Глава 22

На подлете к замку я не ощутил никакого эмоционального прессинга со стороны птенцов. Под крылом мелькали довольно унылые пейзажи Долины Страха, скупо исполосованные шрамами древних дорог и редкими оспинами руин. Все это я старательно отмечал на карте, однозначно, авиаразведка – это вещь! С земли не заметишь и десятой доли того, что я срисовал с высоты в тысячу метров.

Дракон время от времени сканировал пространство, засылая в широком диапазоне мощные импульсы и прислушиваясь к эху ответов. Может, поэтому молчали птенцы, уловив своим чутким слухом материнский сонар.

А вот и замок. Да, сейчас внешний периметр стен выглядит гораздо солидней, чем та печальная картина тотальных бомбардировок, что открылась мне неделю назад с верхушки ближайшего холма. Молодец Бэрримор, работает, не зная сна и не покладая магических рук. Да и замковый двор преобразился – прямо ботанический сад, разбитый посреди цветочного поля. А замок-то, замок! От неожиданности я чуть не сорвался с дракона, тучка, до сего момента скрывавшая солнце, отползла в сторону, и солнечные лучи щедро осветили некогда мрачный камень. Серые башни донжона взорвались миллиардами разноцветных искр, которые переливались и играли огоньками по всей ширине цветового спектра. Будто неизвестный гламурный дизайнер украсил древние стены бесчисленными россыпями драгоценных кристаллов. Украсил? Бэрримор!

– Замок! – проорал я в артефакт связи. – Ты чего сверкаешь, как бриллиантовая фабрика?

– Приветствую, хозяин! Красиво, правда? – чуть застенчиво поинтересовался тот.

– Безумно! Ты на вопрос ответь!

Замок замялся, а я судорожно принялся листать его уровни допуска, как же он умудрился урвать ресурсы на такую роскошь?!

– Хозяин, когда страдали птенцы, тут все рыдало и всхлипывало… Это Слезы Камня. Они сочились сквозь тысячи пор, а после застыли, превратившись в совершенные кристаллы… Я, наверное, теперь самый красивый замок Друмира… Хозяин, вы не против моего участия в ежегодной выставке наружного дизайна? Уверен, первое место нам обеспеченно!

– Погоди ты с выставкой! А характеристики на камушках есть?

– Да, случайные, от плюс одного до плюс двадцати, в зависимости от размера. Только умоляю! Не надо ничего отдирать, пожалуйста!

– А то что? – поддел я самовлюбленное строение, мстя за пережитое беспокойство. – Плакать будешь?

– Не знаю… – так горестно прошептал расстроенный замок, что мне сразу стало совестно.

– Да ладно, не боись. Действительно очень красиво, ты реально самый нарядный замок во всем Друмире, к гадалке не ходи! На всякий случай, посчитай мне, пожалуйста, общую площадь своей поверхности и среднее количество камней на одном квадратном метре. Очень уж хочется знать, сколько камушков на тебя налипло. Ну, а если ты еще классифицируешь их по размерам, то вообще…

Я резко прервался на полуслове, покрепче хватаясь за костяные ручки – дракон заложил глубокий вираж и пошел на посадку. Сделав небольшую горку над башней, он захлопал силовыми полями крыльев, гася скорость и мягко опускаясь на древний камень.

Мощнейший взрыв эмоций вышиб меня из седла и выключил сознание. Не знаю, как долго я был в отключке, но, очнувшись, обнаружил, что сижу на камне площадки и опираюсь спиной на шершавый зубец. Рядом бестолково суетилась Лена, что-то взволнованно крича и замахиваясь ладонью для бодрящего шлепка по щеке. Перехватил ее руку в воздухе, тряхнул головой, возвращая мысли на привычные им места. Что-то я, похоже, пропустил. Нахохлившийся, словно курица, дракон сидел на гнезде с умиротворенным видом, а под его крыльями умильно сопели два пузатых птенца.

– Как тут у вас? – спросил я осипшим голосом и с трудом сглотнул, смачивая пересохшее горло.

– Нормально! За тебя вот только испугалась, ты упал и отрубился, минут на пять, не меньше!

– Да эти призрачные генераторы опять по мозгам ударили… Интересно, какой дурак решил, что стократно усиленные эмоции не являются ментальной атакой?

– В смысле? – не поняла Лена.

– Да так… Способность одна полезная есть, работает вот только через раз…

Я указал на спящих дракончиков и поинтересовался:

– Сильно они орали, как я ушел? И кстати, где Кристаллы Слез, тут же башня должна быть завалена ими до второго этажа?

Девушка радостно улыбнулась.

– А нет их практически! Пара штук вон, по углам валяется, и все! Представляешь, я нашла, как успокоить птенчиков, и они больше не ревели, вот!

– Ик! Да, блин… Ну как же так, пошмыгали бы носами еще с полчасика, это же миллионы золотых… которые мы, – я взглянул на счастливых детенышей, – похоже, никогда уже не получим…

Лена безразлично отмахнулась.

– Зато не плакали! Они, когда кушают, обо всем забывают! Вот я им скорлупу яичную и предложила, слышала, что цыплятам ее дают, кальций там, очень полезно, так сожрали за милую душу!

– Ик! Скорлупу? Серенькую такую, с узорчиками?

– Ага! Всю сжевали, до последней крошки, еще и руки облизывали. Просто безотходное производство, класс, да?!

Я лишь застонал…

– Леночка, у меня на нее были такие обширные планы…

Девушка пожала плечами.

– Предупреждать надо, я мыслей читать не умею. Лучше скажи спасибо, что серебро с золотом сберегла, они и его хотели съесть! Хорошо, хоть куча металлолома в гнезде оказалась, смогла их чем-то отвлечь.

– Какого металлолома? – уже догадываясь и хватаясь за голову, простонал я.

– Сиреневого такого. Каски какие-то гнутые, куски гусениц, патрончики, они, кстати, так весело пыхали в пасти, когда Даша и Коша их жевали! Представляешь, дракоши, сами по себе вроде мелкие, а пару тонн сожрали! Я потом прикинула, они за пять часов на целую голову выросли!

Я слепо пошарил рукой, отыскивая хоть что-то, отвечающее моим неожиданно возникшим потребностям. Боги были благосклонны, и мне под руку попалась невесть как занесенная на башню хворостина. Ухватив ее, я с трудом встал сам, по-джентльменски подав руку, помог подняться Лене и тут же перетянул ее импровизированной розгой по аппетитной попке.

– Ай! За что?!

– За квесты твои дурацкие!

– Ай!

– А это за попытки командовать и отсутствие субординации!

– Ай! Хватит, дядя Глеб!

– За скорлупу, будь она неладна!

– Ай! Я сейчас обижусь!

– Это за пару кристаллов по углам и упущенные миллионы!

– Ш-ш-ш! – зашипел на меня один из дракончиков, который, приоткрыв сиреневый глаз, наблюдал за экзекуцией. Мощный эмоциональный посыл, больше похожий на удар битой, сбил меня с ног.

– Вот видишь, дядя Глеб, упал, ударился! А ведь можно было и с башни слететь!

– Иди сюда! Я тебе еще за серебро спасибо не сказал. И за металлолом, блин! Кстати, какой я тебе дядя?!

– Фигушки! – показала язык девушка. Затем мило улыбнулась. – Глеб, хватит злиться, ты же добрый на самом деле! И спасибо, что разыскал их маму, мы так волновались!

– Э-э-э… Лен, как ты это делаешь и что за умение, не понял ничего, сплошные крокозябрики?

Девушка пожала плечами:

– Я без понятия, оно как-то само… Ну, пока, меня папа ждет!

– Эй! – только и успел крикнуть я, как Лена активировала браслет и исчезла, сверкнув на прощание хитрющими глазюками.

– Мало всыпал… – прошептал я. – Пороть и еще раз пороть. До послушания хрустальной чистоты…

Нет, на сегодня хватит впечатлений… В замок, и спать. Все остальное завтра… Кристаллы только соберу…

Перенесшись порталом в Храм, я нырнул на лестницу, ведущую во внутренние помещения, и через пять минут добрался до своих апартаментов. Снимая на ходу броню и пряча ее в сумку, я дохромал до кровати и со стоном рухнул на пуховое одеяло.

– Виу-у-у! – громогласно заверещала ушастая тварь под моей задницей.

Подпрыгнул в воздух из позиции лежа. Оглянулся: гребаный Чебурашка, моргая сонными глазами, лежал, запутавшись в простынях и слепо таращась на меня. Ну, держись, настроение у меня подходящее!

Рванувшись, я, не веря своему счастью, ухватил противное создание за загривок, подбросил его в воздух и мощным футбольным ударом отправил в окно. Хм, попал, а ведь в реале никогда не получалось. Удаляющийся поток междометий сменился не шлепком о каменные плиты, как я втайне надеялся, а хлопком портала.

Он что, реально надеется поселиться третьим в моей спальне и дрыхнуть в моей же кровати? Нет, в моем идеале семейного счастья ушастый наблюдатель отсутствует. Будем ставить Чебуратора на место.

Утром я проснулся от нежного звона упавших на счет монет – видимо, забыл выкрутить звук у внутреннего интерфейса. Перезвон золота ласкал слух, на будильник, что ли, такую мелодию настроить? Интересно, кто там сподобился в шесть утра денег закинуть? Ага, Доку не спится: «сто штук золота на ремонт второго крыла согласно приложенным эскизам». Та я что, бригадир? Замок, лови документ! Отреставрировать и отремонтировать в сроки и согласно смете. Да, да, нанимай кого надо, плотники там, каменщики и всякие маляры и электрики. Кто такие электрики? Неважно, забудь. Блин, да когда же эти дети угомонятся?!

Стоп! Я сел на кровати и прислушался: откуда дети? Через узкие окна, и как только Чебурашка вчера умудрился здесь пролететь, доносились писклявые детские голоса и редкий смех. Сплошной ковер зелени и вычурная лепнина не позволяли разглядеть, что происходит у подножья донжона, поэтому, быстренько одевшись, я метнулся вниз по ступеням. Вышел во двор и оторопел.

Человек десять малышей, от двух до пяти лет, бродили, ползали, валялись и бегали среди роскошной зелени внутреннего двора. Кто-то ловил бабочек, кто-то изучал приглянувшийся цветок, либо просто сидел и слушал, как негромко поют разноцветные колокольчики. Особо смелый малыш возился с невесть как отобранным у гончей щенком. Как ни странно, бронированной мамки нигде не наблюдалось. Аник, он же Док, сидел на крыльце, подперев подбородок рукой и наблюдая за детьми с блуждающей улыбкой. Я уселся рядом, протянул для рукопожатия ладонь. Поручкались.

– Это что? – спросил я.

Док пожал плечами.

– Это кто. Дети.

– Сам вижу, что не гнолы. Зачем, почему, откуда?

Аник взглянул на меня:

– Тебе не говорили, что я за доктор?

– Нет, а это что-то меняет?

– Да. Я главврач детского хосписа…

Если Док ожидал какой-то реакции на свои слова, то он явно ошибся.

– Я без понятия, что это такое.

– И славно. Дай бог, чтобы поменьше людей слышали об их существовании. Хоспис – это место, где люди умирают. Не все болезни можно вылечить, некоторые имеют однозначный прогноз и довольно ограниченный срок оставшейся жизни…

Я вздрогнул. Как это похоже на мою историю…

– К нам со всей страны стекаются терминальные больные, в завершающей стадии хронических заболеваний. Все, что мы можем дать этим детям, максимум теплоты, заботы и внимания. Затем они умрут, очень скоро умрут. У меня в хосписе смертность выше 98 %, а средний срок жизни – два месяца. Эти малыши – одни из самых тяжелых. В реале большинство из них после лучевой терапии, обвешанные капельницами и получающие лошадиные дозы обезболивающих и антидепрессантов. То, что я сейчас делаю, с точки зрения закона, преступление. Но мне надоело хоронить детей. Я каждый день прихожу на работу и спрашиваю у дежурного врача: «Кто?» И почти всегда слышу в ответ чье-то имя. Знаешь, у каждого врача есть свое личное кладбище с больными, которых он потерял. На моем – двенадцать тысяч сто сорок три могилы. Не поверишь, но я их всех помню по именам… Хотел бы забыть, но не могу, такой вот выверт сознания, даже коньяк не помогает отключиться… Еще немного, и начну отжимать у детей морфин…

Теперь я другими глазами смотрел на этих малышей. Тихие, неуверенно двигающиеся, удивленно-счастливые… Да и сам Док предстал передо мной в совершенно новом образе. Человечище, как же он тянет на себе весь этот груз?

– Мы с Анастасией Павловной продали квартиру. Я купил десять капсул и установил их в подвале, у нашего админа сердце тоже не из камня, помог их перепрошить. Это все, что я могу дать этим детям – последний шанс…

– Но как же им жить в Друмире? Двух-трехлетним?! Надо было им хоть тела постарше выбрать…

Док посмотрел на меня прищуренным взглядом:

– А ты, лично ты, готов отобрать у них детство? Я сейчас не говорю даже о возможных проблемах с психикой трехлетнего ребенка, помещенного во взрослое тело. Я говорю именно о счастливом детстве, которого они и так были лишены, одна лишь череда больниц да операционных. Я ведь узнавал, дети в Друмире есть. Не много, единицы, но есть. И самое главное, они растут! Если хотят, конечно. Вот и мои малыши подрастут. Тут ведь главное – желание…

Я морщил лоб, пытаясь охватить сознанием происходящее, просчитать варианты и понять, что со всем этим счастьем делать.

– А имена, характеристики? Как они вообще смогли создать персонажа и как будут выбирать умения, если никто из них даже читать не умеет?

– Положим, Сашка умеет. А Яна, так она все буквы знает и считает до десяти…

Глядя на мое начинающее багроветь лицо, Док примиряюще улыбнулся:

– Не кипятись… Администратор наш настроил удаленное управление капсулой. Вот я с центрального компа и помог им сгенерировать персонажей. Классы выбрал, полагаясь на интуицию, раса человеческая, для снижения психологического дискомфорта. Очки характеристик в банк скинул, на закрытый счет до сотого уровня. К тому времени и читать научатся…

Я непонимающе затряс головой:

– Какой такой закрытый счет? Не было такой опции, когда я создавал своего перса.

Док безразлично пожал плечами, мол, мало ли, чего не было в давние времена, а сейчас вот есть.

Торопливо залез в Вики, пытаясь прояснить ключевой для себя вопрос. Быстро разыскал искомый раздел, вчитался и, не сдержавшись, выругался.

По каким-то причинам админы резко сократили ввод новшеств в Друмир и сменили вектор активности на околоигровое пространство. Мероприятия офлайн, игровая символика, расширенные возможности по генерации персонажа до первоначального входа в виртмир. Именно к этой категории и относилась последняя изюминка, преподносимая админами как опция для настоящих хардкорных игроков, тех, кому внутриигровых сложностей мало, и они готовы добровольно прищемить себе яйца ради неких будущих бонусов.

Теперь появлялась возможность отказаться от части единиц характеристик и упрятать их в банк, на энное число уровней. Именно это число и будет тем самым процентным бонусом. В качестве примера закинул в банк десять единиц на двадцать уровней – получишь потом на двадцать процентов больше, соответственно: двадцать четыре единицы. Мелочь, но приятно. Хотя стартовать при таком раскладе будет не просто, явно нужна помощь деньгами. Но блин, Док ведь запихнул поинты в банк на сто уровней!

– Аник, я надеюсь, что ты только стартовые двадцать пять единиц запихнул?

Тот отрицательно покачал головой, и мое сердце сжалось от нехороших предчувствий.

– Нет, все, включая те, что дают с каждым уровнем. Такая вот накопительная программа до совершеннолетия. Встроенный калькулятор поражал воображение дивидендами. И, главное, малышня ничего не напортачит, вложив, скажем, все единицы в одну лишь бестолковую ловкость…

Я схватился за голову: сто уровней, без прироста характеристик! Да, потенциально это даст им колоссальное преимущество перед другими игроками – что-то около трехсот пятидесяти неучтенных единиц. Но ты, поди, докачайся при таком раскладе! Можно вообще навечно зависнуть где-нибудь на тридцатом уровне. Ведь явно админы просто измыслили очередной способ дойки богатых Буратин, без ввода немалого количества реальных денег, рост в уровнях, у такого ущербного персонажа невозможен.

Один из малышей, с пронзительными голубыми глазами, неуверенно подошел к нам:

– Дядя доктор, а можно и мне щеночка, а то Сашка не дает?

Док кивнул и указал пальцем на двери храма:

– Ты пойди вон в те большие ворота, мимо зубастых дяденек с копьями, там внутри будет большая лысая собачка. Попроси у нее щеночка, она тебе даст.

Малыш, занятно косолапя, радостно убежал, а я неверяще сложил брови домиком и поинтересовался:

– Неужели даст?

– Ага, гончие же эмпаты, опасности в детях не чувствуют. По-моему, они их тоже как щенков воспринимают.

Я все же сомневался:

– Может, стоит сходить, проконтролировать… Вдруг испугает малого, будет первый в Друмире заика…

Док пожал плечами:

– Сходи. А то я их сам боюсь… Гончих при виде меня трусить начинает, стеной становятся и зубы скалят. Может, чувствуют за моей спиной тысячи могил?

Взгляд врача снова остекленел, плечи поникли, и он невидяще уставился вдаль. Надо его из транса выводить, пропадает человек.

– Эй, очнись, Док. У тебя появился шанс десяток малышей спасти, ты чего?! Тут тебе не хоспис, а совсем даже наоборот.

Аник встряхнулся, взгляд его просветлел. Перехватив пробегающую мимо малышку в традиционно безликом наряде, но с невероятными, сверкающими счастьем глазами, он нежно потрепал ее по волосам и отпустил. С веселым смехом малявка вновь унеслась за бабочкой. Вообще, дети явно оживали. Их голоса становились громче, смех звучал чаще.

– Ладно, Док, дело святое. Помогу, чем смогу…

Тот пожал плечами:

– Поможешь, конечно. Принимай их в клан, ставь на баланс, будем растить и воспитывать. Если в этом году успеем оцифровать человек двести-триста, то и жить больше незачем, лучшего поступка мне уже все равно не совершить…

Я отшатнулся от безумного врача.

– Док! Какой клан, ты чего? Это Мертвые Земли, долина Страха, а не детский сад «Солнышко»! Я согласен, малышей надо спасать. Но всем миром, а не вешать себе на шею этот неподъемный крест! Может, здание какое-то выкупить в городе, добровольный налог ввести среди кланов.

Док печально улыбнулся:

– Глеб, ты сам говорил, что здесь самое безопасное место для членов клана. Расти себе смену, воспитывай. Анастасия Павловна уходит с ребятами в срыв. Я веду подготовительную работу с некоторыми родителями. Уверен, многие, потеряв поначалу ребенка, а после, узнав, что он жив, пусть даже в альтернативном пространстве, они поймут и помогут. Кто деньгами, а кто и сам уйдя в цифру.

Я застонал:

– Док! Через три месяца тут может начаться такая заваруха, что мало не покажется… Война, Док!

Аник недоумевающе уставился на меня:

– Кто посмеет напасть на дом, в котором живут дети? Наоборот, они – гарантия неприкосновенности замка.

Я покачал головой:

– Ты с какой планеты? Да мало ли малышни в песочнице возится, кого из пионеров это останавливало от того, чтобы пробежаться по их куличикам, играя в войнушку? Да и не урод я моральный, чтобы детьми прикрываться…

В этот момент из ворот храма вышла Лена с давешним малышом, сжимавшим в объятиях щеночка. Девушка захлопала в ладоши, привлекая внимание:

– Ребята, кто хочет кормить дракончиков?

Услышав в ответ восторженные крики и увидев лес поднятых рук, Лена довольно улыбнулась:

– Тогда пойдем сейчас вон к той куче, и каждый возьмет себе по кусочку фиолетового металла, дракончики его очень любят. Потом строимся и организованно топаем кормить Дашу и Кошу!

– Лена! – не выдержал я. – Отставить разбазаривать мифрил! Пусть обычное железо жрут, кругом полно тривиального металлолома!

Девушка строго покачала головой:

– От железа у них пучит животики! И вообще, какая разница, мы принесем или Доминошка снова целую башню от танка притащит?

Я схватился за сердце:

– Какая Доминошка, какой танк?

– Ну, большая дракониха, она костяная, значит, костяшка или Доминошка. А танк… я в них не разбираюсь. Кабинка такая, с двумя тонкими пушечками. Была… Дракониха, кстати, говорит, что в этом возрасте птенцам очень полезен мифрил! Сейчас у них важнейший момент формирования костей и чешуи – что они едят, из того их броня и растет! Доминошка сказала, что это будут первые в мире Мифриловые Призрачные Драконы, вот!

Блин… У кого-то крысы урожай жрут, а у меня драконы, что ж творится-то?

Лена вновь захлопала в ладоши:

– Ребятки, внимание! Сейчас перед вашими глазами появится прямоугольное окошко. В нем будут две кнопочки, вам нужно очень сильно захотеть нажать на ту, что слева. Все знают, где у нас левая рука? Правильно, вот эта! Готовы? Нажимайте!

Находясь в легкой прострации, я наблюдал, как перед моими глазами проскакивают системные сообщения: