Глава 4

— С возвращением, ваша милость.

— Спасибо, Мерседес.

Хонор вслед за Саймоном Маттингли прошла отдельным коридором и протянула руку сильной яснолицей женщине, встречающей её в зале ожидания для особо важных персон шаттлпорта Лэндинга. Мерседес Брайэм всё ещё носила мундир мантикорского коммодора, а не контр-адмиральскую звезду, на которую она имела право на грейсонской службе. Вообще-то ей и в КФМ пора было расстаться со своими парными планетами коммодора. Хонор прекрасно знала, что Брайэм ясно дала понять Бюро по кадрам, что желает сохранить положение начальника штаба Хонор, а присвоение чина контр-адмирала сделало бы её ранг слишком высоким для этой должности. Хонор пыталась её переубедить, хотя, как она чувствовала, и не столь усердно, как должна была бы, но Мерседес только улыбалась.

— Если бы я действительно желала получить командование, мэм, — сказала она, — то всё, что мне нужно было бы сделать — вернуться на Грейсон. Сейчас, полагаю, я полезнее на своём теперешнем месте. Однако если вы желаете избавиться от меня…

— И тебя с возвращением, Паршивец, — добавила Брайэм, протягивая руку Нимицу. Древесный кот важно потряс её, затем взмахнул хвостом и замяукал. Брайэм хихикнула, затем снова обратилась к Хонор, лицо её приобрело сочувственное выражение.

— Вы выглядите немного усталой, ваша милость.

— Эти десять дней были тяжелыми, — признала Хонор.

— Действительно было столько хлопот, как ожидалось?

— Нет, — ответила Хонор. — Честно, нет. Во всяком случае не совсем. Утверждение Остина в качестве регента прошло очень гладко. Было небольшое сопротивление, главным образом со стороны Мюллера. Я не думаю, что теперешний лорд Мюллер так уж смирился с казнью своего отца, как он пытается изобразить. Он понемногу начинает восстанавливать былое влияние своего лена в Оппозиции. Однако Бенджамин, Оуэнс, Янаков и Макензи продавили назначение.

— Я полагаю, — продолжила Брайэм, в то время как Лафолле и Спенсер Хаук прошли ворота и расположились, оглядываясь, за спиной Хонор, и показались ещё четверо нагруженных багажом телохранителей, одетых в зеленые цвета Харрингтон, — вы имели возможность обсудить сложившуюся ситуацию с гранд-адмиралом Мэтьюсом?

— Да. Не то чтобы кто-то из нас смог добавить что-то существенное к пониманию другого. — Хонор поморщилась. — В настоящее время «ситуация», по крайней мере, имеет преимущество некой мрачной простоты.

— Противник, тем не менее, всё ещё пытается усложнить её, ваша милость, — заметила Брайэм. — Вы слышали о рейде на Ализон?

— Да, — Хонор резко взглянула на неё. — Предварительное сообщение пришло до того, как «Тэнкерсли» покинул орбиту Грейсона, однако никаких деталей в нём не содержалось. Насколько это было плохо?

— Далеко не так ужасно, как то, что сотворила МакКвин во время операции «Икар», — быстро ответила Брайэм. — Не то, чтобы это было хорошо, вы же понимаете. Мы потеряли несколько наших собственных торговых судов и они отправили ко всем чертям изрядную часть астероидных шахтерских платформ и добывающих судов. Но людские потери были очень низки. Хевы не подошли достаточно близко для того, чтобы поразить основные промышленные платформы. Никто из наших людей не получил и царапины, а ализонцы потеряли всего лишь около полудюжины шахтёров. — Она дернула плечом. — И даже эти потери сильно смахивают на несчастный случай. Из всего, что я видела, кажется, что хевы сделали всё, что от них зависело, чтобы играть по правилам.

— Они использовали ЛАКи? Никаких гиперпространственных кораблей?

— Только ЛАКи, ваша милость. — Если Брайэм и была удивлена вопросами Хонор, то этого не показала. — Согласно информации командования обороны Ализона, хевы потеряли от тридцати до сорока ЛАКов. Все от огня ракетных подвесок.

— Наши ЛАКи принимали участие? — спросила Хонор и Брайэм ответила ей тонкой улыбкой.

— По странному стечению обстоятельств — нет, ваша милость. Я знаю, о чем вы думаете, и командование обороны Ализона подумало то же самое. Это была разведка боем, проверка нашей обороноспособности. Если бы они хотели нанести серьёзный урон инфраструктуре системы, то атаковали бы намного более мощными силами. Когда командование обороны поняло, что это был набег, в котором, вероятно, даже и не планируется прорыв прикрытия внутренней части системы, а тем более серьёзная атака на систему, то все наши «Шрайки», «Ферреты» и — в особенности — «Катаны» остались в резерве. Также, как и подвески прикрытия внешней части системы. Разведуправление флота считает, что с вероятностью более девяноста процентов хевы даже их не заметили.

— Хорошо, — сказала Хонор и кивнула в сторону выхода из зала, где ожидал бронированный аэролимузин, окрашенный в цвета Харрингтонов. Маттингли уже занял позицию около него и вся компания направилась к машине.

— Не слишком вероятно, что кто-то вроде Тейсмана не предположит, что ЛАКи по меньшей мере где-то там были, — продолжала она, — но он, по крайней мере, не смог это подтвердить. — Хонор задумчиво нахмурилась. — Что-нибудь слышно о реакции Ализона на нападение?

— Не официально. — Брайэм стояла в стороне, чтобы позволить волокущим багаж телохранителям сложить свой груз в багажник лимузина. — Мы получили сообщение командования обороны всего лишь пять дней тому назад. Адмиралтейство прислало нам копии сообщений и боевого донесения адмирала Саймона, но ничего со стороны гражданских я не видела. Тем не менее, согласно некоторым моим источникам в конторе сэра Томаса, ализонцы не выглядят довольными.

— Вот уж сюрприз, — фыркнула Хонор.

— Все-таки в прошлый раз им действительно крепко досталось, — заметила Брайэм. — И после обращения, которому их подвергали Высокий Хребет и его шайка, весьма вероятно, что их запасы доброжелательности по отношению к нам почти исчерпаны. Вы знаете адмирала Саймона?

— Лично нет. — Хонор покачала головой. — Я знаю, что он молод для своего ранга, что он окончил академию Саганами и что у него хорошая репутация и у нас, и у его собственных людей. На этом всё.

— На самом деле, это достаточно полно его характеризует. Я бы только добавила, что он всегда был одним из убежденнейших сторонников Альянса. Но даже его сообщения, те которые я видела, содержат некоторые резкие замечания относительно того, как слаба была бы оборона их системы против реальной атаки. — Брайэм поморщилась. — Я полагаю, что их гражданские власти будут упирать на это еще сильнее, и не могу их осудить. Они будут желать конкретной демонстрации нашей готовности — и способности — защитить их от повторения «Икара».

— Именно поэтому Тейсман это и сделал, — Хонор вздохнула. — Мне намного больше нравилось, когда Пьер и Сен-Жюст не доверяли своему флоту и не давали ему как следует делать свою работу.

— По крайней мере мы сумели вернуть в Адмиралтейство нашу лучшую команду, — ободряюще произнесла Брайэм. — Уже что-то.

— На самом деле кое-что, — согласилась Хонор. — Я с нетерпением ожидаю получения информации непосредственно от сэра Томаса.

— И графа Белой Гавани?

Голос Брайэм не мог бы быть более натуральным, но Хонор ощутила скрытый всплеск любопытства и беспокойства коммодора.

— Уверена, что с ним мы также обсудим ситуацию, — ответила она после кратчайшей паузы. — Я знаю, что королева хочет видеть завтра нас обоих. Уверена, что она сама желает получить полный расклад и достаточно очевидно, что Восьмой Флот будет столь же важным в политическом смысле, сколь и в военном. Я уверена, что в качестве Первого Лорда ему есть что сказать и официально, и неофициально. На самом деле, граф и леди Эмили пригласили меня провести несколько дней в Белой Гавани. Весьма вероятно, что по крайней мере часть времени мы потратим на обсуждение различных последствий.

— Понимаю. — Брайэм мгновение пристально глядела на Хонор, затем улыбнулась. — Всё ещё кажется странным видеть его гражданским лицом, а не командующим флотом, так ведь? — Она покачала головой. — Однако я думаю, что он именно на том месте, где мы в нём больше всего нуждаемся прямо сейчас. Да, ваша милость, вы будете брать с собой к Белой Гавани кого-нибудь из ваших служащих?

— Вероятно только Эндрю, Спенсера и Саймона, — небрежно сказала Хонор. — Да, и Мака. Хотела бы я взять ещё и Миранду, но не собираюсь вытаскивать её из Дома у Залива для такого короткого визита. Мне она нужнее во главе дел там, где она находится.

— Разумеется, ваша милость, — пробормотала Брайэм и жестом пригласила Хонор пройти в лимузин. — Пожалуйста, не забудьте засвидетельствовать графу моё почтение.

— Хонор!

Хонор подняла голову и расплылась в улыбке, когда ее позвало по имени хриплое контральто. Тоненькая, золотоволосая женщина, сидевшая в кресле жизнеобеспечения прямо посреди главного входа в усадьбу семьи Александер в Белой Гавани улыбнулась ей в ответ; её зеленые глаза излучали приветствие.

— Рада снова видеть тебя — и Нимица, — продолжила женщина. — Сколько ты у нас сможешь пробыть на этот раз?

— Я тоже рада тебя видеть, Эмили, — отозвалась Хонор, пересекая быстрым шагом прихожую. Она не любила раздавать поцелуи на публике, но все равно нагнулась и поцеловала Эмили Александер в щеку. Та потянулась к ней правой рукой — единственной частью тела ниже шеи, которой она могла действовать — и прикоснулась к щеке Хонор в ответ.

— Поддерживаешь её в форме, Сандра? — обратилась Хонор к высокой, широкоплечей брюнетке, стоящей возле кресла жизнеобеспечения.

— Стараемся, ваша милость, — ответила Сандра Тёрстон, персональная сиделка леди Александер, и одарила Хонор приветственной улыбкой. — Однако подозреваю, что новая встреча с вами сделает больше, чем когда-либо было в моих силах.

— Ну что вы говорите! — ответила, слегка краснея, Хонор и выпрямилась, чтобы обратиться к стоящему за креслом леди Александер мужчине.

— Рада видеть и вас, Нико, — сказала она.

— Я тоже, ваша милость, — промолвил с лёгким поклоном мажордом Белой Гавани. — Добро пожаловать в Белую Гавань.

— Спасибо, — ответила Хонор и улыбнулась ему. Отзвуки негодующего отторжения, которое Нико Хевенхёрст испытывал по отношению к ней при первой встрече, испарились без следа. Он ответил ей улыбкой и перевёл взгляд на несущих багаж телохранителей.

— С вашего позволения, ваша милость, миледи, — сказал он с ещё одним лёгким поклоном, на этот раз обращаясь к обеим женщинам, — я позабочусь об устройстве её милости. — Эмили согласно кивнула и он повернулся к телохранителям Хонор. — Полковник, я подготовил для её милости Голубые покои, — сказал он Лафолле. — Вы и прочие телохранители расположитесь в Холостяцком Крыле. Бильярдная, расположенная между ним и основным зданием, непосредственно примыкает к единственной ведущей в Голубые покои лестнице, так что, как мне кажется, она послужит вам относительно удобной караулкой. Надеюсь, вас устроит такой вариант?

Он невинно взглянул на старшего телохранителя Хонор; Лафолле на мгновение встретил его взгляд, затем кивнул.

— Абсолютно, — ответил он и повернулся к двум прочим личным телохранителям Хонор. — Саймон, вы со Спенсером отправляйтесь и всё организуйте. Затем ложитесь спать. Я дежурю до ужина, а вам, везунчикам, достанется ночная смена.

— У ранга, понимаешь ли, — Маттингли обратился к Хауку, — есть свои привилегии. В частности, спокойный сон по ночам.

— Заслуженные привилегии, — ровным тоном согласился Лафолле, когда младший член личной охраны Хонор заулыбался. — Пошевеливайтесь. — Он изобразил выстрел с двух рук. — Славный парнишка, — добавил он с озорной улыбкой.

— Знаешь, — сказала Эмили, когда вооруженные спутники Хонор вслед за Нико проследовали мимо нее, — я забыла, насколько более… мирным кажется все вокруг, когда твоих преторианцев нет в поле зрения.

— Да уж, у них есть склонность вносить оживление в обстановку, — сухо заметила Хонор, одарив Лафолле выражением, в котором удовольствие и осуждение смешались в примерно равных долях. Телохранитель на это ответил абсолютно невинным взглядом. Она покачала головой и снова повернулась к Эмили. — Мак отправился в Дом у Залива, чтобы забрать почту, встретиться с Мирандой и выслушать её доклад. Он прибудет через пару часов.

— Знаю. Он позвонил мне из Лэндинга, чтобы сообщить своё расписание. Нико уже подготовился и к его прибытию. — Эмили криво улыбнулась. — Чего у нас в избытке, так это спален.

Хонор ощутила в последней фразе Эмили смесь привязанности, юмора и крошечную, затаившуюся нотку печали и потянулась, практически непроизвольно, чтобы положить руку ей на плечо. Как обычно, ощущение нежной хрупкости плоти и костей инвалида под ладонью было практически шокирующим, настолько оно противоречило жизненной силе попавшей в их клетку женщины.

— Я знаю, — мягко произнесла Хонор и Эмили положила на мгновение свою действующую руку поверх руки Хонор.

— Да, думаю знаешь, — сказала она более живо, всё ещё улыбаясь. — Хэмиш тоже скоро будет здесь. Он позвонил предупредить, что задерживается по делам Адмиралтейства. Ничего сверхсрочного, просто детали, которые требуется уладить. Ах, да, Нимиц, — продолжила она глядя прямо на кота, сидевшего у Хонор на плече, — Саманта тоже в порядке. Уверена, что когда они с Хэмишем вернутся, она будет рада встрече с тобой ничуть не меньше тебя самого.

Нимиц выпрямился и начал жестикулировать передними лапами. Эмили, читая его знаки, хихикнула.

— Да, думаю можно сказать, что ей тебя не хватало также, как не хватало бы сельдерея. Возможно даже сильнее.

Нимиц смешливо промяукал, а Хонор покачала головой.

— Вы двое плохо влияете друг на друга, — сурово заметила она.

— Чушь. Мы, Хонор, оба были неисправимо испорчены ещё до нашей встречи. — невозмутимо парировала Эмили.

— Безусловно. — Хонор взглянула через плечо на Лафолле и тот слегка улыбнулся.

— Простите, миледи, — сказал он, — мне нужно переговорить с водителем лимузина, пока он еще не припарковался. С вашего позволения?

— Конечно, Эндрю, — ответила она и с любовью пронаблюдала, как он выходит.

— Э-э, полагаю мне надо пойти переговорить с Табитой насчет ужина, миледи, — сказала Эмили Тёрстон. — Вы присмотрите за ней в мое отсутствие, ваша милость? — невинно добавила она Хонор.

— Конечно присмотрю, — важно заявила Хонор.

Тёрстон улыбнулась и исчезла, оставив их с Эмили и Нимицем наедине.

— Боже мой, — пробормотала Эмили, когда за ней закрылась дверь. — Она неплохо это провернула. Но я не думала, что он может преодолеть свою профессиональную паранойю! Он же наверняка подозревает, что прямо в эту минуту по главному залу крадутся убийцы.

— Эндрю не просто защищает меня, Эмили, — сказала Хонор. — Он ещё старается позволять мне сохранять по крайней мере иллюзию приватности. — Улыбка её была более кривой, чем можно было списать на искусственные нервы левой половины лица. — Конечно, мы оба понимаем, что это только иллюзия, но от этого она для меня не становится менее необходимой.

— Да, наверняка, — мягко ответила Эмили. — Мы, мантикорские аристократы, думаем, что живем в аквариуме, но в сравнении с грейсонскими землевладельцами… — Она покачала головой. — Думаю это и правда необходимо, как минимум в твоём случае, учитывая сколько людей за эти годы пытались тебя прикончить. Но я часто поражаюсь, как ты всё это выносишь не сходя с ума.

— Бывает, я сама этому удивляюсь, — признала Хонор. — В основном, однако, именно телохранители удерживают меня от сумасшествия. У грейсонцев была тысяча лет на то, чтобы приспособиться к специфике собственных обычаев. Просто поразительно, насколько «невидимыми» умеют становиться телохранители. Но и это ещё не всё. Они просто… становятся частью тебя. Думаю это что-то вроде твоих отношений с Нико и Сандрой, или моих с Маком, только с ещё одним измерением. Они знают обо мне всё, Эмили, но каждый из них скорее умрет, чем предаст мое доверие. Таковы телохранители на Грейсоне.

— В таком случае я завидую тебе не меньше, чем сочувствую, — сказала Эмили.

— Прибереги часть этих чувств для себя, — отозвалась Хонор. Эмили приподняла бровь, а Хонор выдала ещё одну асимметричную улыбку. — Если всё пойдет так и дальше, вам с Хэмишем придётся столкнуться с вмешательством моих телохранителей в вашу жизнь практически также, как моим отцу и матери. Эндрю будет настолько тактичен, насколько это будет возможно, но тем не менее.

Эмили уставилась на неё на несколько секунд, затем вздохнула.

— Да, — наконец произнесла она. — Понимаю. На самом деле, я поняла это ещё когда ты была на Сайдморе. Но, полагаю, мне открывается, что приспособиться к новой реальности будет несколько… сложнее, чем я ожидала.

— Не сомневаюсь в этом. Прости меня, — мягко сказала Хонор. — Ты не заслужила всех этих проблем, свалившихся на тебя из-за меня.

— Чушь! — Эмили решительно замотала головой. — Нельзя есть только десерт. Или, как любит говорить Хэмиш, — конечно когда думает, что я этого не слышу — дерьмо случается.

Губы Хонор задрожали, а Эмили улыбнулась ей, когда она выдавила смешок.

— Ты этого не планировала, Хонор, — продолжила Эмили, — так же как и Хэмиш. Если память мне не изменяет, вы двое усердно делали всех — Нимица, Саманту, да и меня — совершенно несчастными из-за абсолютной решимости не «вносить» сложности в мою жизнь. Может мне и не нравится разбираться с ними, но я об этом не жалею. И ты это знаешь.

Она взглянула прямо в глаза Хонор и та медленно кивнула. Эмили была одной из немногих, кто знал, что их с Нимицем эмпатическая связь была столь глубока, столь интенсивна, что она выработала в себе что-то вроде способности древесных котов ощущать направленные на неё эмоции. Так что она на самом деле знала, что Эмили была совершенно честна с ней.

— Значит мы с Хэмишем в высшей степени везучие люди, — сказала Хонор. Эмили сделала действующей рукой слабое отметающее движение, а Хонор глубоко вдохнула. — Тем не менее, я уверена, что Эндрю вышел для того, чтобы дать мне возможность спросить, на самом ли деле Хэмиша задержали дела в Адмиралтействе, или это просто хорошая стратегия на более личном уровне.

— Думаю, и то и другое, — ответила Эмили, блеснув глазами. — Последние несколько месяцев он достаточно часто засиживается в Адмиралтействе допоздна, — продолжила она более рассудительным тоном, — так что у меня нет ни малейших сомнений, что он и правда лупит дубиной очередную стаю выползших из болота псевдогаторов. Но правда и то, что мы оба решили, что будет более… благоразумным, если он позанимается повседневными заботами, пока я встречаю свою подругу Хонор в Белой Гавани, вместо того, чтобы торопиться домой, чтобы приветствовать тебя лично. Не то, — сухо добавила она, — чтобы я ожидала, что ты сможешь пережить его приветствие, когда он таки доберется сюда, из-за недостатка энтузиазма.

Хонор почувствовала, что и в самом деле покрывается краской, а Эмили с удовольствием рассмеялась.

— О, Хонор! Ты такая… такая… такая сфинксианская!

— Ничего не поделаешь, — возразила Хонор. — В смысле мамочка-то моя с Беовульфа, так что мне следовало стать более, э-э, развязной, или как это там, но этого не случилось. — Она аккуратно тряхнула Эмили за плечо. — Вы с Хэмишем можете быть родом с декадентской Мантикоры, но ты права: я — со Сфинкса. И, чтобы всё осложнить ещё больше, последние восемнадцать лет я могу сказать, что я — с Грейсона. Можешь представить себе планету менее подходящую, чтобы выработать к подобным вещам неоднозначное отношение?

— На самом деле, по-моему, влияние Грейсона должно было бы только помочь, — только наполовину в шутку сказала Эмили. — Я имею в виду их традицию многоженства.

— Эта относится к женам, Эмили, — сухо ответила Хонор. — Они не столь благосклонны к не состоящим в браке любовникам. Особенно если один из них женат на ком-то ещё.

— Интересно, не окажутся ли они немного более понимающими, чем тебе представляется. — Эмили быстро помотала головой и продолжила, не давая Хонор вставить и слова. — Я не предлагаю тебе отправиться домой и проверить это, Хонор! Ты — Землевладелец. Я это понимаю, и понимаю то, что ты, как землевладелец Харрингтон, не можешь позволить себе рисковать тем, чем рискнула бы как просто Хонор Харрингтон. Понимаю я и то, что вы с Хэмишем не можете в открытую демонстрировать свои чувства здесь, в Звёздном Королевстве, после той травли, которую эти ублюдки устроили вам в прошлом году. Но я и в самом деле полагаю, что вы оба относитесь к самим себе из-за чувств, которых никто из вас не добивался, суровее, чем относилось бы большинство людей.

— Ты — удивительная женщина, Эмили Александер, — сказала Хонор через мгновение. — Я понимаю, почему Хэмиш так сильно тебя любит. — Она мягко прикоснулась к щеке старшей женщины. — А я не заслуживаю такого твоего понимания.

— Ты не самый лучший судья в вопросе чего ты заслуживаешь, Хонор. — возразила Эмили. — Но, — продолжила она живее, — прежде чем мы окончательно прослезимся, почему бы нам не сбежать в оранжерею? — Она озорно улыбнулась. — Если мы поторопимся, то сумеем исчезнуть до того как вернется полковник Лафолле. Вот и посмотрим, сколько времени ему потребуется, чтобы снова найти нас. Правда забавно?