Глава 36
Система Мейерс: долг офицера Короны

– Садитесь, мистер Хонгбо.

Жуньян Хонгбо подчинился приказу и устроился в кресле напротив чернокожей женщины в чёрной с золотым униформе. Он не ждал ничего хорошего от этого интервью. На самом деле он не ждал ничего хорошего ни от чего, что могло бы с ним произойти в обозримом будущем, и в очередной раз горячо пожалел, что «Бродяга» не смог вовремя достичь гипер-границы.

«Наверное, неразумно было ожидать подобного чуда», – подумал он мрачно. – «В конце концов, Гершель работала с Лорканом в течение многих лет. Почему я должен ожидать, что она будет сколько-нибудь компетентнее того?»

Он знал, что эта мысль была несправедливой по отношению к Веррочио и капитану Гершель, но совсем не это беспокоило его в данный момент.

Женщина на другом краю стола ещё несколько секунд не обращала на него внимания, предоставляя ему варится в своём собственном соку, пока изучала что-то на своём дисплее. Он заметил адресованную ему неприязнь в её глазах и задался вопросом – было ли это знаком грядущих неприятностей или просто демонстрацией отношения к нему. Чем бы это ни было, сказал он себе, совсем не это станет самым неприятным в допросе. Единственная причина её многозначительного взгляда – заставить его поволноваться. Он и сам использовал ту же технику больше раз, чем мог вспомнить, и поразился, обнаружив, что этот приём сработал на нём так же, как совсем недавно срабатывал на его собеседниках.

«Интересно, удалось ли им всё же взломать мои файлы? Бардасано клялась, что никто не сможет этого сделать и что даже при малейшей попытке проделать это протоколы безопасности вычистят носители  до голых молекулярных цепочек. И эти протоколы безопасности действительно превосходили все имеющиеся в распоряжении УПБ. Но защитят ли они данные от Манти?» – он мысленно поморщился. – «Вряд ли! Они наверняка смогли получить хоть что-то. Вопрос в том, как много».

По крайней мере, он никогда не был настолько глуп, чтобы записывать то, что может свидетельствовать против него. Было несколько сообщений от Валерия Оттвейлера, припрятанных в качестве страхового полиса, но они только демонстрировали, что Оттвейлер просил его передать Веррочио на официальном уровне. В них не было никаких упоминаний о неофициальной стороне деятельности Оттвейлера и из них со всей очевидностью следовало, что по данным вопросам сам Хонгбо никогда не имел полномочий принимать решения. Он мог поклясться, что в его файлах не было ничего, что могло бы связать его с любым из наиболее опасных решений... или заподозрить его в манипулировании Веррочио при принятии этих решений.

К сожалению, не было никакой возможности гарантировать, что сам Веррочио был достаточно умён, чтобы не оставить подобных записей. Возможность того, что он сохранил нечто способное указать на Хонгбо как инициатора принятых им решений была неприятно высока, хотя вице-комиссар мог, по крайней мере, надеяться, что его слово примут наравне со свидетельством Веррочио. В конце концов, он предполагал, что манти обязательно что-то раскопают. И отдал бы многое, чтобы их поиски не увенчались успехом, но лучшее, на что он мог реально надеяться, что это будут свидетельства каких-то его мелких грешков.

«И конечно не стоит надеялся, что они прекратят искать, когда найдут эти свидетельства, и не перелопатят достаточно материала, чтобы найти действительно важное», – мрачно подумал он. – «Как ты думаешь, Жуньян, каковы шансы на это? Ты ведь далеко не самый любимый ими человек во вселенной».

– Что ж, мистер Хонгбо, – произнесла наконец женщина за столом, откинувшись назад и сплетя пальцы рук на салфетке перед ней, – Вы были довольно-таки деятельным типом, не правда ли?

– Прошу прощения? – сухо ответил он с деланно возмущённым выражением лица.

– Я сказала, Вы были довольно деятельным, – повторила она с улыбкой.  – Оба, и Вы и комиссар Веррочио. Все эти ваши усилия по проведению в жизнь маленьких поручений ваших друзей из «Рабсилы» и «Технодайна»…, – она покачала головой. – Не хочу даже думать о том, сколько своего времени вы на это угробили. Времени, которое с большей выгодой могли бы потратить на рутинное взяточничество, хищения и вымогательство, принятые в Пограничной Безопасности.

– Адмирал Золотой Пик, – холодно заявил он. – Я вице-комиссар на службе Управления Пограничной Безопасности и Солнечной Лиги, а не мелкий функционер одного из ваших драных системных правительств Сектора Талботт.

Он выпрямил спину и сверлил её взглядом, пытаясь всем своим видом изобразить оскорблённого до глубины души руководителя из верхнего эшелона власти. Не было никаких сомнений, что она всё это записывает, и в конце концов копии этих записей, вероятно, найдут путь на Солларианские TV-каналы. В этих условиях ему надлежало продемонстрировать надлежащее поведение старшего начальника в стане врага. Это было особенно важно, учитывая неизбежные поиски козлов отпущения, которые последуют после подобной катастрофы. Последнее, что ему было нужно – это признать свою вину или продемонстрировать малейшие признаки слабости и тем самым обеспечить компроматом тех, кто решит выбрать на эту роль его.

Разумеется, это были долгосрочные прогнозы, а были и краткосрочные последствия для его положения. Ему нужно было найти способ, чтобы предотвратить немедленные последствия, если Манти всё-таки выяснили степень его реального участия в организации мероприятий в Секторе Талботт.

К сожалению, у него было мало времени. Он признавал слабость своей позиции, а также был уверен, что и Золотой Пик понимает это, ведь его единственной защитой была попытка сыграть на противопоставлении их общественных ролей. Ведущей в их партии была она, так что ему оставалось лишь играть свою роль и возмущаться достаточно, чтобы, по крайней мере, притормозить её. Он надеялся, что она достаточно обеспокоится созданием прецедента и не прибегнет к более жёстким методам. Ведь, в конце концов, и кто-то из Манти мог оказаться в аналогичном положении. Как Хонгбо надеялся, Золотой Пик побоится дать кому-либо со стороны Солли оправдания для применения изощрённых пыток.

К сожалению, только полный идиот мог хоть на мгновение представить, что Солнечная Лига будет беспокоиться о созданных Мантикорой прецедентах, а Золотой Пик не была слабоумной. Помрачневший Хонгбо знал, что соллариане были высокомерно – особенно это касалось Пограничной Безопасности и Жандармерии – уверены, что могут делать всё, что угодно, не беспокоясь о репрессиях, и он не сомневался, что мантикорский адмирал по другую сторону стола знала это также хорошо, как и он. В этих условиях, он почему то сомневался, что Золотой Пик уже проявившая... инициативу, не наплюёт на нежные чувства Солли, когда дело коснётся того, что она действительно хочет знать.

– Я не несу ответственность перед Вами или Вашей «Звездной Империей» даже как частное лицо и тем более как представитель органов управления Лигой! – продолжил он, вложив максимум язвительности в свой голос. – Ваши своевольные действия в этой звёздной системе представляют собой вопиющее нарушение межзвёздного права, о чём Вы очень хорошо осведомлены. И Ваше огульное оскорбление официальных лиц и законных представителей органов власти Солнечной Лиги, и Ваша наглая агрессия против Флота Солнечной Лиги совершенно неприемлемы. Поверьте мне, эта история для Вас лично и всей Вашей звёздной нации закончится привлечением к ответственности за свои действия!

Он стойко встретил её взгляд, отказываясь дрогнуть, позволяя ей увидеть непреклонность своего неповиновения.

Она рассмеялась.

– О, очень хорошо, мистер Хонгбо! – она покачала головой. – Действительно всё прозвучало так, как будто Вы до последнего слова верите в то, что только что заявили. Это удивительно.

– Прошу прощения? – повторил он так холодно, как только смог. Но лёд в его голосе заметно подтаял. Её явная весёлость не сулила ничего хорошего.

– Да, я уверена, Вы просите. Просите моего прощения, я имею в виду, – она радостно улыбнулась. – Не слишком удивительно для кого-то в Вашем положении. Я уверена, что Ваше начальство в Старом Чикаго не будет слишком довольно Вами или комиссаром Веррочио. Независимо от того что ещё произойдёт, они повесят всех собак на вас двоих, даже если это не было вашей виной. Конечно, на данный момент я не нашла явных улик, но уверена, что если мы потратим на поиски достаточно времени, то между делом найдём кого-то ещё кто провалился в дерьмо почти так же глубоко как вы, парни. Я не большой поклонник пинать споткнувшихся, но правда в том, что вы с комиссаром продемонстрировали абсолютно невообразимый талант ставить не на ту лошадь.

Хонгбо почувствовал, как осел в своём кресле и заставил свою спину выпрямиться. Ему удалось поддерживать визуальный контакт, но он знал, что его усилие по проецированию вызова не было способно одурачить её сколько-нибудь сильнее, чем оно было способно одурачить его самого.

– Вы оба принимали одно... спорное решение за другим с того самого момента, как забрались в постель к «Рабсиле» и «Технодайну» и вдохновили президента Тайлера на его маленькую авантюру в Талботте, – отметила она. – А это дело с адмиралом Бингом и Новой Тосканой? – она снова покачала головой. – Боюсь, это не самый яркий момент Вашей карьеры на государственной службе.

– Я понятия не имею о чём Вы говорите, адмирал, – возразил Хонгбо. – Адмирал Бинг, как Вы очень хорошо знаете, являлся офицером Боевого Флота, подчиняющимся его собственным приказам, а не гражданским чиновникам Сектора Мадрас.

– Вот как? – она, казалось, смотрела мимо него, что заставило его остро ощутить присутствие у себя за спиной мастер-сержанта Морской Пехоты, стоящего у переборки каюты в вежливом ожидании. – То есть Вы отрицаете, что преднамеренно поощряли природную агрессивность и высокомерие адмирала Бинга, провоцируя его на атаку Новой Тосканы?

– Определённо нет! – отрезал Хонгбо.

– И так же Вы отрицаете, что, находясь под влиянием Валерия Оттвейлера и Алдоны Анисимовой, поощряли – или нет, в зависимости от обстоятельств – намерения адмиралов Бинга и Крэндалл?

– Что? Да как Вы могли предположить нечто подобное!

– Это не трудно, – сказала она мягко. – Я открываю рот, и слова выходят. Это очень легко, когда я абсолютно уверена, что они точны. Итак, Вы собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Я никогда незаконно или ненадлежащим образом не использовал своё служебное положение ни под чьим влиянием – а в особенности тех лиц, которых Вы сейчас упомянули.

– Ну, это, конечно, достаточно ясно заявлено, – сказала она. Её глаза скользнули по его лицу, и она снова улыбнулась.

– Причина, по которой я задавала эти вопросы, – продолжила она, – та, что мы нашли записи более десятка частных встреч между Вами и господином Оттвейлером с тех пор, как завершилась история на Монике. Учитывая степень напряжённости в отношениях между Звёздной Империей и Мезой – и «Рабсила» и «Технодайн» засветились в инциденте при Монике – количество и частота этих встреч неизбежно заставляют нас задаться вопросом о степени, в которой Ваши собственные действия и советы комиссару Веррочио, возможно, были продиктованы влиянием этих людей. Я уверена, что как только мы взломаем зашифрованные личные файлы – кстати, мои люди утверждают, что это очень хороший пакет безопасности; мои поздравления – то будем иметь гораздо более полную картину того, что именно произошло. Я имею в виду более полное представление, – она подарила ему ещё одну из своих улыбок, на этот раз почти капризную. – Боюсь, защита на файлах комиссара Веррочио была не так хороша, как на Ваших. Мы получили очень хороший доступ с его стороны, хотя я предвкушаю возможность наблюдать, как Вы будете петлять и выкручиваться, чтобы не угодить вместе с ним в сети.

Хонгбо постарался удержать на лице маску невозмутимости, но его мозг лихорадочно работал. Сказала ли она ему правду, упомянув, что они ещё не получили доступ к его файлам? Он мог легко поверить, что они уже вскрыли переписку Веррочио; подход этого человека к безопасности был так же неряшлив, как его подход к чему-либо ещё. Но если всё, что они имели, были официальные, открытые записи, включавшее события его календаря и личные файлы Веррочио, то Золотой Пик на самом деле очень мало знала, что бы она там ни подозревала. У Веррочио, разумеется, не было никаких письменных или электронных записей, опровергающих утверждение Хонгбо, что он являлся лишь передаточным звеном между комиссаром и  Оттвейлером. А Оттвейлер, в качестве аккредитованного дипломата, имел полное право встречаться и с Веррочио и с самим Хонгбо.

– Я хотел бы напомнить Вам, адмирал, – сказал он, – что файлы, которые вы имеете в виду, принадлежат официальным представителям Солнечной Лиги. Их взлом является прямым оскорблением и унижением Лиги, и этот факт будет рано или поздно иметь очень серьёзные последствия.

– Мистер Хонгбо, а  разве решение адмирала Крэндалл напасть на суверенную территорию Звёздной Империи не подпадает под определение тех самых «серьёзных последствий» со стороны Солнечной Лиги? – она насмешливо посмотрела на него. – Или у вас есть что-то ещё более «серьёзное» и, может быть, на этот раз даже нечто эффективное?

– Адмирал, независимо от ваших временных успехов в конечном итоге Лига несомненно выиграет, – возразил Хонгбо. – Вам и всей Вашей Звёздной Империи стоит иметь это в виду.

– Уверяю Вас, что надлежащим образом займусь учётом будущих последствий – для всех, – заверила его Золотой Пик. – Однако, между тем у меня есть ещё несколько незначительных вопросов, которые, я думаю, должны быть разрешены. Например, это Ваша работа и влияние «Рабсилы». Вы утверждаете, что если и было неправомерное влияние «Рабсилы» здесь, в Секторе Мадрас, то его проводником являлся непосредственно комиссар Веррочио? И что лично Вы не имели ничего общего с этим?

– У меня нет никаких оснований заявлять, что кто-то влиял на решения комиссара Веррочио. Впрочем, как и гарантировать обратное. Однако, я могу Вас заверить, что я никогда не пытался влиять на комиссара от любого имени, в том числе и «Рабсилы».

– Ясно.

Она взяла в руки стилус и сделала пометку в планшете, затем откинулась назад и положила ногу на ногу.

– Я уверена, что Вы поймёте, если я сравню Ваши заверения с крупицей соли, господин Хонгбо, – сказала она. – В конце концов, этого разговора не было бы вообще, если бы не определённая степень напряжённости между нашими сторонами. Вы самый высокопоставленный представитель солларианской администрации из тех с кем мне  приходилось общаться, и я заинтересована в том, чтобы узнать Ваш взгляд на последние события. Я уверена, что к этому моменту до Вас уже должны было дойти как минимум слухи о заявлении моего правительства по поводу «Указания Мезы». Мне любопытно, не упоминались ли Указующие во время Ваших встреч с господином Оттвейлером?

– Нет, этого не было, – Хонгбо покачал головой с ясным недоверием. – Адмирал, я никогда не видел ни одного доказательства того, что «Указание Мезы» нечто большее, чем плод чьего-то гиперактивного воображения.

– Понятно, – она сделала ещё одну пометку. – И Вы никогда не встречались ни с кем по имени Изабель Бардасано или Алдона Анисимова?

– Лично нет, – ответил он. – Но я знаю, что одно время женщина по имени Анисимова присутствовала здесь, на Мейерсе. В самом деле, теперь, когда я думаю об этом, я возможно встречал её, так как какое-то время она провела рядом с господином Оттвейлером. Насколько я понял, она представляла коммерческим интересы некоторых частных фирм с Мезы, господин Оттвейлер представил её как члена торговопромышленной делегации Мезы в Секторе Мадрас, я уверен, что у неё были законные основания для встречи с ним.

Она сделала ещё одну пометку.

– Таким образом, Вы не причастны вместе с Анисимовой или Бардасано попыткам поставить президента Тайлера под контроль «Рабсилы» и «Технодайна»?

– Я уже говорил Вам, что нет. Я этого не делал.

– Или к действиям адмирала Бинга и адмирала Крэндалл в Секторе Мадрас и в Квадранте Талботт?

– Нет.

– Не имели никаких оснований полагать, что миз Анисимова была кем-то иным, кроме – как Вы её назвали?  – представителем коммерческих интересов частных фирм?

– Так как лично я никогда не обсуждал её деятельность здесь, то едва ли в состоянии высказать своё мнение на этот счёт. У меня разумеется не было никаких не верить заявлению господина Оттвейлера и подозревать, что она являлась не той, за кого себя выдаёт.

– И вы, и комиссар Веррочио не обладали никакой предварительной информацией о прибытии флота адмирала Крэндалл в ваш Сектор?

– Адмирал Крэндалл являлась офицером Боевого Флота, – холодно заметил Хонгбо. – Развёртывание её сил проходило в рамках тренировочных манёвров Флота. Комиссар Веррочио и я не имели никакого отношения к решению отправить её в Мадрас.

– И Вы понятия не имели, что она была здесь до прибытия адмирала Бинга?

– Нет, – решительно сказал он, позволяя себе слабый лучик надежды. Это не внушало особого оптимизма, но было похоже, что Золотой Пик ловит другую рыбу. Возможно, что на самом деле вообще не он был её целью, похоже она ищет любые доказательства не только реального существования «Указания Мезы», но и их самого активного участия в событиях в регионе? Он мог понять, почему Манти были бы рады любым сторонним доказательствам, которые могли бы найти, чтобы поддержать свои громкие заявления, и задался вопросом, стоит ли ему подыграть им, предположив – чисто теоретически – что в их утверждениях есть доля истины. Он не станет утверждать однозначно, что может подтвердить их версию событий, но вот позволить намёк на сомнения в своих ответах? Вполне возможно, что это отвлечёт её, и она ухватится за эту возможность. Это могло бы даже (хотя, скорее всего, в отдалённой перспективе) убедить использовать его как свидетеля, а не искать подтверждения подозрений в его причастности к «Рабсиле».

В любом случае, они, по крайней мере, не опустились до яркого света, дубинок и приспособлений для выдёргивания ногтей. На данный момент Жуньян Хонгбо был готов согласиться на это.

* * *

– Ну и что вы думаете об этом? – спросила Мишель Хенке несколько часов спустя.

Она и её штаб сидели за столом в каюте совещаний, где только что закончили просмотр её заметок с комментариями Альфредо о правдивости ответов и эмоциях во время разговора вице-комиссара Хонгбо.

– Я не могу сказать, что было так уж много сюрпризов, мэм, – ответила Синтия Лектер через мгновенье и пожала плечами. – Он лгал каждый раз стоило Вам только намекнуть, что он имел нечто общее с организацией событий здесь. Не такой уж большой сюрприз. И мы уже знали, что он встречался с Анисимовой и Бардасано благодаря любезности бригадного генерала  Юкель.

– Я склонна согласиться, мэм, – сказала Доминика Аденауэр. – Однако в то же время мы получили довольно уверенное подтверждение того, что он знает, каким образом Бинг и Крэндалл оказались в Секторе. Я понимаю, что мы исходим в основном из того факта, что уверены в том, что он лгал заявляя обратное, но совершенно очевидно, что он активно подталкивал Веррочио к тем решениям, которые были необходимы Анисимовой – или Оттвейлеру, по крайней мере. И, если на то пошло, он ясно понимал, что Оттвейлер получает приказы непосредственно от Анисимовой и, возможно, Бардасано. Теперь я понимаю, почему мы всегда рассматривали мезанское правительство в основном как подставное лицо и прикрытие для звёздных корпораций в системе Меза. Но его ответы на Ваши вопросы об их отношениях с Оттвейлером безусловно указывают, что Хонгбо, по крайней мере, подозревал, что это было больше, чем обычная-в-порядке-вещей коррупционная деловая сделка.

– Конечно, – сказала Лектер. – Но давайте посмотрим правде в глаза, Доминика, даже если Указующих вообще никогда не существовало, система Мезы, вероятно, были сильно озабочена возможностью расширения наших границ в непосредственной близости к ним. Вполне возможно, в этом случае Оттвейлер действительно мог действовать в интересах их правительства, а не какой-то тайной организации.

– Вот только в этом случае я бы ожидал посланников между Оттвейлером и домашней системой, которые также являлись бы представителями его правительства, мэм, – заметил коммандер Эдвардс. Лектер посмотрела на него, и он пожал плечами. – Зачем посылать людей вроде Анисимовой и Бардасано, вообще не имеющих официальной связи с правительством системы Меза? Если только эти люди не имели связей с кем-то вне правительства системы Меза, которые и принимают реальные решения? И если они здесь не представляли «обычную-в-порядке-вещей коррупционную деловую сделку», тогда кого они представляли?

– Это был один из моментов, который тоже поразил меня сильнее всего, – кивнула Мишель. – И согласно Альфредо, Хонгбо проявил сильную неуверенность в себе, когда дело дошло до вопроса существуют или нет Указующие. И вот ещё, – она постучала по одной из её собственных заметок на дисплее перед собой, – здесь я спросила его о Леваковиче и что думает сам Хонгбо по поводу интереса «Технодайна» к Сектору. И когда я предположила, что Указующие, возможно, рассматривали ситуацию на Монике, как возможность поближе взглянуть на нашу военную технику, Альфредо подал знак, что этот вопрос вызвал всплеск неуверенности в себе вице-комиссара. Я подозреваю, что наш мистер Хонгбо в тот момент задумался над вопросом, а не от Указующих ли он всё это время получал приказы.

– Согласна, мэм, – сказала Лектер. – И нет никаких сомнений, что можно считать доказанным тот факт, что и Хонгбо и Веррочио изначально действовали – и действовали сознательно – по указке с третьей стороны. Я думаю, мы также установили, что Хонгбо действительно был основным проводником интересов Мезы во всём Секторе Мадрас. Это много стоит само по себе, и это помогает определить направление поисков необходимых для следствия доказательств. И я признаю, что Хонгбо, по крайней мере, догадывается, что Указующие действительно существуют. Но не в состоянии представить нам неопровержимые доказательства этого. В его ответах, и в ложных и в правдивых, нет ничего, что продемонстрировало бы нам какую-либо осведомлённость с его стороны, что Уравнители являются реальностью, а не просто плодом нашего воображения.

– Нет, – возразила Мишель. – Из его ответов очевидно следует, что кто-то в Мезе дёргает здесь за ниточки. Всё, что мы говорили о влиянии третьей силы – верно, и это влияние исходило с Мезы. Были ли это «Указующие» или нет, не относится к делу. Лично я чертовски уверена, что это они самые. Но, вне зависимости от того, права я или нет, не вижу никаких оснований думать, что кукловоды на Мезе собираются внезапно прекратить противодействия нашим интересам. И мне пришло в голову, что есть единственное место в Галактике, где мы скорее всего точно сможем найти доказательства существования – или не существования – «Указания Мезы».

Глаза Лектер расширились, что можно было принять за тревожный сигнал, и Мишель тонко улыбнулась.

– По моему мнению, то, что мы уже выяснили из взломанных файлов совершенно определённо доказывает – вне зависимости от ответов Хонгбо и того, что в его мыслесвете смог уловить Альфредо – что некая группа в Системе Меза непосредственно отвечает за действия приведшие к гибели наших людей на Новой Тоскане. Кроме того, участие Оттвейлера означает, что правительство Мезы также принимает участие в этом процессе. Есть фраза, описывающая действия официального правительства враждебные интересам и безопасности граждан другого государства. Она называется «акт войны», а это именно то, что Система Меза совершила против Звездной Империи Мантикора.

На мгновение наступило молчание. Потом Лектер прочистила горло.

– Я не могу не согласиться с тем, что Вы только что сказали, мэм, – очень осторожно начала она. – Хотя могу ли я спросить, что Вы намерены предпринять в связи с этим?

– Могла бы прямо задать вопрос – не сошла ли я с ума? – спросила Мишель с улыбкой, которая выглядела странно озорной.

–Мэм, я далека от того, чтобы выражаться это в таких терминах.

–Так я и поверила, – Мишель хихикнула, но тут же посерьёзнела.

– Синди, это не некое импульсивное решение с моей стороны, – она обвела взглядом стол, встречая каждый взгляд своих подчинённых. – Я думала об этом со времени «Удара Явато» и особенно после возвращения с Мезы Каша и Зилвицкого. Солнечная Лига и Звёздная Империя находятся в состоянии войны, и мы вовлечены в неё из-за чужих махинаций. И пока эти идиоты на Старой Земле не желают или не в состоянии допустить подобную возможность, те, кто стоит за всем этим, по всей видимости, столь же ни во что не ставят интересы Лиги, чем та наши. Мы сделали всё возможное, чтобы донести вероятность подобного до Мандаринов, но они были слишком заняты раскруткой противостояния, чтобы всерьёз рассмотреть наши предложения. И это в лучшем случае. В худшем – бюрократы, нагнетающие обстановку в Старом Чикаго, точно знают, что происходит и они уже на поводке у «Указующих». Однако я недостаточно параноидальна, чтобы поверить в эту теорию. Ведь если они уже полностью контролируют «Колокольцева и Компанию», то им уже нет никакой необходимости провоцировать Лигу на конфликт со Звёздной Империей и Республикой.

Она на минуту прервалась, давая возможность осознать свои слова, затем пожала плечами.

– Есть такая ??очень древняя история об Александре Великом из далёкого прошлого старой Земли. Тогда он был ещё молодым человеком и столкнулся с Гордиевым узлом, который никто не мог развязать. Всё решил один удар меча. Я прихожу к выводу, что то, с чем мы имеем здесь дело не Гордиев узел, но узел Мезы. И, если подумать об этом, Десятый Флот представляет из себя довольно хороший меч.

* * *

Мишель Хенке снова сидела в своей каюте перед записывающим устройством комма. Было очень тихо, достаточно тихо, чтобы мурлыканье Шансика совершенно отчётливо доносилось из-под стола, где огромный кот уютно свернулся на её коленях. Она с сомнением подумала, не стоит ли несколько поменять положение ног, и печально улыбнулась. Проклятый кот, поняла она наконец, установил право собственности на неё, также как на Биллингсли.

Она покачала головой. Затем улыбка исчезла, и она вспомнила события последних пары дней.

Из записей коммодора Таргуда она узнала, что ни одна из других звёздных систем Сектора Мадрас не имела даже пикетов. Они оказались совершенно беззащитны. Мишель также изучила отчёты Жандармерии о населении этих звёздных систем. Было маловероятно, что любая из этих систем сможет взять на себя функции самоуправления так гладко и эффективно, как Мейерс, но даже в случае Макинтоша было ясно, что, по крайней мере, существует центр, вокруг которого может объединиться правительство. Это был на самом деле один из немногих пунктов, что она смогла поставить в заслугу Лоркану Веррочио. Он был продажным, коррумпированным и слишком подвержен влиянию таких людей, как Мезанские Указующие. Но старался не спускать с поводка Франциску Юкель и не позволять ей бесчинствовать на планетах сектора, если у него были другие варианты, и он разрешал определённую степень автономии – или самоуправления, по крайней мере – что было редкостью в ??Протекторатах.

Прибыли послания от баронессы Медузы и адмирала Хумало, поручавшие ей захват Мейерса. Конечно, к тому времени как разрешения прибыли она уже это проделала, но всё равно это было хорошим известием – пока её действия получали одобрение. И хотя её отчёт с запросом на сухопутные войска для укрепления её наземной группировки Морской Пехотой ещё не прибыл, когда их депеши были отправлены, они сообщали ей, что пришлют первые подготовленные и экипированные местные батальоны Гвардии в течение следующего Т-месяца или около того.

Принимая это во внимание, она была уверена, что могла бы зачистить остальную часть Сектора Мадрас не более чем эсминцами и, может быть, несколькими крейсерами. И это, без сомнения, позволяло ей использовать свои линейные крейсера, нЛАКи и супердредноуты для чего-то ещё.

И она намеревалась их использовать.

Её приказы и планы операций составлены. В течение следующих десяти часов корабли начнут покидать Мейерс и направятся к другим системам Сектора Мадрас, а через два часа после этого, они все, кроме минимальных сил безопасности из трёх эскадрилий ЛАК, сами уйдут с Мейерса. Она уже написала официальные доклады на Шпиндель и Мантикору, лично объясняя свои действия и намерения. Теперь необходимо было записать одно последнее послание, и она включила рекодер.

– Бет, я уверена, что к тому времени как ты получишь это послание, по крайней мере некоторые из моих коллег в определённой степени начнут сомневаться в моих умственных способностях. Ты знаешь, они могут даже оказаться правы. Но я думаю, это важно – ну, очевидно, что я так думаю, иначе я бы этого не делала, – она встряхнула головой и легко улыбнулась. – Поверь мне, я знаю о степени риска. Я также знаю, что когда у тебя на руках уже есть настоящая война с Лигой, иметь кого-то действующего на её собственное усмотрение и открывающую ещё один фронт, не может стоять невероятно высоко в списке твоих приоритетов. С другой стороны, мы уже в состоянии войны с Лигой. Так или иначе, я не вижу, чем мой вызов Мезе сделает ситуацию ещё хуже. И потенциальная выгода, возможность на самом деле найти доказательства существования «Указующих» – не говоря уже о возможности засунуть здоровенный гаечный ключ в шестерёнки их планов – кажется мне весьма стоящим делом.

– Причина того, что письмо поступило к тебе как дополнительное личное сообщение, а не как прикреплённый файл к моему официальному отчёту, в том, что я хочу чтобы ты поняла:  я приняла это решение собственной властью. В официальной записи я прямо и чётко заявила, что действую на свой страх и риск. Это письмо – мой способ сказать тебе, что я сделала это намеренно, чтобы дать тебе возможность дезавуировать мои действия, если в будущем это окажется необходимым. Возможно, я слишком долго отиралась возле Хонор, но это то, что нужно сделать, и если цена моих действий в том, что ты будешь вынуждена отозвать меня или даже отдать под трибунал, оно того стоит.

– Наша семья несёт ответственность за тех, кто нам поверил. Не забудь, что я несу ответственность ещё и как офицер Твоего Флота. Я намерена взять эту ответственность на себя.

– Господи благослови Тебя, Бет. Я люблю тебя.