Глава 28

Получилось так, что Танди всё-таки успела. Когда она вошла в главный игорный зал космической станции, ведя за собой Берри и своих амазонок - искалеченного кощея они сдали охранникам, получать медицинскую помощь - то увидела, что циклопический зал практически безлюден. За исключением пяти человек, сидевших за столом в отдалении, все остальные собрались в центре помещения. Два игорных стола были отодвинуты в сторону, чтобы расчистить площадку метров десяти в диаметре.

Танди не могла как следует разглядеть пятерых сидевших за столом. Это были трое мужчин и две женщины, но это было всё, что она сумела рассмотреть. Кроме освещённого софитами центра зал был погружён в темноту.

- Тут так темно, - прошептала Берри, бросив взгляд на высокий потолок. Танди не смогла бы сказать, насколько он высок, поскольку потолок принял угольно-чёрный цвет.

В центре зала в креслах сидели четверо мужчин. Точнее, они были прикованы к креслам: их лодыжки были пристегнуты к ножкам, а руки заведены за спинки кресел и скованы там. Кресла были расставлены по дуге примерно трети круга. Танди мгновенно поняла, что таким образом им была дана возможность без проблем видеть друг друга.

Она, разумеется, опознала этих мужчин. Их лица, в отличие от лиц людей, сидевших за дальним столом, были ярко освещены софитами.

Флэйрти, один из немногих уцелевших членов состоявшей из масадцев и кощеев команды Темплтона.

Унзер Дим, специалист по улаживанию конфликтов "Джессик Комбайн" - "Ха! - ухмыльнулась про себя Танди, - К вопросу о конфликтах!" - и, фактически, главный представитель Мезы в системе Эревон.

Хайчэн Рингсторфф, официально значившийся "консультантом по безопасности", но в реальности являвшийся специалистом Мезы в регионе по силовым акциям.

На нём взгляд внимательно прищуренных глаз Танди на какое-то время задержался. Насколько она знала, лейтенант-коммандер Ватанапонгсе подозревал, что Рингсторфф несёт ответственность за ряд совершённых за последнюю пару стандартных лет крупных преступлений, включая:

- предполагаемое убийство двух тысяч религиозных переселенцев, направлявшихся на планету Тиберия;

- общее нарастание активности пиратов в регионе Эревона;

- уничтожение посланного для расследования эревонского эсминца;

- и последовавшее нападение на мантикорский крейсер "Стальной кулак", отправленный расследовать исчезновение эсминца.

Последняя атака пошла наперекосяк, в основном благодаря капитану мантикорского крейсера, который доказал, что неизмеримо более компетентен в своём деле, чем напавшие на него пираты. Оставалось неясным, как именно пираты вообще умудрились заполучить флотские крейсера, но Танди слышала от Ватанапонгсе предположение, что скорее всего они получили корабли от корпорации "Технодайн Индастриз", базировавшейся в системе Йилдун.

Репутация "Технодайн" по части сомнительных сделок не дотягивала до "Джессик" или "Рабсилы", но сама по себе была довольно впечатляющей. Йилдун, звезда класса A1, находящаяся примерно в восьмидесяти трёх световых годах от Земли, оказалась прямо на границе между ультрацивилизованными центральными планетами, организовавшими Лигу, и системами заселёнными не настолько давно, у которых порядки в коммерческих (и временами военных) делах оставались куда более бесцеремонными, чем у погрязших в довольстве миров ближе к сердцу Лиги. Йилдун как звезда находился достаточно далеко от главной последовательности* [на диаграмме масса/светимость большинство звезд выстраиваются в близкую к линейной зависимость, получившую название "главной последовательности"], чтобы не иметь пригодных для обитания планет, но система была богата астероидами и в ней располагалась вторая по давности открытия туннельная сеть. Состоявшая всего из трёх терминалов, считая центральный узел, однако этого оказалось более чем достаточно, чтобы система превратилась в популярный перевалочный узел. Затем туда потянулась промышленность, эксплуатировавшая неимоверные по богатству ресурсы астероидных поясов системы, и за прошедшие века "Технодайн Индастриз" стала одним из главных поставщиков ФСЛ, а её подразделение НИОКР являлось предметом всеобщей зависти и уважения.

"Технодайн" была также одной из межзвёздных корпораций, громогласно протестовавших против технологического эмбарго, наложенного Лигой на воюющие стороны Мантикоро-Хевенитской войны. Что в свете привычки "Технодайн" то и дело избавляться от того или иного современного боевого корабля при вызывающих сомнения обстоятельствах выглядело интересно. По слухам, на верфях Йилдуна регулярно строилось на пять-десять процентов корпусов больше, чем было заказано ФСЛ. Избыток либо вообще нигде не учитывался, либо "терялся" в груде бумаг, в дальнейшем рано или поздно всплывая в поистине странных местах. Доказанным же фактом - не слухом! - было то, что десятки кораблей, приобретенных "Технодайн" для "утилизации", оказались в руках третье- и четверостепенных флотов (а иногда и пиратов).

Разумеется, "утеря" четырёх практически новых кораблей типа "Гладиатор" в руки одного получателя была чем-то вроде рекорда, даже для "Технодайн". Но с учетом шепотков о том, что Меза и Йилдун находятся в куда более тесной связи чем кто-либо из них готов признать официально, "Технодайн" выглядел намного более вероятным источником кораблей, чем кто бы то ни было ещё.

Но, откуда бы ни взялись четыре пиратских крейсера, из их экипажей мало кто выжил. Впрочем, на поверхности планеты Приют системы Тиберия было захвачено достаточно пиратов для допросов. И допросы, по-видимому, показали, что Рингсторфф был в этом предприятии главным. К сожалению, свидетельств не было достаточно, чтобы выдвинуть против него какие бы то ни было обвинения. И поскольку Рингсторфф пользовался официальной поддержкой и защитой Мезы, обращаться с ним следовало со всей деликатностью, даже на Эревоне.

Танди подавила рвущийся наружу грубый смешок. Со всей деликатностью! Она заметила, что стоявший в центре расчищенного пространства человек - Виктор Каша, что ее не удивило - как раз натягивал перчатки. Но деликатностью там и не пахло. Перчатки были угольно-черного цвета, а медленный, аккуратный процесс их натягивания в исполнении Каша был почему-то невероятно зловещим. Она вспомнила вычитанный где-то факт, что палачи всегда носили перчатки при исполнении своих обязанностей.

Четвёртым прикованным к креслу мужчиной был Георг Литгоу, главный помощник Рингсторффа. Также подозревающийся в совершении тягчайших преступлений. И также пользующийся поддержкой и защитой Мезы.

Мысли Берри должно быть текли в том же направлении, что и у Танди. Девочка снова зашептала:

- Похоже, кредитный лимит Мезы только что исчерпался. Кто этот парень, стоящий в центре?

- Виктор Каша, - шёпотом же ответила Танди. - Он… ну, он с Хевена, хотя предположительно находится здесь всего лишь с частным визитом.

Челюсть Берри Зилвицкой отвисла.

- Но… я встречалась с ним. Этот парень не похож… о. Пожалуй, это он и есть. Но он точно не похож на себя самого во время похорон Штейна.

Девочка разглядывала Каша ещё какое-то мгновение, и добавила:

- Он смотрится сантиметров на пятнадцать выше, сантиметров на пятнадцать шире - не помню, чтобы его плечи были так широки - намного старше, и… о, Господи, - следующие слова она прошептала так тихо, что их едва можно было расслышать: - Мне по-настоящему жаль этих ребят.

- А мне нет, - прошипела Танди.

Их шёпот должно быть был громче, чем казалось Танди, поскольку Каша повернул голову и глянул на них. На его лице не было никакого выражения. Вообще-то, Танди сама с трудом его узнавала. Да, черты бледного лица в свете софитов были теми же самыми, но глаза теперь казались чёрными камешками, а само лицо казалось высеченным из мрамора.

Каша встретился с нею взглядом. На его лице по-прежнему не было никакого выражения, никакого признака узнавания, никакого признака чувств… ничего. Не было ничего. Это было всё равно что смотреть в глаза статуе - или голему.

Каша отвернулся, проведя взглядом по прикованным к креслам мужчинам. Несмотря на оковы, эти четверо попытались уклониться от этого пристального взгляда. Даже религиозный фанатик Флэйрти поник, словно сдувающийся воздушный шарик. Танди могла только воображать, насколько же страшен был взгляд этих чёрных глаз вблизи для того, кто был его целью.

- Он и правда довольно жуткий тип, верно? - прошептала Берри. - Помню, папа говорил мне как-то об этом, хотя… ну, он всё-таки спас жизнь Хелен. Мою наверное тоже. Это трудно понять.

На мгновение Танди показалось, что между нею и девочкой разверзается пропасть, и что из глубины этой пропасти поднимается бурлящая магма чистейшего гнева. Она понимала Виктора Каша настолько, насколько никогда не быть способной Берри Зилвицкой - и ни одной избалованной богатенькой сучке вообще - и…

Она подавила гнев и заставила пропасть закрыться. С усилием, и испытывая при этом глубокое раскаяние. Хоть Берри сейчас и была выряжена как принцесса и находилась в свите принцессы, Танди напомнила себе, что девочка не была рождена в мире привилегий. Ватанапонгсе обрисовал ей её биографию. Вообще-то, во многих отношениях жизнь Берри была даже тяжелее, чем у самой Танди. Или у Виктора. Просто Берри каким-то образом умудрилась пройти через всё это, не заполучив, по-видимому, тех гнева и ненависти, которые сыграли столь значительную роль в формировании личности людей вроде Танди Палэйн и Виктора Каша. Как ей это удалось, для Танди было загадкой, однако в этот момент она осознала - и осознание это стало для неё шоком - насколько же необычной личностью на самом деле была девочка. Словно драгоценный камень, оставшийся в целости - даже не поцарапанным - во вселенной, полной жестокости и безразличия. Словно она специализировалась на здравомыслии так, как другие люди специализируются на своих умениях и талантах.

Она почувствовала, что Берри взяла ей за руку, и слегка сжала её ладонь.

- Я изрядно уверена, Берри, что происходящее будет довольно мерзким, - прошептала Танди. - Не хочешь, чтобы мы ушли?

- Нет, - последовал тихий ответ. - Бессмысленно бегать от этого. - Лицо девочки осветила легкая улыбка. - Кроме того, из тебя получается чертовски классная старшая сестра.

Танди почувствовала поднимающееся изнутри тепло. Это позволило ей расслабиться и продолжить изучение места действия. Виктор Каша был… Виктором Каша. Она справится с этим, или не справится, но что бы там ни было, это можно было отложить на потом.

Кроме Виктора и пленников в центре зала находились ещё восемь мужчин и три женщины. Они стояли немного позади, лицом к пленникам, но оставив пространство для Каша. Сочетание присутствующих было своеобразным.

Троих женщин она знала: это были Инга с Ларой, которых она оставила следить за Флэйрти, и Джинни Ушер.

На лице Инги не было никакого выражения, а вот Лара выглядела весьма довольной ситуацией. Танди не понимала почему, пока не заметила взгляд, брошенный Ларой на стоящего неподалёку от неё мужчину. Во взгляде смешались что-то вроде глубокой привязанности, не слишком прикрытой похоти и веселья. И он самую малость не заслуживал быть названным откровенно хищным.

Тот мужчина выглядел нервозным - изрядно нервозным после того, как заметил взгляд Лары - и Танди снова пришлось давить смех. Она знала, что у её амазонок было своё представление о подобающем ритуале ухаживания - обычно оборачивающееся изрядным потрясением для попавших им на прицел мужчин. Танди не особо это одобряла, но… трудно было не увидеть в этом некую высшую справедливость. В ходе своего обучения Танди ознакомилась с древней мифологией и была вполне уверена, что тот парень чувствовал то же самое, что чувствовала бы Европа, если бы на её месте был мужчина по имени Европ, оказавшийся под прицелом похотливых глаз гигантской коровы Зевсы.

Поначалу её немного озадачил выбор Лары. Кем бы ни был этот человек, Танди была уверена, что он состоит в Одюбон Баллрум. Традиционно Баллрум и кощеи были заклятыми врагами. Но…

В своём роде, поняла она, это имело смысл. В субкультуре Лары, наследство которой было отброшено женщиной не до конца, всегда ценилась способность к насилию. И как бы кощеи не ненавидели Баллрум, они их ещё и боялись. Они могли презирать прочих "недочеловеков", но те, кто пришёл с самого дна, достаточно часто демонстрировали, что они - ровня любому кощею, когда дело доходит до кровопролития. Так что, возможно, это было не так уж странно, что как только Лара осознала необходимость искать мужчину не среди кощеев, она сочла закоренелого члена Баллрум… весьма привлекательным. Танди не удивило бы, если бы многие из её амазонок начали завязывать подобные связи.

Джинни Ушер, напротив, выглядела подавленно. Лицо её, бывшее столь выразительным, когда Танди видела её в прошлый раз, теперь было застывшим и холодным. Танди поначалу не понимала почему, поскольку бывшую рабыню "Рабсилы" вряд ли могло расстроить зрелище плохого конца четверки прикованных к креслам людей. Они были не просто "представителями" генетического рабовладения - они были непосредственными орудиями самого зла.

Но потом, обратив внимание на то, как Джинни уставилась на Виктора, Танди поняла. Джинни Ушер было наплевать на наймитов Мезы - хоть она и сумела, пусть и не до такой степени как Берри, оставить тот период своей жизни позади. Не наплевать, совсем не наплевать ей было на стоящего перед ними юношу. Вероятно, она задавалась вопросом - как иногда и Танди, имея в виду себя - насколько часто человек может принимать на себя роль, прежде чем роль сама станет сутью. Прежде чем мужчина, или женщина, обратится в сотворённого собственными руками монстра.

Восьмерых стоявших там мужчин Танди не знала. Но была практически уверена, что все они из Одюбон Баллрум. Внезапно она получила этому подтверждение. Должно быть Каша подал какой-то незаметный знак… или, возможно, просто заранее велел сделать это как только он закончит натягивать свои черные перчатки.

Все восемь - Джинни последовала примеру секундой позже - показали языки прикованным к креслам мужчинам. Сильно их высунув, демонстрируя генетические маркеры "Рабсилы".

Занавес поднят. Мысль Танди была скорее мрачной, чем весёлой. Начинаем с попавших в весьма отчаянную ситуацию злодеев. Большие шишки и наймиты "Рабсилы", скованные и беспомощные, окружённые своими жертвами. Восемь из которых - убийцы, посвятившие свою жизнь уничтожению таких, как они.

Виктор Каша извлёк пульсер из кобуры.

И весьма отчаянная ситуация разом стала хуже.

Намного, намного, намного, намного хуже.

Хайчэн Рингсторфф нисколько в этом не сомневался. Уставившиеся на него черные глаза - затем прошедшиеся взглядом по лицам Дима, Литгоу и Флэйрти - казались совершенно пустыми. Словно на него взглянула бездна. На бледном лице с резкими чертами не было какого-либо выражения, которое мог бы определить Рингсторфф. За исключением, пожалуй, некоей холодной отстранённости. Эти глаза принадлежали даже не палачу. Просто человеку, проводящему эксперимент, конечный результат которого был для него не важен. Позитивный или негативный, результат будет просто строчкой в лабораторном журнале.

Голос, когда он зазвучал, оказался таким же. Никаким. Просто слова, звучащие подобно хирургическим инструментам.

- Вот как всё будет. Мне от вас требуется некая информация. Она будет полезна, но не жизненно важна. С этой информацией я могу продолжать действовать по имеющемуся у меня плану. Без неё мне придётся разрабатывать другой.

Широкие плечи слегка шевельнулись; возможно, это было пожатие плечами.

- Я весьма хорош в разработке планов. Тем не менее, получение информации от вас избавит меня от работы и сэкономит мне некоторое время. Невеликое. Но, возможно, достаточное для того, чтобы оставить вас - некоторых из вас, или только одного из вас - в живых. Посмотрим. Не могу сказать, что меня волнует то, как всё закончится.

Рингсторфф мог видеть лицо Дима с той же лёгкостью, что и лица остальных. Лицо Литгоу выглядело застывшим - как подозревал Рингсторфф, так же как и его собственное. Фанатик Флэйрти сверкал глазами, хотя это получалось у него неубедительно. Дим же очевидно находился на грани откровенной паники. Он скосил как мог глаза, вглядываясь в сидевшую в отдалении за затемнённым столом пятёрку. Рингсторфф и сам заметил этих людей, практически сразу как охранники втащили его в зал и усадили в кресло, хотя каких-либо черт лиц разглядеть так и не смог. После этого охрана удалилась, оставив приковывание их к креслам на террористов из Баллрум.

- Какого дьявола вы творите? - завопил Дим. - Чёрт подери, я знаю, что вы эревонцы, кто бы вы ни были! Имбеси - ты здесь? Почему ты позволяешь этому маньяку…

Раздался звук выстрела пульсера, и левая сторона головы Дима взорвалась ошмётками плоти. Рана была не смертельной - даже не выводящей из строя - но уха и доброго куска скальпа он лишился. Кровь потекла на плечо.

- Мне нужна информация, а не этот лепет.

Взгляд Рингсторффа рывком вернулся к человеку в чёрных перчатках. Тот опустил пульсер. На сантиметр-другой. Рука, держащая оружие, выглядела непоколебимой, как у статуи.

- Продолжишь, Унзер Дим, и ты труп.

Дим уставился на него, широко распахнув глаза, и на его лице читался откровенный шок. Если не считать кровотечения и обезображенного лица, рану нельзя было назвать серьёзной. Но Рингсторфф знал, что Дим не был знаком с насилием на личном уровне. В отличие от самого Рингсторффа - и Литгоу, и Флэйрти - Дим творил насилие чужими руками. И определённо никогда не испытывал увечий, нанесённых ему самому.

- Кто вы, черт побери? - прошептал он.

- Думай обо мне как о том, кто вскоре начнёт вас убивать, - пульсер в его руке сделал лёгкое круговое движение. - Тебе лучше хорошенько оглядеться по сторонам, чем задавать бессмысленные вопросы. Твоя жизнь закончится в этом месте, Дим. В настоящий момент я оцениваю вероятность такого исхода в девяносто процентов. Если ты не сможешь совладать со своей паникой, оценка поднимется до ста процентов. И оставшийся тебе срок сократится с минут до секунд.

Рингсторффа поразило полнейшее безразличие в голосе этого человека. Он всегда думал о себе как о "крутом", но… этот парень…

"Из какой преисподней они его вытащили?"

- Первым делом мне требуются коды безопасности "Фелисии III". Допускаю, что моя оценка неверна, и "Фелисия" не является судном работорговцев, работающим на "Джессик Комбайн". В таком случае, разумеется, вы не будете знать кодов безопасности и будете бесполезны. Все вы тогда немедленно умрёте. После чего…

Он снова сделал то же минималистское движение плечами.

- Однако нет смысла тратить время на то, что может случиться "после". Скорее всего, нам это всё равно не понадобится.

Он сделал паузу и медленно обвёл их изучающим взглядом пустых глаз.

- У меня нет ни времени, ни желания использовать медикаментозный допрос или пытки. Ни одна из этих методик на самом деле не так уж надёжна, не вижу я в них и необходимости. Всё что мне необходимо, это внушить вам ясное понимание того, что у меня нет ни малейшего почтения к вашей жизни, что я убью любого из вас без каких-либо колебаний.

Он поднял пульсер, прицелился, выстрелил. Между глаз Флэйрти появилась дыра, а его затылок взорвался. Тело Флэйрти подёргалось в тяжелом кресле, а потом осело, удерживаемое оковами.

- Полагаю, теперь оно у вас есть, - в голосе по-прежнему не было никаких оттенков. - Но если нет…

Пульсер снова сдвинулся, нацелившись в голову Дима.

- Следует ли мне произвести ещё одну демонстрацию?

Внезапно в происходящее вмешался женский голос. Рингсторффа это напугало даже сильнее, чем убийство Флэйрти. Он забыл о том, что во вселенной есть ещё кто-то, кроме стоявшего перед ним жуткого монстра.

Голос принадлежал женщине-рабыне.

- Он точно сделает это. Даже не сомневайтесь. Он убьёт всех вас и даже глазом не моргнёт, - слова звучали жёстко и горько. - Боже, как же я ненавижу вас, ублюдков. За это больше, чем за что-либо ещё.

Рингсторфф ни на секунду не усомнился в её словах… и он не был религиозным фанатиком. Слова практически рванулись из его горла.

- У меня нет кодов, нет их и у Литгоу, но есть у Дима. - Он повернул голову и вперил взгляд в представителя "Джессик Комбайн". - Дай им коды, ты, долбаный идиот!

Но Дим уже говорил - захлёбываясь словами. Безымянному человеку фактически пришлось снова тихо пригрозить ему - лишь тогда Дим сумел замедлиться настолько, чтобы коды можно было разобрать. Затем он повторил их дважды, каждый раз всё медленнее, пока рабыня их записывала.

- Похоже, вы все останетесь в живых, - сказал этот мужчина. Словно химик, сделавший запись о результате мелкого эксперимента. - На какое-то время. Мне потребуется дополнительная информация позже.

Он повернул голову и обратился к убийцам из Баллрум.

- Уведите их отсюда и заприте. Обработайте рану Дима, но ничего сверх минимума. Если кто-нибудь из них начнёт создавать хоть какие-то проблемы - убейте его. Дополнительная информация, которую они могут предоставить, будет полезна, но определённо не критически важна.

Несколько мгновений спустя грубые руки потащили Рингсторффа - по-прежнему скованного, хотя больше и не прикованного к креслу - к одному из выходов. Всё, на что хватало Рингсторффу сил, это не зайтись в истерическом смехе. Никогда в жизни, ни единого раза, не представлялось ему, что он может оказаться рад тому, что попал в руки Одюбон Баллрум. Но в этот момент он бы обрадовался самому Дьяволу, если бы тот просто унёс его прочь от этой холодной бездны, принявшей человеческое обличье. От этого монстра.

Убийца из Баллрум, тащивший Рингсторффа, был из них самым крупным. Огромный, нескладный громила, демонстрирующий все признаки раба, выращенного для тяжёлой работы. Рингсторфф чувствовал себя в его лапищах ребёнком.

Голос у него был соответствующий, низкий и грузный.

- Он - та ещё штучка, а? - последовавший смешок был ещё более низким. - А если ты продолжаешь раздумывать, не демон ли он - о, да, в самом деле, он наверняка демон и есть. Хотя могу сказать, что с прошлого раза он стал менее маниакальным. Последний раз, когда я видел его за этим занятием, он перебил дюжину вас, свиней.

- Как его имя? - выдавил Рингсторфф. По какой-то причине ему требовалось это знать.

Но ответа не прозвучало. Только ещё один низкий и грузный смешок. Так что у Рингсторффа, пока его тащили по коридору к ожидающей его судьбе, было достаточно времени для размышлений на ту тему, что попасть в руки Одюбон Баллрум было на самом деле не таким уж благом.

Когда пленников увели, и всё закончилось, Танди опустила взгляд на Берри. Лицо девочки по-прежнему выглядело невозмутимым, хотя её маленькая ладонь довольно сильно сжимала ладонь Танди.

- Ты в порядке? - спросила она.

Лицо Берри слегка скривилось.

- Я определённо не получила удовольствия. Но да, я в порядке.

Она подняла взгляд навстречу Танди. Её зелёные глаза в тусклом освещении казались темнее. Танди с удивлением увидела в них нечто похожее на умиление.

- Не говори только, что это тот шпион, в которого ты втрескалась.

Танди не сказала ничего, но ответ, должно быть, был очевиден по выражению её лица. Берри выпустила воздух, затем слегка пожала плечами.

- Необычные у тебя вкусы. С другой стороны…

Девочка окинула Виктора Каша взглядом глаз, казавшихся заметно старше её семнадцати лет.

- С другой стороны… да. Если ты можешь ему доверять, я могу понять, что ты чувствуешь себя в безопасности рядом с ним, - она снова повернулась к Танди. - И, полагаю, для тебя это важно. Очень важно.

Ладонь Танди с силой сжалась в ответ. С силой вообще-то достаточной, чтобы заставить Берри поморщиться.

- Прости. Забываю о своей силе. Более того. Я ненавижу необходимость постоянно за собой следить. И да, Берри, ты права. Возможно это действительно необычно, не знаю. Дело даже не столько в том, что мне нужен мужчина, рядом с которым я буду чувствовать себя в безопасности, сколько в том, чтобы я знала, что он чувствует себя в безопасности рядом со мной. - Её темные глаза повернулись к Каша, продолжавшему молча и неподвижно стоять в центре зала, словно погрузившись в собственные мысли. - Даже женщина-монстр не станет пудрить мозги ему.

К изумлению Танди Берри выдернула свою ладонь из её. К ещё большему изумлению, затем Берри потянулась вверх и отвесила ей пощёчину.

- Не смей это повторять! - девочка была в подлинном гневе, Танди впервые видела её в состоянии отличном от спокойствия и невозмутимости. - Никто при мне не назовёт тебя монстром, даже ты сама. Это понятно?

И это было самым изумительным моментом изо всего. То, как такая маленькая девочка, уставившись снизу вверх на женщину вдвое её крупнее и во много раз сильнее, может добиться такого мгновенного послушания. Словно она была настоящей принцессой.

- Да, мэм. Э-э, Берри.