Глава 13
Борисов двигался в сторону родного дома. То есть сначала он добрался до своей брошенной машины, а потом уже на ней помчался к себе домой. Разумеется, ему явилась мысль поехать совсем в другом направлении, но он прогнал ее прочь.
– Все-таки уже поздно, – убеждал он самого себя. – И не совсем прилично ехать к девушке в гости в такой час.
Но в глубине души Борисову страшно хотелось, чтобы у них с Кирой были такие отношения, когда она была бы рада ему в любой час дня и ночи. И чтобы она открыла ему дверь, вся такая теплая со сна и уютная. Чмокнула бы его в щеку и стояла бы рядом с ним, покачиваясь, пока он переобувался и рассказывал бы ей о том, что делал.
Но он трусил. После сегодняшнего разговора с Кирой, когда Лидочка бросалась на дверь туалета своим полным телом, Борисову казалось, что у них с Кирой возникли определенные сложности.
Конечно, их бы стоило уладить. Но вот когда? Прямо сейчас или все же утром? Пребывая в полном смятении чувств, Борисов добрался до своего дома. Оставив машину под окнами, он направился к своему подъезду.
– Сашка! – окликнул его знакомый голос.
Борисов оглянулся и обнаружил, что нагоняет его родной сосед. Дядя Степа был поистине удивительным человеком. Начать с того, что его сходство с книжным героем детских стишков было просто фотографическое. Высокий, под два метра, худой и добродушный, дядя Степа был любимцем всего дома.
Кроме того, в молодости он служил на флоте, потом работал в милиции и занимался спортом, то есть почти в точности повторил биографию знаменитого дяди Степы. В последнее время дядя Степа организовал свой бизнес в виде частной охраняемой парковки с мойкой, на которой за умеренные деньги могли сделать и шиномонтаж.
– Ты чего не заходишь? – укоризненно обратился к Борисову дядя Степа. – Резина-то у тебя зимняя, а на дворе уже весна. И машина совсем грязная. Стыдно ездить. Взрослый человек, а таких вещей не понимаешь. Или думаешь, что завтра уже лето будет и дождь пойдет, сам машину помоет?
Борисов помотал головой. Помыть машину и в самом деле следовало. В этом дядя Степа был прав. Но не объяснять же словоохотливому соседу, что ему сейчас совершенно не до мытья своей красотки.
– А морду-то кто тебе расцарапал? – изумился дядя Степа, когда они с Борисовым уже вошли в подъезд.
– Да так, – уклончиво отозвался Борисов. – Кошка одна.
– Здорова кошара, – захохотал дядя Степа. – Вся морда в лохмотьях! Слышь, Сашок, зайди ко мне. У меня настойка есть. Полечишься! А то как бы заражения крови не было.
– Мне домой надо, – попытался отказаться Борисов, но от дяди Степы, когда он желал проявить себя с лучшей стороны, не так-то легко было отделаться.
Так что Борисову пришлось заглянуть к соседу, выпить там его чудодейственной настойки и побеседовать по душам. Впрочем, долго беседовать дяде Степе не разрешили. Явилась его жена Марина и велела мужу отправляться спать. Спать дяде Степе не хотелось, и он предложил захватить с собой бутылочку его домашней зверобоевки и переместиться к Борисову. Впрочем, согласия самого Борисова никто и не спрашивал.
Поэтому, захватив с собой новую бутылку настойки, оба мужика побрели вниз по лестнице к квартире Борисова. Борисов шел впереди, а дядя Степа немного отстал. Поэтому когда за Борисовым мелькнула какая-то тень, то он лишь непроизвольно дернулся в сторону. Следом мимо его головы просвистело что-то увесистое и обрушилось ему на левое плечо. Сначала Борисов даже не понял, в чем дело.
Но затем мимо его уха что-то снова просвистело, потом о стену что-то глухо хлопнуло, и в воздухе разлился сильный запах зверобоя. А Борисов неожиданно услышал, как вниз по лестнице кто-то бежит. Превозмогая боль, он повернул голову, но успел увидеть, как вниз по лестнице удаляется чья-то темная спина.
– Да что же это ты делаешь? – разнесся по подъезду возмущенный голос дяди Степы. – Зачем же бутылками швыряешься? Это же человека осколками поранить могла! Или вовсе убить! Сашка, ты как?
Только сейчас до Борисова стало доходить, что произошло. Его пытались убить! Хотели ударить по голове, но промахнулись. А потом осатаневшая Марина метнула бутылку и случайно попала ею в стену над головой напавшего на Борисова человека. А тот, испугавшись бутылки, бросился наутек.
– Боже мой! – пробормотал Борисов.
И тут он почувствовал, что на шее у него что-то влажное и теплое. Он потрогал ладонью и понял, что это кровь. Но кровь была явно не его. Его голова была цела, если не считать нескольких глубоких царапин от Лидочкиных когтей. Но эти царапины уже перестали кровоточить.
Борисов наклонился над полом и обнаружил свежие пятна крови. Должно быть, осколки бутылки и в самом деле сделали свое дело, поранив нападавшего на него человека.
И, не слушая, чем кончится спор дяди Степы с его женой, Борисов бросился прочь. Вылетел из подъезда и помчался по улице, совершенно не думая о том, что неизвестный злодей все еще может быть тут. Почему-то Борисову казалось, что теперь этот человек уже долго не сунется в его подъезд.
И еще одно, Борисов уже совершенно точно знал, куда идет. И в этой уверенности было для него что-то удивительно приятное. Сам не заметив, как, завернув за угол, он вдруг запел, хотя для хорошего настроения у него было не так-то много поводов, Борисов шагал все уверенней.
– Вот молодежь! – хмыкнул шофер. – Напьются и горланят. А ведь завтра рабочий день!
Подъезжая на такси к дому Киры, Борисов зашел в ночной магазинчик, чтобы приобрести там в лучших традициях бутылку шампанского и коробку конфет. Но вместо шампанского там предлагалось лишь пиво и водка из личных запасов продавца.
За неимением ничего другого истомившийся и переживший стресс Борисов купил бутылку водки, чтобы протереть свои царапины, коробку подсохшего зефира и отправился свататься к той, которая, как он был уверен, ждала его.
На самом же деле Кира в этот поздний час уже никого не ждала. И ждать не собиралась. Объевшись до отвала пирогами Светланы Сергеевны, она вычистила зубы, нанесла на лицо питательный крем интенсивно зеленого цвета и еле-еле дотащилась до своей кровати, рухнув на нее с блаженным стоном.
И меньше всего на свете она в данный момент хотела бы обнаружить на пороге своего жилища покачивающегося Борисова с водкой и зефиром, которые он намеревался выдать за шампанское и грильяж.
– Ты? – поразилась она, открыв дверь. – Что с тобой случилось?
Вся физиономия Борисова была разукрашена багровыми царапинами. Порядочная часть его и без того не слишком густых волос, как заметила проницательная Кира, отсутствовала. А ворот светло-голубой рубашки был испачкан кровью и чем-то подозрительно напоминающим губную помаду цвета фуксии.
– Кира! – рухнул перед ней на колени Борисов. – Я к тебе! Пришел!
– Я вижу, – ошеломленно произнесла Кира, стирая со своего лица крем.
– Ты счастлива?
Кира призадумалась. Нет, такого она про себя сказать не могла. Все ее силы ушли на переваривание пирогов. На эмоции не осталось ровным счетом ничего. Вот вам и ответ, почему полные люди легче переносят все житейские бури и о них сложилось мнение как о хоть и недалеких, но незлобивых славных людях. Просто все их силы уходят на переваривание пищи. А на изобретение пакостей ближним сил уже не остается.
– Меня чуть не убили! – похвастался Борисов, так и не поднимаясь с колен.
– Кто? – фыркнула Кира. – Твоя мадам, которую ты уговаривал показать тебе документы страховщиков? За что?
– Нет, – помотал головой Борисов. – То есть и она тоже пыталась.
– А кто еще?
– Еще мне пытались проломить голову! – заявил ей Борисов с непонятной гордостью в голосе. – Кто-то! Только что! Чем-то тяжелым. Возле моей собственной квартиры!
Кира задумалась. Борисов выглядел совершенно безумным. Но на его плече, которое виднелось в вороте распахнутой рубашки, и в самом деле просматривался огромный кровоподтек, словно кто-то ударил Борисова булыжником или чем-то вроде того.
– Ты есть хочешь? – спросила она у него вместо ответа.
Но прежде чем Борисов успел ответить, из маленькой спальни раздался мелодичный голос Светланы Сергеевны:
– Кирочка, кто там пришел?
– Не беспокойтесь, это ко мне! – крикнула Кира и достигла этим лишь того, что Светлана Сергеевна шустро вылетела в прихожую.
Ни за что она бы не пропустила появления полночного гостя. Но за сегодняшний вечер ее во второй раз ждало горькое разочарование. Хотя Кира и успела поднять Борисова с колен, но выглядел он все равно жалко и странно.
– Это кто? – спросила Светлана Сергеевна, узрев исцарапанного, покачивающегося от пережитых страданий и порядком облысевшего Борисова, державшего в руках бутылку сомнительного качества водки и еще более сомнительную коробку с зефиром.
– Это мой друг, – пояснила Кира. – Мы с ним вместе работаем.
– Ах, вот как, – многозначительно произнесла Светлана Сергеевна, причем в ее голосе прозвучал арктический холод. – Тот самый? Александр, если не ошибаюсь? Генеральный директор?
– Все верно! – галантно расшаркался перед ней Борисов и даже сделал попытку приложиться к ручке Светланы Сергеевны, чуть не упав при этом.
Но та поспешно выдернула у него свою руку и скрылась в комнате.
– Что это с ней? – прошептал Борисов. – Она вроде бы испугалась? Это твоя мама?
– Господи, нет! – испугалась Кира. – Это Лесина мама!
– А что она у тебя… А! Леся тоже тут?
– Нет, она пригласила к себе Диму. А он не пришелся по нраву Светлане Сергеевне, и она перебралась ко мне, – объяснила ему Кира.
– Как я мог заметить, Светлане Сергеевне вообще понравиться сложно, – заметил Борисов.
– Вообще-то если бы ты не был так исцарапан, – растерянно сказала Кира, – то у тебя мог быть шанс.
Борисов кинул на себя взгляд в зеркало и вскрикнул. Выглядел он и в самом деле жутковато.
– Не переживай, ты еще не видел Диму, – утешила его Кира.
– Тогда, может быть, пойдем к ним? – предложил Борисов, который в одной квартире с засевшей в спальне Светланой Сергеевной чувствовал себя как-то неуверенно.
Мысль неожиданно показалась Кире привлекательной. Она быстро собрала остатки пирогов, натянула джинсы, а поверх ночной сорочки надела теплую куртку. И заявила, что теперь полностью готова идти в гости.
– Ой, это вы! – обрадовалась Леся, открывшая им дверь. – И пироги? А где мама? Она с вами?
В голосе Леси прозвучала тревога.
– Она осталась у меня, – утешила подругу Кира. – А как Дима?
– Плохо, – сокрушенно покачала головой Леся. – До сих пор спит.
– Подогрей эти пироги, – посоветовал ей Борисов, вручая увесистый сверток. – Небось мигом очухается.
Леся с сомнением посмотрела на него. Ей казалось, что Димина тонкая организация требует какого-то особого и тоже тонкого к ней подхода. Но Борисов настаивал, и в конце концов Леся благоразумно его совета послушалась.
И через несколько минут, когда по квартире разнесся соблазнительный запах, в кухне и в самом деле появился Дима. Он все еще покачивался, словно сомнамбула, но на его жевательных рефлексах это никак не сказалось. И с каждым проглоченным куском пирога Дима приходил в себя все больше и больше.
При этом выяснилось, что он не просто жевал, он слушал, делал выводы и принимал решения.
– Завтра нам с вами наконец предстоит начать активные розыски вдовы Семицветова и слежку за родственниками Сидора Поликарповича, – сказал он, со вздохом облегчения положив на свою тарелку последний кусок пирога. – Мы и так достаточно долго пренебрегали этой нитью.
– Зато мы разузнали кучу всего другого, – возразила Кира. – И не разорваться же нам было.
– В самом деле, – поддержала ее Леся. – Ведь у нас всех есть еще и основная работа в «Орионе».
– Кстати, – оживился Дима, – с этой работой что-то нужно делать. Если дела в «Орионе» и дальше будут идти так вяло, то мы рискуем потерять фирму.
– Какая разница? – пожал плечами Борисов. – Все равно она принадлежит не нам.
– А кому? – спросила Леся. – Кто по бумагам сейчас числится ее учредителем?
– Все тот же Хватунов, – сказал Борисов. – Только раньше он занимал должность генерального директора, а теперь остался номинальным хозяином и учредителем. Но при желании он может все вернуть на круги своя. Меня уволить, вызвать прежних сотрудников…
– Если кто-то из них еще жив, – вставила Леся.
– Да, тех, которые еще живы, – поправился Борисов. – И при благоприятном раскладе фирма может начать функционировать по новой.
– Это будет на грани фантастики, – не согласился с ним совершенно очухавшийся Дима. – Я так понял, что делишками «Ориона» теперь интересуется куча народу. Тут вам и милиция, и служба безопасности кинутых страховщиков, и еще неизвестный преступник или преступники, которые всех и мочат.
– Да уж вряд ли страховщики занимаются тем, что восстанавливают справедливость, убирая насоливших им сотрудников и клиентов «Ориона», – сказала Кира.
– Ага, – хихикнула Леся. – Чтобы уж точно все было справедливо. Раз по бумагам они мертвы, значит, надо довести дело до логического конца.
– Как ты сказала? – воскликнул Дима.
– Надо довести дело…
– Нет-нет! Не это! Перед этим что ты сказала?
– Я? – встревожилась Леся, поняв, что от волнения совершенно забыла все, что говорила. – Не помню.
– Ну как же, ты говорила, что раз по бумагам они все мертвы, то можно предположить, что нашелся такой поборник порядка, который ходит и мочит всех этих «погибших» на бумаге людей.
– А ты думаешь, что на самом деле Семицветов и Сидор Поликарпович живы? – прищурившись, что являлось у нее признаком напряженной мысли, спросила Кира.
– Не знаю, но можно предположить нечто в этом роде, – сказал Дима. – Или не именно они, а кто-то из остальных «погибших», благодаря усилиям «Ориона», людей. Возможно, они содержались где-то очень далеко, но кому-то из них удалось бежать. И вот этот горящий жаждой мести бедолага вернулся и теперь творит суд и расправу над бывшими сотрудниками «Ориона».
– А они в свою очередь сопротивляются изо всех сил, – подхватила Леся. – Кто-то попрятался, кого-то убили, а остальные пытаются изловить и прикончить этого жаждущего мести парня!
– Что-то вроде того, – кивнул Дима. – Но кто именно этот парень, мы не знаем. И как нам найти бывших сотрудников «Ориона», которые еще живы, мы тоже не знаем. Слушайте, девчонки, а эти, которые из службы безопасности, они случайно не знают имен бывших сотрудников «Ориона»?
– Мы не спросили, – переглянувшись, сказали Кира с Лесей.
– А вы спросите! – велел им Дима. – Спросите, как их зовут. И что с ними сейчас происходит.
Подруги молчали, поглядывая на часы, которые уже показывали второй час ночи.
– Или я сам спрошу, – горячился Дима. – В конце концов, должен же я получить с них хоть какую-то моральную компенсацию за то, что меня так здорово приложили мордой об асфальт.
И он озабоченно потрогал руками свое лицо.
– Уф! – скривился он. – Больно! Девочки, а у нас не осталось чего-нибудь для протирания ссадин?
– Вот! – обрадовался Борисов. – Вспомнил! Я же купил! У меня есть!
И он помчался в прихожую, откуда вернулся с целой бутылкой водки, которую под неодобрительными взглядами Светланы Сергеевны так и не решился использовать по назначению.
После того как мужчины смазали свои боевые раны, приняли внутрь для снятия стресса, они начали звонить Голикову. Как ни странно, но тот не спал. И сразу же понял, кто ему звонит.
– Список сотрудников «Ориона»? – удивленно переспросил он. – А на кой он мне? Вы думаете, что все сотрудники были повязаны в этом деле со страховками и пропадающими туристами?
– А что, нет?
– Все, кто что-то знали и что-то могли рассказать, уже мертвы, – мрачно произнес Голиков.
– Вы это точно знаете? – переспросил у него Дима, у которого даже дыхание перехватило.
– Точней не бывает, – заверил его Голиков. – Поверь, с того момента, как мы расстались, у меня было достаточно времени, чтобы навести справки. Прежние сотрудники мертвы. И наконец, последний, кто мог быть замешан, а именно Хватунов, исчез.
– А остальные? – жалобно протянул Дима. – Не может быть, чтобы они ничего не знали!
– С ними сейчас работают мои сотрудники, – заявил Голиков. – Но заранее могу тебе сказать, что эти люди нам ничем не помогут.
– Но почему?..
– Интуиция! – отрезал Голиков. – Интуиция, помноженная на многолетний опыт сыскной работы.
– И все же!
– Послушай, парень! – наконец окончательно озверел Голиков. – Тебе что, мало сегодня досталось?
– Нет, но…
– А ведь тебе еще повезло, что ты попал к нам. Будь на нашем месте настоящий преступник, от тебя и от твоих подружек уже и мокрого места бы не осталось. И я тебе, как старый опытный следак с многолетним стажем, скажу: если ты не угомонишься, то на домик под землей точно заработаешь. А теперь скажи, тебе этого хочется?
– Нет, – только и смог ответить Дима. – Не хочется.
– Вот и угомонись! – повторил Голиков и, смягчившись, добавил: – Если мои люди выяснят что-то интересное и важное для вашей компании, я вам сообщу. Обещаю!
– И все равно, хоть этот Голиков и говорит, что он такой опытный, что опытней на свете не бывает, но он тоже совершает промахи! – заявил Борисов, когда Дима изложил суть своего телефонного разговора.
– Например? – спросила Кира.
– Например, они явно начали работать с сотрудниками «Ориона» только сейчас. А раньше не додумались.
– Работали, – тихо возразила Кира. – Только опаздывали, как и мы.
– Не понял, – сказал Борисов.
– Чего тут не понять? – посмотрела на него Леся. – Они начали свое расследование уже после того, как все сотрудники «Ориона» были уволены по собственному желанию в один и тот же день. А с тех пор прошло не так уж много времени. И с теми, с кем стоило бы встретиться ребятам Голикова, встретиться уже не удалось. Их к этому моменту уже убили.
– Теперь понятно, – сказал Борисов. – Слушайте, а не выпить ли нам?
– Мы не будем, – поспешно отказались подруги. – Завтра куча дел.
– Да чего тут пить? – возмутился Дима, поднимая бутылку, от которой оставалась только половина.
Куда делась вторая половина, подругам выяснить не удалось, потому что в этот момент в дверь их квартиры раздался звонок.
– Не открывай! – встревожился Борисов. – Вдруг это тот тип, который пытался меня сегодня убить!
– Ну одному ему со всеми нами не справиться, – сказала Леся. – И потом я посмотрю в глазок.
Но это оказался не душитель. А гораздо хуже. Это была Светлана Сергеевна. Она окинула уничижительным взглядом собравшихся на кухне. Таким суровым, что Кира даже порадовалась тому, что Дима с Борисовым успели прикончить налитую в стаканы водку и теперь следов ее на столе не было. Но Светлана Сергеевна все равно осталась недовольна увиденным.
– Всем пора спать! – сообщила она друзьям. – Молодые люди, вы что же, не собираетесь по домам?
Борисов домой ехать отказывался. Дима тоже склонялся к мысли, что ехать домой – дело уже совершенно пустое. Не успеешь доехать, не успеешь заснуть, как уже пора вставать.
– Можете лечь в гостиной, – неожиданно проявила снисходительность Светлана Сергеевна, но тут же добавила тоном, не терпящим возражений: – А девочки лягут со мной. В спальне.
Таким образом все и устроилось. Все улеглись и неожиданно быстро уснули. Кира с Лесей улеглись на двуспальном надувном матрасе, а Диме с Борисовым пришлось устроиться прямо на полу на пушистом паласе. Но, несмотря на неудобства, спали все хорошо.
Однако утром наступило похмелье.
– Как мне худо! – стонал Дима. – Что за гадость мы вчера пили? И что у меня с лицом? Девочки, что это было?
Борисов говорить вообще не мог. За ночь его ударенное плечо распухло и посинело, а глубокие царапины, оставленные когтями Лидочки, воспалились и кровоточили. Кроме того, из-за перенесенных страданий он потерял голос.
Так что Борисов только жалобно стонал, крохотными глоточками глотая кофе со сливками, который сварила специально для него неожиданно подобревшая Светлана Сергеевна.
– Вам надо к врачу, – наставительно сказала она, обращаясь к Борисову. – У вас аллергия на что-нибудь? Поэтому все лицо отекло? Вас кошка поцарапала?
– Мы его отвезем к врачу! – поспешно вызвались подруги, торопясь увести Борисова из-под пристального взгляда Светланы Сергеевны.
И только вытащив из квартиры своих молодых людей, подруги вздохнули с облегчением.
– Не ровен час, она бы еще догадалась, что Борисова пытались убить, – произнесла Леся. – И тогда – все! Увезла бы меня с собой, в эту их жутко добропорядочную Финляндию.
– Да уж, – вздохнула Кира. – Приятного в том, что Борисова пытались убить, для нас всех очень мало. Начали с него, а потом и до остальных доберутся.
– Думаешь, это покушение связано с тем делом, которое мы взялись расследовать?
– Верняк! – заверила ее Кира. – Просто так на мужчин в подъездах не нападают! В конце концов, Борисов ведь не красная девица. Вряд ли его пытались оглушить и изнасиловать.
– И что нам теперь делать? – жалобно пропищала Леся.
– Будем ходить всюду вместе! – объяснила ей Кира. – Если преступник один или их двое, то на нас всех он напасть не решится.
Дима высказался за это предложение:
– Особенно важно, чтобы мы не расставались после наступления темноты.
Борисов, который так и не обрел голоса, согласно покивал головой. Друзья запихнули его в машину и отвезли к врачу. А сами остались в приемной, чтобы обсудить ситуацию.
– Я считаю, что нам надо рассказать Карасеву о покушении на Борисова, – высказался Дима, страдальчески морщась и держась за голову.
– Ага! И что мы ему скажем?
– Что скажем? То и скажем, что Борисова пытались убить у него в подъезде, а теперь, возможно, пришел черед кого-то из нас троих, – ответил Дима. – Пусть ловят преступника на нас, как на живца.
– Спасибочки! – отказалась Кира. – Этого еще не хватало. Видела я, как работает наша дорогая милиция. Да нас всех положат прежде, чем они поймают этого преступника.
– Я тоже считаю, что нам надо придерживаться нашего вчерашнего плана и для начала выяснить, что же известно вдове Семицветова о трагедии с ее мужем, – поддержала подругу Леся.
– Постойте, – сказал Дима. – Мне вот тут в голову пришла одна мысль.
– И какая это? – поинтересовалась Леся.
– Если Сеня не стучит преступникам и вообще не связан с ними, то кто же подсунул угрожающую записку Борисову?
– М-да, – протянула Кира. – В самом деле интересно.
– Мне кажется, мы в этой истории забыли об одном человеке, – сказал Дима.
– О ком? – заинтересовались подруги.
– Поехали в офис, там все скажу, – ответил им Дима.
И сколько подруги ни уговаривали его, он не раскололся. Дождавшись Борисова, которому врач прописал какие-то примочки для его синяка и микстуры для общего успокоения, все отправились в «Орион».