Глава 4
Дождавшись возвращения Василия Петровича, Инга оставила супругов наедине. Она чувствовала, что Алена еще долго будет пытать мужа насчет его непонятной задержки и столь несвоевременно отключившегося телефона.
Выйдя перед сном из дома, показавшегося ей чуточку душным, Инга оказалась в саду. Тут ей понравилось гораздо больше: было тихо, спокойно и от листьев и цветов исходил дивный аромат, вся природа вокруг нее дышала приятной свежестью. Женщина прогулялась по саду, а затем присела на скамейку, стоящую перед розарием. Сам розарий был освещен, чтобы им можно было любоваться хоть всю ночь, а скамейка, напротив, находилась в тени.
Инга оперлась на удобную высокую спинку и задумалась о том, чему ей сегодня довелось стать свидетельницей. Мысли у нее были нерадостные. Похоже, что подруга и ее супруг переживали какой-то кризис. Инге очень хотелось быть полезной этим двоим, но пока что она не знала, с какой стороны лучше подступиться к данной проблеме.
Внезапно женщина была выведена из состояния своей глубокой задумчивости. Совсем рядом с ней прозвучал мужской голос:
– Как ты думаешь, старики решили это всерьез или просто дразнят нас с тобой?
– Мне кажется, что шутки с финансами недопустимы.
Теперь Инга знала, кто явился ночью в сад помимо нее. Это были те самые братья – Сева с Вовой, которые остались ночевать в Дубочках и которых ночная духота также выгнала на улицу. Но о чем они говорили? Явно о чем-то крайне важном для них обоих, потому что голоса у мужчин звучали озабоченно и даже встревоженно.
– А что говорит твоя мать? Как она оправдывает свой поступок?
– Говорит, что это ее собственные накопления и собственная квартира, поэтому она не понимает, какие тут еще могут быть возражения.
– Но это же нелепо! Они женаты всего несколько лет. Сообща они ничего не нажили. Все, что у них есть, принадлежит их семьям! То есть нам с тобой!
– А если повезет, все достанется одной семье. Кому-то одному из нас.
– И на фига мне такая лотерея? Я на чужой каравай рта никогда не разевал. Пусть мое останется при мне. А чужого мне и самому не надо.
– Я тоже придерживаюсь такой позиции, ты же знаешь. Но проблема в самих стариках. Они оба очень упрямы. Вбили себе в голову эту дурь, как ее оттуда теперь выковырять?
Какую дурь? Какую? Инга изнывала на своей скамейке от любопытства. Ночной разговор двух братьев показался ей очень занимательным. И словно в ответ на ее немую мольбу, Сева произнес:
– Я прямо обалдел, когда отец заявил мне, что они с Марией Петровной сходили к нотариусу и написали новые завещательные распоряжения.
– Все имущество пережившего другого супруга переходит в полноправное его распоряжение.
Теперь Инга поняла, чем так сильно недовольны братья и зачем они примчались к своим пожилым родителям. Оказывается, Виктор Андреевич с Марией Петровной написали завещания в пользу друг друга. Так поступают многие пожилые и одинокие супруги, дабы избежать нападок со стороны второстепенной родни. Но в случае, когда у обоих супругов есть родные дети, да еще от разных браков, это распоряжение вызывало только недоумение.
– Хотел бы я знать: кто им посоветовал такую дурь?
– Не знаю. Возмущен не меньше твоего. Думал об этом сегодня весь день. И знаешь, что надумал?
– Что?
– Давай заключим соглашение между собой.
Вова молчал, внимательно слушая брата.
– Ведь сейчас, если мой отец умрет первым, все его имущество переходит в руки твоей матери, а следовательно, и в твои. А если наоборот, твоя матушка скончается первой, наследство станет моим.
– Женщины, по статистике, живут дольше мужчин.
– Мой отец ежегодно проходит обследование в частной клинике. А твоя мама так же тщательно следит за своим здоровьем?
Судя по недовольному сопению Вовы, его матушка подобного рода вещами себя не затрудняла.
– Видишь, неизвестно, кто из них протянет дольше. Поэтому я и предлагаю тебе заключить соглашение. Ни ты, ни я – мы оба не хотим рисковать понапрасну. Давай сделаем так: кто бы из наших стариков ни скопытился первым, это ровным счетом ничего не будет значить. Когда же умрет и второй, то, невзирая на его указания, мы с тобой разделим его или ее наследство по справедливости.
– Поровну?
– Да! Пусть старики пока что тешат себя иллюзией, что мы выполним их волю, но на самом деле этого не будет. Мы с тобой все поделим между собой. Я возьму то, что причитается мне, а ты заберешь то, что причитается тебе.
– Хороший план, – ответил Вова. – Мне он нравится.
– Так что? Договорились?
– Да. Договорились.
Затем, судя по звуку, братья ударили по рукам и отправились каждый к себе в спальню. А Инга осталась сидеть возле розария, пытаясь обдумать всю эту новую информацию, обладательницей которой она стала за сегодняшний день. И пока что мысли у нее никак не хотели выстраиваться четко в ряд. Метались взад и вперед, касались то одного вопроса, то другого, то третьего. Кто напал на Алену в роще? Почему Василий Петрович обманывает свою жену? Как смогут братья Сева и Вова справиться с ситуацией, навязанной им их родителями? И наконец, вопрос, может быть и маловажный по сравнению с другими, но для самой Инги крайне занимательный, и звучал он так. Что же представляет собой девушка Нюша, о которой она уже слышала столько разных отзывов, но с которой до сих пор толком не удосужилась познакомиться?
И наконец Инга решила:
«Завтра у девчонки день рождения. Я тоже звана. Там и посмотрю, что за штучка эта Нюша».
И даже наедине сама с собой Инга не решилась признаться в том, что интересовала ее не столько Нюша сама по себе, а то, насколько глубоко завяз в этой ловушке обычно такой бдительный Ваня. Насколько разбиралась Инга в мужчинах, до сих пор сердце Вани принадлежало ей одной. Да, у него были женщины для минутных утех, были любовницы, были даже постоянные связи, длящиеся годами и больше похожие на супружеские. Но при этом сердце Вани никому из этих женщин никогда не принадлежало. В этом Инга не могла ошибиться. Одна лишь она была владычицей и неоспоримой царицей Ваниной души. А теперь получалось, что какая-то другая нахальная и ловкая штучка ухватила то, что раньше считалось собственностью одной лишь Инги.
Думать об этом было до того неприятно, что женщина плюнула и пошла спать. Утро вечера мудренее. Завтра она увидит Ваню и сама все поймет. И уже засыпая в своей пахнущей лавандой и цветами апельсина кровати, Инга снова думала о том, что завтрашний день поможет разобраться ей в чувствах Вани и своих собственных. Пока что происходящее в Дубочках категорически ей не нравилось. Но вполне возможно, что завтрашний день все изменит в лучшую сторону.
Увы, следующий день начался еще хуже, чем закончился день предыдущий. Алена не вышла к завтраку, приказав принести еду к ней в спальню. Василий Петрович хоть и пожелал Инге доброго утра, выглядел тоже не очень веселым. А когда Инга зашла в спальню к своей подруге, то обнаружила завтрак на подносе нетронутым, а саму Алену – с припухшими от слез глазами.
– Мы поругались, – подтвердила Алена невысказанные мысли подруги. – Поскандалили так, как в юности с нами не случалось. Я обвинила Васю в измене, а он в ответ заявил, что я становлюсь чокнутой психопаткой и параноиком. Что он с трудом сдерживается, общаясь со мной в последнее время, и подозревает, что надолго его не хватит.
– Ну, ты, главное, не расстраивайся так. Подумаешь… сказал и сказал! Он этого наверняка всерьез не думает.
– Нет, ты не понимаешь, – ударилась в слезы Алена. – Это он меня так подготавливает к тому, что нашему браку конец!
– Ты, как обычно, все преувеличиваешь.
– Нет, в этот раз я скорее преуменьшаю!
И виновато взглянув на подругу, Алена добавила:
– Прости, что я гружу тебя своими семейными проблемами. Ты иди, займись чем-нибудь интересным. Сама я не могу составить тебе компанию, но Сева или Вова, я уверена, смогут.
Но Инге, во-первых, совсем не улыбалось общаться с братьями. А во-вторых, она видела: если оставить Алену в одиночестве, подруга так и проревет весь день. И к тому моменту, когда им всем придет время ехать в гости к Ване и Нюше, распухнет от слез, как тыква. Алену нужно было срочно чем-то отвлечь. И Инга придумала:
– Помнишь, ты вчера обещала показать мне место, где тебя напугало чудовище?
– Да. И что? – подняла на нее взгляд Алена. – Хочешь туда сходить?
– Думаю, что надо это сделать.
Алена хлюпнула носом, но Инга чувствовала, что настроение подруги уже изменилось. Алена заинтересована, а это самое главное.
– Ладно, – сказала она. – Подожди немного, пока я приведу себя в порядок.
О том, что Алена действительно заинтересовалась, говорило хотя бы то обстоятельство, что она уложилась в какие-нибудь десять минут. Этого времени ей хватило на то, чтобы причесаться, умыться и даже почистить зубы. Также сюда вошло переоблачение из пижамы в обычную уличную одежду. И пусть Алена переоделась всего лишь в бриджи и маечку, Инга точно знала: при желании у подруги на эту процедуру могло уйти от часа до полутора.
– Ну все, я готова. Глаза не очень красные?
– Самую малость.
– Все равно надену темные очки, чтобы прислуга ничего не заметила.
Так в очках Алена и прошествовала по дому в сопровождении Инги. И когда они уже думали, что благополучно выбрались, как позади них раздался голосок Нюши:
– Здравствуйте, Алена Игоревна.
– Нюша! Ты тут? – удивилась Алена. – А почему?
– Работаю.
– Разве тебе не нужно быть дома, готовиться к твоему сегодняшнему празднику?
– Но вы же меня не освободили на сегодня от работы.
– Нюша! – всплеснула руками Алена. – Ты могла бы и сама сообразить, что сегодня тебе приходить не надо. Ты же именинница!
И, раскрыв объятия, Алена поцеловала девушку в обе щеки:
– Поздравляю тебя от всей души.
– Спасибо, – поблагодарила ее та. – Скажите, Алена Игоревна, может быть, вы все-таки придете сегодня к нам?
– Обязательно будем с Василием Петровичем. Как же иначе?
– Да? Правда? – обрадовалась Нюша. – Ой, как хорошо!
– А почему ты решила, что мы не придем?
– Василий Петрович с утра мне сказал, что вы плохо себя чувствуете. И что, наверное, вы не сможете быть.
– Нет, я приду.
– И он тоже будет?
– Ну конечно, – удивилась Алена. – А как же иначе?
– Не знаю, утром он сказал, что будет ухаживать за вами и на мой день рождения прийти не сможет.
Алена так явственно скрипнула зубами, что Инга даже услышала этот скрип. Подруга терпеть не могла, когда решения принимались у нее за спиной. А Василий Петрович частенько этим грешил. Но если в обычное время это самоуправство сходило ему с рук сравнительно легко, то сегодня Алена прощать мужу принятые за нее решения не собиралась.
– Я приду, – твердо сказала Алена. – И Василий Петрович тоже будет у тебя на празднике!
– Так я побегу домой готовиться?
– Беги.
Обрадованная горничная тут же убежала. А разгневанная Алена повернулась к Инге:
– Ты это слышала? Он уже решает за меня, куда я пойду, а куда не пойду!
– Наверное, ты здорово разозлила его вчера.
– А еще вернее, что он просто вознамерился запереть меня дома, а сам отправится на встречу с этой дрянью!
– С какой дрянью?
– С той, к которой мотался вчера вечером!
– Он так и не сумел объяснить тебе, где был два часа?
– В том-то и дело! Отпросился к Ване на час с небольшим, а вернулся назад почти через четыре часа! И еще телефон отключил! Разве не подозрительно?
– Подозрительно, – согласилась Инга. – Но ты не должна идти на поводу у своих эмоций. Василий Петрович очень порядочный человек, он бы не стал тебя так низко обманывать.
– Я и сама думала так же. Но что получается, ты только посмотри! Сегодня он сказал Нюше, что мы с ним не придем к ней на праздник. А мне заявил, что пойдет в любом случае. И что получается?
– Что?
– Что он оставит меня дома одну, а сам к Нюше не пойдет, а отправится развлекаться где-то в другом месте со своей любовницей!
– Ну, ты полегче на поворотах. Любовницу уже какую-то ему придумала. Знаешь, пошли-ка лучше мы с тобой в рощу, займемся делом.
И Инга потянула подругу за собой. Алена послушно зашагала за ней, но ворчать и злиться на своего мужа не перестала. Так они дошли до рощицы, где с Аленой случилось несчастье. Женщина показала рукой на густые заросли орешника:
– Вон там он стоял.
Стараясь не демонстрировать охвативший ее трепет, Инга подошла к орешнику. Уже сейчас он был сплошь покрыт маленькими зелеными орешками. Женщина сорвала одну кисточку и убедилась, что сердцевина у орешков уже поспела. Они вкусно хрустели под зубами, наполняя рот совершенно особенным вкусом едва созревшего лесного ореха.
Бродя вокруг кустов и выбирая орешки покрупнее, Инга неожиданно заметила какой-то инородный темный клок. Она вгляделась и поняла, что перед ней шерсть, запутавшаяся в ветках орешника.
– Алена! Иди сюда!
Та послушно, хоть и без всякого желания, приблизилась к подруге. Инга указала на клок шерсти и спросила:
– Похоже это на шерсть того чудовища, которое тебя напугало?
Алена присмотрелась и кивнула:
– Да. Темная, длинная и густая.
– Отлично, – обрадовалась Инга. – Орешками ему побаловаться захотелось, вот мерзавец!
Она осторожно сняла палочкой шерсть с куста и завернула в те же листья орешника.
– Что ты делаешь?
– Собираю улики для доказательства твоей вменяемости. Сегодня же покажем шерсть Василию Петровичу и Ване. Кстати, у вас в Дубочках нету какого-нибудь отставного криминалиста с большим стажем и опытом работы?
– Нет, что-то я таких не припомню.
– Ну это ничего, – заверила ее Инга. – Была бы улика, а криминалист всегда найдется. Так, смотрим дальше! Что у нас тут?
Инга принялась вертеть головой по сторонам. Куда могло направиться чудовище? И откуда оно могло прийти?
– А что в той стороне?
И Инга махнула рукой в сторону деревьев, которые росли за орешником.
– Там? Ну, деревья, парк. А за ним песчаный карьер, который Василий Петрович со временем надеется приспособить для гонок.
Инга прикинула. Получалось, что основная часть усадьбы располагалась в противоположной от рощи стороне. А это место, видимо, так полюбилось Алене именно вследствие своей отдаленности.
– Та часть совсем запущенная? – все же уточнила она у подруги.
– Разумеется, это только ближайшая к дому часть рощи облагорожена. А дальше по краю карьера растут грибы, я хожу их собирать по осени. Километр туда и обратно точно будет.
Инга снова завертела головой. Что бы еще спросить?
– А дорога эта куда ведет?
– Дальше фабрика консервная строится, о которой я тебе говорила. До нее тоже около километра.
– И там работают люди?
– Конечно.
– Вот и прекрасно!
– Ничего прекрасного нет. Эти люди не видели никакого чудовища. Вася и Ваня спрашивали их.
– Но дорога тут, как я вижу, всего одна, – настаивала Инга. – Значит, кто бы ни переоделся чудовищем, он должен был пройти мимо рабочих. Пойдем, расспросим их.
Девушки уже осмотрели тот отрезок пути, по которому неслась Алена, спасаясь от преследовавшего ее зверя. Но с тех пор прошло уже слишком много времени, рассмотреть какие-либо следы им не удалось. Поэтому они двинулись дальше по дороге, стараясь идти поэнергичней, и вскоре пришли к строящейся фабрике. Рабочие с энтузиазмом приветствовали хозяйку. И лично сама Инга не заметила никакой неискренности в них. Если рабочие чем-то и были недовольны, они свое недовольство держали при себе.
Инга быстро подружилась с мужиками, которые и сами были рады любой передышке в работе, и спросила у них:
– Скажите, а вы тут вчера никого постороннего не видели?
– Это вы насчет бродячей собаки, которая Алену Игоревну напугала?
Видимо, Ваня не нашел более подходящего оправдания своим расспросам и сказал про собаку.
– Мы уж говорили, что никаких животных тут не было.
– А люди?
– Людей посторонних тоже. Фабрика-то еще только строится, зачем людям сюда соваться?
– Но кто-то вообще мимо вас вчера проходил?
Мужики принялись вспоминать. Оказалось, что тут был прораб, был Василий Петрович, был Ваня и были рабочие, подвезшие недостающие стройматериалы.
– Но эти на машине приехали, на ней же и уехали. В сторону рощи они даже и не совались.
– И все? Больше никого не было?
– Еще Нюша приходила.
– Нюша?
– Ну да, как обычно, заглянула около полудня или чуть раньше. Она нам обед каждый день в это время приносит. Ждет, пока мы все съедим, а потом забирает грязные контейнеры.
– Как раз с нами сидела, когда вся эта заварушка в роще случилась.
– Василий Петрович с Иваном прибежали, она потом с ними в сторону дома ушла.
– Хозяйку успокаивать, не иначе!
И рабочие начали переглядываться между собой, странно ухмыляясь при этом. Кажется, они тоже считали, что у их хозяйки маленько поехала крыша, вот ей и чудятся всякие чудища там, где их нет и быть не может.
– А совсем посторонних у вас на стройке никого не было?
Рабочие послушно наморщили лбы: дескать, смотри, хозяйка, как мы напрягли свои мозговые извилины. Но мужики так и не смогли припомнить никого постороннего у них на стройке в тот день. Никто чужой к ним не приходил и мимо тоже не проходил.
Впрочем, Инга все равно осталась при своем мнении. Рабочие Алениному рассказу о чудище не поверили и потому старались что-либо припомнить только для вида. И почему они так себя вели? Видимо, у них было основание не верить словам Алены.
И, когда они вдвоем возвращались назад, Инга вплотную приступила к подруге.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать о том, что у вас тут происходит?
– О чем? Я тебе уже все рассказала.
– Совсем все?
– Ну… да.
– Про чудовище из рощи мы с тобой уже поговорили. А больше с тобой ничего странного в последнее время не случалось?
Алена молчала с таким виноватым видом, что Инга почувствовала себя на верном пути.
– С чего вдруг вы так цапаетесь с Василием Петровичем? Он весь на взводе, ты тоже. Ты мне все рассказала?
Внезапно Алена остановилась.
– Ах, Инга, как ты права! – воскликнула она. – Да, есть еще кое-что, о чем я не хотела тебе говорить, но, видимо, все равно придется.
– Ну говори.
В душе Инга ужаснулась. Что еще ей доведется услышать от своей подруги? Что может быть хуже того, что она уже узнала? И так ясно, что прежней беззаботной и спокойной жизни в Дубочках больше не бывать. А Инга-то всегда рассчитывала на поместье Василия Петровича как на укромную и безопасную гавань. Но выходит, зло пробралось уже и сюда.
– Что еще? – с усталой обреченностью спросила она у подруги.
– Понимаешь, это чудовище… это уже не первый раз со мной происходит.
– Ты его и раньше видела?
– Нет, не именно его. Но такие приступы безумия, когда мне мерещится то, чего нет, либо себя я перестаю ощущать, случаются со мной с пугающей регулярностью.
Инга была так ошарашена, что лишь смогла выдавить из себя:
– И… и как часто?
– Примерно раз в месяц.
– Почему ты раньше не рассказывала мне об этих твоих приступах? – поразилась Инга.
Алена помялась, но потом все же произнесла:
– Не хотела, чтобы ты начала ко мне относиться как-то иначе.
– Как?
– Ну… как к сумасшедшей!
– Аленка! – воскликнула Инга. – Ты же моя лучшая подруга. Я же знаю, что ты нормальнее многих. Ты должна была мне все рассказать.
– Да, наверное.
Алена выглядела явно смущенной, и Инга решила не терзать ее напрасными сейчас морально-этическими вопросами. Вместо этого она спросила у Алены:
– И как часто с тобой бывают… эти твои приступы?
– Иногда чаще, иногда реже. Четкой последовательности тут нет. То два-три случая подряд, по разу в неделю, а потом вдруг затихает, и нету ничего пару месяцев или даже больше.
– И давно это длится?
– Примерно с твоего последнего визита.
– То есть самый первый приступ случился с тобой год назад?
– Вроде того. Но тогда я еще не поняла, что это приступ. Просто мне померещилось, что стены в нашем доме начали качаться. Я прибежала к Василию Петровичу, кричу: «Землетрясение!» А он смеется. Тогда и я рассмеялась, поняла, что стены вовсе не качаются, мне это лишь померещилось.
Но это было только начало. Постепенно приступы стали неотъемлемой частью жизни Алены. Она сделала МРТ мозга, но то не показало у нее сколько-нибудь значимых отклонений от нормы. Небольшой зажим позвонков шейного отдела мог вызывать легкие головокружения и повышение давления, но насчет того, что эта проблема может стать причиной галлюцинаций, у врача точной уверенности не было. А с Василием Петровичем после осмотра Алены врачи еще и имели приватный разговор.
– В подавляющем большинстве галлюцинации вызывает прием каких-то вполне определенных веществ. Скажите, вы уверены, что ваша жена не злоупотребляет наркотиками?
– Алена? Никогда!
– Понимаем, – поджали губы эскулапы. – Муж часто бывает мало осведомлен о жизни своей супруги.
– Да где Алене раздобыть наркотики? Приступы случаются с ней чаще всего дома! А дома у нас наркотиками никто не барыжит! Придумали ерунду какую-то! Наркотики!
Василий Петрович был в таком гневе, что врачи не посмели его дольше задерживать. Напоследок они лишь посоветовали ему:
– Но вы все-таки приглядывайте за вашей женой. Мало ли что.
Василий Петрович, разумеется, Алене об этом разговоре не сказал, но он наложил тяжелый отпечаток на его душу.
Со своей стороны Алена тоже не могла не понимать, что галлюцинации могут быть следствием принятия какого-то вещества. Она стала следить за тем, что ест и пьет. Но это не помогало. Да и как быть, если галлюцинации накрывали ее не только дома, но и в общественных местах? Или даже в городе, куда Алена поехала за покупками, – ее «накрыло» в дорогом супермаркете, где она приняла баклажаны за гигантских скорпионов, а кабачки – за гусениц-мутантов.
Время от времени Алена выбиралась из Дубочков, чтобы немного развеяться и сменить обстановку. Иногда она уезжала в Европу или в Питер, где у нее было великое множество родственников и друзей. Но порой ее отлучки носили менее глобальный характер и заканчивались в ближайшем к Дубочкам городке, до которого, впрочем, было почти сто верст с гаком.
– Тот случай в магазине возле прилавка с овощами укреплению наших с Василием Петровичем отношений тоже не способствовал. Когда он вызволял меня из полиции, куда меня отправили сотрудники магазина, он долго допытывался: какого черта со мной происходит?
– Это было грубо с его стороны. Он должен был тебе посочувствовать, а не ругать.
– Но ты же знаешь, как для Васи важно общественное мнение. Он же на всю округу самое важное лицо. На него все смотрят. А тут жена то ли алкашка, то ли наркоманка, то ли вообще сумасшедшая.
– Все равно, – стояла на своем Инга. – Ты же не была виновата. Ты нуждаешься в поддержке мужа, а не в его критике.
– Ну, вообще-то я тогда тоже так подумала. И даже обиделась на него. Но потом посмотрела пленку со скрытых камер в магазине, которую продемонстрировали Васе эти подлые гады охранники, и начала лучше понимать его чувства. Я там просто отвратительна. Нет, без прикрас, я выгляжу там просто омерзительно.
– Допустим, даже и так, – храбро возразила Инга. – Все равно ты не виновата. Это кто-то злой шутит с тобой. Но мы это дело мигом исправим!
И хотя она ровным счетом не представляла, как это у них с Аленой получится, но виду не подала. Нельзя, чтобы Алена вновь начала хандрить. Только не сейчас, когда им нужна вся ее воля и самообладание.
Какое-то время подруги шли по дороге молча. Солнце поднялось совсем высоко, стало припекать. Идти по выложенной камнем дорожке на каблуках было трудновато. Женщины разулись и весело зашлепали по прохладным гладким камням босиком. В таком передвижении был свой секрет. Тут было главное наступить на ровную полированную поверхность, а не попасть в трещинку или на выбоинку.
Внезапно внимание Инги привлекло к себе какое-то необычное темное пятно, маячащее впереди. И уже спустя секунду она поняла, что видит невдалеке силуэт мужчины, стоящего у ствола дерева. Мужчина находился спиной к ним, так что лица его Инга разглядеть не могла. Одет он был вполне тривиально – джинсы и темная футболка. И все же его появление в этом уединенном месте вызвало в Инге чувство какой-то неясной тревоги.
Она подняла руку и коснулась ею руки Алены. Инга специально проделала все это молча, чтобы не спугнуть неизвестного. Но Алена, подняв на нее глаза, тут же оступилась и чуть было не упала.
– Ай! – обиженно воскликнула она. – Как больно! Ногу подвернула.
– Алена, смотри, – шипела Инга.
Но подруга ее не слушала.
– Я из-за тебя чуть было не упала! Ты чего?
– Ничего! – с досадой воскликнула Инга. – Уже ничего!
После первых же звуков голоса Алены таинственный незнакомец, до того стоящий у ствола дерева, мгновенно исчез. Наверное, он просто шагнул за ствол. Но когда Инга подбежала к этому дереву, то она никого не обнаружила за ним. У мужчины было достаточно времени, чтобы скрыться за другими деревьями, углубившись в лес. И в каком направлении он удалился, Инга сказать не могла.
Ей пришлось прекратить погоню. Но с Аленой она все же поделилась увиденным.
– Вот и у тебя начались видения, – с грустью прокомментировала подруга. – Может быть, это болезнь и она заразна?
Но Инга в этом сильно сомневалась. Она была уверена, что видела мужчину и что этот мужчина настоящий. Вот только с какой целью он стоял там? И если он кого-то ждал, уж не Алену ли?
– Скажи, вот ты Василия Петровича в измене подозреваешь, а у тебя самой не появлялось ли какого-нибудь ухажера?
– У меня? – искренне возмутилась Алена. – Да ты что такое говоришь!
– Ладно, я ведь только спросила.
– О таком и спрашивать даже не смей! Если случится такое, что я разлюблю Васю, то я просто встану и уйду. И уж потом пущусь во все тяжкие, включая и любовников тоже.
Да, подобное поведение было в духе благородной Алены. А вот измена – нет.
Вернувшись домой, подруги не стали больше ничего обсуждать, они сразу же отправились по своим комнатам. Каждой надо было привести себя и свои чувства в порядок. Да и про внешность тоже нельзя было забывать. А когда после четвертого десятка хочешь выглядеть на ярком дневном свете хотя бы прилично, нужно об этом серьезно позаботиться. И поэтому Инга, едва придя к себе в комнату, сразу же набрала полную горячей воды ванну, насыпала в нее от души ароматической соли, а потом с наслаждением окунулась в душистую воду.
А Алена, придя к себе, позвала Нюшу для той же услуги. Но горничная не отзывалась. И тогда вспомнив, что это она отпустила на сегодня свою помощницу, Алена взялась за дело сама. Надо было поторопиться, если они не хотели опоздать на праздник к Нюше.
