Книга: Танец вокруг живота
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Кстати говоря, подобную же мысль озвучил и сам Канарейкин.
— Сам знаю, врагов у меня полно. Так что ты мне только найди исполнителя! — потребовал он у Тима, с которым остался переговорить перед обратной дорогой. — Найди мне человека, негодяя, который эту дрянь Наташке в колу подмешал. А уж тогда я или мои люди из этого ублюдка всю правду сами выбьем.
— Дело в том, — произнес Тим, — что у нас был один подозреваемый. Есть свидетель, который видел, как этот человек угощал вашу дочь коктейлем. И по времени это вполне совпадало с теми данными, которые выдала криминалистическая экспертиза.
— Так! — оживился господин Канарейкин. — И где он? Почему ты мне его не притащил?
— Потому что его тоже убили. Это был один из постояльцев нашего отеля.
— Расскажи мне о нем все, что знаешь! — потребовал Канарейкин.
— Весьма темная лошадка, — произнес Тим. — Вероятно, он был связан с торговцами наркотиками. И ваша дочь, едва приехав в этот отель, сразу же свела с ним знакомство.
— Вот как! — задумался господин Канарейкин. — Увы, моя дочь умела находить себе подобных знакомых. Была у нее такая черта.
И, помолчав, он кивнул:
— Знаешь, парень, а я тебе верю! Тогда найди мне того, кто этого типа шлепнул. Тебе ясно?
— Ясно, — ответил Тим.
— И без него в Россию лучше не возвращайся! — грозно заключил господин Канарейкин. — Наташку уберечь не сумел, я тебе это прощаю. Потому что и сам не сумел. Но ее убийцу мы с тобой найти и наказать обязаны. Понял?
Что оставалось Тиму? Отец Натальи был прав. Тим взялся за это дело. И, значит, работу надо было довести до конца.
— Я вернусь в Турцию через несколько дней, — предупредил Тима господин Канарейкин.
— Так быстро? — невольно вырвалось у Тима.
Но тут же, смутившись, он попытался объясниться:
— Просто я думал, что хлопоты с похоронами и вообще дела…
— Знаю, что срок тебе даю маленький. Но ничего не поделаешь. Вернусь, тогда и поговорим. Правда, поселимся мы не в этом отеле. А немного дальше по побережью.
— Почему? — спросил Тим.
— Каждый год в это время там отдыхаем, — неожиданно объяснил ему Канарейкин. — Все мои друзья тоже будут. И старшие менеджеры моих фирм. Так что, сам понимаешь, не могу я подвести людей. Если я не поеду, то и им придется путевки сдавать. А они на этом приличные деньги потеряют. Так что я в Москву и, как смогу, сразу же обратно. А ты жди! Землю носом рой, но найди мне, кто за всем этим стоит!
— Ладно, девчонки, — тяжело вздохнув, сказал Тим, когда господин Канарейкин отбыл наконец восвояси. — Другого выхода у меня нет, надо искать убийцу Мустафы.
— Что ты узнал насчет той машины? — спросила Кира.
— Да узнал кое-что, — кивнул Тим. — Она принадлежит некоему Юсуфу Нури.
— Он турок? — спросила Кира.
— Про этого человека толком ничего не известно. — Тим нахмурился. — Но судя по фамилии, вполне может быть турком. Точно известно лишь то, что у него была судимость за торговлю наркотиками.
— А я что говорила! — воскликнула Леся. — Уверена, этот Юсуф отсидел свой срок и снова вернулся к прежним делишкам.
— Я тоже так думаю, — кивнул Тим.
— Ну и знакомые были у Мустафы, — заметила Кира. — Неудивительно, что его убили.
И она метнула на Лесю многозначительный взгляд, который ее подруга предпочла проигнорировать.
— Кстати, а что полиции удалось узнать о самом Мустафе? — спросила Леся у Тима. — В самом деле у него ювелирный магазин в Стамбуле? Или он все врал?
— Девочки, вы слишком много от меня хотите, — развел Тим руками. — Я должен был выяснить имя владельца машины, на которой приехали знакомые Мустафы. И я это выяснил. Насчет самого Мустафы мне ничего узнать не удалось. Мое московское удостоверение частного детектива, сами понимаете, в этой стране не действует.
— Жаль, — сказала Кира. — Очень жаль. Ну что же, придется работать с тем, что у нас есть. Давайте решим, кто будет следить за этим Ахметом Гарси, когда Леся отправится на встречу со своим Али.
— Если Ахмет прислан сюда на замену убитому Мустафе, то за ним надо следить днем и ночью, — согласилась с ней Леся. — Но я не могу. Ночью я еду на дискотеку.
— Видимо, придется мне Ахмета взять на себя, — вздохнул Тим.
— Только не переусердствуй, — предостерегла его Кира. — Просто следи за ним. К тому же завтра у нас и без того будет насыщенный день. Я узнала, завтра приедут родственники Зухры.
— И что?
— Нам обязательно надо с ними поговорить! — пожала плечами Кира. — Сам понимаешь, без тебя, Тим, мне с ними не столковаться. Языковой барьер, чтоб его!
— Вряд ли они станут с тобой беседовать, — осторожно сказала Леся. — У людей такое горе. А тут ты со своими расспросами.
— Если хотят, чтобы убийца их дочери был найден, поговорят! — зло прищурилась Кира. — А если нет… Что ж, тогда по крайней мере будет ясно, что им этот убийца прекрасно знаком и они намерены его покрывать. А значит, это поработал кто-то из своих. Опять же отец, брат или жених.
— Ой-е-ей! — покачала головой Леся. — Какие ты ужасы говоришь!
Но планам подруг не суждено было сбыться. После ужина их обеих внезапно потянуло прилечь. Уже за ужином подруги заметили, что с ними творится что-то неладное. Ели они совершенно без аппетита.
А ведь сегодня на ужин, помимо многочисленных овощных закусок, на горячее подавались аппетитные бараньи котлетки, нежная, тушенная в чудесном ананасном соусе курочка и восхитительные свиные рулетики, начиненные сыром, чесноком и пряными травами.
Десерты тоже были представлены, что называется, на любой вкус. Во-первых, грандиозный торт из мороженого. Фруктовый салат, разложенный по вазочкам и залитый сверху взбитыми сливками. Кофейное, фисташковое и апельсиновое желе. Заварной крем. Куски бисквитного торта с кремом и фруктами. И, наконец, изумительное шоколадное суфле.
Но на десерты подруги даже смотреть не стали. Они поднялись к себе в номер, чтобы немного полежать, потому что стали ощущать какое-то слишком уж сильное беспокойство в своих желудках. Увы, постельный режим, прописанный ими самим себе, оказался недостаточно сильным средством от охватившего их недуга. Время шло, а им становилось все хуже.
— Что мы могли такое съесть? — простонала Леся, в очередной раз возвращаясь из туалета и падая без сил на кровать. — Все было так вкусно.
— Может быть, в обед? — прошептала Кира.
Но и обед не вызвал у подруг сомнений. Они ели суп-пюре из шампиньонов. А вместо второго, так как есть им в жару не хотелось, ограничились свежими овощами.
И тем не менее было очевидно, что они заболели. У Киры лоб покрылся испариной, собрав последние силы, она рылась в тумбочке, где хранился набор антибиотиков против желудочных инфекций. Но даже сильнейший из них не оказал сколько-нибудь заметного действия. Подруги проглотили уже по три таблетки, что равнялось суточной дозе, но желаемого эффекта не наступило.
— Ты поедешь на дискотеку? — слабым голосом поинтересовалась у подруги Кира.
— Еще шутишь? — восхитилась ее мужеством Леся и тут же снова бросилась к любимому унитазу.
Так что эту ночь подруги провели не так весело, как им бы хотелось. И к утру неведомая зараза совершенно обессилила их. Они даже не смогли спуститься к завтраку. И тут зазвонил телефон в их номере. Леся потянулась к телефону и с трудом удержала трубку в слабеющих пальцах.
— Мы умираем! — прохрипела она в трубку. — Все просто ужасно!
— Кто это был? — вяло поинтересовалась Кира, которой было настолько худо, что она не смогла проявить никакого интереса к звонку.
— Тим, — прошептала Леся. — Спрашивал, что с нами.
— А! Поздненько спохватился, — произнесла Кира и приготовилась умирать.
— Откройте! — услышали они голос Тима. — Или мы вышибем дверь!
Другие голоса пытались его вразумить, но бесполезно. Примчавшийся на выручку Тим был безрассуден. Дверь содрогнулась от мощного удара.
— Иду! — пролепетала Леся, пытаясь встать.
Но от слабости ее голос прозвучал так тихо, что Тим его просто не расслышал. И пока Леся, держась за стены, плелась к выходу, дверь треснула, замок повис на одном винтике, а в проем ввалился Тим, чуть не уронив при этом Лесю.
— Что с тобой? — испугался он при виде зеленой и качающейся на сквозняке девушки.
А увидев на кровати неподвижную Киру, у которой даже не было сил шевелиться — она лежала навзничь, запрокинув голову и сложив руки на груди крест-накрест, — он окончательно впал в панику.
— Вас пытали? — закричал он, бросаясь к девушке. — Кира! Она умерла?
Леся пыталась покачать головой, но у нее это не очень-то получилось. Вместе с головой зашаталось и все тело. Стены закружились в каком-то бешеном ритме, и девушка чуть не упала. Ее вовремя подхватил портье, который примчался вместе с Тимом.
Когда Леся немного пришла в себя, она обнаружила, что Тим рыдает возле Киры. И почти рвет на себе свои роскошные волосы.
— Как это случилось? — в отчаянии ломая руки, вопрошал он. — Как?
— Обычно, — будничным голосом отозвалась Леся. — Съели что-то не то.
— Вас отравили! — воскликнул Тим. — Боже мой! Я так и знал, что этим кончится!
И он снова сделал попытку начать рвать на себе волосы. Наконец Лесе надоело, что он сорит своими волосами в их комнате, и она, собрав последние силы, сказала:
— Прекрати истерику и вызови нам врача. Может быть, нас еще удастся спасти.
Дальнейшее подругам запомнилось смутно. Вызванный в отель врач прибыл буквально через пятнадцать минут. Подруг очень осторожно спустили вниз, усадили в прибывшую машину, сунули им в руки паспорта и страховые полисы и отправили в больницу. По дороге Кира несколько оклемалась и даже начала проявлять интерес к жизни.
— Думаю, с нас сейчас стрясут все деньги, которые у нас с собой есть, — озабоченно поделилась она своими опасениями с подругой. — Наверняка эта наша страховка ни фига не действует!
И за те десять с половиной минут, которые их везли до больницы, Кира успела окончательно убедить себя, что было бы куда дешевле просто скончаться в номере отеля.
— Помочь они нам все равно не помогут, а деньги бы мы своим близким на наши похороны все же сэкономили, — убивалась она.
Больница оказалась совсем маленькой. Всего на шесть одноместных палат, которые располагались на втором этаже. На первом был приемный покой. И холл, где ожидали своей очереди менее тяжелые больные, которые были еще способны передвигаться самостоятельно на своих двоих. Тут же были и процедурные комнаты.
Девушек сразу же провели в маленькую приемную комнатку, где уложили на удобные кушетки. Появились два врача. Один говорил по-русски совершенно чисто. И он взял на себя вопросы со страховкой. Связался по указанному в полисе телефону, объяснил ситуацию и дождался подтверждения.
А второй врач в это время осматривал девушек. К тому времени, когда был закончен осмотр, вопрос со страховкой был тоже решен. И подруг бережно и быстро проводили наверх, где каждую устроили в отдельной чистенькой палате с плиточным полом и безупречно белоснежным свежим бельем на кровати.
Леся не могла знать, что делают с Кирой. Лично ей поставили капельницу, и русскоговорящий врач сказал, что через два часа все будет в порядке. Лесе стало лучше уже через час. Через полтора она нашла в себе силы, чтобы встать и, держась рукой за капельницу, добрести до палаты Киры.
Впрочем, так далеко ей идти не пришлось. Со своей подругой она столкнулась в коридоре. Кира, тоже держась рукой за штатив капельницы, медленно двигалась ей навстречу.
— Ты куда собралась? — удивилась Леся.
— Я к тебе!
— А я к тебе!
И подруги радостно расхохотались. Жизнь снова стала казаться им чертовски привлекательной штукой. К тому же под окнами больницы дежурили бледные Тим и Али, который примчался сначала в отель на поиски Леси, а потом уже, не найдя ее, поехал в больницу.
— Эй! — высунувшись в окно, помахала парням рукой Леся. — Привет! Нам уже лучше!
— Идите немедленно в постель! — тут же заорали их кавалеры, от возмущения даже вскочив на ноги. — Еще не хватало! Врачи говорят, вам надо лежать!
Но долго лежать подругам не дали. Вскоре их избавили от капельниц, выдали каждой по два лекарства, объяснили, как их принимать, усадили в машину и отправили обратно в отель.
— Надо же! — удивилась Кира, выйдя из машины. — А я себя чувствую совершенно нормально! Ничего не болит. И слабости больше нет.
Леся прислушалась к себе. Вроде бы ее тоже ничего больше не беспокоило.
— Потрясающе! — согласилась она.
— Врачи говорят, у вас была пищевая аллергия на какой-то продукт, — сообщили им подоспевшие следом за ними к отелю Тим и Али.
Теперь, когда подруг наконец отпустило, они смогли рассуждать нормально и ужаснулись тому, сколько времени и возможностей они упустили из-за своей болезни. Али, которому явно хотелось побыть рядом с Лесей еще немного, надо было срочно возвращаться на работу.
— Мы увидимся хотя бы вечером? — вопросительно глядя на подругу, спросил он. — Пообещай мне, что не будешь больше болеть.
— Согласна, — радостно закивала Леся, в приливе эйфории совершенно забывшая, что с Али ей полагается держать ухо востро. — Обязательно увидимся.
Кира, едва дождавшись, когда Али скроется из вида, тут же набросилась с расспросами на Тима:
— Где ты был сегодня ночью? Что тебе удалось узнать?
Но Тим ей так просто не дался.
— Предлагаю пойти в тень, — сказал он. — Уже жарко. А вам лучше пока побыть в холодке. Все же всего несколько часов назад почти умирали.
Он отвел их в их любимый уголок среди цветущего жасмина, принес себе сок, а подругам минеральную воду и уселся за столик.
— Ну так что, этот Ахмет Гарси занимался чем-то подозрительным? — нетерпеливо спросила у него Леся.
— Смотря что считать подозрительным, — задумчиво произнес Тим и многозначительно посмотрел на исходящих любопытством подруг.
— Говори же! Говори! — зашипели они хором.
— Мы две слабые и больные женщины, — напомнила ему Леся.
— Нам нельзя волноваться, — поддакнула ей Кира.
— Рад, что вы об этом наконец вспомнили, — хмыкнул Тим. — В общем, я не стану вас долго мучить, но я всю ночь провел на пляже.
— Как на пляже? — удивилась Леся.
Кира же просто онемела от возмущения. Так она и знала, стоило ей заболеть, как все их прекрасное расследование пошло прахом. Вместо того чтобы следить за Ахметом, их друг проболтался целую ночь на море.
— Что ты там делал всю ночь? — обретя дар речи, прокурорским тоном произнесла Кира. — Там же темно и пусто!
— Как сказать, — хмыкнул Тим. — Насчет того, что темно, это вы правы. А вот пусто… Не сказал бы. То есть, может быть, в другую ночь там и пусто, но этой ночью было редкое оживление. Почти как днем.
Подруги изумленно таращились на него.
— В общем, не считая меня и еще каких-то теней, которые я не сумел хорошенько разглядеть, я могу назвать вам шестерых людей, которые совершенно точно этой ночью были на пляже, — сказал он.
Подруги молчали, тяжело дыша и глядя Тиму прямо в рот.
— И Ахмет был среди них? — наконец спросила Леся.
Тим молча кивнул и отхлебнул малюсенький глоточек сока из стоящего перед ним стакана. Подруги едва не скончались от нетерпения.
— Был! — наконец произнес Тим. — Разумеется, был. Но он пришел не первым.
— А кто? Кто там был еще?
— Когда мы с Ахметом друг за дружкой явились на пляж, там уже была куча народу, — сказал Тим.
— Он тебя не видел?
— Льщу себя надеждой, что нет, — покачал головой Тим. — В противном случае мне бы пришлось плохо.
— И что он там делал?
— Вы будете очень разочарованы, но ничего, — ответил Тим.
— Как? — изумились подруги. — Как ничего?
— Вот так, — кивнул Тим. — Он уселся на песок и стал смотреть на море. Правда, время от времени он кому-то звонил по телефону, но слов мне разобрать не удалось.
— Почему? — строго спросила Кира. И, не дождавшись ответа, задала следующий вопрос: — И долго он ждал?
— Около двух часов, — сказал Тим. — Потом встал и очень сердитый ушел обратно в отель.
— Он был на пляже нашего отеля?
— В том-то и дело, что да, — кивнул Тим. — Если бы он сразу направился на тот пляж, куда ходил ночью Мустафа, то сразу было бы ясно, что это неспроста. Но он сидел на нашем пляже.
— А кто был еще? Ты говорил, что на пляже была целая куча народу, — напомнила ему Леся. — Кто еще?
— И когда?
— Ну, во-первых, когда мы туда пришли, там уже купался дядя Коля, — сказал Тим.
— Во сколько это было?
— Около часа ночи, — ответил Тим.
— Надо же, — изумилась Кира. — Я была уверена, что наш дядя Коля в это время уже давно спит и видит десятый сон. Выходит, я ошибалась.
— А кто был еще? — перебила ее раздумья Леся, которой дядя Коля не казался сколько-нибудь значимой фигурой. Просто добродушный болтун, любитель вкусно покушать и выпить.
— Еще там в течение этих двух часов появилась парочка постояльцев из нашего отеля, — сказал Тим. — Правда, они явились с купальными принадлежностями, так что, вероятно, в самом деле просто хотели искупнуться среди ночи.
— Это уже трое, — подсчитала Леся. — С Ахметом четверо. А ты говорил, что ты видел на пляже шестерых.
— Да, кто были еще двое?
— Я их не знаю, — признался Тим. — Но в нашем отеле я их тоже не видел ни разу.
— И что они делали?
— В том-то и дело, что ничего, — ответил Тим. — Они не купались, они не разговаривали с Ахметом, но тем не менее они там были.
— Турки?
— Да, — кивнул Тим.
— Возможно, работники пляжа?
— Я знаю их всех в лицо! Эти ребята были определенно чужаками.
— Значит, прошлой ночью ничего примечательного не случилось, — успокоилась Кира. — Мы с Леськой выбрали удачное время, чтобы переболеть этой гадостью, которая нас свалила.
Можно было сказать и так. Потому что к обеду страсти в отеле снова закипели. Прибыла жена, а вернее сказать, уже вдова Мустафы.
— Не знала, что у него была жена, — изумилась Кира, когда Тим сообщил ей эту новость.
— Бывшая, — пояснил девушкам Тим. — Они развелись около трех лет назад. Но тем не менее других родственников Мустафы найти не удалось. Его старая мать слегла от горя в постель. Поэтому бывшей жене придется взять на себя хлопоты, связанные с телом.
— У них что, нету других родственников мужского пола? — нахмурилась Кира, отлично знающая, что в мусульманских странах женщины редко единолично занимаются всякого рода сложными делами.
Традиционно их сопровождает кто-то из мужчин. И вовсе не из недоверия. Но вдвоем как-то спокойней. Тем не менее жена Мустафы оказалась европеизированной женщиной, и подобные предрассудки ее не смущали.
— Мы должны поговорить с этой женщиной! — воскликнула Кира.
— Она сейчас в холле, — сказал Тим. — Договаривается о том, как ей забрать машину мужа и его вещи, которые остались в его номере.
Кира с Лесей немедленно устремились туда. Но жена Мустафы уже поднялась в номер. Пришлось подругам последовать за ней туда. На их стук дверь открыла высокая смуглая женщина с коротко подстриженными волосами, в свободных льняных брюках и такой же рубашке.
Жену Мустафы звали Самирой. Она свободно говорила по-английски. И, узнав, что подруги ведут свое расследование, легко согласилась помочь им.
— Правда, в последние годы я совсем не общалась с Мустафой, — призналась она подругам. — После развода мы с ним виделись лишь дважды. И оба раза это касалось раздела имущества.
— Но сейчас вы тут.
— Случайно, — пожала плечами Самира. — Я приехала навестить свою мать. А ей позвонила мать Мустафы. Они всегда были подругами. И даже наш с Мустафой развод не помешал их дружбе.
— Скажите, а почему вы приехали одна? Без брата, без дяди? Неужели у вас нет даже какого-нибудь дальнего родственника, кто бы согласился помочь вам?
— Нет, — покачала головой Самира. — Вернее, родственники есть. Но никто не согласился поехать со мной. Мустафа давно стал парией даже в собственной семье. Отец проклял его еще до своей смерти. И никто из его родных не захотел оказать блудному родичу последней услуги.
— А вы согласились?
— Мне стало жаль мою свекровь, — призналась Самира. — К тому же я уже давно живу в Германии. И успела слегка отвыкнуть от обычаев своей семьи. Хотя, если честно, у меня есть больше всех оснований, чтобы ненавидеть и презирать Мустафу.
— Он был таким плохим мужем?
— Не только мужем, но и человеком, — заявила Самира. — Вы знаете, из-за чего его проклял родной отец?
— Нет, — покачали головами подруги.
— Мустафа стал продавать наркотики, — сказала Самира, сделав огромные глаза. — Он даже угодил в тюрьму. Он опозорил свою фамилию. И после этого отец и вся родня отреклись от него. Он никогда не приезжал домой. И только его бедная мать поддерживала с ним отношения.
— А ваш развод?
— После того как он угодил в тюрьму, я сразу же развелась с ним, — спокойно призналась Самира. — Впрочем, даже если бы этого и не случилось, мы бы все равно расстались. У меня было предложение переехать на работу в Германию. И я не видела смысла оставаться с человеком, который так плохо обращался со мной.
— Он вам изменял?
— Что вы, девочки, лично я не знаю ни одного мужчины, который бы не изменял своей жене, — грустно улыбнулась Самира. — Но вопрос в том, как они это делают. Одни стараются не обидеть при этом жену, уделяют равное внимание и ей, и другой женщине. Но Мустафа подобной галантностью не страдал. Мог привести свою женщину в наш дом. Познакомить ее со мной. И я же еще должна была улыбаться и варить им кофе!
— Да уж, — переглянулись подруги. — Странно, что вы его сами не убили еще тогда.
— Иногда меня брала такая злость, что я в самом деле задумывалась об этом, — призналась подругам Самира. — Я так в полиции и сказала. Либо Мустафу убила какая-то из его женщин в припадке ревности, либо он пострадал за свои дела с наркотиками. Третьего не дано.
— И что сказали в полиции?
— Сказали, что характер убийства таков, что это не могла быть женщина, — ответила Самира. — Либо очень сильная, атлетически сложенная женщина.
— Таких у Мустафы не было.
— Верно, — удивленно кивнула Самира. — Мустафа предпочитал молоденьких девочек. Молоденьких, стройных и хрупких. Последняя из его любовниц, которую я видела, была лет на двадцать моложе Мустафы.
— А не мог кто-то из родичей Мустафы убить его, чтобы не позорил доброе имя семьи? — спросила Кира.
— Вряд ли, — покачала головой Самира. — Отец Мустафы скончался в прошлом году. А остальные… они не принимали так близко к сердцу то, чем занимается их родич. Им было вполне достаточно того, что Мустафа исчез из их семьи. Они про него ничего не знали и знать не хотели. Вот сейчас я должна собрать вещи Мустафы и уеду к его матери. Моя мама помогает ей приготовить все к похоронам. Мать Мустафы настояла, чтобы ее сын покоился на том же кладбище, куда потом положат и ее.
— И остальные родственники не были против?
— Мустафу положат отдельно, — сказала Самира. — Так что наказ отца будет соблюден. Но мать сможет навещать могилу сына.
И, помолчав, она добавила:
— Каким бы человеком он ни был, но для любящей матери он навсегда останется ее дорогим мальчиком.
И она принялась рассеянно складывать вещи в открытый чемодан. Подруги переглянулись. Одна и та же мысль пришла им в голову. Конечно, номер Мустафы уже обыскала полиция. Но как знать, вдруг они тут чего-то не заметили. Или заметили, но не придали этому большого значения. Ведь наверняка они искали оружие, наркотики или контрабанду.
— Мы вам поможем с вещами, — вызвалась Кира. — Можно?
Кажется, Самира обрадовалась ее предложению.
— Хорошо, что вы зашли, — сказала она. — Конечно, мы с Мустафой уже давно живем разными жизнями. Но все равно… Когда-то он был моим мужем. Я его любила. И теперь… Теперь мне очень тяжело.
И, произнеся это, Самира поморщилась. Потом ее глаза наполнились слезами, и она поспешно бросилась в ванную. Леся последовала за ней, чтобы утешить. А Кира без помех приступила к осмотру номера Мустафы. Все вещи убитого, как невольно отметила про себя Кира, были высокого качества. Похоже, Мустафа в самом деле был богат и мог себе позволить не пользоваться дешевкой.
Среди предметов мужского гардероба нашлось довольно много женских вещей. Причем все они принадлежали явно разным женщинам. Потому что ярко-алая помада не подошла бы блондинке. А нежно-розовая невыигрышно смотрелась бы на брюнетке.
То же самое касалось и нижнего белья, которого оказалось в избытке. Кира даже порадовалась, что Самира не видела всего этого изобилия женских трусиков и лифчиков разных размеров. Иначе бедной женщине был бы нанесен еще один удар. Но, копаясь в тумбочке, Кира внезапно увидела подписанный конверт. Поднеся его ближе к глазам, Кире удалось прочитать адрес и имя получателя.
— Вот это да! — присвистнув, произнесла она. — Выходит, они были знакомы!
Но, к ее разочарованию, конверт был совершенно пуст.
— Вот так, — пробормотала Кира. — В ящике лежит подписанный конверт, а письма в нем нет. И где же оно? Должно быть, выпало во время обыска. Надо бы мне его поискать!
Она принялась искать. Уже успела вернуться из ванной успокоившаяся Самира, а Кира все не могла найти злосчастный выпавший из конверта листок.
— Что ты ищешь? — спросила у нее Леся, заметившая волнение подруги, которая не столько помогала Самире складывать вещи Мустафы, сколько перетряхивала их.
— Не знаю, — пробормотала Кира. — Думаю, что это должен быть исписанный листок бумаги. Или что-то вроде того.
Но им не повезло. Кира лишь сумела найти клочок бумаги, на котором был написан тот же адрес, что и на конверте. Но кроме того тут еще был и номер телефона. Больше ничего интересного девушкам найти не удалось. Закончив сбор вещей, Самира тяжело вздохнула и сказала:
— Надо бы оставить все эти вещи тут. Я так и хотела сделать. Но мать Мустафы умоляла меня привезти все домой.
— Хочет оставить на память?
Самира кивнула и, пожав плечами, добавила:
— Хотя, на мой взгляд, было бы достаточно взять его часы или какую-нибудь рубашку. Зачем тащить целый десяток? Но спорить с женщиной, когда она в таком состоянии, я не буду. Если хочет все вещи сына, она их получит. Честное слово, уж такую малость я могу для нее сделать. А она в отличие от своего сына всегда была добра ко мне.
— Тем более что это будет не трудно, раз вы поедете на машине Мустафы, — сказала Кира. — Вы ведь ее заберете?
— Вообще-то она мне не принадлежит, — ответила Самира. — И я не знаю, захотят ли взять ее родственники Мустафы. Но не оставлять же ее тут?
Подруги были согласны. К тому же у них возникло подозрение, что родственники Мустафы все же не настолько сильно ненавидели своего родича, чтобы вот так взять и за здорово живешь отказаться от новенькой машины. Пусть даже и купленной на нечестные деньги.
Они проводили Самиру вниз и тепло простились с женщиной.
— И почему это подонкам всегда в жены достаются такие славные женщины? — задумчиво пробормотала Кира, глядя вслед удаляющемуся «Форду», увозившему из отеля жену Мустафы и его вещи.
— Послушай, а что ты так усердно искала в номере Мустафы? — спросила у нее Леся.
— Вот! — протянула ей Кира конверт с адресом. — Видишь, кому адресовано?
Леся прочитала и тоже присвистнула, как получасом ранее присвистнула Кира.
— Что это вы тут свистите? — раздался у нее за спиной голос Тима. — Денег не будет.
Но после того, как и ему показали конверт и объяснили, откуда он у подруг, Тим тоже не удержался и присвистнул. И было от чего. На конверте четкими буквами была написана фамилия получателя — Канарейкин И.О. И адрес, который, как были уверены подруги, тоже принадлежал господину Канарейкину — отцу убитой Наташи.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10