Иннокентий Колокольцев, с тщательно скрываемым трепетом, смотрел как Астрид Вонг, слегка постучавшись по раме двери его кабинета, шагнула через порог. Выражение её лица можно было описать словом "Взгляд". Если бы кто-то попросил его, определить составные части "Взгляда", он бы не смог. Он знал, что это беспокойные глаза, жесткие губы, и слегка наморщенный лоб, но также было нечто более тонкое. Нечто, что связывало все другие компоненты вместе, и предупредило его, что она была носителем еще более плохих новостей.

Это было странно, поскольку, определение понятия "плохие новости" было у них смещено. Уже давно, они воспринимали их стоически "Это раздражает, и будет неприятно иметь дело с этим дело." Теперь это означало "Боже мой, что же теперь?"

"Да, Астрид?" Его голос был достаточно спокойным, но мерцание в её зеленых глазах сказало ему, что она, в любом случае, услышала его настороженность. "Что это?"

"Курьер от адмирала Раджампета только что доставил это, сэр."

Она протянула конверт с красной каймой, означавшей, что внутри находится чип с особо секретным сообщением, и Колокольцев пару секунд смотрел на него, слегка сморщив губы, как человек, откусивший недозрелой хурмы. Отчего у Раджампета, подумал он, завелась эта мания к фельдегерской доставке документов, вместо старомодной электронной почты или простой комм-конференции по одному из бесчисленных защищенных каналов доступных для людей, управляющих Солнечной лигой? Как бы там ни было, эта мания все более обострялась почти в полном соответствии с ситуацией.

Что, вероятно, означает, что на следующей неделе он начнет посылать их написанными симпатическими чернилами на еще более старомодной бумаге — вероятно, с целым батальоном морской пехоты для обеспечения безопасности между его офисом и моим!

К его удивлению эта мысль порадила вспышку — подлинного — и очень нужного — юмора. Небольшую, но учитывая то, что происходло на столичной планете лиги за последние пару дней, он был согласен на любое веселье которое мог получить.

Через некоторое время, он вздохнул. "Я полагаю, лучше дайте его мне."

"Да, сэр." Вонг передала его и затем исчезла чуть более поспешно, чем обычно. Почти как если бы она боялась близости к любой свежей вести о бедствиях, поскольку та могла как-то заразить её неизлечимой болезнью.

Колокольцев улыбнулся этой мысли, разорвал конверт, вставил чип в считыватель и откинулся на спинку стула.

"Что вы думаете о последнем приступе безумия у Раджани?" значительно позже вечером спросил Колокольцев.

Он, Натан МакАртни, Малахай Абруцци, и Агата Водославская в данный момент встретились на тихом и приватном ужине. Это была уже третья ночь подряд, которую они проводили так, но в первые два раза к ним присоединялась Омосуп Квартерман. На данный момент, однако, она была на чрезвычайно засекреченной от председателей встрече с десятком самых мощных промышленников Солнечной Системы. Колокольцев не ожидал многого в части практических решений от этого заседания, но, по крайней мере, это будет доказательством того, что она и ее коллеги Что-то Делали. Именно то, что было нужно — план значимых улучшений — ускользал от него, но он полагал, что ее идея разработки "промышленного плана мобилизации" не может повредить. По крайней мере, это было бы то, что они могли бы показать в новостях.

"Что это был за приступ?" — кислая улыбка Водославской не имела ничего общего с отличным вином, которое подавали к ужину.

"Да всё тоже самое, о передислокации каждого крейсера пограничной флота для рейда на Мантикорскую инфраструктуру", сухо ответил Колокольцев.

"На самом деле, по сравнению с некоторыми другими придуманными им идеями эта звучит почти разумно". Тон МакАртни был значительно кислее, чем улыбка Водославской.

"Если быть справедливым, Натан," — ответил Абруцци — "Никто из нас не придумал ничего лучшего."

"Да?" зарычал МакАртни. "Отлично, это не нашему драгоценному флоту накрутили хвост? И это был не один из нас, кто "забыл" рассказать остальным о том, что эта идиотка Кренделл уже в секторе Талботт! Не упоминая уже о том, что он был тем, кто заверил нас, что нет "волшебных мантикорских ракет" способных пройти через его оборону! "

МакАртни, отметил Колокольцев, был наиболее раздраженным и, возможно, наиболее испуганным из их квинтета. Это, несомненно, имело много общего с тем, что пограничная безопасность доложила ему… и, из всех них, он был наиболее осведомлен о том, насколько катастрофический удар по престижу флота Солнечной лиги был действительно нанесен с точки зрения звездных систем Пограничья.

"А тут еще и Грин Паинс", продолжал с глубоким отвращением Макартни. Абруцци, казалось, напрягся, но заместитель министра махнул пренебрежительно рукой. "Я не обвиняю Вас в том, Малахай — " он не сказал, заметил Колоколцев, в чем он действительно обвинял Абруцци, "- но даже это собирается укусить нас за задницу, если мы не будем осторожны, благодаря Раджани! Нас еще есть и хорошие журналисты, которые, требуют расследования дел Пограничной Флота, все в порядке. Прекрасно. Отлично! Именно то, что мы хотели… когда Раджани рассказывал нам, какой мощный его??проклятый флот. Проблема в том, что мы поспешили проявить слишком много рвения в некоторых кругах. Они хотят, пойти дальше и заставить Манти признать их участие и выплатить Мезе огромные контрибуции, а Манти только что доказали что мы не можем заставить их сделать что-нибудь! Не можем в любом случае, потому что сепердредноуты Раджани постоянно лопаются, как прыщи!"

"Я думаю, все мы можем согласиться, что ни Раджани, ни остальные Боевые Флоты точно не покрыли себя славой", заметил вслух заместитель министра иностранных дел. "С другой стороны, как я ненавижу признаваться в этом, то же самое можно сказать и о всех нас, независимо индивидуально или как группа. Он посмотрел вокруг стола, и его карие глаза были серьезны. "Мы взялись за Манти слишком легкомысленно. Мы действительно не нажали Раджани, потому что — давайте будем честны сейчас здесь, ни один из нас не думал, что это имело значение. Бало неважно, что Манти, могли, преподнести по пути парочку военных сюрпризов, не так ли? Не важно по сравнению с основными возможностями нашей техники и размером Боевого Флота".

"Я не думаю, что это справедливо, Иннокентий," запротестовал Макартни. "Мы обсуждали возможности, а он — "

"Конечно, мы обсуждали" весь спектр возможных ответов", сказал хлестко Колокольцев. "Но то, что мы ни на одну минуту, даже не рассмотрели что чертов идиот Бинг, облажался, и, абсолютно без всякого оправдания, убил экипажи трех военных кораблей Мантикоры, а затем был унечтожен сам вместе со всеми остальными на борту его флагманского корабля, что-то еще глупее. И если меня не подводит память, Натан, основная причина почему мы договорились с Раджани, потому что не можем позволить, чтобы кучка неоварваров "ушла" безнаказанно с Нью-Тосканы после уничтожения Жан Барта, что это подорвет престиж Флота."

Макартни посмотрел на него, но на этот раз он держал рот на замке, и Колокольцов тонко улыбнулся.

"Если я не ошибаюсь, то уничтожение или захват более семидесяти кораблей стены, а также всего их экипажа, плюс всей группы поддержки, от крейсеров Мантикорцев, вероятно, имеет несколько больший эффект "подрыва", не правда ли? "

На мгновение Макартни сверкнул взглядом еще более свирепым. Потом он сжался, откинулся на спинку стула и его плечи поникли.

"Да", тажело признался он. "Это так".

Ну, " сказал, Абруцци немного едко: «Я уверен, что если мы все посыпем голову пеплом, реальность несомнено станет лучше, и я полагаю, именно это мы должны сделать. С другой стороны, поиски виновного не имеют большого влияния на выход из этой проклятой дыры. Или, вы, Иннокентий, хотите предложить нам покаятся, что во всем виновата Лига и спросить Манти, не будут они так любезны, чтобы позволить нам лизать их сапоги, пока мы заглаживаем свою вину".

Колокольцов начал быстро закипать, как горячая реторта. Он сумелсдержатся, прежде чем что либо просочилось, но это было нелегко. Особенно, когда он вспомнил, как легкомысленно Абруцци уверял что Манти занимаются позерством для своих чисто внутренних политических целей. Это было не так, если они действительно были готовы рискнуть прямой конфронтацией с мощью Солнечной Лиги! О, боже, нет!

"Нет, Малахай, это не совсем то, что я имел в виду", сказал он через минуту, и веки подсказали ему что министр образования и информации заметил осторожный — и трудно удерживаемый — сдержаный и холодно точный тон. "Есть много способов, я действительно предпочел бы решить это дипломатически, даже если нам в конечном итоге придется съесть ворону. Когда я думаю о том, сколько это будет стоить, я бы даже готов заменить ворону на мертвого канюка, если это поможет нам избежать уплаты. Но, к сожалению, я не думаю, что мы можем избежать этого."

"Не после закачки, такого большого количества, водорода в огонь Грин Паинс" хмуро согласилась Водославская. "Я бы сказала, что уже достаточно много отравленых прикасновением дипломатии. И теперь, когда журналисты запустили руки, в то что случилось с Крендалл, любые предложения, с нашей стороны, о проведении переговоров будут рассматриваться как признак слабости. На этот раз мы проиграли по всем чертовым пунктам, о которых должны были беспокоится с самого начала."

"Точно". Колокольцов осмотрел стол. "Это бесполезное признание того, насколько было бы дешевле, рассмотри мы претензии и обвинения Манти всерьез".

На самом деле, Колокольцов не мог даже думать о другом варианте событий — или их комбинации — за всю свою жизнь даже близко не подошел к тому влиянию которое бы понадобилось. Гражданом Солнечной Лиги Solarian так часто говорили, что их флот самый крупный и мощный не только вдонный момент, но за всю историю человечества, что они в это поверили. Что было достаточно справедливо — верил Колокольцов, не так ли? Но теперь, когда флот потерпел поражение. Это был не тот случай, как огонек в темноте, когда потери не были бы даже отмечены в новостных кругах Лиги. Это даже не случай со сдачей эскадры Пограничного Флота, для того что бы избежать дополнительных жертв. Уже нет, в любом случае.

Нет, это был случай целый флот кораблей стены — из самых мощных и современных боевых единиц флота — был не просто побежден — раздавлен. Оскорбленние. Нанесенное с такой пренебрежительной непринужденностью, из-за которого оставшиеся в живых были вынуждены сдаться простым крейсерам неоварварского флота с окраины иследованного пространства.

Журналисты отправленые Скоплени Тэлботта для описания инцидента в Новой Тоскане получили гораздо больше, чем они рассчитывали, подумал он мрачно. Они пришли как наводнение домой, в своих курьерских короблях, соревнуясь кто доставит новость о битве с Королевским Флотом Мантикоры — и капитуляции адмирала O'Клири Мантикоре. Первые слухи о катастрофе достигли СМИ Старой Земли еще прежде чем Мантикорская дипломатическая нота — в сопровождении адмирал Кили O'Клири — достигла Старого Чикаго.

Общественность не приняла ее хорошо.

Первоначальная реакция была — отмахнуться от докладов, и еще более необоснованных слухов. С первого взгляда эта новость была невозможной. Крейсера — даже линейные — способны нанести поражение кораблям стены не больше, чем антилопы могут охотится на тигров. Это было даже смешно.

Но потом все начали понимать. Смешно это или нет, это случилось. Величайшеая политическая, экономическая и военная мощь в изученной галактики была поставлено под сомнение несколькими крейсерами. Оценки жертв, к счастью, досих пор расплывчатые, но даже общественность Соли была способна понять, что, когда взрывается дейстыующий супердредноут, много членов его экипажа не выживает.

В некоторых комментариях был предельный страх, почти истерия. И не только в каждом новостном издании. Теоретически хорошо информированные и уравновешенные военный и политические аналитики, с равным успехом, занимали места в вагоне «конец света». В конце концов, если Манти могли это сделать, то кто же знал, чего они не могли? Действительно, некоторые из наиболее охваченных паникой, казалось, ожидали что Мантикора направит непобедимую армаду прямо через терминал Беовульфа Мантикорской туннельной сети атаковать Старую Землю.

Если честно, то там бы были моменты, особенно сразу после окончания новостей, когда Колокольцев беспокоился о том же. Но это было, конечно же абсурдом. По многим причинам — не в последнюю очередь потому, что он представлял Манти

Приходящимися по крайней мере менее блестящими чем он или его коллеги утверждали сами. Это означало, что он очень сомневался в том что кто-нибудь в Звездной империи Мантикора был настолько глуп, чтобы напасть на домашний мир человечества и предоставить лиге такую прекрасно запоминающуюс эмоционально объединяющую идею

Бесспорно присутсвовал элемент страха, езе более бесспорно присутсвовало — и было подавляющим — чувство негодования. Такие вещи, как эта, не должны были случаться с Солнечной Лигой. Непобедимость Лиги — это был физический закон, такой же неизбежный как закон всемирного тяготения. Это означало, что раз это случилось, кто-то был виноват.

На данный момент большая часть этого гнева была направлена на Манти. Пропагандистам Абруццио пришлось выдоить историю с Мезой и Грин Паинс, прежде чем они смогли получить общественное мнение, направленное против Балрум "убийц детей" и их "Мантикорских казначеев". Колоколцев полагал, что в отчетах Мезан не болше одного реального факта. Он был уверен, черт возми, что их не больше двух, но эффектные обвинения лили воду на мельницу в Абруццио.

Как сказал Макартни, они на скорую руку плеснули слишком много масла в огонь. Общественное недовольство против Мантикоры — здесь, на Старой Земле, достигло истерического уровня, и страх связаный с событиями на Новой Тоскане только раздул его еще выше. Но уже было, по крайней мере, несколько голосов, владельцы которых искали виновных ближе к дому, чем двойная система Мантикоры. Те, кто задавался вопросом, как люди, отвечающие за безопасность Лиги, так халатно отнеслись к своим обязанностям, что они даже не заметили случившиеся. А так же другие голоса, которые хотели знать, что делали те же самые ответственные люди, раз позволили такой бешенной боеголовке как Сандра Крэндол, окунуть ФСЛ в такое пагубное фиаско.

Они были опасными, и не просто из-за угрозы, которую они представляют для личной власти и престижа Иннокентия Колокольцева. Он не собирался притворяться, что личные соображения не играли важную роль в его собственном отношении и процессах принятия решений, но его проблем не были основопологающими. Отнюдь нет. Гораздо более опасной проблемой было то, что любое тщательное и открытое расследование катастрофических решений, преведших к Битве у Шпинделя откроет очень неприятные банки с червями. Любое подобное расследование, приведет непосредственно к Колокольцову и его коллегам, и, хотя личные последствия, вероятно, будут очень неприятными, институциональные последствия могут оказаться фатальными для всей системы, которая управляла Солнечной Лигой в течение многих столетий.

Он фактически рассматривал призывы к расследованию самостоятельно. На протяжении многих лет существовало достаточно много экспертных советов и "беспристрастных исследовательских комисий" которые покорно сделают необходимые заключения и отмахнутся от неловких маленьких проблем. Но в этот раз, на волне такого гнева и таких потрясений, при публичном расследовании катастрофы, он вовсе не был уверен, что сможет надлежащим образом его контролировать. И эта, неконтролируемость может обернутся еще большей катастрофой, чем то, что произошло на Шпинделе.

Нравится это или нет, но не было никакой политической структуры, чтобы заменить бюрократию которая развивались на протяжении стольких лет. Сам язык Конституции Лиги исключил возможность такой структуры, особенно в свете неписаных законов и традиций, которые обосновались вместо нее месте. Колоколцов сильно сомневался, что можно создать, при любых обстоятельствах, политическую структуру, чтобы действительно управлять чем-то размером с Лигу. Но даже если бы он был неправ, и, даже если бы было возможно создать такую структуру в идеальных условиях и обстоятельствах, было совершенно точно не возможно в тех, которые были сейчас.

Это означало, что он и его коллеги должны были придумать ответ. Они были прямо на спине у тигра, и в лучшем случае могли рассчитывать только на то, что на звере было еще седло и вожжи.

Но до сих пор он не видел, к сожалению, никаких их признаков.

"Посмотрим правде в глаза", сказал он остальным троим. "Слишком поздно для какого-либо дипломатического урегулирования, и есть две вещи, которые мы абсолютно не можем позволить себе, неспособность Лиги иметь дело с чем-то, размером с Мантикору, и что бы наша собственная способность контролировать ситуацию не подвергалась сомнению и не ставилась бы под вопрос."

"Я согласена с вами, Иннокентий," через секунду сказала Водослаская. "Но к сожалению, я бы сказала, что способность Лиги иметь дело с Мантикорой уже был довольно долго "под вопросом".

"В краткосрочной перспективе, вы правы," согласился Колокольцов. "Раджани может говорить, что хочет, но правда в том, что пока мы не выяснить, как Манти сделал то, что они сделали — и пока мы не с можем скопировать их технологии — Мы не сможем воевать с ними".

"Тогда как же"? начал Абруццио.

"Я сказал, что мы не можем бороться с ними. Вот почему идея Раджани — похоронить их под линейными крейсерами не сработает."

"Вы знаете, на самом деле, это возможно", сказал Макартни медленно. "О, мы потеряем чертовски много линейных крейсеров, но мы можем себе это позволить, а вот Манти не могут позволить себе того, что произойдет с их звездными системами".

"Нет," твердо сказал Колокольцов. "Это не будет работать, Натан. Даже если бы это "сработало" в смысле что мы бы постреляли по промышленной базе Манти и тыловым областям, так что им пришлось бы сдаться, это будет иметь катастрофические последствия. То, что бы мы сделали — и нет никакого способа воспрепятствовать людям выяснять что это сделали именно мы — это использовали бы линейные крейсеры для того чтобы Манти запустили по ним ракеты. Вы действительно хотите, чтобы кто-то наподобии этой суки O'Ханрохан и ее "Дотошных" друзей подняли лай, как только рассеется дым? Разве вы не можете просто послушать ее сейчас? Сможете ей объяснить, как мы сознательно использовали военные корабли — и их экипажи, Натан? — Как противоракетные губки, как цели, которые не могли даже надеяться эффективно отстреливаться, пока у Манти буквально не кончатся боеприпасы?"

Макартни выглядел так, словно хотел поспорить, но быстро утратил соблазн, как только он представлял то, что описал Колокольцев.

"И даже если бы это было не так", продолжил Колокольцев: "вероятно последствия были бы, еще более катастрофическими, в долгосрочной перспективе, чем если бы мы просто поддались требованиям Манти прямо сейчас. Бог знает, сколько кораблей и сколько людей мы бы потеряли, но, несмотря на то что говорит Раджани, я сильно подозреваю, жертв было бы больше, не меньше, и наступит момент, когда такая фраза, как "благоприятный обменный курс" теряет смысл. Если бы мы нанесли "поражение" Мантикоре только за счет жертв в десять раз, или в двадцать раз — или в сто раз — столько, сколько нужно — на данный момент, соотношение, со значительным отрывом, еще хуже, — мы создадим прецедент которого хотели бы избежать с самого начала. Конечно, Мантикора ушла бы историю, но вы думаете, пример того, что они сделали с нами в первый раз, просто исчезнет в умах всех людей, там, в Приграничьи — или на Перефирии, если на то пошло — тех кто очень не любит нас? Не говоря уже о возможности того, что если Мантикора причинит нам так много вреда, что может быть, кто-то кто даже не виден сейчас на горизонте — решит напасть на нас сзади. Я не знаю, как вы, но в этих условиях, я могу представить, по крайней мере пару Сил Системной Безоастности, чья лояльность может быть немного меньшей, а не абсолютно надежной".

"Так что же нам делать?" потребовал Макартни.

"На данный момент, я думаю, у нас нет никакого выбора, кроме как играть в защите", сказал откровенно Колокольцев. "Суть в том, что мы не можем позволить себе пойти против Мантикоры, пока не выясним, как противодействовать их оружию, но и они не могут реально пойти против нас. Они должны позаботиться о Республике Хевен, и даже если им удастся разабратся с Хевеном, это займет время.

"То, что мы должны сделать, это использовать это время для выполнения двух вещей. Во-первых, мы должны дать ясно понять всем здесь в Лиге, что то, что происходит это результат решений, Мантикоры, а не наших. Единственный способ оставаться впереди толпа бежать еще быстрее и кричать еще громче, так что мы держим курс прямо на Грин Паинс и поддерживаем запись которую кто-то продал O'Ханрахн как реальный вариант того, что произошло в Нью-Тоскане. Что касается того, что произошло с Крендал на Шпинделе, мы не можем скрывать наши потери, но мы не должны подтверждать, что Манти сделал это, спомощью крейсеров и линейных крейсеров".

"Что по поводу отчетов репортеров"? спросила скептически Водославски.

"Мы не будем оспаривать их напрямую," сказал Абруццио, его глаза сузились, от напряженного мышления, пока он осмысливал, что сказал Колокольцев. "Отметим, что ни один из журналистов был на кораблях обеих сторон во время настоящего сражения. О, конечно, некоторые из них были позже допущены на борт пары сдавшихся супердредноутов, но ни один из них не имел доступ к необработанным записям битвы, и никто из них не получили разрешение попасть на борт любого из судов Манти, чтобы воочию убедиться были ли они действительно крейсерами, а не кораблями стены.

Они повторяют слова других людей, которые расказали что произошло, когда к ним подошли, не так ли? Так что мы займем позицию, что наши аналитики сильно сомневаются в "версии Мантикоры: — которая "просочилась" в СМИ — о том, что произошло. Мы готовы рассматреть все возможности, включая возможность что Манти говорят правду, но настаиваем, что имеющихся данных слишком мало, чтобы подтвердить истину на данном этапе".

"Совершено верно". кивнул Колокольцев, и скептицизм Водославской заметно уменьшился. В конце концов, это была игра, в которую они играли много раз.

"В то же время," продолжил Колокольцов, "мы отметим, что все, что произошло в Секторе Тэлботт является результатом империализма Мантикоры. Мы бы обеспокоины их действиях и намерениях в течение некоторого времени, и то что они сделали на Новой Тоскане, их нападение на Адмирала Бинга, сделали нас еще более обеспокоиными. В конце концов, сам факт, что они изменили свое название официально на Звездную Империю Мантикора, несомненно, признак их экспансионизма и амбиций! И отчеты об их прямой поддержке террористических актов и массовых убийств Одюбон Балрум — факт, что они использует Балрум как оружие против того-то кого они в одностороннем порядке решили обьявить их врагом — только подчеркивает их территориальные амбиции и высокомерие.

"Что касается проишедшего на Шпинделе, есть несколько способов, замять это. Мы всегда можем натравить всех собак на Крендал, именно так, как она того заслуживает, тем более что она не может оспарить все, что мы говорим. Мы можем сказать что больше растроены, чем разгневаны, что ее намерения были хорошими, но ее подозрения об империализме Мантикоры, несомненно, были оправданы, и она подошла к ситуации черезчур бурно. Или мы могли бы утверждать, что те записи, ее беседы с Манти поступили из источников, Мантикорцев… Так же, как фальсифицированные записи датчиков с Новой Тосканы. На самом деле, она не была так конфронтационной и кроваво настроенной как указывает версия Манти'. Я уверен что, по крайней мере, Раджани сможет создать гораздо более разумную версию ее беседы с О'Шонесси и Медузой для внутреннего потребления. И тот факт, что она настолько удобно умерла, при загадочных обстоятельствах, было бы логично, если бы Манти собирались фальсифицировать официальный отчет о том, как она говорит с ними. В конце концов, они никогда бы, не оставили ее в живых, чтобы она рассказала галактике что они лгут, не правда ли?

"Первая возможность — обвинить во всем Крендал — может взорваться нам в лицо, это может привести к тому, что мы признаем ее вину и более или менее примем требования Манти в полном объеме. Это будет толкать нас в направлении, неприемлемой области результатов. Вторая возможность имеет, конечно, свои риски. Самый большой из них то, что в конце концов, кто-то — например O'Ханрахан — начнет кричать, что мы все время знали правду и скрывал ее. Если это произойдет, начнется своего рода внутренния охота на ведьм, чего мы больше всего хотим избежать. С другой стороны, большинство населения так измученны теориями заговора, что мы могли бы, вероятно, всучить любой сценарий с подходящим сюжетом… в отличие от того, что произо бы, если бы не те люди подняли шум вокруг наших фактических решений сразу после Новой Тосканы".

"И поэтому мы делаем все это — "? спросила Водославская.

"Мы делаем это, потому что, в конце концов, мы начнем войну с Мантикорой, независимо от того, чего мы хотим", сказал Колокольцев категорически. "И в этих условиях, учитывая тот факт, что мы не можем начать войну прямо сейчас, фундамент должен быть построен осторожно. Мы должны объяснить, что они виноваты в войне и почему мы не можем отправить их в ад, как они этого заслуживают".

"Звучит, как непростое задание для меня", сказала она с сомнением, он кивнул.

"Так и есть. Но я думаю, у нас есть по крайней мере достойной выстрил, если мы сделаем все правильно. Во-первых, мы пойдем дальше и признаем что, многие корабли разных классов, которые они развернули на Шпинделе, обладают оружием которое, по сути, превосходит все, чем мы в настоящее время обладаем. Очевидно, что Флот проводил аналогичные разработки оружия в течение некоторого времени, но отказался вводить его в эксплуатацию, так как Лига не желает брать на себя ответственность за такую драматическую эскалацю развития смертельного оружия. Это, кстати, также поможет выиграть нам немного времени. Из-за нежелания проводить такую эскалацию, мы не сосредотачивали на них усилия наших отделов Иследоваиня и Разработки, и это приведет к неизбежной задержке прежде чем мы сможем довести наши собственные системы до полностью рабочего состояния и начать их внедрение.

"В то же время, Манти узнали о своем текущем превосходстве и также о том факте, что это преимущество — мимолетное, и они решили выдвинуть свою империалистическую программу, пока у них есть преимущество в бою. Очевидно, они искажают данные, что произошло в обоих инцидентах на Новой-Тоскане — и, вероятно, это произошло и на Монике, все это — части продуманного плана. Он предназначен для отображения Сонечной Лиги в качестве агрессора с целью создания мирного лобби здесь, в Лиге, и агитации в пользу позволения их "империи" сохранить новинки, добытые нечестным путем, без риска долгой, дорогой войны, которая заставит сдать их эти достижения. Наверное, поэтому они настаивают на этой чепухе, что Рабсила стоит за всем этим."

"Так вы не думаете, что, что-то в этом есть?" спросил Абруццио.

"В том, что одна корпорация, независимо от того, насколько богатя и хорошими связями, смогла бы организовать, и бросить в битву все флоты галактики? Пожалуйста, не смешите меня!" Колокольцов закатил глаза. "О, я не сомневаюсь ни на минуту, что Рабсила вовлечена в это дело по брови, и все знают, как все Мезанские транскораций царапаятся друг у друга за спиной. Впрочем, все это вздор о том что Манти вовлеченным в то, что произошло в Грин Пайнс является очевидным обманом…, запущеным официальными Мазанскими "системными властями." Таким образом, уверен, Рабсила вовлечена, и мы все знаем, как сильно ненавидит Рабсила Мантикору — и наоборот — на протяжении столетий. Но нет никакого способа для одной корпорации, провернуть то, о чем, настаивают Манти! С другой стороны, Рабсила является примером для подражания коррумпированных транскораций, и благодаря таким людям, как O'Ханрахан, "все знают" транскорации вовлечены в коррупцию и сердечные сделоки по всей Перефирии и Приграничью. Манти пытаются воспользоваться этим".

"Вы действительно верите в это?" снова Макартни звучали скептически, и Колокольцов пожал плечами.

"Вы, наверное, знаете больше чем я, о том, что творит Пограничная Безопасностью. Я не преувеличиваю, говоря об этом. Я просто говорю, что вы, вероятно, лучше информированы об условиях жизни в Перефирии и Преграничье, чем я.

Но я уверен, что Манти делают тоже самое. Это то, что я бы делал, на их месте, во всяком случае. Есть ли у них действительно амбиции за пределами Скопления Тэлботт или нет, виноваты ли в том, что произошло на Шпинделе, у них действительно есть мощная мотивация для создания именно такого рода "мирного лобби" о котором я говорил. Я думаю, что они решили помахать причастностью Рабсилы перед носами благодетелей человечества здесь в Лиге — читайте 'Биовульф' — чтобы получить общественную поддержку для дальнейших военных операций против нее."

"И как мы будем противостоять этому низкому Мантикорскому плану?" хмурясь, спросила Водославская.

"Одна из первых вещей, которую нам нужно сделать, это убедиться, что у нас больши нет подобных Кренделл", сказал Колокольцев." И я знаю, что Раджани уже начал вывод боевых единиц из консервации. На самом деле, я подозреваю, что он уже начал передислокацию своих регулярных частей, в соответствии со Статьей Семь. Заметьте, он не сказал об этом нам, но будь я проклят, если это не произошло. В рамках нашей политики "Флот Без Крендалл", единственное, что нам нужно сделать, это вернуть над ним контроль, что бы ни случилось".

"Я думаю, между нами, мы можем это сделать", сказал Макартни. "Продолжай".

Хорошо. Самое главное, даже не пытаться добиваться формального объявления войны. Особенно вокруг развития этой фиктивной проблемой Рабсилы, уверен что кто ни будь наложил бы вето на декларацию, даже если бы мы попросили о ней, но у любых дебатов в Ассамблее был бы слишком большой шанс запустить охоту на ведьм, которую Лига не может себе позволить. Кроме того, мы не хотим, втянуть себя в проведение наступательной операции, что может произойти, если нам каким-то образом удасться получить официальное объявление войны. Вместо этого, мы активируем расконсервацию Резерва и в то же время, жестко нажимаем на Иследования и Разработки, чтобы выяснить, какого черта они сделали со своими ракетами и как скопировать их. Раджани это не понравиться, но пока мы проводим оборонительную военную стратегию, одновременно мы работаем над техническими проблемами и переходим в дипломатическое наступление в средствах массовой информации. Мы займем позицию, что, несмотря на ужасные провокации Мантикоры, мы не будем устраивать, ни какую, кровавую бойню. Вместо этого мы поясним, что преследуем дипломатическое решение, пытаясь путем переговоров найти решение, которое вынудит Мантикору уйти из Скопления Талботт, и, в конечном счете, считаем ее ответственной за его провокации на Новой Тоскане и Монике и, вероятно, в Грин Паинс, тоже."

"Вроде наступления без обьявления войны, так что ли?" спросила Водославская.

"Совершенно верно. Мы действительно пытается выиграть время, что бы найти способ компенсировать эти их новые ракеты. Мы шагнем в шквал дипломатических миссий, пресс-релизов, и таму подобных??вещей, чтобы держать кипние ниже уровня открытых вооруженных столкновений, пока нам не удастся сравнять железные состовляющие уравнения. Нам не нужно иметь такое же хорошее оружие, как у них, нам просто нужно оружие, достаточно близкое, чтобы сделать наше количественное преимущество решающим снова. Как только мы достигаем этой точки, мы с сожалением заключим, что дипломатия не работает и у нас, в конце концов, нет выбора, кроме как продолжать военный вариант. Какой мы начнем реализовывать в соответствии со Статьей Семь, не делая официальных заявлений".

"Вы действительно думаете, что это сработает?" спросила Водославская.

"Я думаю, что у нас есть хорошие шансы", ответил Колокольцев. "Я говорю, что это, с небольшой натяжкой, надежно.

Мы собираемся жонглировать ручными гранатами, хотя и остается фактом, что Мантикора должена осознать что Лига, чертовски, большая для них, чтобы в конечном счете победить, независимо от того, насколько хорошее у них оружие.

Так что, пока мы готовы разговаривать, они тоже будут говорить, потому что если они начнут военных операций, а, особенно, когда у них есть такое подавляющее тактическое преимущество, они будут четко воспринимаются как агрессоры, а не "отважные маленькие неоварвары" защищающие себя от большихой, противной Солнечной Лиги. Они уже на полпути к собачей будке из-за обвинений в причастности к грин Паинс, и они не могут позволить себе усилить эту веру, играя роль самодовольных военных хулиганов. Нет никакого способа, которым они могли изменить сплочение объединенного общественного мненя Солнечной Лиги против них, поэтому, они не собираются приходить к нам и приносить миллионы дополнительных жертв, ведь это называется военной агрессией.

"В то же время, для всей лиги будет очевидно, что мы что-то делаем. Однако мы попали в эту беду, мы занимаем взвешенную, зрелую позицию, прилагая все усилия, чтобы полностью прекратить экспансионизм Мантикоры без развязывания конфликта. В конечном счете, это будет иметь успокоительный эффект для общественного мнения. Мы, наверное, даже получим кучу людей, которые будут??громче всех кричат о том, что злая Рабсилы — как и те идиоты из Ассоциации Возрождения — на нашей стороне, поэтому, мы так тяжело работаем, чтобы избежать дополнительного кровопролития. И чем больше мы будем подчеркивать, что мы ищем дипломатическое решения, тем менее вероятно, кто-то заметит, что мы не можем решить дело с помощью военной силы. Но в то же время, мы будем продолжать встряхивать пузырящийся горшок так, чтобы каждый привык к мысли, что у нас продолжающийся конфликт-с-возможной-стрельбой с Мантикорой".

"Так что, когда наступит время, мы сможем поднять температуру в горшке таким образом, что либо подталкнем Мантикору сново к выстрелам, либо получим другой ясный предлог для нападения", сказал Абруццио. Он действительно улыбнулся сейчас, и Колокольцев кивнул.

"Я не говорю, что это идеальная политика", сказал он. "Я просто хочу сказать, что, учитывая, что случилось с Крендолл, и то, как общественность реагирует на это, я думаю, что это лучшия возможность которая у нас есть. И другая…"

"Простите, господин Заместитель".

Колокольцов повернулся на стуле, его брови поднялись в изумлении. Его дворецкий, Альберт Говард — кто был с ним больше тридцати лет, и знал лучше чем кото-либо, что нельзя мешать на закрытых заседаниях по разработке стратегии, Колокольцеву — только что открыл дверь столовой. Выражение его лица было апологетическое, как и его тон, он поднял небольшой комуникатор, когда Колокольцов начал открывать рот.

"Мне очень жаль вмешиваться, сэр", сказал Ховард быстро", но адмирал Раджампет связался по комму. Он говорит, что это очень срочно. Я сказал ему, что Вы на совещании, но он настаивает, чтобы я сразу же соединил с Вами."

Колокольцев закрыл рот, и его глаза сузились. Через некоторое время, он кивнул.

"Хорошо, Альберт. В этих условиях, я уверен, что вы приняли правильное решение." Он протянул руку, Говард передал комм, слегка поклонился и исчез.

Колокольцев посмотрел на остальных в течение нескольких секунд, держа комм, потом слегка вздохнул, покачал головой, и активировал его.

"Да, Раджани?" сказал он, когда маленький голографический дисплей материализовался над его рукой. "Что я могу для вас сделать?"

Изображение Раджампета на миниатюрном дисплее было крошечным, но он был достаточно большим чтобы отметить странное выражение на его лице. Было что-то дикое и мрачное в нем, а затем адмирал ухмыльнулся, как волк.

"Я рад видеть, что другие там с Вами, Иннокентий," сказал он срывающимся от ликования голосом. "Мы только что получили чрезвычайное сообщение здесь, в моем офисе, и Вы никогда не догадаетесь, что случалось у этих ублюдков с Мантикоры!"