазами хлопать. Увидев вошедшего в дверь брюнета, обе держащие Елену Андреевну девушки кинулись ему на шею с радостными криками.
– Дима! Ты жив! Она тебя не убила!
Таким образом виновница всего этого переполоха оказалась на некоторое время на свободе и тут же кинулась к дверям. Но там валялись пакеты с рассыпавшимися из него продуктами. Женщина оступилась на банке со шпротами, угодила ногой в помидоры и, окончательно запутавшись в связке сосисок, рухнула на пол, стукнувшись головой о ручку двери.
– Держите ее! – очнулась Кира.
– Да! Да! – оживилась наконец и Лидочка. – Держите! Она преступница! Она Александра Сергеевича по голове ударила! Вазой! Он там так и лежит. Бедненький.
Впрочем, последнее Лидочка прибавила по природной доброте. На самом деле Борисов из ее сердца оказался внезапно вытесненным образом мужественного охранника Валеры, на чьей груди было так сладко всхлипывать и который так заботливо ее обнимал. Кира же, напротив, побледнела и опрометью помчалась в гостиную, откуда тут же раздался ее испуганный крик:
– Врача! Вызовите скорей врача! Ему же плохо!
И только через час все более или менее успокоились. Шоферу заплатили положенное, и он ушел, озабоченно покачивая головой и повторяя, что второй раз в этот дурдом его и калачом не заманишь. Лидочку успокоили и усадили вместе с охранником Валерой в угол, велев им не мешать остальным разбираться между собой.
Борисов с обмотанной бинтами головой тоже сидел в кресле. Возле него на ручке этого самого кресла устроилась Кира, которая не выпускала руки Борисова из своей и время от времени дотрагивалась до его перебинтованной головы, словно проверяя, тут ли она еще.
– Ну что, Лиза? – обратился Дима к замершей в кресле напротив него женщине. – Или правильней будет называть тебя все же Еленой?
В ответ на него из-под белой повязки, так как Семицветова тоже здорово треснулась головой, сверкнула пара злых синих глаз. Но молчание было красноречивей всяких слов. Остальные тоже молчали, ощущая значимость момента.
– Леся, а можно у тебя спросить, откуда ты все-таки догадалась, что Лиза вовсе не играет роль Елены Семицветовой? – первой прервав молчание, обратилась к подруге Кира.
– Да, как ты узнала, что Лиза на самом деле и есть Семицветова? – подхватили Дима с Борисовым.
– Не знаю, – смущенно замялась Леся, на которую были устремлены глаза всех сидящих в комнате. – Так сразу и не объяснишь. Но во-первых, в ее словах было очень много неувязок. Например, как это Лиза, если она на самом деле не Семицветова, а только играет ее роль, так мастерски водит за нос охранника и соседей в своем доме? Они ее, что, тоже принимали за Семицветову? Ведь люди, живущие бок о бок, очень хорошо знают друг друга в лицо.
– Только это?
– Нет, – покачала головой Леся. – Еще вопрос о внешности Лизы. Да, пока я еще буду называть ее Лизой.
– Хорошо, – кивнула Кира. – Называй.
– Так вот, если некая Елена Котикова не звонила ей, – продолжила Леся, – а как сказала нам Лиза, она сама решила явиться насчет трудоустройства в «Орион», то как она сумела так угадать со своей внешностью? Ведь сотрудников там набирали, ориентируясь главным образом на их внешние данные. На сходство с теми, кто прежде занимал их рабочие места. У Димы даже список определенный был.
– И что же? – спросил Дима.
– А то, что либо Лизе феноменально повезло и она попала точно в яблочко, либо она знала, под кого ей надо маскироваться. А это уже было довольно подозрительно.
– Да, точно, – кивнул Дима. – А еще?
– Еще Лиза сказала нам, что, пока она жила у Семицветовой, той никто не звонил по телефону.
– Ну да, – кивнул Дима. – И мы проверили автоответчик, там все было чисто.
– Но ведь так не должно быть! – воскликнула Леся. – Если бы кто-то звонил, то звонок все равно остался бы записанным.
– Не обязательно, – покачал головой Дима. – Его могли стереть и с мобильной трубки.
– Да? – подняла на него глаза Леся. – Я не знала. Но все равно главным, почему я заподозрила Лизу во вранье, было то, что она без запинки произнесла название бутика Семицветовой – «Елена».
– Ну и что?
– Смотри, в начале нашей беседы Лиза упомянула, что Семицветова велела ей держаться подальше от магазина. И решительно ничего о нем не говорила. Значит, название бутика Лиза тоже знать не могла.
– Но мы же нашли рекламное объявление? – подняла брови Кира. – И там было написано…
– Да, – кивнула Леся. – Но Лиза сидела таким образом, что никак не могла прочесть это название. Никак!
– А значит, она его знала раньше, – договорил за девушку Борисов. – Что же, Леся, ты оказалась проницательней всех нас.
– И я подумала: если бы Семицветова захотела под чужим именем, под именем Лизы, к примеру, пробраться в «Орион», чтобы контролировать ситуацию изнутри, она вполне могла это сделать, – произнесла Леся. – Никто из новичков не знал Семицветову в лицо. Так что, спрятавшись под очками и новой прической, Семицветова легко превратилась в серенькую офисную мышку – Лизу.
– А откуда у нее взялся паспорт на имя Лизы? – спросила Кира.
Все вопросительно посмотрели на Семицветову. Но та лишь презрительно фыркнула.
– Подумаешь, тоже мне проблема! – сердито заявила она. – Были бы деньги!
– А у вас деньги как раз были? – тихо спросил у нее Дима. – Благодаря смерти вашего мужа, так?
– Ничего не так! – произнесла Семицветова. – Деньги у меня всегда были свои. И я могу ими распоряжаться по собственному усмотрению. Мой муж, если только что и умел, так это делать долги! Особенно в последнее время.
Произнеся это, она прикусила язык. Но было уже поздно. Борисов поднял голову и устремил на женщину внимательный взгляд.
– Долги? – переспросил он. – Так у вашего мужа были долги?
– А то вы об этом не знали! – фыркнула Семицветова. – Да газеты трубили об этом почти целый месяц. Муж потому и решил смыться из страны, иначе у него были бы проблемы еще покруче.
– Но умирать ведь он не собирался, верно? – уточнил у нее Борисов. – Он хотел только инсценировать свою смерть, чтобы сбить со следа кредиторов? И для этого выбрал один из экстремальных туров вашего друга Хватунова?
– Ну да, – кивнула Семицветова. – Муж сказал, что это будет отличный выход из положения. Кредиторы решат, что он погиб. И им всем придется заткнуться. С мертвого долги не взыщешь.
– И вы не побоялись, что они повесят долги мужа на вас? – спросила у Семицветовой Леся.
– Милочка, – хмыкнула Семицветова, – речь шла о таких суммах, что никому и в голову не могло прийти потребовать их с меня. Мой бутик приносит мне неплохой доход, но это совсем не те суммы. Совсем не те.
– Но вы должны были понимать, что так или иначе будете постоянно находиться под колпаком, – сказала Кира. – Вряд ли кредиторы вашего мужа оказались бы настолько наивными, чтобы до конца поверить в историю с его внезапной кончиной далеко на чужбине.
– Они не стали меня трогать еще и по этой причине, – улыбнулась Елена. – Все ждали, что рано или поздно мой муж, если он действительно жив, свяжется со мной.
– Они его искали?
– Версия о его гибели выглядела достаточно убедительно, – поколебавшись, ответила Семицветова. – Но гарантий дать не могу. Наверное, искали.
– И когда ваш муж снова появился в вашей жизни?
Елена помрачнела. Но ответить ничего не успела. Потому что в этот момент в квартире раздался мелодичный звон.
– В дверь звонят, – заметил Борисов. – Дима, сходи открой.
Дима беспрекословно повиновался. Но обратно в комнату вернулся с каким-то удивленным и даже растерянным выражением лица. Следом за ним в комнате появился Голиков, а за ним следом человек, при виде которого Семицветова испуганно вжалась в свое кресло.
Двигавшийся за Голиковым мужчина, в котором подруги узнали Виктора – бывшего мужа Вероники, тоже увидел Елену. И тут же радостно кинулся к ней, восклицая при этом:
– Катя! Катенька! Ты нашлась! Куда же ты пропала, милая?
Целую минуту подруги молча наблюдали за тем, как бывший муж Вероники осыпает поцелуями руки гражданки Семицветовой, которая с затравленным видом взирала на его затылок.
– Как же так? – ахнула Лидочка из своего уголка. – Эта женщина еще и Катя? Ну и ну! Сколько же у нее имен? Лиза, Лена, Катя… А кто она на самом деле?
Но на этот вопрос ей никто не ответил. Не до того было.
– Ну что, гражданка Семицветова? – обратился в этот момент к Елене Голиков. – Признаете своего сердечного друга?
Семицветова хмуро молчала. Затем она резким рывком отняла руки у недоумевающего Виктора и прошипела:
– Поди прочь, болван!
– Ну зачем же вы так! – усмехнулся Голиков. – Человек к вам, можно сказать, со всей душой. Жену ради вас бросил. А вы его от себя прочь гоните. Нехорошо.
– Так выходит, это Семицветова и выманила Виктора из дома, когда убили Веронику? – ахнула Леся. – Закрутила голову мужику, представилась ему Катей, а сама…
И она замолчала, с ужасом глядя на Семицветову.
– Она и Веронику убила? – прошептала Кира.
Но Виктор ее слова все же услышал. И тоже отшатнулся от своей возлюбленной.
– Катя? – растерянно произнес он. – Это правда? Это ты… ты убила Веронику?
– Нет, – покачал головой Голиков, положив руку ему на плечо. – Успокойтесь. Что вы в самом деле? Веронику ваша подруга убить не могла. Потому что была занята с вами. Веронику и ее коллег убил другой человек.
– И кто он? – хором воскликнули Леся с Кирой.
Но Голиков им не ответил. Вместо этого он подсел к Семицветовой и пристально посмотрел на нее. Та молчала, старательно пряча глаза.
– Ну как? – не выдержал Голиков томительной паузы. – Расскажете сами или мне начать?
Елена в ответ лишь презрительно фыркнула. И произнесла:
– Да что вы можете знать?! Вы, сыщик!
– Вот вы и не правы, – осуждающе покачал головой Голиков. – Нам удалось узнать очень многое. И о вас, и о вашем якобы погибшем муже. И о господине Хватунове, с чьей женой вы находитесь в таких теплых отношениях.
Елена молчала.
– Что ж, – притворно вздохнул Голиков. – Видимо, все же придется пригласить сюда еще двух действующих лиц.
Он сделал знак застывшему в дверях молодому человеку, который исчез, чтобы вскоре вернуться обратно. Вперед себя он подталкивал господина Хватунова и Алину.
– Теперь почти вся компания в сборе. Кто-нибудь хочет начать? – произнес Голиков.
Все молчали. Господин Хватунов с женой посматривали на Лену, но говорить не торопились.
– Придется начать самому, – вздохнул Голиков, когда молчание стало затягиваться.
Он пересек комнату и тяжело опустился в свободное кресло.
– Уф! – с удовольствием вытянув длинные ноги, произнес он. – Принесет мне кто-нибудь попить?
Леся поднялась и принесла Голикову стакан минеральной воды со льдом, который он быстро опустошил, даже застонав от удовольствия.
– Пришлось же мне из-за вас, Елена Андреевна, побегать, – произнес он, вытирая платком рот. – Ну да ничего. Волка, как говорится, ноги кормят. Слава богу, эта история почти закончилась. Двое ваших сообщников уже у нас. А вашего мужа мы еще выловим. Не надейтесь, что ему удастся скрываться до конца своей жизни.
Елена снова фыркнула.
Голиков бросил на нее короткий взгляд, а потом повернулся к остальным.
– Поведу свой рассказ со старой присказки, – начал он и в самом деле произнес: – Жили-были… нет, не царь-царевич, король-королевич… Жили-были две супружеские пары. Жили они хорошо, можно даже сказать, замечательно. И уж во всяком случае, богато. Женщины могли себе ни в чем не отказывать. Например, целые дни проводить в магазинах или отдыхать хоть круглый год на лучших курортах мира. А их мужчины тем временем занимались тем, что им было приятней любого отдыха, – они делали деньги. Интересы у них были весьма разносторонние. Но оба обладали завидным качеством: к чему бы они ни прикасались, все превращалось в золото.
– Это вы о ком? – спросила Кира. – О Семицветове?
– Ну да, – кивнул Голиков. – О Семицветове. И его менее заметном друге господине Хватунове.
– Хватунов? – удивилась Кира. – Но он же едва был знаком с Семицветовым?
– Это он вам так сказал? – хмыкнул Голиков. – И как вы, интересно, представляете себе такую вещь? Жены дружат с детства, имеют общий бизнес, а их мужья практически не знакомы? Нет, все было совсем иначе.
Семицветов с Хватуновым давно знали друг друга. И доверяли, насколько два деловых человека вообще могут доверять кому-либо. У них было лишь одно различие. Семицветов любил бывать на публике. Поэтому и полез в политику. А вот Хватунов предпочитал держаться в тени.
– Как я уже говорил, господ Хватунова и Семицветова отличал широкий диапазон интересов. У Хватунова имелся кирпичный заводик и цех по производству колбасных изделий. А у его друга еще и несколько небольших банков. Помимо прочего, у господина Хватунова было одно маленькое, но нежно любимое им туристическое агентство.
– Которое называлось «Орион»? – догадалась Кира.
Голиков молча кивнул и продолжил свой рассказ.
– И такая их прекрасная жизнь могла бы продолжаться очень и очень долго, – сказал он. – Но в один не лучший из дней одному из друзей пришло в голову расширить свои интересы в той области, о которой он не имел ни малейшего понятия. Кроме того, он решил, что новый бизнес может принести неслыханный доход.
И Голиков снова повернулся к Елене Семицветовой.
– Не скажете нам, чем таким решил заняться ваш муж?
Лена неохотно подняла на него глаза и с явной неохотой произнесла:
– Нефтью. Муж сказал, что у него есть надежный человек, который уверяет, будто где-то в Сибири есть неохваченные пространства, где полно нефти. И будто бы там этой нефти столько, что хватит на много сотен лет. Нужно только выкупить сейчас эту землю по дешевке, чтобы в будущем она принесла сказочные барыши.
– И что? – подбодрил ее Голиков. – Нефти там не оказалось?
– Оказалось, – кивнула Лена. – Но очень мало. И затраты на землю, на оборудование, организацию бурения скважин и проведение дорог никак не могли окупиться.
– Таким образом, господин Семицветов оказался по уши в долгах, – заключил Голиков. – Да еще со свойственной ему простотой нравов он залез в государственную казну, куда ему неосмотрительно указали лазейку. Почти со всеми своими частными кредиторами он расплатился, но… но теперь он оказался должен уже не частным лицам, а государству. Конечно, он не мог не понимать, что рано или поздно все откроется. С государственной машиной шутки шутить нельзя.
– Просто надо было поделиться! – буркнула Елена. – А муж не захотел.
– Ну как бы там ни было, а ему пришлось исчезнуть из страны, и как можно скорей, – сказал Голиков. – И выход он нашел простой: обратился за помощью к своему другу – господину Хватунову. Разумеется, в бескорыстную дружбу господин Семицветов не верил, а потому предложил дружку и партнеру такой вариант: он страхует свою жизнь, отправляется в тур и там погибает, а господин Хватунов за свои услуги получает страховку.
– Все было вовсе не так! – вскочил на ноги Хватунов. – Страховку получила Елена! Как законная жена!
– Ну да, получила, – согласился с ним Голиков. – И поделилась с вами. Разве не так?
– У вас нет никаких доказательств, – заявил Хватунов. – И вообще, что это за разговоры? Семицветов мертв! Об этом есть официальное заключение! Именно благодаря ему и была получена страховая выплата!
Голиков покачал головой.
– Боюсь, все не так, – сказал он. – Семицветов жив. И вам это прекрасно известно, так же как и Елене с Алиной. Но если бы это было известно только вам троим, то, полагаю, вы бы отлично жили с этим знанием. Проблема оказалась в другом.
– В чем же? – с интересом спросила Кира, почувствовав, что они наконец подбираются к самому главному.
– О том, что господин Семицветов жив, стало известно и другим людям. Кое-кто встретился с ним в той благословенной стране, куда переправились некоторые деньги со счетов Семицветова.
– И что?!
– А то, что в России есть люди, которым не безразлично, что средства из казны уплывают в частные руки, – высокопарно заявил Голиков. – И господина Семицветова было решено разыскать и вернуть на Родину.
– Так вы что, вовсе не из службы безопасности страховых компаний? – осенило Киру. – Вы из…
– Т-с-с! – прижал к губам палец Голиков. – Давайте сейчас поговорим об убийствах. Вас ведь интересует, кто убил этих людей?
Еще бы это их не интересовало! Кира с Лесей вытянулись в струнку. Дима замер с открытым ртом. И даже Борисов, которого мучило головокружение, тошнота и шишка на голове, зашевелился в кресле.
– И кто? – затаив дыхание, спросила Кира. – Кто их убил?
– Начнем по хронологии, – предложил Голиков. – Итак, первый труп был обнаружен вами в приемной офиса «Ориона».
– Верно, – кивнул Дима. – И одет он был весьма странно. Сандалии, легкие брюки…
– На самом деле ничего странного в этом не было, – пояснил Голиков. – Просто человек недавно вернулся из страны с теплым и даже жарким климатом и не успел еще привыкнуть к нашей слякоти. И потом, он приехал в офис на машине. Отсюда и его легкая одежда. Машину он подогнал к «черному» ходу, по которому и поднялся наверх. Поэтому сторож его не видел. В офисе парня уже ждали.
– Кто ждал? – тут же спросила Кира.
– Тот, у кого были ключи от офиса, – ответил Голиков и посмотрел в сторону Хватунова.
– Я его не убивал! – тут же закричал Хватунов. – При чем тут я?
– Именно вы его и убили, потому что этот человек был вам опасен. Он встретил в той жаркой стране Семицветова, узнал его и пожелал разобраться в ситуации.
– Но зачем? – недоуменно спросила Кира.
– Дело в том, что как раз этому-то человеку Семицветов и оставался должен. Помните, я вам сказал, что Семицветов рассчитался почти со всеми своими частными кредиторами. А вот про этого человека он, скажем так, «забыл».
– А тот о себе не напомнил?
– Не мог, он в это время находился за решеткой, отбывая наказание. – А выйдя, уже не сумел обнаружить должника. Все вокруг твердили о смерти Семицветова. Об этом писали газеты. И обманутый кредитор поверил. И верил целый год, пока случайно не установил, что Семицветов жив и вполне здоров.
– И этот человек пожелал провести собственное расследование?
– Вот именно, – кивнул Голиков. – С этой целью он заявился домой к Елене, напугав ее до полусмерти. Ведь все, что он говорил, было чистой правдой. Семицветов был жив, и Елена прекрасно об этом знала. А потом этот человек нагрянул в «Орион» и навел шороху и там. У господина Хватунова просто не было иного варианта – только убрать свидетеля.
– Он сам на меня напал! – воскликнул Хватунов. – Я просто отбивался. Это был несчастный случай и самооборона.
– Возможно, – согласился Голиков. – Не спорю. Это будут решать следствие и эксперты. Но факт остается фактом – вы его убили. Сами сбежали, а тело бросили в офисе.
– И что было дальше? – спросила Кира.
– А я в самом деле не знаю ничего, – плаксиво заявил Хватунов.
– Жаловаться будете потом, – пообещал Голиков. – Сейчас важно другое, вы убили этого человека. Вероятно, вы в самом деле этого не хотели. Но так уж получилось. Однако еще до той роковой ночи вы знали, что у кредитора Самоцветова есть друзья. И если не он, то они непременно начнут копать. И до чего-нибудь докопаются. И что вы делаете? Вы увольняете всех ваших сотрудников. Всех, а не только тех, кто мог что-то знать о вашей афере с Семицветовым. Вместо них вы в отчаянной попытке замести следы нанимаете людей с улицы, которые ничего сказать вашим врагам о вас не смогут. А сами залегаете на дно. Но потом, после убийства, вам приходит в голову мысль, что следы вы за собой замели все же недостаточно хорошо. Можно все же при большом желании разыскать тех ваших сотрудников, кто оформлял бумаги Семицветова. Этого вы допустить никак не могли. И поэтому убили этих людей.
– Это ложь! – заявил Хватунов. – Вы никогда и ничего не докажете. Вам не повесить эти убийства на меня!
– Я никогда не говорю бездоказательно. И у нас уже есть против вас факты, – заверил его Голиков.
– Чушь!
– В квартире убитого вами Екимцева работала видеокамера. Бедный юноша собирался встретиться со своей подружкой и включил камеру на запись. Так что на пленке хорошо видно, как вы его убиваете. Как вам такие доказательства?
Хватунов подавленно молчал.
– Вот и хорошо, что вы не устраиваете истерик, – кивнул Голиков. – Думаю, что с двумя девушками вам было справиться еще проще. Или и тут вам помогала ваша жена?
– А при чем тут я? – заволновалась Алина.
– У нас есть приметы подружки Екимцева, ради свидания с которой он и включил свою видеокамеру, – сказал Голиков. – И они просто идеально подходят под ваше описание.
– Ну и что? – насупилась Алина. – Мало ли в мире похожих женщин. Это еще не доказывает, что я участвовала в этих убийствах.
– Вы и госпожа Семицветова были отлично осведомлены, чем вам грозит малейшая оплошность, – сурово сказал Голиков. – И вы действовали жестоко и решительно. После кредитора Семицветова вы убили еще троих ни в чем не повинных людей. Нет, даже не троих. Четверых.
– Я лично никого не убивала! – тут же возразила Семицветова.
– Только огрела по голове Александра Сергеевича! – громко заявила Лидочка.
Семицветова метнула на нее злобный взгляд.
– Огрела! Огрела! – не сдавалась Лидочка. – Я сама видела! И еще ключик какой-то из его кармана вытащила! Вот!
– Ключик? – недоуменно переспросил Борисов. – Какой ключик?
Он похлопал себя по карманам и воскликнул:
– А! Так это она ключ от моего рабочего сейфа вытянула! Где все бумаги из тайника лежат.
Кира уставилась на Семицветову.
– Выходит, это ты поджидала Сашу возле его дома и пыталась убить? – спросила она у нее. – Да? Из-за тебя у него на плече синяк? И квартиру его тоже ты обыскивала? Но зачем?
– Да как же, – ответил вместо Семицветовой Голиков. – Вы же вытащили из тайника все бумаги, касающиеся ее мужа. Она не могла допустить, чтобы они оставались у вас. Не только свидетелей, но и бумаги следовало уничтожить.
– Что же они раньше эти бумаги не уничтожили? – спросила Леся.
И так как Хватунов и его дамы молчали, то отвечать снова пришлось Голикову.
– Сначала они их хранили на всякий пожарный случай, – сказал он. – А когда началась эта свистопляска с кредиторами, они попросту лоханулись. Слишком много на них всего навалилось. И господин Хватунов, покидая в спешке свой офис в «Орионе», элементарно забыл о бумагах в тайнике.
– А потом они пытались их вытащить?
– Вот тут-то мы и подходим к нашему пятому трупу, – сказал Голиков.
– Да, в самом деле, мы совсем забыли о том сердитом господине, который перевернул все в нашем офисе, – подхватила Кира. – А он за что пострадал?
– Этот бедолага вообще оказался самым крайним во всей этой истории, – сказал Голиков. – Вся его вина была в том, что он очутился не в тот час и не в том месте.
– А поподробней? – спросила Леся.
– Извольте, – ответил Голиков. – Но сразу вам скажу, что этот человек вообще никакого отношения к этим преступлениям не имеет. Он явился в «Орион» за своим другом.
– А разве его друг не был тем самым – нашим первым покойником? – изумился Борисов.
– Вовсе нет, – покачал головой Голиков. – Первый и второй убитые в вашем офисе были даже заочно не знакомы.
– А кто же такой этот Мишаня, из-за которого у нас теперь сломана кофеварка? – спросила Кира.
– В конце концов мы с помощью милиции установили личность убитого в вашем офисе человека и выяснили, что Мишаня – это, скорей всего, его родной брат, отправившийся через «Орион» в прошлом месяце в экстремальный тур по Амазонке.
– И что? Этот Мишаня тоже погиб?
– Да нет же, вовсе нет, – заверил ее Голиков. – Просто с их группой уже неделю нет связи. Вот брат и заволновался. С женой брата отношения у них были натянутые. Он и подумал, что баба нарочно сплавила мужа от себя подальше, чтобы он там сгинул.
– И явился разбираться? – спросила Кира.
Голиков кивнул.
– Вы оставили его в холле, он очнулся и сунулся обратно. На его беду там уже орудовала эта троица. – И он указал рукой на Хватунова и женщин. – Они не могли оставить свидетеля в живых. И прикончили бедолагу.
– Мы не хотели! – снова завелся Хватунов. – Но он попер, как бык. Что было делать? Вот Алина и дала ему по затылку.
– Замолчи! – сердито зашипела на него жена. – Совсем сдурел? Чего болтаешь?
– А я-то его еще раньше кофеваркой по башке огрела! – расстроилась Кира. – Какой кошмар! Выходит, если бы не я, то он мог бы спокойно отправиться из «Ориона» домой и остался бы жив?
– Не могу вам за это поручиться, – ответил Голиков. – Но если человек в разговоре всегда лезет на рожон, то рано или поздно кто-нибудь обязательно врежет ему по башке.
И Голиков кинул выразительный взгляд в сторону обмотанного бинтами Борисова.