Глава 7
И все же что-то мешало подругам до конца поверить в версию сговора жены и любовницы. Да, Жанна могла быть обижена на Антона за то, что, встречаясь с ней, он не бросает Марину. Но надежда – великое дело. Пока был жив Антон, любовница могла надеяться на что-то большее. На то, что Антон рассорится с Мариной, разведется с ней, женится на Жанне. А теперь? Теперь он уж точно на ней не женится! И ни на ком не женится!
А Марина? Какие у нее могли быть причины, чтобы убить Антона? По словам всех, кто ее знал, муж с Марины буквально пылинки сдувал. Одевал, обувал, подарки дарил, в расходах не ограничивал. Марина жила, как ей нравилось.
Ну да, муж ходил от Марины налево. Закрутил роман с ее ближайшей подругой. И что? У Марины ведь тоже имелся любовник. Вряд ли измена мужа сильно ее бы огорчила. Марина не скрывала: замуж она вышла по расчету. Любовь в их браке была исключительно со стороны Антона. Марина лишь милостиво позволяла супругу любить себя.
– И он ее любил. И деньги исправно давал. Так зачем убивать?
За дополнительной информацией подруги отправились в офис господина Савченко. Жена и любовница Антона Петровича, оказавшиеся такими старыми школьными подружками, вызывали теперь в сыщицах живейший интерес. Но что скажут сотрудники, проработавшие с Антоном Петровичем много лет? В частности, в чем признается подругам секретарша убитого? Возможно, ей тоже есть что прибавить в копилку сыщиц?
Очень часто секретари бизнесменов оказываются осведомленными о личной жизни своего босса куда лучше законной супруги и прочих членов его семьи. Ведь с семьей бизнесмен проводит в лучшем случае двенадцать часов в сутки. Да и то восемь из них он спит, час уходит на прием пищи. Еще час отводится на водные и гигиенические процедуры вроде бритья. И в оставшееся свободное время мужчина предпочитает просмотр футбольного матча, а вовсе не задушевную беседу с родными.
Другое дело секретарша!
Но подступиться к секретарше господина Савченко оказалось не так-то легко. Едва переступив порог офиса, подруги поняли, что тут уже в курсе случившегося с Антоном Петровичем. Сотрудники метались по кабинетам с дикими перекошенными от ужаса лицами. Всюду слышался встревоженный шепот и всхлипы:
– Сам приехал…
– Убийство…
– Виноватых ищет!
– Уволить всех грозится.
– Ой, что будет, что будет!
Виновником переполоха в офисе убитого господина Савченко оказалась вовсе не полиция. Это подруги быстро поняли.
– Вы к кому? – буркнула мрачного вида деваха, тащившая куда-то целую гору бумаг.
Но едва подруги заикнулись, что явились в офис, чтобы побеседовать насчет убитого господина Савченко, как деваха просияла, отбросила бумаги и воскликнула:
– Ну, наконец-то! Явились! Ребята, полицейские прибыли!
Моментально вокруг подруг возник целый хоровод возмущенно галдящих сотрудников офиса. Все они выглядели очень возбужденными и почему-то радостными. От скорби, царившей в офисе еще минуту назад, не осталось и следа.
– Повезло!
– Приехали все-таки!
Но были и недовольные.
– Что так поздно явились? Хозяина, говорят, еще прошлой ночью убили, а мы только спустя сутки узнаем. Да и то не от вас.
– А от кого?
Но на этот вопрос подругам ответа не дали. Вместо этого подхватили под белы руки и сопроводили до кабинета, украшенного латунной табличкой с надписью «Директор». Это был личный кабинет господина Савченко. Но кто там находился сейчас?
Этого подругам объяснять не стали. Просто открыли перед ними дверь со словами:
– Идите теперь, отдувайтесь!
– Перед кем?
– Увидите, – загадочно пообещали им сотрудники и впихнули обеих сыщиц в кабинет.
Вопреки опасениям девушек, внутри сидело вовсе не многорукое и многоногое создание с ощеренными зубами и чудовищной головой, а вполне милый и благообразный дедушка. Вид дедули, облаченного в слегка мятый льняной пиджачок и такие же помятые брюки, вызвал у сыщиц улыбку умиления. Экий славный дедок! Интересно, чей он? Откуда тут взялся?
Но в эту минуту дедушка поднял голову, и подруг словно ледяной водой окатило. Выражение лица милого дедушки плохо соответствовало мнению, которое успели составить о нем подруги.
– Кто такие?! – громко гаркнул старик и, не дожидаясь ответа, заорал еще громче: – Пошли вон, твари!
Девушки собрались было выполнить его приказ, даже к дверям кинулись. Но тут оказалось, что хитрые работники офиса господина Савченко подперли чем-то дверь снаружи. Путь к спасению был перекрыт. А старик, наедине с которым оказались подруги, продолжал бесноваться:
– Всех уволю! Вас первых! Не предупредили! Не уследили! Только задницы просиживать способны да деньги халявные от меня получать. Идиоты! Кретины! Дубины!
Дедуля сыпал ругательствами так, словно всю жизнь проработал в порту или на укладке асфальта.
– Пошли вон! Убирайтесь! – брызгая слюной, орал он на подруг.
– Мы бы с радостью, но не можем.
– Почему? – неожиданно мирно осведомился старик, вот только глаза у него нехорошо прищурились.
– Дверь закрыта.
Это нейтральное замечание снова вызвало в старике приступ дикого буйства. Он начал метать в стену разные предметы, хватая то, что под руку попадалось.
– Ай! Что вы делаете?
Но старик не обращал внимания на испуг мечущихся по кабинету девушек. Неизвестно, целился он специально в подруг или просто выпускал гнев, но пара весьма увесистых вещиц – декоративная чернильница в форме атлета и пресс-папье с фигуркой пловца – шлепнулась о стену в опасной близости от сыщиц.
– Ой, ой! – присели девушки, закрывая головы руками.
Наконец дедуля успокоился. Или просто закончились те вещи, которые можно было швырнуть в стену? В кабинете стало тихо. И девушки рискнули открыть глаза. Седой дед теперь полусидел в кресле, тяжело дыша. Вид у него был не ахти, лицо, только несколько минут назад слишком красное, сейчас покрывала восковая бледность. На лбу выступили капли пота. А руки судорожно шарили по телу.
– Воды… – прохрипел старик. – Дайте воды.
– Воды ему! – разозлилась Кира. – Сам графин через всю комнату зафинделил, а теперь спохватился! Нету воды, в другой раз будете знать, как хорошие вещи портить!
– Что ты говоришь! Ему же плохо! – возмутилась Леся.
– А минуту назад нам было плохо.
К счастью, у запасливой Леси в сумке нашлась бутылочка с водой. Она открутила крышечку, и старик жадно припал к горлышку. Из кармана пиджака он дрожащей рукой вытащил несколько таблеток, которые кинул себе под язык, и прикрыл глаза. Видя, что опасный психопат на время угомонился, подруги предприняли новую попытку удрать из опасного помещения.
Но на сей раз им не удалось даже дойти до входной двери. Их остановил голос старика. Слабый и безжизненный вначале, он, тем не менее, набирал снова силу.
– Так, черт дери, кто вы такие? – спросил он у подруг. – Только не врите, что работаете тут. У моего сына вы не работали. Я всех его сотрудников знаю в лицо. Повторяю свой вопрос, кто вы такие?
Подруги замедлили движение. Леся повернулась и строго взглянула на старика.
– А вы сами? Вы сами кем будете?
– Я?
Дед выглядел изумленным до крайности. Впрочем, теперь подруги понимали, что не так уж он и стар. Их ввели в заблуждение совершенно седые волосы мужчины. Но ему было лет шестьдесят, совсем не тот возраст, чтобы записывать мужчину в разряд пожилых или старых людей.
Он продолжал пялиться на подруг. А потом с нажимом спросил:
– Вы спрашиваете у МЕНЯ, кто Я такой?
– Вот именно, – кивнула Леся. – Как вам только не стыдно? Забрались в чужой кабинет. Набедокурили тут. Поломали все. Думается, когда наследники Антона Петровича увидят, что вы натворили, они вас не похвалят за хулиганство.
– Наследники?
– Ну да. Отец, например.
Старик простер к небу руки и закричал:
– Я! Я!
– Что вы?
– Дуры! Я и есть отец Антона Петровича! Господи, за что мне такое горе? Сын погиб. Сотрудники идиоты! В полиции сплошь бездари. Никто не может мне ничего толком объяснить! Что же мне делать? К кому обратиться за помощью?
Из мужчины внезапно слова полились потоком. Подругам оставалось только слушать и надеяться, что он не впадет вновь в ярость.
Кошмар для Петра Антоновича – так звали отца погибшего, начался с того, что вчера вечером ему позвонила невестка Марина. Петр Антонович не слишком-то был приветлив с ней, считал, что девица выскочила замуж за его сына исключительно из-за денег. Своей позиции Петр Антонович ни от кого, в том числе и от самой Марины, никогда не скрывал, и поэтому между свекром и невесткой отношения были, мягко говоря, напряженные.
Но памятуя, что худой мир лучше доброй ссоры, оба старательно делали вид, что претензий друг к другу не имеют. И все же звонок невестки удивил старика.
А уж когда она принялась рыдать и нести возмутительную околесицу о полиции, убийстве и тому подобном, Петр Антонович все же не выдержал.
– Пойди проспись, дура! – ласково посоветовал он невестке. – А на будущее учти, дуру я в семье еще согласен потерпеть, но на алкоголичку не соглашусь никогда! Возьмись за ум, либо заставлю сына развестись с тобой! Он уж не прежний. Поостыл к тебе чуток. Разобрался за эти годы, что ты за штучка!
В ответ Марина пьяно икнула. Петр Антонович повесил трубку. Но постепенно в его душу стала заползать тревога. Он набрал номер сына. Антон не отвечал, и Петр Антонович заволновался еще больше. Обычно сын, названный в честь деда, всегда отзывался по первому же зову. А тут… и еще поведение Марины… Алкоголем она никогда не злоупотребляла. Не было у нее такой привычки, сказывалось спортивное прошлое.
Петр Антонович махнул рукой на свои дела и поехал к сыну домой. Там он обнаружил лишь вконец пьяную Марину. Рыдая, невестка вывалила на свекра ужасные новости. Потом вдвоем они пытались дозвониться до следователя. Тот трубку не брал. Побежали в отделение, но там лишь руками развели. Рабочий день давно закончился, приходите завтра.
– Как завтра? Почему завтра? Найдите преступника немедленно! Арестуйте всех подряд! Кто-нибудь да признается!
С трудом Петр Антонович пережил ночь и дождался утра, когда откроется офис сына и на свои рабочие места подтянутся сотрудники. Но и тут его поджидало горькое разочарование. Никто не мог назвать ему имени убийцы. Во всяком случае, прямо с места и в карьер точно не мог.
И тогда у потерявшего голову от горя мужчины буквально слетели шарики с роликов. Он закрылся в кабинете сына, прогнал всех прочь и сам принялся рыться в бумагах, надеясь хотя бы там отыскать след убийцы. Всех, кто заглядывал к нему, мужчина прогонял с проклятиями.
В головах у подруг тут же мелькнула дерзкая мыслишка. Уж не потому ли отец Антона гнал всех сотрудников из кабинета сына, что в бумагах покойного могла находиться информация, о которой посторонним знать не следовало?
Оглядываясь по сторонам, подруги лишний раз убеждались в том, что знали и раньше. Антон был богат. И весь офис господина Савченко-сына был обставлен весьма претенциозно и дорого. Мебель из ценных пород дерева. Отделка помещений стильная и, как следствие этого, дорогая. Вообще, все вокруг навевало мысль о благополучии фирмы и коммерческом успехе ее владельца.
Ну а где большие деньги, там и большие махинации. Подруги тут же вспомнили о том, что сам Петр Антонович занимал прежде большой пост в спортивном комитете. Теперь и вовсе стал депутатом. Это за границей люди лезут в депутаты, чтобы искренне помогать своим соотечественникам решать их проблемы. У нас же частенько депутатское кресло занимают исключительно с одной-единственной целью – быстро и без проблем набить свои карманы.
Что касается самого Петра Антоновича, то поговаривают, он дает, верней, давал своему сыну выгодные контракты.
Уж не в этом ли кроется причина смерти Антона Савченко? Не перешли ли отец с сыном кому-то дорожку? А если перешли, то как, в каком месте и сколько раз? Ответ мог крыться в деловой документации, которая находилась в личном сейфе убитого Савченко.
И наверняка она там имелась. Ох, не только отцовские чувства заставили Петра Антоновича примчаться спозаранку в офис своего сына. Отец поспешил сегодня в офис, разогнал и запугал всех сотрудников, чтобы не смели соваться к нему, подсматривать или подслушивать. Выгнал всех из кабинета сына и засел за его бумагами единолично! Чтобы успеть изъять ненужное или, верней, очень даже нужное до прихода следователя.
Разумеется, вслух подруги ничего такого не сказали. Напротив, они очень душевно выразили Петру Антоновичу свои соболезнования. Сообщили, что принимают деятельное участие в розыске убийцы господина Савченко. Выслушали недовольное брюзжание Петра Антоновича по поводу собственной молодости и некомпетентности и затем спросили:
– А как по-вашему, кто мог желать смерти вашему сыну?
– Никто! Его все любили!
– А жена?
– Марина в первую очередь была заинтересована, чтобы их брак с моим сыном длился как можно дольше.
– Но наследство… большие деньги и… После смерти мужа Марина должна стать богатой вдовой.
И тут Петр Антонович огорошил подруг.
– Все имущество сына записано на меня, – сухо произнес он.
– Что?
– Все, чем он владеет, принадлежит или будет принадлежать мне.
– Но…
– Есть завещание, в котором указан единственный наследник – это я сам!
– Вы? Почему вы? Ведь есть же еще Марина и…
И Жанна. И еще какая-то женщина с хорошим и печальным лицом, которая приходила к Антону и которую он спрятал от жены.
– Когда сын вознамерился вступить в брак с такой неподходящей, попросту говоря, бедной девушкой, я поставил свое условие. Голодранка не должна получить ни копейки. Брак они могут заключить, но все приобретаемое в браке имущество будет записано на меня. И также должно быть составлено и написано в мою пользу завещание.
– Хм… как-то странно… сын и вдруг пишет завещание на своего отца. Все-таки обычно бывает наоборот.
– Я – вдов, – с достоинством произнес мужчина. – Вступать в новый брак намерения не имею. Все мое имущество и так достанется сыну, независимо от наличия или отсутствия завещания. Антон был моим единственным сыном и наследником. А вот у него после вступления в брак появлялся еще один наследник – молодая жена. Я не собирался делиться с голодранкой тем, что было заработано мной и моим сыном за долгие годы.
– А Марина об этом завещании знала?
– Разумеется. Я лично предупредил ее о существовании подобного завещания. Но сейчас я бы хотел узнать, какие шаги были предприняты вами в отношении розыска убийц моего сына.
Петр Антонович принял подруг за представительниц официального следствия. Девушки решили, что не станут его разочаровывать. И видя, что мужчина уже начал приходить в себя, рассказали, что им удалось узнать самим.
– Ресторан «Цыпа-пицца»? – с недоумением переспросил мужчина. – Вы уверены, что мой сын приехал именно на этой машине?
– Свидетель кажется толковым.
– И мой сын был пьян настолько, что не стоял на ногах?
– Так утверждает свидетель.
– У моего сына не было привычки питаться в таких забегаловках! Также он не имел привычки напиваться допьяна. И на такси он не передвигался. Предпочитал лично водить автомобиль, потому что твердо заучил одно простое правило – в этой жизни следует доверять только самому себе.
– «Цыпа-пицца» – это не такси. На этой машине развозили служебные обеды. Ваш сын сделал заказ в этой фирме.
– Об этом я ничего не знаю! Если у вас все, оставьте меня в покое!
Петр Антонович вновь помрачнел и налился злобой.
– Ваш свидетель полный олух! А вы полные кретинки, если верите его россказням! Работайте лучше, пока что вы узнали до смешного мало!
Видя, что у старика начинается приступ ярости, девушки поспешили к дверям. В спину подругам неслись вопли:
– Я еще поговорю с вашим начальством. О чем они только там думают? Доверить расследование такого важного преступления сопливым малявкам! Мой сын заслуживает лучшего следователя, а не круглых дебилок!
Подруги поспешно вышли из кабинета, подальше от воплей взбесившегося депутата. О том, что у владелицы «Цыпы-пиццы» были свои личные отношения с покойным, они пока что решили Петру Антоновичу ничего не говорить. Очень уж ушлый жук оказался этот отец убитого. Сам он подругам выложил давно пережеванные факты, а от них надеется услышать свежую информацию. Конечно, кое-чем подруги с ним поделятся, но все не выложат, не такие они глупые курицы, как думает о них он.
Возможно, встреть их Петр Антонович иначе, девушки бы рассуждали по-другому. Однако очень трудно сохранять лояльность к человеку, который буквально несколько минут назад кидался в вас тяжелыми предметами, сквернословил и орал. Потом на короткое время стал нормальным, а затем вновь принялся за старое.
Подруги не были склонны прощать Петру Антоновичу его хамское поведение.
– Все-таки малоприятный человек этот отец нашего Савченко, – произнесла Кира, когда девушки уже покинули директорский кабинет.
– Марину жалко. Как она согласилась на такое унизительное положение! Муж настолько не доверяет жене, что пишет завещание исключительно в пользу своего отца!
– Отвратительно!
– И как она только согласилась на такие унизительные условия!
Внезапно за спиной подруг послышался женский голос:
– Если вы лучше узнаете госпожу Савченко, то удивление у вас пройдет.
Девушки обернулись и увидели очень высокую худощавую женщину. Фигура у нее была мужеподобной, широкие плечи, крепкие руки. Она внимательно смотрела на подруг. И девушки ответили ей таким же вниманием. Что они могли сказать о ней? Ну, она была немолода и отнюдь не красива. Однако в глазах светился ум.
– Если бы вы меня спросили, то я бы вам сразу сказала, Антона Петровича убила его жена! – выпалила незнакомка. – Эта самая Марина!
– У вас есть факты?
У женщины в руках была папка с документами. На ногах строгие офисные туфли. И вообще, весь ее вид говорил о том, что в офисе господина Савченко ей знаком каждый уголок.
– Марина – мерзкая гадина, способная ради богатства на все! Понимаете? Абсолютно на все! Беспринципная и лицемерная.
– А…
– Откуда я это знаю? Поверьте, у меня надежный источник! Никогда ей не прощу!
– Чего не простите?
– Работала с Антоном больше десяти лет, – талдычила свое женщина. – Знала еще его покойную матушку. Никогда бы не подумала, что он пойдет на этот шаг, женится на этой девице.
– Но за что вы так ненавидите Марину?
– Она отняла у меня сестру, – глухо произнесла женщина. – Единственного человека, который остался у меня из близких. А теперь и ее нет. И виновата во всем эта мерзавка!
– Кто-то еще погиб? – невольно насторожились девушки.
– Да. Хотите послушать?
Разумеется, подруги хотели. Все, что относилось к их расследованию, волновало их чрезвычайно.
– Тогда пойдемте, – предложила им женщина. – У нас внизу есть кафе, там можно спокойно посидеть.
Кафе оказалось совсем маленьким, пластиковым и уныло-безликим. Тут продавалось несколько видов безалкогольных напитков, кексы, пирожки и пирожные. Стояли запакованные в пластиковые контейнеры салатики, такого грустного поникшего вида, что даже ассортимент ресторана «Цыпа-пицца» по сравнению с ними тянул на пять мишленовских звезд.
– Тут хорошо, почти никого не бывает. Я часто сюда захожу, если хочу побыть в одиночестве.
Самое подходящее для этого место. Кафе! И как только здешний хозяин не боится прогореть?
Взяв сок и твердокаменные кексы, они уселись в самый уголок.
– Меня зовут Татьяна, – представилась женщина. – Татьяна Ларина. Не надо улыбаться, такая уж у меня фамилия. Догадываетесь, как звали мою сестру?
– Наверное, Ольга?
– Совершенно верно. Только зря наши родители решили так подшутить над своими детьми. Судьба шутников не любит. И отомстила она нам с сестрой по полной.
И Татьяна пустилась в воспоминания. Подруги слушали ее терпеливо, догадываясь, что женщине необходимо выговориться. Ее связывали с покойным хозяином фирмы непростые и неоднозначные отношения. И узнав о его трагической кончине, которую никто не ждал так быстро, женщина находилась в шоковом состоянии, как и все вокруг.
– Мы с сестрой с детства души не чаяли друг в друге. Когда еще совсем маленькие были, мечтали, что выйдем замуж за одного человека и будем жить все втроем. Он, я и сестра. Чем не семья? Когда мама узнала о наших планах, она сначала посмеялась над нами, а потом строго запретила нам с сестрой даже думать о таком. «Хотите никогда не расставаться, ищите себе в мужья друзей или еще лучше братьев».
Но как часто бывает в жизни, человек не в силах спроектировать собственное будущее. Вот и одна из сестер Лариных – Ольга влюбилась в мужчину, который не имел ни братьев, ни других родственников подходящего возраста. Сначала Татьяна расстраивалась, но потом увидела, как счастлива ее сестра, и простила ее.
– Вы себе не представляете, как Ольга была счастлива. И Антон мне казался тоже очень счастливым. Они поженились и…
– Простите, – перебила ее Леся. – Вы сказали, они поженились?
– Ну да.
– Кто поженился?
– Моя сестра и Антон.
– Ваша сестра и Антон? Какой Антон?
– Наш Антон Петрович Савченко.
– Но ведь Антон был женат на Марине!
– Правильно. Марина – это его вторая жена. А Ольга была первая. Скольким она пожертвовала ради Антона! Оставила сцену, посвятила себя целиком ему одному! Отцу Антона, видите ли, пришлось не по душе, что в их семье появится актриса. Он всегда был жестким человеком. Требовал от своих близких полнейшего подчинения. Антон был у отца под каблуком.
– А ваша сестра?
– Она обожала Антона. Во всем его слушалась. И как он отблагодарил ее! Бросил, развелся! Лишил всего!
– И она умерла?
– Угасла от горя. После развода с Антоном в ней что-то надломилось. Она расхотела жить. Целыми днями лежала, ничего не ела. Даже ради меня она не хотела или не могла сделать усилия, очнуться. Сколько я пролила слез, умоляя ее стать прежней. Она лишь головой качала: «Не могу. Жизнь не мила мне без Антона».
– Какие шекспировские страсти, – невольно поразились подруги. – Подумать только, случается же такое в наши дни. А вы не пробовали познакомить вашу сестру с каким-нибудь другим мужчиной?
– Бесполезно, – покачала головой Татьяна. – Она ни на кого другого не хотела даже смотреть.
– А вывезти ее в путешествие? Кругосветное путешествие помогает развеять любовную тоску.
– Может, оно и так. Только сразу после развода Ольга почувствовала себя плохо. Сначала я думала, что нездоровится ей из-за развода. Понимаете, нервы, стресс. А потом, когда выяснилась страшная правда, было уже поздно. У сестры обнаружилась онкология. И тут уж ей стало не до путешествий. Я таскала ее по врачам, они делали, что могли. Но все в один голос твердили: чтобы побороть болезнь, да еще на такой стадии, нужно желание самого пациента. Его собственные усилия. А сестра жить не хотела. И… и четыре месяца назад ее не стало.
– Это случилось осенью?
– Да. В октябре.
– Скажите, а в сентябре ваша сестра еще могла самостоятельно передвигаться?
– Она уже была очень слаба, но да, она еще могла ходить на небольшие расстояния. А почему вы спрашиваете?
– Она могла сесть на такси и доехать до нужного адреса?
– Полагаю, да.
– Мы спрашиваем, потому что нам кажется, ваша сестра приходила к Антону Петровичу.
– Приходила?
– Соседка видела какую-то очень бледную, истощенную и явно нездоровую женщину, которая подошла к Антону во дворе и показывала ему какие-то фотографии.
– Фотографии? Не знаю, что за фотографии могли быть у сестры. Вероятно, их свадебные!
Да, могло быть и такое. Но почему Антон развелся с обожающей его женой, к которой, несмотря на новый брак, явно сохранил теплые чувства? Ведь домработница Лидка заметила, что Антон разговаривал с женщиной ласково. И подруги ей верили. Пусть у Лидки глаз был всего один, но очень зоркий!
– Почему же Антон развелся с вашей сестрой?
– Я и сама так этого до сих пор и не поняла. Вроде бы все у них шло гладко. Да, пылкой страсти со стороны Антона не случилось, но отношения у супругов были хорошие. А потом появилась эта ведьма…
– Марина?
– Она околдовала Антона. Он очень изменился!
После развода Антона с его первой женой, по просьбе сестры, Татьяна осталась работать в компании бывшего зятя. Сама она мечтала уволиться, чтобы не видеть ни Антона, ни его новой жены, но Ольга умоляла сестру:
– Так я буду хотя бы от тебя узнавать, как идут у него дела. Это для меня как воздух. Без новостей об Антошке я просто умру.
И Татьяна осталась. А Марина, словно нарочно искушая ее, то и дело впархивала в офис к мужу всегда нарядная, веселая и сияющая. Какой разительный контраст с бедной, загибающейся от тяжелой болезни Ольгой.
– Может, так и надо жить, – вздохнула Татьяна. – Ольга-то все стеснялась богатства. Деньги мужа ей глаза кололи. А Марина хватала жадными горстями, и все ей мало всегда!
– Выходит, Антон оставил вашу сестру, развелся с ней и женился на Марине? И никак свое поведение никому не объяснил?
– А кому объяснять-то было? Мать его уже умерла. Она бы могла что-то возразить, поскольку Ольгу сильно любила. Но к тому времени у Антона из близких только Петр Антонович оставался. А отца только бизнес и интересовал. Что Ольга, что Марина, ему лишь бы капитал сохранялся в их с сыном руках.
– А вы с сестрой? Вам-то Антон должен был объяснить свое поведение.
– Ну, Ольге он что-то промямлил невразумительное. Мол, что долг требует, чтобы он женился на Марине. Обязательства у него перед ней. Муть какая-то. Наплел чего-то, что и сам не понял.
– И ваша сестра не пыталась настаивать?
– Сразу видно, что вы не знали Ольгу. Чтобы она к человеку лезть с откровениями стала, коли ее отшили? Ни за что! Пусть даже муж, с которым много лет прожила, все равно. Как решил, так решил. Ольга была очень гордой.
– А вы?
– А я с ним на эту тему никогда не разговаривала.
– Даже после того, как ваша сестра умерла?
Татьяна неожиданно замолчала.
– Ваша правда, был у нас с ним один разговор. Хоть и поклялась сестре, что ни словом не перемолвлюсь с этим гадом о том, что случилось… Но не удержалась, заговорила. На нервах я тогда была, вот и сорвалась.
Этот разговор состоялся почти три месяца назад. Но до сих пор женщина ежилась, когда вспоминала о нем. Тысячу раз она потом пожалела, что вообще начала его. Права была Ольга, насильно мил не будешь. Если Антон разлюбил свою первую жену и полюбил Марину, надо просто смириться и жить дальше. Вот только у Ольги это не получилось. Поэтому-то Татьяна и была так зла на Антона.
