— Нет, это просто невероятно! — Эсмиэль дошла до конца каюты и уперлась в переборку, после чего развернулась и все тем же стремительным шагом двинулась в обратную сторону. — Я просто не верю! Неужели, — в этот момент леди уперлась в противоположную переборку и вынуждена была снова развернуться, — Эоней оказался настолько мелочным, что позволил себе поступить со мной таким, — новый вынужденный разворот, — образом?..

Следующие несколько шагов были произведены в молчании, нарушаемом только рассерженным дыханием Эсмиэль. Больше в каюте никаких звуков не слышалось. Дойдя до переборки в очередной раз, Эсмиэль вновь резко развернулась, но не двинулась в обратный маршрут длиной в семь шагов, а остановилась и, вскинув руки, со всем возможным негодованием сложила их на груди, уперев рассерженный взгляд во второго обитателя каюты.

— Олег, ну что ты лежишь?!

— А что ты предлагаешь? — донесся с койки спокойный и даже несколько ленивый голос. — Встать или поддакивать?

— Мм, — сердито промычала Эсмиэль. — Мужчины! Все вы одинаковы! Вам бы только валяться на диване, задрав ноги, и ничего не делать!

Со стороны койки внезапно послышался негромкий смех. Это было так неожиданно, что Эсмиэль даже слегка растерялась.

— Что… почему… что я такого смешного сказала?

Над койкой взметнулись ноги, тут же резким рывком упавшие на пол, отчего тело лежащего, наоборот, таким же рывком перешло в вертикальное положение. Шаг, другой — и вот уже Эсмиэль почувствовала, что заключена в кольцо сильных рук, принадлежащих самому близкому для нее человеку на свете — мужу.

— Милая, ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Убил здесь всех и вывел рейдер из дока?

Эсмиэль почувствовала, что в этом кольце ее раздражение тает, тает и потихоньку уплывает куда-то вдаль, оборачиваясь легкой дымкой, небытием, марью, совершенно не стоящей никакого внимания. Но сразу сдаться она не могла.

— Нет… но ты мог бы потребовать от этого младшего коммандера…

— Чего?

— Чтобы он немедленно… — Она замолчала, потому что в этот момент теплые губы мужа коснулись ее виска, затем стекли по щеке и защекотали шею.

— Ну перестань… — уже жалобно попросила она. — Когда ты так делаешь, я совершенно не могу сосредоточиться.

— А надо? — заинтересованно спросил Олег, прерываясь на краткое мгновение, которое, однако, совершенно точно подсказало Эсмиэль, что нет, не надо. И потому она инстинктивно потянулась за этими отодвинувшимися губами, торопливо выкинув из головы и императора Эонея, и его вероломство, и вообще все эти глупые и лишь казавшиеся столь раздражающими мелочи. Потому что главное в этой жизни было здесь, рядом. И она успела так сильно соскучиться по этому главному, что все никак не могла им насытиться…

Потом они лежали на смятых простынях, и Эсмиэль смотрела в потолок и думала, какая же она все-таки дура. Ведь стоит им вырваться из этого неожиданного заключения, вежливо именуемого карантином, как ее Олега вновь закрутит круговерть этой страшной войны. И тогда у них точно не будет почти никакого времени друг для друга. Да даже если бы этой войны не было… Мужчины, если они действительно настоящие, а не шушера, притворяющаяся таковыми, воспринимают этот мир как вызов себе, как поле для битвы или пашни. И никогда любовь к женщине не заменит им стремления помериться с ним силами, подставить лицо шторму или пожару. И той, кому выпало счастье любить настоящего мужчину и быть им любимой, редко выпадают минуты, когда он принадлежит ей одной, а не массе дел и людей, которым он также необходим в этой жизни.

В этом небольшом доке, затерянном на окраине второго астероидного пояса системы Эсгенты, они находись уже шестой день. Сразу по прибытии в систему капитан лег в дрейф, а затем, во время очередного совместного ужина (они же были почетными гостями), сообщил, что ему предписано немедленно отправиться к доку, расположенному на окраине одного из астероидных поясов системы, где стать в карантин, потому что у него на борту находятся лица, пребывавшие в длительном контакте с иными формами жизни. Возражение, что, дескать, канскеброны поддерживают на своих искусственных астрообъектах режим максимальной стерильности, пропало втуне. Ибо сам капитан, как выяснилось, ничего уже не решал, а связаться ни с кем другим возможности не было. То есть технически она, конечно, имелась, но капитану было велено отключить и опечатать приемопередающий комплекс и выставить около него часового. Какие такие микробы и вирусы можно было передать с помощью системы пространственной связи, было совершенно непонятно, но распоряжение капитану было дано абсолютно недвусмысленное. Так что Эсмиэль и остальным оставалось либо идти на прямой конфликт, либо подчиниться. И поскольку ни Олег, ни его сестра отчего-то не выказали особого желания ввязываться в конфликт, Эсмиэль также решила смириться. Утешая себя тем, что все ее подозрения от недостатка информации. Мало ли что произошло в империи за то время, пока она находилась вне ее. Тем более что империя вела войну с врагом, из пределов которого они сейчас и шли. Надо просто чуть подождать — и все разрешится…

Дальнейшее, однако, ничуть не развеяло ее подозрения, а, наоборот, еще больше их углубило. Прежде всего в доке, в который был заведен средний рейдер, не оказалось никакого медицинского персонала, что сразу сделало версию с карантином чрезвычайно подозрительной. Зато их ждали несколько специалистов в области электроники и информационных технологий. С обширным комплектом оборудования. И все такой же полный запрет на связь. Только вооруженного члена экипажа у комплекса бортовой аппаратуры сменил вооруженный десантник. Конечно, для Олега и Ольги ни он, ни вообще кто бы то ни было из этих военных в качестве противников не представлял никакой проблемы, но те об этом даже не подозревали.

Глава всех этих военных появился в каюте, которую они занимали на корабле, сразу по окончании швартовки.

— Младший коммандер Саграйс, леди.

— Леди Эсмиэль Энонокарей Эрой баль Снольсаматер Эонеон к вашим услугам. Как долго продлится наш карантин, коммандер?

— Младший коммандер, с вашего позволения, — поправил ее десантник. — Прошу прощения, леди, но мне об этом не сообщили.

— Могу я связаться с вашим командованием?

— Согласно полученным мной распоряжениям, нет, леди. Сразу после швартовки рейдера вся аппаратура на борту и корабля и дока должна быть переведена в режим приема и оставаться в таковом. — Десантник, видно понимая всю двусмысленность своего положения, виновато улыбнулся и продолжил уже почти просительным тоном: — Приказ отдал лично адмирал Эканиор. Я думаю, что он скоро сам с вами свяжется, леди.

Эсмиэль возмущенно фыркнула.

— Остается надеяться. — Заметив, что младший коммандер все еще продолжает топтаться на месте, она раздраженно спросила: — Еще что-то?

— Да… леди… мне приказано… — Младший коммандер запнулся, слегка покраснел, а затем, как видно разозлившись на себя, продолжил уже более решительно: — Леди, мне приказано изъять находящееся у вас электронное устройство, представляющее собой светящийся шар.

— Что-о-о? — Эсмиэль гневно округлила глаза. Но почти тут же почувствовала на своем плече руку мужа.

— Конечно, младший коммандер, — абсолютно спокойно произнес Олег. — Кому его передать?

— Вот… тут со мной специалисты…

Было видно, что младшему коммандеру не по себе. Эсмиэль продолжала пыхать жаром возмущения, а попадать под горячую руку высокородной леди ему ой как не хотелось. К тому же он чувствовал, что принимает участие в чем-то если и не незаконном (на войне законы — приказы командования), то, во всяком случае, нечестном. А честь для военного отнюдь не пустой звук.

Специалистов оказалось четверо — трое мужчин и одна девица очень специфичного вида. Олег успокаивающе погладил жену по плечу и, наклонившись, достал из рундука мешок со Средоточием. Молча передав его одному из мужчин, он сделал шаг назад и сел на нижнюю койку. Гражданские сухо поблагодарили и ретировались. Младший коммандер проводил их взглядом, сделав это скорее оттого, что ему не очень хотелось встречаться взглядом с рассерженной леди, но затем все-таки нашел в себе силы повернуться и посмотреть ей в глаза.

— Леди, мы… приготовили вам и вашему супругу помещение. Каюту. Раньше там был кабинет начальника дока. И… там просторнее, чем здесь. Вам там будет удобнее.

Эсмиэль, все еще пребывавшая в крайне раздраженном состоянии, только открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, как вновь вмешался Олег:

— Отлично, офицер, ведите.

Десантник растерянно оглянулся:

— Вы не будете собираться?

— Мы бежали из плена, офицер, — мягко пояснил Олег. — Все, что у нас есть, на нас надето. Я надеюсь, вы позаботились о гигиенических принадлежностях?

— Да, конечно, простите, лэр.

И вот с того самого момента они и обитали здесь, в этой каюте. Которая была раз в шесть больше, чем та, что они занимали на среднем рейдере. От одной переборки до другой здесь было почти семь шагов…

Когда Эсмиэль вышла из душа, в их каюте обнаружился гость. Вернее, гостья. Ольга, в легком, обтягивающем трико, расположилась в одном из хлипких кресел из тонких металлических трубочек, стоявших у маленького столика в углу каюты. Олега рядом не было. Он уже прилип к терминалу. В базе данных дока обнаружилась чертова уйма технической документации не только по военным, но и по гражданским и даже по специализированным судам малого и нижнего среднего тоннажа, например астероидным проходческим комплексам, так что Олег теперь часами просиживал за кипой документации. И Эсмиэль его понимала. Земля по-прежнему не имела никакого флота, кроме тех кораблей, что были захвачены у канскебронов, а большинство из них были военными. Из транспортников имелся только «Бродяга», а каботажного флота не было вообще. А тут такое богатство, копируй, не хочу.

— Ольга, привет, — поздоровалась Эсмиэль.

— Привет-привет, — ехидно прищурившись, отозвалась та и, покосившись на брата, с усмешкой произнесла: — Да уж, пожалуй, только тебе удается оторвать этого фанатика от работы. Пусть ненадолго. Просто удивляюсь, как этому оболтусу повезло.

Эсмиэль счастливо улыбнулась. Еще неизвестно, кому повезло больше.

— Ну что, в спортзал? — тут же взяла ситуацию в свои руки Ольга.

— А чем еще здесь заниматься? — фыркнула Эсмиэль. — Олег, ты с нами?

Тот молча мотнул головой, не отрывая взгляда от экрана терминала.

В спортзале, оборудованном в одном из пустовавших сейчас складов запасных частей и материалов, на этот раз было довольно людно. Наверное, здесь собрались все свободные от смены члены экипажа рейдера и десантники. Да и иной персонал тоже. Ну еще бы, весть о том, что две активные дамочки регулярно здесь упражняются в соблазнительно обтягивающих трико, должна была разнестись по всему доку еще вчера, когда они первый раз появились в спортзале. Так что сегодня аншлаг был вполне ожидаем.

— Сначала разомнемся, — приказала Ольга.

Вчера они провели короткую тренировку-разминку, а сегодня Ольга собиралась еще и слегка поспарринговать. Они некоторое время делали упражнения на растяжку, потом разогрели связки. Мужики вокруг тоже старательно сгибались и приседали, исподтишка пялясь на них. Эсмиэль подумала, как бы она отреагировала на все это, не будь у нее опыта жизни на Земле, и слегка усмехнулась про себя. Какой же самовлюбленной курицей она тогда была. А ведь совершенно искренне считала себя элитой только лишь потому, что в ее жилах течет кровь высокородных предков. Впрочем, судя по тому, что сказал ей Средоточие, кровь все-таки играла заметную роль. Вот только без развития того, что было в ней заложено, ничем, кроме той глупой курицы, она стать и не смогла бы…

— Ну как, разогрелась? — послышался голос Ольги.

— Да, нормально. — Эсмиэль сделала последний наклон и распрямилась. — Слушай, давно хотела спросить, а зачем тебе это все?

— Что?

— Ну упражнения, тренировки, спарринги? Ты же берсерк! С твоим метаболизмом… ну ты понимаешь.

— Ну и что, что берсерк? — пожала плечами Ольга. — Если не считать Проникновения, в боевом трансе всего лишь в десятки раз усиливаются возможности твоих собственных мышц, связок и нервных волокон. Но ведь это усиление уже имеющихся возможностей. Так что я, так сказать, поднимаю изначальный уровень. Обидно будет получить совмещенный залп просто потому, что из-за слабости связки движение получилось недостаточно быстрым. Даже если оно при этом будет в десятки раз быстрее, чем то, на которое способен обычный человек. — Ольга замолчала, а затем, искоса посмотрев вокруг, усмехнулась:

— Ну что, не забыла, чему я тебя учила на Лунной базе?

— А стоит ли? — нерешительно спросила Эсмиэль, окидывая взглядом зал вслед за золовкой.

— Если все время обращать внимание на толпу сопящих и пускающих слюни мужиков, не надо вообще появляться в спортзале, — резонно заметила Ольга. — Впрочем, — добавила она спустя пару мгновений, — мы пока никуда не торопимся. Можем сегодня еще раз покачаться собственным весом или поработать с отягощениями.

Эсмиэль усмехнулась:

— Да ладно, давай позажигаем.

— Ну тогда пошли на ковер. — Ольга показала кивком на угол зала.

Первый спарринг Эсмиэль проиграла вчистую. То есть она и прежде даже мечтать не могла потягаться с Ольгой, прошедшей суровую закалку в капонирах, но на Лунной базе соотношение полученных и пропущенных ударов, хоть и с трудом, удалось снизить до трех к одному. А сейчас на полсотни зафиксированных касаний со стороны Ольги она не провела ни одного своего.

— Ну что ты копаешься как черепаха? — сердилась Ольга. — Чему я тебя учила? Где твоя скорость?

Эсмиэль с трудом перевела дыхание:

— Не знаю. Мне кажется, я все делаю достаточно быстро. Просто за тобой не успеваю. — Она вымучила ироническую улыбку. — Похоже, ты много тренировалась в последнее время.

Ольга на мгновение замерла, затем задумчиво покачала головой и обернулась. Практически все присутствующие перестали изображать собственную тренировку и сгрудились в их углу.

— Эй, парень, — окликнула она довольно крупного десантника.

— Да, леди, — отозвался тот.

— Иди-ка сюда.

Тот подошел, лыбясь во весь рот.

— А ну-ка встань на мое место, — скомандовала Ольга.

— Леди? — недоуменно воззрился на нее десантник.

— Делай что говорят, — отрезала Ольга, а затем, повернувшись к Эсмиэль, приказала: — А ну-ка оторви ему яйца.

Десантник ошарашенно уставился на Эсмиэль. Ему сцепиться в спарринге с этой дохленькой куро… то есть высокородной леди?!

— Да ладно тебе… — поощрила его Ольга, — я ведь не просто так сказала.

Десантник недоверчиво скривился, а Эсмиэль не стала долго рассусоливать: рывком сблизившись, она провела мгновенный захват, бросок — и десантник улетел к переборке.

— Ну что, теперь будешь слушать, что тебе говорят? — с ласковой улыбкой сказала Ольга, когда парень, тряся головой (видно, чувствительно приложился), поднялся на ноги.

— Да, леди, — с трудом отозвался он, но, когда встал в стойку, на его лице была написана решимость. Которая тем не менее ему не очень-то помогла. Он попытался провести довольно грубый захват, но Эсмиэль поймала его в рывке и, воспользовавшись его собственной инерцией, отправила в полет к той же самой переборке. Третья попытка, несмотря на то что на этот раз десантник был более осторожным, закончилась так же.

— Понятненько, — задумчиво подвела итог своему исследованию Ольга, хотя Эсмиэль не совсем поняла, в чем оно заключалось.

— Леди, прошу простить, — послышалось от входа. Девушки обернулись. В дверях стоял младший коммандер. А за его спиной маячил капитан рейдера.

— Да?

— У вас очень необычный стиль боя. Не подскажете, где вы обучались?

— Далеко отсюда, — усмехнулась Эсмиэль. — А инструктор вот, перед вами.

Ольга отвесила шутливый поклон.

Младший коммандер молча стянул с ног десантные башмаки, скинул куртку и, шагнув на ковер, поклонился Ольге?

— Не окажете честь? Я когда-то считался неплохим рукопашником.

Ольга окинула его оценивающим взглядом:

— Вряд ли вы составите мне достойную пару, командир. Вы уж простите. Да и я уже довольно давно не провожу одиночных спаррингов. Кроме как со старыми учениками.

Десантник вспыхнул:

— Леди, я готов приложить все усилия…

— Ну хорошо, — внезапно переменила решение Ольга. — Только не обижайтесь. Вы мне действительно не противник.

Младший коммандер только молча стиснул зубы. Ольга встала в стойку, и некоторое время они неподвижно стояли, изучая друг друга сузившимися глазами. А потом никто не понял, что произошло. Ольга как-то почти незаметно просто переместилась на шаг вперед, а десантник в этот же самый момент улетел спиной вперед. Его приложило довольно сильно, звук от удара поплыл по спортзалу будто колокольный звон. Однако он практически мгновенно пружинисто вскочил на ноги и встал в стойку.

— Теперь вы попробуйте, командир, — тихо произнесла Ольга.

Младший коммандер кивнул и, поведя вновь сузившимися глазами, осторожно двинулся вокруг Ольги. Шаг, другой, удар!.. Десантник с всхлипом втянул воздух и, осторожно опираясь на руку, сел на ковре. Некоторое время он шумно дышал, держась за грудь, а затем, слегка покачиваясь, поднялся на ноги и склонился перед Ольгой в глубоком поклоне:

— Леди, я… прошу простить за недоверие и благодарю за урок.

Ольга в ответ тоже наклонила голову:

— Спасибо, командир. Вы были одним из самых достойных соперников.

— Да уж… — усмехнулся младший коммандер и едва заметно сморщился.

— Не спорьте, — мягко улыбнулась Ольга, — поверьте, это не комплимент. Мне пока еще не доводилось спарринговать с военными империи, но мой брат оценивает их крайне невысоко. Так что вы держались лучше, чем я ожидала.

— Ваш брат? Он тоже рукопашник?

Ольга усмехнулась и покосилась на Эсмиэль.

— Ну… скажем так, иногда он экзаменует моих учителей.

По залу пронесся ошарашенный ропот.

— Но ни с кем из вас он спарринговать точно не будет. Уверяю вас.

Впрочем, судя по выражению лиц присутствующих, никому и в голову не пришло ничего подобного. А следующая фраза вообще повергла их в полную прострацию.

— Обычно он спаррингует с тактами. И могу вас заверить: как правило, счет не в их пользу.

Народ замер, не зная, верить сказанному или, может быть, это просто шутка. Но Ольга выглядела абсолютно серьезной. Да и Эсмиэль, у которой в памяти возникло лицо Роланда, тоже не была склонна воспринимать это как шутку. Хотя она лично никогда не видела их с Олегом спарринг, но ручаться, что такого никогда не случалось, не стала бы. Скорее наоборот.

Когда ошеломление слегка развеялось, младший коммандер вновь поклонился Ольге и уважительно произнес:

— Леди, я… просил бы оказать нам честь дать несколько уроков.

Девушка с легкой иронией посмотрела на него и озорно тряхнула челкой:

— Стоит ли? Я довольно суровый тренер.

Младший коммандер самолюбиво сжал губы.

— Я думаю, мы выдержим, леди. — Смущенно улыбнувшись, он добавил: — Во всяком случае, надеюсь.

Ольга на миг приняла задумчивый вид, затем покосилась на Эсмиэль. Та молча смотрела на нее. То, что творилось в спортзале, показалось ей неким масштабным спектаклем, затеянным Ольгой с определенной целью. Вот только эту цель она пока не представляла. И потому следовала старой армейской мудрости: не контролируешь партнера — значит, поддерживай его. А там разберемся.

— Ну что ж, это можно. Только отберите человек пять-шесть наиболее подготовленных. А с теми, кто тоже кое-что умеет, но послабее, может поработать леди Эсмиэль. Если, — тут Ольга усмехнулась, — вы ее уговорите.

У Эсмиэль екнуло под ложечкой. Она — тренер-рукопашник?! Да что за чушь! Ей самой еще учиться и учиться! Но внешне она ничем себя не выдала.

Когда они появились в каюте, Олег уже закончил с терминалом и стоял перед широким панорамным окном, выходившим прямо в док, в котором находился рейдер. Когда они вошли в каюту, он повернулся, посмотрел на них и улыбнулся.

— Ну как, удалось произвести впечатление?

— Еще какое, — хмыкнула Ольга, падая в кресло, в котором Эсмиэль увидела ее утром, после чего повернула голову и окинула Эсмиэль оценивающим взглядом. — А ты ничего, отлично держалась.

— Рада стараться, мэм, — отозвалась Эсмиэль с таким скромным видом, что Ольга сначала вытаращила глаза, а затем расхохоталась…

— Не будет ли любезен многоуважаемый тренер разъяснить мне, бестолковой, — подчеркнуто уничижительно начала Эсмиэль, когда смех в каюте утих, — для чего мы все это вытворяли?

Ольга довольно тряхнула головой.

— Заметь, — она повернулась к Олегу, — до сего момента ни единого вопроса. Только поддержка. Умница!

Олег сделал шаг от окна и молча обнял жену, отчего Эсмиэль, которая еще за мгновение до этого была жутко сердита на обоих, почувствовала, что все ее раздражение развеивается как дым. И хотя это, по идее, был еще один вполне себе достойный повод для раздражения (ну как можно быть такой податливой?!) руки Олега не оставили этому раздражению ни малейшего шанса.

— Мы связаны с этими людьми, девочка моя, — тихо произнес Олег, — и потому, когда наступит кризис, они должны быть морально готовы к тому, чтобы действовать заодно с нами. А не против нас. Иначе нам придется их убить.

— Кризис? — Эсмиэль резко развернулась и с тревогой посмотрела на Олега.

— Хотя ты и считаешь виноватым во всем императора Эонея, я думаю, он не имеет к этому никакого отношения. Скорее всего, это личная инициатива адмирала Эканиора.

— Почему?

— Потому, что если бы это было не так, мы бы уже, так или иначе, получили привет от Старого Лиса.

Эсмиэль на несколько мгновений задумалась, а затем сердито тряхнула волосами:

— Какая же я дура! Мне все время кажется, что весь мир крутится вокруг моей персоны и все неприятности — это чья-то злая воля, направленная именно на меня.

Брат и сестра переглянулись, в их глазах ясно читалось удивление, затем Ольга покачала головой:

— Да, леди, вы меня удивляете.

— И чем же? — сердито огрызнулась Эсмиэль.

— Как быстро вы это не только поняли, но и сформулировали. Могу дать руку на отсечение, девять из десяти других людей, которые сейчас находятся на борту этого дока, ни за что этого не поймут. Хотя мыслят именно так. Да что там девять из десяти — девяносто девять из ста, а то и больше.

— Не надо меня утешать. Вы-то вот все сразу поняли.

— После первого Проникновения начинаешь понимать очень многое, — задумчиво произнес Олег. А Ольга не менее задумчиво добавила:

— Когда-то один тоже много чего понимающий человек сказал мне: «Чтобы победить канскебронов, надо СТАТЬ канскебронами», и после первого Проникновения я начала понемногу понимать, что он имел в виду.

— И-и что? — тихо спросила Эсмиэль, чувствуя, как у нее холодеют кончики пальцев.

— Когда ты проваливаешься в боевой транс, то действительно становишься во многом похожим на канскеброна. Нет, не на какого-то конкретного Возвышенного, такта или там контролера, а на этакую идеально-описательную модель, — негромко заговорил Олег. — Предельно функциональную и четко следующую жестко детерминированному курсу. Все — мышцы, кровь, связки, мозг — работает одним-единственным идеально выверенным образом. Ты делаешь не то, что хочешь, а то, чего требует Рисунок, что как бы предопределено. Все остальное напрочь отсечено и воспринимается только с точки зрения «вредно — полезно». Ты можешь потерпеть неудачу, но только в том единственном случае, если в какой-то момент, несмотря на весь твой буквально взорвавшийся метаболизм, тебе не хватит физических возможностей. В любом другом случае тебе гарантирован успех. Но цена его становится понятной только после того, как ты выйдешь из боевого транса… — Он замолчал. В каюте повисла тяжелая тишина. Олег и Ольга, похоже, заново переживали что-то очень схожее, что пробудили в них слова Олега, а Эсмиэль, зажмурив глаза, пыталась отогнать от себя видение той жути, которая захлестывает Олега и его сестру в тот момент, когда они проваливаются в этот проклятый всеми святыми стихиями боевой транс. И еще она изо всех сил, до ломоты в висках, до хруста в зубах, до располосованных впившимися ногтями ладоней, пыталась навсегда изгнать, забыть, вырвать из памяти те слова, которые она произнесла там, в стерильных, пустых коридорах искусственной планеты Малая Гронта.

«Моя новая психоформа укладывается только в один из типов, с которыми встречались Верховные контролеры? Эта психоформа берсерков…»

И все это потому, что сейчас, только что, после слов Олега Эсмиэль ясно поняла, что НЕ хочет быть берсерком…