Глава 9
Разговор с господином Чижиковым подруги решили оставить на потом. Пока что они не оставляли надежды познакомиться с подругами тети Лали. Но как же их найти? Оставался шанс, что их координаты может знать Тильда. Вот только как добраться до самой Тильды? Вадим ясно дал понять своим родственникам, что он не желает их общения с женой.
Но это он так нагло растопыривал пальцы перед теми, кого считал своими послушными марионетками. Посмотрим, как у него пойдут дела с теми, кто совсем его не боится.
– Позвони Васькину.
Следователь, который все еще считал подруг своими коллегами, посланными из вышестоящей инстанции для контроля качества его работы, ответил уже после первого гудка. И едва подруги заикнулись про Вадима, лаконично ответил:
– Как раз сейчас беседуем.
– Спросите у него, где Тильда?
– Тильда?
– Его жена! Нам надо обязательно поговорить с ней.
А Вадим ее прячет от всех.
– Мне бы тоже не помешало с ней побеседовать, – задумчиво произнес Васькин. – Что же, разберемся.
Он специально не нажал на отбой, и подруги смогли услышать продолжение его разговора с Вадимом:
– Так что, уважаемый, банкир Рубликов ваше алиби подтвердить не может. Оказывается, он все три акта спокойно проспал, ни вас, никого вокруг не видел. Вас он помнит только вначале, когда вы вошли в ложу, и уже в самом конце, когда пришла пора прощаться. Итого, у вас было достаточно времени, чтобы прикончить вашу тещу и вернуться назад.
– Но я был все время со своей женой, женой банкира и дочками банкира.
– Увы, все семейство банкира, о котором вы говорите, тоже вне досягаемости. Они на другой день улетели на Мальдивы, где у банкира и его семьи собственный дом. Так что показания этих дам для нас недоступны. Поэтому остается единственный свидетель – ваша жена.
– Но моей жене нездоровится. Смерть матери слишком серьезно повлияла на нее.
– Где она находится? Я сам к ней съезжу.
– Это невозможно. Жена помещена в закрытую клинику для людей, нуждающихся в тишине, покое и уединении.
– Туда и полицию не пускают?
– Боюсь, что без специального документа нет.
– В таком случае мне придется задержать вас вплоть до выяснения всех обстоятельств.
– Меня? – явно обеспокоился Вадим. – Но почему именно меня? Мне кажется, отсутствие подтвержденного алиби – это еще не основание для задержания.
– А как же иначе? Вся родня единогласно твердит о неладах между вами и покойной. Дескать, она на всех углах кричала, что обязательно разведет вас с дочерью. В ваши же планы развод, насколько я понимаю, отнюдь не входит. Вот вы и устранили помеху на своем пути. Мотив, мне кажется, очевиден.
– Но я не убивал!
– У вас нет алиби. Предоставьте мне хоть какое-то алиби, и я не стану вас задерживать. На первое время сойдут даже показания вашей жены.
– Устные? – с надеждой поинтересовался Вадим.
Но Васькин хорошо знал свою работу:
– Только письменные, сделанные в моем личном присутствии!
Вадим спасовал. Голос его звучал не то что нагло, а просто жалко.
– Хорошо, я привезу к вам Тильду. Прямо сегодня.
– Замечательно. Жду вас с женой к четырем часам.
Успеете?
– Постараюсь.
– Жду до половины пятого, – припугнул его следователь, – а потом иду к начальству подписывать ордер на ваш арест.
– Я приеду! И жену привезу!
Было слышно, что Вадим здорово струсил.
А подруги, слушающие этот разговор, молча потирали руки. Ага, теперь они смогут повидаться с Тильдой. И, пожалуй, они знают человека, которому эта информация тоже может здорово пригодиться. И, не теряя даром времени, подруги снова взялись за телефон и позвонили Иоанну Варфоломеевичу.
До четырех часов, когда должна была начаться главная потеха, оставалось не так уж много времени. Подруги решили не ехать домой, а расположиться в каком-нибудь уютном и тихом местечке, спокойно пообедать и вообще немного передохнуть.
– Только никакого пафоса!
– Нам нужно самое простое без изысков место, где подают нормальную еду по адекватным ценам.
Но пластиковые кафе с их фастфудовской едой подруг тоже не прельщали. Все-таки они уже в том возрасте, когда надо думать о своем здоровье. А питаясь в подобных местах, можно заработать себе кучу болячек. А уж если полностью перейти на подобную еду, то летальный конец обеспечен обжоре очень быстро.
Кафе, которое нашли подруги, вполне отвечало их запросам. Тут стояла добротная деревянная мебель, ножки были нормальной высоты, сиденья и спинки обтянуты мягкой тканью, так что сидеть было удобно всем от мала и до велика. Меню нельзя сказать, чтобы поражало разнообразием или изысканностью, но зато и цены были самые умеренные.
Подруги заказали борщ и грибной суп и были приятно поражены тем, как вкусно пахла еда и как по-домашнему выглядели блюда.
– А на второе можете взять шницель, – посоветовала им официантка, тоже обычная девчонка, обутая в туфли с рынка и совсем не манерная. – И гарнир по своему выбору.
Когда девушки вонзили зубы в первый кусочек мяса, они даже зажмурились от восторга. Хрустящая корочка из молотых сухариков была удивительно глубокого золотистого цвета. Шницель определенно жарили на горчичном масле, дающем такой необычный оттенок и аромат. Внутри мясо было тонюсеньким, но очень сочным, нежным и мягким.
На гарнир Леся взяла ассорти из отварной цветной капусты и брокколи, а Кира ограничилась овощным салатиком. Она и уже заказанную еду укладывала в себя с трудом.
– Может быть, еще десерт? – подскочила к ним официантка.
– Ну нет! Десерта с нас на сегодня хватит.
– Сок?
– Ни в коем случае!
– Воду?
– Нет!
– Тогда кофе или чай?
– Чай! – обрадовались девушки. – Самый простой черный чай без всяких отдушек и добавок.
Официантка кивнула головой, исчезла и через пять минут появилась с подносом, на котором дымился большой чайник и стояло две большие белые чашки. Тут же стояла корзиночка с крохотными печенюшками и две пиалы – одна с золотистым джемом, а вторая с темновишневым.
– Это бесплатно, – пояснила официантка. – Печенье печет наш кондитер. Оно такое воздушное, что от него не поправитесь. А варенье к чаю всегда полезно. Одно из желтой черешни, а второе из черной. Кушайте на здоровье, не буду вам мешать.
Девушка отошла, а подруги откинулись на удобно изогнутые спинки стульев и принялись смаковать чай.
Двигаться им не хотелось, да и рано было еще идти. По телевизору передавали городские новости. От нечего делать девушки краем глаза посматривали на экран. Внезапно их внимание привлекло знакомое лицо. Они встрепенулись и посмотрели на экран уже внимательнее.
Определенно, мелькнувшую в титрах женщину они уже видели где-то раньше.
– Сегодня в своем доме была найдена мертвой Васильева Ирина Васильевна – известная в нашем городе гадалка и экстрасенс, выступавшая под псевдонимом «магини Василисы».
Подруги встревоженно переглянулись и еще внимательнее уставились на экран.
– Магиня Василиса жила в своем доме в поселке «Крутые горки» очень уединенно. Собственно говоря, она жила вдвоем с пожилой женщиной, которая была чрезвычайно предана колдунье, она также подверглась нападению неизвестного злоумышленника. Василиса была хорошо известна многим гражданам нашей страны, к ней приезжали за советом даже из-за границы. Она помогла очень многим, но, предсказывая чужие судьбы, как это ни печально, не сумела предугадать свою собственную кончину.
Дальше замелькали кадры, посвященные самой магине. Люди в траурных одеждах, собравшиеся возле дома ясновидящей. Лица ее поклонников, и, наконец, на заднем плане мелькнул дом Василисы, совсем не похожий на дом самих подруг.
Леся вздохнула:
– Если бы тетя Лали осталась жива, она бы мигом смекнула, что приходила совсем не к той Василисе.
Но Кира ничего не ответила подруге. Она не отрываясь смотрела на экран. И лишь досмотрев и дослушав репортаж до конца, взглянула на Лесю.
– Тебе не кажется странным, что магиню, к которой собиралась пойти тетя Лали и о которой растрепала всем вокруг, убили именно сейчас?
– Ну, наверное, – с сомнением произнесла Леся. – Немного странно. Хотя какая тут связь? Тетя Лали ведь не к настоящей Василисе притопала, она к нам пришла.
– Но это мы с тобой знаем.
– И еще Тильда, – подсказала Леся. – Это она дала своей маме твой номер телефона, сказав, что это личный номер магини.
– Да, знаем это мы и еще Тильда. Но больше-то никто! Зато все в семье тети Лали прекрасно осведомлены о том, что она собиралась пойти к Василисе. Понимаешь? Все думали, что тетя Лали пошла к настоящей магине, а не к нам! И наверняка тетя Лали многим рассказала о том, что дошла до колдуньи и получила от нее помощь.
– И что?
– А теперь магиня Василиса мертва. Мне кажется, что эти две вещи могут быть связаны друг с другом.
– Смерть тети Лали и Василисы?
– Возможно даже, что у этих двух смертей одни причины.
– Хочешь сказать, что тетю Лали и Василису убил один и тот же человек?
– Для начала нам надо узнать подробности убийства магини.
– Позвони опять Васькину. Пусть разузнает обстоятельства этого дела.
– Чего звонить? До четырех часов всего ничего осталось. Подождем, а потом сами пойдем к следователю.
Должны же были подруги попытаться поговорить с Тильдой. Ведь она была ближе всех своей матери, а между тем именно с этой ценной свидетельницей сыщицам до сих пор не удалось серьезно поговорить.
– Тогда и про убийство колдуньи с Васькиным по говорим, – решила Кира.
– Бедный Васькин, – вздохнула сердобольная Леся. – У него и так работы хоть отбавляй, а мы ему еще новые дела подбрасываем.
Ровно в четыре часа подруги уже находились возле отделения, в котором работал следователь Васькин. Они были настроены очень решительно. И предупредили самого Васькина, чтобы тот не думал отпускать Тильду, пока они лично с ней не переговорят. Тот пообещал, что все сделает как нужно. Но дальнейшие события развивались так стихийно и незапланированно, что следователь оказался в полнейшей растерянности. Между прочим, точно так же, как и сами подруги.
Автомобиль Вадима притормозил возле отделения в десять минут пятого. На заднем сиденье были видны силуэты Тильды и малышки Энжи. Девочка сидела в детском креслице и мирно спала. Тильда также хорошо выглядела, учитывая все обстоятельства дела. Веселой, конечно, она не была, но и на бесправную пленницу тоже отнюдь не тянула.
Тильда дождалась, пока Вадим поможет ей выйти из машины, а потом что-то произнесла, указывая рукой на спящую малышку. Наверное, спрашивала, как им быть с девочкой. Оставить ее одну в автомобиле было невозможно, но и будить ребенка, чтобы всем вместе идти к следователю, родителям тоже не хотелось.
Так они и стояли возле своей машины, обсуждая, что им делать, когда внезапно из-за угла появились три высокие долговязые фигуры – дядя Иоанн, его брат Балтазар и Родион. Все трое одинаково худые, высокие и сутулые. Все трое одинаково смешно загребали ногами и казались копиями друг друга. На своих ногах-жердинах они преодолели расстояние до Тильды за считаные секунды.
– Тильда! Дочка!
Иоанн бросился к дочери, раскрыв объятия. А в это время Балтазар отодвинул растерявшегося Вадима в сторону, дав возможность Родиону извлечь из автомобиля маленькую Энжи. Удивительно, но девочка даже не проснулась. На руках у своего дяди она продолжала мирно дремать, положив свою голову ему на плечо. Родион держал ребенка очень осторожно и бережно. А на его обычно глуповатом и совсем невыразительном лице внезапно проступила подлинная нежность.
– Дочка, – решительно произнес Иоанн Варфоломеевич, – ты и девочка поедете вместе со мной!
– Я ничего не понимаю, папа. Куда мы должны поехать?
– Домой! К нам домой.
– Мой дом там, где мой муж, – произнесла Тильда тщательно заученную фразу.
Дядя Иоанн вспыхнул, он явно собирался раскрыть дочери глаза на ее супруга, но в разговор вмешался его брат.
– Тильдочка, отцу и брату сейчас очень нужна твоя поддержка, понимаешь? Вы все потеряли близкого человека, вам нужно быть вместе.
Тильда дрогнула.
– Хорошо, – кивнула она. – Я понимаю. Папочка…
Родик… Конечно, я поеду с вами.
– И Энжи.
– Да, и Энжи, и Вадим.
– А вот Вадим вряд ли сможет поехать с нами, холодно произнес Иоанн Варфоломеевич.
– Почему?
Лицо Тильды приобрело напряженное выражение.
– Я знаю, вы не любите Вадима. Но он мой муж.
Ради меня…
– Ради тебя мы терпели это чудовище среди нас не позволительно долго!
– Папа!
– Ионя! – нахмурился на брата Балтазар. – Что за выражения? Тильдочка, твой муж должен ответить на несколько вопросов следователя. А потом он тоже приедет к нам.
– Мы пойдем к следователю вместе, – решительно произнесла Тильда. – Я должна подтвердить алиби мужа. И я это сделаю.
Взяв Вадима под руку, она пошла с ним в направлении полицейского отделения. Проходя мимо подруг, Тильда кивнула им, но не остановилась. А они решили повременить со своими расспросами. В конце концов, еще не вечер. Пусть сначала Васькин задаст Тильде все необходимые ему вопросы.
Но так как любопытство буквально съедало их с потрохами, подруги тоже двинулись вслед за Тильдой. Впрочем, впереди них уже двигались дядя Иоанн со своим братом. Родион остался на улице, все так же бережно баюкая малышку Энжи. Ребенок полностью доверял своему дяде, потому что продолжал спать, не подозревая о накаляющихся вокруг его родителей страстях.
Тильда с мужем, дядя Иоанн с Балтазаром, а также обе сыщицы оказались в кабинете Васькина практически одновременно. Шесть человек, плюс следователь, получалось тесновато. Но Васькин не стал никого выгонять.
– Я так понимаю, мы все тут собрались по одному и тому же делу, – произнес он. – У вас всех есть что сказать?
Все синхронно закивали.
– Хорошо. Кто будет говорить первым?
– Позвольте мне! – выступил вперед Вадим. – Поскольку речь идет в первую очередь обо мне, о свидетельстве моей невиновности, говорить буду я.
– Пожалуйста.
– Так вот, тут ходят непонятные и неприятные мне разговоры о моей якобы причастности к смерти моей уважаемой тещи. Разговоры гнусные, подталкиваемые ревностью некоторых моих родственников, которые никак не могли примириться с тем, что у меня с мамой Тильды были прекрасные родственные отношения. Она всегда говорила, что ее собственный сын мне и в подметки не годится. Что он глуп, ограничен и недально виден. Лали считала, что лучшего мужа для Тильды она не смогла бы найти, даже перевернув весь земной шар.
Дядя Иоанн с братом слушали это вранье с отвисшими челюстями. Первым пришел в себя Балтазар, который решительно запротестовал:
– Все было совсем не так! Все было совсем наоборот! Лали ненавидела Вадима! Только и твердила, как бы нам всем избавиться от него! Мы все только и мечтали об этом!
Глаза Вадима торжествующе блеснули. Дядя Балтазар сказал именно то, что Вадим и надеялся услышать. Он повернулся к Тильде и воскликнул:
– Видишь, дорогая! А ты мне не верила!
– Тут какая-то ошибка, – произнесла Тильда. – Я… я не понимаю.
Затем она укоризненно взглянула на Балтазара:
– Дядя… Как ты можешь такое говорить? Мама всегда любила Вадима. Его все любят.
– Мы делали вид, что он нам приятен.
– Зачем?
– Ради тебя, глупая! Ведь иначе он просто запрещал бы тебе видеться с нами!
– Неправда! Вадим никогда мне ничего подобного не запрещал!
– А на Новый год? А на день рождения дядюшки Гоги? А на юбилей тетушки Марго? Тебя не было ни на одном из этих праздников!
– Значит, тому были объективные причины. Энжи была нездорова, и я должна была остаться с ребенком. Но ведь на праздники пошел Вадим? Так что от нашей семьи на празднике был человек.
– Это все проделки твоего мужа! Можно было нанять няню либо остаться с тобой. Но нет, он приходил на торжество и ясно дал нам всем понять, что мы не видим тебя, потому что он так решил. Что, если мы хотим, чтобы он отпускал тебя к нам, то мы должны будем плясать под его дудку.
– Это невероятная ложь!
Тильда была возмущена до глубины души словами дяди.
– Вадим, мне так неловко за то, что тебе приходится все это выслушивать, – произнесла она дрожащим голосом, повернувшись к мужу. – Прости моих родных, если, конечно, сможешь.
Вадим не ответил ей. Но он пожал руку своей жены, показывая, как ценит ее поддержку. Да, равных Вадиму в артистизме было мало. Соревноваться с ним было зряшным делом. Особенно когда симпатии Тильды, ради которой он старался, были однозначно на его стороне.
Но следователь и не собирался вступать в дебаты.
– Сейчас мы разбираем вопрос об алиби Вадима, напомнил он всем.
– Моя жена подтвердит мое алиби! Она была вместе со мной в театре и…
– Ложь!
Это громовым голосом воскликнул дядя Иоанн.
– Тильда провела весь вечер дома! Я говорил с ней! В театр ты отправился один! Жена и дочь оставались дома!
Вадим был смущен, но не сильно. Он взглянул на жену, ожидая поддержки, и она незамедлительно последовала.
– Папочка, ты же ничего не знаешь. Я тоже была в театре.
– Дочка, не лги! Не надо! Не выгораживай этого человека, он не стоит твоей любви.
– Папа, я никого не выгораживаю. Мы с Вадимом были в театре и провели все представление вместе и…
– Тильда, не лги! Я нашел свидетельницу, она видела, как Вадим выезжал из дома один! Ты и Энжи всего лишь вышли проводить его, а потом снова вернулись в дом!
Не дожидаясь, пока дочь опомнится и сможет что-то возразить, дядя Иоанн повернулся к следователю:
– Могу я привести свою свидетельницу?
– Еще один посетитель? – простонал Васькин. Ну, если другого выхода нет, зовите!
Свидетельницей оказалась упитанная дамочка лет сорока. Ее холеные белые ручки были сложены в элегантный замочек. Пухленькие пальчики были унизаны золотыми кольцами. И сама она выглядела очень благополучной, немного зазнавшейся особой. Но на Тильду она взглянула с явным сочувствием, а на Вадима с неприязнью.
Говорить она начала сразу же, едва вошла в кабинет не дожидаясь предложения следователя:
– Мы живем с Тильдой и Вадимом в соседних домах. Так уж получилось, что дома у нас стоят практически рядом друг с другом. Не знаю, почему так получилось, но наши дома разделяет лишь забор и две зеленые полосы деревьев. Они не позволяют нам видеть друг друга, но зато мне просто великолепно слышно все, что происходит у соседей.
Судя по обескураженному лицу Вадима, он об этом не знал.
– Сама я живу одна, – продолжала говорить дамочка. – Овдовев и рано потеряв единственного сына, я вынужденно веду уединенный образ жизни. Собаки или другого домашнего животного я не держу, не хочу, чтобы после моей смерти несчастное животное осиротело, поэтому иной раз за целый день могу не вымолвить ни с кем ни словечка.
Следователь явно начинал терять терпение.
– Какое это имеет отношение к тому, что вы хотели поведать следствию?
– Самое прямое, – заверила его дама немного обиженно. – Это вступление, а сама история будет впереди. Как я уже говорила, живу я очень тихо, уединенно, так что у моих соседей могло сложиться обманчивое впечатление о том, что на соседнем участке никто не обитает.
Но на самом деле мне было прекрасно слышно все, о чем они говорили между собой.
– Отвратительно! – пробурчал Вадим. – Вы подслушивали наши частные разговоры с женой! Вы знаете, как трактуется ваше деяние?
– Нет, но зато я знаю, как можно трактовать то, что ты вытворял с женой и дочерью!
– И как же?
– Взятие в заложники!
– Вы отвечайте за свои слова!
– Ты полностью подчинил жену своей власти. Она у тебя и слова лишнего пикнуть боялась!
– Тильда – хорошо воспитанная девушка. Она знает, что слово мужа всегда закон!
– Муж – это тот человек, кто обеспечивает свою жену и детей. А ты – просто иждивенец! Ты жил за счет своего тестя. А как только тот принимался жадничать, ты перекрывал ему кислород, запрещал видеться с дочерью и внучкой, которых тот обожал! Я много раз слышала твои разговоры с тестем по телефону.
И встав в позу, соседка очень похоже изобразила гнусавый голос Вадима:
– Энжи больна, – тянула она в нос, – Тильда не сможет приехать. Да, да, я понимаю, как вы огорчены, но Тильде придется остаться с малышкой. А потом немного спустя ты говорил жене: «Тильда, посмотри, у девочки какая-то сыпь на животике. Как ты ничего не видишь? Значит, ты плохая мать! Хочешь тащить больного ребенка в людное место. Видно, ты не ценишь того, что подарила тебе судьба. Ну, не надо плакать, дорогая. Я понимаю, как тебе хочется увидеться с твоими родными. Но ведь малышка так нуждается в твоей заботе. Ну, конечно, я поеду один. А ты побудешь дома, да? Согласна? Вот и умница. Так будет лучше для всех».
И повернувшись к Вадиму, она торжествующе закончила:
– Так что я прекрасно знаю, о чем говорю!
– Гнусная ложь! Я вообще вижу эту женщину впервые. Тильда, ты ее знаешь?
Тильда растерянно взглянула на мужа.
– Вообще-то это наша соседка.
– Чушь! Ты обозналась! Уверен, твой отец специально нанял эту женщину, чтобы она тут поливала меня грязью!
Тильда молчала. Театрализованная речь соседки произвела на нее сильное впечатление. Соседка передразнивала голос Вадима так похоже, что ни у кого не возникло сомнений, она действительно слышала те слова, которые изобразила сейчас перед всеми.
– А в тот вечер, о котором идет речь, я хорошо видела отъезд Вадима из дома. Он садился в машину один. И Тильда, и девочка оставались дома. Сам Вадим вернулся уже за полночь. Тильда снова встречала его возле дома.
– Но это неправда! – воскликнула Тильда. – Вы остались присматривать за Энжи. А в театр мы с мужем поехали вдвоем.
– Милая, не старайся выгородить своего мужа. Поверь, он этого не стоит!
Повернувшись к дяде Иоанну, соседка тепло сказала:
– Она очень хорошая девочка, ваша Тильда. Вот только в мужья ей достался совсем никудышный человек!
– Спасибо, – сухо кивнул ей дядя Иоанн.
Соседка явно ожидала со стороны интересного и свежеиспеченного вдовца, который отлично подходил ей и по возрасту, и по воспитанию, куда более горячей благодарности за свое выступление. И теперь ее пухлый подбородок слегка задрожал от сдерживаемого разочарования.
Но дело было сделано. Следователь торжественно посмотрел на Вадима.
– Выходит, алиби-то у вас никакого и нет?
– Я был в театре. Спросите билетершу. Спросите даму с программками! Она заходила к нам в ложу. Я был там!
– Спросим, всех спросим. Но пока вам придется остаться у нас.
– На каком основании?
– Вы подозреваетесь в причастности к убийству вашей тещи.
Дядя Иоанн повернул в сторону дочери голову:
– Твой муж убил твою мать!
– И магиню Василису! – пискнула Леся.
Но ее писк никто не расслышал, кроме самого Вадима, который внезапно стал серого цвета, что очень удивило Киру. Но дальше все так быстро смешалось, что понаблюдать за поведением Вадима у сыщиц не было возможности.
– Я ничего не понимаю! – воскликнула Тильда. – Я была в тот вечер с Вадимом! Он не мог убить маму! Он был со мной.
– Тильда, ты ошибаешься, – мягко возразил ей Иоанн Варфоломеевич. – Вот эта женщина видела, как было дело. Вадим убил нашу маму.
Говоря это, он взял дочь за руку, и внезапно Тильда охнула и схватилась за грудь. Лицо ее побледнело, молодая женщина начала падать в обморок. Вокруг нее все засуетились, и даже следователь сердито воскликнул:
– Разве можно кидаться такими обвинениями! Ваш зять пока что только подозревается в убийстве госпожи Завьяловой. Улик против него маловато!
– Но вы задержите его у себя? поинтересовался Иоанн Варфоломеевич.
– Придется, раз уж одно алиби оказалось у него дутым, а второго он пока придумать не может.
Тильду вынесли из кабинета, а вот Вадиму пришлось остаться. Он возмущался, рвался следом за женой. На его лице впервые проступило истинное отчаяние и понимание размеров навалившейся на него беды.