Глава 10
- "Галактический караван", мы предупреждаем последний раз, - заявил грубый голос в коммуникаторе. - Остановите двигатели и подготовьте шлюзовые камеры, или мы разнесём вас на кусочки.
- Неужели во вселенной действительно встречаются такие тупицы? - пробормотала про себя лейтенант Бетти Гёр, наблюдая за своим дисплеем.
- Похоже на то, - ответил кто-то, и она резко оглянулась. Очевидно, она говорила не настолько тихо, как ей казалось. Коммандер Джоэль Блюменталь, тактик "Стального кулака" криво усмехнулся.
- Простите сэр, - извинилась она. - Просто… это, наверное, ущемляет моё чувство профессионализма, видеть кого-то, пускай даже пирата, поступающим настолько глупо. Я привыкла считать, что для того чтобы понимать, какие кнопки нажимать на мостике, требуется хотя бы малость интеллекта.
- Он действительно выглядит самую малость не блестяще, - признал Блюменталь. - С другой стороны, мы всё-таки делаем всё возможное, чтобы заставить его ошибаться.
- Я понимаю, - ответила Гёр. - Но всё равно, сэр…
Её голос затих, но Блюменталь понял, что именно она имела в виду.
КЕВ "Стальной кулак" даже близко не претендовал на установление рекорда скорости путешествия от Мантикоры до Эревона. Чьей именно идеей было озадачить крейсер охраной неофициального конвоя, капитан не обсуждал ни с кем из офицеров. Насколько знал Блюменталь, Оверстейген мог сделать это сам. После всех потерь, которые они понесли на Тиберии, не говоря уже об обычных перемещениях, которые всегда негативно сказывались на команде корабля, когда он попадал на верфь для капитального ремонта или переоборудования, им было необходимо всё возможное время для тренировок и притирки. Так что для капитана было вполне разумно организовать - или по крайней мере с радостью принять - приказ осуществить такой длинный, медленный, и окольный путь вместе с полудюжиной медлительных грузовиков. Несомненно, это дало им уйму времени для тренировок!
"А возможно он счёл торговцев сыром для мышеловки, - подумал про себя Блюменталь. - Особенно, если у него до сих пор столько же вопросов, сколько и у меня, о том, что произошло во время последнего нашего визита в этот регион".
Если именно это и задумал капитан, то, пожалуй, оно сработало… в каком-то смысле. По крайней мере, они похоже поймали пирата, хотя судя по излучению, которое отслеживала секция Блюменталя, кто бы это ни был, он не был тем, кто посылает тяжелые крейсера выполнять грязную работу.
- Мы получаем более четкие данные, сэр, - доложил он, разворачивая своё кресло к командирскому месту в центре мостика "Стального кулака". - Судя по сигнатуре импеллера, БИЦ оценивает его тоннаж в диапазоне от восьмидесяти до девяноста пяти тысяч тонн. Излучение его радаров кажется также вполне соответствующим кораблю такого размера. Впрочем, судя по получаемым нами данным, его сенсорное оборудование достаточно близко к совершенно устаревшему.
- Насколько близко? - переспросил капитан Оверстейген.
- Практически наверняка уступает довоенному оборудованию хевов, - ответил Блюменталь.
- В таком случае, сэр, - вставила коммандер Уотсон, - назвать его "устаревшим" слишком слабо.
- Склонен согласиться, - пожал плечами Оверстейген, после нескольких секунд изучения своего экрана. - Если его сенсоры настолько плохи, полагаю не стоит винить его в том, что он так легко поддался на нашу уловку. С другой стороны, даже самые плохие сенсоры во Вселенной смогут пробиться через наши системы РЭБ, если он подберется намного ближе.
- Сэр, - доложил связист, - кто бы это ни был, он вызывает нас снова. Практически тоже самое требование, что и раньше. Мне продолжать водить его за нос?
- Он до сих пор себя не идентифицировал? - голос Оверстейгена казался практически безразличным, но его взгляд не отрывался от красной иконки на его экране.
- Нет, сэр.
- Что ж, это несомненно доказывает, что он не является чьим-либо официальным представителем, не так ли? - протянул капитан.
Так и есть, подумала лейтенант Гёр. Конечно тот факт, что "Кулак" - "Галактический караван", как считал другой корабль - до сих пор отказывался подчиняться его приказам, должен был бы любого с мозгами больше чем у курицы навести на мысль, что он был не тем, за кого себя выдавал. Пиратский корабль находился внутри зоны досягаемости ракет "Кулака" уже больше двадцати минут, и всё это время Оверстейген упрямо отказывался подчиниться. Вместо этого он продолжал "убегать" всё глубже внутрь гравитационного колодца системы Шадвелл, оттягивая другой корабль всё дальше и дальше от составлявшего двадцать световых минут гиперпредела системы класса G5. Любой подлинный торговый шкипер старался бы наоборот вырваться за гиперпредел, поскольку его единственной надеждой обогнать меньший и более проворный корабль было сбежать обратно в гипер. Но настоящие торговцы в из конвоя Оверстейгена пересекли гиперпредел через полчаса после "Кулака", и явно самоубийственный курс корабля должен был отвлечь пирата от них, в то время как лейтенант Чени, офицер связи, прекрасно имитировала попытку перепуганного шкипера торговца заговорить зубы пиратам.
Если бы этим пиратом командовала Гёр, она либо давно уже открыла бы огонь по "Кулаку", чтобы показать серьёзность намерений, либо отказалась бы от преследования вообще, полагая, что только военный корабль, преследующий пиратов, стал бы намеренно напрашиваться на ракетную атаку, отказываясь выполнять приказы. Конечно, системы РЭБ "Кулака" были без сомнения лучше чего угодно, что мог представить себе пират, что помогало объяснить, как он может быть таким неосторожным, но даже так…
- Ну что ж, канонир, - наконец сказал Оверстейген. - Полагаю, пришло время убедить этого джентльмена в ошибочности избранного им пути.
- Так точно, сэр! - с намного большим энтузиазмом ответил Блюменталь. Оверстейген тонко улыбнулся, но потом покачал головой.
- С учётом обстоятельств, - сказал он, - я думаю, что это подходящий случай для нашего помощника тактика опробовать её силы в охоте на пиратов. Ваши возможности мы, полагаю, уже полностью оценили.
- Как скажете, сэр, - Блюменталь допустил в голос лишь слабую нотку разочарования, а лейтенант Гёр внезапно напряглась в кресле, почувствовав, как взгляд капитана остановился на ней.
- Итак, лейтенант, - спокойно сказал он, - я хочу отучить этого приятеля от нападений на торговцев. Я намерен дать ему возможность сдаться. Если, однако, он откажется, я хочу решить вопрос окончательным образом. Как вы посоветуете нам действовать?
- Заинтересованы ли мы в захвате или изучении этого корабля, если он откажется, сэр? - услышала она собственный голос, отвечающий ему в таком же спокойном тоне.
- Пожалуй нет, - ответил капитан. - Вряд ли адмиралтейство будет заинтересовано в его покупке, и ещё менее вероятно, что мы узнаем что-нибудь полезное из его записей.
- В таком случае сэр, я рекомендую сделать всё быстро. С вашего позволения, я подготовлю сдвоенный бортовой залп. На такой дистанции, учитывая паршивое оборудование, которое очевидно на нём стоит, этого должно быть достаточно. Пара птичек может даже оказаться лишними, но это несомненно должно оказаться настолько окончательным решением, насколько можно желать.
- Очень хорошо, лейтенант, - сказал Оверстейген. - Готовьте залп и будьте готовы к запуску по моей команде.
- Есть, сэр, - пальцы Гёр запорхали над клавиатурой, пока она вводила команды на своём пульте. Тяжесть капитанского взгляда подталкивала её поторопиться, но она потратила время на перепроверку. Введя последнюю команду, она быстро пробежалась взглядом по всей последовательности. Выглядит нормально, решила она, и нажала клавишу "подтвердить".
- План ведения огня введен и зафиксирован, сэр, - отрапортовала она.
Оверстейген где-то секунду ничего не говорил, и Гёр осознала, что он просматривает введённые ею команды. После краткой паузы, когда он дошёл до конца, она услышала одобрительный звук с капитанского мостика. Хорошо, что она предусмотрела не только активацию противоракетной обороны, на случай если пират успеет выпустить парочку своих ракет, но и запрограммировала десяток последующих залпов, на тот весьма маловероятный случай, если вражеский корабль переживёт первоначальные бортовые залпы "Кулака".
- Очень хорошо, лейтенант, - одобрил Оверстейген. - Готовность открыть огонь по моей команде.
- Есть готовность, сэр, - подтвердила она, и капитан обернулся к лейтенанту Чени.
- Прямой канал, связь, - приказал он.
- Вы… в эфире, сэр, - доложила Чени, и Оверстейген неприятно улыбнулся.
- Пиратский корабль, - ровно произнёс он, - это капитан тяжелого крейсера Её Величества "Стальной кулак" Майкл Оверстейген. Немедленно опустите клин и сдавайтесь, или будете уничтожены!
На такой короткой дистанции задержка передачи была ничтожной, и все на мостике "Кулака" смотрели на тактический дисплей, ожидая реакции пирата. Затем, внезапно, красная иконка поменяла свой курс, бросившись в паническое бегство от "Стального кулака" и вращаясь при этом в жалкой попытке поставить клин между собой и крейсером.
- Пиратский корабль, - резкий голос Оверстейгена был жестким словно броня, - немедленно опустить клин. Это последнее предупреждение, которое вы получите.
Единственным ответом пирата стало ещё более увеличившееся ускорение. Должно быть, он ускорялся на самой грани отказа компенсатора, подумала Гёр, смотря на экран дисплея в каком-то ледяном бесстрастии. Прошло ещё двадцать бесконечных секунд.
- Лейтенант Гёр, - прозвучал официальный приказ капитана Оверстейгена, - открыть огонь.
***
- На самом деле, полагаю, она справляется достаточно хорошо, сэр, - заявила коммандер Уотсон. Майкл Оверстейген откинулся в кресле своего рабочего кабинета на борту "Стального кулака" с выражением, приглашающим старпома продолжить, и Уотсон улыбнулась.
- Ладно, признаю, - продолжила старпом со смешком, который мало кто из офицеров Оверстейгена мог бы себе позволить в его присутствии. - Когда вы впервые высказали идею запросить "шпика" на должность помощника тактика, я решила… что это не лучшая из ваших идей. Но лейтенант Гёр похоже не забыла, с какого конца пусковой вылетает ракета.
"Некоторое преуменьшение, - подумала она. - Конечно, для начала, тот бедный хрен едва ли соответствовал нашему уровню, но Гёр была несомненна права насчёт количества залпов, необходимых для того, чтобы уничтожить его".
- Я рад вашему одобрению, - пробормотал Оверстейген, и потрясающие светло-голубые глаза Уотсон весело заблестели. Капитан рад был это видеть. Старпом получила критическую рану в Тиберии, и по началу, честно говоря, он сомневался, что лейтенант-коммандер Вестман, корабельный врач, сможет спасти её. И даже хотя Вестману это удалось, Мантикорской медицине потребовалось даже больше времени, чтобы восстановить Уотсон, чем верфям - восстановить "Стальной кулак". В конце концов им это удалось, и они даже смогли спасти левую ногу старпома, но у Оверстейгена имелись тщательно подавляемые опасения насчёт того, в какой форме она вернётся. Уотсон была погребена под обломками резервного командного поста почти сорок пять минут, прежде чем команды медиков и спасателей смогли вытащить её. Сорок пять минут без анестезии, пока она медленно истекала кровью.
Когда она вернулась на службу Оверстейген ожидал увидеть в её глазах хоть какие-то призраки случившегося. Видит Бог, пережить то, что пережила она, было более чем достаточно, чтобы закончить боевую карьеру многих офицеров. Но если Линду Уотсон и преследовали какие-то кошмары или внутренние переживания, она скрывала их достаточно хорошо. Настолько хорошо, что даже Оверстейген, знавший её буквально с самой Академии, не смог их заметить.
- Разумеется… довольны, я имею в виду, - ответила она на это. - Не то, чтобы вас взволновало, даже будь это не так.
- Ну разумеется не взволновало бы, - согласился он. - С другой стороны, сохранять хорошее настроение старпома всегда высоко стоит в списке приоритетов любого капитана, у которого всё в порядке с головой. Есть так много мелких способов, которыми тот может выразить своё неудовольствие, не правда ли?
- Уверена, что мне ничего подобного не известно, - заверила его Уотсон.
- По моим наблюдениям, сфинкцианцы по какой-то причине не очень хорошие лжецы, - заявил ей Оверстейген. - По крайней мере, не такие искусные, как мы - урожденные мантикорцы. Тем не менее, возможно ты захочешь поработать над этим.
- Буду иметь это в виду, - пообещала она.
- Хорошо, - он подарил ей улыбку, при виде которой она всегда жалела, что он готов её показать только очень немногим людям, затем по привычке мотнул головой, что означало мысленное переключение на другой вопрос.
- Теперь, когда мы закончили с лейтенантом, - произнёс он, - и раз уж у вас было время разобраться с выданными нам инструкциями, что вы об этом думаете?
- При всем возможном уважении, я думаю, что правительство вашего почтенного родственника должно было действительно долго и усердно поработать, чтобы собрать такую кучу идиотов в одном месте, - ответила она, и Оверстейген едва удержался от смеха. Никто из остальных его офицеров не посмел бы так прямо выразить своё мнение об изъянах правительства Высокого Хребта, с приязнью подумал он. Даже Блюменталь.
- Должен ли я предположить, что вы имеете в виду состав министров текущего правительства, нежели качество персонала назначенного на "Стальной кулак"? - переспросил он после короткой паузы, убедившись, что сможет удержаться от смеха.
- О, разумеется! В конце концов, бесподобный список нашей команды является работой Адмиралтейства. У правительства даже не было реального шанса испортить её.
- Понимаю, - он окинул её внимательным взглядом. - И кто именно из министров моего почтенного кузена вызвал такой комментарий?
- Все они, - прямо ответила она. - В данном случае, однако, признаюсь, что в первую очередь имела в виду Декруа и Яначека. Она очевидно и малейшего понятия не имеет, в каком чертовски шатком положении уже находятся наши отношения с Эревоном. А Яначек с радостью помогает ей порвать к чертям всё, что ещё осталось, - она покачала головой. - Говоря начистоту, ваш кузен в вопросах дипломатии глух на оба уха, а назначение человека вроде Декруа на пост министра иностранных дел только всё ухудшило.
- Вряд ли это подобающий офицеру на активной службе способ описания своих политических начальников, - сухо заметил Оверстейген, и она усмехнулась.
- Ещё скажите, что одобряете текущую политику - флотскую или дипломатическую, - фыркнула она, и он пожал плечами.
- Конечно же одобряю. С другой стороны, я ведь, кажется, только что упоминал, насколько хороши урождённые мантикорцы во лжи, так ведь?
- Да, кажется упоминал, - согласилась она, но затем собралась, и лицо её посерьёзнело.
- Оставим шутки, Майкл, - она позволила себе назвать его по имени, поскольку посторонних не было. - Нам следовало бы лезть из кожи вон, чтобы вернуть расположение эревонцев, и ты это знаешь. За последние пару лет мы ухитрились настроить против себя практически каждого члена Мантикорского Альянса, и Эревон пожалуй единственный из них, кто разгневан на нас сильнее, чем Грейсон! Но разве похоже, что хоть кого-нибудь из правительства это хоть сколько-то волнует? Если бы волновало, они послали бы демонстрировать флаг - и минимальное уважение - по крайней мере дивизион СД(п) вместо одного-единственного крейсера. И задолго до этого заменили бы Фрейзер!
- Хотел бы указать, что графиня Фрейзер является ещё одной из очевидно бесконечного числа моих родственников, - вставил Оверстейген.
- Вот как? - нахмурилась Уотсон. - Всё равно, я остаюсь при своём мнении. Полагаю, в каждой семье есть своя доля идиотов.
- Верно. Таково уж моё везение, что в данный момент большинство идиотов из моей семьи похоже очутились у руля власти.
- Может быть. Но если быть честной по отношению к Декруа, я полагаю, что она вообще-то довольно правильно оценивает способности Фрейзер. Что делает факт её назначения на Эревон только подчеркивающим то, как фатально провалилось правительство в оценке того, насколько же плоха здесь обстановка. Очевидно, Декруа считает, что это достаточно малозначимый пост, куда можно пристроить полностью некомпетентного человека с важными связями.
- А кузен Высокий Хребет с ней согласен, - признал Оверстейген.
- Что во всей этой ситуации беспокоит меня больше всего, с нашей собственной эгоистичной перспективы, - заявила Уотсон, - так это то, что мы должны поддерживать Фрейзер как официального представителя Звёздного Королевства. И, честно говоря, тебе будет не хватать влиятельности, чтобы… помочь сформировать курс её действий, в отличие от кого-то с адмиральским рангом. В результате у нас вероятно не останется другого выбора, кроме как помогать ей ухудшать положение если - или когда - что-то пойдёт не так. А ты не хуже меня знаешь, что что-нибудь обязательно идет не так как надо. И что министерство иностранных дел всегда в таких случаях возлагает вину на Флот.
- Как указала адмирал Драшкович, я являюсь старшим офицером в Эревоне, - подчеркнул Оверстейген. - И, согласно инструкциям, старший офицер должен координировать свои действия с послом Её Величества. При этом в инструкциях никак не оговаривается, является ли вышеупомянутый старший офицер зелёным адмиралом или энсином.
- О, это же совершенно меняет дело! - снова фыркнула Уотсон, на этот раз резче. - Я знаю тебя, Майкл Оверстейген. Единственная вещь, которую я не смогла понять - это почему же Яначек и премьер министр не сознают, насколько тупой ты считаешь их политику.
- Должно быть я по какой-то причине забыл послать им уведомление, - ответил Оверстейген. - Хотя, если говорить совершенно начистоту, Линда, у меня нет принципиальных возражений против их основной внутриполитической цели.
Она посмотрела на него с очевидным недоверием, и он покачал головой.
- Я сказал их основной внутриполитической цели. Которой, если докопаться до сути, является сохранение Палатой Лордов текущей конституционной позиции. В этом смысле я всё-таки консерватор, - он усмехнулся при виде выражения её лица, затем посерьёзнел. - Я не согласен с теми методами, какими они пробуют достичь этой цели. Ну, и ещё неприкрытыми взяточничеством и коррупцией, с которыми по ходу дела они готовы мириться и даже поощрять. Как бы важно ни было сохранить текущий конституционный баланс сил, важнейшей заботой правительства - и с моральной, и с прагматической точки зрения - должна быть защита в первую очередь Звездного Королевства в целом и его граждан. И мне хотелось бы думать, что мы могли бы сделать это, сохраняя хотя бы чуточку порядочности.
Уотсон разглядывала его в течение нескольких секунд. Она всегда знала, что несмотря на его изысканность и сознательно надеваемую маску пресыщенного миром цинизма, в Майкле Оверстейгене продолжал жить романтический идеалист. Старпом знала насколько сильно раздражающей может быть его манерность, - та достаточно часто злила её, а Уотсон знала его намного лучше, чем кто-либо ещё - и, несмотря на это, за ней скрывался человек, который искренно верил в то, что привилегии аристократии несут за собой и ответственность. Именно эта вера заставила его много лет назад надеть мундир, и каким-то образом она сохранилась до сих пор, несмотря на близость по рождению и крови к паразитам власти вроде Высокого Хребта. И она боялась, что однажды, несмотря на такую близость, его вера в то, что долг превыше самосохранения и ответственность важнее прагматизма разрушит его карьеру. Последующая шумиха также вероятно затронет и его старших офицеров, но…
"Что ж, даже если и так, то я буду в хорошей компании", - подумала она.
- Не уверена, что понятие "порядочность" можно отнести к графине Фрейзер, - сказала она вслух. - Что возвращает нас к вопросу о цели нашей миссии. Полагаю, у нас будет весьма неустойчивая позиция - со множества точек зрения. Если честно, то я просто не представляю, как мы можем приготовиться к любому возможному дипломатическому скандалу. Так что предлагаю сконцентрироваться на более прагматических проблемах.
- Согласен. Очевидно нашей главной задачей будет демонстрация флага, но в рамках этого я хочу сделать всё возможное для восстановления наших отношений с эревонским флотом. Или, по крайней мере, для минимизации дополнительного ущерба. А так как "Стальной кулак" похоже пользуется определенной репутацией после произошедшего в Тиберии, давайте планировать использовать это. Я хочу провести полный набор портовых визитов и разных общественных мероприятий. И хочу чтобы все наши люди - от рядовых до офицеров - были осведомлены о том, что я буду весьма… разочарован, если они сделают хоть что-то усугубляющее положение.
- О, думаю, я смогу об этом позаботиться, сэр, - заверила его Уотсон.
- Моя уверенность в вас безгранична. В дополнение, однако, не будем забывать, что "Стальной кулак" - корабль королевы. Мы можем быть единственным мантикорским кораблём в эревонском пространстве, но это делает только более вероятным, что когда произойдет что-то плохое мы обнаружим себя замешанными в это по самые уши. Так что я хочу продолжить наши учения по графику, который мы обсуждали. Но также хотелось бы сделать упор на менее стандартных операциях. В частности, думаю, нам надо подготовиться к исполнению полицейских функций.
- Конечно, сэр, - воспользовавшись сделанной им паузой согласилась Уотсон, испытывая некоторое удивление. Разумеется им нужно было готовиться к полицейским задачам - это и было причиной того, что они находились здесь в кажущееся, по крайней мере, мирным время.
- Я имею в виду, - пояснил он, - что хочу, чтобы майор Хилл думал не только об обычных операциях таможенной проверки. И, - его глаза сузились, - в особенности я хочу, чтобы мы завели свои собственные контакты - на всех возможных уровнях - вместо того, чтобы полагаться исключительно на разведданные посольства. Линда, что бы там ни думало о происходящем РУФ, здесь происходит нечто весьма необычное. Может быть уничтожение тех "пиратских крейсеров" положило этому конец, но мне почему-то так не кажется. И, как и вы, я не питаю горячего уважения ни к графине Фрейзер, ни к оценкам разведывательных данных, которые человек вроде неё может побудить делать своих подчиненных.
- Понимаю, - сказала она и кивнула. - Я как можно скорее обсужу это с Хиллом. И посмотрю, не удастся ли мне подключить к разговору также и лейтенанта Гёр.
- Замечательно, Линда. Я знал, что могу положиться на вас, - одобрил Оверстейген.
