Глава 22

До Силезии они добирались не совсем обычным маршрутом.

При нормальных обстоятельствах мантикорское оперативное соединение, направляющееся в Силезию, прошло бы через терминал Мантикорской туннельной Сети у Грегора. Однако Грегор являлся андерманской звездной системой, расположенной в сердце Империи. Сам терминал считался собственностью Звездного Королевства, которое имело право держать в системе силы, необходимые для его обороны, включая базу флота, но остальным пространством системы владела Империя.

Вот почему Хонор решила пройти по «Треугольнику» в обратном направлении. Большинство капитанов торговых судов предпочитали прыгнуть к Грегору, оттуда направлялись в Силезию, а затем возвращались домой через Василиск. Хонор же направила своё Тридцать четвертое оперативное соединение «на север», к Василиску, а уж оттуда «на запад», в Силезию. Путь был далеко не самый быстрый, поскольку чтобы попасть на Марш, ей требовалось пересечь чуть ли не всю Конфедерацию, но это был единственный способ избежать недоразумений с анди до того, как она достигнет зоны своей ответственности. Разумеется, ей не улыбалось лететь лишних тридцать четыре световых года, но даже в дзета-полосе гиперпространства переход удлинялся меньше чем на пять дней, а в данных обстоятельствах такая задержка была вполне допустимой.

Правда, не все офицеры с этим соглашались.

— А я все равно считаю, что все эти кошачьи подкрадывания просто смешны, — ворчал Алистер МакКеон.

Он, Элис Трумэн и их начальники штабов прибыли ботом на борт «Оборотня» по приглашению Хонор. Её званые обеды давно стали легендой Королевского Флота, и все знали, что от гостей обязательно ожидается высказать свое мнение и поделятся тревожащими их проблемами. МакКеон знал об этом лучше, чем кто бы то ни было, и Хонор заранее ожидала, что он — в который раз — затронет болезненную тему, как только разольют вино.

— Это не подкрадывания, Алистер, — мягко ответила она, потягивая крохотными глоточками какао, в то время как гости смаковали отменное сфинксианское бургундское. Сама Хонор вино не жаловала, но точно знала, что напиток великолепный, поскольку подбором вин для неё занимался отец.

— Что вижу, то и говорю, — сказал МакКеон с кривой ухмылкой. — Для меня всё это похоже на то, как подкрадывается кошка. Извини, Нимиц, — добавил он, повернувшись к сидевшему рядом с Хонор на высоком стуле древесному коту, который весело оскалил на него белоснежные клыки.

— По многим причинам должна согласиться с Алистером, — поддержала его Трумэн. — Хотя, конечно, мы с Призраком найдем, чем полезным заняться в добавочное время.

Она кивнула в сторону капитана первого ранга Крейга Гудрика, начальника её штаба, который заработал свое прозвище за успехи в разработке средств радиоэлектронной борьбы первых ЛАКов класса «Шрайк». За непритязательным фасадом скрывались одни из лучших мозгов Королевского Флота — по крайней мере, когда эти мозги удавалось оторвать от размышления над пришедшими со сдачи картами.

Сейчас он пожал плечами.

— Собственно говоря, мэм, я вовсе не возражаю против долговременного перехода. Не скажу, что я очень боюсь ущемить чувства анди, тем более что от них все равно один геморрой, но, учитывая реалии комплектования экипажей наших ЛАКов, я обрадуюсь любому дополнительному времени, которое можно потратить на тренировки.

— Ересь! — решительно заявил МакКеон, но в глазах его блеснули искорки.

Коммандер Розли Орндорф, начальник его штаба, громко прыснула. Смешок у этой внушительной по комплекции особы также звучал весьма внушительно, и одновременно смешливо мяукнул сидевший рядом с ней на высоком стуле древесный кот. Хонор знала Орндорф не слишком хорошо, однако эта пепельная блондинка принадлежала к числу немногочисленных флотских офицеров, принятых котами. Её Баньши, похоже, не возражал против того, что его человеческое имя означает мифологическую предвестницу смерти. Он был чуть моложе Нимица — примерно ровесником Саманты — и, по мнению Хонор, весьма напоминал Нимица непритязательным чувством юмора.

— Вы оказались в меньшинстве, сэр, — сказала Орндорф МакКеону. — И не только экипажам ЛАКов необходимо время, чтобы добиться максимальной эффективности.

— При нынешнем уровне подготовленности мы запросто расколошматим любую банду анди, какая только подвернётся, — объявил МакКеон.

— Мечты, мечты… — сухо заметила Трумэн и, перехватив осуждающий взгляд Алистера, покачала головой. — Могу сделать скидку на патриотизм, боевой дух, даже на узость профессиональных интересов — но давай трезво смотреть на вещи.

— Ну, допустим, — нехотя согласился он. — Только анди вовсе не четырехметровые великаны, обросшие длинной курчавой шерстью. Да, я готов признать, что и у нас есть свои недостатки, но у нас есть ядро из закаленных в боях ветеранов, а у анди их нет и быть не может.

— Достаточно справедливо, — согласилась Хонор. — но стоит припомнить, что, пока мы с хевами не начали палить друг в друга, больше опыта масштабных боевых действий было не у нас, а у них. Мы гонялись за пиратами, время от времени сталкивались с эскадрами каперов, но реального, современного боевого опыта у нас не было. А это, если подумать, есть достаточно точное описание сегодняшнего состояния андерманцев.

— Может быть, — согласился МакКеон, посерьезнев, — но мы-то уж точно не хевы. Ну да, у них был богатый опыт захвата моносистемных государств, но по большей части их «войны» были немногим сложнее столкновений с каперской эскадрой.

— Сомневаюсь, что президент Рамирес согласится с твоей оценкой, если речь пойдет о флоте Сан-Мартина, — указала Трумэн еще более сухо.

— Все сговорились против меня, — пожаловался МакКеон.

— Так бывает, когда кто-то несется сломя голову, — хмыкнула Хонор. — Кроме того, опасно проводить близкие аналогии между довоенным Народным Флотом и тем, с которым столкнулись мы. Почти все опытные, обстрелянные офицеры, особенно старшие, вышли из семей Законодателей, и зачистки Пьера избавили нас от необходимости мериться с ними силами. А те, с кем мы все же столкнулись, например Парнелл, — или Альфредо Ю, пока он еще служил в Народном Флоте, — заставили нас попотеть при всем нашем техническом превосходстве.

— Ты сама себе противоречишь, — возразил МакКеон. — Если мы, как следует из твоего предположения, приравниваемся к чересчур самоуверенным хевам, а анди в таком случае представляются недооцененными темными лошадками, то твое замечание насчет компетентности Парнелла и Ю работает против твоей концепции.

— Не совсем так. На самом деле даже Парнелл явно недооценивал наши возможности, и тот факт, что он прекрасно проявил себя в сражениях, лишь подчеркивает, насколько легко знающий и толковый офицер может обмануться, веря в превосходство собственного опыта и опыта своих людей. Именно это, как тонко намекают некоторые присутствующие, может происходить и с тобой, Алистер.

Она одарила его ангельской улыбкой, и Трумэн расхохоталась, глядя на выражение его лица.

— Получил? — фыркнула Трумэн.

— Ладно, ладно! — уступил МакКеон. — Признаю, что мы можем с пользой употребить добавочное время на тренировки. Но, если серьезно, мне досадно видеть, как оперативное соединение Королевского Флота пробирается к месту своей постоянной дислокации задворками.

— Знаю, — согласилась Хонор. — И, полагаю, не ты один испытываешь такие чувства. Но нужно помнить о том, что последние донесения с Марша, полученные нами перед уходом с Мантикоры, были трехнедельной давности. Я хочу избежать возможных провокаций. Если император Густав действительно планирует агрессивную экспансию в Силезии, нам не стоит мозолить ему глаза, подкидывая удобный предлог для усиления их военного присутствия. Ну а если действительно все катится к началу боевых действий против Империи, мне совсем не хочется оказаться посреди имперского пространства в тот момент, когда рванет.

— Понятно, — согласился МакКеон, на этот раз без тени шутки. — Вообще-то я с тобой согласен. Именно поэтому я такой дерганый. Делать крюк в тридцать пять световых лет — и все лишь для того, чтобы наш переход не восприняли как провокацию! Хотя я прекрасно понимаю, что ни один нормальный командующий станцией не принял бы в подобной ситуации другого решения. Но понимание еще не означает, что мне нравится ситуация, требующая принятия таких решений.

— Твоя правда, — кивнула Хонор. — Но и Элис с Призраком правы, что мы можем использовать дополнительное время для тренировок.

МакКеон кивнул, и она ощутила в его жесте согласие. Несколько неохотное, но не потому, что Алистер не хотел её понимать. Просто в нынешних обстоятельствах ему не нравилось слишком многое. И то, что их экипажам явно не помешает дополнительное время на учебу, и то, что у Хонор нет иного выбора, кроме как избегать конфронтации или любых действий, которые можно было бы счесть провокационными.

«И Алистер прав, — размышляла она, — Как можно было допустить, чтобы Королевский Флот всего за четыре стандартных года настолько… утратил форму. Наверное, именно это имел в виду Хэмиш, говоря о „синдроме победителей“. Однако, я уверена, никакой „синдром“ не довел бы нас до подобного состояния, оставайся Первым Лордом Адмиралтейства баронесса Морнкрик, а Первым Космос-лордом — сэр Томас».

Но в том-то и суть проблемы. Любая военная организация имеет четко выраженную тенденцию развиваться сообразно позиции высшего командования. Самодовольство и высокомерие «кабинетных адмиралов», заправлявших теперь Адмиралтейством, расползалось по всему офицерскому корпусу, и, к сожалению, всё быстрее. Сокращение персонала в рамках общего процесса сокращения вооруженных сил затронуло в первую очередь наиболее опытные кадры, особенно из числа старшин и рядовых. Это отчасти объясняло существующее положение вещей, но отнюдь не оправдывало его. Сокращение кадровых офицеров было относительно скромным, поскольку главным приоритетом было увольнение резервистов с целью их возвращения в торговый флот и гражданскую экономику. Соответственно, в процентном отношении среди действующих офицеров стало заметно больше выпускников Академии. Однако многие из лучших кадровых офицеров были настолько возмущены политикой Яначека, что предпочли добровольно выйти за штат и вместе товарищами-резервистами пополнить командный состав торгового флота. Среди оставшихся же частенько попадались те, кого позиция нынешнего Адмиралтейства вполне устраивала. Что крайне неблагоприятно характеризовало их собственный профессиональный уровень и отношение к боеготовности.

Офицерам, не слишком расположенным к участию в боевых операциях, этого было не понять. В них проявлялась какая-то… расхлябанность. Самодовольство и самоуспокоенность, слепая вера в Богом данное превосходство над каждым, кому достанет глупости бросить вызов Королевскому Флоту Мантикоры. Вера во врожденное превосходство КФМ, которого более чем достаточно, чтобы сокрушить любого противника… И эта вера превращала бесконечные тренировки, на которых держался Королевский Флот при прежнем командовании, в нечто излишнее и необязательное.

Мало того что у экипажей ЛАКов, подчиненных Элис Трумэн, недоставало опыта. Резкий рост численности легких атакующих кораблей — как этому способу обороны тыловых районов, как к самому дешевому, прибегло Адмиралтейство Яначека — растворил обстрелянных ветеранов (а их и без того было не так уж много из-за тяжелых потерь) среди неопытных новобранцев. Подавляющее большинство нынешних экипажей познакомились с ЛАКами уже после того, как активные боевые действия были свернуты, что, безусловно, объясняло многие шероховатости. Объяснять объясняло, а вот оправдывало ли — это совсем другой вопрос. Те, кто учил ребят, имели доступ ко всем отчетам о боевых операциях «Шрайков» и «Ферретов», могли ознакомиться с учебными материалами самой Трумэн, но, глядя на результаты первых тренировок зеленых новичков, переданных под командование Хонор и отправленных на Сайдмор, никто никогда бы об этом не догадался.

Но если у экипажей ЛАКов были хоть какие-то извинения, то у персонала боевых кораблей их не было и быть не могло, а уровень подготовки оставлял желать много лучшего. Тот же недуг благодушия и пренебрежения к каждодневным тренировкам поразил и корабли стены. Особенно прежних, доподвесочных классов. Эти корабли почти повсеместно считались устаревшими, и даже те, кто на них служил, начинали относиться к ним как к вспомогательным боевым единицам. Ну, разве что как к кораблям поддержки для современных СД(п).

— Честно говоря, — сказала Хонор гостям, — я, скорее всего, сделала бы крюк независимо от нежных чувств анди. Видит Бог, нам нужно время, чтобы содрать всю ржавчину. — Хонор покачала головой. — Неприятно сознаваться, но, сосредоточившись на борьбе с Яначеком и Высоким Хребтом по поводу финансирования и снабжения, мы с графом Белой Гавани совершенно упустили из виду не менее важную проблему. Мы так переживали из-за техники, что забыли, как важно умение людей использовать эту самую технику.

— Мэм, я не думаю, что, обратив на это внимание, вы могли бы изменить ситуацию, — почтительно, но твердо заявила Мерседес Брайэм. — Вам и без того приходилось сражаться на слишком многих фронтах одновременно. И, уж не обессудьте за то, что указываю на это снова, нелепо взваливать на себя вину за последствия той политики, которой вы старались противодействовать. Ведь вы выступали против всего, что сделало подобную ошибку возможной.

— Да, выступала. Но не потому, что предвидела нынешнюю ситуацию. Должна признаться, это беспокоит меня больше всего. Мне нравится думать, что у меня хватает мозгов заметить назревающую опасность. Ненавижу убеждаться в собственной недальновидности.

— Каждому случается получить щелчок по носу, — философски заметил МакКеон и усмехнулся, — правда, одним пореже, другим почаще. К числу последних, замечу, относится твой скромный командующий боевой стеной.

— Или те, кто спелся с «Рабсилой», — угрюмо заявил Гудрик.

Улыбка капитана была тонкой и очень, очень холодной. Из всех присутствующих «Призрак» Гудрик имел глубоко личные причины ненавидеть мезанских работорговцев, поскольку его мать была генетически сконструирована, а затем продана, словно живая вещь. Её отправили на один из пользовавшихся дурной славой и надежно укрытых «курортов наслаждений», о которых все знали, хотя сам факт их существования считался секретом. Избежала она своей судьбы лишь потому, что торговое судно, на которое погрузили рабов, имело несчастье попасться легкому крейсеру КФМ. Освобожденная рабыня осталась в Звездном Королевстве, и Гудрик буквально с молоком матери впитал жгучую ненависть ко всему, связанному с мезанцами.

Так что, когда Хонор и Андреа Ярувальская, уже по пути на Марш, разъяснили старшим офицерам Тридцать четвертого оперативного соединения суть операции «Уилберфорс», Призрак пришел в восторг, близкий к религиозному экстазу.

— Будем надеяться, что по крайней мере на этот раз они свое получат, — сказала ему Хонор. Как и все остальные, она прекрасно поняла, что именно имеет в виду Гудрик. — Хотя, конечно, гарантировать этого мы не можем, — предостерегла она. — Ведь нам придется действовать в Силезии, а не в мантикорском пространстве.

— Судя по тому, как развивался скандал с «Рабсилой» в Звездном Королевстве, если мы выловим крупную рыбку, это сулит определенные преимущества, ваша милость, — указала Орндорф.

— Может быть, — признала Хонор. — Кроме того я вовсе не уверена, что этот скандал просто похоронили, хотя сейчас все выглядит именно так. Обстоятельства, которые привели к тому, что расследование было… поверхностным, не вечны. Не говоря уже о том, что Короне, возможно, была передана не вся информация. Или о том, что кое-что ещё может всплыть, если кто-нибудь поищет в нужном месте.

— Ну, кто-то явно поискал «в нужном месте» информацию, использованную в планировании «Уилберфорса».

Фраза Элис Трумэн прозвучала отчасти вопросительно. Всех присутствовавших снедало любопытство, откуда Хонор черпает информацию относительно контактов некоторых правителей и высокопоставленных флотских офицеров Силезии, заключивших весьма выгодные соглашения с Мезой. Сведения были исключительно подробны и при этом внутренне непротиворечивы, так что их достоверность сомнений не вызывала, но никто и представить себе не мог, как заполучила их леди Харрингтон.

Такое положение дел она намеревалась сохранять и впредь. Это был её долг перед Антоном Зилвицким, доверившимся ей безо всяких условий.

— Верно, данная информация действительно представляет собой пример такого рода, — признала Хонор с легкой улыбкой, дав понять Элис Трумэн, что здесь ловить нечего. — Нет, связи с домашними мантикорскими проблемами я здесь не вижу, во всяком случае прямой, но в вопросах, касающихся генетического рабства, я буду рада любому, даже самому скромному успеху. А поскольку мы знаем, на какие системы и какие торговые пути в Силезии следует обратить внимание в первую очередь, он может оказаться не таким уж скромным. Однако, — добавила она, возвращая разговор в первоначальное русло, — это не имеет прямого отношения к тому, понимает ли оппозиция — особенно наша оппозиция во флоте, — насколько… дряблым становится Королевский Флот. И не мешает мне сожалеть о том, что я не заметила опасности гораздо раньше.

— Теперь, ваша светлость, — сказал Гудрик, также возвращаясь к теме разговора, — мы все видим совершенную ошибку. Но, поскольку она все равно уже допущена, всё что мы можем, это проработать ситуацию и исправить всё, что успеем, за время пути к Сайдмору.

— Согласен. — МакКеон резко кивнул и подался вперед, неожиданно сделавшись чрезвычайно деловитым. — Кстати, если без шуток, то мы с Розли как раз продумали новую серию совместных упражнений на симуляторах.

— И раз ты заговорил об этом сейчас, значит ты говоришь не об упражнениях, ограниченных участием кораблей стены? — сказала Трумэн с вопросительной интонацией.

Алистер кивнул снова.

— Мы как раз над этим работаем, Элис. Мы с Розли хотели обсудить, как лучше составить расписание, чтобы стена и ЛАКи могли тренироваться вместе, как во взаимодействии, так и друг против друга.

— По-моему, идея превосходная, — твердо сказала Хонор.

Именно ради таких дискуссий она и приглашала своих офицеров на регулярные обеды. Оглянувшись через плечо на Лафолле, леди Харрингтон попросила:

— Эндрю, вы не могли бы попросить Андреа присоединиться к нам, как только она сочтет это возможным?

Телохранитель кивнул и потянулся к коммуникатору, а Хонор, вновь обернувшись к собеседникам, подалась вперед.

— Андреа наверняка подбросит нам несколько ценных предложений, но пока мы её ждем, не будем терять времени. Так что расскажите-ка нам с Мерседес, что вы там такое придумали.

— Всем кораблям, говорит Василиск один-альфа. Идем с Альфа-Дельта-девять-шесть. — Капитан Скотти Тремэйн прислушался к звучавшему в наушнике голосу. — Оборотень-четыре, берёте головной линейный крейсер. Оборотни пять и шесть, ваша цель — Бандит-два. Всем эскадрильям «Химеры» разобрать цели по очереди начиная с Бандита-два. Группы «Кентавра» и «Василиска», сбросить ускорение и выйти на интервал Бэйкер-восемь — на вас зачистка. Исполнять!

Тремэйн внимательно следил за тем, как на экране центра управления полетами «Оборотня» ранее сосредоточенные крылья четырех НЛАКов Тридцать четвертого оперативного соединения начали выдвигаться вперед, подчиняясь приказам коммандера Артура Бэйкера. Это была третья учебная атака за день, причем первые две нельзя было назвать выдающимся достижением.

«На худой конец, сегодня у нас получилось лучше, чем вчера, — с кривой усмешкой напомнил себе Скотти. — А учения для того и нужны, чтобы выявлять ошибки, а потом их исправлять».

Другое дело, что он предпочел бы возглавить атаку лично. Одним из особо ценимых им преимуществ занимаемой должности — старшего КоЛАКа оперативного соединения — было то, что он не отсиживался на мостике флагмана, а выходил в космос вместе со своими людьми. Разумеется, при этом у него было больше шансов оказаться убитым, чем у командира эскадры или командующего оперативной группой, но зато не приходилось отправлять людей делать то, чего не делаешь сам.

Кроме того, особого выбора всё равно не было: даже при наличии гравитационно-импульсной связи ЛАКи действовали на слишком большом расстоянии от носителей, чтобы можно было осуществлять эффективное управление крылом с борта НЛАКа. Как установила ещё Джеки Армон с самой первой группой ЛАКов, место командира крыла было среди идущих в атаку птичек и их экипажей.

Правда, сейчас его заменял коммандер Бэйкер, КоЛАК КЕВ «Василиск». После «Оборотня», флагман адмирала Трумэн «Василиск» являлся старшим среди НЛАКов, из чего следовало, что в случае выхода Тремэйна из строя его обязанности переходили к Бэйкеру. Насколько успел понять Скотти, этот рослый черноволосый офицер обладал всеми необходимыми для командования качествами, за исключением опыта. На ЛАК его перевели недавно, и он до сих пор воспринимал себя скорее как командира эсминца, каковым и являлся до получения нынешней должности. Он осваивался быстро, но пока его навыки нуждались в шлифовке. К тому же ему не помешало бы обрести побольше уверенности.

Вот почему тренировочную атаку возглавлял он, а Тремэйн и старший уоррент-офицер сэр Гораций Харкнесс контролировали ход учений.

В отличие от двух предыдущих упражнений, сейчас тренировался весь личный состав, и не на тренажерах, а на боевой технике. Оперативное соединение совершало переход между двумя гравитационными потоками на импеллерах, и, следовательно, не оснащенные парусами Варшавской ЛАКи могли проводить маневры без риска разрушиться при выходе из ангара. Правда, это жестко ограничивало учения по времени, ибо носители должны были достичь следующего гравитационного потока через три с небольшим часа от настоящего момента.

Сейчас, на глазах Тремэйна, эскадра линейных крейсеров, которую адмирал МакКеон назначил на роль противника, изменила курс и устремилась навстречу атакующим ЛАКам. В тот же миг четкие значки исчезли с экрана, затерявшись в тумане и путнице помех и фантомов.

— Ручаюсь, шкипер, коммандеру Бэйкеру это не очень понравилось, — гнусно ухмыльнувшись, сказал Харкнесс.

Тремэйн рассмеялся:

— Я ведь предупреждал его, что у нас подготовлено несколько сюрпризов.

— Ага, но ручаюсь, он не рассчитывал, что вы прикажете эскадре адмирала Этуотер натравить на него «Призрачного Всадника».

— Я не виноват, что его не оказалось поблизости, когда дама Элис проделала такую же шутку с нами, — парировал Тремэйн. — К тому же, если у хевов и не было ничего, способного противостоять «Всаднику», это не значит, что анди не сумели подобраться к нему куда ближе, чем нам бы хотелось.

— Тут спору нет, шкипер, — серьезно согласился Харкнесс.

Будучи по званию всего лишь старшим уоррент-офицером, он, как старший механик ЛАК-крыла «Оборотня» занимал должность лейтенант-коммандера и, соответственно, являлся главным специалистом по электронике и техническому обеспечению всех носителей оперативного соединения. В этом качестве он имел допуск ко всем материалам, поступавшим из РУФ по ситуации в Силезии, только вот сказать, что он не был впечатлён их полнотой, было бы шедевром преуменьшения.

— Должен сказать, сэр, — продолжил он, наблюдая за тем, как тщательно спланированный маневр Бэйкера разваливается, а сам Бэйкер и его тактики судорожно пытаются компенсировать неожиданную утрату как минимум восьмидесяти пяти процентов чувствительности сенсоров, — я вчера выяснил кое-что, чем хотел бы поделиться с вами, сэр.

— О чем речь? — осведомился Тремэйн, не отрывая глаз от экрана.

Растерянность тактиков была преодолена с приятно удивившей Скотти быстротой: Бэйкер изменил рисунок атаки. Было ясно, что внезапно возросшая мощь РЭБ противника оказалась для Бэйкера полным сюрпризом, как и рассчитывал Тремэйн, однако коммандер не запаниковал. До вхождения в зону поражения линейных крейсеров у него еще оставалось достаточно времени, и он перестроил звенья так, чтобы повысить обороноспособность, выдвинув вперед оснащенных ракетами «Ферретов», с тем чтобы они прикрывали снабженных энергетическим оружием «Шрайков», выстреливая собственные генераторы помех и ложных целей. К такому же выводу пришел бы на его месте и Тремэйн: чтобы справиться с оснащенным столь совершенными системами РЭБ противником, следует рассчитывать не на ракеты, а на тяжелые гразеры «Шрайков», а приблизиться к неприятелю на дистанцию энергетического поражения лучше всего под завесой помех, создаваемой «Ферретами».

— Я просмотрел донесения, которыми поделилась с нами разведка Грейсонского флота, — продолжил Харкнесс, с одобрением наблюдая за оперативной реакцией Бэйкера на изменившиеся условия. — Я полагаю, что все знают, что грейсонцы ни бельмеса не соображают по сравнению с нашими всезнайками-придурками из РУФ. Но надо сказать, шкип, то, что грейсонцы говорят о новой электронике анди, мне очень не нравится.

— Что? — Тремэйн оторвался от экрана, посмотрев на старшего уоррент-офицера с удивлением и досадой. — Похоже, этот отчет я пропустил.

— Ну, до него еще докопаться надо… Хочу сказать, система индексации у них какая-то кривая. Этот отчет засунули в раздел для инженеров, а не тактиков. Может, поэтому я обратил внимание, а вы нет.

— Спасибо, но хватит придумывать для меня оправдания, скажи, в чем там дело, — сказал Тремэйн с кривой улыбкой.

— Как и во всех прочих донесениях, шкип, там просто анализ очень скудных фактов. Но грейсонцам удалось «получить» доступ к секретному донесению Флота Конфедерации. Сдается мне, для этого они просто сунули кому-то на лапу пару пачек старых добрых долларов. Так или иначе, им в руки попало донесение капитана силли, случайно ставшего свидетелем того, как какой-то «капер», за которым весь конфедератский флот охотился добрых полгода, угодил в андерманскую засаду. Должен сказать, что этот силезец оказался на удивление толковым малым для шкипера конфедерации. Он уже засек пирата и подкрадывался к нему, используя собственные системы маскировки, когда «внезапно появилась» парочка имперских эсминцев и тяжелый крейсер и превратили космического грабителя в радиоактивную пыль.

— «Внезапно появилась»? — переспросил Тремэйн, и Харкнесс кивнул.

— Именно так, шкип, этот парень и выразился. Оно конечно, я знаю, что сенсоры у силли хреновые и техника у них не дотягивает не только до нашего уровня, но и до стандартов хевов, однако, судя по тому, как составлено донесение, тот силли свое дело знал. Ещё он особо подчеркнул, что никто из его людей даже не заподозрил присутствия андерманских кораблей до того момента, как они отбросили маскировку и открыли огонь.

— А далеко до них было? — настороженно спросил Тремэйн.

— Как раз это меня беспокоит больше всего, — признался Харкнесс — Тому малому, который писал рапорт, показалось, что пираты вообще не увидели анди. И черт бы с ними, на кораблях этих ублюдков, как правило, бардак ещё почище, чем на кораблях конфедерации, так что сам по себе этот факт ничего не доказывает. Но ведь крейсер силли, когда анди открыли пальбу, от их ближайшего корабля находился всего в четырех световых минутах и они тоже ничего не видели.

— В четырех минутах? Мда… — Тремэйн задумчиво покусал нижнюю губу, — Понятно, почему ты забеспокоился. Перешли мне копию рапорта, ладно?

— Будет сделано, шкип.

— Надо, наверное, сделать зарубку и не забыть послать по экземпляру Старухе, адмиралу МакКеону и адмиралу Трумэн. Если анди и вправду усовершенствовали свои системы РЭБ до такой степени, как предполагает этот твой капитан…

— То-то и оно, шкип, — согласился Харкнесс и дернул головой, показывая на экран, где коммандер Бэйкер уже перестроил боевой порядок и приближался к цели. — Вполне может статься, что идея заставить наших мальчиков и девочек поработать против систем РЭБ последнего поколения куда как удачнее, чем вы думали, — тихо сказал он.