Глава 12
Место, где, по предположению его друга-профессора, скрывался Абхай, находилось высоко в горах. Совсем маленький храм, в который не было доступа даже туристам. Слишком длинным и трудным был подъем в этот храм.
– Там служат потомки жрецов, которые когда-то служили в этом большом храме. Ходят слухи, что они до сих пор приносят богине кровавые жертвы.
– И ритуальный нож, который сейчас в руках Абхая, им очень кстати!
– За то, что Абхай вернул им нож Дурги, они могли предоставить ему временный приют.
Иванчук не мог поехать вместе с Мартином и Анжеликой.
– Я слишком приметная фигура, за мной могут следить. Всем вокруг известно о моих дружеских отношениях с молодым Абхаем. Я ведь и приехал на эти раскопки не незваным гостем, а по его приглашению, ему требовалась моя консультация и опыт. Только вот уж не думал, что мне придется задержаться в Индии так надолго. Но ничего, пока Абхай не будет оправдан, я отсюда не уеду.
До храма в горах предстояло добираться несколько часов, к тому же часть пути надо было проделать пешком.
– В горах от вашего джипа толку не будет.
Но часть пути все же можно было проделать на джипе. И хотя шофер сначала не хотел ехать со своими пассажирами, он рвался назад на побережье, вспоминая многочисленное потомство, жену и даже ее достойную матушку, но перед несколькими цветными бумажками все же устоять не смог.
– Бог с семьей, обойдутся без меня. Но учтите, сегодня вы уже вряд ли успеете вернуться назад.
– Ничего страшного. Ты подождешь нас там, где мы расстанемся, а вернувшись, мы щедро отблагодарим тебя за потраченное на нас время.
Теперь шофер выглядел совсем довольным. И все-таки, хотя Мартину удалось договориться с этим человеком, Анжелике упорно не нравилась его плутоватая физиономия. К тому же никакой семьи в доме этого типа она не заметила. Во дворе не было детских игрушек, нигде не сохли детские вещички. И даже если предположить, что дети игрушек не имели вовсе и бегали целый день голышом, они должны были подать голос, когда в дом пришел водитель такси, их родственник, да еще не один, а с гостями.
Нет, Анжелика была уверена, что у шофера нет никакой семьи, и уж многочисленного потомства тем более не имелось. А между тем всю дорогу до храма он нежно по именам называл своих детишек, однако не показал ни единой их фотографии.
– Забыл дома, – объяснил он Анжелике, когда та выразила желание взглянуть на деток.
Это заставило девушку проникнуться к шоферу еще большей неприязнью. Да, она была уверена, что насчет детей он им наврал. А доверять человеку, который врет даже по такому ничтожному поводу, явно не следует.
– Наплевать на него, – ответил Мартин, когда девушка поделилась с ним своим беспокойством. – Даже если этот проходимец и удерет, мы сумеем найти себе транспорт назад к побережью. Вниз идти всегда легче.
Наконец дорога стала настолько сложной, что возле одного из больших камней, объехать который не представлялось никакой возможности, – справа была скала, а слева пропасть, свалиться в которую не хотелось никому из них троих, – путешественникам пришлось расстаться со своим шофером.
– Вот тебе деньги, остальное получишь после нашего возвращения.
Анжелика заметила, что шофер недоволен, и это в очередной раз укрепило ее в мысли, что мерзавец собирался удрать, как только получит деньги. Тем не менее шофер пересилил себя и даже приветливо помахал вслед Анжелике и Мартину, уходящим вверх по тропе.
По словам Иванчука, храм располагался на самой вершине горы, а до нее идти было еще часа два, если не все три. Между тем солнце уже клонилось к горизонту.
– Надо поспешить, если мы хотим добраться до храма до темноты.
Анжелика послушно прибавила ходу. И все-таки опасения не оставляли ее. А что, если на горе нету никакого храма? Что, если они заблудятся и останутся на всю ночь в лесу? Доживут ли они до рассвета? Смогут ли отбиться от диких лесных животных, которых тут наверняка водится в достатке?
– Не бойся, все будет хорошо, – сказал Мартин. – Я буду рядом.
И почему-то от этого простого обещания на душе у Анжелики стало удивительно спокойно.
Ночевать в лесу им не пришлось. Они успели к храму еще до наступления полной темноты. Как и обещал Иванчук, храм был совсем маленький, вряд ли тут могли находиться больше двух-трех монахов. Путешественники постучали в дверь и принялись ждать ответа.
– Не торопятся они открыть. Интересно, почему?
– Наверное, все на вечерней службе.
В словах Мартина не было ничего особенного, но теперь в голову Анжелике полезли непрошеные воспоминания о том, что она читала о культе этой богини.
Несмотря на то что Кали является одной из ипостасей жены Шивы, Деви, богиней материнства, она еще и богиня разрушения, кровавого возмездия и связи с загробным миром. И культу этой богини не одно столетие служили безумные фанатики, убивавшие людей во славу Кали.
Вплоть до середины девятнадцатого века во имя Кали по всей стране в храмах убивали молодых людей. Да и сам ритуальный нож, с которым явился в этот храм в поисках убежища Абхай, был нужен жрецам явно не для того, чтобы просто выставить его на всеобщее обозрение.
– А что, если нас тут зарежут?
– Не переживай, в жертву Кали обычно требует мужчин. Тебя, я думаю, не тронут.
– Слабо утешает, – пробормотала Анжелика, вспоминая бедную Рани.
Ее-то не спасли ни пол, ни молодость, ни красота. Кто бы ни взял нож Дурги, этот человек был безжалостен и к мужчинам, и к женщинам.
– Будем надеяться, что Абхай все же не убивал и что нам в этом храме ничего не грозит.
И все-таки Анжелику не оставляло непонятное беспокойство. Оно поселилось в ней с того момента, как они сели в джип и отправились на раскопки храма. И в течение дня это беспокойство ничуть не уменьшилось, напротив, оно возросло во сто крат и сейчас достигло своего предела.
– Иванчук знает, куда мы поехали.
– Толку-то от того, что он знает? Где мы, а где Иванчук. Сам-то он в этот храм не сунулся, предпочел остаться на раскопках.
Теперь раскопки представлялись Анжелике воплощением цивилизации и порядка. Да, тот храм зарос дикими деревьями, но возле него суетились люди – рабочие, ученый и охранники. А тут в тишине ночи были только они с Мартином – стояли под звездным небом в ожидании, пока на их стук в дверь кто-нибудь откликнется.
Наконец маленькая калитка заскрипела, и наружу высунулась голова.
– Мы друзья Абхая, – произнесла Анжелика. – И мы пришли с миром.
Она искренне надеялась, что ее слова будут понятны странному человечку в простом белом одеянии. Он закивал, что-то забормотал на непонятном друзьям наречии и, согнувшись в поклоне, засеменил перед гостями, показывая, куда надо идти.
Очень скоро выяснилось, что их привели в помещение, где жили монахи. Даже в темноте Анжелика заметила, что храм крайне беден. Одежда служителей была изношена до дыр. Красочные фрески на стенах храма давно облупились, и монахам самостоятельно было не под силу привести их в порядок.
Монахов тут оказалось всего двое. Оба тонкорукие, маленького роста, они не производили впечатления влиятельных людей. Наоборот, оба они умоляюще вглядывали снизу вверх на двух визитеров и старались казаться ниже своего роста.
– Нам нужно видеть Абхая.
Монахи что-то забормотали, отрицательно мотая головами. То ли не знали, кто такой Абхай, то ли просто не хотели говорить о нем.
– Абхай, понимаете? – допытывалась Анжелика. – Молодой археолог. Он должен быть тут. Мы знаем, что он принес вам нож Дурги.
Монахи забормотали быстрее и еще более неразборчиво. Впрочем, их и раньше невозможно было понять, так что друзья относительно спокойно выслушали пылкую речь и снова попытались втолковать цель своего визита.
– Мы должны поговорить с Абхаем!
Бормотание сделалось таким стремительным, что Анжелика отказалась от всякой попытки понять смысл сказанного.
– Абхай! Проведите нас к нему!
Монахи неожиданно замолчали и отрицательно покачали головами. Затем один из них недовольно уставился на друзей. Его взгляд был понятней слов. Он говорил: «Я уже все вам объяснил. Абхая тут нет, зря вы пришли. Можете переночевать, а утром отправляйтесь по своим делам. Мы живем тут в покое, молимся своей богине, нам нету дел до того, что происходит внизу».
Поняв, что первая попытка не увенчалась успехом, Анжелика тем не менее не сдавалась.
– Мы не верим, что он убил этого юношу и эту девушку, не верим, что вообще кого-либо убил, но…
Договорить Анжелике не удалось. Занавешивающая дверь циновка внезапно колыхнулась и отодвинулась и из-за нее навстречу Анжелике шагнул мужчина. Несмотря на молодость, ему вряд ли было много больше тридцати, он был весьма тучен. Но вряд ли его тучность говорила о здоровье. Оливковая кожа мужчины была бледна, а в глазах прочно поселились страх и отчаяние.
– Абхай?! – обрадовалась Анжелика, которой довелось увидеть в полиции фотографию разыскиваемого преступника. – Вы все-таки тут! Мы нашли вас!
Но ее радость была неполной. Следом за Абхаем в комнату вошла женщина – высокая, худая и темноволосая. И ее тоже Анжелика узнала. Главным образом по самому выдающемуся предмету, коим эта женщина обладала, по ее носу.
– Госпожа Саркисян! Вы живы! Вас ищут ваши братья!
Саркисян вздрогнула.
– Какое им дело, где я?
– Они узнали, что вы полетели в гости к своему жениху, и вознамерились помешать вашей встрече. Даже жиголо наняли, чтобы тот перехватил вас по дороге к вашему археологу.
Саркисян нахмурилась.
– Вот видишь, – повернулась она к Абхаю. – Я же тебе говорила, всему виной мои братья. Это их рук дело!
И однако же, в ее голосе вместе с гневом прозвучало и явное облегчение.
– Ну, теперь я с ними разберусь! Я долго терпела их контроль, но больше не стану! Деньги и фирму отец разделил между нами троими поровну. Что я, что братья – мы все имеем равный пакет акций. Я вернусь и велю братьям, чтобы они оставили тебя в покое, а иначе я продам свои акции нашим конкурентам. Если они хотят войны, то они ее получат! Но они трусы! Они не захотят воевать. Они пойдут на уступки, вот увидишь.
Анжела Саркисян улыбнулась своему жениху. Она явно стремилась уговорить своего возлюбленного не волноваться и повеселеть, но Абхай не торопился радоваться.
– Не думаю, дорогая, что твоим братьям под силу устроить на меня настоящую охоту в чужой для них стране. Нет, дело тут в куда более могущественном враге, чем они.
– Вы говорите о господине Раджеше? – спросила у него Анжелика. – Вы его имеете в виду?
Абхай устремил на девушку внимательный взгляд. Он явно колебался, не зная, доверять ей или же не стоит. Но так как Абхай был загнан в буквальном смысле этого слова в ловушку, выбирать ему не приходилось.
– Не знаю, кто вы такая и откуда узнали про меня, – сказал он, – но я с удовольствием выслушаю вашу историю за ужином.
– И уж поверьте, мне есть что вам рассказать, – заверила его девушка.
– Наверное, вы оба здорово проголодались, пока карабкались сюда снизу?
Да, от еды друзья не смогли отказаться. И хотя ужин был крайне скуден, чашка риса с жидкой подливкой из каких-то растений, никто не жаловался. После ужина монах налил всем из помятого алюминиевого чайника ароматный настой, поданный в половинках кокоса. Даже чашек в этом храме не было. Да и сам чай мало был похож на чай. Это был сбор трав и ягод, которые все вместе давали ощущение бодрости тела и ясности мысли.
После ужина монахи тактично оставили своих гостей одних, понимая, что им предстоит многое обсудить.
– Они не кажутся дружелюбными.
– И их трудно винить в этом. Когда-то они служили в большом храме внизу, но потом верхняя его часть, не скрытая под землей, подверглась разграблению. Это было еще во времена английской колонизации. Тогда многие храмы закрывались, и несколько здешних деревень, население которых ходило в тот храм, чтобы молиться богине, было уничтожено англичанами.
– Почему?
– Дело в том, что жители этих деревень дали отпор англичанам и те устроили что-то вроде показательной казни. Сожгли несколько деревень, разграбили храм. Мужчин расстреляли, женщин и детей перевезли в другое место. По дороге многие умерли, а выжившие вернулись в здешние края лишь спустя много лет.
– Странно. А мне казалось, что хозяева этих мест – предки господина Раджеша – были настроены к англичанам вполне лояльно.
– Жители деревень приняли страшную смерть от рук англичан. И во главе карательного отряда стоял один из предков нашего уважаемого господина Раджеша. У людей короткая память, а вот монахи хорошо помнят, кто прогнал их с насиженного места, кто уничтожил их храм и кто позволил англичанам надругаться над святынями.
– Значит, эти монахи?..
– Потомки тех, кто укрылся в этом храме после прихода англичан.
– Но сейчас времена изменились. Храм внизу скоро будет готов к открытию.
– Времена изменились, люди остались прежними. Лицемерные предки господина Раджеша на словах ратовали за свободную Индию, но расстреливали тех, кто осмеливался поднять голову против английского гнета. А сам господин Раджеш на всех углах кричит о возвращении Индии ее исторических и культурных ценностей, поиском которых он активно занимается, но на деле все эти ценности оседают в его собственной коллекции.
– Что?
Анжелика была готова услышать любую версию, но только не эту.
– Господин Раджеш – вор! – горько произнес Абхай. – И у меня есть тому доказательство. Вот оно!
И с этими словами он выхватил откуда-то из-под коврика, на котором сидел, огромный нож. Взметнулась узорчатая сталь клинка, тускло сверкнули на рукояти золото и драгоценные камни. Анжелика судорожно вздохнула, уверенная, что пришел ее последний миг. Сейчас этот ненормальный накинется на них и порежет на лоскутки, на кусочки.
И в следующую секунду, как только эта мысль пришла ей в голову, она внезапно почувствовала на своих плечах чьи-то крепкие руки, а затем она ткнулась носом в земляной пол, прикрытая сверху чем-то тяжелым, но удивительно надежным.
Прошло несколько мгновений, но ничего не произошло, ни криков, ни шума.
– Прости, – глухо произнес Мартин минуту спустя, отпуская девушку и снова усаживаясь рядом с ней.
Анжелика тоже села, ошеломленно покачивая головой. Что это было? Вроде бы Абхай враждебности больше не проявлял. Сидел у стены, крутил с удрученным видом в руках оружие. Но Анжелика не могла до конца поверить, что Мартин кинулся к ней, чтобы закрыть собой от угрожающей опасности. Абхай и Анжела смотрели на них с удивлением.
– Вы чего, ребята? – спросил Абхай, оторвавшись от созерцания клинка, вид которого явно доставлял ему сущее мучение. – Что с вами?
– Ты выхватил эту штуку, я подумал, ты собираешься напасть.
Теперь Мартин выглядел смущенным. Его благородный порыв оказался совершенно ненужным. Он выставил себя на посмешище. Он избегал смотреть на Анжелику, но та и не думала смеяться. Напротив, она была поражена до глубины души. Мартин думал, что Абхай собирается ударить ее этим огромным тесаком, но все равно закрыл ее собственным телом. Безоружный, он не стал размышлять, что будет дальше, он просто закрыл ее собой, ничуть не сомневаясь, что последующий удар может оказаться смертельным для него самого.
Но Абхай не обратил внимания на такие тонкости. Его больше волновали собственные проблемы. Он смотрел на клинок, и его лицо мучительно кривилось. Лично Анжелика его страданий не понимала. Клинок был очень красив. Широкий, но с острым кончиком. Им можно было рубить, можно было колоть, а можно было и резать. Даже издалека было видно, что клинок остер.
– Чем ты недоволен? Что не так?
– Этот клинок – подделка, – произнес Абхай. – Очень хорошая подделка, надо отдать должное мастерам, работающим на господина Раджеша. Но я, наверное, единственный, кто держал настоящий клинок Дурги в своих руках, и я могу сказать, это не он.
– Ты уверен?
– На все сто процентов. Он очень похож, и золото в нем именно золото, и драгоценные камни подлинные, и обработаны они по технологии многотысячелетней давности. Но вот сталь… Мастерам, которые тысячи лет назад ковали этот клинок, были известны свои секреты. Нынешние оружейники тоже куют неплохую сталь, я знаю многих, кто достиг определенного успеха, но это все же другой металл, он дает иной рисунок.
– Металл на этом клинке не выглядит новым.
– Конечно, его состарили искусственно. И если не знать, как выглядел настоящий клинок Дурги, то запросто можно принять подделку за оригинал. Но я-то видел тот клинок! Я любовался им много дней подряд. Я изучил каждую завитушку на его лезвии, каждый изгиб, каждую линию!
И Абхай принялся рассказывать. Подозрения у ученого возникли уже давно. Уже несколько месяцев как он сомневался относительно чистоплотности владельца здешних земель – господина Раджеша, который принимал активное участие в раскопках и частенько изменял своей обычной гордыне и наведывался в лагерь археологов, чтобы лично контролировать тот или иной участок работ.
– У него на раскопках имелись свои приспешники. Он всегда знал, когда происходила знаменательная находка. От него было невозможно что-либо скрыть. Ну, то есть почти невозможно. Я уверен, этот человек одержим алчностью. Когда мы извлекали из земли очередной артефакт, он буквально трясся от вожделения. Он был похож на сумасшедшего юнца, который видит перед собой первую доступную ему женщину.
Конечно, сначала Абхай и думать не думал, что хозяин здешних земель опасный сумасшедший. Ученый с легким сердцем передавал ему все свои находки, искренне веря в то, что они попадут прямиком в музей, в отдел религии и артефактов в Дели. И что господин Раджеш искренне радуется тому, что народ Индии сможет любоваться предметами, составляющими гордость страны.
– И мне даже приходили из музея письма с благодарностями. Мне описывали, какое огромное научное и культурное значение имеют мои находки. Господин Раджеш неизменно выплачивал всем нам премии, он был очень щедр.
И именно эта щедрость в конце концов заставила Абхая задуматься. Господин Раджеш не получал с этих раскопок никакой личной выгоды. Напротив, он оплачивал труд археологов из собственного кармана. Да, потом он передавал найденные артефакты ученым, но неизменно подчеркивал при этом, что никоим образом на них не претендует.
– Но почему ты думаешь, что этот клинок подменил именно господин Раджеш? Это могли сделать и те же ученые, которые занимались его исследованием.
– Нет, не могли. Среди них нет чокнутых коллекционеров.
– Цена на такой предмет очень высока. Они могли просто перепродать его, при чем тут коллекционирование?
– Постойте, я вам сейчас все расскажу, и вы поймете, что никто другой, кроме Раджеша, не мог заниматься подменой древних артефактов на более дешевые подделки.
Неясные подозрения, которые поселились в голове у Абхая, не имели под собой никаких реальных фактов, просто ощущения, которые невозможно было ничем подкрепить.
– Но пару месяцев назад или уже чуть больше я оказался в доме господина Раджеша. Меня позвали, чтобы я взглянул на одну вещь, которую он сумел вытребовать у английской короны. Не знаю, какие пружины ему пришлось нажать, на какие дипломатические уступки пойти, но этот артефакт вернулся на родину.
Это была прекрасная статуя танцующего Шивы, отлитая из чистого серебра и украшенная такой прекрасной чеканкой, какую только возможно себе вообразить.
– Голубая кожа была сделана из бирюзы, уложенной причудливыми узорами. Я сразу же понял, что эта статуя стояла в одном из главных храмов, возможно, даже была в царском дворце. Я очень внимательно осматривал ее, пытаясь найти изъян или огрех. Времени на это требовалось много, статуя была высотой почти два метра. Так что господин Раджеш, присутствующий при осмотре, на какое-то время был вынужден отлучиться и оставить меня одного.
И надо же такому случиться, что как раз в этот момент Абхаю пришло в голову, что надо простукать статую. Возможно, она не цельнолитая, а дутая. Если же внутри металл, то надо установить, какой именно. Может быть, там что-то иное, а не серебро.
– В поисках чего-то подходящего я полез в один из шкафов. И каково же было мое изумление, когда я обнаружил там стеклянную витрину, а в ней многочисленные артефакты трех– и даже пятитысячелетней давности. Их там было сотни. Но не меньше десяти из них я собственными руками очистил от песка и прилипшей к ним земли.
Абхай стоял словно громом пораженный. Он не верил своим глазам. Все те сокровища, которые он отправил в музей, находились тут! Они были надежно отделены от мира тяжелыми резными ставнями. Абхай увидел их по чистой случайности. Оплошность господина Раджеша, в упоении от нового приобретения забывшего запереть витрину со своей коллекцией, стала причиной того, что археолог совершенно потерял сон, аппетит и покой.
– Я не знал, как мне поступить. С одной стороны, я должен был донести на господина Раджеша, а с другой – понимал, что мне никто не поверит. Такой уважаемый член общества, меценат, благодетель, и вдруг вор? Да меня просто отправили бы в сумасшедший дом, и это было бы еще мягким наказанием. Меня могли просто растерзать. Популярность господина Раджеша в научных кругах невероятно велика, а между тем он отправлял в музей подделки, пусть и высококлассные, а подлинные артефакты оставлял себе.
– Но неужели невозможно определить, подлинная это вещь или же новодел?
– Конечно, способы есть, и их десятки, но на каждый замок найдется своя отмычка. На господина Раджеша работают настоящие кудесники. Господину Раджешу есть из чего выбирать. Эти мастера имеют перед глазами оригинал и делают такие точные копии, что никто не мог определить их точного возраста.
– А что же с ножом Кали-Дурги?
– Да, – спохватился Абхай, – что касается этого артефакта, то, когда мы извлекли его из земли, я уже был предупрежден. Я сфотографировал этот клинок, постаравшись, чтобы фотографии получились с максимальным разрешением. И все же я надеялся, что когда в следующий раз увижу этот клинок, это будет именно он, а не его новенькая копия.
И когда Абхай получил из музея очередное письмо, полное благодарностей и пожеланий успеха в его трудах, он понял, пора расставить все точки.
– Я отправился в Дели, пришел к сотрудникам музея, которых знал лично или по переписке. Я был уверен, что они встретят меня приветливо.
Абхай не ошибся. Сотрудники буквально осыпали его похвалами и комплиментами. И когда Абхай попросил еще раз взглянуть на клинок Дурги, тут же ему это разрешили.
– У них и тени сомнения не возникло, когда они вытаскивали клинок, поэтому я уверен, они не знали, что в их руках находится подделка.
– И что было дальше?
– Когда я увидел этот нож, у меня в голове все вновь помутилось. Это был не тот нож! Это была подделка! И я ощутил такое бешенство, какого еще никогда в жизни не знал.
– И что ты сделал?
– Сделал? А что я мог сделать? Я ушел из музея, проклиная тот день и час, когда стал работать на этого предателя страны и обманщика простого народа.
– И ты не крал клинок Дурги?
– Крал? Да как бы я его украл? В музее полно разных сигнализаций, охрана… нет, конечно!
– Как же он к тебе попал?
– А вот это уже другая история.
После того как Абхай ушел из отдела священных артефактов в полном разброде чувств и эмоций, на раскопки он уже не вернулся.
– Просто не знал, что сказать всем этим людям, ведь они мне доверяли, а я, выходит, их обманул.
– И вовсе не ты их обманул. Этот Раджеш виноват.
– Нет, все равно моя вина тоже есть. Я должен был раскусить его раньше, должен был понять его план, а я хлопал ушами, велся на лесть, покупался на подарки! Я был так глуп! Нет, не глуп, легкомыслен! И ведь я все время думал: с чего вдруг Раджешу дарить нам подарки? Мы делаем свою работу, он свою, в итоге все мы выполняем свой долг перед нашей бедной родиной, ничего личного.
– Но все же что ты предпринял, уйдя из музея?
– Я поехал в одно место, не монастырь, но нечто в этом роде.
– В ашрам отца Ауро?
– Да, – ответил Абхай, в голосе которого слышалось удивление. – Откуда вы знаете?
– И ты прожил там около месяца, велев всем называть тебя Хатхи?
– Мне не хотелось называть свое настоящее имя. Я понимал, что Раджеш знает, что я обо всем догадался, он будет меня искать. Мое поведение в музее, где я не смог сдержать своих чувств, должно было открыть ему глаза. А уж после того, как я не вернулся на раскопки, сомнений на мой счет у старого мошенника не должно было остаться вовсе.
– И что случилось потом? Почему ты уехал из ашрама? Или, правильней сказать, убежал?
– Я должен был встретить мою невесту, она прилетела в страну двумя днями раньше, но я не мог к ней подойти. Высматривал, нету ли за ней слежки.
И Абхай кивнул в сторону замершей Анжелы Саркисян. Увидев, что на нее наконец обратили внимание, девушка оживилась.
– Абхай – такой лапочка. У него столько проблем, а он мне о них ничего не рассказывал. Я прилетела, даже не зная, что тут творится. Абхай, бедняжка, не смог меня даже встретить в аэропорту. Лишь позвонил по телефону, сказал, что потом все мне объяснит и чтобы я из аэропорта немедленно ехала в одну гостиницу, где он забронировал для меня номер и где меня никто не знает.
– Анжела была так расстроена, но послушалась. Она всегда меня слушается.
– И мне пришлось пару дней пожить в одной маленькой гостинице, пока мы не убедились, что все чисто и за мной не следят! Ничего страшного, было скучновато, но зато я прекрасно выспалась и отдохнула после перелета.
Значит, пока у Анжелики был бурный роман с Димой, а потом она парилась в камере и на допросах, Анжела приятно проводила время в тишине маленькой гостиницы.
– И потом Абхай наконец-то утром появился у меня в номере, – продолжала рассказывать Анжела, – и отвез меня в это прекрасное уединенное место! Он был очень испуган, но не забыл про меня! У кого еще есть такой верный и преданный жених!
Анжела была явно влюблена. Впрочем, и Абхай смотрел на нее с большой теплотой. Возможно, все бы у этих двоих получилось наилучшим образом, а Анжелика с Мартином узнали бы продолжение истории беглого археолога, да только в дело вмешалась подлость человеческая.
Как раз в ту минуту, когда Абхай открыл рот, чтобы рассказать, что с ним было дальше, в ворота храма раздался громкий стук.
