Глава 6

Борис Степанович настоял на том, чтобы его люди отвезли обеих женщин на то место, откуда они их забрали. Однако стоило машине выехать за ворота замка и миновать подвесной мост, как из-за деревьев им наперерез выскочил темно-синий внедорожник.

Вован с Коляном по старой привычке стали шарить по бокам в поисках кобуры, совсем позабыв, что хозяин велел им разоружиться.

– Остановите машину! – воскликнула Инга. – Это же мои друзья!

Ваня уже мчался к ним. В его руках была телескопическая дубинка, тряхнув которую он получил внушительных размеров металлический прут.

– Ну и друзья у вас, – нервно произнес плечистый. – Вылезайте скорее.

Инга выскочила из машины и весело замахала Ване рукой:

– Все в порядке!

Но тот уже набрал разгон. И он не остановился до тех пор, пока не добежал до машины своих врагов. Только тут он притормозил и встревоженно ощупал взглядом Ингу.

– Все хорошо, – заверила его Инга. – Все в полном порядке.

– Где вы были? Что с вами делали эти люди?

– Ничего. Они лишь доставили нас к своему шефу.

– А он?

– Милейший человек. Мы с Таней очень довольны, что познакомились с хозяином этого дома.

Но Ваня не дал ей договорить.

– Вот что, – озабоченно произнес он, – вылезайте-ка вы из машины и садитесь к нам. Так мне спокойней будет.

И он уставился свирепым взглядом на двух плечистых, которые везли женщин в город. Те и не думали возражать. Во-первых, потому что железная дубинка в руках Вани ходила из стороны в сторону очень красноречиво. А во-вторых, время было уже позднее, и двоим плечистым совсем не улыбалось тащиться сначала в город, а потом еще и катить назад.

Так что они без возражений передали своих пассажирок в руки Вани и скромненько повернули назад. Оказавшись на свободе, Инга в первый момент даже не поняла, что произошло. Какой-то вихрь набросился на нее с поцелуями и слезами. Оказалось, что это Алена, мысленно уже попрощавшаяся со своей подругой и теперь радующаяся ее возвращению живой и невредимой.

– А мы с Ваней уже прикидывали, как будем дом этого типа штурмовать.

– Это вы, Алена Игоревна, думали, а я вам сразу сказал, что устраивать штурм нам тут вдвоем нечего и думать. Тут и рота спецназа едва ли справится. Разве что с воздуха залетят, и то если во дворе зениток не понаставлено.

– Я своему Василию Петровичу позвонила, попросила узнать, что за тип вас увез. А Вася мне возьми и заяви, что отлично знает Бориса, тот милейший человек, очень цивилизованный и законопослушный. Несколько лет назад попал в автокатастрофу, после чего лишился способности ходить, но зато ударился в религию и благотворительность. Если чего за ним дурное и было, все в прошлом осталось. Нынче он кротче любой овцы. На свои средства монастыри восстанавливает, церкви строит, больницы и школы при них открывает. Никакой опасности от него для вас быть не может. Так мой Вася мне прямо и сказал.

– И еще Борис Степанович также озабочен смертью Милы, как и мы с вами, – добавила Инга и не удержалась, похвасталась: – Теперь я возглавляю поиски негодяя, отправившего Милу на тот свет. Мы считаем, что паленую водку мог принести один из ее кавалеров. То ли по незнанию, то ли из мести за то, что Мила хочет остепениться и зажить семейной жизнью с Игорем.

– Значит, Борис Степанович ее не убивал?

– Повода не наблюдается. Он калека, возился с Милой из чисто человеческой жалости.

– Мне Вася так и сказал, небось эта Мила одна из тех несчастных, которых повадился опекать Борис Степанович после того, как в аварию угодил. На его попечении нынче не меньше десятка детских домов. Он из них целую империю сформировать хочет.

– Империю?

– Ну, у него задумка такая. Мол, не должны сироты и вообще убогие за счет государства и на жалкие подачки всяких там доброхотов жить. Нужно им помочь самим о себе заботиться. Чтобы они на полной окупаемости жили.

– Это как же, интересно?

– У него там целый проект задуман. Я точно не выясняла. Поняла лишь, что Борис Степанович с сиротками очень носится.

– Точно, а Мила – бывшая сирота.

– Так вот чего он на нее запал. А я-то все голову ломала, что его в этой пьянчужке беспутной привлекало. А ему просто стало ее жалко.

Теперь сыщики знали о личности владельца замка куда больше, чем раньше. И отныне они могли доверять Борису Степановичу почти как самим себе. Почти, потому что кое-какая недоговоренность в словах инвалида все же имелась, Инга это чувствовала лучше других. Ведь именно ей довелось лично пообщаться с ним. И к тому же ее зрение не было искажено ревностью, как это случилось у Танюши.

Последняя всю дорогу до города вообще молчала и, лишь когда сыщики высаживали ее у дома, с горечью произнесла:

– Теперь вы будете искать убийцу Милы, а про Игоря вы уже и забыли?

– Нет, не забыли.

– А где он сейчас, вас не волнует?

– Волнует, но… но в конце концов, Таня, не переживай ты так. Игорь уже взрослый парень. Он не пропадет.

– Даже если у него нету при себе денег, то он сумеет устроиться на ночлег.

– Это каким же образом? – нахмурилась Танюша.

Объяснять, каким образом молодой мужчина может устроиться на постой, Инга не стала. Это могло еще сильней огорчить студентку.

– Зачем девушку расстроили? – попенял подругам Ваня, когда Танюша скрылась в дверях своего дома. – Хорошая ведь девушка. Ей заниматься надо, к зачету готовиться, а она теперь об этом Игоре всю ночь думать будет.

– Ничего.

– Какая вы, Алена Игоревна, бессердечная. А ну как девушка зачет завтра провалит? Из института ее тогда отчислят, и окажется она вроде этой вашей Милы – без приличного образования, без денег и будущего. На панель попадет, как все эти провалившиеся студенточки.

– Помолчи! – нахмурилась Алена. – Если тебе Танюша так понравилась, так иди и утешь девушку.

– А я вот что думаю, если Игорь ключи с собой не взял или потерял, а дверь в мастерскую Таниного отчима закрыта, то Игорь может попытаться с Танюшей опять связаться? Ночевать-то ему где-то нужно, верно?

– И что?

– А что, если мне к Танечке в гости напроситься? Вроде как для охраны, а? Что вы думаете, Алена Игоревна?

– Иди, – махнула рукой Алена. – Мы с Ингой домой сами доберемся.

Но повернула она совсем не к себе домой и даже не к Инге. Она направилась в сторону Александро-Невской лавры, неподалеку от которой и находилась мастерская отчима Танюши.

– Игорь не такой простофиля, каким воображает его Танюша. Не терял он ключ, а мастерскую открытой оставил, чтобы она войти могла и убедиться, что его там нет.

– Записку почему не написал?

– Может, и написал, да ее кто-то другой забрал. Или Таня ее не нашла.

– Мы сами всю мастерскую обыскали, никакой записки не было.

– Мы не везде смотрели. Сейчас приедем и поглядим получше.

– Сейчас?

– Ну да. А что тебя удивляет? Время самое для этого подходящее. Уже ночь, не будет же Игорь на улице ночевать? Подождем его в мастерской.

Но ждать никого не пришлось. Сыщицы сразу увидели, что в окнах мастерской отчима Танюши горит свет.

– Я же тебе говорила!

И с этими словами Алена бросилась наверх. Инга слегка отстала от подруги. Алена всегда была куда крепче ее физически. А жизнь на лоне природы, на натуральных продуктах и экологически чистой родниковой воде сделали ее еще здоровее. Так что в двери мастерской Алена позвонила первой.

– Игорь, отворяй!

Дверь открылась. Вот только распахнул ее совсем не Игорь, а незнакомая сыщицам молодая девушка.

Она выглядела так, словно собиралась куда-то идти или только что пришла. На плече у нее была сумка, украшенная самодельными же цветами, а на ногах обувь. Вообще, девушка удачно вписывалась в мастерскую художника, словно бы тут и родилась. Ее густые русые волосы были заплетены в десятки косичек, а макушку украшала красивая соломенная шляпка. Свободная рубашка и драные джинсы дополняли облик этой современной хиппи. На плече у нее болталась объемистая холщовая сума. А на ногах красовались стоптанные мокасины, когда-то стоящие немало, но побывавшие то ли на помойке, то ли еще где-то в мало понятном месте и получившие пятна и разводы, которые изначально на них не планировались. К тому же предплечья девушки и ту часть ног, которую могли рассмотреть подруги, украшали многочисленные рисунки. И даже в центре лба светилась звезда.

Тем не менее девушка была юна и очень хороша собой. Оставалось надеяться, что татуировки ее являются временными. Особенно та, что горела в центре ее лба.

– Привет, – произнесла она, с недоумением разглядывая подруг. – Вы ко мне?

– Где Игорь?

– Игорь? Не знаю. Наверное, уже в Великих Луках.

– Где?

– В Великих Луках, – повторила девушка таким тоном, словно это была вещь сама собой разумеющаяся. – А вы кто?

– Как Игорь там очутился? В этих самых Великих Луках?

– Ну, на поезде. По моему билету поехал. А вы-то кто такие?

Но Инга, вместо того чтобы ответить на этот вопрос, въедливо поинтересовалась у девушки:

– Как же Игорь мог поехать по твоему билету, если билет на поезд продается на конкретное лицо?

– А я на электричках ехать собиралась, там билеты без документов продают, да и так дешевле выходит, – простодушно объяснила им та. – Хоть и с пересадками, конечно, не так удобно, как прямым.

– А зачем Игорю понадобилось ехать в Великие Луки?

– Я его не спрашивала. Но если человек обращается в «Менялку» и спрашивает билет в Великие Луки, значит, ему это надо, правильно?

– А что это еще за «Менялка»?

– Сайт, на котором можно обменять всякие ненужные тебе вещи на нужные.

– И как это работает?

– Очень просто. Суть в том, что ни у одной из сторон нету живых денег, они в обмене не участвуют. Но зато у одного из «меняльщиков» есть, к примеру, связанные бабушкой носки из собачьей шерсти, а у другого есть керамическое кашпо и цветок в нем. Одному не нужны носки, а второй мечтает избавиться от надоевшего ему цветка.

– И они меняются между собой?

– Точно!

– Но это же чертовски трудно – сразу найти подходящий обмен. Не случайно же человечество на пути эволюции изобрело деньги и отказалось от натурального обмена. Деньги – эквивалент всему.

– Ну, а мы на «Менялке» денег не принимаем. В крайнем случае можно использовать трудодни.

– Что?

– Некоторым людям за их вещи не нужны другие вещи, им нужны услуги. Кому-то надо гвоздь вбить, кому-то стиральную машину подключить, кому-то шкаф передвинуть или с ребенком посидеть. Вот тогда они и пишут, что предлагают и что хотят за это получить. Не обязательно сразу же меняться на желаемое. Вот я, например, один раз двенадцать «менялок» совершила, лишь бы папин тубус на пачку новых тетрадей сменять. А с Игорем мне повезло. Он предлагал ночь в романтическом месте, а я билет в Великие Луки.

– И какова же суть вашего обмена? Я что-то не пойму.

– Ну, объясняю, – тряхнула головой девушка, – мой жених в Великих Луках живет. Я к нему собиралась поехать, а он сам в Питере появился. Не пропадать же билетам? Тем более что на пригородные поезда билеты вернуть обратно в кассу уже невозможно.

– Билеты можно было возле касс попытаться продать.

– Но это же скучно! – изумилась девушка. – Куда интереснее обменяться. Вот я и повесила объявление, а Игорь почти сразу же позвонил мне. Сказал, что ему как раз нужно в Великие Луки, денег у него нет, но зато в его распоряжении мастерская великого художника и вид из нее на Неву. Он предоставит этот вид и мастерскую в обмен на билет в Великие Луки.

– Ничего себе.

– Нам с Костиком этот обмен подошел как нельзя лучше. Ведь если бы Костик обычным образом приехал, то пришлось бы ко мне идти. И значит, воркотню родителей слушать всю ночь. Им-то не очень нравится, что жених у меня из провинции. Они и обычно мной не слишком довольны, только и зудят: и одеваюсь я не так, и учусь не там, и веду себя не так, как они в моем возрасте. В общем, с ума сходят, мечтают, что я за олигарха замуж выйду и они всю оставшуюся жизнь на шее у моего мужа просидят.

Да уж, Костик из Великих Лук – это вам совсем не олигарх. На шее у такого не больно-то посидишь.

– А тут полная свобода! – радовалась девушка временному отдыху от родителей. – И центр города! И Нева! Костик! Костик, скоро ты там?

В голосе девушки слышалось нетерпение. Ей явно хотелось побыстрее отправиться на прогулку по городу со своим любимым.

– А что Игорю было нужно в Великих Луках?

– Он не сказал, а я его не спрашивала.

– Может быть, он просто хотел уехать из Питера? – предположила Алена, но девушка эту мысль решительно отвергла.

– Нет, он сразу же четко написал, что ему нужен билет именно в Великие Луки.

– Но зачем? Что он там забыл?

– Позвоните ему и сами спросите, – пожала плечами девушка. – Мы с Игорем честно обменялись, так что на эту ночь мастерская наша!

– А завтра? – уцепилась за оговорку Инга. – Вы с Игорем увидитесь завтра?

– Ну мы же должны передать ему ключи от мастерской. Увидимся, конечно.

– А где?

– На вокзале. Поезд из Великих Лук, на котором хотел вернуться обратно Игорь, приходит в Питер к двенадцати ночи. Игорь сказал, что к этому времени он уже управится со своими делами в Великих Луках и вернется назад.

– Обратный билет тоже ты ему «поменяла»?

– Нет, я сама только в один конец билет брала. Его и меняла.

– Тогда как же Игорь вернется?

– А в чем проблема? Купит билет и вернется.

– И как он билет купит, если у него денег совсем нет?

– Это уже не моя забота, – нахмурилась девушка. – Обменяется, наверное, с кем-то еще. Костик, ты идешь?

Наконец появился и Костик, показавшийся подругам тоже не совсем обычным парнем. Волосы у него были кое-где побриты, а кое-где выкрашены в ядовито-желтый цвет. Поэтому Костик напоминал цыпленка, больного лишаем. Но на свою богато разукрашенную татуировками подругу он смотрел с величайшим почтением.

– Идем? – требовательно обратилась к нему девушка. – Мы еще разведенные мосты должны увидеть. Ты же их раньше не видел?

Костик помотал головой. В его глазах светилось не столько желание смотреть на питерские мосты, сколько быть вместе со своей избранницей. Что было общего у этой девочки и этого юноши, подруги понять так и не смогли. Единственное, на их взгляд, что могло связывать этих двоих, был страстный и безудержный секс, ради которого и была снята мастерская отчима Танечки.

– Остается надеяться, что хозяин мастерской не узнает, какая бурная жизнь тут была в его отсутствие.

– Иначе Танюше сильно не поздоровится.

– Кстати, надо позвонить Ване и сказать, что ждать Игоря сегодня не нужно. Он может уходить от Тани.

Но Инга неожиданно перехватила руку Алены, когда та уже потянулась к сотовому.

– Не надо, не звони.

– Почему? – удивилась Алена.

– Ну, может быть, Танюше пойдет на пользу, если за ней кто-то поухаживает, кроме Игоря.

Алена долго смотрела на подругу.

– А ведь ты права, – произнесла она. – Все мужики собственники. Как только Игорь узнает, что у Тани появился кто-то, кроме него, он мигом забудет про всяких там случайных приятельниц и примчится обратно к своей прежней невесте.

Инга покивала, пусть Алена именно так и думает. Совсем не обязательно подруге знать о том, что присутствие Вани просто-напросто стесняет саму Ингу. После того как Инга объяснилась ему в любви, в любви, которой она отнюдь к нему не испытывала, в ее жизни наконец-то появился настоящий мужчина – следователь Залесный, мечта всякой женщины. Но всякая женщина Залесному была не нужна, а была ему нужна исключительно одна Инга. И вот теперь она опасалась, как бы появление Вани не нарушило гармонии их со следователем отношений.

Правда, немного успокаивало ее то обстоятельство, что Залесный уехал из города по делам службы и некоторое время он будет отсутствовать в Питере. Еще вчера Инга тосковала по своему любимому, но сейчас думала, вот было бы хорошо, если бы он не возвращался подольше. По крайней мере до тех пор, пока они не разберутся с этим делом и Ваня с Аленой не отбудут обратно к себе в «Дубочки».

У Залесного еще с прошлой его встречи с Ваней остался нехороший осадок. Он явно заподозрил Ингу в нежных чувствах к телохранителю. И если не знать, что все те ласковые словечки Инга шептала на ухо Ване, стремясь удержать его рядом с собой ровно столько времени, сколько требовалось для осуществления замысла ее подруги, то можно было подумать, что у Залесного и впрямь есть основания для беспокойства.

Но Алена никогда не копалась глубоко там, где считала, что здесь мелко. И поэтому сейчас она не увидела в словах подруги второго дна.

– Ладно, пусть у девчонки переночует, – снисходительно произнесла она. – Так-то Ваня хороший человек, только ему уж пятый десяток давно катит, а он все никак не угомонится.

– В каком смысле?

– Ну, ни жены у него, ни дома, ни детей.

– Он живет в вашей семье.

– И давно стал нам родным, – кивнула Алена. – Просто не представляю, как бы мы жили без нашего Вани. Но ведь это же неправильно! Настоящих мужчин-производителей и так осталось слишком мало. Нельзя так бездарно разбазаривать наш генофонд. Но с Танюшей я желаю Ване удачи. Как говорится, старый конь борозды не испортит.

– Сразу видно, что у тебя муж озабочен выведением новой породы лошадей, – не удержалась от подначки Инга. – Ишь как ты заговорила!

Ночь они провели у Инги. Ехать в свою городскую квартиру Алена решительно отказалась:

– Мне там будет страшно одиноко.

– Могу поехать с тобой.

– Продуктов нет.

– Купим по дороге.

– Да уж скажу тебе правду, мало того, что продукты еще придется покупать, так мне и готовить самой не хочется.

– Вот с этого и надо было начинать, – рассмеялась Инга. – Но у меня на ужин тебя ждет лишь творог с зеленью.

– И все?

В голосе подруги слышался такой ужас, что Инга предложила:

– Могу с тем же творогом попробовать испечь осетинский пирог. Там в оригинальном рецепте в ход идет домашний сыр, но думаю, что если творог хорошенько посолить, добавить масла и зелени побольше, то и творог сгодится.

Тесто для пирога Инга замесила очень быстро. Полстакана кефира и блинная мука – вот и вся наука. Затем раскатать одну тонкую лепешку, положить начинку, раскатать следующую лепешку, снова ложку начинки и так далее, пока в форме совсем не останется места.

– Последним слоем надо положить начинку, добавить масла и ждать.

– Для красоты можно еще сыром потом посыпать.

– Или сметаной залить.

Ничего такого в холодильнике у Инги не нашлось, поэтому подруги просто разбили последнее сырое яйцо, насыпали сверху побольше зелени и стали ждать, когда блюдо будет готово.

Масло стало плавиться и выступать сквозь поры в тесте, затем яйцо приобрело соблазнительный золотистый цвет, а потом и аромат свежей выпечки распространился по кухне и дал знать хозяйкам, что блюдо готово.

– М-м-м… Объедение! – восхищенно закатила глаза Алена. – Как вкусно и как просто! Молодец ты, Инга! Недаром мой Василий Петрович тебя мне всегда в пример ставит.

– Так ли уж?

– А то! Ты у него и умница, и красавица, а уж верная какая! Сколько времени прошло, как твой муженек от тебя в Лондон удрал, а ты до сих пор новым супругом не обзавелась. Вася считает, что будь я на твоем месте, то уже давно бы снова замуж выскочила, о нем и думать забыла бы!

Последнее замечание Инге совсем не понравилось.

– Я тоже не тоскую о прошлом.

– А чего ждешь тогда?

– Не встретила еще того мужчину, с которым вновь готова под венец идти.

Инга вновь слегка слукавила. Такой мужчина уже давно нашелся, вот только под венец он Ингу пока что не звал. Но Алене она об этом говорить не стала. Сразу начнутся расспросы, допросы, потом Василий Петрович заявит, что должен лично побеседовать с женихом Инги, чтобы тот точно знал, какое сокровище берет в жены. А Инге почему-то этого совсем не хотелось. Плохо знающие Василия Петровича люди после его «бесед» надолго уходили в подполье. И хотя Залесный был парнем не робким, но рисковать им Инге все равно не хотелось.

После ужина Алена подсела к компьютеру подруги и задумалась:

– Как ты считаешь, сколько лет было Миле?

– Двадцать – двадцать два.

– Хорошо, отнимем двадцать лет и получаем дату ее предполагаемого рождения.

– Зачем тебе дата рождения Милы?

– Чтобы узнать имена ее родителей.

– Мила – сирота.

– Но ведь какая-то женщина должна была родить ее на свет, верно?

– Если она отказалась от ребенка еще в роддоме, то такую женщину в метрику не вписывают. И вообще, зачем ты лезешь в мой компьютер? Там у меня архивов ЗАГСа нету.

– Это ты так думаешь, – загадочно ответила Алена. – Вуаля!

– Что?

– Посмотри сама.

Голос подруги звучал загадочно. Заинтересовавшись, что бы там могло быть, Инга наклонилась к монитору и увидела длинные ряды фамилий.

– Все, кто родился и умер за последние пятьдесят лет в нашем городе.

– Ничего себе! Думаешь, мы найдем среди всех этих людей нашу Милу?

– Если повезет.

И им повезло. После того как Алена влезла в специальную программу, позволяющую рыться в архивных записях городских ЗАГСов за последние пятьдесят лет, подруги увидели фамилию Федосеевой Милы уже минут через пять.

– Смотри, как я и ожидала, у нее мать имелась. Не круглая она сирота, выходит.

– Но в графе «отец» ничего не записано.

– Значит, отца у Милы не было, он малышку признать не пожелал, а вот мамаша у Милы имелась. Федосеева Гербария Алексеевна.

– Как ты сказала?

– Гербария.

– Нет, а фамилия?

– Федосеева. Как и у самой Милы.

– А ты помнишь, на чеке от фотокамеры, который мы нашли в мастерской Таниного отчима, тоже была фамилия то ли Федоскина, то ли Федюшкина, то ли Федосеева.

– Да.

– Совпадение?

– Не думаю. Наверное, фотокамера принадлежала Миле. А Игорь прихватил коробку, когда убегал.

– Документы свои и бумажник под подушкой забыл, а пустую коробку от фотокамеры прихватил?

– Ну, во-первых, она могла быть и не пустой. Камеру мог Игорь уже позднее из коробки вытащить.

– Зачем?

– Продать захотел. Ты же помнишь, у него денег совсем не имелось. Не парься ты! Найдем Игоря, спросим, что там с этой камерой произошло. Сейчас главное для нас – это Гербария, мать Милы.

– Ну и имечко у тетки. Откуда только такое взялось?

Алена между тем сосредоточенно тыкала пальцем в клавиатуру.

– Кстати, тут обнадеживающая информация. Наша Гербария жива до сих пор.

– А что тут удивительного? Ей сейчас лет сорок или около того.

– Пятьдесят четыре, но не важно. Главное, что она жива, и завтра мы можем ее навестить. Конечно, если госпожа Гербария проживает по тому адресу, где зарегистрирована.

Восхищение Инги достигло максимума.

– Ты и адрес Гербарии узнала?

– А то!

– И вся эта информация была у меня в компьютере?

– Я еще в прошлый раз загрузила тебе программу.

– Но почему ты у меня не спросила разрешения? И вообще, зачем ты это сделала?

– На всякий случай, – объяснила ей Алена, сладко позевывая. – Слушай, а ты уверена, что в этом твоем твороге не было, помимо всего прочего, еще и снотворного? Спать хочется, просто глаза слипаются.

Но заснуть Алене так сразу не удалось. Раздался телефонный звонок, и Инга со страхом поняла, что звонит тот самый следователь, с которым они беседовали сегодня утром. Фамилия у него была смешная – Попонкин, но вот манера вести дело веселья не вызывала.

– Ваша знакомая скончалась вследствие неосторожного употребления недоброкачественного алкоголя, – сказал следователь. – Завтра будет получено официальное заключение, и статья об убийстве превратится в более мягкую.

– Вы не станете искать Игоря? – обрадовалась Инга.

– Почему же? Он не оказал своей подруге помощи, значит, все равно виновен.

– В чем? Он же не мог знать, что Мила умрет!

– Оставление без помощи человека, находящегося в опасном для жизни положении, – это вам не шуточки, а уголовная статья!

– А откуда взялось в бутылке опасное спиртное, не важно? Не Игорь ведь его туда налил!

– По факту продажи в розничной сети алкоголя, опасного для здоровья и даже жизни граждан, будет также возбуждено уголовное дело.

– Но ведь Игорь тут ни при чем! Даже если он купил эту водку, он же не мог знать, что она поддельная!

– Мы не изверги, мы восстанавливаем справедливость, а не нарушаем ее. Больше, чем заслуживает, ваш парень не огребет.

В общем-то, следователь не сказал подругам ровным счетом ничего нового. Эту информацию они уже знали от Бориса Степановича. Вот только интересно, откуда и кем безногий инвалид был так своевременно информирован?

– И еще одна проблема… – послышался голос следователя, – если родных у потерпевшей нету, кто заберет ее тело? Может быть, вы?

– Почему мы?

– Ну, вы же были знакомы с покойницей.

– Мы знакомы с Игорем. Мы вам объясняли!

– Так что? Заберете?

– Но это же…

Инга хотела сказать, что это форменное безобразие, но неожиданно выпалила:

– У Милы есть мать!

– В самом деле? И вы знаете ее адрес?

– Только адрес ее прописки.

– Продиктуйте мне его, пожалуйста.

– Будьте так любезны, пишите, – ответила Инга. – Мы с подругой как раз завтра собирались навестить эту женщину.

– Угу… м-м-м… Двадцатое отделение. Вроде бы там Мишка Арсеньев работал. Звякну ему, может, чего знает про эту дамочку.

И следователь, даже не простившись, отключился. Но Инге не пришлось долго обижаться. Следователь позвонил ей вновь.

– Слушайте, а вы серьезно собирались завтра к матери нашей потерпевшей?

– Да.

– Слушайте… вы ведь все равно скажете о том, что с ее дочерью случилось?

– Как видно, придется.

– Слушайте… – повторил в очередной раз Попонкин, причем в его голосе послышались заискивающие нотки. – А поговорите с ней вместо меня, а?

– Сами не хотите принести матери горестную весть?

– Да у меня дел невпроворот, – принялся оправдываться Попонкин. – И мои ребята все поголовно работой завалены. Мы за сегодняшний день все ближайшие торговые точки к дому Милы уже проверили. Ни в одной из них той суррогатной водкой, которой отравилась потерпевшая, не торгуют и не торговали. Я в Интернет влез, дорогая штучка, я вам скажу. Не каждый магазин такую водку на реализацию возьмет. Завтра надо будет расширить круг поисков, не ровен час еще кто-нибудь отравится.

– Нельзя этого допустить!

– Вот, а я о чем?! Дел у меня и без того вагон и маленькая тележка. А у этой дамочки домашний телефон отключен. Ни один сотовый номер на нее не зарегистрирован. Чтобы с ней связаться, надо ехать к ней домой. Да еще их участковый в отпуске, а тот, кто его замещает, понятия не имеет ни о какой Гербарии.

– Хорошо, мы поедем и поговорим с женщиной.

– Вот было бы кстати! Напомните, что по закону тело может находиться в морге только неделю. Потом его кремируют, а прах захоронят в общей могиле.

– Серьезно? – ужаснулась Инга.

– Нет, шучу. Но вы все-таки напугайте дамочку, пусть забирает тело дочери. Нам невостребованные трупы в морге ни к чему.

И следователь отключился прежде, чем Инга успела поразиться его черствости. Погибла молодая девушка, будущая мать и прародительница целого клана Федосеевых, никогда ей уже не завести своих детей, а тем, в свою очередь, не одарить ее внуками. Но следователя во всем этом беспокоит только одно: как бы тело не осталось невостребованным.

Но Алена отнеслась к речи Инги с удивительным спокойствием:

– Никого бы Мила не родила. А если бы и родила, то такого же никому не нужного отброса общества, каким являлась она сама.

– Неправда! У Милы мог родиться уникальный вундеркинд! Талант появляется чаще всего совсем не там, где его ждут. Самые яркие и пышные цветы растут как раз на помойках.

– Чтобы из ребенка вырос талантливый человек, им надо заниматься. А Мила даже собой заниматься не хотела.

И она принялась так душераздирающе зевать, что Инга решила, что все разговоры о несостоявшемся будущем Милы могут и подождать. Тем более что сама Мила мертва и ее будущее никогда уже не состоится. А вот собственное будущее Инги находилось еще под вопросом. Если она не поторопится и не займет ванную комнату первой, то придется лечь спать грязной.

И покосившись на зевающую подругу, Инга на цыпочках прокралась по коридору и первой проскользнула в ванную комнату. Она по личному опыту знала: если Алена дорвется до крана с горячей водой, раньше, чем часа через полтора, ее из ванной не дождешься и сама туда тоже не попадешь.

Алена пыталась ее выманить, крича, что звонит Полина и хочет с ней поговорить об их планах на завтрашний день, но Инга на хитрость подруги не поддалась. Все, что она могла бы сказать Полине, точно так же могла поведать той и сама Алена. Так что Инга появилась лишь после того, как убедилась: в ванне лично ей самой делать нечего, можно освободить ее для подруги.