Глава 4
Однако утром, когда все три девушки вновь собрались в кухне, чтобы выпить горячего кофе и собраться с мыслями, телефон последней невесты Вадима продолжал интригующе молчать. Подруги также молча пили кофе. Кира – с молоком и сахаром, из огромной кружки с толстыми мутными стенками, по которым шли декоративные разводы. Леся – просто черный, без сахара, сливок и других излишеств, портящих фигуру. И Фима – черный с сахаром, потому что все молоко влила в свою чашку Кира. Леся, правда, тут же вытащила и вскрыла банку сгущенки, но Фима вежливо отказалась.
– Сахар я себе в чашку уже положила и даже размешала. А если теперь туда же еще и сгущенку вбухаю, мне будет слишком сладко.
Но не в этом была причина дурного настроения Фимы. С утра ей звонила Юленька и намекала, что у Юры в бизнесе снова финансовый кризис, брату Вите требуется оплатить следующий семестр обучения, в деканате просят деньги вперед. И наконец, ей самой позарез нужно сходить к врачу, потому что состояние здоровья Юленьки таково, что промедление с операцией может быть опасно.
– Но ты ведь оперировалась в прошлом году, – удивилась Фима. – Что случилось на этот раз?
В ответ Юленька пустилась в такие пространные объяснения, полные непонятных Фиме медицинских терминов, что у той голова пошла кругом. И вдобавок ей стало страшно жалко свою болезненную невестку, которую муж не в состоянии обеспечить даже необходимым медицинским уходом.
Правда, у Фимы мелькнула мысль о страховом полисе, по которому жителям Питера должны оказывать бесплатную медицинскую помощь в учреждениях города. Но мысль мелькнула и затерялась под обилием слезных объяснений Юленьки.
– Конечно, я дам тебе денег! – вырвалось у Фимы. – Сегодня же заеду домой, и мы с тобой все обсудим. Сколько тебе нужно?
Озвученная Юленькой сумма была не так уж и велика, и Фима вздохнула с облегчением. Но потом она снова огорчилась. Ведь был еще и Юра с его нерешенными проблемами. И Виктор. Конечно, мальчику нужно учиться. А то куда он пойдет потом без образования?
И хотя у Фимы снова мелькнула мыслишка, что вот за ее образование почему-то не платили ни папа, ни мама, ни какой-нибудь добрый дядя или тетя, всего она достигла сама, и даже за экзамены заплатила всего лишь раз или два, когда было уже совсем невмоготу, а экзаменатор откровенно намекал, что с удовольствием примет вместо зачета некоторую сумму наличными.
Но на свои экзамены Фима заработала сама, не прося денег у родителей. Так почему же Виктор не может поступить так же? И тут же Фиму затопила горячая волна раскаяния. Сейчас совсем другие времена! Виктору просто не найти хорошо оплачиваемой работы, пока он не закончит обучение. А обучение он не закончит, если она, Фима, ему это обучение не оплатит. Такой вот замкнутый круг. И конечно, нужно помочь мальчику.
Именно в связи с этими незапланированными в ее бюджете тратами Фима и сидела сегодня утром такая хмурая. Ей не было жалко денег. Она всегда была готова отдать все до последней копейки. Но сейчас Фима вела расследование убийства Вадима, и деньги очень пригодились бы ей самой. Но тут Фима вспомнила про небольшой валютный счет, который открыла в прошлом году и которым так ни разу и не воспользовалась. Очень удачно! Если она распотрошит его, то сумеет оплатить все нужды своих близких. Да еще и ей самой на жизнь останется!
Итак, Фима снова повеселела и предложила отправиться уже в «Арлекин».
– Адрес у нас есть. Чего ждать? Поедем и на месте определимся, что там и как.
В «Арлекин» поехали только Леся с Фимой. Кире позвонили девочки, которые работали в офисе их общей с Лесей туристической фирмы «Орион», и попросили, чтобы кто-то из руководства прибыл для выяснения отношений с налоговой инспекцией, из которой звонили уже трижды только за сегодняшнее утро.
Несмотря на пугающий повод, Кира не слишком озаботилась. С бухгалтерией у них в фирме все было четко. Все купленные туры тут же пробивались по кассе. Штрафов никогда не было. Так что беспокоиться на первый взгляд было не о чем. И все равно в глубине души у Киры поселился маленький червячок страха.
Но она заверила Лесю, которая при одном только упоминании этой организации уже тряслась как осиновый лист, в том, что все будет в полном порядке, и отправила по-прежнему трясущуюся подругу сопровождать Фиму.
– Съездите, развеетесь! А я пока что решу проблемы с налоговой.
– Только ты уж сразу позвони, Кирочка! – взмолилась Леся. – Как только что-нибудь станет известно. Налоговая – это тебе не в сыщиков играть.
– В ту же минутку, как только что-нибудь узнаю, наберу твой номер. Не волнуйся. Езжайте себе!
И с трудом сбагрив упирающуюся Лесю, ее подруга отправилась в налоговую инспекцию их района. В принципе она туда ехать была совсем не должна. Всеми деловыми бумагами в их фирме занимался бухгалтер. Но как на грех, именно сейчас она загремела в больницу. Ездила с мужем и детьми в аквапарк и умудрилась грохнуться там и вывихнуть ногу. А так как бухгалтер у них в фирме была дама крупная и даже, можно сказать, монументальная, то вывих получился очень сильным, и врачи опасались, как бы не пришлось делать операцию.
И вот теперь Кира ехала по делам своей бухгалтерши в налоговую. Со слов Виктории Павловны Кира хорошо знала, что лично к инспектору в кабинет по какой-то непонятной причине никого из предпринимателей лично не пускают. Даже через кордон охраны на второй этаж прорваться не удастся.
– Если нам что-то нужно, то мы скромно и деликатно звоним своему инспектору снизу по служебному телефону. И если людям везет и их инспектор находится на своем рабочем месте и берет трубку, то они с ним беседуют, а иногда даже и удостаиваются личной встречи. Для этого инспектор спускается вниз и уже внизу в холле беседует со своим предпринимателем. Наверх предприниматели не проходят никогда, – говорила Виктория Павловна.
Система, на взгляд Киры, далекая от совершенства, но выбирать не приходилось. Как известно, в каждой избушке свои погремушки. И со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Именно этими народными мудростями Кира себя и успокаивала, пока стояла в очереди к вожделенному служебному телефону. Излишне говорить, что аппарат был тут всего один, а желающих дозвониться до своих инспекторов не меньше десятка. Все они набирали номер по нескольку раз, а потом вели долгие и подробные переговоры. Причем ни инспектора при этом не видели их бумаг, ни они сами не могли четко объяснить, чего они хотят. И в результате в головах и у тех и у других возникала самая настоящая каша, пробраться через которую, не понеся убытков, не представлялось никакой возможности.
Наконец наступила очередь Киры, и она набрала нужный номер. Как ни странно, ей повезло. Трубку сняли сразу же.
– Федор Степанович? – спросила Кира. – Это фирма «Орион» вас беспокоит. Вы нам звонили?
На другом конце телефона странно охнули. И затем сдавленный мужской голос прошептал:
– Ласточка моя, ну зачем же так рисковать?
– Я? Рискую? Нет, у меня все под контролем.
– Ладно, ладно! Уже бегу! Надеюсь, что моя мымра нас не застукает!
Недоумевая, что бы это все значило, Кира положила трубку и приготовилась ждать. Пропустить Федора Степановича она не боялась. В налоговой трудились почти исключительно одни женщины. Так что увидев аборигена в брюках и с жиденькой бородкой, Кира без труда сообразила – вот он! Их дорогой инспектор!
– Федор Степанович! – подскочила она к нему, кокетливо поправляя выбившуюся из прически рыжую прядь. – Здравствуйте. А вот и я!
Кира кокетничала совершенно сознательно. Всегда нужно быть в хороших отношениях с человеком, от которого зависит ваш бюджет. Но инспектор на ее кокетство не отреагировал и вообще повел себя несколько странно. Сначала он нервно дернулся и даже попытался удрать от Киры в другую сторону вестибюля. Но так как Кира ловко преградила ему дорогу, он холодно смерил ее взглядом и произнес:
– С кем имею честь?
– Ну как же?! – удивилась Кира. – Фирма «Орион»! Вы нам звонили!
– Тише! – снова дернулся Федор Степанович. – Что вы кричите? Какой «Орион»? Впервые вас вижу, голубушка!
При этом его взгляд нервно шарил где-то за спиной Киры. Федор Степанович явно пытался кого-то найти, но не находил и нервничал от этого еще больше.
– Правильно! – воскликнула Кира. – Лично мы с вами не знакомы. Раньше все вопросы решала Виктория Павловна! Но понимаете, она в больнице и...
– Вика! – нервно дернулся инспектор. – Что с ней?
– Сложный вывих голени. Врачи говорят, что может понадобиться операция.
– О боже! – побледнел мужчина. – Какой ужас! Так она больна? Вот в чем дело!
Как ни странно, узнав о болезни бухгалтера, Федор Степанович вроде бы перестал трястись. И даже порозовел, и настроение у него тоже заметно улучшилось.
– Ну что же! – произнес он совсем другим тоном – бодрым и даже веселым. – Передавайте Виктории Павловне от меня пожелания скорейшего выздоровления. Скажите, что я жду ее у себя, как только она поправится.
– Но это может затянуться недели на две, – несколько удивленная всей этой ситуацией, осторожно заметила Кира.
– Ничего, ничего, – уже совсем весело произнес Федор Степанович. – Пусть поправляется. Здоровье – это самое главное для женщины.
И, сделав это странное замечание, Федор Степанович повернулся, чтобы уйти.
– Минуточку! – остановила его Кира. – А как же дела?
– Дела? Какие еще дела?
– Но вы же меня вызывали!
– Я вызывал Викторию Павловну, – уже с легким раздражением произнес мужчина. – А вы... Извините, у меня с вами никаких дел быть не может!
И ушел, оставив оторопевшую Киру в одиночестве. Она решительно ничего не понимала. Неужели у их многотонной бухгалтерши роман с этим сухим кузнечиком? Судя по всему, именно так дела и обстоят. Ну и ну! Да она же тяжелее его раза в три! И что? У них при этом любовь? У бегемота и богомола? Быть того не может!
Но все же Кире пришлось признать свое поражение. Федор Степанович не захотел с ней беседовать, предпочтя общество Виктории Павловны. И Кире оставалось лишь смириться с тем, что ее внешность не произвела на этого Дон Жуана ни малейшего впечатления.
* * *
А тем временем, пока Кира переживала величайшее в своей жизни фиаско, две ее подруги стучали в дверь, украшенную картонной табличкой «Арлекин». Кроме названия, на табличке было изображено несколько кукол в театральных костюмах.
– Видимо, тут в самом деле находится театральная студия.
– Ну да. Или что-то в этом роде.
Девушки толкнули дверь, которая оказалась даже не заперта, и вошли внутрь. В небольшой приемной у ксерокса стояла симпатичная девушка в ярко-голубой балетной пачке, усыпанной блестками, высоком картонном и тоже голубом колпачке и хорошеньких серебряных туфельках. В целом вид у нее был задорный и чуточку нелепый.
– Вы к нам? – приветливо спросила она, улыбаясь яркими губами; рот у нее был нарисован гримом и тянулся буквально «до ушей». – Хотите записать своего ребенка в наш театр?
– А у вас тут театр?
– Конечно! Обучающий театр «Арлекин» к вашим услугам. Берем детей в возрасте от трех и до ста тридцати трех лет. А вашим деткам сколько? Семь? Восемь?
И пока Леся с Фимой молча глотали воздух, пытаясь прийти в себя от нанесенного им оскорбления (подумать только, они что, по мнению этой девчонки, выглядят такими глубокими старухами?), она радостно закончила:
– Нет, конечно же, им должно быть уже больше! У нас как раз открыт набор в группу для детей от десяти до четырнадцати. Кто у вас? Мальчики? Девочки?
Леся с Фимой одновременно помотали головами. Детей у них не было. И в ближайшем будущем вряд ли могли появиться.
– Нет, мы для себя, – пробормотала Леся. – У вас ведь взрослых тоже принимают?
– Ну конечно! – весело кивнула девушка. – Принимают. Только...
– Что?
– У нас ведь театр сатиры.
– И что?
– Подразумевается, что артисты будут носить специальные костюмы. Ну, вроде того, что на мне.
– Очень симпатичное платьице, – польстила девушке Леся. – А нам дадут такие же?
– Костюмы вы приобретаете на свой вкус в нашей костюмерной мастерской.
– Вот как? Ну... Мы согласны.
– Тогда я должна вас ввести в курс дела. Занятия у нас два раза в неделю. Преподавателя зовут синьор Карбофос. Да, да, и не улыбайтесь. Он очень строгий преподаватель. Никаких прогулов и пропусков. На первый раз отругает, а на второй может выгнать.
– А дорого стоит обучение?
– Шестимесячный курс стоит шестьдесят тысяч рублей. Оплату можно проводить ежемесячно по двенадцать тысяч в месяц.
– Погодите, но двенадцать умножить на шесть – это семьдесят два!
– Ну да, – весело кивнула девушка. – Верно.
– Семьдесят две тысячи! А вы сказали, что стоимость обучения шестьдесят тысяч!
– Верно. Если вы платите целиком, то шестьдесят. По десять в месяц. А если помесячно, тогда семьдесят две. По двенадцать в месяц.
Эта иезуитская бухгалтерия очень сильно не понравилась Лесе. Что это за театр такой, когда вас прямо с порога начинают обсчитывать и дурить вам головы? Это уже не «Арлекин», а форменное «Буратино» получается!
Но пока Леся медленно закипала и готовила ответную речь, Фима уже выступила вперед и, вытащив из сумочки пухлый кошелек, тихо произнесла:
– Мы пока что заплатим за один месяц обучения, а там посмотрим. Скажите, ведь если потом нам понравится, то мы сможем оплатить еще шесть месяцев по льготному тарифу?
– Конечно! – немедленно повеселела девушка. – Многие обучаются у нас годами! Обстановка у нас в театре самая приятная и раскрепощающая. Куда интереснее, чем сидеть дома и обсуждать со старыми подругами такие же старые сплетни. А у нас каждый день праздник! Каждый день случается что-то новенькое!
Она быстренько сгребла деньги, которые выложила перед ней Фима, и кивнула:
– Ну вот! Вы и зачислены в группу! Теперь вам необходимо сходить на склад и выбрать себе какой-нибудь костюм. О цене не беспокойтесь. Они все стоят примерно одинаково. Ориентируйтесь только на свои ощущения. Что понравится, то и берите. Но с выбором поторопитесь. Занятия начнутся уже через полчаса!
– Оплатить костюм мы должны заранее?
– Нет, нет. Цену мы определим после. Но мой вам совет, не стесняйтесь, выбирайте тот, к которому у вас лежит душа. Нельзя жалеть денег на себя, любимых.
И сопровождаемые этим напутствием подруги, отправились на склад. Там их встретила миловидная барышня лет тридцати пяти в костюме Белоснежки. Плотоядно улыбаясь, она провела их за ширму, где вдоль стен были развешаны театральные костюмы.
– Выбирайте любой. Все они совершенно новые. До вас их никто не носил.
Взгляд Леси немедленно упал на бальное платье, которое висело на манекене. Пышные складки темно-бордовой органзы были украшены бесчисленными кружевными оборками. Корсет был вышит сказочными жар-птицами. И в целом платье смотрелось просто великолепно. Леся не смогла отказать себе в удовольствии примерить его. Но, едва надев, поняла, что носить его никогда не сможет.
Корсет покалывал нежную кожу, пышные юбки мешали ходить. И как ни жаль было Лесе, но платье пришлось снять и вернуть обратно манекену.
– Возьму что-нибудь более практичное, – сказала она со вздохом.
Выбор Фимы остановился на маленьком рыжем платье.
– Это Белочка, – сказала заведующая мастерской. – Видите, тут сзади пришит хвостик. И на платье вышиты все сказочные персонажи из мира животных. Может быть, вы хотите костюм пошикарнее?
– Нет, нет. Мне вполне достаточно быть Белочкой. Леся, ты что-нибудь выбрала?
– Пожалуй, вот это, – произнесла Леся, показывая на розовое платье феи.
Платье село на нее идеально. Нигде не мешало, не давило и не кололо. Девушки облачились в свои наряды и пошли рассчитываться.
– Так, так, – произнесла голубоглазая красавица-администратор. – Платье Белочки – пять тысяч рублей. Платье феи – четыре с половиной. Итого, с вас десять тысяч рублей.
– Девушка, как вы считаете? – возмутилась Леся. – Откуда взялись еще лишние пятьсот рублей?
– А торговая наценка за уникальность? Вы же покупаете свои туалеты не в магазине готового платья. У нас каждый наряд представлен в единственном экземпляре. Можете смело рассчитывать, что, куда бы вы ни пошли, нигде не встретите своих клонов.
– И куда, по-вашему, я могу пойти в таком наряде? – разозлилась Леся. – На новогодний карнавал?
– Не кипятись, – остановила ее Фима. – Я заплачу.
– Ну уж нет! – воскликнула Леся. – Теперь плачу я.
– Хорошо, ты заплати за свое платье, а я за свое.
Порешив на этом, подруги оплатили свои наряды. И наконец-то стали полноценными членами театральной студии «Арлекин». Впрочем, нет. Им еще предстояло познакомиться со своим учителем. С тем, кто должен был учить их театральному мастерству, с синьором Карбофосом.
Исходя из этого имени, подруги ожидали кого-нибудь громогласного, с длинной бородой, свирепого и ужасного. Но в действительности синьор Карбофос оказался миловидным молодым человеком, слегка жеманным, слегка женственным, одетым в белые лосины и гусарский костюм. Наряд хотя и сидел на нем великолепно, выглядел маскарадным. Ну, не был похож Карбофос на гусара, хоть ты тресни. Денис Давыдов, увидев такого гусара в своем строю, вызвал бы его на дуэль или просто прогнал пинками. И на Карбофоса учитель не был похож. Подруги затруднялись сказать, кого именно напоминает им их новый учитель. А тот не дал девушкам времени, чтобы сосредоточиться.
– Отлично! Великолепно! – воскликнул он, едва войдя в небольшое помещение – учебный класс. – У меня новые ученицы! Красавицы! Умницы! Будущие таланты! Ну что? Будем знакомиться! Кто вы?
– Я – Леся.
– А я – Фима.
Карбофос замер на месте, прикрыв глаза и не шевелясь. При этом его лицо приняло страдальчески-задумчивое выражение, словно он прислушивался к происходящим в его организме процессам.
– Нет, – воскликнул он, широко распахивая свои и без того большие карие глаза. – Вас зовут не так!
– А как же?
– Вот вы – Розалия! – произнес Карбофос, ткнув пальцем в Лесю. – А вы – Беатриче!
Девушки переглянулись. Чокнутый? Или тут так принято, не только наряжаться в нелепые карнавальные костюмы, но еще и называть себя другими именами? Так сказать, для полного отрыва от реальности? Их догадка оказалась верной. Чуть помолчав, Карбофос снизошел до объяснений:
– В этом месте вы должны полностью отрешиться от своей обычной жизни. Живите тем, что скрыто глубоко внутри вас! В обычной жизни мы забываем про маленького проказливого эльфа, скрытого в каждом из нас. Но тут... В этом волшебном мире вы можете раскрепоститься и выпустить своего эльфа наружу. Тут ему не грозит оскорбительное непонимание черни. Тут он может чувствовать себя полностью счастливым и свободным!
Всю эту речь синьор Карбофос произнес, порхая по классу и приплясывая в своем гусарском костюме. Получалось это у него совсем неплохо. Но подруги заскучали. Что, они так и будут слушать этого клоуна с его странными идеями? В другой раз это было бы даже забавно, но сейчас перед девушками стояла совсем другая цель.
– А где остальные ученики?
Вопрос, который задала Леся вслух, был продиктован здравым смыслом. Ведь они вписались в это безобразие исключительно с одной-единственной целью – найти людей, причастных к произошедшему с Вадимом. И что вместо этого? Им предлагают выпустить наружу эльфа!
– Чувствую, мы погорячились, записавшись сюда, – прошептала Леся.
– Ага. Кира нас просто убьет! – тоже шепотом отозвалась Фима.
* * *
А между тем Кира, раньше времени освободившись из налоговой инспекции, решила предпринять еще одну попытку дозвониться до Лены. Все утро бывшая невеста Вадима оставалась недоступна. Но сейчас был уже белый день. И Кира надеялась, что, какой бы соней ни оказалась эта девушка, к двум часам дня она должна была уже продрать глаза.
И Кире повезло. Когда она в десятый раз набрала ставший знакомым номер, ей наконец ответил женский голос, который признался в том, что он принадлежит Лене.
– Нам необходимо поговорить!
– О чем?
– О вашем бывшем женихе! О Вадиме!
– Понятия не имею, где он, – ответила Лена, ничуть не удивившись и не встревожившись. – Позвоните его подруге.
– Подруге?
– Ну да. Кажется, ее зовут Серафима. Дать вам ее телефон?
Тот факт, что Лена знала телефон Фимы, настолько поразил Киру, что она надолго замолчала, хватая ртом воздух и не зная, что сказать в ответ.
– Так что? – услышала она чуточку недовольный голос Лены. – Вы пишете?
– Извините, а откуда у вас мог взяться телефон этой девушки?
– Вадим мне сам его дал.
– Но... Но зачем?
– Сказал, что если его будут спрашивать, чтобы я дала тем людям телефон Фимы. Она разберется.
– Разберется? С чем разберется?
– Позвоните ей самой. У нее и спрашивайте.
И Лена явно вознамерилась свернуть разговор. Никакого любопытства, зачем ей звонят и спрашивают про Вадима, она не проявила.
– Подождите! – воскликнула Кира. – Я еще не все сказала.
– Ну? Что вам еще нужно?
– Вадим – убит!
Некоторое время Лена молчала, потом с неожиданной злобой в голосе произнесла:
– Туда ему и дорога!
– Вы его ненавидели? – обрадовалась Кира.
– Вадим был редкий мерзавец! И не нужно меня осуждать. Если бы я вам рассказала про его аферы все, что знаю, вы бы со мной целиком и полностью согласились. И со мной он тоже поступил отвратительно. Лгун! Так меня подставил!
И Лена бросила трубку. А Кира, хотя и была в растерянности от этого сумбурного разговора, чувствовала, что наконец она на верном пути. И что последняя невеста Вадима знает про своего бывшего суженого куда больше, чем сказала сейчас Кире.
Надеясь договориться о встрече, Кира еще раз набрала номер Лены, но девушка снова не подошла.
– Что за черт? – выругалась Кира. – Что это еще за новые фокусы? Куда она опять подевалась?
Торчать посредине улицы, раз за разом на виду у прохожих тыкая в кнопки телефона, было как-то глупо, поэтому Кира зашла в очень кстати подвернувшееся ей кафе. И уже тут, усевшись за столик, принялась раз за разом набирать номер Лены. Но все было бесполезно. Поэтому, выпив принесенный ей стакан персикового сока, Кира воскликнула:
– Ну ладно! Не хочешь разговаривать по телефону, тогда жди гостей!
И Кира направилась к себе на работу. Во-первых, ей было нужно успокоить работающих там девочек, сказав им, что налоговая никаких претензий к ним лично не имеет и они могут продолжать работать точно так же, как и работали прежде. А во-вторых... Во-вторых, в рабочем компьютере Киры хранилась адресная база всего города, а также базы всех или почти всех мобильных телефонов.
В прошлом году Кира купила несколько пиратских дисков, получив даже значительную скидку за такую большую покупку. И сегодня она рассчитывала, что без труда узнает адрес Лены по ее номеру телефона.
В офисе Кира обнаружила панику и хаос. Никто из девочек не работал. Все они сгрудились в приемной и что-то взволнованно обсуждали. Увидев Киру, они все бросились к ней.
– Ну что?
– Что там в налоговой?
– Нас арестуют?
– Нам грозят штрафы?
Кира замахала руками:
– Тише, девочки! С чего вдруг вам в голову пришли такие ужасы? Все в полном порядке!
Девочки переглянулись, и на их лицах отразилось недоверие вперемежку с радостью. Они явно боялись поверить в хорошие новости.
– Это была просто ошибка! – закрепила Кира свой успех. – Наша Виктория Павловна произвела сильное впечатление на инспектора. Вот он и воспылал желанием видеть ее у себя. А теперь всем работать! Если мы не будем трудиться, то налоговая не получит своих отчислений. И тогда за нас точно возьмутся всерьез!
Эти слова подействовали на девушек лучше всяких внушений. Они быстро разбежались по своим рабочим местам. И через пару минут в офисе воцарилась обычная рабочая обстановка. Переведя дух, Кира плюхнулась за свой стол и включила компьютер.
– Та-а-ак, – злорадно протянула она. – Посмотрим. Что тут у нас?
Но ничего посмотреть ей не удалось, потому что как раз в этот момент дверь отворилась. Не поднимая головы, Кира почувствовала, как над офисом пронесся то ли вздох, то ли стон. Оторвавшись от монитора, Кира тоже взглянула в сторону входа.
– Мама родная! – вырвалось у нее. – Это вы? И что вы на себя напялили?!
В дверях стояли Фима с Лесей. Причем Кира с трудом узнала обеих. Лица у девушек были ярко раскрашены. Причем на Фимином лице была нарисована мордочка какого-то зверька с пышными усиками. А Леся выглядела, как размалеванная кукла с ярким яблочным румянцем и губками бантиком.
– Что это такое? – поразилась Кира, чувствуя, как у нее затряслись руки. – Что с вами случилось?
Но Фима с Лесей ничуть не смутились.
– Это тренинг, – пояснила Леся. – Тема нашего сегодняшнего занятия – выход нашего истинного «я» во внешний мир.
– Ну как? – робко поинтересовалась у Киры вторая ряженая. – Нравится?
– Бесподобно! Но почему бы вам не смыть все это великолепие и не переодеться? Вы выглядите... м-м-м... Несколько странно.
– Знаем, – со вздохом признала Леся. – Но жалко.
– Чего вам жалко?
– Смывать грим и снимать платья.
– Что за глупости?
– Если бы ты знала, сколько они стоили, ты бы нас поняла!
И Леся снова тяжело вздохнула.
– Выходит, ваш поход в театральную студию оказался напрасным? – догадалась Кира.
– Ну, как сказать, – пробормотала Леся. – Конечно, мы там ничего полезного для нашего расследования пока что не узнали. Но зато познакомились с целой кучей интересных людей!
– Мы будем учиться вместе с ними! – поддержала ее Фима.
– Учиться? Чему учиться?
– Умению раскрепощаться. Умению жить той жизнью, которая именно твоя! Умению слышать свое внутреннее «я» и сознавать его нужды.
Кира поджала губы.
– Так я и знала, что нельзя отправлять вас одних! И сколько же с вас содрали эти мошенники?
– Они не мошенники.
– У них театр.
– И все же? – настаивала Кира. – Сколько?
Леся с Фимой виновато переглянулись, и по их взглядам Кире стало все ясно.
– Значит, много. Так я и думала! И про Вадима там, ясное дело, вам спросить было не у кого?
– С чего ты взяла?
– А иначе вы бы не явились с такими кислыми минами.
– Почему! – оскорбилась Леся. – Мы спросили!
– Да? И что же?
– Человек с такими данными там не значится, – отводя глаза, сказала Леся.
– И спросили вы об этом уже после того, как вас раздели до нитки?
Ответа на этот вопрос не последовало.
– Так, – протянула Кира. – Все с вами ясно! Вы пошли в это подозрительное место, просадили там кучу денег, купили самые дурацкие платья, какие только можно себе вообразить, позволили каким-то шутам измалевать вам лица и издеваться над вами. А теперь вы еще смеете утверждать, что вас можно отпускать одних!
– Хватит ругаться! С каждым могло случиться.
– Но случилось-то с вами!
Возразить что-либо на это было трудно, и Фима с Лесей сконфуженно замолчали. Кира отвернулась к своему компьютеру, и в офисе повисло напряженное молчание. Ситуацию спасли девочки-работницы. Они окружили Лесю и Фиму с восхищенным шепотком:
– Как прикольно!
– Мы тоже так хотим!
– А где, вы говорите, этот театр?
– А костюмы дают насовсем или только поносить?
Кира еще больше поджала губы и процедила:
– Лучше спросите, сколько это может стоить?
– Да ладно тебе, Кира! – отмерла Леся. – Кое-что про Вадима нам все же удалось там узнать.
Кира снова развернулась в их сторону и спросила с заметным интересом:
– В самом деле? Удалось?
– Да.
– Тогда я вас прощаю! И что вы узнали?
– Хоть в данный момент Вадим и не числится среди учеников великого Карбофоса, но он...
– Кто это? – перебила Кира подругу.
– Карбофос?
Леся собиралась ответить, но ее внезапно остановила Фима:
– Так мы только напортим, – сказала она. – Киру надо ввести полностью в курс дела.
– Правильно!
– А заодно и перекусим.
– Хорошо, – кивнула Кира. – Я не против. Но только при одном условии...
– При каком?
– Вы обе смоете с себя эту раскраску и переоденетесь в нормальную одежду. С вами в таком виде я в кафе не пойду.
– Как все-таки в тебе еще сильны комплексы, – вздохнула Леся.
– Вот один сеанс с синьором Карабасом, то есть тьфу... с синьором Карбофосом, и ты...
– Хватит! – закричала потерявшая всякое терпение Кира. – Замолчите! И идите переодеваться! Обе! Жду вас в кафе!
И, схватив со стола свою сумочку, а также списав с экрана монитора информацию, Кира кинулась прочь. С ее уходом Фима с Лесей почувствовали, что праздник окончательно закончился. Кира права. В реальной жизни этим костюмам места нет. Но все же как же здорово было в театре-студии, когда они прыгали на шарах, качались на качелях и дурачились, как школьники.
