Экспедиция колонизации на Мантикору покинула Старую Землю 24 октября 775 года э.р. на борту досветового корабля с анабиозными камерами «Язон». Мантикора расположена примерно в 512 световых годах от Земли и представляет собой двойную звезду классов G0/G2. Первые доказательства существования планет в этой системе были получены в 562 году э.р. астрономом сэром Фредериком Кларке. Продолжительность путешествия должна была составить 640, 5 лет (немного более 384 субъективных лет). Каждый колонист пробуждался для упражнений семь раз. Таким образом колонисты потратили на путешествие примерно по 4, 5 года жизни (и все свои деньги).

На шестьдесят процентов колонисты состояли из жителей Западной Европы, большинство остальных были из Северо-Американской Федерации, островов Карибского моря, было также небольшое количество этнических украинцев. Всего в экспедиции приняло участие 38 000 взрослых и 13 000 детей. «Права» на систему были приобретены с аукциона у исследовательской фирмы Franchot et Fils с головным офисом в Париже на Старой Земле. FF (так обычно называли эту фирму) имела заслуженно высокую репутацию. Их корабль-разведчик «Suffren» преодолел дистанцию до Мантикоры всего за двадцать лет и выполнил свою задачу с обычным для сотрудников FF профессионализмом, не забыв приложить к данным предупреждение о том, что к моменту прибытия колонистов все данные устареют на 650 лет. FF продала права на систему Мантикоры «Мантикорской Колонии Лтд.» примерно за 5, 75 миллиардов евро. Как часть процесса передачи прав, FF удалила все данные по системе из своих баз данных, передав информацию в максимально защищенные базы данных Федерального Правительства Земли. Это было стандартной процедурой для защиты колонии Мантикоры от оккупации планеты более поздней экспедицией на более быстром корабле, так как к тому времени успехи в технологии гиперпространственных путешествий сделали необходимость в такой защитной мере очевидной для всех, хотя, конечно, одной этой меры было недостаточно чтобы гарантировать защиту колонистов от оккупантов. Именно поэтому Роджер Винтон, президент и генеральный директор «Мантикорской Колонии Лтд.» (к тому моменту уже избранный первым Планетарным Администратором), предпочел основать Фонд Колонии Мантикора в Цюрихе.

Целью Фонда было вложить все остатки средств после комплектования экспедиции (немногим меньше одного миллиарда евро) и использовать проценты с этой суммы чтобы присматривать за соблюдением прав колонистов на их новый дом. Это было мудрое решение, ибо когда «Язон» прибыл в систему Мантикоры 21 марта 1416 года э.р. его команда обнаружила небольшое поселение на планете которую они назвали Мантикорой, но было оно основано персоналом Фонда который, кроме того, держал в системе четыре фрегата земной постройки для защиты ее от оккупантов. Фонд распоряжался средствами настолько хорошо в течении шести веков, что Мантикора обнаружила себя владельцем кругленького счета, а фрегаты стали первыми судами Флота Мантикоры (позднее Королевского Флота Мантикоры). Кроме того сотрудники Фонда прихватили с собой базы данных и инструкторов, чтобы обучить колонистов технологиям появившимся за шесть веков. Последнее стало бонусом не предвиденным даже Винтоном, и чрезвычайно веским доводом чтобы восхититься как своим собственным решением, так и старательностью и предвидением сотрудников Фонда.

Колония имела прекрасную поддержку и финансы, но после сорока лет процветания, в 1454 году э.р., разразилась катастрофа.

Цена Мантикоры на аукционе была столь велика по двум причинам. Первая, это то, что система двойной звезды имеющая целых три планеты пригодных для обитания была явлением чрезвычайно редким - на самом деле даже уникальным. Вторая, это то, что Мантикора и Сфинкс, две землеподобных планеты обращающихся вокруг звезды класса G0 были чрезвычайно похожи на Землю. На каждой, конечно, была собственная биосфера, но исследования разведчиков показали, что земные формы жизни с необычайной легкостью адаптируются на любой из трех планет, и это подтвердилось. Земные растения росли хорошо, а местная фауна, хотя и не в полной мере восполняла потребность в необходимых веществах, была вполне съедобной для землян. Терраформирование, таким образом, свелось к посевам пищевых и кормовых культур. К сожалению такая простота адаптации имела и оборотную сторону и Мантикора оказалась одной из очень немногих планет породивших микроорганизмы способные поражать человека.

Виновником беды стал вирус - точнее говоря семейство вирусов - упущенный разведчиками при анализе. Некоторые вирусологи, впрочем, считали, что вирус не был пропущен, а развился на планете за те шесть веков, что прошли между разведкой и колонизацией. Другие же доказывали, что вирус мутировал от земного предка. Кто бы из них не был прав, вирус был смертоносным, вызывающим у своих жертв одновременно симптомы гриппа и пневмонии. Хуже того, он оказался устойчивым ко всем известным лекарствам и прошло десять лет прежде чем удалось создать вакцину.

За это десятилетие умерло почти шестьдесят процентов населения колонии. Дети рожденные на Мантикоре оказались более устойчивыми к этому заболеванию, но все равно - без поддержки Фонда Колонии Мантикора с Земли колония безусловно бы вымерла.

В результате эпидемии колонии потребовались новые люди. Их нанимали на Старой Земле (еще раз порадовавшись существованию Фонда Колонии Мантикора), но первые колонисты, озабоченные сохранением контроля над своим миром, приняли совершенно новую конституцию прежде чем открыть двери иммигрантам.

Роджера Винтона переизбирали Планетарным Администратором весь период первоначальной колонизации и эпидемии. К этому моменту он уже был стар (более восьмидесяти лет), его жена и двое сыновей рожденных на Земле умерли во время эпидемии, но он остался энергичным человеком, а его дочь Елизавета, рожденная на Мантикоре, проявила себя не менее достойно чем он. В свои пятьдесят три она была президентом совета директоров (читай вице-президентом колонии) и одним из самых уважаемых юристов Мантикоры. Учитывая выдающуюся службу этой семьи на благо колонии конвент акционеров колонии учредил конституционную монархию и короновал Роджера Винтона 1 августа 1471 года э.р.

На этом посту он пробыл только три года до своей смерти. Ему унаследовала его дочь, Елизавета I, и с тех пор Винтоны правили Звездным Королевством Мантикора. В то же время выжившие «первоначальные акционеры» и их наследники удерживавшие контроль над обширными землями (включая большинство залежей полезных ископаемых) получили дворянские грамоты. Так появилась наследственная аристократия Мантикоры.

Новая волна иммиграции состояла из трех различных типов людей. Каждый получал кредит эквивалентный стоимости билета второго класса от Солнечной Лиги до Мантикоры. Кредит этот мог быть превращен, по желанию владельца, в надел земли на планете или в акции орбитальных индустриальных концернов. Большинство, оказавшись лицом к лицу с девственной планетой предпочли землю, другие сделали вложения в индустрию, что в дальнейшем принесло им немалые деньги.

Тот кто мог самостоятельно оплатить дорогу получал полную стоимость кредита по прибытии, тот кто не мог, получал от Фонда необходимые средства в счет кредита. Если же состояние иммигранта было больше стоимости путешествия, то избыток мог быть им вложен опять-таки в землю или акции за половину цены. Таким образом самые богатые иммигранты стали «вторичными акционерами» и владения их в некоторых случаях могли посоперничать с владениями «первоначальных акционеров» и принесли им дворянские звания, хоть и меньших рангов чем у уже существующих аристократов. Иммигранты получившие и сохранившие (или слегка увеличившие) наделы земли стали «йоменами», свободными землевладельцами с правом голосовать спустя мантикорский год (1, 73 стандартного земного года) после своего прибытия. Те кто полностью потратил свой кредит на путешествие к Мантикоре стали так называемыми «нулевиками» и не получали права голоса до тех пор пока устроят свою жизнь достаточно хорошо чтобы платить налоги в течении пяти последовательных мантикорских лет (8, 7 земных лет). Хотя, вне зависимости от наличия права голоса, все подданные Мантикоры равны перед законом, есть определенное социальное размежевание между акционерами, йоменами и «нулевиками». До сих пор считается более престижным вести свой род от йомена, чем от «нулевика», хотя, конечно, вести род от акционера престижнее всего.

Конституционная монархия Мантикоры процветала в последующие пятьсот лет благодаря серии сильных монархов и постоянно растущему населению. В конституции была предусмотрена «Декларация Основных Прав», но право голоса было ограничено только для тех кто платил налоги пять лет подряд. Практика привлечения иммигрантов при помощи кредита была завершена через пятьдесят лет, полностью выполнив свою задачу, и более было невозможно для иммигранта стать акционером или получить право голоса немедленно по прибытии.

Согласно Конституции были учреждены двухпалатный Парламент, Королевский Совет и Королевский Суд. Парламент состоит из Палаты Лордов и Палаты Общин, каждая из которых имеет право вето. Монарх имеет право законодательной инициативы и также право вето. Исполнительную власть представляет собой Королевский Совет, состоящий из премьер-министра, министров и нескольких членов передающих свой пост по наследству. Среди таких Хранитель Печати, наследник престола (с правом совещательного голоса) и монарх. Фактически Королевский Совет (в последнее время называемый просто «Кабинет») стал инструментом, с помощью которого монарх действует как глава правительства, так же как глава государства. Премьер-министр традиционно назначается из состава Палаты Лордов, но должен иметь поддержку большинства в Палате Общин. Формально руководит кабинетом именно он, но король или королева могут в любой момент отправить его в отставку и в большинстве случаев премьер-министр является правой рукой монарха. В то же время было бы глупостью со стороны монарха, умышленно или нет, игнорировать советы его министров и особенно премьер-министра.

Монарх имеет право на амнистию и помилование, назначает министров и судей по представлению и с согласия палаты Лордов. Так же имеет право толкования конституции посредством назначенных им членов Королевского Суда, хотя большинством обеих палат Парламента его решение может быть преодолено. С согласия большинства в палате Общин монарх может учредить новых пэров.

В случае разногласий между монархом и обеими палатами Парламента, окончательное решение принимает палата Лордов и в этом случае право вето монарха или палаты Общин не применяется. Основные гарантии соблюдения интересов простого населения королевства заключаются в трех следующих прерогативах палаты Общин: именно палата Общин принимает (или отвергает) бюджет; конституция требует, чтобы премьер-министр пользовался поддержкой большинства в палате Общин; палата Общин может инициировать процедуру импичмента монарха.

Экономическую политику в целом и бюджет в частности определяет, конечно, кабинет, а не палата Общин. Кроме того, Корона может использовать средства принадлежащих ей земель и индустриальных предприятий, но, очевидно, ни Корона, ни палата Лордов не могут полностью игнорировать голос Общин, если те в ответ откажутся утверждать бюджет. Дополнительная гарантия того, что мнение простых людей не будет проигнорировано наверху, заключается в том, что премьер-министр должен иметь поддержку большинства в палате Общин (а вот поддержка большинства лордов не является необходимой , хотя большинство премьер-министров терявших такую поддержку были вынуждены подать в отставку). И, наконец, монархия Мантикоры одна из очень и очень немногих предусматривающих возможность смещения монарха по причине отличной от его недееспособности или преступных действий. В принципе, импичмент монарху может быть инициирован по любой причине , набравшей две трети голосов в палате Общин. Палата Лордов не имеет права инициировать импичмент. Завершение же процедуры смещения монарха требует большинства в три четверти голосов как в палате Общин, так и в палате Лордов. Эта конституционная процедура еще никогда не была применена и большинство рассматривают ее как рудимент домонархической правовой системы, однако с возможностью импичмента приходится считаться.

Последнюю меру, направленную на предотвращение «отрыва» монархии от неаристократического большинства населения, внесли в Конституцию по личному настоянию Роджера I и Елизаветы I. Наследник престола обязан сочетаться браком с простолюдином. Это не касается прочих членов правящей семьи, но кронпринц (или кронпринцесса) должны найти себе пару за пределами круга аристократов.

Единственную серьезную угрозу монархическому строю представило так называемое «Восстание Грифона» 1721 года э.р., самая серьезная внутренняя проблема из всех с которыми приходилось сталкиваться Мантикоре. На Грифон, наименее землеподобную из планет системы Мантикоры, пришлось минимальное число «первоначальных акционеров», так как первое поселение на нем было основано только через пятнадцать лет после Чумы. Основная часть аристократии Грифона произошла от «вторичных акционеров» и, по большей части, их земельные владения были относительно невелики. Кроме того, монарх учредил на Грифоне «Коронные земли» (земли доступные для использования любым, изъявившим желание) чтобы простимулировать эмиграцию. К 1715 году население на Грифоне достигло уровня предусмотренного Хартией Коронных Земель 1490 года. С этого момента, в соответствии с хартией, Корона приступила к передаче прав владения на Коронные земли и раздаче титулов крупным успешным землевладельцам. С этого-то и начались проблемы. Йомены, надеявшиеся стать независимыми скотоводами, фермерами и рудокопами, заявили, что планетные аристократы силой выживают их с их земли. И в самом деле, между «скваттерами» и «детьми акционеров» практически велась необъявленная война. После двух лет нараставшего кровопролития была учреждена специальная комиссия с чрезвычайными полномочиями для того чтобы остановить волну насилия и урегулировать конфликт.

Финальным выводом комиссии стало то, что исходные жалобы йоменов были обоснованы. Армейским частям, введенным на Грифон с миротворческой миссией, было предписано обеспечить надзор за процессом приватизации Коронных земель. Определенный уровень недовольства между мелкими землевладельцами и некоторыми из аристократических семейств сохраняется по сей день, но это стало скорее традицией, чем открытой враждой.

До сих пор все приведенные даты были в земном стандарте времяисчисления. Но, подобно каждой колонии, в системе Мантикоры пришлось устанавливать собственный календарь, отражающий периоды осевого и орбитального обращения обитаемых планет. В случае Мантикоры все осложнял тот факт, что в отличие от большинства систем, имеющих только одну обитаемую планету, в наличии имелось три планеты с разными по продолжительности сутками и годами.

Как и все человечество, мантикорцы используют стандартные секунды, минуты и часы, и год Старой Земли используется как «стандартный год» для того чтобы пересчитывать локальные даты при общении с остальным миром. Звездное Королевство Мантикора следует традиции отсчета дат от начала эры Расселения (то есть от года старта первого корабля-колонизатора) в стандартных годах на равных с локальным календарем.

Официальная система времяисчисления королевства базируется на периодах осевого и орбитального обращения третьей планеты Мантикоры-А, собственно планеты Мантикора. Этот календарь используется для всех официальных записей, но реально не имеет применения нигде, кроме как непосредственно на Мантикоре. Соответственно и Сфинкс (четвертая планета Мантикоры-А), и Грифон (четвертая планета Мантикоры-Б) имеют собственные календари. Это привело к тому, что в пределах одной системы используется четыре календаря (считая и земной стандарт). Нет необходимости подчеркивать, что в стандартный комплект программ любого Мантикорского компьютера обязательно входит программа пересчета дат.

Часы повсеместно отсчитывают время в стандартных шестидесятиминутных земных часах, с добавлением короткого «часа» называемого «компенсатор», чтобы соответствовать реальной продолжительности суток. Так, на планете Мантикора сутки состоят из 22 полных часов (от 01:00 до 22:59) и 27-минутного компенсатора, а на Сфинксе в сутках 25 часов (от 01:00 до 25:59) и 37-минутный компенсатор. Неделя на каждой планете состоит из семи местных дней. На борту военных кораблей используется Мантикорское время.

Продолжительность официального года королевства 673 дня. Год делится на 18 месяцев, 11 по 37 дней и 7 по 38 чередуя их в первых 6 и последних 8 месяцах года. Месяцы не имеют имен собственных, а называются первым, вторым и так далее. Каждый третий год - високосный, получается добавлением одного дня к четвертому месяцу. На Грифоне год также поделен на 18 месяцев. Все месяцы, за исключением двух, по 36 дней. Девятый и десятый месяцы - по 37 дней. Високосный год - каждый второй, день добавляется к одиннадцатому месяцу. На Сфинксе же год поделен на 46 месяцев, 35 по 39 дней и 11 по 38 дней. Более короткие - четные месяцы с двенадцатого по тридцать второй. Каждые семь лет наступает високосный год с дополнительным днем в пятнадцатом месяце. Все эти календари считают года «после посадки» (сокращение п.п.) от дня (21 марта 1416 года э.р.) приземления первых шаттлов с «Язона». Очевидно, что по каждому календарю идет свой год после посадки. Так, к примеру, назначение Хонор Харрингтон на «Бесстрашный» датировалось 25 четвертого 280 п.п. (по официальному календарю, или, что тоже самое, по календарю Мантикоры), что соответствует 3 марта 1900 э.р. (по стандартному календарю) или 26 второго 93 п.п. (по Сфинксианскому календарю). Такое разнообразие датировок - основная причина того, что мантикорцы предпочитают использовать стандартный календарь даже тогда, когда ведут речь о местных событиях.

Роджер I 1471-1474 э.р. (32-34 п.п.)

Елизавета I 1474-1507 э.р. (34-53 п.п.)

Михаил I 1507-1539 э.р. (53-72 п.п.)

Эдуард I 1539-1544 э.р. (72-74 п.п.)

(утонул катаясь на лодке; после него власть перешла к его сестре)

Елизавета II 1544-1601 э.р. ( 74-107 п.п.)

Давид I 1601-1642 э.р. (107-131 п.п.)

Роджер II 1642-1669 э.р. (131-147 п.п.)

Адрианна I 1669-1681 э.р. (147-154 п.п.)

Вильям I 1681-1690 э.р. (154-158 п.п.)

(убит)

Вильям II 1690-1741 э.р. (158-188 п.п.)

Катрин I 1741-1762 э.р. (188-200 п.п.)

Саманта I 1762-1785 э.р. (200-214 п.п.)

Джордж I 1785-1802 э.р. (214-224 п.п.)

Саманта II 1802-1857 э.р. (224-255 п.п.)

Роджер III 1857-1883 э.р. (255-270 п.п.)

Елизавета III 1883 э.р. - по настоящее время (270 п.п. - по настоящее время)

Мантикорские политические партии зародились как группировки в палате Лордов и в палате Лордов они по сей день сохраняют характер группировок.

Конституция, принятая после Чумы, предусматривала сохранение власти в основном в руках аристократии посредством палаты Лордов и Королевского Совета, но на деле получилось не совсем так. Хотя Роджер Винтон и был весьма сильным планетарным администратором, маловероятно чтобы создатели Конституции имели в виду передачу функции исполнительной власти в руки монарха. Тем не менее Елизавета I, будучи очень жестким администратором, быстро поняла, что мантикорские пэры скорее представляют из себя группу лоббистов чем государственных деятелей. Играя на интересах различных группировок пэров Елизавета сумела добиться (помимо многого другого) того, чтобы премьер-министр и все назначаемые члены Королевского Совета плясали под ее дудку. Да, пэры предлагают и согласовывают их кандидатуры, но у нее оказалась власть отправить правительство в отставку в любой момент, и ее не могли вынудить принять чью-либо кандидатуру. Этот принцип, упрятанный в неписаной части Конституции, утвердил власть монарха над правительством.

Как царствующий дом, Винтоны проявили себя чрезвычайно способными. На этом поле составить конкуренцию им могла разве что императорская династия Андермана. Но Андерманы, несмотря на все бесспорные свои достижения, вечно страдали от опасной эксцентричности своих представителей, чего никогда не было замечено за кем-либо из Винтонов.

Тем не менее, однажды пэры осознали, что Корона перехватила (кто-то наверняка сказал бы узурпировала) немалую долю политической власти, которую они считали находящейся в их руках и руках их детей. Осознали они и то, что этот маневр Елизаветы прошел при полной поддержке палаты Общин (избираемой, в основном, голосами йоменов и бывших «нулевиков»), поскольку Общины, в свою очередь, распознали подтасовки в конституции не в свою пользу. Как пример: хотя обе палаты и имеют право вето, в случае любого спора между ними Лорды имеют то громадное преимущество, что им нет нужды заботится о переизбрании.

Осознав все это - и уладив большинство своих первоначальных свар - пэры принялись создавать политические партии. В основном они вырастали вокруг первоначальных группировок, но постепенно начали возникать и чисто идеологические разногласия. По мере укрепления этих разногласий в поисках союзников пэры обратили свой взор в сторону палаты Общин. Аристократы, не нуждающиеся в переизбрании, по сей день возглавляют большинство политических партий, но жизнь научила их прислушиваться к мнению парламентариев из Общин. Большинство (хоть и не все) мантикорских аристократов придерживаются принципа noblesse oblige[3] (а не придерживаются некоторые претенденты на титул самой эгоцентричной и нетерпимой личности вселенной), но без учета мнений союзников из нижней палаты аристократы быстро теряют поддержку населения с печальными последствиями после следующих выборов в палату Общин. [3 Положение обязывает (фр.).]

Не смотря на все это и по сей день партии Звездного Королевства представляют собой скорее альянсы личностей с близкими интересами, чем закрытые идеологические системы. Партийная дисциплина при голосовании с малым перевесом может быть впечатляющей, но нет никакой «коллективной дисциплины» в том смысле, что член партии не обязан публично поддерживать то с чем он сам не согласен просто потому, что так считает большинство его партии. Депутаты нижней палаты чаще чем пэры «голосуют за линию партии», но на Мантикоре сильна традиция голосовать по убеждениям и в большинстве политических партий есть свои «центристы», «правые» и «левые».

Наиболее влиятельные партии это: партия центристов; обычно союзные им лоялисты; либеральная партия; ассоциация консерваторов; партия прогрессистов и, наконец, так называемая партия «новых людей».

Центристов возглавляет Аллен Саммерваль, герцог Кромарти, в настоящее время занимающий пост премьер-министра. Они представляют собой самый крупный блок в парламенте, хотя и не составляют сами по себе большинства. Центристы придерживаются консервативной внутренней политики постепенных перемен и финансовых ограничений, противостоят попыткам массовых социальных реформ и не допускают дефицита бюджета. Самое важное, что они абсолютно привержены идее защиты Мантикоры от нарастающей последние пятьдесят лет угрозы со стороны хевенитов, веря, что рано или поздно открытое военное столкновение неизбежно и оттягиванием времени эту проблему не решить. В частности центристы уверены, что предложение дождаться ослабления Республики, как бы привлекательно не выглядело, представляет собой уступку инициативы врагу и, тем самым, первый шаг к поражению. Кроме того, они, в отличие от некоторых других политиков, уверены в способности Мантикоры выдержать войну с Хевеном, и в том, что даже поражение в войне не намного хуже трусливой капитуляции. Центристы поддерживали программу Роджера III по усилению флота и добивались в Парламенте аннексии Василиска (звезды класса G5 с единственной обитаемой планетой) чтобы предотвратить оккупацию Хевеном терминала сети в этой системе, а в то время аннексия казалась чрезвычайно противоречивой мерой. Некоторые критики расценили ее как первый преднамеренный шаг к построению империи; другие боялись, что это наоборот спровоцирует Хевен на войну. Впрочем большинство подданных королевы Елизаветы поддержали аннексию. Среди всех партий возглавляемых аристократами центристы имеют наибольшую поддержку в палате Общин, что дает им даже больше влияния, чем можно было бы предположить глядя на цифры.

Лоялисты, возглавляемые Генри МакШайном, маркизом Нового Дублина, представляют из себя мантикорский вариант тори[4]. [4 Партия консерваторов в Великобритании.] Краеугольный камень их политической философии - это вера в то, что стабильность и процветание Мантикоры обеспечивается исключительно монархом, его властью и авторитетом. Время от времени у лоялистов случаются разногласия с монархом, но они стараются протестовать и увещевать частным порядком, демонстрируя тем временем безусловную поддержку на публике. Влияние лоялистов в палате Общин практически несущественно. Их воспринимают как партию верхушки аристократии, и, несмотря на заслуженное уважение, многие (даже среди центристов) полагают их негибкими, склонными любой вопрос рассматривать исключительно в плане его воздействия на власть монарха (и влияние аристократии). Считается также, что лоялисты будут препятствовать любой реформе ослабляющей Корону вне зависимости от того, какие выгоды она сулит в прочих отношениях. Лоялисты в целом поддерживают центристов во внешней политике, но их отношение к финансовой политике намного более консервативное. В частности они полагали довоенный уровень налогообложения чрезмерным. Такая позиция зачастую ставит их перед затруднительной необходимостью одновременно поддерживать программу расширения флота и противодействовать увеличению военных расходов.

Либеральная партия, возглавляемая Марицой Тернер, графиней Нового Киева, ставит во главу угла социальные реформы и уделяет мало внимания проблемам внешней политики. Их представительство в палате Лордов больше чем у лоялистов, но меньше чем у центристов. Поддерживающая их фракция палаты Общин невелика, но чрезвычайно лояльна. Несмотря на отсутствие теплых чувств к Народной Республике Хевен, либералы находят привлекательными основные идеи Декларации Экономических Прав (см. раздел «Республика Хевен» далее). По их мнению довоенных лидеров Законодателей можно было бы назвать «плохими либералами» попавшими в ловушку «охлократической»[5] системы Хевена. [5 Охлократия - власть толпы (греч.).] Либералы заявляют своей целью «ввести Звездное Королевство в русло современной политической мысли», то есть расширение системы льгот, субсидии нуждающимся, выравнивание благосостояния и формирование правительства с учетом представительства в Парламенте. Их мало занимает вопрос внешней угрозы, довоенную позицию центристов они называли «алармистской» и верили что Хевен не рискнет посягнуть на Мантикору (тем более, что Солнечной Лиге может не понравится угроза захвата туннельной сети) и в конце концов угомонится. И вообще они спокойнее других относились к официальной довоенной идеологии Народной Республики. Поскольку либералы столь склонны к расходам на социальные программы, они буквально дрались за каждый пенни предназначаемый флоту. Такая позиция стоила им изрядной потери голосов после начала войны. И несмотря ни на что либералы продолжают повторять: «война ничего не решит».

Ассоциация консерваторов, возглавляемая Мишелем Жанвье, бароном Высокого Хребта, по численности наименьшая из политических партий и собрала в себя реакционеров. Они выступают за политику изоляционизма, призывают отказаться от «иностранных авантюр» и постоянно осуждают «порчу либерализма, ведущую Мантикору к анархии». Как и следовало ожидать, под знамена ассоциации собрались сумасброды из аристократии, считающие, что лоялисты недостаточно защищают их привилегии. Доходит до призывов «вернуться к исходному балансу власти», хотя таковой не существовал никогда кроме как в теории. Естественно аннексию Василиска консерваторы не называли иначе как сумасшествием, авантюрой, которая приведет к конфронтации с внешними силами. Тем не менее в их лице Роджер III и герцог Кромарти нашли поддержку своим планам усиления флота именно из-за их политики изоляционизма.

Третья по величине фракция парламента - прогрессивная партия, возглавляемая совместно графом Серого Холма и леди Элен Декро и занимающая во многих отношениях позицию близкую к либеральной партии. Прогрессисты разделяют стремление центристов избегать дефицита бюджета (который, по мнению либералов, представляет собой приемлемую, временную меру), хотели бы добиться «лучшего, более выгодного баланса между социальными программами и военными расходами», и, по примеру либералов, выражают недовольство внешней политикой. В отличие от либералов они никогда не расценивали отношение правительства к Хевену (который они приводят как пример вышедшего из под контроля обанкротившегося либерализма коррумпированного политиканами) как алармистское. С другой стороны они считали (и, по-видимому, продолжают считать), что у Мантикоры нет шансов выстоять в открытом противостоянии с военной машиной Хевена. (С момента начала военных действий прогрессисты неоднократно делали заявления о своей уверенности в победу Мантикоры, но их противники считают что это прикрытие. Есть основания полагать, что таким образом прогрессисты пытаются продемонстрировать, что их стремление разрешить конфликт путем переговоров и уступок основано на уверенности в победе, а не на страхе.)

Поскольку прогрессисты в первую очередь озабочены внутренними проблемами, их внешняя политика традиционно чрезвычайно проста и основана на вере в то, что «честные переговорщики» всегда могут достичь решения по принципу «живи и давай жить другому». До войны критики из числа центристов и лоялистов утверждали, и небезосновательно, что такая позиция сводится к попытке продать всю остальную галактику в попытке спасти собственную шкуру и должна неизбежно привести к катастрофе, когда продать Хевену будет больше нечего. Хотя такой анализ и нельзя назвать неаккуратным, но было бы неправильно выдавать его конечный результат за цель политики прогрессистов, как пытались некоторые критики. Главная проблема прогрессистов именно в том, что они не уделяют должного внимания внешней политике, полагаясь на банальности и неопределенные надежды вместо качественного анализа. В результате начало войны с Хевеном выбило опору из под их ног.

Партия «новых людей», возглавляемая сэром Шериданом Уоллесом, представляет собой сравнительно новую группировку озабоченную концентрацией власти в руках существующих клик аристократии и богатейших торговцев и промышленников. Они утверждают, что традиционная Мантикорская практика привлечения способных и амбициозных индивидуумов в одну из этих двух групп ошибочна. Центристы и лоялисты полагают такую практику гарантией притока новых идей в круги аристократии и финансовой элиты, а либералы и прогрессисты просто называют саму концепцию аристократии антидемократическим анахронизмом. «Новые люди» же называют эту практику преднамеренным и неприкрытым механизмом удержания власти в руках традиционных правящих элит. Это может показаться похожим на позицию либералов, если не понимать, что основной протест вызывает не само по себе наличие элиты, а то, что «новые люди» в нее не входят. В итоге «новые люди» служат противовесом консервативной ассоциации в руках мелкого дворянства, постоянно устраивая наскоки на бастионы власти и укоренившихся привилегий. Однако, в отличие от либералов и прогрессистов, они верят в то, что победитель получает добычу и нацелены на то, чтобы перехватить управление системой, а не опрокинуть ее. «Новые люди» практически не имеют своей финансовой политики и в целом разделяют изоляционизм консерваторов, но при этом не доверяют военным, как одному из «бастионов власти». В целом можно сказать, что «новые люди» находятся в оппозиции к каждому. Их поддержка в палате Общин меньше чем у кого бы то ни было, но отличная партийная дисциплина дает Уоллесу возможность организовать их голоса желаемым образом. Учитывая готовность «новых людей» заключать исключительно прагматические сделки с кем угодно это дает им намного больше влияния чем можно было бы заключить из их численности.

Кроме перечисленных партий есть еще несколько небольших фракций, которые собираются и распадаются, обычно вокруг харизматического лидера. Основная же борьба за власть идет между альянсами центристов/лоялистов и либералов/прогрессистов, из которых первый удерживает небольшое преимущество в палате Лордов и куда большее в палате Общин. Союз либералов и прогрессистов более крепок, глубок и постоянен, в основном по причине того, что и те и другие расценивают любое усилие во внешней политике как уклонение от решения насущных проблем. Центристы и лоялисты зачастую оказываются по разную сторону баррикад по вопросам внутренней политики, но всегда выступают единым фронтом в вопросах политики внешней и военного строительства. Те и другие пользуются поддержкой Короны, что есть несомненный плюс, хотя лоялисты и не разделяли довоенной готовности центристов принять (кое-кто говорил «накликать») конфронтацию с Хевеном. Обычно позиция консервативной ассоциации по вопросу поддержания мощи флота смещала баланс в целом в пользу этих двух партий. Хотя и существовала всегда возможность для ассоциации заключить пакт по внешней политике с либералами и прогрессистами, но фундаментальное неприятие внутренней политики друг друга не дало бы такому альянсу просуществовать долго. Настоящий же джокер в колоде - это «новые люди». Хоть и немногочисленные, они имеют достаточно мест в палате Лордов, где преимущество центристов и лоялистов минимально. Никто, конечно, не верит, что «новые люди» смогут до бесконечности поддерживать либералов или прогрессистов, уж слишком велики различия в подходе к внутренней политике, но возможность заключения временного союза с целью сломить позицию центристов и лоялистов даже не ставится под сомнение. Это будет циничный брак по расчету с обеих сторон с подспудным пониманием что, повергнув общего врага, либералы, прогрессисты и «новые люди» передерутся между собой. Настоящий кошмар герцога Кромарти и его союзников - это мысль о том, что «новые люди» добьются столь близкого паритета между основными блоками, что смогут полностью контролировать Парламент просто решая кого следует поддержать.