Глава 15

И снова «Бесстрашный» снижал скорость, подходя к гипергранице Ельцина, и на этот раз Хонор Харрингтон ждала перехода совсем в другом настроении.

Алистер был прав, подумала она, с улыбкой глядя на экран. «Трубадур» шел впереди «Бесстрашного», в половине световой секунды, и даже его светящийся символ эсминца казался до невозможности довольным собой. Отчасти это было характерное дерзкое презрение «скорлупки» к идущим за ней тяжелым кораблям, но на этот раз чувствовалось что-то еще. Всю эскадру охватила решимость.

Во-первых, все были довольны тем, что смогли наконец размяться. Избавившись от опеки над грузовиками, которые так долго их сдерживали, корабли Хонор шли от Каски в эта-полосе, и чувство освобождения было даже острее оттого, что до сих пор они даже не осознавали, насколько тяжелым и неуклюжим был конвой по пути на Каску.

Но скорость и возросшая маневренность только отчасти объясняли прекрасное настроение экипажей. Не меньше значили совещания капитана с Алистером и Элис Трумэн. Хонор постаралась, чтобы тема этих совещаний стала известна всем экипажам.

Она пришла в бешенство, когда Веницелос привел к ней энсина Уолкотт. Случай с Уолкотт укрепил ее решимость в такой степени, как не способны были все оскорбления в ее собственный адрес. Она начала полномасштабное расследование на всех трех кораблях, чтобы выяснить, что еще ей не доложили.

Результат был отрезвляющий. Мало кто подвергся такому наглому приставанию, но как только капитан начала задавать вопросы, к ней обратились десятки женщин. Хонор со стыдом подозревала, что они молчали по тем же причинам, что и Уолкотт. Она не хотела допрашивать энсина, но ее уклончивость и смущение в пересказе слов грейсонца о Хонор говорили сами за себя. Хонор только надеялась, что энсин молчала не из страха, что капитан обвинит гонца с дурными вестями в их содержании. Но не важно, боялась ее Уолкотт или нет, ясно было, что хотя бы отчасти в умолчании была виновата сама Хонор. Она уклонилась от сражения. То, что она терпела грейсонскую наглость, не позволяло Уолкотт и остальным заговорить. Либо женщинам казалось, что она пережила худшие оскорбления, чем они сами, и ждет, что они тоже смирятся, либо они решили, что раз она не защитила себя, то не защитит и их.

Хонор понимала, что ее ярость подогревается ощущением личного провала, но она намеренно занялась перенаправлением своего гнева, и у нее это отлично получилось. Не важно, насколько она была виновата сама, ничего не случилось бы, если бы грейсонцы не были кретинами-ксенофобами, по уши набитыми предрассудками. Умом она понимала, что по крайней мере несколько грейсонских офицеров держали свои предрассудки в узде; но ей уже было наплевать. Ее люди достаточно терпели. Она сама достаточно терпела. Пора разобраться с грейсонцами – и она чувствовала за собой единодушную поддержку экипажей.

Сидевший на спинке кресла Нимиц издал одобрительный звук, и она потянулась погладить его по голове. Он поймал ее палец и мягко пожевал его. Хонор снова улыбнулась, потом откинулась назад и скрестила ноги, пока ДюМорн готовился начинать переход.

– Странно, – пробормотал лейтенант Карстерс. – Перед нами три импеллерных сигнала, капитан, расстояние примерно две и пять световых секунды. Наши курсы должны пересечься, и выглядят они как ЛАКи, но не соответствуют по профилю имеющимся у меня данным на грейсонские корабли.

– Да? – Коммандер МакКеон посмотрел на него. – Переведите на мой…

Он не договорил: Карстерс предвидел его команду и передал данные на тактический экран командирского кресла. МакКеону не особенно нравился его тактик, но, несмотря на некоторое холодное высокомерие, специалист он был отличный.

– Спасибо, – сказал он, потом нахмурился.

Наверняка Карстерс опознал корабли правильно. Импеллерные двигатели были слишком малы и слабы для любых других кораблей, но что ЛАКи делают за поясом астероидов? И почему они не передают никаких сообщений? Любая передача с Грейсона могла достичь «Трубадура» не раньше чем через шестнадцать минут, но канонерки были прямо тут, и их курсы резко сходились.

– Макс?

– Сэр?

– Есть идеи насчет того, что они тут делают?

– Нет, сэр, – немедленно отозвался лейтенант Стромболи, – но кое-что странное могу вам сказать. Я просматривал предыдущие астрогационные данные. Этих двигателей тут не было еще сорок секунд назад.

– Только сорок секунд? – МакКеон нахмурился еще сильнее.

Легкие канонерки были очень мелкой целью для радара, так что неудивительно, что «Трубадур» их не заметил, если у них были выключены двигатели. Но импеллерные сигналы эскадры были заметны издалека даже на грейсонских приборах. Если эти канонерки хотели их встретить, зачем ждать девять минут с выключенными двигателями?

– Да, сэр. Видите, какая у них маленькая исходная скорость? Они сидели более или менее неподвижно по отношению к поясу астероидов, а потом тронулись. – На экране МакКеона появилась зеленая линия. – Видите вот это? – Курсор замигал, обозначив резкий поворот на сто восемьдесят градусов, и МакКеон кивнул. – Сначала они двинули от нас с максимальным ускорением, потом передумали и развернулись опять к нам.

– Тактик, вы это подтверждаете?

– Да, сэр. – Карстерс, похоже, был недоволен собой, потому что позволил астрогатору первому доложить эту информацию. – Я их и заметил потому, что они включили импеллеры, капитан.

– Хм-м.

МакКеон потер кончик носа, непроизвольно повторяя один из привычных жестов Хонор, сопровождавших размышления. «Трубадур» еще наращивал скорость после перехода и едва набрал две тысячи шестьсот километров в секунду. Сближались они чуть быстрее, потому что канонерки повернули к ним, но что они задумали?

– Тактик, насколько они отличаются от профиля?

– Почти по всем параметрам, капитан. Мощность двигателя слишком велика, частота пульса радара на девять процентов ниже. Конечно, мы видели не все, что есть у Грейсона, а по канонеркам этой массы у меня вообще ничего нет, не то что подробностей.

– Ну, может, мы их и не видели раньше, но канонерки действуют внутри системы, – размышлял МакКеон вслух, – значит, они с Грейсона. Странно только, почему нам о них никто не сказал. – Он слегка пожал плечами. – Связь, спросите у капитана Харрингтон, надо ли нам выяснять, в чем тут дело.

Коммандер Исайя Данвиль неподвижно сидел на тихом, как в склепе, мостике «Бэнкрофта». Он чувствовал страх экипажа, но его перекрывали другие чувства: все смирились и приняли свою судьбу. В каком-то смысле именно безнадежность могла сделать их более эффективными. Людей, которые знают, что умрут, вряд ли заставит ошибаться стремление выжить.

Данвиль задумался, почему Бог решил убить их всех именно так. Верующие не спорили с волей Божьей, но было бы утешением узнать, почему Он разместил их маленькую эскадру прямо на пути врага. В любом другом месте они могли бы выключить двигатели и переждать.

Здесь же их все равно заметят. И поскольку они наверняка погибнут…

– Расстояние? – тихо спросил он.

– Снижается до шестисот тысяч километров, сэр. Через тридцать две секунды они войдут в зону действия наших ракет.

– Готовьтесь, – почти прошептал Данвиль. – Не стрелять без моей команды. Пусть подойдут как можно ближе.

Хонор наморщила лоб. Эти ЛАКи были у нее на экране, и она была так же озадачена их поведением, как и Алистер.

– Какая реакция, Энди?

– Ну, это просто канонерки, мэм, – ответил Веницелос. – Вряд ли от них можно ждать больших неприятностей, но я просматривал военное досье, которое нам дали грейсонцы, и там таких кораблей нет. Мне было бы спокойнее, если бы они там были.

– И мне… – Хонор пожевала губу. Грейсон, конечно, мог по каким-то там причинам исключить из досье один класс легких кораблей, но вот зачем им болтаться так далеко от центра звездной системы, она, хоть убей, не могла догадаться. – Связь, вызовите их.

– Есть, мэм. Вызываю. – Лейтенант Метцингер передала вызов и стала ждать ответа. Прошло четыре секунды. Пять. Потом десять, и она пожала плечами.

– Нет ответа, мэм.

– Они нас вызывают, капитан. – Офицер по связи казался куда спокойнее, чем, как понимал Данвиль, был на самом деле. – Вызов подтверждает идентификацию, проведенную тактиками. Мне ответить?

– Нет.

Данвиль сжал губы. Так это и правда был мантикорский эскорт и его сука-командир. Он почувствовал тень удовлетворения. Если Бог решил, что его людям пора умирать, то что может быть лучше, чем погибнуть, нанеся удар по женщине, которая богохульно нарушила Его волю, заняв место мужчины?

– Они заподозрят неладное, если мы не ответим, сэр, – сказал его старпом так тихо, чтобы никто больше не слышал. – Может, попробуем сблефовать?

– Нет, – ответил Данвиль так же тихо. – Тех шифров, что мы нашли, недостаточно, чтобы не выдать себя. Лучше представить им загадку, над которой они будут биться, чем ясную подсказку.

Старпом кивнул, и Данвиль вернулся к экрану. Дальность обстрела у мантикорцев куда больше, чем у него, и защита куда лучше… но их защита была выключена, и корабли уже пересекли дальнюю границу зоны обстрела его ракет. Очень хотелось выстрелить, но он задвинул это желание поглубже, зная, что надо подождать, добиться максимально короткой дистанции. Мантикорцы слишком давно ушли из системы, чтобы знать, что происходит. Нет, они постараются снова с ним поговорить, понять, почему он не отвечает, и каждая секунда этой задержки будет подводить их на три тысячи триста километров ближе к его ракетам.

– Дайте мне коммандера МакКеона, – сказала Хонор, нахмурившись, и на ее экране для связи появился коммандер МакКеон.

– Не знаю, в чем там дело, – сказала она ему безо всякой преамбулы, – но тебе лучше посмотреть.

– Да, мэм. Наверняка это просто проблема со связью. Они все еще движутся к нам, так что, по-видимому, хотят вступить в контакт.

– Странно, что может нарушить связь у всех трех кораблей сразу? Вызови их снова, когда подойдешь на одну световую секунду.

– Есть, мэм.

– Нас вызывает эсминец, сэр.

На этот раз голос офицера связи звучал резко и напряженно, и Данвиль его не винил. «Трубадур» набрал ускорение по направлению прямо к «Бэнкрофту» и уже подошел на одну световую секунду. Это было куда ближе, чем он осмеливался просить Бога подвести их. Эсминец уже был в зоне действия энергетического оружия, и все еще непохоже было, что он о чем-то догадывается. Даже крейсера вошли в зону эффективного обстрела ракет.

– Готовьтесь, лейтенант Эрли, – сказал он формальным тоном, хотя его собственный голос дрогнул заметно сильнее, чем ему бы хотелось. – Мы атакуем эсминец лазерами. Наведите все ракеты на крейсера.

Его тактический офицер передал приказы по внутренней сети эскадры, и Данвиль прикусил губу. «Подойди поближе, – сказал он эсминцу, – еще чуть-чуть поближе. Подведи крейсера ближе, убей тебя Бог…»

– Это просто смешно, – пробормотал МакКеон.

ЛАКи были меньше чем в световой секунде от них – и все еще молчали! Если только у грейсонцев не нарушилась связь по всему флоту сразу, эти голубчики что-то замышляли. Но что? Если это какое-то странное тренировочное упражнение, то ему оно совсем не нравится.

– Ладно, – сказал он наконец. – Если они играют в игры, то мы тоже умеем. Тактик, сделайте мне снимок корпуса ведущего корабля.

– Есть, сэр! – В обычно холодном тоне Карстерса слышалась злорадная усмешка, и МакКеон ухмыльнулся в ответ. На таком расстоянии радарные импульсы, необходимые для картографирования корпуса, почти расплавят приемники корабля. В большинстве флотов смысл его действий поняли бы не хуже Карстерса – это был космический способ закричать: «Эй, идиот!» Конечно, эти ребята так долго пробыли в изоляции, что могут и не понять, как грубо «Трубадур» себя ведет… но ведь могут и понять, правда?

– Что за?.. – ахнул Эрли, и Данвиль поморщился от хриплого визга сигнала тревоги.

– Огонь! – скомандовал он.

«Трубадур» попал под удар без предупреждения. Лазерное оружие действует со скоростью света – пока твои приборы поймут, что в тебя стреляют, в тебя уже попали.

На каждом из масадских ЛАКов было по одному лазеру, и если бы защитные стенки «Трубадура» были включены, то это грубое и маломощное оружие не принесло бы никакого вреда. Но стенки включены не были, и коммандер МакКеон побелел, когда энергетический залп поразил нос корабля по правому борту. Разбились панели, завизжали сигналы тревоги и столкновения, и «Трубадур» затрясло от вонзавшейся в его корпус энергии.

– Господи, они в нас выстрелили! – воскликнул Карстерс скорее возмущенно, чем напуганно, но МакКеону некогда было вникать в его настроения.

– Круто лево на борт! – скомандовал он.

Рулевой был удивлен не меньше, чем все остальные, но сказались двадцать лет тренировки. Он положил корабль на левый борт, одновременно отворачивая нос, чтобы убрать горло импеллерного клина в сторону от врага, еще до того, как подтвердил получение приказа. И очень вовремя – второй лазерный залп ударил о днище импеллерного клина «Трубадура», не причинив вреда, как раз в тот момент, когда по кораблю зазвучала общая тревога.

МакКеон почувствовал резкое облегчение, когда клин защитил корабль от огня, но перед ним мигали сигналы повреждений и потери давления, а в экипаже никто не ожидал нападения. Все были без скафандров, а это значит, что есть погибшие. Он надеялся, что погибших мало, но даже эта мысль проскользнула по краю его сознания – он уже заметил, как мимо «Трубадура» по направлению к крейсерам полетели ракеты.

– Шкипер, они выстрелили по «Трубадуру»! – выпалил лейтенант Кардонес. А потом: – На нас идут ракеты! Контакт через сорок пять секунд – отсчет.

Хонор изумленно обернулась. Выстрелили? Это какое-то безумие!

– Включить систему обороны! Объявить общую тревогу!

Рядом с Кардонесом энсин Уолкотт нажала кнопку общей тревоги. Тактический офицер был слишком занят: он предвидел приказы капитана, и его пальцы уже забегали по клавишам.

– Зулу-Два, старшина Киллиан! – скомандовала Хонор.

– Есть, мэм. Выполняю Зулу-Два.

Голос Киллиана звучал отстраненно, но не с профессиональным спокойствием, а как будто шок еще не настиг его. Однако среагировал он так же быстро, как и Кардонес. «Бесстрашный» начал уклонятся, хоть ему и не хватало исходной скорости, чтобы выполнить маневр по-настоящему эффективно. Нимиц впился когтями в спинку кресла, и Хонор услышала, как он проткнул обивку.

Она еще помнила Кардонеса неуверенным в себе младшим лейтенантом, но от этого молоденького офицера сегодня не оставалось и следа. Рафаэль Кардонес все делал правильно, и зеленый огонек, означавший, что защитные лазеры включены, загорелся еще раньше, чем он поднял боковые стены. На противоракетные снаряды времени не было – только лазеры могли сработать достаточно быстро, и то под управлением компьютера.

Генераторы защитных стенок заработали как раз тогда, когда лазеры открыли огонь. Одна из нападающих ракет исчезла, потом еще и еще одна; компьютеры методично шли по списку приоритетов опасности. Еще несколько ракет было уничтожено, когда «Аполлон» нацелил свою оборону на те ракеты, что летели к нему. Хонор вцепилась в подлокотники командирского кресла, а Нимиц обернул ее шею своим хвостом.

Она допустила страшную ошибку. Хонор не могла представить, почему грейсонцы сошли с ума, но это она позволила им напасть. Боже мой, если бы они задержали огонь еще на двадцать секунд, даже рефлексы Рафа Кардонеса не спасли бы ее корабль! Три паршивеньких легких корабля с настолько примитивной планеты, что на ней не было даже молициркона, могли уничтожить всю ее эскадру!

Но они не задержали огонь. Хонор постепенно начала успокаиваться. Низкое ускорение грейсонских ракет не только удлиняло время их полета, но и облегчало их перехват, и у них не было лазерных головок. Им нужны были прямые попадания, а этого им не дождаться. Раф не даст.

Она снова огляделась и усмехнулась. Большая часть экипажа еще спешила к боевым постам, оружейные наряды еще не полностью заняли места, но уже ровным рядом мигали красные огоньки, показывая, что все энергетическое оружие приведено в боевую готовность.

– Мистер Кардонес, – сказала она резко, – можете стрелять.

Коммандер Данвиль сдержал резкое ругательство. Он не присутствовал на совещаниях по «Иерихону» и в глубине души не верил сообщениям о том, что единственный мантикорский корабль перед гибелью успел уничтожить два легких крейсера и звено эсминцев. Теперь он знал, что верить стоило. Он успел дважды выстрелить по «Трубадуру», и снижение мощности импеллеров подтверждало, что он попал в двигатель, но эсминец развернулся быстрее масадского хорька и спрятал все уязвимые места.

От него вырвался корабль, который он уж точно должен был подбить, но даже реакция «Трубадура» не шла ни в какое сравнение с тем, как быстро среагировали защитные системы крейсеров. В «Бэнкрофте» и его собратьях было едва по девять тысяч тонн в каждом. Этого было мало, чтобы хранить достаточное количество боеприпасов, так что они несли весь запас ракет в одноразовых пусковых трубах, размещенных снаружи корпуса. Это позволяло делать необычайно мощные для такого размера залпы. ЛАКи напоминали яичные скорлупки, вооруженные кувалдами. Их сражения друг против друга обычно заканчивались взаимным уничтожением, но против обычного корабля канонерка могла только надеяться, что успеет выпустить свои ракеты прежде, чем ее уничтожат.

Но у эскадры Данвиля были все возможные преимущества. Они выстрелили в «Бесстрашный» и «Аполлон» тридцатью девятью ракетами, когда те совершенно не ожидали нападения, даже их оборона не была активирована. Должны же они были попасть хоть одной ракетой!

Не попали.

На его глазах последняя ракета из первого залпа была подбита за тысячу километров от легкого крейсера, и снова загудели сигналы тревоги – системы наведения нацелились на его крошечные корабли. «Бэнкрофт» поспешно закончил перекат, повернувшись тем боком, с которого еще не стрелял, и лейтенант Эрли послал в сторону их врагов новый залп, но все это было бесполезно. Бесполезно.

Бог позволил им умереть бесцельно.

Теперь система обороны Рафа Кардонеса работала полностью. РЭП он не применял – слишком маленьким было расстояние, а грейсонские ракеты были слишком глупы, чтобы их обманывать. Противоракетные лазеры заработали почти сразу после вражеского залпа, но ими занималась энсин Уолкотт.

Пусковые ракет еще только пробуждались к жизни по мере прибытия экипажей, зато энергетическое оружие было наготове. Он вывел распределение целей, и в центре панели вспыхнула большая кнопка – ввод команд был завершен.

Кардонес нажал ее.

Целый бесконечный миг не происходило ничего. Потом маневры старшины Киллиана развернули правый борт «Бесстрашного» к ЛАКам. Всего на секунду… но ждавшим этой секунды компьютерам было достаточно.

По бронированному борту крейсера пробежала волна смертоносных вспышек – словно божье дыхание. Расстояние до цели было чуть больше четверти миллиона километров – почти в упор. Такую мощность не сдержали бы никакие грейсонские защитные стены, лучи прожгли их, как бумагу… а на каждый ЛАК пришлось по гразеру и два лазера.

В космосе брызнул дождь обломков – «Бесстрашный» разнес «Бэнкрофта» и его собратьев на мелкие кусочки.