Глава 17
– Вот мы и добрались до машины! – воскликнула Кира. – Вы ведь специально приобрели такую колымагу, чтобы все, кто ее увидел, обязательно связали ее с Жанной?
– А через нее и с Мариной, – кивнула Ольга. – Конечно. И нам очень повезло. Сначала мы думали, что надо будет угонять нужную машину. Это могло вызвать затруднение. Но потом подвернулся вариант еще лучше. Просто великолепный вариант!
Ольга приобрела машину у жадного до денег Федора. Она сама первой обратилась к Федору с шикарным предложением купить его машину. Она даже не настаивала на переоформлении авто на свое имя. Федору так понравилась идея получить за машину большие деньги, не переоформив ее на нового хозяина, что он совсем не задумался – а чем лично ему чревата такая сделка? Какие неприятные последствия его ждут?
Сестер же сделка устраивала со всех сторон. Они получили документы на интересующую их машину, получили саму машину. Но при этом она оказалась зарегистрированной на Федора. Случись такое, что свидетели запомнили бы ее номера, а не только курицу на крыше, полиция пришла бы к нему. Но Федор очень мало мог рассказать про свою покупательницу.
– И все же что-то мог, – возразила Леся. – Иначе вы бы не пытались убить мужика.
После своей «смерти», полностью инсценированной, Ольга стала жить по чужим документам. В могилу легла женщина, с которой Ольга познакомилась, пока болела. Вот та действительно была тяжело и, как оказалось, неизлечимо больна. Болезнь обезобразила ее. Ольга взялась помочь бедной женщине.
Умирала эта женщина в квартире Ольги, а сама Ольга временно перебралась на съемную квартиру, где ее никто не знал. Татьяна преданно навещала «сестру» каждый день. Заботилась о ней, что входило в планы сестер. И когда врачи констатировали смерть, они только тяжело вздохнули:
– Что болезнь с человеком делает. Совсем на себя покойница не похожа.
И спокойно выдали справку о смерти гражданки Ольги Лариной.
– Но как же люди на похоронах! Ведь они должны были узнать Ольгу!
– Человек после смерти и впрямь сильно меняется. К тому же я отнесла гримерам в морге фотографию Ольги. Приплатила им. Они взяли деньги и нарисовали чужой покойнице лицо Ольги.
Похороны прошли благополучно. Случайная женщина обрела вечный покой под памятником с именем Ольги Лариной.
– Ну а мне, в свою очередь, достались ее документы.
Таким образом, на руках у Ольги оказался паспорт на имя Веры Степановой.
– Не слишком-то красивое имя. Мое мне нравилось куда больше.
– Но внешность! Вы так были похожи с этой Верой?
– Совсем нет!
– А как же фотография в ее паспорте?
– Ну и что? Часто вы показываете паспорт?
– Нет. Редко.
– Ну вот, когда мне было нужно, я добавляла несколько штрихов к своей внешности и делалась отдаленно похожей на фото в паспорте Веры. И потом… я ведь не собиралась жить по этому паспорту всю оставшуюся жизнь.
При этой фразе, случайно вырвавшейся у сестры, Татьяна сделала такое движение, словно собиралась заткнуть Ольге рот. Впрочем, она быстро взяла себя в руки. Шагнула назад и расслабилась. А Ольга, даже не заметившая движения сестры, продолжала рассказывать дальше.
– После Антона наступила очередь его отца. Пожалуй, его я ненавидела еще сильней, чем мужа. Антон был мягким человеком, тряпкой. Отец мог заставить его поступать как угодно.
Единственный случай, когда Антон пошел вопреки воле своего отца, – женитьба на Марине. И наверняка Ольга не могла простить мужу этого поступка, который он совершил ради другой женщины. Но это что касается чувств самой Ольги. Ее сестра, Татьяна, помогала совсем из других соображений.
– Петр Антонович был богат. После смерти Антона все деньги, фирма, недвижимость – буквально все оказывалось в руках старика.
– Но в случае уже его смерти деньги переходили Артему.
– Маленький мальчик, он ничего не понимал в делах. И его мать, и бабушка тоже.
– Мальчик бы никогда не увидел этих денег.
– Как? – ахнули подруги. – Вы и ребенка собирались… убить?
– За кого вы нас принимаете? – неожиданно обиделась Ольга. – Мы не преступницы, мы – мстительницы.
– Ну да, ну да… – не стали спорить подруги.
– Антон и его отец заслуживали своей участи. А что нам сделал маленький ребенок? Конечно, мы бы не причинили ему вреда.
Ага! Только засадили его мать на долгие годы за решетку. И лишили бы всех денег. Кстати говоря, интересно, как?
– Как? Об этом надо спросить Таню. Она у нас финансовый гений. Ее задумка, ее план.
Подруги повернулись к Татьяне. Та только вздохнула. Ольга практически выдала ее с головой. Теперь можно было уже не таиться. Болтливая Ольга выболтала почти все.
– Это совсем не интересно, – попробовала увильнуть от ответа Татьяна. – Есть разные схемы…
И она снова замолчала. Зато вновь заговорила Ольга:
– Танюша всегда была у нас немножко робкая. Зря она так. Ума у нее в голове хватило бы на несколько человек. И как Маринку подставить с этими пистолетами, тоже она придумала!
– Но стреляла в Петра Антоновича снова ты?
– Да. Я. И рука у меня не дрогнула.
Ольга явилась к бывшему свекру домой, старательно замаскировавшись под Марину. Излишне говорить, что она вновь прикатила на машине, купленной у Федора. Издалека бросающаяся в глаза курица на крыше вновь сослужила ей хорошую службу. Время было еще не позднее. Многочисленные свидетели охотно припоминали, что машина с курицей долго простояла возле дома депутата.
– А я сама поднялась к Петру Антоновичу. Он думал, что я – Марина. Сам открыл мне дверь. И прямо с порога начал меня обзывать. Даже не понял, кто на самом деле пришел к нему в гости. Злой был, красный. От гнева даже плохо видел перед собой.
Ольга не отказала себе в маленьком удовольствии, нежданно выпавшем на ее долю. Она стояла и слушала, как Петр Антонович поливает Марину грязью.
– А когда мне это надоело, я выстрелила.
Все-таки у Ольги не хватило духу взглянуть при этом в глаза бывшему родственнику. Она выстрелила в затылок Петру Антоновичу, а затем быстро и бесшумно покинула его квартиру. Вину она вновь намеревалась свалить на Марину. И в этом ей очень помогла сестра, заявившая, будто бы Марина незадолго до убийства прибегала в офис, была в крайне взвинченном агрессивном состоянии, и что она взяла из сейфа один из пистолетов своего мужа. На самом деле, пистолет взяла Ольга.
Сестры были уверены – все у них идет гладко. И тем большей неожиданностью для них стал звонок Федора – хозяина машины с курицей, о котором сестры благополучно забыли, а оказалось, что зря.
Если сестры забыли про Федора, то сам он, наоборот, очень хорошо помнил высокую худую женщину, которой продал машину. И еще он знал, как ее зовут – Вера Степанова. Итак, Федор знал новое имя Ольги Лариной. Знал номер телефона, с которого она ему звонила по поводу покупки машины. И пусть номер телефона был чужой, но ведь с этого же номера сестры звонили Антону, когда выманивали того из дома.
Было бы совсем некстати, если бы следствию удалось установить странную взаимосвязь этих двух звонков. Могли возникнуть совершенно ненужные вопросы. Одним словом, Федору лучше было бы исчезнуть, а в идеале так и вовсе умереть. И когда он сам позвонил Ольге и начал нести чушь о том, что ему нужна назад его развалюха вместе с курицей на крыше, сестры поняли – пора!
– Федора мы решили прикончить вместе. Я отвлекала его внимание, а Татьяна подкралась сзади и оглушила мужика.
Рука Ольги была неизменно твердой. Она всадила нож в живот спящему Антону. Пристрелила Петра Антоновича, не побрезговав запачкаться его кровью и разлетевшимися мозгами. Но когда пришлось убивать Татьяне, она дала слабину. Федор остался жив.
Мужику невероятно повезло, что им занималась не Ольга. Тогда у него просто не было бы шансов. И во второй раз Федору повезло, когда сестер спугнула мигалка полицейского патруля. Они не стали добивать раненого, просто удрали с места происшествия. Полицейские смогли разглядеть только неясные силуэты, быстро скрывшиеся с глаз. Но Федора доставили в больницу, и у мужика появилась надежда.
Федор мог выкарабкаться, а это совсем не устраивало сестер. И тогда к нему в больницу под видом медицинской сестры вновь отправилась Ольга. Она знала, была уверена, у нее все получится. Убивать совсем не страшно и даже где-то весело. И если бы ее не спугнули неведомо откуда взявшиеся в палате реанимации незнакомки, Ольга бы успешно справилась с очередным задуманным убийством.
– А теперь нам с сестрой придется бежать. Федор может очнуться в любую минуту. Вызвать к себе следователя. Рассказать обо мне. Нет, оставаться и дальше в стране мне опасно даже с паспортом Веры Степановой.
И Ольга устремила на подруг цепкий взгляд.
– Теперь вы все знаете. Я могла бы вам ничего не говорить, но… но как-то хочется поделиться сделанным.
– Есть чем гордиться, – согласилась Леся. – Улов велик. Депутат и его сынок-бизнесмен. Не каждой брошенной женке под силу расправиться сразу с двумя обидчиками. Но можно задать еще один вопрос?
– Последний!
– Зачем все это было нужно?
– Зачем?
– Да. Зачем было убивать Антона?
Ольга стрельнула глазами в сторону сестры. Татьяна сделала движение, приложив палец к губам. И Ольга воскликнула:
– Я же вам все объяснила! Он меня унижал!
– Антон? Вот уж никогда не поверю.
– А мне все равно! – взвизгнула Ольга. – Говорю, что унижал, значит, унижал! Изменял мне! С другими бабами по ночам шлялся! А потом и вовсе на Марине этой женился. Вот уж кто стерва так стерва!
– Но вы же с ней даже не пересекались. Когда мы ей показали твою фотографию, она не смогла тебя вспомнить. Только потому, что вы с сестрой очень похожи, что-то такое у нее в голове промелькнуло.
– И что? Что вы хотите этим сказать?
– Марину могла ненавидеть твоя сестра. Вот уж кто частенько с ней сталкивался.
– Она или я, какая разница? – раздраженно произнесла Ольга. – Марина заслуживала наказания за свой эгоизм и хамство. Я ничуть не жалею, что подставила ее!
– Ну, допустим… Антона ты ненавидела за измену. Марину за противный характер. А Петр Антонович чем тебе не угодил? Уж его-то тебе точно не за что было ненавидеть.
– Он-то тут с какого боку?
– Сказать вам, с какого боку? С какого боку?..
Ольга снова взглянула на Татьяну. Бывшая актриса была в явной растерянности, она не знала, что ответить подругам на этот вопрос. И Татьяна пришла на помощь сестре.
– Петр Антонович настаивал на том, чтобы Оля оставила сцену. Говорил, что в их семье актрисулек быть не может. Он порушил карьеру Оленьки!
– И только за это вы его приговорили к смерти?
– Разве этого мало? Он заслужил свой конец!
– Мерзкий старикан!
– И вор! – вырвалось у Ольги. – Если бы вы только знали…
Но тут Ольга замолчала, словно прикусив язык.
– Девчонки, а вы уверены, что вам не нужны деньги? – вдруг спросила у девушек Татьяна. – Потому что если нужны, то у нас с сестрой есть к вам интересное предложение.
Предложение – это всегда интересно. А уж интересное предложение – оно интересно вдвойне.
– Деньги всем нужны. А что за предложение?
Ольга кинула на сестру умоляющий взгляд.
– Объясни им. Лучше потерять половину, чем проиграть совсем!
Татьяна колебалась недолго.
– Петр Антонович был вор. Он крал те деньги, которые шли из бюджета на нужды спортивных школ. Конечно, он не прямо клал их к себе в карман, существовало несколько схем, по которым деньги из государственной казны попадали на личные счета господина Савченко, минуя те учреждения, для которых предназначались.
И Татьяна пустилась в длинные рассуждения. Как поняли подруги, схемы отъема денег у государства были сложны и разнообразны, но результат был всегда один и тот же. Денежки, минуя спортивные школы и другие учреждения, оседали в кармане господ Савченко – отца и сына. Причем происходило это так ловко, что ни разу Савченко не попались.
– Вы должны быть нам благодарны. Мы очистили общество от двух гиен, – высокопарно выразилась в конце Татьяна.
Так-то оно так, но что-то мешало подругам до конца поверить в то, что сестрички действовали исключительно из чистого альтруизма.
– И где же теперь эти украденные государственные деньги? – спросила Кира. – У вас? Из них вы собираетесь отдать часть нам, чтобы откупиться? Или я что-то неправильно поняла?
И так как сестры Ларины молчали, она добавила:
– Вы же затеяли эту канитель с убийствами исключительно для того, чтобы присвоить себе эти денежки. Они же ворованные, значит, где-то на пути от казны до счетов господ Савченко существовала лазейка, через которую эти деньги можно украсть повторно. У левой прибыли не бывает абсолютно прозрачных схем движения.
– Ну… в общем-то, вы правы, – неохотно подтвердила Татьяна и еще более неохотно прибавила: – Деньги эти у нас. Почти что у нас. И мы готовы ими с вами поделиться.
– И сколько?
– Сколько?
Татьяна задумалась.
– Миллион! – выпалила за нее Ольга.
– Долларов?
– Рублей?
– Евро!
Миллион евро! Огромные деньги, просто огромные. Может, для кого-то это и семечки, но для подруг это была внушительная сумма. Чтобы заработать миллион евро, им надо было трудиться… Да всю жизнь им надо было трудиться! И то не факт, что к пенсии они оказались бы от вожделенной суммы хотя бы на полпути.
И еще подруги невольно подумали, что как раз на такую сумму они сами развели Федора. Что это могло означать, Кира с Лесей толком не поняли, но поневоле насторожились.
– Миллион евро – это отличная взятка. И что мы должны сделать, чтобы получить этот миллион?
– Ничего. Просто ничего. Не ходите в полицию, оставьте все, как есть.
– То есть пусть Марина с ее подругой отвечают за те преступления, которые совершили вы?
– И вы получите от нас за это миллион евро.
– Соглашайтесь, – искушала подруг Ольга. – Такое предложение бывает только раз в жизни.
Подруги сделали вид, будто колеблются.
– Предложение соблазнительное. Но Артемку жалко, – призналась наконец Кира.
– Мальчик получит всю недвижимость своего деда и отца. Ее мы не тронем.
Просто не сможете тронуть! Не сможете прикарманить, так надо ставить вопрос! Одно дело, перевести на свои счета электронные деньги, которые, с одной стороны, вроде бы есть, а с другой – и потрогать их нельзя. И совсем другое – заграбастать вполне реально существующие квартиры или особняк, оформленный по всем правилам на одного из Савченко.
– Так что? Решайтесь!
– Хорошо! Мы согласны!
– Отлично, – повеселела Ольга. – Я была уверена, что вы неглупые девочки.
– Неглупые. Недаром же мы пришли к вам. Могли бы и сразу в полицию понестись, а мы к вам заявились. Именно потому, что мы такие неглупые.
Но Ольга не терпела, когда говорил кто-то, кроме нее.
– Да-да, – воскликнула она. – Но не будем терять время. Нам с сестрой надо знать ваши банковские реквизиты. Ну, чтобы перевести вам деньги.
Ольга суетилась, путалась и явно не очень хорошо понимала, о чем говорит. Лучше бы она занималась своим делом, а обсуждать финансовые вопросы позволила сестре.
Неожиданно подругам стало ужасно скучно. Суетящиеся сестры Ларины вызывали у них теперь не страх или восхищение, а чувство, близкое к отвращению. Пролилось столько крови, судьбы многих людей оказались искалечены, а все ради чего? Нет, не из благородной мести, не из высосанной из пальца идеи справедливости, а только из-за презренного металла. И даже не металла, а бумажек. И не бумажек вовсе, а так… чего-то эфемерного, виртуального, электронного.
Но тут же подруги напомнили себе, что за эти виртуальные деньги пока еще можно получить вполне реальные земные блага. И отдых у моря в шикарном спа-отеле. И даже собственный спа-отель, если охота заморачиваться с его управлением.
Деньги правят миром и людьми. У кого их много, тот и стоит у власти. У кого мало, тот сидит тихо и не высовывается. Именно деньги являются тем мерилом, которым измеряется жизненная энергия, отпущенная каждому. Много денег, много власти. Мало… ну, об этом уже говорили.
Подруги не сомневались, как они должны поступить. Вздохнув, Кира нажала на условную кнопку. И буквально через несколько минут услышала, как по коридору громко стучат тяжелые ботинки. Это приближалась группа захвата. И даже тут деньги показывали свою волшебную власть. Окажись сестры Ларины простыми уголовницами, для их задержания хватило бы нескольких оперативников. Но как для мошенниц, присвоивших себе не один миллион из государственной казны, на их задержание выделили целый отряд спецназа.
Сестер Лариных очень торжественно увели крепкие ребята в красивой черной форме. Головы их украшали не уродливые вязаные маски девяностых, а залихватски надетые береты. Им нечего было бояться, нечего было скрывать свои лица. Власть давала им защиту и престиж. Куртки, бронежилеты, автоматы, заправленные в высокие ботинки отлично пошитые брюки… Что же, такая сила внушала уважение даже своим внешним видом.
