Глава 9
Пикантность ситуации заключалась в том, что ненужный и ныне не интересный подругам Кирилл был прямо перед ними, в непосредственной, так сказать, близости. А вот интересующий сыщиц писатель Ураганов, наоборот, отсутствовал.
– Надо все-таки потрясти этого недотепу, – прошептала Леся на ухо Кире. – Может, Юлия Аюповна и не рассказала мальчику, откуда у нее деньги, но она могла поделиться с ним другими своими секретами.
Это была дельная мысль. И Кира не стала от нее отмахиваться.
– Кирюшенька, – сладко пропела она, – дорогой ты наш, это как же тебя угораздило попасть в такую передрягу!
– Ох, и не говорите! – простонал парень. – Сам не знаю, как произошло.
– Но ведь выпутываться как-то надо? Да?
– Надо. Но как!
– А у нас есть идея! – живенько откликнулась Кира. – Очень хорошая идея, как тебе вернуть свои денежки назад!
– Да? И как?
Кирилл не просто заинтересовался Кириным предложением. Он буквально загорелся им.
– У вас есть возможность все исправить? Вы сами хотите купить эту виллу?
Кирилл буквально лучился надеждой, Кире было очень жалко разрушать его иллюзии, но, увы, финансовое положение подруг никак не подразумевало покупку столь дорогостоящей недвижимости где-то в других странах. Нет, им очень бы хотелось когда-нибудь иметь малюсенький или даже не малюсенький, а очень большой домик у моря, в котором так уютно и комфортно можно дожить до глубокой старости и даже этой самой старости и не заметить. Хорошее питание, солнце, море в двух шагах от дома позволяют людям чувствовать себя комфортно в любой период своей жизни.
Неудивительно, ведь колыбель человеческой цивилизации – это как раз там, в Греции, Италии и прочих теплых и приятных местечках. А к нам в Россию цивилизация пришла уже, так сказать, вынужденно. Холодно у нас ей, темно и неуютно. Вот и приживается с трудом, так и норовит обратно на Запад шмыгнуть, прихватив с собой пару – тройку счастливчиков.
– Дом мы не будем покупать, котеночек. Нам это не по карману.
И заметив, как моментально приуныл парень, Кира быстро прибавила:
– У нас к тебе другое предложение.
– И какое же?
– Какое? А что, если мы поймаем преступника, отправившего к праотцам твою клиентку и ее дочь? Тогда зятя выпустят из тюрьмы, и он продолжит сделку.
– Не – а, бесполезно.
– Но если зять будет тебе благодарен за то, что ты для него сделал, он может помочь оплатить твой кредит.
Кира и сама понимала, что это полная чушь. С какой стати Славка, даже окажись он на свободе, стал бы оплачивать чудачества своей тещи, да еще и покойной к тому же? Но Кирилл был настолько подавлен, что уцепился даже за такую жалкую соломинку.
– Серьезно? – воскликнул он. – Заплатит? Вот было бы классно! А что я должен для этого сделать?
– Ты должен вспомнить все, что говорила тебе Юлия Аюповна, откуда у нее такие большие деньги.
– Да – да, – поддержала подругу верная Леся. – Вспомнить все и в мельчайших деталях.
– Все, пожалуй, и не получится, – вздохнул Кирилл. – Пасть у этой бабульки вовсе не закрывалась. Я уж думал, что оглохну или вовсе с ней сдохну. Как сядет на ухо, так и едет себе и едет! Очень болтливая старушенция.
Подруги переглянулись. Одна и та же мысль пришла в голову обеим и никак не желала уходить. Если покойница выделяла этого тощенького Кирилла среди других и испытывала к нему непонятную симпатию, не могла ли эта симпатия простираться настолько далеко, чтобы посвятить парня хотя бы в малую часть своих тайн? Ну, хотя бы в одну тайну!
И Кира предложила:
– А что, если нам пойти в кафе и продолжить наш разговор там?
– Да – да, заодно и перекусим, и поговорим.
Кирилл не возражал. После полученного удара он вообще стал каким-то заторможенным и вялым. Никак не мог смириться с мыслью, что новенький красивый серебристый «Форд» придется вернуть обратно в салон. И уже оказавшись в кафе, куда привели его подруги, Кирилл внезапно громко воскликнул:
– А ведь я уже установил там стереосистему! И что? Придется отдать ее вместе с машиной?
Это был крик души, после которого Кирилл снова обмяк и ни на какие внешние раздражители уже не реагировал. Подругам пришлось влить в парня не меньше трех чашек кофе, причем две последние они щедро разбавили коньяком. Закончив этот труд, они оставили Кирилла в покое. Теперь оставалось только ждать, когда подействует лекарство.
Постепенно Кирилл начал приходить в себя.
– В принципе ничего такого уж ужасного не произошло, – заявил он. – При желании все можно будет решить. Мама даст мне в долг некоторую сумму, она мне сразу предлагала это сделать, да я, дурак, решил в независимость играть. Но мама у меня поручитель, так что с ее помощью я договорюсь в банке о пересмотре процентной ставки и условий кредита. Ничего! Выкручусь! В крайнем случае, мама поможет. А сама не сможет, к папе обратимся. Он у меня мировой мужик, в беде не оставит.
– Вот и молодец! – обрадовались подруги. – Вот и правильно!
– Но все равно, влип я здорово! – горько произнес Кирилл. – Это мне урок на всю жизнь! Не бывает все слишком хорошо. Какая-нибудь жопа обязательно найдется.
– О чем ты говоришь?
– Да когда эта старуха к нам в офис пришла, она сразу же меня из всех выделила. Заявила, что я похож на какого-то ее давнего знакомого, с которым у нее была то ли любовь, то ли еще что. Даже расспрашивала меня о моем отце и деде. Девичьей фамилией моей матери интересовалась. И все допытывалась, не было ли у нас в роду некоего Орехова Геннадия.
– Орехова? Геннадия? А это еще кто?
– Ну, этот самый, на которого я так похож ей показался! – с досадой объяснил Кирилл. – Никаких Ореховых у нас в родне не водилось, я ей так прямо и заявил.
– А она что?
– Все равно, говорит, тебя выбираю. Пусть и не родственник ты моему Орехову, но чтобы так похожим быть на другого человека – это просто удивительно. И разговорилась. Она вообще поговорить любила. Как ни позвонит, я уж знаю, что полчаса она у меня украдет.
– А кто этот Орехов Геннадий?
– Любовь всей ее жизни. Обстоятельства их разлучили. Что это за обстоятельства были такие, я не вникал. Тем более что она потом замуж совсем за другого мужика вышла. За военного. И про него она мне тоже предостаточно рассказала. И как они по гарнизонам, да по Северу помотались. И как дочку маленькую растила, а муж у нее еще молодой был, жилье отдельное ему хоть и дали, но что это было за жилье! Ужас. Все гнилое, все в плесени. Они полы каким-то жидким кислородом поливали, чтобы грязь всю извести. И стены точно так же. Начальник ее мужу в помощь несколько матросов дал, вот они им ремонт и сделали. Обои поклеили криво, окна побелили, да половину краской замазали. Проводку прямо поверх стены пустили. Юлия Аюповна когда мне об этих лишениях рассказывала, у нее даже голос дрожал!
Но в отличие от доверчивого и явно выросшего в обеспеченной семье Кирилла подруги понимали, что описанные Юлией Аюповной «страдания» в воинской части вовсе не были такими уж ужасными. Да, ее муж не сразу получил высокое звание и, следовательно, полагающиеся его чину привилегии. Но все же для молодого офицера иметь собственный угол было уже достижением.
Ну, и не бросили их одних в грязной конуре. Ведь ремонт молодой семье помогли сделать, они не сами корячились. Материалы и помощников выделила воинская часть. Так что жаловаться Юлии Аюповне было не на что. За то, что служил ее муж на Севере, он и получал соответственно многочисленные, так называемые северные, надбавки. Коэффициент рассчитывался в зависимости от тяжести условий целым научным институтом. И уж, конечно, многие жены военных жили в куда более худших условиях, но при этом не роптали.
– А что же все-таки говорила вам клиентка по поводу денег? Откуда они у нее?
– Она сказала, муж заработал.
– Муж? Заработал? Почти миллион евро?
В это с трудом верилось. Муж Юлии Аюповны скончался много лет назад. Как он мог до сих пор обеспечивать свою семью? И вообще, он был в чине капитана первого ранга, равном чину полковника, когда погиб. Солидно, но все же не генеральские погоны. Да и много ли генералов нашей армии могут позволить себе виллу в Испании?
– Какой-то бред. Ты уверен, что все правильно понял?
– Да. Клиентка несколько раз повторила, что деньги для них с дочерью заработал муж.
– Чушь! Ерунда! Твоя клиентка вдовела уже больше двадцати лет!
– И что? Муж мог оставить им с дочерью наследство.
Наследство! Да, это была интересная версия. И подруги уже подбирались к ней. Но почему же тогда об этом громадном наследстве ничего не знали в семье обеих сестер? И неужели Юлия Аюповна сумела уберечь почти миллион евро от дефолта и прочих неприятностей от времен Советского Союза и до наших дней? Но почему вдруг она решила его истратить так экстренно и внезапно? И зачем, располагая действительно огромными деньгами, заставляла себя и свою дочь подрабатывать?
Ведь до того, как женщинам встретился Слава и взял на себя заботы об их содержании, Вера подрабатывала. Подруги это знали совершенно точно, им об этом сказали сразу несколько людей. И сама Юлия Аюповна тоже что-то пекла и что-то варила на продажу. И Вера познакомилась со своим Славой, когда они с мамой взялись поставлять домашние обеды в Славин офис.
Юлия Аюповна готовила, Верочка бегала за продуктами и делала калькуляцию, высчитывая для себя с мамой лишнюю копейку. А потом молодая девушка на присланной за ней машине везла готовые обеды в офис, кормила сотрудников, собирала грязную посуду, прибиралась в офисе и ехала обратно, но уже своим ходом.
Вот тут-то и появился Слава, который вызвался ее сопровождать. Машина у него тогда была плохонькая, но Вере выбирать не приходилось. Слава провожал ее до дома, не прекословя мыл за Веру грязную посуду, аккуратно вытирал ее полотенцем и только после этого соглашался поужинать вместе с женщинами остатками их сегодняшней стряпни.
И хитрая Юлия Аюповна мигом смекнула, какой выгодный жених им попался. Скромный, послушный и при этом трудолюбивый и неприхотливый. Клад, а не мужик! Как такого упустить? Нельзя! Нельзя ни в коем случае упускать! Но если сама Юлия Аюповна точно знала, чего хочет, то сам Слава как-то мялся, томился, приходить он в гости приходил, но решительного шага к тому, чтобы остаться навсегда, не делал. Все мямлил, все увиливал.
Вот тогда на сцену и вышла тетя Люда с ее знакомой акушеркой. Ловкая бабенка мигом нашла врача, готового выдать поддельное УЗИ и заключение о ложной Вериной беременности. Если бы Слава отказался, Вера ничего бы не потеряла. Беременность бы рассосалась сама собой, как она и рассосалась, но только уже после свадьбы.
Со сватовством Славы и замужеством Веры теперь все было понятно. Оставался открытым вопрос с миллионом. С миллионом евро и с миллионом рублей. И они оба эти миллиона ужасно друг с другом не сочетались. Словно они оба были из разных жизней. В одной шикарной жизни жили люди, расплачивающиеся в ресторанах легко, без проверки счетов, и так же легко тратящие деньги на свои прихоти. А в другой жизни жили две одинокие женщины, экономящие каждую копейку и ведущие строгий учет каждой электрической лампочке, горящей у них в квартире.
– Миллион евро? – захохотала вторая невестка тети Люды – Соня, которой подруги снова позвонили, потому что никак не могли прийти к согласию, откуда у Юлии Аюповны и ее дочери взялись эти деньги. – У тети Юли с Верой? Да вы что! Какой там миллион евро! Вы бы знали, как они жили! Одевались, конечно, хорошо, особенно Вера. Но тетя Юля все время твердила, что внешний вид Веры – это залог ее счастливого и выгодного замужества. Она спала и видела, как бы найти для Веры богатого мужа. Так, говорит, Сонька, копейки считать надоело. Ты-то меня понимаешь? И чтобы у тети Юли был бы миллион евро и она бы о нем ни одной живой душе не проговорилась? Да ни за что не поверю! Она ведь страшно любила, когда ей все вокруг завидовали. Она специально, рассказывая про свою жизнь, приукрашивала. И какой у нее Саша был молодец. И как он прежде зарабатывал много. И как взятки с кого только можно тряс. И ничем не брезговал. Иной раз от мичманов или младшего офицерского состава и спиртом брал. Знал, что спирт – вроде бы и не деньги, как взятка не пройдет, простая благодарность одного человека другому. А между тем спирт вроде валюты. И вы думаете, что у них мог оказаться миллион евро? Да когда дядя Саша служил, в стране про евро еще и слыхом-то никто не слыхивал. Не было такой валюты! Не было!
Евро в Советском Союзе и впрямь не было, а вот миллион евро в наследство от мужа у Юлии Аюповны откуда-то имелся. Этот миллион видели сотрудники более чем солидного агентства недвижимости. Имелся договор с кассой, где черным по белому с печатями и подписями ответственных лиц читалась сумма – девятьсот семьдесят тысяч евро, разложенных, как и полагается, в несколько подписанных конвертов, во избежание путаницы.
Не верить сотрудникам «РусНед» у сыщиц не было никаких оснований. Эти люди честно выполняли свою работу уже много лет. Если бы они вдруг решили пуститься во все тяжкие, вряд ли они начали бы с такой мелкой пичужки. Ведь в их фирме проходили сделки не по одному, а по сотне миллионов долларов!
Значит, деньги у Юлии Аюповны были. И деньги, если не огромные, то очень и очень большие!
– Но если у Юлии Аюповны и Веры имелся миллион евро в загашнике, они вполне могли жить на проценты с капитала. И работать им было бы не нужно.
– И миллион в рублях столько лет им копить тоже было бы не нужно! – откликнулась Соня. – И ведь как копить! Они буквально на всем экономили. Юлия Аюповна договорилась с поварихой в одной из школ, которая продавала им по дешевке оставшиеся после детей макароны, картошку и подливу к ним.
И задыхаясь от возможности всласть посплетничать, Соня принялась выкладывать обомлевшим подругам всю правду о жизни Юлии Аюповны и ее дочери еще до знакомства со Славой. Оказалось, что первые подступы к миллиону рублей дались им не без труда. Обе женщины экономили буквально на всем.
– Тетя Юля в фирме работала, обеды для сотрудников готовила. Но это только так называлось, что она готовила. На самом деле она только мясо дома жарила или рыбу, ну, котлет еще могла навертеть. В фарш ведь много булки можно напихать, выгодно получается. Но все равно, самый крутой бизнес они на гарнире с дочерью делали.
– На гарнире?
– На нем, любимом. Таскали его ведрами из соседней школы. Сегодня вермишель с сыром и маслом. Отлично! Завтра пюре овощное. Тоже пойдет! Послезавтра запеканка печеночная. Совсем неплохое блюдо! Вот так у них и получалось, что для своих «фирмачей» они готовили только основное блюдо. Суп и тот не варили. Даже его приобретали все в той же школе. В ведре в фирму везли, там снова разогревали. Никто из работников даже не догадывался, что подъедает остатки за школьниками.
Ну да, все правильно. Суп и гарнир – эти вещи дети едят крайне неохотно, если вообще едят. Вот и остаются продукты, которые можно выгодно перепродать.
– И не по одному разу, заметь. Сначала на школьном питании наживалась повариха, а потом уже ловкие Юлия Аюповна с дочерью.
– Ну, и сколько они там наживались на этом бизнесе? – скривилась Соня. – Весь обед стоил пятьдесят рублей. Ну, выгадают они там двадцать рублей с человека. Ну, в день две тысячи набежит. Это если все благополучно, все обедать пришли и повариха не подвела. Но миллион евро такими темпами им еще сто лет было бы не накопить!
Нет, тут определенно что-то не складывалось. Соня была совершенно права, и сами подруги это отлично понимали. Не накопить тете Юле и ее дочери было своими силами миллион евро. Нет, не накопить. Но тем не менее миллион у них имелся! И в этом не было никакой логики.
– Откуда же у них взялся миллион? – бормотала Кира, когда они вечером ехали на собрание жильцов, посвященное безобразному поведению коммунальщиков. – Нет, миллион рублей – это как раз сумма вполне понятная и доступная. Если работать, стараться и копить, то миллион соберется, но рублей! Рублей, а не евро!
Сегодня как раз к вечеру, словно дожидаясь момента для народной расправы с нерадивыми «коммунальщиками», пошел дождь. И члены собрания смогли подняться на последний этаж дома и убедиться в том, о чем знали и так. Новенькая, положенная только в прошлом году крыша безбожно текла. Она текла, пожалуй, даже сильней, чем текла когда-либо их старая крыша.
– Теплоизоляцию они нам при ремонте тоже не сделали. Мы фактически отапливаем улицу. Но пока они отапливали улицу за свой счет – это их дело. А теперь они хотят отапливать ее за наш счет. И в этом мы им должны помешать!
Дальше выступали инициативные старушки, а дамочки из общественных комитетов собирали какие-то подписи. На собрании была представительница из органов опеки, которая громогласно возмущалась тем, что в связи с закрытием старой площадки у них снова возрастет процент «неудачных» детей.
Подруги вяло голосовали за очередную энергичную дамочку, которую выбирали председателем того и помощником этого, клевали носами и про себя думали, что все эти люди могли бы скинуться и вместе организовать эту самую несчастную спортивную площадку. Всего-то там и надо снова провести проводку, повесить пару лампочек и поставить детям ворота. К чему тогда все эти собрания, когда для счастья требуется всего лишь немного денег и общие усилия. И ведь тогда денег понадобится действительно совсем немного.
Собрание было скучным. Коммунальщики очень быстро признали свои ошибки, пообещали их исправить и удрали. Но инициативным дамочкам было этого мало. И они все чего-то обсуждали и переизбирали. Так что во время собрания Кира погрузилась в свои мысли, бормоча себе под нос:
– Миллион… Где же они взяли миллион?
– Какой миллион, голубушка? – дружелюбно откликнулась какая-то сидящая рядом с ней интеллигентная дама. – Упаси бог от таких трат. Тут пока что речь идет о тридцати пяти рублях доплаты с каждой квартиры.
– Тридцать пять рублей? Доплаты? За что?
– За крышу!
– Всего тридцать пять рублей в месяц? А площадка тогда сколько? Десять?
– Ну да, голубушка, – кивнула дама и тут же настороженно осведомилась: – А вы что, считаете, что мы свои кровные должны отдать этим шакалам – коммунальщикам? Да ни за что! Я лучше на них лишний раз в Ниццу съезжу!
Вообще-то, много в Ниццу или даже вообще во Францию на тридцать пять рублей в месяц не поездишь. Но Кира придержала свои сомнения при себе. Очень уж соседка зло на нее таращилась. Того и гляди в горло вцепится, если заподозрит, что Кира посягает на ее кровные тридцать пять рублей в месяц.
Домой подруги в «Чудный уголок» в тот вечер вернулись очень поздно. На автоответчике мигало сразу несколько сообщений. Первое оказалось от Вероники. Ей подруги первой и позвонили.
– Слава ни о каком миллионе евро и слыхом не слыхивал, – сказала она. – Он говорит, что вы чего-то перепутали. У тещи был миллион рублей, она им очень гордилась и много раз рассказывала, сколько опасностей они с дочерью пережили, сколько раз едва не попались с ворованными вареными и недоеденными детьми сосисками, которые тащили к себе из школы, пока эти деньги накопили. Но про миллион евро она ему ни разу не заикалась.
– И тем не менее он у старухи был. Теперь мы это точно знаем. Беседовали с менеджерами из агентства недвижимости, они подтвердили, что деньги Юлии Аюповны у них. Она внесла их в качестве гаранта сделки.
– Я им тоже звонила. Надеюсь, вы взяли у них какие-нибудь документы? – заволновалась Вероника. – Это же может в корне изменить отношение следователя к моему подзащитному!
– Нет, как-то забыли.
– Ничего! – не расстроилась Вероника. – Я говорила с их главным менеджером – Виктором Сергеевичем. Он обещал мне всестороннюю поддержку и помощь в этом вопросе. Завтра я сама сделаю официальный запрос и поеду к ним, а потом уже с бумагами к следователю.
– Не слишком ли рано к следователю?
Но Вероника этой робкой Лесиной реплики даже не услышала и продолжала вещать уверенным голосом:
– Да. Так будет даже лучше, все сделать самой! Вы ведь не знаете, что надо спрашивать, а я знаю.
У нее это получилось немножечко заносчиво, но Вероника опять же не смутилась:
– Я это к тому говорю, что вы обе не юристы по образованию. Вы не в курсе всей этой нашей бумажной рутины. Знаете, как у нас бывает? Иногда достаточно отсутствия одной бумажки, чтобы все тщательно построенное дело рассыпалось в одну минуту. Вы мне не поверите, сколько раз на моих глазах из зала суда уходили законченные преступники, а все потому, что в деле не было какой-то одной – единственной подписи под каким-то одним – единственным документом!
– А нельзя, чтобы и Славка тоже так… ушел?
Но Вероника принялась объяснять, и подруги поняли, что это срабатывает только в случае с настоящими преступниками. У таких горемык, как Славка, надежды на спасение нет!
– И все равно держите меня в курсе дела, – прощебетала Вероника. – Да! И забыла передать, Слава очень благодарен вам за то участие, которое вы принимаете в его деле. Он даже пошутил, что никогда бы не подумал, что шмакодявка, которая вечно вертелась у них с Витькой под ногами, станет работать на него сыщиком.
Все вместе сказанное Вероникой сильно не понравилось Лесе. Во – первых, она никакая не шмакодявка или как там выразился Слава! А во-вторых, она на него не работает. Они с Кирой делают доброе дело, но про вознаграждение никто не заикался. Ни Витя, ни сам Слава. А если нет вознаграждения, то и работой такое дело назвать нельзя.
Но все же подруги поняли, что Славка ничего не знал ни про миллион евро, ни про дом в Испании, который его женщины собирались покупать без его участия.
– А ведь могло быть и так, что Славка только делает вид, что ничего не знает. Юлия Аюповна мертва. Вера тоже. Кто следующий в очереди на миллион? То-то и оно, что Славка!
– Но почему именно Слава? А тетя Люда? Они ведь с Юлей сестры!
– А где нынче сама тетя Люда? Ее почти уже и нет. Вот и получается, что реально будет претендовать на миллион Славка.
– Но Славка в тюрьме.
– Выйдет из тюрьмы и начнет претендовать. Хоть и через десять лет, а миллион его будет!
Но Кира что-то сильно сомневалась, чтобы Славка счел такую сделку выгодной.
– За десять лет он и на свободе мог накопить неплохо. И не надо было бы мучиться, садиться на нары. Не говоря уж о том, что по закону убийца не может наследовать за своей жертвой.
Пока готовился ужин, подруги немного поспорили. Но ни одна не смогла убедить другую. И ужинать они сели уже в полном согласии, что искать преступника надо и дальше. А еще очень важно найти человека, который бы все-таки сказал им, откуда у Юлии Аюповны и ее дочери мог взяться целый чемодан евро.
На ужин Леся разогрела подберезовики в сметанном соусе и приготовила из вчерашнего холодного отварного картофеля очень симпатичные золотистые картофельные котлетки. Были также и вареные горячие и ароматные сосиски, которые подруги разделили со своими кошками.
– Ты не корми Фатиму, – попросила у Киры Леся, вспомнив свое вчерашнее открытие. – Она и так слишком толстая.
– А я ее и не кормлю. Нужна она мне очень, паршивка подзаборная, чтобы я ее еще лишний раз кормить бы стала. Я Фантичка только своего кормлю.
Фатима только что разодрала последние Кирины целые колготки вместе с Кириной ногой. Просто внезапно подпрыгнула и повисла на девушке. Демонстрировала ей свое хорошее самочувствие, но немного не рассчитала с прыжком и новым весом.
Так что теперь Кирина злость и ее слова были вполне понятны. Но Леся все же повторила:
– Надо посадить ее на диету. Фатима стала слишком толстая. Посмотри, какой у нее живот!
Кира взглянула и тоже нахмурилась:
– Хм, если бы они оба были бы помоложе, то я бы сказала, что Фатима снова ждет котят.
– Но это невозможно! Кошки слишком старые, чтобы иметь детей.
– Вот и я о том же, – кивнула Кира. – Значит, Фатима просто разъелась. Знаешь, давай не будем ее сегодня кормить вовсе. А лучше завтра показать ее специалисту.
Фатима к специалисту, от которого только и жди либо градусник в попу, либо иголку в лапу, либо еще какую-нибудь противную горькую гадость на язык, явно не хотела. Лишь только речь зашла о ветеринаре, как кошка вместе со своим раздувшимся пузом поспешно покинула кухню, всем своим видом демонстрируя, что чувствует она себя прекрасно и ни в каких врачах не нуждается.
А в случае чего, еще сможет постоять за себя. Пусть Кира не думает, что сменит колготки и все будет в порядке. Фатима так легко не сдастся! Еще несколько пар колготок она с собой к ветеринару унесет!
– Оставь ее, завтра уговорим, – махнула рукой Леся на выходку кошки. – Пусть свыкнется с мыслью, что визита к ветеринару ей не избежать.
Следующий звонок на автоответчике был от Лисицы. И подруги перезвонили ему, едва утолили первый голод и смыли первый слой грязи и пыли со своих лиц.
– Насчет той красной «Киа», о которой вы просили меня узнать, все именно так, как я вам и сказал с самого начала. Даже не надо было начинать это следствие, надо было сразу же послушать меня и успокоиться.
– Мы знаем, что ты самый умный и проницательный на свете, знаем, – успокоила его Кира. – Но все же, что тебе удалось выяснить?
– Как я вам и сказал, машина находится в угоне. Ее владелец только сегодня вернулся в город и сразу же заявил об угоне.
– Владелец женщина?
– Фактически да.
– Что ты имеешь в виду? – растерялась Кира. – Что значит, фактически?
– То и значит, что владелец машины мужчина, но пользуется машиной женщина – его дочь Матюшина Ольга. Ей двадцать два года и такая машинка вполне в ее стиле.
– А можно узнать адрес этой Матюшиной?
– Можно не только узнать, но и записать. Я поинтересовался ее адресом, едва только узнал про существование этой особы.
Подруги обрадовались.
– Спасибо!
– Что бы мы без тебя делали!
– Но лично я думаю, что мотаться к ней – это потеря времени, – хмуро пробормотал Лисица в ответ. – Ничего-то вам хозяйка угнанной машины не скажет. Кстати, машину ее уже нашли, так что и повода для визита у вас не будет. Впрочем, если вам своего времени не жалко, дерзайте!
Но подруги так вовсе не думали. И разумеется, время им было дорого. У них и помимо расследования, в которое они впутались, верней, их впутали, была работа, дом, кошки наконец!
– Фатима мне серьезно не нравится, – произнесла Кира, готовясь ко сну. – Ты поговори с ней по душам. Она к тебе благоволит, так что тебя она послушает.
– И что же мне ей сказать?
– Скажи, что завтра мы повезем ее к ветеринару.
– Может быть, само пройдет? – робко заикнулась Леся, которой совсем не нравилась перспектива такой беседы с Фатимой. – Надо просто кормить ее поменьше.
– Ага. Кормить поменьше, а двигаться заставлять побольше. Отличное средство, только как ты заставишь кошку соблюдать диету и налегать не на ветчину и сыр, а на физические упражнения? Привяжешь ее к велосипеду?
– Для начала мы могли бы закрыть холодильник.
– Он и так у нас закрыт.
– Видимо, недостаточно. Я давно замечала, что из холодильника пропадают лакомые кусочки, но грешила то на Лисицу, то на других наших гостей. Но теперь вот думаю, что это могли воровать и кошки.
– Фатима! – тут же уточнила Кира, которой была невыносима сама мысль о том, что ее милый и тактичный Фантик мог быть замешан в чем-то противозаконном.
Вот Фатима, та другое дело. Она кошка без образования и должного воспитания. Все свое детство и юность провела на помойке, воспитывалась там же и, конечно, обзавелась множеством нехороших привычек.
– Если кто и ворует еду, то только она! – решительно заявила Кира. – Я в этом твердо уверена!
– Не спеши никого обвинять. Потом тебе будет стыдно.
– Мне не будет стыдно! Ты сама сказала, что из холодильника пропадают лакомые кусочки. Значит, их воруют! Фатима получает низкокалорийный специальный корм, как и Фантик. Но посмотри на старичка, он бодр и поджар. И посмотри на Фатиму! У нее пузо уже по полу волочится!
– Она больна!
– Она – воровка!
Так и не придя к окончательному согласию по этому вопросу, подруги решили, что завтра они отвезут кошку к ветеринару и послушают его вердикт. А если это им не удастся, то хотя бы купят магнитный замок на холодильник из тех, которые покупают в детских магазинах в качестве защиты от детей туалетных бачков, мусорных ведер и прочих в высшей степени заманчивых для этих маленьких исследователей мест!
На этом подруги и успокоились и отправились спать. В конце концов, хотя бы иногда нужно высыпаться всласть. Иначе и самим сломаться недолго, и все расследование провалить.
