ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующий день Раб, верный своему слову, ушел рано и вернулся поздно. Вместе с ним на борту появился новый член команды – светловолосый и загорелый молодой человек лет двадцати пяти на вид. Баррабас привел его в столовую, где в это время обедали все остальные.
– Это Игер, – представил он юношу. – Он родом с Льяжа. Говорит, что устал пасти стада бамбер, решил увидеть звезды и отправился на Долмек с грузовым судном. Теперь он хочет выбраться оттуда. Мы посадим его на запасное место в штурманской рубке: пусть смотрит на Кэт и учится уму-разуму. – Раб сделал паузу и сардонически улыбнулся. – Надеюсь, мой выбор заслужит ваше одобрение, мадам?
Голубые глаза, квадратная челюсть. Лицо, покрытое ровным загаром. Сильное, стройное тело, широкие плечи. Игер был одет в леггинсы и пурпурную тканую куртку из бамберы.
Глядя на юношу, Кейла ощутила неожиданное расположение, даже влечение к нему, смутившее ее. Чтобы отвлечься, она переключила внимание на его спутника.
Что это за существо? Две конечности, фиолетовая кожа, треугольная голова с безгубым ртом и огромными багровыми глазами.
– Это его домашнее животное, – сказал Раб.
Игер вежливо кашлянул.
– Это не животное, – поправил он. – Во всяком случае, не совсем животное. Это мой компаньон. Его зовут Третье Дитя, и он принадлежит к расе далькоев. Я не знаю, мужского он пола или женского. И не узнаю, пока он не вырастет.
У Игера был высокий баритон, приятный и мелодичный. Он быстро улыбнулся Кейле, сверкнув белыми зубами.
– Далькои тоже живут на Льяже? – спросила она.
– Они единственные настоящие аборигены.
– Но вряд ли они живут поодиночке, – заметила Грир. – Что случилось с его семьей или племенем?
– Они пропали, – ответил Игер. – Несколько лет назад он пришел в мой лагерь. Мы не смогли обнаружить никаких следов его родственников.
«Сирота, – подумала Кейла. – Одинокий, как и я». Но потом она поправила себя: у далькоя был Игер.
Далькой вразвалочку подошел к ней и остановился в нескольких дюймах, вскинув свою треугольную голову, чтобы посмотреть на нее. Секунду спустя он издал высокий щебечущий звук.
– Что это значит? – спросила Кейла.
Игер улыбнулся.
– Ты ему понравилась. Это редко бывает. Обычно далькои очень стесняются в незнакомом обществе.
– Можно мне приласкать его?
– Пожалуйста, если он позволит.
Кейла неуверенно протянула руку и прикоснулась к шее далькоя. Против ее ожиданий, его кожа оказалась теплой и шелковистой. Она медленно провела ладонью вверх-вниз по его длинной изогнутой шее. Третье Дитя прикрыло глаза и громко чирикнуло.
– Означает ли это, что ему приятно? – поинтересовалась она.
– Разумеется. – Зубы Игера снова блеснули в улыбке. – Должно быть, у тебя легкая рука.
Кейла сразу же ощутила привязанность к странному существу. Оно вело себя гораздо дружелюбнее Пууки. Интересно, как кошка будет реагировать на далькоя и наоборот? Кейлу так и подмывало запустить в сознание далькоя эмпатический зонд, но она хорошо помнила реакцию Пууки и решила не испытывать судьбу. Ей не хотелось отпугивать Третье Дитя.
Саломея разглядывала далькоя с явным неудовольствием.
– Эта тварь ручная? – спросила она.
– Само собой, – с легкой обидой в голосе отозвался Игер.
– Что он ест? У нас на борту нет экзотических кушаний.
– Зерно и овощи. Не волнуйтесь, с ним не будет проблем. Мяса он не употребляет.
– Это хорошо, – заметил Арсобадес – Было бы грустно видеть дальнейшее сокращение нашего мясного рациона.
– Ешь больше овощей, – неожиданно произнесла Морган. – Дольше проживешь.
У нее было тонкое, пронзительное сопрано.
Члены команды изумленно переглянулись. Морган снова заговорила!
– Кстати, о еде, – опомнился Раб. – Ты не голоден, парень? Не стесняйся, накладывай себе полную тарелку.
Игер благодарно кивнул и обвел взглядом стол в поисках свободного места. Кейла встала.
– Садись пока что на мое место, – предложила она.
Показалось ли ей или его взгляд задержался на ней немного дольше, чем требовали правила приличия? Она улыбнулась.
– Если ты не будешь занят после обеда, то добро пожаловать в штурманскую рубку. Я познакомлю тебя с навигационной панелью.
– Я могу взять с собой Третье Дитя? – поинтересовался Игер.
– Пожалуйста. – Слегка покраснев, Кейла вышла из столовой, направляясь к своему рабочему месту.
Игер пришел так быстро, что Кейла заподозрила его в отказе от обеда. Он живо интересовался всем, что его окружало, а Третье Дитя держалось рядом, разглядывая кнопки, обнюхивая приборные панели и увиваясь вокруг Кейлы.
– Он всегда так себя ведет? – спросила она.
– Только когда он доволен.
– Как ты можешь это определить?
– О, это мой секрет.
Движения Игера были проворными и грациозными. Наблюдая за ним, Кейла могла представить себе, как он бродит по залитым солнцем пастбищам Льяжа.
– Почему ты уехал из дома? – выпалила она, не успев одернуть себя.
Игер, судя по всему, не возражал против ее любопытства.
– Мне не хотелось пасти бамбер до конца своих дней. – Он повертел в руках электрический кабель и улыбнулся. – А ты откуда родом?
– Со Стикса, – не раздумывая ответила Кей-ла. – Она нервно огляделась, но Келсо, внимательно следивший за своим монитором, по-видимому, не слышал ее слов.
– В самом деле? – Глаза Игера засияли. – Ты жила в подземном мире? Расскажи мне о нем. Я бы отдал все что угодно, лишь бы побывать там.
– Попозже, ладно? По правде говоря, я не очень люблю говорить об этом.
Почему, ну почему она сказала правду? Что особенного было в Игере? Она инстинктивно чувствовала, что может доверять этому привлекательному новичку, но это еще не означает, что можно забыть об осторожности.
– Мне нужно подключиться к навигационной панели, – сказала она. – Извини, но я действительно должна кое-что проверить.
– Я тоже могу подключиться, – предложил Игер. – Посмотрю, послушаю.
Кейла заглянула в его глаза, едва не потерявшись в голубых глубинах, и с усилием заставила себя отвести взгляд.
– Это может оказаться слишком сложно, – пробормотала она. – И… разве ты не хочешь устроиться в своей каюте?
– Мы можем встретиться позже?
– Конечно.
«Пожалуйста, – подумала она. – Здесь слишком мало кислорода. Пожалуйста, уходи и дай мне немного прийти в себя».
Она повернулась к панели, небрежно помахала рукой и присоединила электроды. Прежде чем перед ней сформировались долины и каньоны киберпространства, Игер и Третье Дитя вышли из рубки.
«Нужно следить за собой. Он славный парень, но это еще не означает, что я могу оставить свои мозги у входа. А когда мы будем связаны через навигационную панель, придется удвоить осторожность».
Чтобы отвлечься, Кейла начала практиковаться в выполнении обходных маневров. Вскоре она могла думать лишь о том, как избежать столкновения с большой зеленой трапецией, которая на самом деле являлась торговым судном.
Киберпространство быстро стало знакомой территорией для Кейлы. Она освоилась в нем, постигла его хитросплетения и секреты. С каждым днем ее уверенность в себе увеличивалась.
Лишь когда настало время для прыжка в Салабрийскую систему, она узнала неприятную правду.
Начался автоматический обратный отсчет перед прыжком, и все члены команды пристегнулись к своим местам. Игер сидел за Кейлой, подключенный к навигационной панели. Саломея дала «добро», и Кейла нырнула в каньон под джамп-интерфейсом.
Она проплыла мимо голубого бриллианта, медленно вращавшегося слева, обогнула желто-зеленый квадрат и увидела арочный свод, сиявший своей особенной энергией, – вход в джамп-пространство. Она впервые шагнула под эту арку, и…
Пространство растянулось, расползлось в разные стороны. Не было ни верха, ни низа. Кейла дрейфовала в бесконечности, распавшись на множество отдельных личностей, охваченных внезапным параличом. Желудок ухнул куда-то вниз, голова раскалывалась. Она не могла смотреть ни вперед, ни назад, ни наружу, ни внутрь. Ее пригвоздило к настоящему моменту – беспомощную, застывшую и бесконечно одинокую.
«На помощь, – подумала она. – Помогите, помогите. Игер, сделай что-нибудь. Ты слышишь меня? Неужели никто меня не слышит?»
Она попыталась пробиться к кому-нибудь через ближнечувство, но ее эмпатические силы тоже оказались парализованными.
Кейла не знала, сколько ей пришлось висеть в киберпространстве. Годы? Века? Время проглотило само себя и исчезло, секунды растянулись на тысячелетия. Наконец внезапный прилив энергии достиг джамп-интерфейса и взорвался словно шаровая молния, освободив ее. Она падала, кружась и порхая, пока не опустилась на твердое дно каньона.
Кейла заморгала. Она находилась в штурманской рубке, в реальном времени и пространстве. Хронометр показывал, что после ее входа в кибер-пространство прошло лишь несколько секунд. Прыжок закончился. Красное салабрийское солнце ярким пятнышком мерцало на экране.
Саломея кивнула.
– Прекрасный прыжок, Кэти.
Кейла заставила себя улыбнуться. «Беда, – подумала она. – У меня большие неприятности. Похоже на аллергию к джамп-пространству. Как я смогу пилотировать корабль, если меня парализует при каждом прыжке?»
Когда они вышли на стационарную орбиту вокруг красного карлика, она отсоединила электроды и увидела, что Игер все еще поглощен происходящим на мониторах – он даже не заметил ее состояния. Это хорошо.
– Ты можешь еще немного понаблюдать, – обратилась она к нему. – Моя смена закончилась.
Кейла посетила корабельную библиотеку, предприняв небольшое расследование. То, что ей удалось узнать, повергло ее в отчаяние.
«ДЖАМП-БОЛЕЗНЬ: Недомогание неопределенного происхождения. Возможно, имеет психологическую природу. Наиболее часто поражает эмпатически одаренных людей. Может до некоторой степени облегчаться соматическими средствами, транквилизаторами, анабиозом. См. также РАВНОВЕСИЕ, ДВИГАТЕЛЬНЫЕ РАССТРОЙСТВА».
Кейла с отвращением погасила видеоэкран. Как она сможет управлять кораблем, будучи напичканной транквилизаторами? Придется проконсультироваться с Морган по поводу природных лекарств.
Но что, если врач начнет слишком подробно расспрашивать ее? Ведь джамп-болезнь характерна для эмпатов.
Кейла решила, что найдет какой-нибудь способ скрыть правду, и с мрачным видом направилась в гидропонический отсек.
Немного не дойдя до места, она заметила свое отражение на полированной поверхности переборки. Ей не понравилось то, что она увидела: ее волосы снова начали отрастать. Кейла красила их раз в два месяца, чтобы скрыть ярко-рыжие корешки, но запас краски для волос был уже практически исчерпан.
В пустой лаборатории слышалось только несмолкаемое «кап-кап-кап» текущей воды да шорох листьев ползучей сальвии. Морган куда-то исчезла.
– Эй! Здесь кто-нибудь есть?
Тишина.
Кейла оставила записку на лабораторном мониторе. Возможно, она просканирует несколько разумов за обедом и узнает, что им известно о джамп-болезни. Но до обеда оставалось еще несколько часов. Она снова заметила свое отражение. Рыжие корешки пегих волос отчетливо выглядывали снизу. Что ж, можно покрасить волосы прямо сейчас: это отвлечет ее от неприятных размышлений.
В уборной неподалеку от ее комнаты никого не было. Кейла вылила остатки краски в пластиковый стаканчик и начала раздеваться. Насвистывая, она нанесла темно-зеленую жидкость на волосы с помощью расчески и устроилась сохнуть на табурете с видеокубиком, одолженным у Арсобадеса.
Внезапно дверь распахнулась, и вошла Грир.
– Привет, – сказала она.
Кейла вздрогнула от неожиданности. Как она забыла запереть дверь? Прежде чем она успела прикрыться, Грир увидела треугольную татуировку эмпата между ее лопатками.
– Это что еще за чертовщина? – Грир схватила ее за руку и резко развернула к себе. – Почему на тебе значок эмпата? Ты что, проклятая шпионка премьер-министра?
– Нет! – Кейла высвободилась из болезненного захвата Грир и приготовилась к защите. «Что делать? – размышляла она. – Попробовать мысленную атаку? Смогу ли я заблокировать память Грир теневым чувством? А что, если Грир так же чувствительна, как и Саломея? Что, если я убью ее? Нет, не будь дурой. Просто сделай это… Нет, не могу. Это же Грир, моя подруга по комнате. Мы знакомы уже больше года. Она заслуживает того, чтобы знать правду».
– Нет, – повторила Кейла. – Я действительно эмпатка, но я не шпионю.
– Тогда какого черта ты делаешь на нашем корабле?
– Прячусь. Я в бегах.
– От кого ты прячешься?
– Ну… в общем, это долгая история.
Кейла рассказала Грир о землетрясении, о смерти своих родителей, рассказала о Беатрисе Келлер, о заложенном имуществе и о своей атаке на Йейт-са. И наконец, она рассказала о цене, назначенной за ее голову.
Грир хмурила брови, но слушала не перебивая.
– С какой стати я должна верить тебе? – спросила она, когда Кейла закончила свою историю.
– Потому что это правда. Потому что у тебя нет оснований не верить мне.
– Ты лгала мне и всем остальным с тех пор, как появилась здесь.
– Но не потому, что мне так хотелось. Я была вынуждена скрывать правду. Разве ты не понимаешь? Вы так сильно ненавидите эмпатов, что я не могла сказать, кто я такая на самом деле. Наверное, вы выбросили бы меня из воздушного шлюза или выдали бы властям.
– А почему ты думаешь, что я не сделаю этого теперь?
– Потому что ты не такая. Ты понимаешь, что я не представляю для вас угрозы. Послушай, Грир, если я шпионка, то почему я не выдала вас, когда торговая полиция пыталась задержать «Фальстаф»?
Грир прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Ее взгляд был жестким, губы сжались в прямую линию.
– Похоже, ты считаешь меня полной идиоткой, – процедила она.
– Тогда почему бы мне просто не стереть все твои воспоминания об этом происшествии? Почему я трачу время на объяснения, если в моем распоряжении имеется целый арсенал темных эмпатических приемов, с помощью которых я могу заставить тебя замолчать?
– Потому что ты еще молода и глупа.
– Но…
Грир вскинула руку.
– Помолчи немного и дай мне подумать. – Она принялась сердито расхаживать взад-вперед. – Откуда мне знать, что это не хитроумная ловушка? Может быть, ты обменивалась информацией с эмпатом на полицейском крейсере, а может, там вообще не было никакого эмпата. Может быть, ты напрямую передавала им сведения.
– Ты ведешь себя как параноик, – сказала Кейла. Она бы рассмеялась, если бы не была так испугана. – Что я могла им сообщить? Что корабль перевозит контрабанду? Они и так об этом знали. Как ты думаешь, что я почувствовала, обнаружив эмпата, работающего на торговую полицию? А на их крейсере был эмпат, можешь мне поверить. Или ты думаешь, это я парализовала Саломею?
– Кто-то ведь это сделал.
– Да, но только не я. Хотя теперь я могу понять, почему вы ненавидите эмпатов. Если они могут сотворить то, что сотворили с Саломеей, и если они используют свои способности для допросов противников Карлсона, то я не виню вас за ваши чувства. Мой отец пришел бы в ужас от этого. Это одна из тех вещей, которых он больше всего опасался: что правительство перетянет эмпатов на свою сторону и будет использовать их как секретное оружие против своих соперников в Торговом Альянсе.
Видимо, что-то в выражении лица Кейлы или в голосе оказало воздействие на ее подругу по комнате. Грир перестала расхаживать и прищурившись взглянула на девушку.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Разве ты не слышала моих слов? – взволнованно произнесла Кейла, думая о том, как же преодолеть эту параноидальную подозрительность. – Если ты собираешься выдать меня Саломее, то почему бы не сделать это прямо сейчас?
– Если тебя отправят на Стикс, тебе придется отбывать пожизненное заключение?
– Скорее всего.
– Бог ты мой, я не знаю, что делать, – пробормотала Грир. – Я доверяю своим инстинктам, а они говорят, что ты мне нравишься. Но я не люблю эмпатов и не доверяю им.
– А я не виню тебя, поскольку ты знаешь их лишь как правительственных шпионов. Но есть и другие эмпаты. Поверь мне, Грир: это люди, похожие на моего отца, Редмонда Рида.
– Постой-постой, как ты сказала?
– Редмонд…
– Рид! – Глаза Грир расширились. – Я встречалась с Редмондом Ридом несколько лет назад, на Сент-Альбане. Он был в составе торговой делегации со Стикса. Достойный человек, честный, говорил по существу дела. Было бы замечательно, если бы он стал представителем Стикса по торговле с внешними мирами. Но вместо него нам пришлось иметь дело с этой сукой, Беатрисой Келлер. Если ее сын похож на мать, то не удивительно, что ты дала ему по башке. Так значит, Редмонд Рид был твоим отцом?
– Да.
– И после смерти родителей тебе пришлось бежать от Келлеров? У тебя крепкие нервы, не так ли? Да, теперь я начинаю понимать…
К глазам Кейлы подступили слезы облегчения.
– Спасибо тебе, – пробормотала она.
Грир криво усмехнулась.
– Оставайся здесь, – распорядилась она. – Никуда не выходи. Я буду через минуту.
Она вернулась с небольшим металлическим ящиком для медицинских инструментов и бутылочкой из непрозрачного стекла.
– Запри дверь. Потом подойди ко мне и нагнись над раковиной.
– Что ты собираешься делать?
– Скрыть твою татуировку.
– Нет! – Кейла попятилась.
– Не будь дурочкой, – тихо сказала Грир. – Кто-нибудь другой может войти в туалет так же, как я.
– Я буду осторожнее.
– Чепуха. Будь умницей и слушайся меня, Кэти, или как там тебя зовут на самом деле.
– Кейла. Кейла Джон Рид.
– Вот и хорошо. Но тебе лучше пока оставаться Кэти, чтобы избежать путаницы.
Пальцы Грир были ловкими и сильными. Антисептический раствор приятно холодил спину, но жалящая боль от иглы заставила Кейлу зажмуриться. Краска, введенная в прокол, жгла еще сильнее.
– Ох!
– Извини. Может быть, сделать местную анестезию?
– Да, пожалуйста.
Кейла скривилась от укола другой иглы, но боль быстро исчезла, сменившись онемением. Она вспомнила, как проходила процедуру нанесения первой татуировки – нежные материнские руки, осторожные движения отца, умиротворяющие мысленные прикосновения, снимавшие все следы боли. Теперь, закрыв глаза, она могла представить себе, что ее мать делает аккуратные надрезы, мягкими движениями втирая краску, образующую знак эмпата.
– О'кей, – сказала Грир. – Так сойдет.
Кейла посмотрела на свою спину в зеркале. Черная звезда полностью скрыла ее прежнюю татуировку.
– Что означает этот символ?
– Это знак свободных торговцев.
– Того движения, которое выступает за отмену тарифов?
– Совершенно верно.
– Должно быть, вы прекрасно организованы, если имеете секретные татуировки. А что еще у вас есть – особые рукопожатия или пароли?
Грир хмыкнула.
– Неплохая идея. Надо будет попробовать. – Она закатала рукав. На ее предплечье красовалась черная звезда. – У каждого на «Фальстафе» есть такой знак. Саломея захотела иметь звезду между грудей. Раб сперва жаловался, зато теперь привык. – Она одобрительно похлопала Кейлу по плечу. – Так что, Кэти, теперь ты одна из нас – нравится тебе это или нет.
Кейла ощущала одновременно радость и смятение. Она наконец-то нашла свой дом, убежище среди людей, бывших заклятыми врагами всех эмпатов. Но как ни странно, она чувствовала себя на своем месте и не могла представить себе лучшего убежища во всей Галактике.
