Глава 2

Юрий Алексеевич оказался худым высоким мужчиной с каким-то по-детски удивленным и растерянным взглядом. На вид ему был полтинник с небольшим хвостиком. Жил он в просторной, но несколько захламленной старинной и просто старой мебелью квартире. Но в целом подругам и Юрий Алексеевич, и его квартира понравились. Он так суетился возле них, попеременно разыскивая для них удобные тапочки, выбирая самое чистое и нарядное полотенце для рук и раскладывая по их тарелкам ароматные кушанья, что они невольно оттаяли и простили Юрию Алексеевичу некоторое отсутствие внешнего лоска. В конце концов, решили они, с лица воду не пить.

Принимал их Юрий Алексеевич в большой кухне, удачно выполнявшей роль столовой. Основным ее отличительным признаком было то, что тут всюду было очень много экзотических растений, которые местами полностью покрывали стены густым зеленым ковром. И даже почти на высоте трех метров с высокого узкого шкафа свешивались сильные ветки большой фуксии. Подругам еще никогда не приходилось видеть, чтобы ветки этого изумительно красивого, но прихотливого и капризного растения были бы так густо осыпаны малиновыми с белыми юбочками цветами.

А возле мойки стояло белое фаянсовое кашпо, в котором рос куст фаленопсиса — орхидеи, получившей свое название за сходство с ночной бабочкой. Цветоносы были буквально осыпаны белыми восковыми цветами с розово-пурпурными губками. И они бы давно сломались под тяжестью цветов, если бы хозяин вовремя не позаботился о них, привязав в нескольких местах цветонос к длинной бамбуковой палочке.

— Как красиво! — не выдержав, восхитилась Мариша, показывая на орхидею, которой явно очень нравилась обстановка этой необычной кухни.

Кухня — отличное место для цветов, — оживился Юрий Алексеевич. — В любой городской квартире слишком низкая влажность, а особенно это становится заметно зимой, когда включают центральное отопление и бывает очень сухо. И растениям — жителям тропиков — в этой атмосфере очень некомфортно. А в кухне высокая влажность. Хотя лучше всего растениям было бы в ванной, разумеется, при наличии в ней достаточного освещения. Увы, у меня в ней нет окна, поэтому любящие свет цветы я в ней не держу. Но вот в спальне у меня настоящие тропики, я вам покажу. И если вы заинтересуетесь, я проведу вас в детскую, так я называю уголок, где у меня стоят молоденькие саженцы-, рассада и только что укоренившиеся черенки растений.

— Скажите, а из-за чего вы все-таки поссорились с моей тетей? — спросила у Юрия Алексеевича Юля, когда ей наконец удалось вставить словечко в ботанический монолог хозяина дома.

Тот замялся. И чтобы скрыть смущение, подвинул подругам тарелки с супом-пюре из белых грибов. Грибы тетка Рая обожала всеми фибрами своей души, так что Юрий Алексеевич знал, что готовить. В закусках тоже преобладали грибы. И даже на горячее была свинина с грибами. И до тех пор, пока подруги не наелись до отвала, Юрий Алексеевич к своему рассказу не приступил.

— Честное слово, мы больше не можем! — наконец взмолились подруги.

— Еще у меня есть торт, — робко сообщил им хозяин. — Я сам его испек. Со взбитым белком. Совсем не калорийный.

Подруги только застонали. Против некалорийного торта они устоять не могли и кивнули. А благодарный Юрий Алексеевич, нарезая торт на тонкие куски, приступил наконец к интересующей подруг теме:

— Видите ли, мы с Раей не то чтобы поссорились, нет. Мы ведь с ней уже не дети, чтобы ссориться по пустякам. Просто меня несколько покоробило, что она приняла решение лететь по контракту в этот Катар, даже не спросив моего мнения на этот счет. Конечно, я не смог сдержать своего удивления и даже негодования, когда она просто поставила меня перед фактом, что уже подписала контракт. А когда я ей мягко намекнул, что она могла хотя бы из вежливости спросить и меня, то она заявила, что всегда принимала решения самостоятельно и только благодаря этому сделала свою карьеру. Меня ее слова расстроили. Так что расстались мы с ней, мягко говоря, не очень хорошо. Но потом у меня было время все обдумать. И я понял, что нельзя было требовать от Раисы, чтобы она согласовывала со мной все свои профессиональные планы. Если эта поездка была ей нужна для ее карьеры, то и обсуждать нечего. Карьера для твоей тети — это все. Я давно понял этот непреложный факт и принял его. Так что чего я взъерепенился, мне самому было непонятно.

И, немного помолчав, Юрий Алексеевич добавил:

— Я много размышлял на эту тему, что-то меня все время тревожило, не давая покоя. Ваша тетя, Юленька, и раньше улетала, не спрашивая моего согласия. Я всегда воспринимал это довольно спокойно. А в этот раз взорвался. Почему? Должно быть, меня насторожило, что в этот раз тетя едет по просьбе малознакомого ей человека. И к тому же человека, совершенно не имеющего никакого отношения к научным кругам, в которых вращаемся мы с вашей тетей.

— Что это за человек? — быстро спросила Юля.

— Он называет себя представителем того самого сельскохозяйственного концерна, по приглашению которого и полетела Раиса, — ответил Юрий Алексеевич. — Хотя мне казалось, что дай этому типу волю, он бы заявил, что вообще представляет собой правительство всей страны. Хотя, собственно говоря, все правительство там представлено одним человеком — шейхом и его свитой. Такая вот монархия.

— А этот человек? — Девушка вернула Юрия Алексеевича к теме тетки Раи. — Где с ним познакомилась моя тетя?

— Он сам с ней познакомился, — вздохнул Юрий Алексеевич. — Вы же знаете, что Раиса часто ездит в Москву, там он к ней и прилип на каком-то приеме. А потом выяснилось, что у него есть квартира в Питере. Они стали часто встречаться, и он пригласил ее поехать в эту страну.

— И сразу же предложил подписать контракт?

— Насколько я знаю, не ей одной…

— Как его зовут?

— Григорий. Григорий Мавров.

— Так он русский? — удивилась Юля.

— Вроде бы, — пожал плечами Юрий Алексеевич. — Я сам лично его никогда не встречал.

— А вы могли бы навести справки об этом человеке? — вмешалась в разговор Мариша.

— Да, думаю, да, — кивнул Юрий Алексеевич. — Странно, что эта мысль мне самому не пришла в голову. Ведь в самом деле, Раиса улетела по приглашению этого человека не одна, а в составе научной группы. Конечно, я наводил справки об этом человеке и раньше, но… не совсем того характера.

— И что же вы о нем узнавали? — полюбопытствовала Мариша.

Юрий Алексеевич неожиданно покраснел. Краснел он странно, сначала ярко заалел кончик носа, а потом розовый румянец растекся по его лицу и шее. И, явно смутившись, Юрий Алексеевич неохотно, но все же пробормотал:

— Я интересовался м-м-м… так сказать, его внешними данными.

— Так вы ревновали? — догадалась Мариша. — Ревновали тетю Раису к этому типу, да? И пытались узнать, каков он из себя, чтобы подсчитать вероятную опасность, исходящую для ваших отношений с тетей Раей?

— Нуда, она с таким восторгом рассказывала о нем, что у меня невольно зародились определенные подозрения, — все так же багровея носом, ответил Юрий Алексеевич. — Сознаюсь, что мое поведение было просто недопустимым. Но что уж тут, я ничего не мог с собой поделать.

— И что вам про него рассказали?

— Ничего утешительного для меня я не услышал, — вздохнул Юрий Алексеевич. — Этому человеку едва за сорок, он прекрасно выглядит. Сложен как бог, смуглый, синеглазый, но темноволосый. При этом тратит деньги, не считая и с такой небрежностью, словно у него в кармане бьет собственная нефтяная скважина. К тому же Раису несколько раз видели наедине с этим Григорием в весьма уединенных местах.

— И вы ей это высказали, когда она вам звонила из той страны, куда улетела?

— Нет, — замялся Юрий Алексеевич. — Понимаете ли, даже если бы я и хотел, то все равно бы не смог. У нас с ней оба раза получился очень короткий разговор. Похоже, что она не могла или не хотела долго говорить. В первый раз она вообще всего лишь сухо сообщила, что долетела благополучно. И то, я думаю, сделала это только потому, что я ее неоднократно просил, и она обещала. А во второй раз мне показалось, что она была настроена более мягко и охотно поговорила бы со мной и дольше, но что-то ей помешало. И больше она не звонила. Но я после того разговора твердо решил, что поеду ее встречать. И плевать на Григория. В конце концов, у каждого человека бывают ошибки. А Раиса мне слишком дорога, чтобы я смог забыть ее.

— Скажите, а как все же называется страна, куда улетела тетка Рая?

— Она вылетела в Катар, — пожал плечами Юрий Алексеевич. — Но расстались мы, как я уже Говорил, не лучшим образом. Уточнять я не стал. Если бы вы знали, сколько раз я об этом уже пожалел.

Выйдя от Юрия Алексеевича на улицу, Мариша печально вздохнула.

— Не слишком мы продвинулись в своих поисках. Но, похоже, у твоей тетки был роман с этим Мавровым. А бедному Юрию Алексеевичу она намеревалась дать отставку. Поэтому и в долг у него не хотела брать. А у Маврова она не захотела одалживать деньги, потому что еще слишком мало была с ним знакома. Но факт, что Юрий Алексеевич у твоей тетки в опале.

— Слушай! — внезапно осенило Юльку. — А что, если это в самом деле так? Тогда она сама по своему паспорту и прилетела, а потом взяла и загримировалась под другую женщину! Именно, чтобы ее не узнали близкие ей люди, если явятся встречать. Тот же Юрий Алексеевич. Возможно, она не хотела с ним пока разговаривать и выяснять отношения сразу же.

— А почему она не подошла к тебе?"

— Могла и не заметить, — пожала плечами Юля.

— А у меня есть другое предположение. Твоей тетке нечем вернуть тебе долг, вот она от тебя и прячется.

— Это не в ее духе! — покачала головой Юля. — Даже если бы так получилось, что нужной суммы у нее не оказалось, она сразу же объяснилась бы со мной. А не играла в прятки. Нет, думаю, что она меня просто не заметила. Например, я не помню, чтобы видела в аэропорту этого Юрия Алексеевича, хотя он и говорит, что тоже встречал мою тетю. Но я высматривала тетку Раю и не обращала внимания на мужчин. Должно быть, и она высматривала своего опального любовника, не желая с ним сталкиваться лицом к лицу, и не увидела меня.

— А вот ты, Юля, напрасно не смотрела на мужиков, — укорила ее Мариша. — На мужчин нужно всегда обращать внимание. И потом, поглазей ты по сторонам, глядишь, и высмотрела бы, с кем умотала та дамочка в шляпке с цветами, которая предположительно является твоей теткой.

— Не так важно, с кем она уехала, — возразила Юля. — Важней, куда именно она уехала.

А что, если у твоей тети просто любовное увлечение, и она сознательно скрывается от всех своих друзей и родных, чтобы никто не помешал ей насладиться обществом ее нового возлюбленного?

— Может быть, — вздохнула Юля. — Может быть. Но все равно это не в духе тетки Раи. И потом это письмо. Не дает оно мне покоя.

— Давай сделаем так: если завтра или когда там твоя тетка должна выйти на работу, она у себя в институте не появится, тогда и будем бить тревогу.

— Насколько я знаю свою тетю, это случится уже завтра, — сказала Юля. — Она даже с температурой тридцать девять и девять моталась в свой институт, когда у нее в лаборатории какой-то эксперимент шел. Никакое любовное помрачение не сможет заставить ее прогулять свою работу.

На этом подруги и порешили — подождать до завтра. Но до того времени случилось следующее. Юльке, когда она была уже у себя дома, позвонил Юрий Алексеевич и возбужденно начал выкладывать информацию о Маврове, которую ему по крохам удалось собрать от своих знакомых.

— У Раи с этим типом в самом деле роман! Я точно узнал. Мне не хотели говорить, но в конце концов один мой хороший приятель сжалился надо мной и рассказал, как собственными глазами видел мою Раису в ресторане с этим Мавровым, и он ее целовал!

— Возможно, ваш приятель преувеличивает, — сказала Юля. — Подумаешь, я тоже могу вас поцеловать. И это ровным счетом ничего не будет значить!

— Но он целовал ее в губы и гладил при этом по ноге, забираясь под юбку!

— О! — только и смогла произнести Юля.

Ну и тетка Рая! Имея одного и вполне благополучного любовника, она еще и с Мавровым роман закрутила. Вот неймется ей! И это в ее возрасте. А еще Юлька с грустью подумала, что ей-то до ее тетки далеко. Никаких романов у Юльки не предвиделось. Был один Крученый, да и того Юлька послала подальше, потому что ей надоело терпеть его вранье.

— И этот Мавров, по словам другой моей знакомой, сейчас тоже находится тут, в Питере! — Продолжая обличать свою неверную подругу, Юрий Алексеевич отвлек Юльку от ее печальных мыслей. — Понимаете, Юленька, что это значит? Они сейчас вместе! И из аэропорта Раиса отправилась прямо к нему домой.

— И что?

— Вы поедете со мной?

— Куда? — удивилась Юля.

— Как куда? К этому Маврову, конечно!

— Прямо к нему домой? — поежилась Юля. — У вас что, есть его адрес?

— Есть! — воинственно воскликнул Юрий Алексеевич. — Теперь есть!

— Не думаю, что это хорошая идея, — произнесла Юля, судорожно соображая, как ей отговорить этого ревнивца от его плана и тем самым спасти репутацию тети Раи.

Потому что в глубине души Юлька теперь была уже на все сто процентов уверена, что тетка Рая никуда не пропадала, а просто загуляла напропалую с этим Мавровым. Наверное, он и в самом деле классный мужик, если тетка Рая в конце концов потеряла из-за него голову.

— Вам никак нельзя к нему ехать! — заявила Юля.

— Почему?

— Потому что это окончательно отвратит от вас тетю Раю! — выпалила Юлька первое, что ей пришло в голову. — Конечно, отвратит! Она должна сама разочароваться в этом Маврове и вернуться к вам. И потом они вам могут просто не открыть. И вы будете выглядеть смешным. Вы же не хотите выглядеть смешным в глазах тети Раи?

— Но что же мне делать? — уже значительно спокойней спросил у Юли мужчина.

— Я сама поеду туда! — неожиданно решилась Юля. — А потом расскажу вам, как было дело. Если тетя Рая там, то я не скрою этого от вас.

— Да, действительно, — вздохнул Юрий Алексеевич. — Вам она дверь откроет, а мне может и не открыть. Хорошо, поезжайте. Только немедленно, а не то я не вытерплю и сам поеду.

— Уже лечу! — заверила его Юля.

Она и в самом деле выскочила из дома в рекордно быстрый для себя срок. Ехать в гараж, куда она поставила «Рено», не было смысла. Поэтому она просто поймала подвернувшегося «бомбиста» и поехала по адресу, который дал ей Юрий Алексеевич. Жил Мавров на Поклонной горе на Большой Озерной улице неподалеку от станции метро «Озерки». Место было очень приятное. Зеленый микрорайон, почти курортная живописная местность с красивейшими озерами, и при этом удобное сообщение с центром.

Эту квартиру, по словам Юрия Алексеевича, предоставила Маврову одна из сотрудниц института, время от времени сдававшая своим людям пустовавшую площадь свекрови. Дом был на вид очень приличный. Небольшой, всего шесть этажей. Кирпичный и довольно новый. Возле него был разбит хорошенький чистый скверик с молоденькими березками и кленами, уже успевшими покрыться первой зеленой листвой. Весна в этом году выдалась холодная и затяжная. И только в конце мая деревья наконец оделись в свои зеленые платьица.

Домофона в доме не было, только кодовый замок, который ввиду своего зрелого возраста уже не представлял никакой преграды. Быстро нажав три блестевшие кнопки, Юля вошла в дом. Консьержки тут не имелось, ковры на ступенях не лежали, и цветы не стояли, но в целом было очень и очень прилично. Поднявшись на исправном лифте на последний этаж, она прошла к двери, за которой, предположительно, ее тетя предавалась разгулу поздней страсти.

Впрочем, никакого ответа на свой звонок в дверь Юля не услышала. Даже шороха босых ног, даже шелеста встревоженного перешептывания. Ничего! Некоторое время она продолжала стучать и звонить в дверь, время от времени сообщая тетке, что это она — Юля. Что ей необходимо поговорить с ней. Что у нее важное сообщение, что она одна и никуда отсюда не уйдет, пока не переговорит со своей тетей. Но когда тетка Рая не отреагировала даже на сообщение Юльки о том, что она ждет ребенка, а отец ребенка ее бросил и она прямо сейчас у закрытой двери наложит на себя руки, Юля поняла, что тетки Раи в закрытой квартире и в самом деле нет. И что было делать Юле? Разумеется, она позвонила Марише.

— Что же ты раньше мне не позвонила? — возмутилась подруга. — Сейчас приеду.

Мариша появилась у квартиры Маврова через полчаса.

— Странный запах, — повела она носом. — Ты не чувствуешь?

— У меня же аллергия, — грустно напомнила ей Юля, потянув заложенным носом. — Что-то в природе цветет, а я дышать не могу. Так что я ничего не чувствую. А чем пахнет?

— Не могу понять, — недоуменно наморщила лоб Мариша. — Но отчего-то мне становится не по себе из-за этого запаха.

— Мне давно не по себе, как-никак, я тут подольше твоего болтаюсь, — напомнила ей Юля с неожиданной Для самой себя сварливостью.

Надо же, только приехала, а уже что-то ей мерещится!

— Что делать-то будем? — произнесла Юля, чтобы как-то сгладить неприятное впечатление.

Впрочем, неприятным оно было лишь для нее самой. Мариша попросту не обратила никакого внимания на настроение подруги. Она была увлечена тем, что обнюхивала всю лестничную площадку и особенно тщательно дверь квартиры Маврова.

— Пахнет отсюда! — наконец уверенно произнесла она, указывая на дверь. — Из замочной скважины. Знаешь что, спросим-ка мы у соседей, не видели ли они чего подозрительного.

Но соседи по лестничной клетке ничего подозрительного не видели или не хотели делиться своими подозрениями с незнакомками. Пришлось спуститься вниз. И только подруги успели нажать на кнопку звонка расположенной этажом ниже квартиры, как двери лифта открылись, и из него вышла пожилая пара. Без всякой дедукции можно было сказать, что вернулись они с дачи, после длительных огородных работ. На обоих были резиновые сапоги с налипшей на них глиной, за плечами имелись рюкзаки, а в руках какой-то садовый инвентарь.

— Вы к нам? — подозрительно сверля подруг взглядом, поинтересовалась женщина.

— Да, — кивнула Мариша. — Мы по поводу вашего соседа сверху.

— Над нами никто не живет! — решительно заявила женщина, а ее взгляд из разряда подозрительных быстро переходил в разряд враждебных.

Подруги уже совсем решили, что милейший Юрий Алексеевич дал им неверный адрес, введя в заблуждение, как вдруг супруг враждебной огородницы неожиданно произнес:

— Погоди, Клава. Мне кажется, Люся говорила, что сдаст свою квартиру. Может быть, она ее и сдала?

— Да, да! — закивали подруги. — Сдала, сдала!

— Ну, а мы тут при чем? — не желала сдаваться женщина. — Мы ее жильцов не знаем. Она нас с ними не знакомила. Так что идите себе.

Произнося эту отповедь, женщина уже успела открыть дверь в свою квартиру и скрылась в дверях. Ее супруг замешкался, не сумев сразу справиться с громоздкой тележкой, которую они притащили с собой. И вдруг из квартиры раздался вопль:

— Батюшки! Это что же такое делается! Боря! Борис!

В голосе женщины слышался такой накал, что подруги рискнули и сунулись в квартиру следом за Борисом. Его жена Клава стояла в прихожей и, задрав голову, разглядывала потолок. Подруги тоже посмотрели наверх и вздрогнули. В одном месте на потолке было какое-то странное темное пятно, в середине которого назревала тяжелая темная капля. И как раз в этот момент она сорвалась и упала на пол.

— Это что такое, Боря? — со страхом спросила у него женщина. — Краска?

Мужчина коснулся пальцем упавшей капли и поднес палец к носу.

— Похоже на кровь, — пробормотал он и тоже посмотрел на потолок.

— Ой, мне плохо! — прошептала женщина, вдруг бледнея и опускаясь на пол. — Врача.

Но даже в полуобморочном состоянии противная Клава продолжала давать указания супругу.

— Вызови милицию и глаз не спускай с этих девиц! — велела она ему. — Небось знают чего. Недаром к верхним жильцам явились. Мы-то и не знали, что у нас там кто-то живет. А эти вон сразу примчались!

И только выдав эти гадости, вредная огородница наконец отключилась. Пока перепуганный Борис вызывал «Скорую помощь», подруги сами позвонили в милицию. Менты прибыли неожиданно быстро. Потрогав дверь, они многозначительно переглянулись.

— Придется ломать, — сказал один из них — полный и усатый, сходив в нижнюю квартиру. — В самом деле сверху кровь капает.

— А как ломать? — спросил другой — помоложе, постройней и без признаков растительности на лице. — Дверь-то железная.

— Не нужно ничего ломать, — вмешалась Юля. — Мы уже позвонили хозяйке этой квартиры. Она едет с ключами. Скоро будет.

— Ну и ладно, — обрадовался толстый мент. — Подождем хозяйку.

Второй тоже не выказал никакого недовольства вынужденной задержкой. Людмила Ивановна — хозяйка квартиры, чей телефон появился у подруг благодаря тому же Юрию Алексеевичу, не заставила себя долго ждать. Она оказалась сухощавой особой с мелко завитыми химией бесцветными волосами и длинным носом. По телефону она мало что поняла из объяснений Юли, почему ей следует немедленно приехать, и поэтому Людмила Ивановна очень нервничала. Трясущимися руками она вытащила ключи из сумочки и прошептала:

— Так я и знала, что нужно было эту квартиру давно продать! Ничего хорошего мне свекровь в наследство оставить просто не могла. Она меня всю жизнь ненавидела. Наверняка и с этой квартирой нечисто.

— Разберемся, — заверил ее толстый мент. — Открывайте!

— Сейчас, сейчас, — бормотала Людмила Ивановна, ковыряясь разными ключами в замках. — Ничего не понимаю.

— Что такое?

— Дверь закрыта изнутри, — недоуменно ответила Людмила Ивановна. — На задвижку.

— Тьфу ты! — сплюнул толстый мент. — Все-таки придется ломать!

— Погоди, Иваныч, — остановил его молодой товарищ. — Помнишь, мы вчера задержали домушника? Он в таком же доме забрался в квартиру с крыши. Привязал к ограждению веревку и по ней спустился.

— Он же наркоман! — воскликнул более рассудительный пожилой мент. — Ради денег на дозу и не на такое пойдет! Не станешь же ты рисковать своей жизнью, повторяя его подвиг?

— Зачем рисковать? Я возьму веревку потолще. А ты меня подстрахуешь.

После некоторого размышления менты все же пришли к единому мнению, что такой способ будет более быстрым. Раздобыть веревку оказалось делом несложным. Борис сбегал к себе домой и притащил толстую веревку, больше напоминающую канат. Николай — так звали отважного молодого работника милиции — полез на чердак. Борис последовал за ним, чтобы подстраховать, так как Иваныч заявил, что должен остаться у дверей и следить за тем, чтобы любопытные не ринулись в открывшуюся дверь и не наследили бы на месте возможного преступления.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять-семь за дверью раздались шаги, скрипнул засов, и на пороге появился бледный как простыня Николай.

— Иваныч, — судорожно глотнув, произнес он, — ты туда пока не ходи. Выпей-ка ты сначала валидола. А то еще сердце прихватит. Там такое!

С этими словами он снова скрылся за дверями. Иваныч последовал за ним.

— Что там такое? — возбужденно зашушукались соседи, которых к этому времени на площадке скопилось изрядно.

Мариша молча ткнула Юльку в бок локтем и кивнула на пол. Юля послушно перевела взгляд вниз и содрогнулась. На пороге, на том месте, где только что стоял Коля, отчетливо виднелись два кровавых отпечатка мужских ботинок.

— Ты поняла? — прошептала Мариша на ухо Юльке. — Видать, там весь пол кровью залит, раз он так наследил.

— Ужас, — передернуло Юлю, которая едва удержалась на ногах.

— Что тут случилось? — раздался за их спинами знакомый высокий голос.

Подруги обернулись и увидели выбегающего из лифта Юрия Алексеевича.

— Я выехал сразу же, как только вы мне позвонили! — заявил он подругам и, увидев хозяйку квартиры, воскликнул: — Людмила, ты тоже тут?!

Та молча кивнула и вдруг зарыдала.

— Что такое? — разволновался еще больше Юрий Алексеевич. — Люся! Что-то с Раей? Да говори же! Не томи меня.

Только сейчас до Юльки дошло, что кровь, которая капала с потолка в нижней квартире и в которую наступил Николай, вполне могла принадлежать ее родной тетке. Девушка похолодела, перед ее глазами все поплыло, и последнее, что она помнила, был испуганный вскрик Мариши, на которую она начала заваливаться.