ГЛАВА ПЯТАЯ
Но на следующее утро настроение у подруг изменилось. Вчерашнее унижение по сравнению с нависшей над ними обеими опасностью — оказаться за решеткой за убийство психа в панамке — показалось им сущим пустяком. И за завтраком подруги ограничились лишь одним кофе. На то, чтобы его выпить, много времени не понадобилось.
Они буквально вбежали и тут же выбежали из ресторана, удачно разминувшись со своими соседями. О том, куда именно они поедут сегодня, подруги договорились еще вчера вечером после ужина. Для этого они провели опрос нескольких сотрудников санатория. Задали им всего несколько вопросов. Подруг интересовали все лавочки и магазины, расположенные поблизости и торгующие недорогими прохладительными напитками.
Несмотря на кажущуюся уединенность санатория, таких местечек в радиусе трех километров оказалось не так уж и мало. Подруги тщательно записали адреса этих населенных пунктов, а также как добраться до каждого из них. И остались вполне довольны своей деятельностью.
— Слушай, а та бутылка, из которой наш псих лил лимонад в воду, она куда делась? — спросила у подруги Кира.
— Не помню, — пожала плечами Леся. — Дежурная выловила ее из бассейна и забрала с собой. Наверное, выкинула потом в помойку. А что?
— Хотелось бы иметь эту тару в качестве образца, — ответила Кира. — Чтобы без лишних разговоров предъявлять в магазинах.
— Ничего, — утешила ее Леся. — Я хорошо помню этикетку и саму бутылку. Так что сразу узнаю.
Но оказалось, что найти точку, торгующую подобным напитком, дело в высшей степени сложное. Подруги объехали уже пять или шесть торговых павильонов, но в каждом продавцы лишь руками разводили. О подобном напитке они и слыхом ни слыхивали.
— Ничего страшного, — утешала приунывшую подругу Леся. — Вот если бы в каждом месте торговали этой черничной колой, тогда было бы хуже. А так с каждым разом круг поисков сужается.
Список у подруг был составлен таким образом, что вначале шли более или менее крупные торговые точки, расположенные поблизости от «Мельницы». Кстати, при чем тут мельница и почему это слово появилось в названии санатория, подруги так до сих пор и не узнали. Поблизости не было никакой мельницы. И ни в одном из рекламных буклетов, в изобилии разбросанных по всему санаторию, не упоминалось о ее существовании.
Итак, девушки объехали более или менее крупные, по местным меркам, магазины, но чем ближе к концу подходили их поиски, тем ничтожнее и мельче делались лавочки.
— Мне даже кажется, что таким напитком должны торговать в каком-то жутком захолустье! — произнесла Леся. — Где нет ни санитарной инспекции, ни вообще проверок. Потому что, честно тебе скажу, выглядел этот лимонад весьма подозрительно. Лично я пить напиток такого цвета ни за что бы не стала. И я сильно сомневаюсь, чтобы у производителя имелся на него сертификат качества. Наверняка разливают в каком-нибудь сарайчике, подмешивая в воду дешевый краситель, поэтому и цвет у напитка получается такой жуткий. И в приличном месте им просто не решились бы торговать.
— Так что же ты молчала раньше! — в сердцах воскликнула Кира. — Тогда надо было начать объезжать наш список с конца.
— Но мы и так уже почти добрались до его конца, — успокоила ее Леся. — Ничего, я чувствую, скоро нам повезет.
И она оказалась права. В предпоследнем из искомых пунктов подругам наконец удалось наткнуться на «их» лимонад.
— Вы в самом деле хотите его взять? — с сомнением посмотрела на них продавщица — дородная тетка с полной грудью и пугающе необъятными бедрами.
Торговля в этом магазинчике шла как-то вяло. Прилавки были наполовину пусты или заставлены всякими дешевыми продуктами, рассчитанными на самых бедных потребителей. Зачастую они предлагались вовсе без упаковок. Например, покупателям предлагалось приобретать все сыпучие продукты в магазине в собственную тару.
— Это как? — с интересом спросила Кира. — Неужели совсем полиэтиленовых пакетиков в магазине не держите?
— А толку? — пожала мощными плечами продавщица. — Все равно все со своими кульками приходят. Люди у нас в деревеньке небогатые. Каждую копейку с детства приучены экономить. Впрочем, если будете брать сахар или крупу, то для вас пару пакетиков я найду. А вот лимонад этот я вам брать не советую! Возьмите лучше минералку.
— А что так? — спросила у нее Кира.
— Да вы на цену гляньте, — равнодушно посоветовала ей продавщица. — И прикиньте, может за такие деньги хороший товар быть? То-то и оно, что нет. Гадость жуткая. У меня ее только наши алкаши для запивки берут.
— Одни только алкаши? — удивилась Кира.
При всей его чудаковатости убитый мужчина в голубенькой панамке на алкоголика, а тем более на местного алкоголика, никак не тянул. Но продавщица твердо стояла на своем.
— Только местные алкаши этот лимонад и берут, — заверила она Киру.
— А кто именно? — спросила Леся.
— Вам зачем? — немедленно насторожилась женщина.
Было видно, что она готова принять подруг за какую-то проверяющую комиссии. И изготовилась к отпору. Пришлось выложить продавщице историю с вылитой в плавательный бассейн газировкой, исключая, разумеется, упоминание о том, что купивший ее мужчина в панамке оказался убит.
— Ну надо же! — воскликнула женщина, даже не дослушав историю до конца. — Так я и думала, что с этим парнем что-то не то. Говорите, лил газировку в ваш бассейн? Ну и дела! Недаром мне показалось, что не в себе парень! И панамка его эта чудная!
— А вы его знаете? — оживилась Кира. — Он покупал у вас этот лимонад?
— Нет, покупать он у меня ничего не покупал, — медленно покачала головой продавщица. — А знать я этого парня знаю. Да и все его у нас знают. Он у Митьки Головачева сарайчик на лето снял. Вся деревня к Митьке после этого события денег одалживать бегала. И лимонад у меня именно Митька покупает. Наверное, постоялец у него бутылку и одолжил.
И тут на лице продавщицы мелькнуло странное выражение.
— И за что этому Митьке, пропойце несчастному, такая удача подвалила? — произнесла она с досадой. — Ума не приложу. Нет, точно у этого парня в голове не все дома. И я вам охотно верю, что он газировку в бассейн лил. Потому что тот гнилой сарайчик без крыши, где Митька до сегодняшнего лета всякий хлам хранил, только ненормальный человек, да еще за такие деньги, что он Митьке отвалил, снять и мог!
— Скажите, а вы можете указать нам дом этого Головачева? — спросила у нее Кира, боясь спугнуть удачу.
Да чего его указывать? — пожала плечами продавщица. — Идите по улице, и увидите. Самая гнилая хибара — это его дом и есть.
Следовать указаниям продавщицы оказалось не так просто. Несмотря на то что улица в деревеньке была всего одна, домишки стояли тут один другого хуже и неказистее. Давно не крашенные, с оторванными ставнями, покосившиеся. Однако, дойдя до середины улицы, подруги обнаружили домишко, который, бесспорно, мог считаться лидером среди всех развалюх.
— И тут можно жить? — ужаснулась Кира, переступая через земляной вал, заменяющий порог в этом доме, где вместо окон были вставлены куски фанеры и старые газеты.
Внутри оказалось еще хуже. Обои были покрыты какими-то нашлепками мерзкого сине-зеленого цвета, от которых по бумаге расплывались жирные пятна. Присмотревшись, девушки поняли, что это обыкновенный пластилин, которым хозяева пытались склеить отваливающиеся куски обоев и прикрепить наружную проводку к стене.
— Эй! — подала голос Кира. — Хозяева дома?
Ответом ей было кряхтение и какие-то стоны.
А затем из-под тулупа, сваленного на древней железной кровати, появилась оплывшая, давно не бритая физиономия с подбитым глазом и с недоумением уставилась на подруг.
— Вы хозяин? — спросила у мужика Кира. После некоторого размышления тот все же медленно и задумчиво, но кивнул.
— Мы к вашему жильцу приехали, — поставила его в известность Кира. — Где нам его найти?
Мужик хотел ей ответить. Но вместо человеческого голоса из пересохшей глотки донеслось лишь шипение, как из прохудившейся шины. И пока Кира молча ждала, сердобольная Леся огляделась по сторонам. И, заметив ведро с водой, зачерпнула из него в эмалированную, с многочисленными сколами кружку и протянула воду хозяину дома. С благодарным урчанием тот выхлебал всю воду до конца. Утерся. И наконец обрел дар речи.
— Не знаю я, где он шатается! — проникновенно пояснил он подругам. — Второй день уже не вижу. И не ночевал даже. Может быть, уехал куда. Не знаю. Мне-то он ничего не говорил.
— А его вещи? Они на месте?
Мужик задумчиво почесал в затылке.
— Фиг его знает, — заявил он. — Я в чужие дела не суюсь. Если сдал человеку жилье, так он волен жить без моего присутствия. Это понятно, — согласилась Кира. — Но нам-то как быть? Мы ведь к вашему жильцу издалека приехали.
Некоторое время мужик молчаливо морщился, пытаясь сообразить. А потом тяжело и как-то обреченно вздохнул и начал вылезать из-под драного тулупа, служившего ему одеялом.
— Ладно, — произнес он. — Пошли, глянем. Может, и в самом деле уехал. Я ведь тоже должен быть в курсе. Хотя заплатил он мне до конца месяца. Так что формально я к нему соваться не имею права.
Однако на сарайчике их встретила неожиданная преграда в виде огромного ржавого замка. Зачем он был тут нужен, оставалось неясным. Потому что сам сарайчик был настолько ветхим, что буквально просвечивал насквозь. И любой желающий мог проникнуть в него, оторвав одну из криво приколоченных досок.
— И что теперь? — спросила Кира, когда мужик задумчиво потрогал ржавый замок. — Ломать будем?
— Зачем же ломать? — проявил первые признаки тревоги хозяин сарайчика. — Это мы мигом.
И, наклонившись, он пошарил рукой под кирпичом, лежащим на земле.
— Вот и ключ, — удовлетворенно произнес мужик. — И ничего ломать не надо. А то ишь чего удумали! Ломать захотели. Ломать — это вам не строить. А кто чинить потом после вас станет? Я, что ли? Нет, так-то лучше будет. Войдем себе, и все чинно-благородно.
И, ворча себе под нос, он повернул ключ в замке. И распахнул дверь в сараюшку, войдя первым.
— Нет, никуда он не уехал! Вещи его все тут! — с радостью сообщил он подругам. — Так что можете подождать. Должно быть, отлучился куда-нибудь. Небось к вечеру вернется.
Подруги переглянулись. Говорить хозяину хибарки о том, что его щедрый постоялец никогда уже сюда не вернется или не говорить? В результате этих переглядываний подруги ни к какому выводу так и не пришли. Но неожиданно мужик сам пришел им на помощь и подсказал верное решение.
— Ну что? — слегка покачиваясь, спросил он у девушек. — Подождете вашего знакомого тут или как? А то у меня еще дела.
— Подождем, — кивнула Кира.
— Тогда… — замялся мужик. — Это, того… за знакомство не мешало бы…
Верно истолковав его мысль, Кира протянула ему стольник. Обрадовавшись, пьяница схватил деньги и быстро ретировался. Только его и видели.
А подруги остались наедине с настоящим сокровищем — местом, где жил их убитый знакомый в голубенькой панамке.
— Ну и времянка! Первый раз вижу, чтобы в таком месте жили люди, — сказала Кира, шагнув через порог.
Впрочем, в сарайчике в хорошую погоду было, наверное, даже неплохо. Сквозь многочисленные щели в стенах пробивались лучики солнечного света, за разбитым окном жужжали пчелы, прилетевшие в запущенный сад в поисках нектара на цветах, а на крыше стрижи или какие-то другие птички свили гнездо.
У стены стоял простой деревянный топчан, покрытый мягким одеялом и шелковистым постельным бельем. Одеяло и белье были явно не из запасов спившегося хозяина. Равно как и ноутбук, матово поблескивающий на обшарпанном столе. И несколько пустых бутылок из-под хорошего дорогого вина, приобретенные явно не в здешнем магазине. Но из всех находок подруг больше всего заинтересовал компьютер.
— Зачем психу ноутбук? — задумчиво произнесла Леся. — Что он на нем делал? В тетрис играл?
Однако выяснить это оказалось невозможным. Вход в компьютерную систему был закрыт паролем. И сколько ни щелкали подруги по клавишам и ни рыскали по сарайчику в поисках приклеенной бумажки с паролем, ничего так и не обнаружили.
— Наверное, этот тип все же держал пароль в голове, — предположила Кира, наконец признав свое поражение. — Настоящий сумасшедший!
Сама она ни в жизнь не доверилась бы своей памяти. И обязательно оставила бы где-нибудь, желательно на видном месте, памятку.
— Но от психа всего можно ожидать, — согласилась с ней Леся. — Ладно, черт с ним, с компьютером. Давай поищем документы. А то даже неудобно, вроде бы человек уже наш хороший знакомый, нас даже пытались обвинить в его убийстве, а как его зовут, мы до сих пор не знаем.
Документы нашлись в кармане замшевой куртки, висевшей на вбитом в стену гвозде. Тут был паспорт на имя Кашина Валерия Ивановича, уроженца Воронежской области, но имевшего постоянную регистрацию в Санкт-Петербурге. И самое интересное, тут были водительские права на имя этого же самого Кашина.
— Кто же дал водительские права психу? — поразилась Кира.
Леся пожала плечами. С одной стороны, за деньги сейчас можно приобрести не только водительские права для психа, а еще много кое-чего, по закону вроде бы и не полагающееся. Но, с другой стороны, с чего они взяли, что их убитый знакомец был психом? Вел себя странно? Так это еще не основание, чтобы однозначно зачислять его в сумасшедшие. Многие здоровые ведут себя так, что вполне сойдут за психически больных.
— Или он мог с какой-то целью просто прикидываться психом, — задумчиво произнесла Леся.
Подруги еще порыскали по сарайчику. Но, кроме одежды, которая вся была куплена явно не на рынке, а в приличном магазине, ничего не нашли.
— Не может быть, чтобы тут больше ничего не было, — не желала сдаваться Кира и принялась осматривать местами прогнивший деревянный пол.
В одном месте она сделала стойку.
— Тут какая-то дырка, — произнесла она.
— Подумаешь! — пренебрежительно фыркнула Леся. — Тут вокруг сплошные дырки! Тоже мне открытие!
Но Кира уже сунула руку в найденную щель.
— Ничего нет, — растерянно произнесла она. — Хотя погоди, Кашин был выше меня. И руки у него были длинней. Следовательно, просунуть он их мог глубже. А что, если так попробовать?
И, почти улегшись на пол, Кира просунула в щель руку до самого плеча.
— Кажется, я что-то нащупала! — с торжеством произнесла она.
И, выпрямившись, она вытащила на свет свою находку и с недоумением уставилась на нее. Это был обычный фирменный конверт, в который кладут полученные из проявки фотографии. Открыв конверт, подруги с жадностью принялись их рассматривать.
— Что это такое? — изумилась Леся, откладывая одну фотографию за другой.
— Судя по всему, наш санаторий «Мельница», его красоты и его обитатели, — справедливо заметила Кира.
— Сама вижу, — с досадой отозвалась Леся. — Но зачем они этому Кашину потребовались?
— Вот этого я тебе не скажу, — сказала Кира. — Потому что сама ни хрена не понимаю. Но мне кажется, что эти фотографии очень много значили для убитого. Иначе с какой стати было так тщательно их прятать?
Леся промолчала. Она продолжала рассматривать фотографии.
— Смотри, та старушка, которую мы видели в день приезда, — произнесла она, показывая Кире фотографию. — И она тут снова со своим вязаньем.
Кира кинула рассеянный взгляд на нее и вдруг насторожилась.
— Смотри! — произнесла она. — А у старушки-то на носке…
Но тут в саду раздались громкие голоса. И Кира осеклась, так и не договорив свою мысль.
— Черт! Кого там нелегкая принесла?
Подруги одновременно бросились к дырявой стене сарайчика и приникли к щелям.
— Ой! — пискнула Леся. — Это же Игнат с Борисом! Откуда они тут взялись?
И в самом деле, по заросшему сорняками огороду пробирались их знакомые менты. К счастью, двигались они в сторону жилого дома. То есть мимо того сарайчика, где укрылись подруги. Но вдруг Игнат остановился и что-то сказал своему другу, показывая рукой на сарайчик.
— Они идут сюда! — заметалась Кира, поспешно сгребая обратно в пакет рассыпанные по столу фотографии и пряча пакет к себе в сумку.
И, едва она успела захлопнуть сумку, как дверь распахнулась, и в сарайчик вошли Игнат с Борисом. Увидев застывших на месте подруг, менты и сами застыли от изумления. Игнат первым вышел из ступора, присвистнув то ли с восторгом, то ли с недоумением.
— И вы уже тут? — произнес он. — И что? Будете и дальше утверждать, что не были знакомы с покойным?
— Не были, — прошептала Леся. — Мы сегодня с утра искали его дом. И вот только сейчас нашли.
И, видя, что менты не очень-то ей верят, она добавила:
— Вы ведь тоже оказались тут. А разве вы были лично знакомы с убитым?
— Просто мы нашли его пристанище чуточку раньше вас, — вступила в разговор Кира. — Вот и все!
— Нет, не все! — разозлился Игнат. — Если вы сумели найти его жилье раньше нас, значит, у вас были насчет его поисков какие-то сведения, которые вы от нас утаили!
— Нам просто повезло! — не желала признавать его правоту Кира. — Можете у продавщицы из местного магазинчика спросить. Это она нас сюда направила!
— Не беспокойтесь, обязательно спросим, — заверил ее Борис. — И не один раз, будьте спокойны!
— А мы и так спокойны! — содрогаясь от собственной лжи, пробормотала Кира, бочком двигаясь к двери. — Чего нам волноваться? Мы ничего плохого не сделали!
— Стоять! — внезапно рявкнул на нее Игнат. — Покажите-ка, что у вас там в сумках! Небось успели уже тут все осмотреть, пока нас не было!
— Это что, обыск? — возмутилась Леся. — Вы не имеете права!
Но Игнат уже выхватил у Киры ее сумку. И вытряхнув на стол, принялся рассматривать содержимое. Разумеется, его внимание тут же привлекли несколько упаковок презервативов, которые предусмотрительная Кира вообще всегда таскала с собой. А мало ли какой случай может представиться? Надо всегда быть готовой ко всему.
Впрочем, если бы Киру попросили конкретизировать свою мысль, то она, пожалуй, затруднилась бы с ответом, что может случиться «такого»? Ну, насильник нападет в парке. Разве захочется ему идти на дополнительный риск или он предпочтет «безопасный» секс? Или вдруг идет она себе по дорожке, а навстречу ей старый возлюбленный — в чистом поле, где ни одной аптеки на много километров вокруг нету… Что тогда делать?
Но Игната почему-то эта предусмотрительность Киры смутила до крайности. А когда он обнаружил среди вещичек еще и ножик с выкидным лезвием, в его глазах блеснул живой интерес. К счастью для Киры, лезвие у ножика было широкое и короткое. То есть нанести смертельный удар, отправивший на тот свет бедного Кашина, этим ножичком было никак нельзя. Да и вообще, он больше подходил для открывания банок с консервами и бутылок с пивом. И тем не менее Игнат, не задумываясь, отобрал нож.
— Девушкам надо надеяться на милицию, а не таскать с собой оружие! — нравоучительным голосом заявил он.
Большей чуши подруги в жизни не слышали. Но спорить не стали. Их в первую очередь интересовала судьба найденных ими в доме Кашина фотографий. Но они как раз не заинтересовали ментов. Борис лишь просмотрел их и, хмыкнув, произнес:
— Делаете фототеку на память о бурно проведенном отдыхе?
— Просто снимаем виды, — отозвалась Кира.
— Ну-ну! — хмыкнул Игнат. — Особенно вот этот хорош!
И он ткнул пальцем в ничем не примечательную фотографию, на которой были сняты какие-то елочки, полянка в их окружении и камни на ней. Кира внимательно всмотрелась в фотографию и едва не вскрикнула. Только сейчас до нее дошло то, что Игнат понял с первого взгляда. Эти елочки, полянка и камни — это же место недавнего преступления. Ну да! На снимке не хватало только тела убитого Кашина, уложенного среди этих самых камней и елочек.
— Что же это выходит? — спросила у подруги Леся, когда они уже вышли из сарайчика и двигались в сторону своей машины. — Кашин лично фотографировал место своей смерти? Но откуда он мог знать, что его убьют именно там?
— Вообще чертовщина какая-то, — покачала в ответ головой Кира. — И место это странное, и способ убийства тоже. Да и сама жертва тоже, мягко говоря, была личностью неординарной. Я уже вообще решительно ничего не понимаю. Кто был этот Кашин? Чего ради он шлялся возле санатория, да еще фотографии делал?
— Одно ясно, что все эти фотографии сделаны им не просто так, — произнесла Леся. — Как ты считаешь, нам надо отдать их Игнату с Борисом?
— Еще чего! — злобно буркнула Кира, так и не простившая Игнату бесцеремонный обыск ее сумочки и многозначительное хмыканье, когда он обнаружил у нее средства индивидуальной защиты от нежелательных последствий бурных любовных свиданий.
Да и реквизированный им ножичек тоже был дорог Кире.
— Ничего мы им не отдадим! — упрямо повторила она. — В конце концов, они эти фотографии видели? Видели! Не заинтересовались? Нет! Ну и все!
Нет, не все, — запротестовала Леся. — Они же не знали, что эти фотографии мы нашли в сарайчике убитого бедолаги Кашина. И мало того, что они просто были в сарайчике. Ясно, как белый день, что убитый придавал этим фотографиям большое значение, раз запрятал их в свой тайник!
— Зато ментам достался ноутбук! — напомнила ей Кира. — И фиг они нам расскажут, какие в этой электронной сокровищнице мысли содержатся.
И, подумав, она заключила:
— А мы в таком случае можем взять себе эти фотографии. В конце концов, должна же в мире быть хоть какая-то справедливость!
Против этого Лесе было трудно что-либо возразить. И подруги, усевшись в машину, отправились обратно в санаторий. Никто их не задержал. Пока они обсуждали свою стратегию, Игнат уже успел пройтись до магазинчика и переговорить там с дородной местной продавщицей, которая частично подтвердила слова подруг, что они не знали точно, живет ли в деревеньке убитый Кашин. И просто наудачу разыскивали этого человека.
Итак, подруг отпустили, но до санатория девушки не доехали. Примерно на середине дороги Кира остановила машину и задумчиво уставилась куда-то вдаль.
— Что с тобой? — спросила Леся.
— Дай-ка мне сюда эти фотографии, — попросила Кира. — Из головы у меня никак не идет эта старушка.
— Какая старушка? — удивилась Леся.
— Где фотографии? — упрямо повторила Кира.
И, найдя пакет, высыпала фотографии прямо на колени и принялась перебирать их.
— Вот она! — с торжеством воскликнула наконец Кира, показывая Лесе фотографию, на которой знакомая им старушка старательно довязывала свой носок.
— Ну и что? — удивилась Леся. — Старушка вяжет носок. Что в этом такого? Старушки любят занимать себя каким-нибудь немудрящим рукоделием. Конечно, эта бабушка выглядит очень элегантно в своих костюмах. И обувь у нее явно не из дешевых, а с увеличенной полнотой колодки, разработанная специально для пожилых людей. Так что вяжет она не по необходимости, а из чистого удовольствия. Но сути это не меняет.
Фотография, которую внимательно рассматривала сейчас Кира, была цветной и на редкость хорошего качества. Каждая морщинка на лице старушки была видна. Металлические спицы в ее смуглых сухоньких ручках сверкали, словно сделанные из настоящего серебра. Каждая складка одежды и даже петелька на вязанье были четко видны.
— Боже мой! — тихонько ахнула Кира. — Ну, конечно! Как я могла забыть!
— Что? — заволновалась Леся. — Что такое?
— Да ты посмотри хорошенько! — настаивала Кира, подсунув подруге фотографию. — На вязанье посмотри!
Леся уставилась на фотографию. Пожалуй, это рукоделие нельзя было назвать простеньким. Носок вязался из тонкой шерсти, яркими полосами. И к тому же, что особенно удивительно, на носке был вывязан каждый палец.
— Ну что? — спросила у нее Кира. — Видишь теперь?
— Красивый снимок, — пожала плечами Леся.
— Да ты на носок смотри! — воскликнула Кира. — Неужели, не видишь?
Леся послушно уставилась на носок. И вдруг ее осенило, о чем толковала подруга.
— Тут вывязано только четыре пальца! — воскликнула она. — А где пятый? Не попал в кадр?
Кира покачала головой:
— Пятый палец просто не был связан. Заметь, на одной ноге. И ни о какой ошибке тут речи быть не может. Она специально связала на левом носке четыре пальца. Как ты думаешь, почему? — с торжеством спросила Кира.
— Понятия не имею, — пожала плечами Леся.
— Так я тебе скажу! Потому что она вязала эти носки для человека, у которого отсутствует на левой ноге один палец. Мизинец.
— И куда он делся? — тупо поинтересовалась Леся.
— Господи, да какая тебе разница? — удивилась Кира. — Речь сейчас совсем не о том. Может быть, этот человек его отморозил, и палец пришлось отнять. Или какая-то другая случайность по неосторожности. Это совсем неважно.
— А что важно?
— Важно то, кто этот человек, для которого старушка вяжет носок! — заявила Кира.
Леся все еще не могла врубиться, чего хочет от нее подруга. К этому времени девушки уже переместились из душного салона машины на свежую травку. И устроились в тенечке под густым раскидистым кустом бузины.
— Увы, — сдалась наконец Леся, отказываясь дальше размышлять о той загадке, ответа на которую добивалась от нее подруга. — Не понимаю. Допустим, у этой бабушки есть внук, у которого нет мизинца на левой ноге. Нам-то что с этого?
Кира посмотрела на Лесю с какой-то жалостью.
— Если бы ты поменьше валялась в обмороках, а побольше бы глазела по сторонам, то заметила бы, что у трупа этого Кашина на левой ноге не было одного пальца! — заявила она подруге.
Леся молчала, осмысливая услышанную новость!
— Да ты что! — ахнула она наконец. — Ты уверена?
— На сто процентов! — кивнула головой Кира. — Труп был босой. И я сразу же обратила внимание на изуродованную ступню.
— На левой ноге?
— На левой, — подтвердила Кира. — Кажется, на левой. Впрочем, мы сейчас можем это уточнить.
И, вытащив телефонную трубку, она набрала номер.
— Игнат, — пропела она, подпустив в голос максимум сладости, — это Кира!
Судя по ответу, Игнат был не в восторге. И даже опасался, не случилось ли с подругами еще какой-нибудь неожиданности.
— Скажи, Игнат, а у нашего убитого, у него все пальцы на ногах целы были? Ну что ты врешь! Не было у него одного пальца. На какой ноге? На левой! Спасибо тебе! Нет, никакого значения этот факт не имеет. Просто любопытство замучило.
В ответ Игнат не слишком любезно посоветовал Кире засунуть свое любопытство подальше. И не беспокоить его впредь по таким пустякам. Отключив трубку, Кира победоносно посмотрела на Лесю.
— Видишь, все сходится! Эта старушка вязала носок специально для убитого Кашина. То есть, когда она его вязала, Кашин был еще жив. И видимо, с этой старушкой его связывали какие-то теплые отношения. Раз она взялась вязать ему носок. А он сфотографировал ее на память с такой тщательностью.
— Да! — задумчиво произнесла Леся. — Точно!
Помнишь, когда мы были у источника, где впервые увидели Кашина, то и старушка тоже шла туда же. А потом в бассейне я тоже видела эту старушку.
— И возле мусорных баков, в которых рылся Кашин! — воскликнула Кира. — Там за ним эта старушка тоже наблюдала.
— Ну и что? — произнесла Леся. — Что нам с того, что она дружила с Кашиным?
— А то! Нам надо разыскать эту старушку. И побеседовать с ней об этом парне! Наверняка она сможет нам рассказать о нем много интересного.
— А если это было случайное знакомство? — пожала плечами Леся. — Старушка скучала на отдыхе. Вот и решила осчастливить своими носками симпатичного ей молодого человека. А знакомства у них могло и не быть никакого.
— И все равно! — уперлась Кира. — Эта старушка, я уверена, сможет рассказать нам о последних днях Кашина куда больше остальных.
— Почему?
— Да хотя бы потому, что, пока она не уехала, ходила за ним почти все время следом!
— Верно, — призадумалась Леся. — Но ведь уехала она до того, как Кашина убили? Или нет?
— Вот на этот момент нам с тобой тоже стоит обратить особое внимание, — произнесла Кира.
— А как мы теперь найдем эту старушку? — спросила Леся. — Она ведь уже уехала из санатория.
— Может быть, еще и не уехала.
— Уехала, уехала, — покачала головой Леся. — Я сейчас вспомнила, что видела, как она вчера вечером стояла у машины, а охранник загружал в багажник ее вещи. Так что старушка уехала, и нам ее не найти.
— А вот в этом я с тобой не согласна! Нет ничего проще, чем найти эту старушку! — воскликнула Кира. — Все постояльцы по приезде регистрируются у администратора или у главврача.
— У этого Семена Голиафовича? — уточнила у нее Леся.
— Вот именно! — воскликнула Кира. — Уверена, где-то в бумагах администрации остался домашний адрес и вообще все данные на эту старушку.
И, немного поразмыслив, Кира добавила:
— Только почему-то с этой просьбой мне не хочется обращаться к самому Семену Голиафовичу.
Леся пожала плечами. Идти к Семену Голиафовичу на поклон ей тоже не хотелось. Хотя она и не могла дать четкого объяснения своей неприязни к нему. Может быть, потому что он не без проблем поселил подруг в люкс, дав им при этом таких неприятных соседей по ресторану? Но, в конце концов, это же не его вина. Они сами купили себе люксовские путевки. А он только распорядился поселить их, как говорится, согласно купленным билетам.
Но как всегда виноватым в итоге оказался стрелочник, а в данном случае Семен Голиафович. Подруги обвинили его в большей части своих неприятностей, твердо в это поверив.
— Нам нужно только найти среди работников санатория человека, который бы помог нам раздобыть сведения о нашей милой старушке с вязаньем. И не стал бы при этом задавать лишних вопросов, — заключила наконец Кира. — И я уверена, старушка, когда мы ее найдем, сумеет хотя бы отчасти удовлетворить наше с тобой любопытство.
