Глава 36
— Запуск ракет! — объявила Андреа Ярувальская. — Вижу многочисленные пуски ракет. Дистанция три-ноль-точка-четыре-пять миллионов километров. Время до выхода на рубеж атаки семь минут!
— Принято. Ответный огонь не открывать.
— Есть не открывать ответного огня, мэм, — ответила Ярувальская.
— Ваша милость, я проложил курс, — сказал Кгари.
— Сообщите его Андреа.
— Ложитесь на курс два-девять-три, ноль-ноль-пять, ускорение шесть-точка-ноль-один километров в секунду за секунду, — сообщил Кгари.
— Два-девять-три, ноль-ноль-пять, ускорение шесть-точка-ноль-один километров в секунду за секунду, — повторила Ярувальская и оперативное соединение сменило курс, в то время как вслед ему мчался первый ракетный залп.
* * *
Каждый из шести СД(п) Хавьера Жискара был в состоянии одновременно сбрасывать шесть подвесок, одну группу каждые двенадцать секунд. Одна подвеска несла десять ракет, каждая чуть крупнее МДР первого поколения Королевского Флота Мантикоры. Дистанция была чрезвычайно велика для точной стрельбы, особенно для хевенитских систем управления огнём, поэтому Жискар решил давать максимально плотные залпы, чтобы перегрузить ПРО противника и достичь большей вероятности попадания.
Корабли Жискара сбросили по три группы — в общей сложности сто восемь — подвесок, запрограммированных для поэшелонного запуска. Затем, точно по графику, все они сработали и выпустили почти тысячу сто многодвигательных ракет, ринувшихся к Оперативному Соединению 82.
В момент запуска дистанция составляла 30 450 000 километров. С учётом взаимного движения кораблей, реальная дальность полёта составляла 36 757 440 километров. На этой дистанции и при ускорении 416,75 километров в секунду за секунду, МДР относительно звезды развили скорость 175 034 километров в секунду, что относительно Оперативного Соединения 82 составляло 152 925 километров в секунду или пятьдесят три процента скорости света.
Спустя тридцать шесть секунд из подвесок вырвался второй, аналогичный залп.
И, через тридцать шесть секунд после него, третий.
В течение шести с половиной минут одиннадцать залпов — чуть меньше двенадцати тысяч ракет — понеслись вслед Оперативному Соединению 82.
В традиционном бою преследующие республиканские супердредноуты были бы способны выпустить лишь несколько ракет из носовых погонных пусковых установок. В эпоху носителей подвесок это ограничение давно исчезло, однако оставалось верным, что ракеты, приближающиеся прямо по носу или корме, наталкивались на наиболее слабое противодействие. В оконечностях боевого корабля попросту не было места для установки такого количества лазерных кластеров ПРО и пусковых установок противоракет, как по бортам. Смонтированные там кластеры были наиболее мощными из всех установленных, но их количество было ограничено. Число каналов наведения противоракет тоже было ограничено, а то, что сам клин с этих ракурсов не обеспечивал никакой защиты, делало ситуацию ещё хуже.
И, несомненно чтобы только сделать ситуацию с точки зрения Оперативного Соединения 82 еще веселее, хевенитские МДР несли более крупные и мощные боеголовки в качестве компенсации за их меньшую точность и худшие средства обеспечения прорыва.
* * *
— Почему они не стреляют в ответ? — тихо спросил Гоцци.
— Не знаю, — ответил Жискар. — Может быть не желают, чтобы клинья ударных ракет мешали управлению огнём. Кроме того, если они не захотят сменить курс таким образом, чтобы показать нам борта, то у них не будет возможности задействовать достаточно каналов наведения для управления залпом, плотность которого позволит преодолеть нашу ПРО.
Гоцци кивнул, а Жискар вернулся к наблюдению за экраном. Его предположение было по крайней мере внешне логично, но сам он в глубине души в него не верил.
* * *
Первый залп МДР Бандита Четыре мчался вперёд, преодолевая огромное пространство между выпустившими его кораблями и своей целью. За четыре минуты полёта семьдесят ракет из-за сбоев в управлении потеряли цели и ушли в никуда. Тысяча десять продолжали атаку.
— Похоже, вражеский огонь нацелен на «Императора» и «Нетерпимого», — напряжённо сообщила Ярувальская.
— Ничего удивительного, — проворчала Мерседес Брайэм.
— Но, может быть, это не самый разумный выбор целей, — негромко ответила Хонор. Брайэм посмотрела на неё и Хонор пожала плечами. — Я признаю, что если они сумеют выбить альфа-узел на одном из супердредноутов, то это окупит всё, но супердредноуты защищены мощнее всего, а, учитывая геометрию, у них будет много времени, чтобы бросаться в нас ракетами. Если бы я там командовала, то начала бы с линейных крейсеров, а может быть даже и с тяжёлых.
— Уничтожить в первую очередь самые слабые корабли и ослабить нашу ПРО?
— Именно. Каждый из них вносит небольшой вклад в нашу общую обороноспособность, но их было бы намного легче уничтожить или вывести из строя. — Хонор снова пожала плечами. — Можно спорить что лучше — надеяться на попадание «золотой пули» в СД(п) или сначала уничтожить более слабые корабли эскорта. Лично я поступила бы по-другому.
Она стояла, внимательно вглядываясь в тактический дисплей, положив левую руку на тактическую консоль, а правой медленно и нежно поглаживая голову Нимица. Лицо Хонор было спокойным и задумчивым.
— Начало запуска противоракет через… пятнадцать секунд, — объявила Ярувальская.
* * *
При пуске с места дальность полёта в активном режиме противоракет Марк-31 составляла 3 585 556 километров, а время работы двигателя семьдесят пять секунд. С учётом взаиморасположения сражающихся, эффективная дистанция запуска превышала 12,5 миллионов километров и противоракеты начали стартовать за девяносто секунд до времени выхода хевенитских МДР на рубеж атаки. Пусковая установка противоракет модификации 2-XR могла выпускать одну ракету каждые восемь секунд, то есть имелось время для одиннадцати выстрелов из каждой пусковой.
В прежние времена — всего лишь четыре стандартных года назад — это не имело бы большого значения, прежде всего потому, что клинья противоракет ослепили бы последующие залпы. Даже теперь это было бы верно для хевенитских кораблей, хотя с доработками, сделанными Шэннон Форейкер, любой корабль в строю хевенитов теперь мог «управлять» противоракетами любого другого корабля до тех пор, пока оба корабля готовы были осуществить передачу управления до залпа. Это означало, что строй хевенитских кораблей, держащих между собой ту же дистанцию, что Оперативное Соединение 82, мог наводить в три раза большее число противоракет, чем раньше.
Однако Королевский Флот Мантикоры добавил в свою шкатулку с фокусами «Замочную Скважину».
Вместо шести-двенадцати ракет с корабля, теперь манти могли вести огонь всеми бортовыми противоракетными установками. Они не были ограничены аппаратурой каналов наведения, установленной в их оконечностях; у них было достаточное для управления всеми противоракетами число каналов наведения на борту каждой из платформ «Замочной Скважины», а каждый из кораблей нес по две платформы. И, поскольку по плану ПРО «Ромео» корабли Хонор легли на бок, эти платформы оказались достаточно разнесены по «вертикали», чтобы «видеть» через мешанину последовательных залпов противоракет, выпускаемых намного плотнее, чем было возможно ранее.
Они всё ещё не могли наводить одиннадцать залпов… однако могли наводить восемь, и каждый из этих восьми состоял из большего числа ракет, чем мог бы удерживать под контролем кто-либо другой.
Штаб Хавьера Жискара ожидал не более пяти залпов противоракет и они рассчитывали в среднем всего лишь на десять противоракет с корабля, в целом по две сотни ракет в залпе. Их план ведения огня предусматривал противодействие где-то примерно тысячи противоракет, выпущенных с кораблей, и, возможно, примерно ещё тысячи с «Катан».
На самом деле они столкнулись с более чем семью тысячами, выпущенными одними только гиперпространственными кораблями Хонор.
* * *
— Боже, — прошептал Мариус Гоцци, когда импеллерные клинья их ударных ракет исчезли в рое мантикорских противоракет. — Каким, черт подери, образом они это сделали?
— Не знаю, — выдавил Жискар, — но именно поэтому они не открывают ответный огонь. Они считают, что их оборона может справиться с тем, что мы выстреливаем, и ублюдки попросту экономят боезапас!
Он впился взглядом в дисплей, а затем взглянул на Теккерей.
— Прекратить выполнение плана «Бейкер». Чтобы преодолеть это, нужны более мощные залпы.
Он дёрнул головой в сторону дисплея, на котором второй залп только что исчез столь же бесследно, как и первый.
— Не знаю, сможем ли мы выбросить достаточно плотный залп, чтобы пройти сквозь это, сэр, — сказала Теккерей. Выражение её лица было почти потрясенным, но глаза сосредоточены, и было видно, что её мозг всё еще работал.
— Можем, — категорично заявил её Жискар. — Вот что я хочу, чтобы вы сделали.
Он потратил несколько секунд на объяснение и Теккерей отрывисто кивнула, когда он завершил.
— Мне потребуется некоторое время, чтобы это организовать, сэр.
— Понятно. Приступайте.
Жискар указал ей на её пульт и, когда Теккерей нырнула назад в тактическую секцию, снова обратился к Гоцци.
— Я тоже не рассчитывал на такую мощь оборонительного огня, — сказал он. — Однако, полагаю, это означает, что мы столкнулись с необходимостью полностью изменить наши планы в отношении Дойчера.
— Что вы хотите, чтобы он сделал, сэр?
— Новый вектор манти проведёт их в пятидесяти миллионах километров от Артура. Учитывая, что почти наверняка ими командует Хонор Харрингтон, я не ожидаю, что они при проходе выпустят хоть какие-то ракеты по гражданским орбитальным платформам. Конечно, командовать может и не она, или я могу ошибаться насчёт её намерений. Во всяком случае мы не в состоянии воспрепятствовать ей пройти на таком близком расстоянии. Однако, с учётом этого, я не хочу, чтобы Дойчер приближался к ней ближе необходимого. Кроме того, если он немедленно прекратит ускоряться, то получит дополнительное время на создание своей части ловушки.
— Понял, сэр.
* * *
— Ваша милость, они прекратили огонь! — с ликованием доложила Андреа Ярувальская.
— Нет, не прекратили, — тихо ответила Хонор. Ярувальская взглянула на неё и Хонор слабо улыбнулась. — Чем они сейчас занимаются, Андреа, так это сбросом немного большего числа подвесок. Я бы предположила, что теперь они, наверное, будут сбрасывать по меньшей мере десять-двенадцать групп каждый. Расчет последовательности запуска такого большого количества ракет так, чтобы они достали цель одновременно, будет сложен, но не невозможен.
— Наверное вы правы, ваша милость, — после секундного размышления признала Ярувальская. — Теперь, когда вы на это указали, это кажется очевидным ответным ходом.
— Так что отразить следующий залп будет немного тяжелее. В таком случае, — угрюмо произнесла Хонор, — вероятно самое время их немного отвлечь. Я хочу, чтобы линейные крейсера оставались в резерве — у них мал боезапас, чтобы расходовать его на такой дальности — но «Император» и «Нетерпимый» нанесут удар. Андреа, выберите один из супердредноутов и бейте по нему.
— Есть, мэм!
— Адмирал, — произнёс один из рядовых Ярувальской, — Бандит Один только что перестал ускоряться.
— Я ожидала этого, — сказала Хонор. — Бандит Один не был достаточно силён для боя с нами. Я думаю, что единственной причиной, по которой он сближался с нами, было прежде всего желание создать впечатление полностью не скоординированных и запаниковавших оборонительных сил. Теперь, когда ловушка захлопнулась, они не собираются сближаться с нами больше необходимого.
* * *
— Мы готовы, адмирал, — сказала Сельма Теккерей.
— Очень хорошо. Выполняйте.
Корабли оперативной группы Хавьера Жискара резко развернулись на девяносто градусов, поворачиваясь бортом к Оперативному Соединению 82. Маневр сократил их ускорение относительно мантикорских кораблей до нуля. Однако их относительная скорость в любом случае падала, а поворот позволял задействовать все бортовые каналы управления огнём. Это означало, что теперь у них было во много раз больше каналов наведения, чем прежде. Жискар фактически прекращал преследование в обмен на повышение шансов нанести тяжёлые повреждения одному или нескольким противникам.
— Пуск ракет! — внезапно рявкнул помощник Теккерей. — Мы засекаем многочисленные пуски ракет, адмирал! Дистанция пуска три-девять-точка-четыре-ноль-четыре миллиона километров! Время до выхода на дистанцию атаки семь-точка-шесть минут!
— Ну, это не слишком уж неожиданно, — сказал Жискар чуть спокойнее, чем он себя на самом деле чувствовал. — Они поняли, что мы делаем, и хотят вынудить нас «использовать или потерять» подвески.
— Немедленный запуск, сэр! — сказала Теккерей и Жискар кивнул.
* * *
— Та-а-ак, у них тоже появилось несколько новых трюков, — заметила Хонор.
Сельма Теккерей провела последние шесть минут, сбрасывая ракетные подвески. За это время она сбросила 1080 штук. Теперь она запустила ракеты из всех подвесок одновременно.
Почти одиннадцать тысяч МДР ринулись к Оперативному Соединению 82. С учётом их более низкого ускорения и того, что Оперативное Соединение 82 продолжало с ускорением уходить от них, их полётное время было на двадцать пять секунд больше, чем у ракет Хонор, а окончательная скорость в момент атаки почти на девять тысяч километров в секунду ниже, но проигранное в качестве, они более чем компенсировали за счёт количества.
«У них никак не может быть достаточного числа каналов наведения для одновременного управления таким множеством ракет», — думала Хонор. Но по тому, как распределялись в пространстве ракеты чудовищного залпа, было похоже, что хевениты додумались до подхода к распределенному управлению, аналогичного подходу Альянса. Если она была права, то хевенитские ракеты объединялись в группы, в которых поочерёдно осуществлялось управление, что понижало их точность ещё больше. Однако, учитывая размер атакующей волны ракет, который это делало возможным, хевениты, вероятно, полагали, что новая техника того стоит.
«И они, наверное, в этом тоже правы», — сказала себе Хонор.
— Всем кораблям, план ПРО «Сьерра»! — отрывисто сказала Ярувальская. — Картер, следите за ударными птичками!
— Есть, мэм! — отозвался один из её помощников, а Ярувальская полностью погрузилась в отражение атаки.
* * *
— У нас предположительно двести восемьдесят восемь ракет в каждом залпе, сэр. — доложила Теккерей.
Жискар согласно кивнул. Учитывая большую вместимость подвесок манти в результате появления у них новых, более компактных МДР, оценка Теккерей укладывалась в двойную группу с каждого из супердредноутов. Разумеется, учитывая дьявольский потенциал средств РЭБ систем обеспечения прорыва мантикорских ракет, точный подсчёт приближающихся ракет был практически невозможен. Тем не менее, интервал между залпами — двадцать четыре секунды — хорошо сходился с прикидками Теккерей.
— Выводите «Скимитеры» на позиции, — произнёс он.
— Есть, сэр, — ответила Теккерей и Жискар услышал её распоряжения ЛАКам эскорта занять позиции, с которых их противоракеты и лазерные кластеры могли обстреливать приближающиеся боеголовки, не мешая наведению ракет Теккерей.
* * *
— Они перемещают ЛАКи для перехвата, — объявил слегка охрипшим голосом лейтенант Картер.
Несмотря на великолепное оснащение, сам Картер не имел никакого руководства над атакой. Он просто наблюдал за ней для Хонор, в то время как тактические офицеры кораблей выполняли уже переданные инструкции Ярувальской. А сам он был очень молод.
— Это ожидалось, — спокойно сказала ему Хонор. Она стояла позади Ярувальской, наблюдая на мониторе операциониста за тем, как немыслимый ураган хевенитских ракет несется к её кораблям. — Просто присматривайте за тем, что творится, Джефф.
— Есть, ваша милость.
Картер глубоко вздохнул и поёрзал в кресле, а Хонор протянула руку и чуть коснулась его плеча. Но даже при этом глаза её были прикованы к монитору Ярувальской.
Согласно оценкам РУФ новейшие хевенитские СД(п) несли примерно столько же подвесок, что и «Медузы». Если допустить, что это так, то каждый из шестёрки супердредноутов, преследующих её оперативное соединение, нес по пятьсот подвесок. В первой стычке они израсходовали по крайней мере по сто шестьдесят каждый, а в этом чудовищном залпе должна быть как минимум тысяча подвесок. Это давало общее количество где-то около двух тысяч. Таким образом, если шесть супердредноутов несли в общей сложности три тысячи подвесок, значит они израсходовали две трети суммарного боекомплекта к тому моменту, как эти ракеты долетят.
«Они не могут поддерживать такой темп ведения огня, — сказала себе Хонор. — С другой стороны, если на этот раз прорвется достаточное число ракет, то это может не иметь большого значения».
— На этот раз они стреляют и по линейным крейсерам, ваша милость, — тихо сказала Мерседес Брайэм и Хонор коротко кивнула. Они не оставили без внимания супердредноуты, однако явно предназначили по крайней мере часть всего залпа линейным крейсерам Хенке.
* * *
— Вот и прилетело, — сказал кто-то.
Голос был тих и Жискар его не узнал. Да и не пытался. В любом случае он сомневался, что говоривший отдавал себе отчёт в том, что говорит вслух.
Не то, чтобы кому-то требовалось объявление.
Первый мантикорский залп нёсся к его оперативной группе и было очевидно, что манти сконцентрировались на единственной жертве.
* * *
Ракеты Оперативного Соединения 82 обрушились на супердредноут КФРХ «Конкет». Первый залп действительно состоял из двухсот сорока ударных ракет и сорока восьми платформ РЭБ. Половина ракет РЭБ была «Драконьими Зубами» и, когда они вошли в зону действия противоракет Бандита Четыре, на хевенитских мониторах слежения внезапно появились ещё двести сорок ударных ракет. Захватившие их противоракеты испытали массовое замешательство, когда цели рассыпались буквально десятками ложных отметок. Другие противоракеты, предназначавшиеся реальным источникам угрозы, отвлеклись на новые цели, бесполезно растрачивая себя.
После пересечения первой зоны перехвата уцелели четырнадцать «Драконьих Зубов». Шесть преодолели вторую зону перехвата. Две платформы достигли середины внутренней зоны применения противоракет. Однако перед тем, как была уничтожена последняя из них, они провели за собой сто пятьдесят шесть ударных ракет и четырнадцать «Зуделок».
Лазерные кластеры ПРО нацелились на уцелевшие мантикорские ракеты, но те приближались со скоростью, составлявшей шестьдесят два процента скорости света. Эффективная дальность стрельбы кластеров составляла 150 000 километров, но рубеж атаки мантикорских МДР был 40 000 километров… и им требовалось всего лишь полсекунды, чтобы преодолеть оставшиеся 110 000 километров. На борту супердредноутов и эскортирующих их ЛАКов были буквально тысячи лазерных кластеров, но они в лучшем случае могли сделать по одному выстрелу.
А прямо перед тем, как они открыли огонь, четырнадцать уцелевших «Зуделок» взорвались потоком помех, ослепивших отчаянно ищущие цели сенсоры.
Однако несмотря на то, что смогли сделать превосходные мантикорские средства РЭБ, оборонительная доктрина Шэннон Форейкер сработала. Может быть и не так, как могла бы сработать мантикорская, но грубая огневая мощь всё же показала себя. Из двухсот сорока ударных ракет залпа уцелели и вышли на рубеж атаки только восемь.
Две из них взорвались слишком поздно, попусту растратив свою мощь на «крышу» непроницаемого импеллерного клина «Конкета». Оставшиеся шесть взорвались на расстоянии от пятнадцати до двадцати тысяч километров слева по носу корабля и мощные лазеры с термоядерной накачкой беспощадно прорвали его бортовую гравистену.
Взвыли сигналы тревоги, когда «Конкет» мучительно затрясся. Пять лазерных кластеров ПРО, две пусковые противоракет и три гразера разнесло в клочья. Бета-узлы Один, Три и Пять; Радар Один; Гравитационный Сенсор Один и три антенны управления огнём были разбиты. Пятьдесят один член команды погиб, ещё восемнадцать получили тяжелейшие ранения, а от корпуса полетели куски брони — некоторые размером почти с бот. Однако при всей ужасающей мощи этих ударов, ущерб на самом деле был незначителен. Супердредноуты были сконструированы и построены так, чтобы выстоять под самыми ужасными вообразимыми ударами, и «Конкет» продолжал сбрасывать подвески.
* * *
— Похоже, мы добились по меньшей мере пары попаданий, ваша милость, — доложил лейтенант Картер. — На такой дистанции тяжело сказать точно, даже имея вынесенные сенсорные поля, однако БИЦ достаточно уверен.
— Хорошо, — отозвалась Хонор. — Хорошо.
— А вот и ответ, — мрачно сказала Брайэм. — Как там было в присказке старого морского флота, о которой вы, ваша милость, мне говорили? «А за то, что мы сейчас получим…»?
— »… будем же от всей души благодарны», — не отрываясь от экрана, завершила Хонор.
— Вот именно, — согласилась Брайэм, а затем на них обрушились МДР.
На этот раз ход принадлежал Республике и шквал ракет ворвался во внешнюю зону ПРО Оперативного Соединения 82. Может быть хевенитские средства РЭБ не были столь же хороши, как мантикорские, однако они делали, что могли, и это было намного лучше, чем раньше.
Всего были выпущены почти одиннадцать тысяч МДР. Шестьсот семнадцать просто потеряли цели и ушли в молоко, так как система управления огнём Бандита Четыре не смогла полностью выполнить возложенные на неё задачи. Оставшиеся 10 183 продолжали нестись вперёд, когда их встретили противоракеты Марк-31. Две тысячи шестьсот ракет погибли во внешней зоне перехвата. Ещё три тысячи двести погибли в промежуточной зоне, а во внутренней Марк-31 истребили ещё две тысячи девятьсот ракет. И теперь была их очередь меньше чем за секунду прорваться сквозь зону огня кластеров ПРО, а их всё ещё оставалось 1472. Двести были платформами РЭБ, а точность наведения оставшихся тысячи двухсот была намного хуже, чем у ракет Оперативного Соединения 82, однако их было очень много.
Лазеры боевых кораблей и сопровождающих их ЛАКов уничтожили более девятисот ракет. Из уцелевших трёхсот семидесяти двух атакующих ракет сто три бесполезно ударили по импеллерным клиньям своих жертв. Из оставшихся двухсот шестидесяти девяти сто семьдесят две атаковали два супердредноута. «Император» с «Нетерпимым» вздыбились от ударов лазеров. Их гравистены перехватили и ослабили большинство лазеров, однако теперь была очередь мантикорской брони разлетаться осколками под обстрелом.
«Император» отделался относительно незначительным ущербом, включая потерю трёх гразеров и полудюжины лазерных кластеров, однако «Нетерпимый» зашатался от десятков ударов, бивших по его тяжёлой многослойной броне. Разлетались огромные осколки, установки энергетического оружия и лазерные кластеры были уничтожены, передающие антенны систем связи и управления огнём, а также радары и гравитационные датчики разбиты. Корабль мучительно вздыбился под ударами… а затем последнее шальное попадание пришлось прямо в зияющий провал портала сброса подвесок в центре кормовой молотообразной оконечности.
Флагман контр-адмирала Моровица закачался, когда могучий поток энергии пронёсся по небронированной открытой сердцевине носителя подвесок. Сотни ракетных подвесок были уничтожены или превращены в изуродованные, искорёженные обломки. Рельсовые направляющие подачи подвесок были перебиты, а более тридцати человек экипажа погибли.
И всё же, как ни ужасны были повреждения, Бюро Кораблестроения учло вероятность именно такого попадания. В отличие от первых СД(п) типа «Медуза/Харрингтон», корабли типа «Инвиктус» имели двойной главный корпус, охватывающий полую сердцевину, и стены их центральной ракетной шахты были почти столь же хорошо забронированы, как и борта. Разделение на отсеки и их изоляция друг от друга не были очень развиты, но были намного надёжнее, чем на более ранних кораблях и дополнительная защита доказала свою ценность, когда облако испарённого и искорёженного металла вырвалось из разрушенного ракетного портала, поскольку корабль выжил. И не только выжил, но и продолжал поддерживать максимальное ускорение, в то время как ПРО продолжала обстреливать последние атакующие МДР.
* * *
— Ваша милость, «Нетерпимый» потерял всё наступательное вооружение и обе «Замочных Скважины», — напряжённо сказала Ярувальская. — Тяжёлые потери и попадание во флагманский мостик. Похоже, было попадание в БИЦ. Адмирал Моровиц и большая часть его штаба выведены из строя. — Она покачала головой. — Похоже, дела адмирала плохи, мэм.
— Поняла, — тихо сказала Хонор.
— »Звёздный Странник» тоже получил повреждения, — продолжила Ярувальская. — Он всё ещё боеспособен, но уже подтвердил наличие шестидесяти двух погибших, а гравистена правого борта потеряла половину мощности.
Помимо этого, пострадал только «Аякс», — лицо Хонор даже не дрогнуло, но казалось, что ледяные тиски сжали её сердце и она быстро поискала на дисплее данные о состоянии флагманского корабля Хенке. — Относительно легко, — продолжила Ярувальская. — Шесть раненых, и только двое из них серьёзно, корабль потерял гразер и два бортовых лазерных кластера по левому борту.
— Поняла, — повторила Хонор и взглянула на лейтенанта Брантли.
— Харпер, сообщите капитану Кардонесу, что адмирал Моровиц вышел из строя и я временно беру на себя тактическое управление дивизионом.
— Есть, ваша милость.
— Андреа, — Хонор вернулась к Ярувальской, — верните ЛАКи. После повреждения «Нетерпимого» нам будут нужны «Катаны» с их «Гадюками» и «Ферреты».
* * *
Вторая волна ракет Оперативного Соединения 82 обрушилась на Бандита Четыре. Противоракеты лились им навстречу, вырастали «Драконьи Зубы», плодились цели, вспыхивали «Зуделки» и исчезали во вспышках взаимоуничтожения импеллерные клинья противоракет и МДР. Затем уцелевшие ракеты вновь обрушились на «Конкет».
— Множественные попадания в кормовую часть! — капитан «Конкета» слушал доклад старшего механика из центрального поста борьбы за живучесть. — Тяжёлые повреждения между шпангоутами один-ноль-девять-семь и два-ноль-один-восемь. Гразер Сорок исчез — просто исчез; там, где он должен был быть, дыра, в которую вы можете загнать долбанный бот, и похоже, что весь его расчёт погиб. Сорок Второй тоже выпал из системы управления огнём, а Десятый и Одиннадцатый генераторы гравистен сгорели. У нас пробоина в основном корпусе на шпангоуте два-ноль-ноль-шесть. Потеряны ещё как минимум три лазерных кластера и они выбили два бета-узла кормового кольца.
— Делайте, что можете, Стив, — ответил капитан, глядя на залитую алым диаграмму борьбы за живучесть на одном из вспомогательных дисплеев.
— Мы и делаем, — ответил инженер и капитан кивнул сам себе. «Конкет», несомненно, был изранен, и он знал, что боль о погибших ещё настигнет его. Однако корабль был всё ещё боеспособен и только это имело значение.
* * *
— »Конкет» докладывает об умеренных повреждениях, — сказал Мариус Гоцци Жискару. — Капитан Фредерикс докладывает, что корабль ещё боеспособен, но он перекатил корабль, чтобы спрятать гравистену правого борта от манти.
— Хорошо, — ответил Жискар, не отрывая взгляда от главного тактического экрана. Ему не нравилось, что манти смогли всего лишь двумя залпами так тяжело повредить «Конкет», но Фредерикс был надёжным, испытанным капитаном. И попросту перекатив корабль вместо того, чтобы медлить, спрашивая дозволения, он продемонстрировал ту самую разумную инициативу, над выработкой которой так тяжко работали Жискар, Турвиль и Томас Тейсман.
Мысли пробегали в глубине сознания Жискара, но на самом деле его внимание было приковано к экрану в ожидании передаваемого со скоростью света сообщения о результатах его первого гигантского залпа.
— Сэр, попадания по нескольким вражеским кораблям! — внезапно произнесла Сельма Теккерей ликующим голосом и глаза Жискара прищурились, так как такие же результаты появились на периферии экрана.
— Попадания в оба супердредноута и по крайней мере в два крейсера, — продолжала Теккерей, слушая в наушнике устный доклад из БИЦ. — И…
Она сделала паузу, внимательно вслушиваясь, затем повернула голову, чтобы видеть Жискара.
— Сэр, платформы подтверждают тяжёлые повреждения одного из супердредноутов!
— Хорошая работа! — ответил Жискар, однако его удовольствие от этого известия не было полным. Третий залп манти был на подходе и он видел устремляющиеся к «Конкету» ракеты.
* * *
— По меньшей мере ещё пять попаданий, ваша милость, — сообщила Ярувальская. — Мощность его клина снижается, а ПРО слабеет.
— Это было бы здорово, если бы у нас были ракеты, чтобы его добить, — тихо обратилась Мерседес Брайэм к Хонор. Хонор взглянула на неё и начштаба кивнула в сторону Ярувальской. — Вы хотите использовать «Агамемноны», чтобы компенсировать подвески «Нетерпимого»?
— Нет. — Хонор покачала головой, наблюдая за второй огромной волной ракет Жискара, накатывающейся на её корабли с кормы. — Это должен быть последний залп такого размера, который они способны выдать. Они выжали себя досуха, чтобы достичь такой плотности, и я не буду делать то же самое с линейными крейсерами Мики только для того, чтобы попытаться уничтожить корабль, который в любом случае больше не способен вести по нам огонь. Не тогда, когда они вскоре могут нам очень понадобиться.
— Да, мэм.
Атакующие МДР нахлынули подобно волне, вздымающейся, накатываясь на берег, а Марк-31, «Гадюки» и стандартные противоракеты «Ферретов» били в них. Потеря платформ «Замочной Скважины» «Нетерпимого» значительно ослабила защиту, однако время, потребовавшееся хевенитам, чтобы накопить сбрасываемые подвески, увеличило интервал между залпами настолько, что это позволило ЛАКам Хонор вернуться назад и занять оптимальные позиции для перехвата за кормой её кораблей.
Несколько десятков МДР потеряли назначенные им цели, поскольку импеллеры ЛАКов закрыли им обзор. Подчиняясь программе, они стали искать замену и двадцать шесть из них обнаружили ЛАКи. Девятнадцать добились успеха и семь «Шрайков», девять «Ферретов» и три «Катаны» — и, вместе с ними, сто девяносто мужчин и женщин — погибли.
Тридцать семь МДР преодолели всё, что им могло противопоставить Оперативное Соединение 82. Из уцелевших шесть ракет были платформами РЭБ; остальные тридцать одна обрушились на «Император» и «Нетерпимый».
* * *
— Четыре попадания в корму по правому борту. — доложил Рафу Кардонесу коммандер Томпсон с поста борьбы за живучесть. — Ещё два в центральной части, в районе шпангоута девять-шесть-пять. Гразер Двадцать Три выпал из сети, однако установка не повреждена; она готова к стрельбе на автономном управлении. Никаких крупных пробоин и людских потерь, однако мы потеряли пару лазерных кластеров из кормового квадранта по правому борту и у нас выведен из строя один бета-узел кормового кольца. Думаю, что смогу его восстановить примерно за двадцать минут, но могу и ошибаться.
— Делайте, что можете, Гленн, — сказал Кардонес, однако его внимание приковывал к себе вспомогательный дисплей. Раны его корабля были незначительными, в худшем случае поверхностными. Однако этого нельзя было сказать о «Нетерпимом».
* * *
— »Нетерпимый» докладывает о полной потере гравистены правого борта от кормы до центральной части, ваша милость. У него по меньшей мере три пробоины в корпусе, один реактор вышел из строя. Возможности корабельной системы управления огнём и ПРО в значительной степени утрачены.
Хонор кивнула, сохраняя спокойствие на лице, пока слушала доклад Ярувальской.
— Харпер, дайте мне капитана Шарифа.
— Есть, мэм.
— Капитан, — мгновением позже, когда у неё на экране появился капитан Джеймс Шариф, произнесла Хонор.
— Ваша милость. — лицо Шарифа было напряжено, но и выражение лица, и голос были под надёжным контролем.
— Насколько всё плохо, Джеймс?
— Честно? — Шариф пожал плечами. — Ничего хорошего, ваша милость. У меня серьёзные потери в людях, а механики потеряли четверть ремонтных роботов — почти сто процентов в ракетной шахте. Компенсатор цел и резервов мощности импеллерных узлов достаточно для поддержания максимального ускорения, но наша наступательная мощь за пределами дальности действия энергетического оружия уничтожена. И я боюсь, что наша ПРО почти совсем накрылась.
— Именно этого я и боялась. — Хонор взглянула на астрогационный экран, затем снова посмотрела на Шарифа. — Мы вышли за пределы досягаемости МДР Бандита Четыре, и на теперешнем курсе только коснёмся зоны поражения Бандита Три. Однако наш курс примерно через четырнадцать минут приведёт нас в зону досягаемости подвесок, которые они развернули вокруг Артура. Насколько вы сможете восстановить ПРО за это время?
— Не намного, — угрюмо сказал Шариф. — Мы потеряли обе «Замочных Скважины». Я не думаю, что мы сможем восстановить какую-либо из них без полноценного ремонта в доке, ваша милость, и у нас все еще пожар во вспомогательном посту системы управления огнём. Каналы наведения на правом борту тоже сильно повреждены. Левый борт в основном цел, так что, пока я смогу держать корабль обращённым к угрозе этим бортом, мы сможем наводить три или четыре залпа противоракет, однако я полагаю, что в лучшем случае мы будем располагать может быть сорока процентами проектной мощности ПРО.
— Делайте, что можете, — сказала она. — Перекатите корабль. Я попробую перестроить корабли так, чтобы дать вам чуть больше защиты.
— Спасибо, ваша милость, — скупо улыбнулся Шариф. — Рад, что вы думаете о нас.
— Берегите себя, Джеймс, — ответила Хонор. — Конец связи.
Она посмотрела через плечо на лейтенанта Брантли.
— Адмирала Хенке, Харпер, — сказала она.
— Есть, мэм.
Спустя меньше, чем через десять секунд на экране коммуникатора лицо Хенке сменило Шарифа.
— Мика. — без всякого вступления начала Хонор. — «Нетерпимый» в опасности. Его ПРО неадекватна, а мы направляемся в зону поражения околопланетных подвесок. Я знаю, что «Аяксу» требуется зализать несколько собственных ран, однако я хочу, чтобы твоя эскадра сдвинулась на наш фланг. Я должна поставить вашу ПРО между «Нетерпимым» и Артуром. Вы это потянете?
— Разумеется. — Хенке энергично кивнула. — «Аякс» единственный, кого поцеловали, и наши повреждения по большей части поверхностные. Ни одно из них не окажет влияния на наши возможности ПРО.
— Прекрасно! Мы с Андреа переместим также и ЛАКи, однако они потратили много противоракет на отражение этих двух чудовищных залпов Бандита Четыре. — Хонор покачала головой. — Я не предполагала, что они смогут одновременно использовать так много подвесок без полнейшей перегрузки своей системы управления огнём. Похоже, что над некоторыми вещами нам придётся хорошо задуматься.
— Это закон природы, разве не так? — ответила Хенке, пожимая плечами. — Мы живём и учимся.
— Те, кому повезло выжить, — мрачновато согласилась Хонор. Затем она заставила себя встряхнуться. — Хорошо, Мика. Пусть твои корабли перестраиваются. Конец связи.
* * *
— Они меняют строй, адмирал, — сообщила Сельма Теккерей. — Выглядит так, будто они ставят линейные крейсера между повреждённым супердредноутом и Артуром.
— Похоже, мы его хорошо потрепали, сэр, — заметил Гоцци.
— Я бы предпочёл, чтобы мы сделали это еще лучше, — сказал Жискар, изучая на своём мониторе доклад о повреждениях «Конкета».
Несмотря на всю разницу в огневой мощи, настойчивая концентрация манти на одной цели принесла плоды. «Конкет» был единственным из кораблей Жискара, который они повредили, но потрепали его серьёзно. Его максимальное ускорение упало почти на двадцать два процента, мощь ПРО была в значительной степени подорвана, потери убитыми и ранеными составляли более двухсот человек и, как и остальные корабли Жискара, он практически истощил свои запасы ракет.
Однако супердредноуты были прочны, а возможности борьбы за живучесть республиканских кораблей за последние несколько лет радикально улучшились. «Конкет» мог быть повреждён, но он всё ещё был боеспособен… если бы в пределах его досягаемости было с кем сражаться.
— Мариус, на теперешнем курсе они разминутся с Сиволл? — затем спросил Жискар.
— Да, сэр, боюсь, что так, — ответил Гоцци. Контр-адмирал Хильдегарда Сиволл командовала республиканской оперативной группой, движущейся с юга системы. — Однако не намного, — продолжил начальник штаба. — Если Дойчер сможет нанести дополнительные повреждения их импеллерам, я полагаю, что она наверное сможет догнать и обстрелять их.
— А один из их супердредноутов уже подбит, — кивнул Жискар. — Хорошо, думаю, всё теперь зависит от Дойчера.
