Глава 3
Когда испуганные подруги тоже выскочили на лестницу, их взгляду представилась следующая картина. Слепокуров стоял с изумленным и каким-то растерянным видом. Пушка в его руке была опущена вниз. А сам он таращился на пожилую полную женщину, которая улеглась на полу в глубоком обмороке.
– Это же Галина Степановна! – закричала Кира, бросаясь к своей соседке. – Хозяйка квартиры! Что вы с ней сделали, изверг?
– Откуда же я знал, что это она? Я же думал, что это подозреваемый явился.
Но затем Слепокурову надоело виновато разводить руками и мямлить. Он опомнился. И в свою очередь бросился в наступление:
– Что это такое? Вы же сказали, что ваша соседка уехала во Францию! Почему же она тогда тут?
– Отстаньте от меня! – буркнула в ответ Кира. – Откуда я знаю? Лучше помогите мне привести ее в чувство. У нее и спросите.
С помощью Слепокурова, который стоял в сторонке и давал дельные советы, подругам в самом деле удалось привести женщину в более или менее нормальное состояние. И если вначале она еще испуганно косилась на Слепокурова, то, посмотрев на его удостоверение и убедившись, что он в самом деле из милиции, как и представился, она окончательно повеселела.
– Ох, и напугали ж вы меня! – утирая полной рукой пот со лба, говорила она. – Представьте, лифт не работает, вещи тяжеленные. Пока дошла, давление подскочило. А тут еще из соседской квартиры вылетают и угрожают убить.
– Я приказал всего лишь поднять руки.
– А мне, молодой человек, без разницы, – отмахнулась от Слепокурова женщина. – Я в такие минуты не разбираю, что мне там говорят. Вижу опасность – и сразу отключаюсь. Ничего с собой поделать не могу. Организм так реагирует.
Кира с Лесей помогли соседке подняться на ноги. Слепокуров на всякий случай держался от нее подальше.
– Скажите, – спросила Кира у соседки, – а где ваш жилец?
– Кто? – изумилась Галина Степановна.
– Молодой человек – Борис. Он снял у вас квартиру на то время, пока вы гостили во Франции. У дочери.
– У Наташки? Но я там не была! Кира, с чего ты взяла, что я во Франции?
Подруги покосились на чемодан и сумки, которые Галина Степановна приперла к дверям своей квартиры.
– Это я к подруге в деревню на несколько дней ездила, – поймав их взгляды, объяснила Галина Степановна. – Она мне сала и ветчины с собой дала. У домашнего-то мяса вкус совсем другой. И щи с домашней свининкой – это же вкуснотища! Я целую кастрюлю скушать в один присест могу. А уж если шкварок натоплю да картошечки с лучком поджарю, м-м-м… Объедение. – И, вынырнув из омута гастрономических пристрастий, она со стеснительной улыбкой произнесла: – Признаюсь, грешна, люблю вкусно покушать. Столько всего в деревне набрала, еле от вокзала доперла. Там-то меня племянник подруги на поезд подсадил. А тут… Видите, какие сумищи?
Она открыла дверь и вошла в квартиру. Ошеломленные подруги вошли следом за ней.
– Галина Степановна, вы точно уверены, что не пускали к себе жильца?
– С какой стати? Я всего на несколько дней уезжала. Вот в следующем месяце поеду к Наташке. Тогда и подумаю насчет жильцов. Да и то не уверена, нужно ли? Наследят в доме. Напачкают. Ремонт потом делать придется.
Ее слова навели подруг на мысль. Находясь в этой квартире, Борис не мог не оставить следов. И как знать, вдруг по ним можно вычислить его личность.
– Галина Степановна, вы все же посмотрите, что у вас в квартире не так, – попросила соседку Кира.
Галина Степановна вместе с подругами осмотрела квартиру. Вначале кухню. Но не нашла в ней ничего необычного.
– Разве что столовые приборы в ящике не так лежат, – заметила она. – Я никогда вилки вниз зубчиками не кладу. И ложку всегда так устраиваю, чтобы она выгнутой стороной вверх была. Так пыль и разные мусоринки меньше скапливаются.
– Посмотрите еще, – предложил ей Слепокуров.
Галина Степановна кивнула. Но приступила к осмотру, только устроив привезенное с собой мясо в холодильнике. Похоже, она не слишком поверила словам Киры о том, что в ее квартире во время ее отсутствия находился посторонний. Но, забравшись в холодильник, она неожиданно замерла. И с видимым интересом посмотрела на кусок сыра, колбасную нарезку и пакет томатного сока. Рядом с ними лежал и хлеб для тостов, который тоже удостоился внимательного изучения.
– Странно, – наконец выбравшись из холодильника, задумчиво произнесла женщина. – Никогда не покупаю такой. Зачем он мне? У меня и тостера нету.
И закрыв дверь холодильника, она изумленно посмотрела на своих гостей.
– Похоже, у меня в квартире в самом деле кто-то побывал.
– Вот! – обрадовалась Кира. – А я что говорила!
– Пойдемте дальше!
Они прошли в гостиную. И Галина Степановна ахнула.
– Какой беспорядок!
– Где? Где? – заволновались подруги, вертя головами во все стороны.
Но сколько ни присматривались, так и не сумели заметить какого-то особого беспорядка. На их взгляд, в квартире было безукоризненно чисто. Во всяком случае, если сравнивать с их собственными квартирами, тут было просто стерильно. Но, кажется, у Галины Степановны было свое мнение.
– Столик сдвинут с центра почти на полметра вправо! Видите, узор на ковре оказался в стороне? И журналы разбросаны как попало. А должны лежать по номерам. И кто-то переставил мои цветы. И трогал диски. И книги!
А войдя в спальню, Галина Степановна схватилась за сердце.
– Господи боже! – возвестила она таким голосом, что подруги и Слепокуров метнулись к ней, ожидая увидеть нечто ужасное, например, труп Бориса.
Но никакого трупа в спальне не было. Была лишь смятая постель. И одинокий мужской тапочек, который высовывался из-под нее. Тем не менее Галина Степановна так побледнела и с таким ужасом смотрела на этот тапочек, что Слепокуров счел за лучшее его поднять. И убрать с глаз подальше. Вытаскивая тапочек, он машинально заглянул под кровать.
– Ого! – произнес он. – Интересно!
Из-под кровати он извлек борсетку. Она была небольшая. Очень элегантная. Из мягкой темно-серой кожи. Дорогая на вид и при этом совершенно пустая. В этом Слепокуров убедился, лично пошарив по отделениям. Он даже потряс раскрытой борсеткой, надеясь, что из нее что-то вывалится. Но нет. Ни клочка бумажки, ни дисконтной карты, ни талончика на бензин. Ничего!
– Галина Степановна, – обратился он к хозяйке. – Это ваше?
– Не-ет, – задумчиво произнесла она. – Даже в толк не возьму, кто бы у меня мог ее оставить? Разве что Петруша – зять мой? Так не видела я у него такой вещицы. И потом, гостили-то они у меня еще три месяца назад. За это время я раз двадцать уборку делала. И под кроватью протирала.
Самое скверное, что подруги ей поверили. И в том, что касается указанной частоты влажных уборок, сдалось им, Галина Степановна была склонна даже уменьшить свою старательность. Она была такой чистюлей, что с нее вполне сталось бы мыть пол в квартире вообще каждый день.
Следователь еще раз внимательно осмотрел борсетку. Сбоку она была немножко испачкана чем-то темно-синим. Похоже, это протекла паста от ручки или нечто вроде того.
– Значит, эту вещь вы видите впервые, – уточнил Слепокуров. – Что-нибудь еще?
– Еще?
– Ну, разобранное постельное белье? Оно ваше?
– Мое собственное!
– Мужской тапок?
– Тоже мой! То есть не лично мой. Но я его специально для зятя, для Пети купила, когда они с Наташкой ко мне приезжали!
– Хм, а когда вы уезжали в деревню, кому вы ключи оставили?
– Соседке. Рите! Они с моей Маргариткой почти тезки. Так что я ее вместе с ключами Ритке оставила.
– Кого?
– Маргаритку!
Кира осторожно подергала явно растерявшегося следователя за рукав.
– Маргаритка – это кошка Галины Степановны. Помните, я вам про нее рассказывала?
– Да? Нет, не помню.
– Ну, она и мой Фантик… Потом котята. Помните?
– А! Вспомнил!
И, повернувшись к Галине Степановне, следователь произнес:
– Хорошо. Маргаритка – это ваша кошка. И у кого она сейчас вместе с ключами от квартиры должна находиться?
– Да у Риты же!
Кира сочла необходимым продолжить разъяснительную работу со Слепокуровым.
– А Рита – это одна старушенция, приятельница Галины Степановны. Живет этажом ниже. Подо мной Фира Яковлевна. А под Галиной Степановной – ее приятельница – Рита.
– Немедленно идем к ней!
Пока они спускались вниз по лестнице (лифт по-прежнему не работал), Слепокуров успел выведать у Галины Степановны, что третий и последний дубликат ключей от ее квартиры есть у дочери. Но так как последняя живет во Франции, родила ребенка, то маловероятно, что она занялась тем, что подселяла в квартиру матери жильцов, да еще не поставив в известность саму Галину Степановну.
– А ваша приятельница, значит, могла так поступить?
– Ритка – эксцентричная личность, – пропыхтела Галина Степановна, которую щи с домашней свининкой и картошечка со шкварками довели до такой степени тучности, что даже спуск по лестнице на два пролета давался ей с трудом. – Одно слово, артистка.
Существо, которое открыло им дверь, попыхивая тонкой сигареткой, было полной противоположностью Галине Степановне. Ростом и телосложением Рита Леопольдовна напоминала тщедушного подростка. И, стоя к собеседнику спиной, легко за него сходила. Лишь лицо выдавало, что она уже перешагнула полувековой рубеж. И перешагнула его, судя по всем внешним признакам, давно.
Но при этом Рита Леопольдовна отличалась горячим темпераментом, до сих пор часто меняла любовников, многие из которых годились ей в сыновья. И требовала, чтобы все соседи, начиная от сынишки Ливневых, которому исполнилось три годика, он немного отставал в развитии и с трудом выговаривал самые простые слова, и до старика Потапова, который в прошлом году отпраздновал свой девяносто пятый день рождения и вообще почти ничего не говорил, а только шамкал, звали бы ее по имени.
Это было легче сделать, чем переубедить Риту в нелепости этого требования. И потому все звали ее просто – Рита.
– Галочка! – просияла актриса, выпустив в лицо гостям облачко душистого дыма. – Ты вернулась!
Одета Рита была в тонкий шелковый пеньюар. А приличия соблюдала тем, что грудь и шею ее окутывало пышное боа из меха неизвестного животного, крашенного в ядовито-розовый цвет. Несмотря на то, что она явно никого к себе не ждала, ее лицо было покрыто толстым слоем тонального крема, пудры и румян. Ресницы круто загибались вверх. А губы влажно блестели, покрытые слоем дорогой помады.
Отступив назад, она картинно вскинула голову.
– Галочка, а кто это пожаловал с тобой?
Дело происходило в кухне пожилой актрисы. Она была невелика. И не расслышать вопроса подруги Галина Степановна не могла. Просто ответить на него она не успела, так как в это время из комнаты появилась толстая пушистая кошка.
Она была красивого голубовато-серого оттенка с едва заметными полосками на лапках и голове. При виде нее Галина Степановна в один момент забыла обо всем, в том числе и о цели своего визита к соседке. И, раскрыв объятия, закричала:
– Маргаритка! Иди сюда, моя кисонька!
Но кошка лишь махнула хвостом и гордо удалилась, демонстрируя, что она думает о хозяевах, которые оставляют своих любимиц наедине с сумасшедшими старухами, которые еще и дымят как паровозы и водят к себе мужчин куда моложе себя. Галина Степановна растерянно смотрела вслед своей Маргаритке. И на глазах у нее выступили слезы.
– Почему она так со мной? – шептала женщина.
Все ее мысли были посвящены капризнице. И поэтому она не обратила никакого внимания на вопрос Риты, который та задала ей:
– Ты уже была у себя дома? Уверена, что была. И как тебе понравился мой подарок?
Галина Степановна не отреагировала. Зато Слепокуров несказанно оживился при этих словах Риты:
– Подарок? Что вы называете подарком? Объясните!
Рита повернулась в его сторону. Смерила его невысокую фигуру оценивающим взглядом и презрительно прищурилась. Нет, Слепокуров был явно не в ее вкусе. Так что тратить свое обаяние на столь невзрачную особь, пусть даже и мужского пола, было бы бессмысленным расточительством сил и энергии. Ничего не ответив следователю, она молча развернулась к подруге.
– Как он тебе понравился? – повторила она свой вопрос. – Правда, он очаровашка?
На этот раз Галина Степановна услышала ее и поинтересовалась:
– О ком ты говоришь?
– Да о Борюсике же! – радостно взвизгнула Рита. – Правда, он милашка? Нет, не благодари меня! Знаю, знаю, я просто чудо. Но для своих подруг я готова и не на такое!
Галина Степановна слушала ее, отвесив челюсть.
– Рита? Ты что говоришь?
– Борюсику негде было жить! А ты в последнее время женщина у нас одинокая. Вот я и подумала, что вдвоем вам будет веселей.
– Ты поселила ко мне молодого человека?
– Ну да!
– Без моего ведома и разрешения? И мало того, даже не спросив, хочу ли я, чтобы он у меня жил?
Рита надулась.
– Так я и знала, что ты все истолкуешь превратно. Знаешь, Галочка, я тебе прямо скажу. На тебя не угодишь!
– Я не просила мне угождать!
– Но ты намекала, что не отказалась бы разделить с кем-нибудь свой кров.
– Я?!
– Конечно. Разве не ты жаловалась, что в последнее время тебе одиноко? И даже Маргаритка не спасает?
– Я тосковала по дочери! Они с Пьером уехали. И мне действительно в первое время было не по себе. Но я тосковала вовсе не о каком-то случайном и малознакомом мужчине, который бы вдруг взял да и поселился в моей квартире!
– При чем тут дочь! – фыркнула Рита. – Не обманывай саму себя! Тебе просто был нужен мужчина. И я тебе его нашла! Ты с ним познакомься получше, прежде чем жаловаться.
– Нет. Я не буду с ним знакомиться! И еще не известно, может быть, он вор какой-нибудь!
– Он не вор!
– Да? А почему же им тогда милиция интересуется?
И Галина Степановна победоносным жестом вскинула палец в сторону Слепокурова. Рита снова развернулась в его сторону. Но на этот раз она проявила к следователю больший интерес. Во всяком случае заговорила с ним.
– Милиция? – вопросительно изогнула она тонко выщипанную бровь.
– Да.
– Очень хорошо, что вы пришли! – решительно кивнула Рита. – Вы должны помочь.
– Буду рад.
– Правда, Борюсик не позволил мне обратиться к вам за помощью, – слегка засомневалась старушка. – Но раз уж вы сами пришли, то я рада! Выслушайте меня!
Слепокуров заверил, что он весь одно сплошное внимание.
– Вы должны спасти Борюсика. Мальчику грозит опасность.
И прежде чем Слепокуров успел вымолвить хоть звук, она воскликнула:
– Его хотят убить!
Следом за этим в комнате воцарилась тишина. Каждый обдумывал слова Риты. И первым, как и полагается профессионалу, на них отреагировал следователь:
– С чего вы это взяли? Кто вам рассказал?
– Да Борюсик сам и рассказал! – И, повернувшись к подруге, она продолжила: – И не бойся, Галочка, я тебе уже говорила, он не вор. Мальчик из очень приличной и, не побоюсь этого слова, богатой семьи. Просто он попал в затруднительное положение. Ему совершенно не к кому было обратиться за помощью. А в моем лице он нашел свое спасение. Я помогла ему найти безопасное пристанище, а теперь и защиту.
– Не вор? Из приличной семьи? Ритка, ты что, с ним все-таки знакома?
– Естественно! – величественно кивнула актриса. – Не думаешь же ты, что я могла подселить к тебе какого-то сомнительного оборванца с улицы?
– И где ты с ним познакомилась?
– У нас в театре.
Но Галина Степановна не торопилась радоваться. Видно, она хорошо изучила нрав своей приятельницы. И потому строго спросила:
– И давно вы с ним знакомы?
Рита слегка стушевалась.
– Какое это имеет значение? Для двух душ иногда и одного мгновения бывает достаточно, чтобы узнать и понять друг друга.
Но Галина Степановна на эту сентиментальную галиматью не повелась.
– Сколько вы знакомы?
– Это что, допрос?
Рита была возмущена. И Слепокурову пришлось взять инициативу на себя.
– Ну что вы! – вежливо произнес он. – Это еще не допрос. Допрос может состояться только в кабинете следователя. То есть в моем кабинете. А это просто беседа. Но если вы не будете отвечать, то поедете со мной. И ответите уже там.
– А в чем дело?
– Дело в том, что ваш знакомый угостил отравленными конфетами вот эту девушку. Она в свою очередь угостила ими еще одного человека. И в результате появился труп. И только благодаря чудесному стечению обстоятельств труп оказался всего один.
– Я ничего не понимаю. Какой труп? Какие конфеты? При чем тут Борис?
– Это мы и хотели бы выяснить, – сказал следователь.
– Так спросите у него!
– Мы бы спросили. Но где его искать?
– Так у Галочки он живет! – недовольно воскликнула Рита. – Я же вам говорила, мальчику грозит опасность. Показаться на улице для него означает лишний раз подвергнуться риску. Так что он никуда не ходит. И даже в магазин за продуктами я для него ходила.
– Тем не менее сейчас его в гостях у вашей подруги уже нет, – произнес следователь.
– Нет? Как нет? Куда же он ушел?
– Вот это мы бы и хотели у вас узнать.
Рита изрядно переполошилась.
– Но я же ничего, совершенно ничего про него не знаю!
– Вы только что утверждали обратное.
– Ну да, он рассказал мне свою историю. Как его преследуют с целью убить. Но я так понимаю, вас же интересует его настоящий адрес, фамилия или на худой конец номер телефона?
– Да.
– А ничего этого я у него не спросила.
– Почему?
– А зачем?
Галина Степановна плюхнулась на тонконогую табуреточку, которая затрещала под ее упитанным телом.
– Ритка, ты меня в могилу вгонишь! Ты что же, все-таки пустила жить ко мне парня, про которого ни черта толком не знаешь?
– Я знаю его историю!
– И что это за история? – поинтересовался Слепокуров.
– Пожалуйста! – с видом глубоко оскорбленного и не понятого своими современниками человека произнесла актриса.
Для усиления эффекта она картинно закинула боа вторым кольцом на шею и прислонилась к стене, словно в задумчивости слегка прикрыв свои большие глаза с тонкими веками. Если выкинуть из ее речи все поэтические сравнения и образы, то суть сводилась к следующему. Молодого человека, представившегося ей Борисом, она знала около месяца. Он был частым посетителем театра, в котором пожилая актриса была занята в нескольких спектаклях.
За кулисами молодой человек также появлялся частенько. И обычно в компании одного из режиссеров театра. Видимо, его закадычного друга. Молодые актриски приветствовали эту парочку. Борис был неизменно щедр, хотя постоянством к своим избранницам и не отличался. Его подружки менялись от одного спектакля к другому. Но никто из них не был в претензии на молодого человека, понимая, что такого ветреника одним красивым лицом и телом не удержать.
Чтобы он остепенился и остановился, нужно было предложить ему нечто большее. В первую очередь заботу и преданность, на что актриски не были способны. Вот они весело и бездумно просто проводили время в компании Бориса. И не особенно расстраивались, когда это время приходило для других девушек.
Но примерно неделю назад Рита заметила, что Борис появился у них в театре в состоянии крайней тревоги и озабоченности.
– Я столкнулась с ним у служебного входа. И была поражена его видом. Всегда безукоризненно уложенные волосы Борюсика были всклокочены. На щеке красовалась здоровенная ссадина. А рукав его шикарного кашемирового пальто был испачкан какой-то ржавчиной, порван, и из него торчали лохмотья…
Будучи человеком впечатлительным и эмоциональным, Рита всполошилась.
– Борис! Что с вами произошло?! – воскликнула она, не обращая внимания на то, что с молодым человеком она толком знакома не была.
Но театральные люди на такие вещи смотрят проще. Да и юноша годился Рите в сыновья, если не во внуки. Так что она разводить лишние церемонии не стала, а ему явно не терпелось поделиться своей бедой. И он рассказал Рите, что произошло с ним буквально несколько минут назад, по дороге в театр.
– Шел, никого не трогал, проходил как раз мимо того дома, в котором облицовывают фасад. Знаете?
– Конечно!
– Так вот, я иду, а со строительных лесов вдруг срывается гранитная глыба. И летит вниз.
– О!
– Она пролетела буквально в сантиметре от меня. Слава богу, что не задела!
– Как же не задела? Но вы ранены!
– Из нее еще такие ржавые штыри торчали, вроде арматуры, – схватившись за щеку, произнес Борис. – Ими меня и поцарапало. Но честное слово, это пустяки. Вот если бы сама глыба хоть краем задела, тогда бы мы с вами тут не разговаривали.
Рита поахала, поохала. И забыла об этом разговоре. Вернее, могла забыть, если бы буквально на следующий день не стала свидетельницей нового инцидента, когда Борис выжил только благодаря своему феноменальному чутью или везению.
– Называйте это как хотите, но дело было так.
По дороге к театру есть узкий переулочек, в котором трудно разъехаться даже двум легковым машинам. А когда туда сворачивает машина чуть шире маршрутного такси, сразу же возникают проблемы. Переулочек очень темный и неуютный. Сама Рита ходить там избегает. Но это самая короткая дорога к театру. И когда плохая погода или Рита чувствует себя неважно, она все же пересиливает себя. Вот и в тот день она пошла по неприятной, зато короткой дороге.
– Бориса я увидела сразу же. И ту машину тоже.
В общем, Борис двигался по переулку, не глядя по сторонам. И тут рядом с Ритой просвистело что-то тяжелое, обдав ее брызгами из лужи. Рита возмущенно вскрикнула. Но тут же от ужаса у нее спазм сжал горло. Обдавшая ее грязью машина мчалась прямо на беспечно шагающего Бориса.
– И в самый последний момент, когда я уже прикидывала, когда будут похороны, он что-то такое почувствовал и отпрыгнул в сторону.
Машина-убийца промчалась мимо и исчезла за поворотом.
– Номер вы запомнили?
– Что вы! – кокетливо захихикала актриса. – Я близорука.
У нее в устах это прозвучало чем-то вроде бахвальства.
– К тому же, – добавила она, – Борис и другие свидетели этого кошмара потом говорили, что номера на машине были замазаны грязью.
И, выдержав драматическую паузу, Рита понизила голос до зловещего шепота и произнесла:
– А потом Борис признался мне, что его уже не первый раз пытаются убить.
– Что?! – хором воскликнули все.
Рита оглядела своих гостей и затрясла головой в знак того, что сказала чистую правду, ни капельки не приврала и даже готова поклясться чем угодно.
– Он именно так и думал! Потому что, оказывается, на него были и другие покушения. То есть, раньше он принимал их за несчастные случаи. Но потом в него стреляли.
– Стреляли?
– Да, в тот же день, буквально за два часа до того, как он спасся из-под колес машины.
– Кошмар! – произнесла Кира, мигом сопоставив открытую крышку люка и отравленные конфеты.
Наверное, люк и конфеты тоже были приготовлены для устранения Бориса. Хотя, если рассуждать в этом направлении, выходит, что убийцы знали о том, что Борис сменил место жительства. Ну да! Они его снова выследили. И продолжили свои гнусные попытки! Бедный Борис!
– И после того, как в него стреляли, – продолжала Рита, – Борис сопоставил несчастные случаи, которые происходили с ним, а в последнее время так и вовсе следовали один за другим с подозрительной регулярностью, и призадумался. А призадумавшись, испугался. И так как я была человеком, с одной стороны, для него посторонним, но с другой, оказалась отчасти посвященной в его дела, то он открылся мне. И попросил совета, как ему быть дальше.
Галина Степановна насупилась.
– И ты, несчастная, посоветовала ему пожить у меня? Человеку, на которого идет настоящая охота? Спасибо тебе огромное!
– Галочка, как ты можешь так рассуждать? Молодому человеку грозила смертельная опасность.
– Очень скверно! Но я-то тут при чем? И моя квартира?
Не обращая больше внимания на подругу, Рита сказала:
– Сначала я решила, что ему надо где-то спрятаться, пересидеть опасное время. Он сам спросил, нет ли у меня на примете какой-нибудь свободной квартиры.
– Что же ты не предложила ему свою?
– Борис – мужчина. Он сам сказал, что если мы будем жить под одной крышей, то это может повредить моей репутации. И тогда я вспомнила, что ты, Галочка, оставила мне свои ключи. И предложила ему пожить у тебя. – И наконец, виновато посмотрев на подругу, Рита сказала: – Прости, что я не спросила твоего согласия. Но ведь в той глухомани, куда ты забралась, телефона нет. А я была уверена, что ты не будешь против жильца. Что может быть благородней, чем спасти человека от верной смерти?
Галина Степановна уже заметно успокоилась. В изложении Риты ситуация выглядела в ином свете. И в чем-то даже романтично и благородно. И как всякая женщина, Галина Степановна не могла остаться равнодушной к судьбе молодого человека.
– Ладно уж, – буркнула она. – Что сделано, то сделано. Но где твой Борис сейчас, хотела бы я знать? Ни его, ни вещей у меня дома не осталось. Одна пустая борсетка.
– Да что ты говоришь? – расстроилась Рита. – Он ушел? И даже не предупредил меня? Это странно. И даже обидно.
Кажется, она всерьез расстроилась. А расстраиваясь она обычно искала утешения в общении с мужчиной. Так что подруги поторопились увести Слепокурова подальше. Перед этим он еще успел задать Рите несколько вопросов. Но услышал по второму кругу лишь то, что актриса уже рассказала раньше.
– Остается надеяться, что тот режиссер, с которым общался Борис, будет знать о нем больше, – сказал Слепокуров, прощаясь с подругами и отправляясь в театр.
После того, как было выяснено, что в квартире Галины Степановны в самом деле проживал молодой человек, а Фира Яковлевна подтвердила, что этот же молодой человек, а также бутылка ликера и коробка конфет присутствовали в квартире Киры, когда она явилась туда по поводу протечки, подозрения с Киры и Леси были отчасти сняты.
– Но до окончания выяснения всех обстоятельств этого дела прошу вас не покидать пределы города, – предупредил Слепокуров подруг. – Вы меня поняли?
Девушки поняли его превосходно.
– Если что, они нас с тобой снова притянут, – сказала Кира подруге, когда Слепокуров помчался по делам.
– Что если что?
– Если настоящего преступника не найдут.
– Но при чем тут мы? Преступник охотится за Борисом. Для того и были отравлены конфеты. Это же ясно, как божий день. А Иннокентий Павлович просто пал случайной жертвой. Кстати, если бы он не перелапал все конфеты в середине, я бы тоже взяла оттуда штучку.
– А я обычно всегда беру с краешка, – сказала Кира.
– Тебе везет.
Но Кира как-то в своем везении сомневалась.
– Мне бы повезло, если бы я вообще не знакомилась с Борисом. А теперь еще его проблемы разгребать.
– Зачем?
– Чтобы они окончательно меня под собой не погребли. Ты же сама сказала, не найдут менты настоящего преступника, могут снова о нас вспомнить.
– И что ты предлагаешь?
– Было бы хорошо встретиться с этим Борисом и выяснить у него, кто ему преподнес конфетки.
Лесе и самой этого хотелось.
– Но как мы это сделаем? Ведь ни адреса, ни его фамилии мы не знаем.
Стоило ей это вымолвить, как словно по заказу раздался деликатный стук в стенку.
– Это Галина Степановна, – встрепенулась Кира. – Что нужно этой старой мымре? Снова Фантик набедокурил с ее Маргариткой?
И подруги в два голоса принялись звать кота. Тот появился из спальни, зевая и откровенно хмурясь. Во всяком случае подруги именно так истолковали мимику на его мордочке.
«Чего вы ко мне пристали с этой Маргариткой? – читалось на ней. – Это давно в прошлом. Теперь у меня есть Фатима и еще внушительный гарем производительниц новой породы. Вы что, забыли?»
– Просто мы подумали, пока Фатима разрешается твоими в высшей степени породистыми котятками в колыбели новой кошачьей породы, вдруг ты решил немного пошататься по прежним подружкам, – пыталась оправдаться перед котом Кира.
Тяжело вздохнув в ответ, мол, одни глупости у тебя, хозяйка, на уме, Фантик раздраженно дернул хвостом и ушел досыпать.
– Нет, Маргаритка тут явно не при делах, – решила Леся. – Да и то сказать, сколько же невест в данный момент у Фантика?
– То ли десять, то ли уже одиннадцать. Стефанида Петровна совсем помешалась на выведении новой породы. Все таскает и таскает Фантику кошечек. Говорит, что у нее на него большие надежды. Вот он и старается.
– Да уж, до Маргаритки ли ему теперь, бедному.
Тем не менее стук в стену повторился. Галина Степановна жаждала общаться. И подруги, решив, что стоит сходить и узнать, что там происходит, вышли из квартиры. И через несколько секунд уже звонили в дверь соседки.
– Наконец-то! А я вам стучу, стучу. Вы что, не слышите?
– Как услышали, сразу же пришли, – слукавила Кира.
– Надеюсь, своего кота вы надежно заперли?
И женщина с тревогой покосилась на дверь – не прошмыгнул ли там хулиган и растлитель порядочных кошек.
– Не беспокойтесь. Он дома, – заверила ее Кира. – И ему не до глупостей.
– Он участвует в выведении новой кошачьей породы.
– В самом деле?
В голосе соседки слышалось откровенное недоверие. Кажется, в душе она все еще переживала за поруганную честь своей Маргаритки.
– Вы нас позвали, потому что хотели спросить про Фантика? – поинтересовалась у нее Кира.
– Что? Ах, нет. Совсем нет.
– А зачем?
– Да вот, телефончик-то мне ваш следователь не оставил.
– А вам нужен его телефон?
– Может быть, он мне и в самом деле ни к чему, – согласилась женщина. – А то сунусь, так затаскают. То показания им давать, то бумаги подписывать. Жуткие крючкотворы. У меня лет десять назад свояк свидетелем проходил по одной драке. Так, поверите ли, его целый год после той драки в отделение дергали. То против одного показания дать, то против другого. С ним потом все село общаться не хотело. Враг номер один для всех получился. Хотя сам в драке и не участвовал.
Подруги выслушали эту историю не перебивая. Но все равно не поняли, что побудило соседку рассказать им ее.
– Так вы уж, Кирочка, отдайте вашему следователю эти права, – заискивающим тоном закончила та. – Скажите уж, что вы сами их нашли.
– Какие права?
– Да вот они.
И с этими словами Галина Степановна протянула Кире пластиковый квадратик, украшенный цветной фотографией. Это в самом деле были водительские права. Выписанные не на кого-нибудь, а на того самого Бориса, с которым познакомилась, себе на беду, Кира.
– На фотографии он? – шепотом спросила у нее Леся, не сводя глаз с документа.
– Без сомнения.
Едва сдерживая восторг, так и рвущийся наружу, подруги сдержанно поблагодарили Галину Степановну. И, сжимая в руках драгоценный прямоугольник, опрометью кинулись к себе.
