Глава 22

Хонор впервые оказалась в командном центре. Размер ее впечатлил, но шум в основном зале царил удивительный. А у Нимица звон срочных сигналов коммуникаторов, гул голосов и жужжание принтеров вызвали даже не удивление. Он поднялся на ее плече, прижав уши, и его протестующий визг как ножом прорезал царящую вокруг суматоху.

Со всех сторон на них стали оборачиваться, и Хонор почувствовала, как уродство ее израненного лица жжет ее, словно клеймо. Коммандер Брентуорт рядом с ней ощетинился и в гневе шагнул вперед, готовый разгонять любопытных вне зависимости от их ранга, но она остановила его жестом. Во взглядах было любопытство, шок, а иногда даже отвращение при виде ее лица, но намеренной грубости она не заметила. Многие краснели и отворачивались так же быстро, как поворачивались к ней.

Коммодор Брентуорт уже ждал ее. Он вышел из толпы и протянул руку, едва заметно поколебавшись.

– Я коммодор Уолтер Брентуорт, капитан, – сказал он, и если с протянутой рукой он колебался, то ранг ее назвал без малейшей запинки. – Добро пожаловать в командный центр.

– Спасибо, коммодор, – сказала Хонор как можно четче. Она много тренировалась, чтобы победить свои застывшие губы, но по глазам коммодора было заметно, что она не вполне справилась. Хонор знала, что его тянуло взглянуть на искалеченную сторону ее лица, но он каждый раз удерживался.

– А это мои капитаны, – продолжила она. – Коммандер Трумэн с «Аполлона» и коммандер МакКеон с «Трубадура». Думаю, коммандера Брентуорта вы уже знаете, – закончила она, улыбнувшись подвижным краешком губ.

– Вы правы, – улыбнулся коммодор ей в ответ, кивнул своему сыну и пожал руки Трумэн и МакКеону. Потом он снова повернулся к Хонор. – Капитан, – начал он, – позвольте мне извиниться за…

– Никаких извинений не требуется, коммодор, – прервала она его.

Коммодор явно отличался той же упрямой честностью, что и его сын. Он пытался возражать, но она не позволила ему распинаться. Говорить ей приходилось очень короткими предложениями:

– Мы происходим из разных культур. Трения были неизбежны. Важно, чтобы их не было в будущем.

Он посмотрел на нее, наконец откровенно рассмотрев ее распухшее, парализованное лицо, и медленно склонил голову.

– Вы правы, капитан, – сказал он и улыбнулся. – Марк сказал, что вы молодчина, а я всегда доверял его мнениям.

– Это хорошо, потому что я тоже ему доверяю, – твердо сказала Хонор, и коммандер покраснел.

Его отец усмехнулся и жестом пригласил мантикорцев следовать за собой.

– Позвольте проводить вас к адмиралу Гаррету, капитан. – В его голосе чувствовался оттенок веселья. – По-моему, он вас очень ждал.

Прищуриваясь, потирая изборожденное морщинами лицо, адмирал Леон Гаррет не отводил завороженного взгляда от Хонор с того самого момента, как она вошла в конференц-зал. Его интерес распространялся и на Нимица, и Хонор задумалась, кто из них вызвал у адмирала больший шок – шестиногий зверек, который столь неожиданно проявил смертоносные способности, или женщина в форме капитана флота?

Он встал при ее приближении, но не подал ей руки. Хонор расценила бы это как оскорбление, если бы его внутреннее смятение не проявлялось столь очевидно. А так, несмотря на серьезность ситуации, выражение лица адмирала чуть не привело к конфузу. С большим трудом Хонор подавила совершенно неуместное хихиканье, и коммодор Брентуорт представил ее группу адмиралу Гаррету и его офицерам.

Человек справа от адмирала сразу привлек ее внимание. На нем была форма коммодора со знаками различия адмирала, так что Хонор не удивило, когда его представили как адмирала Уэсли Мэтьюса. Она внимательно присмотрелась к нему, без грубого любопытства, но и не скрывая интереса, и он расправил плечи и прямо взглянул ей в глаза.

Хонор понравилось то, что она увидела. Мэтьюс был невысок даже по грейсонским меркам, с плотной коренастой фигурой, лицо у него было умное и подвижное, карие глаза спокойны. Она вспомнила слова лорда Мэйхью и решила, что он прав. С этим человеком у нее проблем не будет.

– Спасибо, что пришли, э-э, капитан Харрингтон. – Гаррет покраснел, споткнувшись о слово «капитан», потом указал на пустые стулья вокруг стола для заседаний и продолжил более естественным тоном: – Пожалуйста, садитесь.

– Спасибо, адмирал.

Она и ее подчиненные расселись по местам. Хонор почувствовала, как у Нимица дернулся хвост, но он знал, что надо вести себя воспитанно. Она посадила кота перед собой, рядом с блокнотом для записей, и обратила внимание, что грейсонские офицеры наблюдают за всеми его движениями. Все помнили запись кровавой бойни, несколько офицеров явно нервничали. Трудно было их винить: даже на Мантикоре мало кто представлял, насколько смертоносен древесный кот, если угрожают ему или его хозяину.

– Ну вот, – сказал Гаррет, откашлявшись. – Как вы знаете, капитан, – на этот раз он выговорил ее ранг без колебаний, – ком… адмирал Мэтьюс теперь командует нашими мобильными подразделениями. Я так понял, что вы считаете правильным использовать их вместе с вашими судами на переднем крае, а не в орбитальной обороне.

Хонор подумала с неожиданным сочувствием, что Гаррет неплохо скрывает естественное разочарование – на орбитальной обороне настаивал именно он.

– Да, сэр. – Сочувствие помогло ей не проявить в голосе своего удовлетворения. – По нашей последней оценке, Масаду поддерживают один тяжелый и один легкий крейсер с Хевена. Если это верно, моя эскадра сумеет вывести их из строя без помощи вашей орбитальной обороны. В то же время тридцать пять лет назад Масада использовала ядерное оружие против планетарных целей и неоднократно объявляла, что готова сделать это снова. Теперь, после провала Маккавея, мы обязаны предположить, что они так и сделают. В этих обстоятельствах я считаю, что нам лучше держать их как можно дальше от Грейсона.

– Но если вы займете позиции на неверном направлении, – негромко заметил один из офицеров штаба Гаррета, – то они могут проскользнуть мимо вас и все равно напасть. А если ваших кораблей тут не будет, капитан, то наша собственная оборона вряд ли сможет остановить боеголовки с современными системами проникновения.

– Я уверен, что капитан об этом уже подумала, коммандер Калгари, – неловко заметил Гаррет. Ясно было, что Протектор Бенджамин имел с ним долгий разговор.

Но Хонор просто кивнула, потому что коммандер Калгари задал хороший вопрос.

– Вы правы, коммандер. Но тут есть другие обстоятельства, которые надо учесть. – Она говорила твердо, стараясь произносить слова как можно четче. – Они знают, где находится Грейсон. Если бы они собирались просто вести бомбардировки, то это можно было бы сделать издалека, на скорости, приближенной к скорости света. Как только двигатели ракет отключатся, даже нашим датчикам сложно будет их засечь. Большую их часть мои корабли смогут перехватить, но мы говорим о ядерных зарядах. Их надо поймать все, а лучше всего это получается на стадии разгона.

Калгари кивнул в знак того, что все понял, и она продолжила:

– Конечно, удаление от Грейсона расширит окно опасности. Однако у нас есть кое-какие технические преимущества, которые, как мы считаем, неизвестны Хевену.

Грейсонцы заинтересованно встрепенулись, а Хонор ощутила всплеск огорчения Трумэн. То, что капитан Харрингтон собиралась рассказать грейсонцам, все еще входило в список государственных секретов, и Трумэн была против рассекречивания этой информации. С другой стороны, даже Элис не могла не признать, что им придется использовать этот метод, а в таком случае все равно придется давать союзникам пояснения.

– Преимущества? – переспросил Гаррет.

– Да, сэр. Коммандер МакКеон – наш специалист по этой системе, так что я предоставлю слово ему. Коммандер?

– Да, мэм. – Алистер МакКеон повернулся к грейсонским офицерам. – Господа, капитан Харрингтон имеет в виду новый разведывательный модуль. Такие модули всегда играли важную роль в нашей оборонной стратегии, но, как и у любой системы наблюдения, ограничение скорости передачи данных скоростью света всегда уменьшало время реакции в зависимости от расстояния. Коротко говоря, модуль может сообщить нам, что кто-то приближается, но если мы слишком далеко, то не сможем отреагировать вовремя.

Он сделал паузу, и несколько человек кивнули.

– Однако наши специалисты по разведывательным модулям работали над новым подходом, и теперь у нас впервые появилась ограниченная возможность передачи быстрее света.

– Быстрее света? – вырвалось у коммандера Калгари. Не один он так удивился; человечество уже почти больше двух тысяч лет искало возможности посылать сообщения быстрее света.

– Да, сэр. Их можно использовать только для тактических целей – максимальный радиус передачи не превышает сейчас четырех световых часов, – но этого достаточно для того, чтобы предоставить нам преимущество.

– Прошу прощения, коммандер МакКеон, – сказал адмирал Мэтьюс, – но как эта система работает? Если, конечно, – он взглянул на Хонор, – вы можете рассказать нам, не нарушая своей собственной безопасности.

– Мы не хотели бы вдаваться в детали, адмирал, – ответила Хонор. – Не столько из-за безопасности, сколько из-за того, что все это слишком сложно для краткого объяснения.

– Плюс наши специалисты, – усмехнулся Мэтьюс, – скорее всего не способны воспроизвести процесс, даже если мы поймем объяснение.

Хонор его реплика привела в ужас, но с другой стороны стола донеслись смешки. Она боялась кого-нибудь обидеть, подчеркивая технические преимущества своих кораблей, но Мэтьюс, похоже, лучше знал своих людей; а возможно, таким способом он показывал ей, что беспокоиться не о чем.

– Наверное, вы правы, сэр, – сказала она, улыбаясь правой стороной лица. – Во всяком случае, до тех пор, пока мы не научим вас работать с молицирконными технологиями и сверхплотным термоядом. Конечно, – она улыбнулась шире, – после подписания договора ваш флот наверняка станет по всем статьям намного зубастее.

На этот раз смешки грейсонцев были громче, и в них чувствовался оттенок облегчения. Хонор надеялась, что они не ожидают от нее божественного чудо-оружия, но сейчас пригодилось бы все, что поддерживало их боевой дух. Она предложила Алистеру продолжать.

– В общем и целом, адмирал, – сказал он, – это возврат к старой морзянке. У наших новых разведывательных модулей есть дополнительный гравитационный генератор, с помощью которого они создают сверхмощную направленную пульсацию. Поскольку гравитация распространяется быстрее света, у нас получается эффективный прием сигнала в режиме реального времени.

– Это просто потрясающе, – пробормотал капитан с нашивками департамента кораблестроения. Потом он нахмурился. – И наверняка очень сложно.

– Это уж точно, – с чувством отозвался МакКеон. – Энергии требуется немыслимое количество. Чтобы добиться результата, нашим специалистам пришлось разработать абсолютно новый класс термоядерных реакторов – и это только первая проблема. Потом понадобилось разработать гравитационный пульсационный генератор и впихнуть его в корпус модуля. Как вы можете себе представить, он занимает куда больше места, чем реактор, так что пришлось повозиться. Плюс у системы есть кое-какие фундаментальные ограничения. Самое важное – генератору требуется время для выработки каждой пульсации, чтобы не «перегореть». Это налагает непреодолимые ограничения на скорость передачи данных. Пока что лучшая частота повтора пульсаций у нас около девяти с половиной секунд. Ясно, что для передачи сложных сообщений требуется время.

– Это верно, – вставила Хонор, – но мы предлагаем следующее. Мы хотим запрограммировать бортовые компьютеры сигналить о наиболее вероятных типах опасности простыми кодами из трех или четырех пульсаций. Меньше чем за минуту они смогут передать самое главное: суть угрозы и направление приближения. А когда мы уже начнем реагировать, модули дополнительно перешлют более подробные сообщения.

– Понятно, – немедленно кивнул Мэтьюс. – А с таким предупреждением мы сможем занять нужные позиции, чтобы отрезать их до того, как они подойдут к планете на расстояние выстрела.

– Правильно, сэр, – кивнула ему Хонор, потом перевела взгляд на адмирала Гаррета. – Более того, адмирал, у нас хватит времени на построение вектора перехвата. Не придется начинать с такой малой скорости, что время контакта при пролете врага будет ограничено.

– Я понимаю, капитан. – Гаррет пожевал губу, потом кивнул. – Я понимаю, – повторил он, и Хонор вздохнула с облегчением, не почувствовав в его тоне желчи. – Если бы я знал, что у вас есть такие возможности, я бы подошел к проблеме по-дру… – Он остановился и криво улыбнулся. – Конечно, я и не подумал у вас спросить, верно?

Хонор увидела изумление на лицах многих грейсонцев, будто они не поверили собственным ушам. Она задумалась, как ответить, но Гаррет пожал плечами и продолжил уже спокойнее:

– Ну что ж, капитан, не зря говорят, что нет дурака хуже старого дурака. А на Мантикоре так говорят?

– Только не старшим офицерам, сэр, – ответила Хонор, скромно потупив взгляд.

Гаррет неожиданно разразился хохотом. Он всхрапывал как лошадь, но нельзя было сомневаться в искренности его веселья. Он долго пытался что-то сказать, показывая на нее пальцем, но не мог выговорить ни слова. Хонор почувствовала, что сама начинает кривовато улыбаться в ответ.

– Намек понят, капитан, – получилось у него наконец, и на многих лицах с грейсонской стороны стола тоже появились улыбки. – Намек очень даже понят. – Он снова удобно устроился в кресле. – Еще у вас есть какие-нибудь идеи, капитан Харрингтон?

– Как вы знаете, сэр, мы эвакуировали своих гражданских лиц на грузовых кораблях. – Гаррет кивнул, и Хонор продолжила: – Коммандер Трумэн послала с ними доклад, включающий запрос о срочных подкреплениях. Я уверена, что помощь нам пришлют, но грузовики идут медленно, сэр. Я бы предпочла один из своих кораблей, но если нам противостоят два современных крейсера, то «Аполлон» мне понадобится, а у «Трубадура» повреждены альфа-узлы, и он сможет идти только на импеллерных двигателях. Без надежных парусов Варшавской ему не забраться дальше гамма-полосы. Может, послать один из ваших гиперкораблей?

Она прервалась, потому что и Гаррет, и Мэтьюс покачали головами. Мэтьюс взглянул на Гаррета, и тот жестом разрешил своему подчиненному объяснить.

– Мы могли бы это сделать, капитан, но наши гипертехнологии куда грубее ваших. Наши корабли не выходят за середину гамма-полосы, а наши паруса Варшавской отличаются куда меньшим фактором захвата. Вряд ли наш корабль опередит грузовики больше чем на день-два. По-моему, будет разумнее, если мы сосредоточимся на том, чтобы держать остатки масадского флота подальше от вас, пока вы разбираетесь с хевенитами.

Хонор взглянула на Трумэн и МакКеона. Трумэн кивнула, МакКеон просто пожал плечами. Никто из них не догадывался, что гиперспособности грейсонцев настолько ограничены, но Мэтьюс был прав. От выигранного таким образом короткого времени будет куда меньше пользы, чем от поддержки еще одного корабля на месте, тем более что масадцы вряд ли задержатся с атакой больше чем на несколько часов.

– Думаю, вы правы, адмирал Мэтьюс, – согласилась она. – В таком случае, боюсь, все, что мы можем сделать, – это подготовить мобильные подразделения к бою и установить модули. Если только…

Кто-то постучал в дверь конференц-зала, потом открыл ее, впустив ненадолго гудение принтеров, и Хонор удивленно приподняла брови. Вновь пришедший, крепкий седоволосый человек, был в форме генерала службы безопасности, а не флотского офицера.

– Советник Клинкскейлс! – воскликнул Гаррет. Он и сотрудники его штаба встали, а вслед за ними поднялись и мантикорцы.

– Извините, что перебил вас, господа… и дамы, – Клинкскейлс помедлил, изучая Хонор и Элис Трумэн с откровенным, хотя и настороженным любопытством в жгучем взгляде. Он шагнул вперед и резко протянул руку. – Капитан Харрингтон. – Он крепко сжал ее ладонь, будто отвергая саму идею, что его могла заботить женская хрупкость.

– Советник Клинкскейлс, – ответила она, с не менее крепким пожатием, и его губы сложились в холодноватую улыбку.

– Я хотел вас поблагодарить, – отрывисто сказал он. – Грейсон перед вами в долгу, и я тоже. – Ему явно не хотелось этого говорить, и так же очевидна была его решимость сказать то, что он считал нужным.

– Я просто оказалась на месте, сэр. Благодарить надо Нимица. Если бы он не среагировал так быстро… – Она пожала плечами.

– Точно, – хохотнул Клинкскейлс. – Интересно, он не захочет поступить в дворцовую охрану?

– Боюсь, что нет, сэр. – Хонор улыбнулась здоровой стороной лица. Из всех, кого она встретила со времени нападения, только Клинкскейлса не смущало состояние ее лица. Похоже, как только он признавал человека настоящим офицером, то ожидал, что тот будет носить свои боевые шрамы так, как носил бы их он сам. Хонор решила, что ей даже нравится старый динозавр.

– Жаль, – сказал он, потом посмотрел на Гаррета. – Как я уже сказал, не хотел вас прерывать, но мои люди взяли пилота одного из маккавейских кораблей снабжения, и он «поет» как пташка.

– Правда? – В глазах Гаррета вспыхнул интерес, и Хонор тоже встрепенулась.

– Правда-правда, – мрачно сказал Клинкскейлс. – Он ни ху… – Он сбился, взглянул на Хонор и Трумэн, и Хонор с трудом сдержала улыбку. – Он ничего толком не знает о конкретной классификации хевенитских кораблей, – поправился советник, – но зато он знает, что у масадцев есть передовая база в нашей системе.

– В Ельцине? – потрясенно воскликнул Гаррет, и Клинкскейлс пожал плечами.

– Так он говорит. Он сам ее никогда не видел, но если верить его друзьям, построить ее было нелегко. Но он знает, где база, и еще он говорит, что их крупнейший корабль, правда, неизвестно какой, сейчас, скорее всего, в системе Эндикотта.

– Да? – наклонилась к нему Хонор. – А почему?

– Он что-то лепечет про то, что они буксируют сюда ЛАКи, – ответил Клинкскейлс, и Хонор удивленно распахнула глаза.

Она никогда ничего подобного не слышала! Но это вовсе не значит, что это невозможно, – и теперь понятно, как они сюда попали. Но если у Масады есть современные корабли, то зачем они вообще тратят силы на перевозку примитивных ЛАКов?

– Насколько он уверен в том, что корабль ушел? – спросила она, отбросив несущественные вопросы. – И не знает ли он, когда он вернется?

– Он знает, что корабль собирался уходить, – сказал Клинкскейлс, – но не уверен, отсутствует ли он до сих пор. Мне пришло в голову, что его отсутствие объясняет, почему они до сих пор не напали. Если так, то их продолжающееся бездействие показывает, что корабль до сих пор не вернулся.

– Возможно, сэр, – проговорила она, потом взглянула на Трумэн и МакКеона. – С другой стороны, мы в системе уже двадцать шесть часов. Даже если этот корабль ушел перед самым нашим прибытием, ему пора бы уже вернуться. Если только… – Она потерла занемевшее лицо, потом снова посмотрела на Трумэн. – Элис, есть предположения, сколько занимает буксировка ЛАКов?

– Не думаю, что есть способ оценить время, самим не попробовав. Насколько я знаю, никто никогда такого не делал. Думаю, даже у них ничего не получилось бы, будь Ельцин и Эндикотт подальше друг от друга. А насчет того, сколько у них уйдет времени, – им придется двигаться потихоньку, но сказать точнее сложно. – Трумэн пожала плечами.

– Шкипер, многое зависит от того, что за корабль они используют как буксир, – добавил МакКеон. – Тут, думаю, очень важно соотношение масс, и еще им понадобится большая мощность силовых лучей, чтобы надежно захватить ЛАК.

Хонор кивнула, все еще потирая омертвевшую щеку, потом пожала плечами.

– Так или иначе, полезно даже просто знать, где они находятся. Если, конечно, информация надежная.

Она посмотрела на Клинкскейлса, и у того пугающе заблестели глаза.

– О, она вполне надежная, капитан, – уверил он ее леденящим тоном. – Они разместили базу на Вороне – это одна из лун Уриэля, – добавил он для Хонор.

Она кивнула. Логично. Уриэль, шестая планета звезды Ельцина, газовый гигант крупнее Юпитера в Солнечной системе, имел радиус орбиты почти в пятьдесят одну световую минуту и поэтому находился за пределами досягаемости любых грейсонских приборов.

– И как оборудована база? – резко поинтересовался адмирал Мэтьюс, и Клинкскейлс пожал плечами.

– Этого, адмирал, я не знаю, и пленный тоже – во всяком случае, не в деталях. – Советник достал старомодную аудиопленку. – Я принес запись всего, что он нам рассказал, на случай если ваши люди смогут лучше оценить данные. Точно он смог сказать только, что Маккавей… – старик упорно избегал называть Джареда Мэйхью по имени, – направил некоторые наши строительные корабли с маккавейскими экипажами, чтобы помочь в строительстве. К сожалению, его корабль там не был, но он слышал, как кто-то из других капитанов заметил, что у них там современные приборы. У них может оказаться и тяжелое вооружение с Хевена, хотя на этот счет он не уверен.

– Черт, – пробормотал кто-то с грейсонской стороны, а у Хонор напряглась правая половина лица.

– Не думаю, что они превратили Ворон в настоящую крепость, – немедленно отозвался Мэтьюс. – Разве что сумели сгенерировать защитную сферу вокруг луны диаметром в восемь тысяч километров. – Он вопросительно посмотрел на Хонор, и она покачала головой.

– Нет, сэр. Даже на Мантикоре пока еще не умеют творить чудеса, – ответила она невозмутимо.

– Тогда то, что у них есть, рассчитано только против нас. Они наверняка не устанавливали орбитальных платформ. Даже строительство лунной базы было риском, потому что мы проводим там периодические учения. Маккавей, – (как и Клинкскейлс, Мэтьюс отказывался называть Мэйхью по имени), – имел доступ к нашим планам, так что он мог их предупреждать, когда нужно прятаться, но они не могли рассчитывать спрятать от нас орбитальные конструкции.

Хонор кивнула, соглашаясь с его аргументами.

– А стационарная оборона куда уязвимее моих кораблей. – Она начала говорить быстрее и из-за этого менее разборчиво, но никто, похоже, не замечал.

– Именно. И если есть шанс, что большая часть хевенитской огневой мощи где-то еще… – начал Мэтьюс.

Хонор посмотрела на него, потом заметила, что все сильнее трет лицо. Она заставила себя остановиться, чтобы не повредить нечувствительную кожу, и решительно кивнула.

– Совершенно точно, адмирал. Когда ваши подразделения будут готовы выступать?