Глава 2
СВОБОДНЫЙ ГОРОД
Солнце палило, словно обезумев, и Харальд чувствовал, что под одеждой он весь пропотел. Наряд из шкур, в котором юноша пришел из-за гор, он давно сменил на полотняный. И если чем и выделялся среди спутников, то только отсутствием оружия.
Путешествие тянулось, скучное и однообразное, как червяк длиной в пару верст. Но Харальд освоился среди наемников и даже научился находить удовольствие в монотонной дороге.
Впереди, осев в седле, покачивался на конской спине Авимелех. Если удавалось заночевать в таверне, он всякий раз выпивал столько пива, что Харальд только диву давался, как рыжеволосый наемник ухитряется по утрам выглядеть бодрым и даже взбираться на спину коня.
Сегодня лица спутников были торжественными. С самого утра Хамунд громогласно объявил, что не далее чем к вечеру они увидят Бабиль. До сих пор путь пролегал в стороне от крупных городов, и Харальд с трудом мог представить себе место, где живут многие тысячи людей.
Дорога, вильнув, будто испуганная лисица, вывела к высокому косогору.
Внизу лежала река, такая широкая, каких Харальд никогда не видел. Словно исполинский клинок из сверкающего металла, небрежно брошенный на землю, она неторопливо текла меж желтых песчаных берегов.
А на другой её стороне лежал город. Сквозь дымку проглядывали красные черепичные крыши, легкий ветерок доносил странные будоражащие запахи. Сварливо вопили над речной поверхностью стремительные белокрылые птицы, да скрипело удивительное деревянное сооружение, перемещаясь меж речных волн.
— Бабиль, — с восторгом в голосе сказал подъехавший Гуннар. Лицо его просветлело: наемника одолели, судя по всему, давние и светлые воспоминания, связанные с этим местом. — Свободный город. Центр населенных земель. Здесь маг тебя точно не отыщет! Если будет искать…
О странном происшествии в лесу они старались не говорить, про себя надеясь, что носатый колдун остыл и не питает планов мести или просто потерял след людей, столь дерзко вмешавшихся в ритуал.
— Посмотрим, — мрачно отозвался Харальд и тут же перевел разговор на другую тему.
— А это что? — спросил он, указывая на уродливую большую лодку, похожую на искалеченного жука, вздумавшего переплыть реку на спине. Ноги-весла неторопливо опускались в отливающую серебром воду, и несколько толстых веревок связывали лодку с берегами.
— Это паром, — улыбнулся Гуннар. — Без него в город не попасть.
Пришлось спешиваться и, ведя коня в поводу, спускаться к самой воде. Под ногами захрустел песок. На узкой полоске пляжа собралось немало желающих переправиться на ту сторону, и Харальд с трудом сдерживался, чтобы не начать вертеть головой, разглядывая стоящих рядом людей.
Роскошно одетые бородачи были скорее всего купцами. Они не отходили от телег с товарами, во взглядах их кипела алчность. Десятка полтора воинов в одинаковом снаряжении окружили высокого человека со скучающим выражением на лице. На одежде его была вышита какая-то картинка, и Харальд понял, что перед ним — родовитый, хозяин каменного строения, именуемого замком, и многих земель вокруг него.
Паром подобрался к самому берегу, сапоги застучали по дощатому настилу. Все внимание Харальда оказалось поглощено лошадью, которая занервничала, оказавшись на пароме. Все время, пока пересекали реку, она всхрапывала и нервно мотала головой.
Когда сошли на берег, с приезжающих стребовали пошлину, весьма высокую, судя по ругани Гуннара. Отдав требуемое, наемники двинулись в город. Среди домов, на первый взгляд таких одинаковых, Харальд несколько растерялся. С ужасом подумал о том, что один никогда бы не нашел здесь дорогу. Сразу и сильно захотелось домой…
Улицы заполнял народ, богато одетый, но суетливый и злой на вид. Слышались пронзительные голоса разносчиков. Там и сям бегали собаки, какие-то маленькие, с затравленными взглядами.
— А вот рот, наверное, лучше закрыть, — посоветовал Авимелех, когда они проезжали особенно богатый дом в три этажа, сложенный из камня.
Наемники загоготали. Харальд, которому рукотворная пещера показалась настоящим чудом, смутился и остаток пути проделал, опустив глаза. Под копытами лошади серыми горбами тянулась булыжная мостовая. Для жителя лесов тоже диковинка, но грязная и покрытая пылью и поэтому не столь удивительная.
Спешились путешественники у таверны. На вывеске было намалевано жуткое угольно-черное чудовище, более всего похожее на разжиревшую летучую мышь. В одной из лап оно держало кружку с белой шапкой пены, глаза его были багровыми, точно угли.
— Спившийся демон, — сказал подошедший Гуннар. — Все как в старые добрые времена, только вывеска новая.
Дверь распахнулась со скрипом, и навстречу вошедшим понеслись радостные возгласы. Авимелеха и его друзей здесь знали, и очень неплохо.
— Хозяин, пива! — рявкнул рыжеволосый наемник. — На всех!
На Гуннара косились как-то странно, словно на восставшего из могилы мертвеца, на Харальда же никто не обращал особого внимания. Он оказался сидящим в уголке и старался не привлекать к себе внимание.
Попойка не стихала. Звучали здравицы, поименно за каждого из приехавших. Наемники пили и ели так, словно много дней странствовали по безводной местности и пережили месяц голодовки. Все, что приносил хозяин — мясо, рыба, — исчезало со столов с удивительной скоростью.
Харальд утолил первый голод и после этого лишь смотрел, как гуляют другие.
К пиву он не прикоснулся.
Когда в глазах воинов появился дурной блеск, а лица раскраснелись, началось пение. Нестройные звуки вырывались из глоток, больше привыкших издавать яростный боевой рев, и Харальду хотелось зажать уши.
Но молчать было неудобно, и юноша просто открывал рот, понимая, что в общем шуме и гаме никто не догадается об обмане. Наемники пели, а воздух полнился ароматами пива, пота и чеснока.
Когда Харальд ощутил, что он больше не в силах наблюдать попойку, то тихонько выбрался из-за стола. Толкнул дверь и оказался во дворе. Здесь было темно, далеко в вышине горели разноцветные огоньки звезд. Прохладный воздух, напоенный речной влагой, показался упоительно чистым и приятно овевал разгоряченное лицо.
Когда юноша возвращался, дверь с грохотом распахнулась, будто её открыли пинком, и на пороге возник Авимелех. Глаза его моргали вразнобой, а на лице было нарисовано пьяное блаженство.
За ним в темноту выбрался Гуннар. Щеки его пылали багрянцем, а походка была какой-то вихляющейся, словно он пытался на ходу плясать. Заметив Харальда, он прищурился и сказал:
— А, во-воспитанник. Пойдем с нами!
— Куда?
— В «Зеленую розу»! — вмешался в разговор Авимелех. — К девочкам.
— А пить вы там больше не будете? — поинтересовался Харальд совершенно серьезно
— Нет. — Рыжеволосый наемник кивнул так, что ударился подбородком о грудь. — Ни в коем случае!
— Пойдем, — согласился юноша. Ему было интересно, куда, к каким девочкам могут пойти столь нетвердо стоящие на ногах мужчины. — А вещи наши как?
— Я договорился, — махнул рукой Гуннар. — Их унесли наверх, в комнату… Я заплатил.
Идти оказалось недалеко. Они вышли со двора, миновали длинный проулок, в котором противно воняло чем-то кислым, и оказались перед двухэтажным строением, над крыльцом которого гостеприимно горел фонарь.
Авимелех распахнул дверь и с трудом удержался от того, чтобы упасть. Изрыгая проклятия по поводу кривых ступенек, он переступил порог. За ним вошел Гуннар. Харальд оказался последним.
Очень яркий свет поначалу резанул по глазам, а сильный и какой-то неестественный запах цветов, неизвестных и хорошо знакомых, но таких, что никогда не будут расти вместе, едва не заставил юношу задохнуться.
Когда глаза привыкли, он понял, что стоит посреди обширного помещения, чем-то похожего на оставленную недавно таверну. Но на стенах горело очень много факелов, на столах стояли свечи, и не было стойки.
И в отличие от таверны для наемников здесь были только женщины. Молодые и не очень, одетые в кричаще раскрашенные платья, они напомнили Харальду стайку диковинных цветастых птиц. Мужчин встретили улыбками и хихиканьем.
Из глубокого, обтянутого голубой тканью кресла навстречу гостям поднялась средних лет женщина. По лицу её было видно, что в молодости она была очень красива, да и в фигуре, несколько оплывшей, до сих пор проглядывала статность. В волосах, светлых, словно солнечные лучи, бегали искорки.
Харальд повел глаза чуть в сторону и невольно замер. На него глядела чуть насмешливо и в то же время серьезно стройная девушка. Волосы её были рыжими, такого яркого оттенка, что космы Авимелеха показались бы рядом бесцветными. Багровое, цвета пролитой крови, платье облегало высокую грудь и гармонировало с цветом волос. От фигуры девушки словно исходило сияние…
Он ощутил, как пересохло во рту. На мгновение для Харальда перестал существовать весь мир, кроме чуть вытянутого лица со светлыми миндалевидными глазами.
Юноша мотнул головой, рассеивая морок. Отвести глаза от упоительного видения оказалось тяжелее, чем тащить много верст кабанью тушу в несколько пудов.
Вставшая при появлении гостей женщина, оказывается, уже заканчивала беседу с Гуннаром и Авимелехом. Начало разговора Харальд, естественно, пропустил, услышал только самый конец фразы:
— … мое заведение к вашим услугам, почтенные! Выбирайте девушек!
Харальд завертел головой, пытаясь понять, что ему делать. На миг накатило смущение. Но тут раздался голос, который был настолько приятен, что уже первые звуки заставили юношу замереть Хотелось слушать его вечно, постоянно, не прерываясь.
— Этот молодой человек уже выбрал, — произнес женский голос мягко, но уверенно.
Харальд повернулся, и оказалось, что рыжеволосая девушка успела подойти к мужчинам. Глаза её оказались серыми, того редкого оттенка, что при смене освещения легко становится голубым, и было в них какое-то странное выражение. Словно она встретила старого знакомого.
— И у него хороший вкус! — проговорила светловолосая женщина, судя по всему хозяйка заведения. — Ара, позаботься о том, чтобы наш гость ушел довольным!
— Слушаюсь. — Девушка в красном платье подошла к Харальду вплотную, и его ноздрей коснулся аромат — тонкий, едва ощутимый запах ландыша. Юноша почувствовал легкое головокружение. — Пойдем, — сказала девушка, и Харальд почувствовал прикосновение теплых пальцев к своей ладони.
Он послушно шагал за ней, поднимался по скрипучей лестнице, а в груди зрело ощущение чего-то чудесного, необычного, ранее не испытанного.
* * *
Проснулся Харальд, как и привык, с первыми лучами солнца. Из угла доносилось мышиное шуршание, а на соседней кровати мирно храпел Гуннар. В комнате стоял устойчивый аромат пивного перегара.
Они вернулись в «Спившегося демона» под утро, и пережитое ночью вспомнилось сразу, заставив на мгновение от острой тоски стиснуть зубы…
Ара: рыжие волосы, сильное, гибкое тело, дурманящий аромат ландыша. И наслаждение, яркое, необычное, которое не может быть даровано не кем иным, кроме как этой женщиной…
Это он понял отчетливо.
Никогда Харальд не переживал ничего подобного
И сегодня она достанется другому — тому, кто заплатит.
Она вчера рассказала ему, кто такая и чем занимается, и он долго не мог поверить, что женскую благосклонность можно продавать за деньги. Но пришлось. И чудовищное знание это жгло сердце похуже раскаленных угольев.
Повернувшись на другой бок, он закрыл глаза и почти сразу заснул.
* * *
Солнце успело подняться высоко, когда Харальд с Гуннаром спустились в общий зал. Здесь было пустынно, лишь хозяин дремал за стойкой в ожидании клиентов. Пол был посыпан свежей соломой, от её сладкого запаха щекотало в ноздрях.
При виде наемников хозяин встрепенулся и просиял улыбкой. Но надеждам его суждено было сбыться лишь наполовину — Гуннар, пробурчав: «Ох, отвык я пить!», велел принести кружку пива, и лишь Харальд заказал полный завтрак.
Скоро перед ним шкварчала, исходя жаром, приготовленная на сале яичница, похожая на перекошенное похмельем лицо с огромными желтыми глазами. В глиняной кружке принесли молоко.
Едва Харальд покончил с едой, дверь таверны отворилась, и в помещение проник невысокий плечистый юноша в простой темной одежде. Взгляд острых черных глаз почти сразу остановился на Гуннаре.
— Ты Гуннар, именуемый Бабником, который прибыл вчера в свободный город Бабиль? — Голос у пришедшего оказался неожиданно писклявым, будто у болотного комара.
— Я, — кивнул бывший наемник, отставив кружку, а Харальд невольно усмехнулся — ай да прозвище оказалось у одного из самых домовитых мужчин племени!
— Атаман Оружейной дружины Торвальд просит тебя прибыть к нему немедленно!
— Торвальд? — На лице Гуннара промелькнуло странное выражение, словно он вдруг вспомнил нечто важное, о чем когда-то давно крепко забыл. — Вот как!
— Так что, вы идете? — поинтересовался посланец.
— Обязательно, — кивнул Гуннар, поднимаясь из-за стола. Звякнула о столешницу брошенная монета. — Харальд, поднимайся!
Они шагали вслед за плечистым юношей, и город показался уже не столь пугающим, как вчера. Многолюдство и каменные строения уже не внушали опасения и непременной тревоги.
Миновали улицу, отведенную под лавки шорников, — здесь пахло выделанной кожей; прошли рынок, наполненный галдящей и хохочущей толпой. Харальд видел, как оборванный мальчишка стянул у дородной торговки сдобный крендель и бросился бежать, ловко лавируя между прохожими.
— Грабят! — визгливо завопила торговка, на крик явились солдаты городовой стражи — угрюмые, в кожаных куртках и с мечами на поясах. По свежим следам бросились в погоню.
Жилище атамана оказалось на Оружейной улице. Ранее, как сказал Гуннар, тут жили мастера, изготовлявшие мечи и копья. Позже их постепенно вытеснили зажиточные горожане, но название осталось.
Юноша-провожатый остановился около большого дома. Стены его были ощутимо толсты, окна — узки и забраны решетками, строение выглядело маленькой крепостью, готовой к отражению врага.
Стукнула колотушка, и дверь бесшумно отворилась.
Атаман встретил их в просторной горнице на втором этаже. Он оказался чудовищно толст и огромен, словно отъевшийся старый медведь, в руках его, тяжелых и мощных, чувствовалась поистине звериная сила.
Некоторое время они с Гуннаром молча смотрели друг на друга, затем в голубых глазах атамана что-то мелькнуло, наемники с ревом ринулись навстречу друг другу.
— Гуннар! Дружище!
— Торвальд! Старый приятель!
Они обнимались и хлопали друг друга по спинам. Наконец Гуннар отстранился и сказал с уважением:
— А ты молодец! Атаманом стал!
— Да ладно, — смутился Торвальд и провел рукой по редким волосам. — Ты лучше скажи, кто это с тобой? Кого-то он мне напоминает…
Харальд помрачнел, чувствуя, как поднимается внутри знакомое с давних времен раздражение. Оно появлялось почти всегда, когда кто-то начинал говорить о его отце. Ведь чаще всего говорили о нем глупости, а иногда — пакости.
— Да, — очень серьезно кивнул Гуннар. Вся радость его куда-то исчезла. — Он очень похож на отца, и его зовут тоже Харальд.
Лицо атамана помрачнело, резче стали морщины на лбу, что-то недоброе появилось в глазах.
— Садитесь за стол, — сказал он после паузы. — Ты, Гуннар, и ты… Харальд Младший. Чего стоять?
Когда Харальд умостился на лавке, то с удивлением заметил, что раздражение его исчезло, будто испуганная рыба в глубинах озера. Пришло понимание, что этот могучий человек не станет говорить об отце плохо просто так, ради того чтобы позабавиться самому и потешить других.
— Зачем вы приехали сюда? — спросил тем временем Торвальд.
— Он захотел. — Гуннар кивнул в сторону воспитанника. — Желает узнать, что случилось с отцом.
— Да, хочу, — вступил в разговор Харальд. — И может быть, вы, почтенный Торвальд, сумеете что-нибудь рассказать?
— Наверное, — неохотно кивнул атаман. — Но тебе, мальчик, вряд ли понравится мой рассказ.
Юноша упрямо склонил голову, и Торвальд заговорил:
— Твой отец был магом, это ты знаешь. И не просто магом, а Владетелем. Сильнейшим из сильных. И под конец жизни он перестал быть человеком. Именно тогда он предложил мне пойти к нему на службу, но я отказался…
— Кем же он стал? — звенящим от напряжения голосом спросил Харальд. Немалого труда ему стоило сдержаться при словах «под конец жизни», когда хотелось закричать: «Нет, он жив, жив! Вы все врете!»
— Не знаю. — Атаман Оружейной дружины почесал в затылке. — Магия изуродовала его, она и погубила. А потом он просто исчез. Говорят, что от замка его, там, на далеком севере, остались одни развалины…
— Я должен попасть туда! — выпалил Харальд.
— Непросто будет это сделать! — усмехнулся Торвальд. — Но кто знает, может, у тебя и получится.
— А может, кто ещё знает о судьбе Харальда… эээ… Старшего? — спросил Гуннар, сочувственно глядя на воспитанника.
— Разве что Торгрим фон Жахх, — наморщив лоб, ответил атаман. — Он был первым вассалом Белого Владетеля и знает наверняка многое.
— И где он сейчас?
— В своем замке, — пожал плечами Торвальд. — Во время междоусобицы он сумел отхватить изрядный кусок земель на севере и правит там, не подчиняясь никому из магов!
— Невиданное дело! — Глаза Гуннара расширились, и на мгновение он стал похож на рассерженного филина.
— И к нему мне надо попасть, — вздохнул Харальд.
— Для путешествий нужны деньги, конь, оружие, — проговорил рассудительно могучий атаман, оглаживая себя по волосам. — Где ты их найдешь?
Юноша промолчал.
— Он великолепно стреляет из лука и хороший следопыт, — прервал тишину Гуннар. Он говорил с жаром, за которым чувствовалась искренняя привязанность к воспитаннику. — Ловок, силен и смел. В одиночку победил медведя! Возьми его в дружину, Торвальд!
— В дружину? — Атаман задумался, светлые глаза его затуманились, словно подернулись ледком. — Второго поручителя ты, ясное дело, найдешь… Да только вот без владения мечом никто не может считаться воином. Лучник — это, конечно, хорошо, да только одним луком сыт не будешь…
— Он научится, обязательно! — горячо сказал Гуннар, и Харальд ощутил прилив благодарности к старшему другу. — Он очень способный, вот увидишь! Нужен только хороший наставник. Деньги у меня есть. Я…
— Ладно, — кивнул Торвальд и вздохнул тяжко, словно гора. — Согласен. Ради человека, который когда-то был моим другом и соратником, пока не стал магом. Но опозорит дружину — пусть пеняет на себя…
Взгляд, брошенный из-под густых бровей атамана, был полон льда, но Харальд ощутил сильное, бодрящее облегчение. Он знал, что справится, что не подведет, и знание это, непонятно откуда взявшееся, придавало уверенности.
* * *
— … И клянусь служить нанимателю верно и не идти против воли атамана!
Харальд закончил клятву, и Гуннар ощутил радость от того, что мальчик не перепутал ни единого слова и держался уверенно. Ошибка в клятве не являлась фатальной, но считалась среди наемников дурной приметой. Вот и зубрили новички слова, чтобы избежать нехорошего предзнаменования.
— Да будет так, — возгласил Торвальд, обряженный в парадную одежду атамана — роскошный черный кафтан, украшенный золотой вышивкой. На поясе его висел меч, рукоять которого блистала от драгоценных камней. По преданию, именно этим мечом сражался один из первых атаманов Оружейной дружины, Сигурд Жареный. Гуннар в этом сильно сомневался, но мыслей своих предпочитал не высказывать, справедливо полагая, что они вряд ли будут одобрены.
Меч использовался только при церемониях и уже многие десятилетия не покидал дома атамана.
— Да будет так! — в один голос подхватили поручители (сам Гуннар и непривычно трезвый и серьезный Авимелех).
Атаман повернулся, давая знак подручному. Тот распахнул дверь, и в комнату, подобострастно семеня, вошел невысокий мужчина с сумкой в руках.
— Приветствую вас, мастер Ламех, — сказал Торвальд. И, повернувшись к Харальду, бросил властно: — Садись и закатай левый рукав!
Гуннар смотрел, как под иглами цирюльника на левом предплечье новоиспеченного наемника появляются скрещенные меч и топор — знак Оружейной дружины, и в душе его пышным цветом расцветала гордость. Почти отцовская.
Харальд терпел болезненную процедуру молча. Глаза его были безмятежны, словно поросшие зеленой ряской лесные озера.
* * *
Горло горело так, будто в него насыпали песка. Боль была в предплечье и в костяшках пальцев, а пошевелившись, Гуннар почувствовал то, чего не ощутил вчера, — следы от многочисленных ударов по многострадальному телу.
Принятие Харальда в дружину отметили изрядной попойкой в «Спившемся демоне», которая закончилась грандиозной дракой. Особенных повреждений, насколько помнилось, не получил никто, но ныли разбитые кулаки, а синяки на груди и боках громко кричали о своем существовании.
Гуннар попытался открыть глаза и испытал смутное облегчение, когда это удалось. Он был в той комнате, где остановились они с Харальдом, и до слуха доносилось тихое дыхание юноши.
Затем вдруг скрипнула не запертая вчера дверь, и незнакомый голос, хриплый и веселый, неожиданно громко ударил по ушам.
— Эй, сони! — сказал этот голос жизнерадостно. — Хватит дрыхнуть, словно старые коты!
Скосив глаза, Гуннар обнаружил у двери невысокого человека. Русые волосы были коротко обстрижены, а на поросшем рыжеватой бородкой лице выделялись совершенно круглые, словно монеты, голубые глаза.
— Ты кто? — спросил Гуннар, делая попытку приподняться. Руки шевелились плохо, будто дубовые колоды, и немалых сил стоило сдержать зевок.
— Я? — искренне изумился голубоглазый, а затем вдруг улыбнулся. Нескольких зубов у него во рту не хватало, улыбка вышла страшноватой. — Берг Теневой я. Кого тут бою на мечах учить надо? Тебя, что ли?
— Ой, — это сказал Харальд, поняв, что прибыл обещанный атаманом наставник. — Это меня надо учить. Я Харальд.
— Ага. Ну ты и здоров дрыхнуть! — заявил Берг, окинув будущего ученика взглядом, каким обычно барышники смотрят на покупаемую лошадь. — Он-то вот старый козел! — последовал кивок в сторону Гуннара. — И пьяница! А уж ты-то!
Харальд покраснел, то ли действительно от стыда, то ли от гнева.
Но Берг не обратил на это никакого внимания.
Было в нем, несмотря на свирепый вид и хамские привычки, нечто веселое, открытое, располагающее к себе, и Гуннар не нашел в себе сил обидеться. Было видно, что Теневой всегда говорит, что думает, и не боится никого на свете.
Это располагало.
* * *
Вскоре троица выходила из «Спившегося демона». Берг заявил, что лично отправится с будущим учеником в оружейную лавку и поможет выбрать меч. На предложение сначала позавтракать он ответил презрительным отказом.
— Куда ты ведешь нас? — спросил Гуннар, когда стало ясно, что путники направляются в центральную часть города. Дома тут были почти сплошь каменные, а на улицах чище. Из-за раннего часа вокруг было пустынно.
— На Гербовую улицу, — ответил Берг, не повернув головы. Одет он был в безрукавку, длинные руки с мозолистыми ладонями оставались открытыми, позволяя видеть тугие жгуты мускулов. — К Иакову Одноглазому.
— Погоди! — Гуннар остановился — Это же одна из самых дорогих лавок города?
Берг тоже встал и, повернувшись, упер руки в бока.
— Мы идем покупать меч! — сказал он. — Не кухонный нож, экономить на этом деньги глупо! У Иакова лучшее оружие, а цены есть и повыше.
Гуннар пробурчал что-то себе под нос и смолк.
Лавка, несмотря на ранний час, оказалась открыта, посетителей приветствовал сам хозяин — длинный и черный, словно уж, с единственным глазом, который сверкал, как драгоценный камень. Вторая глазница скрывалась под повязкой.
— Что угодно почтенным? — поинтересовался Иаков, ответив на поклон. Бергу он улыбнулся как старому знакомому.
— Вот для него нам нужен меч. — Берг ткнул пальцем в Харальда и широко осклабился. — Но ты не мешай, я сам выберу…
И Теневой направился в тот конец лавки, где на широком прилавке были разложены клинки. Одни были прямые, словно полет стрелы, другие плавно изгибались, как хищники в прыжке. Были короткие, меньше аршина в длину, а у стены стояли огромные, почти в человеческий рост. Лезвия таинственно мерцали в полумраке, и Гуннар заметил, как у Харальда расширились глаза. Оружие явно притягивало его.
Берг не проявил к мечам никакого почтения. Он вертел их и рассматривал, словно выбирал не благородное оружие, а банальную упряжь для лошади.
При этом ещё и ухитрялся бурчать себе под нос.
— Так, этот тяжеловат… Ага, фальчион… незачем он нам… Так, этот только для конного боя… Ага, этот хорош, но сталь дрянная… Вот. Отлично. То, что надо!
Харальд просто прикипел глазами к выбранному клинку. Он не был особенно большим — длина его вряд ли превышала полтора аршина. Неширокое лезвие имело кровосток, а рукоятка заканчивалась тяжелым граненым навершием.
На лице юноши отразилось восхищение. Гуннар тоже одобрительно покивал, и Берг, довольно ощерившись, повернулся к хозяину.
— Сколько хочешь за него?
Названная сумма заставила Гуннара подпрыгнуть, началась торговля. Иаков ярился и брызгал слюной, доказывая, что отдает отличное оружие практически даром. Берг презрительно кривил губы, отвечая, что за такие деньги они купят десяток подобных мечей! Харальд стоял и переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит.
Кончилось все к обоюдному удовлетворению В придачу к мечу были приобретены ножны с поясным ремнем.
— Помни, — сказал ставший вдруг очень серьезным Берг, помогая юноше застегнуть пряжку, — что меч нельзя обнажать в обычной драке! Он — для серьезного боя, когда предполагаешь сражаться насмерть!
Харальд кивнул. Лицо его, обычно спокойное, в этот миг выражало настоящую радость, и Гуннар махнул рукой на потраченные деньги, почувствовав вдруг, что ради такого он отдал бы все, что у него оставалось.
— Ну что, завтра начинаем учебу, — сказал Берг, когда они дошли до «Спившегося демона». — За неё мне заплатил атаман, так что должны будете ему. Удачи!
Рыжебородый поднял кулак в прощальном жесте и исчез. Гуннар покачал головой и печально вздохнул.
Оружие приятной тяжестью лежало на бедре, рождая в душе какое-то новое, странное чувство. Будто у него, у Харальда, появился ещё один надежный друг, который не предаст, не бросит. Всегда придет на помощь в опасности и выручит в трудную минуту.
Но Гуннар, не слушая возражений, велел меч снять и пореже носить.
— Нацепив эту железку, — сказал он, — ты даешь всякому понять, что умеешь ею владеть. И учти, могут найтись желающие проверить твое умение. В городе полно забияк-наемников, которые будут рады унизить человека из другой дружины. Да и для спесивого молодого родовитого ты можешь показаться легкой добычей.
Спорить Харальд не стал.
Он просто попросил у Гуннара денег. Тот так удивился подобной просьбе, что дал, даже не спрашивая, зачем они воспитаннику…
А тому просто хотелось повидать Ару, и иного способа, как прийти в «Зеленую розу», юноша не придумал.
* * *
— Спину ровнее! И ноги не разгибать, не разгибать!
Харальд послушно выполнил команду, хотя икры уже дрожали от напряжения, а позвоночник, казалось, превратился в каменный стержень
— Вот так хорошо, — пробурчал Берг Теневой и отошел в сторону, оставив ученика в неудобной позе под палящим солнцем. В тенечке наставника ждал кувшин с пивом. К живительному напитку рыжебородый крепыш прибегал каждый раз, когда уставал. А случалось это с завидной регулярностью.
Но несмотря на пристрастие к пиву, Берг оказался беспощадным учителем. Он являлся к «Спившемуся демону» ранним утром и принимался за Харальда. После занятий с Авимелехом юноша предполагал, что его ждет, но, как оказалось, он жестоко ошибся…
Для занятий была выбрана поляна в рощице к северу от города, на самом берегу реки. Отсюда открывался чудесный вид на плещущуюся жидким серебром реку, на буйно зеленеющие луга за ней. Ветер нес ароматы цветов, весело щебетали в кронах птахи, радуясь жизни.
Но Харальду было не до красот природы. Приходилось часами стоять в неподвижности на палящем солнце, воздев в руке деревяшку раза в два тяжелее меча. Пот заливал глаза, мышцы сводило судорогами, а наставник посиживал в тенечке, оправдывая прозвище.
В самом начале обучения он принес в рощу курицу и заставил Харальда ловить её. Юноша выполнил задание без особенных проблем, чем изрядно Берга удивил. Почесав в затылке, тот придумал для подопечного новую пытку: заставил часами бегать вниз-вверх по крутому берегу Серебряной реки.
И сегодня день начался как обычно, со стояния на месте. Солнце едва поднялось над горизонтом, а уже палило так, что Харальд чувствовал себя поросенком на вертеле. Хотелось распрямиться и пойти выпить молока.
Но наставник бдительно следил за учеником даже в те моменты, когда казалось, что он дремлет. Это юноша успел усвоить хорошо.
* * *
— Так, а теперь перейдем к главному! — Берг постукивал учебным мечом по ладони, на лице наставника была плотоядная ухмылка.
Харальд застонал про себя. После всех мучений он думал, что занятие будет окончено. Но пришлось браться за тяжеленную деревяшку и вставать в боевую позицию.
— Так, ноги не выпрямляй! — гаркнул Теневой, готовясь к атаке.
Очередной день занятий близился к вечеру, и на поляне постепенно становилось прохладнее. Солнце рушилось куда-то за реку, заставляя её воды светиться багровым тревожным светом.
Харальд отбил удар, потом ещё один — и не успел поздравить себя с успехом, как боль обожгла запястье.
— Не отвлекайся! — безжалостно рявкнул Берг.
Руки Харальда давно уже покрылись синяками по всей длине. Похожие отметины появились на спине, бедрах и даже на лице. Причем бил Берг, всегда соизмеряя силу, и ни разу он не ударил ученика так, чтобы это было по-настоящему опасно. Больно — да, обидно — сколько угодно, но без членовредительства.
Поняв, что в защите не продержится, юноша атаковал сам. Теневой легко пропустил его мимо себя и плашмя ударил мечом пониже спины.
— Куда тебе! — сказал сварливо.
Харальд ощутил легкое раздражение и тут же невольно обратил внимание, что смолкли птицы на опушке рощи.
Теневой не преминул воспользоваться заминкой ученика. Харальд ощутил лишь, как что-то рвануло его ладонь, и в правой руке стало пусто. Но он не обратил на это внимания. До слуха явственно донесся треск сломанной ветви. Рядом, шагах в десяти.
— Наставник! — выкрикнул Харальд, стремясь привлечь внимание Берга.
— Что? — спросил тот и резко, одним движением повернулся. Тоже услышал.
Из кустов появились трое. Высокие, плечистые мужчины с какими-то одинаково невыразительными лицами. Один обрит наголо, лишь прядь черных как смоль волос свешивается за ухо, второй — с буйной гривой светлых волос, третий — самый высокий — с русыми кудрями. Все, несмотря на жару, в куртках из толстой кожи.
В руках пришельцев были мечи. У бритого — кривой, а клинок великана длиной превосходил самого Харальда. Управляться с таким смог бы только настоящий силач.
— Что вам надо? — спросил Берг. Боевого оружия у них с собой не было, а деревяшка в руках Теневого смотрелась жалко рядом со сверкающей сталью…
— Его, — ухмыльнулся лохматый, и Харальд вздрогнул, такая жестокость светилась в белесых, словно брюхо окуня, глазах.
И тут же трое атаковали.
Описал сверкающую дугу исполинский двуручник, сверкнула, поймав солнце, сабля.
— Падай! — рявкнул Берг, и Харальд поспешил выполнить команду.
Теневой на мгновение размазался, словно превратился в туман. Затем раздался хруст, а когда рыжебородый мечник возник вновь, уже на другом месте, бритоголовый как-то медленно падал. Правая глазница его стала неожиданно большой, а тупой конец деревянного меча Берга оказался испачкан красно-серым.
Великан закричал, но в вопле этом было больше страха, чем ярости.
Удар его пришелся в пустоту, а оказавшийся рядом Теневой неощутимым движением ткнул противника в затылок. Вновь что-то хрустнуло.
Русоволосый рухнул, как подрубленная сосна.
Оставшийся в живых медленно пятился, в белесых глазах был ужас.
— Ты, — прохрипел он. — Кто? Нас не предупредили…
Берг улыбнулся.
Противник попытался отразить его атаку, но стальной клинок вспорол лишь пустоту, а деревянное лезвие нашло свою цель. Крик боли огласил рощу.
Рука светловолосого оказалась сломана в локте.
Мгновение раненый орал, а затем затих, осев в траву.
— Вот и все, — сказал Берг, утирая пот со лба. Он казался запыхавшимся, а на лбу багровела маленькая царапина.
— И я смогу так? — спросил Харальд, ощущая огромное восхищение. Никогда он не мог представить, что можно ТАК сражаться.
— Надеюсь, — серьезно отозвался Теневой. — Ты поднимись и отойди в сторонку. А я поговорю с тем, который только ранен.
— Зачем?
— Они хотели убить тебя. — Рыжебородый мечник наклонился и принялся деловито обыскивать труп великана. — И надо выяснить зачем. Ведь не из-за того, что им не понравился твой говор?
Харальд вздохнул и отправился в кусты. Вид поверженных тел, к которым начали слетаться мухи, вызвал неожиданную тошноту, оставаться на поляне не хотелось.
* * *
— И что он сказал? — спросил Гуннар. Давно он так не пугался. Но рассказ о том, как трое вооруженных людей пытались убить Харальда, заставил кровь отхлынуть от лица.
— Он не был особенно разговорчив, — ответил Берг. — Пришлось развязывать ему язык.
Они сидели за отдельным столом в «Спившемся демоне». Рядом с Гуннаром притулился воспитанник, холмом возвышался в полумраке Торвальд. Стояла глубокая ночь, зал пустовал, лишь хозяин мялся за стойкой, не решаясь оставить гостей без внимания. Вдруг захотят чего?
— Эти трое с запада. — Теневой поскреб бороду. — Один — родовитый, без наследства и денег, другие двое — дружки его. Промышляли в Ершаламе грязными делами. Сюда приехали недавно, трех дней не прошло. Их нанял какой-то человек. Показал нашего парня, — мечник взглянул на Харальда, — и заплатил задаток за то, чтобы они его убили.
— Что за человек? — гулко спросил Торвальд.
— Они не знали, — пожал плечами Берг — Да и встречался с ними он вечером, в темноте. Откуда он узнал, кто они такие, — непонятно. А что касается облика нанимателя, он только и сказал, что нос вроде у того большой…
— Нос? — в один голос ахнули Гуннар с Харальдом.
— Так, значит, вы знаете, кто это? — Атаман положил ручищи, похожие на окорока, на стол, и дерево жалобно скрипнуло
— Мы можем догадываться, — кивнул Гуннар и вкратце поведал о встрече в лесу, о прерванном ритуале и обещании мести. Закончил он рассказ словами
— А меня он скорее всего и не разглядел. Вот и охотится только за Харальдом
— Ясно, — буркнул Теневой, и в глазах его мелькнуло нечто похожее на сочувствие. — Эк повезло вам. Магу в суп плюнули! Аж завидно!
— Не до шуток сейчас, — сурово одернул рыжебородого наемника Торвальд, а Харальд спросил, недоуменно морщась:
— А почему он не попытался убить меня заклинанием? Нанял каких-то людей…
— В Бабиле магией убить нельзя, — ответил Гуннар. — Поэтому он вынужден действовать словно обычный человек.
— А что ты сделал с убитыми? — поинтересовался у Теневого атаман.
— Трупы сбросил в реку, а оружие и ценности припрятал. Не пропадать же добру?
— Искать их вряд ли кто будет. — Торвальд задумчиво огладил волосы. — Так что вопрос только в том, что надо сделать, чтобы защитить Харальда.
Юноша зашевелился на лавке и сказал решительно:
— Найти этого мага и убить!
— Это не так просто! — Берг рассмеялся. — Бабиль — большой город, его и за год не обыскать. Не будешь же ты каждого носатого убивать?
— Я включу Харальда в первый же заказ, — проговорил атаман, — который позволит уехать подальше от города. А пока будьте очень осторожны!
— И меч можешь носить! — добавил Гуннар, строго глянув на воспитанника.
Берг одобрительно кивнул. На лице Харальда появилась легкая улыбка.
* * *
— Спину ровнее! И ноги не разгибать, не разгибать!
Теневой покрикивал больше по привычке. Ученик достаточно уверенно «стоял на ногах» и в постоянных понуканиях не нуждался.
После нападения занятия перенесли на задний двор «Спившегося демона». Здесь было ещё жарче, чем в лесу, и немилосердно воняла яма с отбросами, но зато место казалось более безопасным.
Гуннар наблюдал за занятием из тени и искренне сочувствовал воспитаннику, который находился на палящем солнце. Учитывая опасность, нависшую над юношей, кто-то из опытных наемников всегда находился при Харальде. Правда, пару раз, в утренние часы, тот ухитрялся ускользнуть, а в ответ на расспросы, где был и что делал, хмуро отмалчивался.
Скрипнула дверь, и Гуннар схватился за рукоять меча. Но это оказался, судя по одежде, один из слуг таверны, зачем-то выглянувший на задний двор. Лицо его показалось Гуннару смутно знакомым, хотя он мог бы поклясться, что в «Демоне» его не видел. Но вопрос, заданный слугой, развеял все сомнения.
— Молока не желаете? — спросил тот, как-то криво улыбаясь. В руках слуги был глиняный кувшин, прикрытый платком.
— Поставь вон туда, — ответил Гуннар. — А где хозяин?
Питье для Харальда обычно приносил сам владелец таверны, пользуясь возможностью оказать услугу людям, коротко знакомым с самим атаманом Оружейной дружины.
— Да занят он, — махнул рукой слуга, ставя кувшин.
Стукнула закрываемая дверь, Гуннар вновь принялся смотреть, как Теневой гоняет ученика. От нечего делать начал вспоминать, где мог видеть того человека, который принес молоко. По всему выходило, что при встрече тот был в другой одежде.
На мгновение Гуннару показалось, что он поймал за хвостик какое-то важное воспоминание, но мысль исчезла, словно мышь в норе, и он оставил бесплодные попытки. Мало ли людей с похожими лицами?
— Ладно, перерыв, — сказал тем временем Берг. Даже его истомила жара. А Харальд выглядел и вовсе изнуренным.
Волоча ноги, он подошел к кувшину и сдернул с него ткань. Поднес сосуд ко рту и замер, недоуменно принюхиваясь. Гуннар знал, что нюх у его воспитанника исключительно тонок, почти как у собаки.
— Как-то странно оно пахнет, — сказал Харальд удивленно. — Не так, как обычно… Ну да ладно.
Он наклонил кувшин, собираясь пить, и тут Гуннар вспомнил, где он видел человека, принесшего молоко. Перед глазами пронеслись картинки: поляна в окружении дубняка, черный камень, маг в сиреневой мантии, готовый вонзить нож в детское тело…
— Стой! — заорал он не своим голосом. — Не вздумай пить!
Харальд вздрогнул и едва не выронил кувшин. Теневой подскочил на аршин, а когда приземлился, то в руке его блеснул нож.
— Чего кричишь? — спросил рыжебородый наемник недовольно, поняв, что резать пока никого не надо. Клинок скользнул за голенище.
Гуннар, задыхаясь и торопясь, рассказал о том, кто принес кувшин.
— Не может быть! — не поверил Харальд. — Чтобы он сам?
— Пойдем-ка проверим, — и Берг решительно направился к двери в таверну.
Обнажив меч, Гуннар двинулся за ним.
За спиной его, так и не выпустив из рук посудину с молоком, бесшумно шагал Харальд.
Они прошли кладовые, затем заглянули на кухню. Тут все было как обычно — дым и чад от плиты, ругань поваров, запахи подгоревшего мяса, лука и приправ, такие густые, что хоть ложкой черпай.
Но за стойкой, к которой они вышли сзади, никого не оказалось. Зал был пуст, отсутствовал обычно находящийся здесь слуга. Лишь жужжала у одного из окон муха, настойчиво стремясь на волю.
— Куда они все подевались? — изумленно хлопая белесыми ресницами, спросил Харальд.
— Это мы сейчас узнаем, — сказал Берг и завертел головой, словно кот, отыскивающий спрятанную рыбу.
Хозяин обнаружился в чулане, сбоку от стойки. Рыжебородый наемник распахнул заскрипевшую дверь и когда в полумраке что-то зашевелилось, проговорил довольно:
— Ага, вот и он!
Почтенный содержатель таверны оказался связан ловко и умело. Пока его извлекали из плена среди корзин со всяким хламом вроде тряпья и обрезков досок, он жалобно постанывал, а по щекам его катились крупные прозрачные слезы.
На шум выглянул кто-то из поваров. Но Берг сделал свирепую рожу, и мастер поварешки и разделочного ножа, испуганно пискнув, исчез.
— Что произошло? — спросил у хозяина Гуннар, не обращая внимания на доносящийся из-за двери на кухню встревоженный гул.
— Он… он… — забормотал хозяин, будучи не в силах говорить членораздельно.
Спас положение Теневой. Хищно оглядевшись, он ловко извлек из-под стойки бутылку с темной, почти черной жидкостью. Принюхавшись к содержимому, довольно кивнул: «Портер, то, что надо!» и ловким движением воткнул бутыль в рот хозяину таверны.
Тот выпучил глаза, став на мгновение похожим на странную розовую рыбу, но послушно начал глотать.
Когда жидкость в посудине убавилась наполовину, Берг выдернул бутылку, пробормотав: «Хватит с тебя. Надо и другим оставить!»
— А теперь — рассказывай! — приказал Гуннар.
— Он… ну, пришел. — Хозяин таверны дернул кадыком, и слова полились из него, словно пиво из бочки. — Пусто было с утра. Он и пришел. Вина заказал — самого дорогого, хоть и одет бедно! Монету золотую кинул, а потом меня позвал с ним выпить. Хлебнул я пару раз, и перед глазами у меня потемнело! Очнулся в чулане. Ограбить он меня хотел, наверное!
Догадка явно потрясла содержателя таверны, и он принялся судорожно щупать пояс, в кармашках которого, похоже, и хранил монеты. Затем на круглом лице отразилось изумление:
— Деньги-то на месте! И тот золотой, что он мне дал!
Гуннар поднял взгляд. Харальд выглядел спокойным, но кувшин держал, словно ядовитую гадину.
— Все ясно, — кивнул Берг и выругался длинно и витиевато. — Отрава там! А ты, Харальд, молодец, что унюхал.
— Как же я сразу эту носатую тварь не узнал! — Стыд жег Гуннару душу сильнее старой крапивы, холодно становилось при одной мысли о том, что воспитанника могли отравить
— Не кори себя. — Теневой успел прикончить бутылку портера и выглядел довольным. — Кто же мог знать, что он таким наглым окажется? Парень цел, и ладно. Но из города лучше уехать, и как можно быстрее!
Работники трактира все же набрались смелости выбраться с кухни и увидели перекошенное лицо хозяина и остатки веревок на полу. Зал мгновенно наполнился воплями и причитаниями.
* * *
— Зачем он нас позвал? — Видно было, что Берг недоволен. Примчавшийся от атамана посыльный вынудил прервать занятие, чего рыжебородый мечник терпеть не мог.
— Откуда я знаю? — раздраженно ответил Гуннар. — Может быть, мага того нашли?
Носатого колдуна после происшествия с молоком искали по всему Бабилю. Наемники имели знакомства среди городской стражи и воровской братии, и никто не отказал в помощи. Но мстительный маг точно в воду канул.
— Это вряд ли. — Теневой щербато осклабился. — Он не дурак и удрал сразу же. Ох, чую, наберемся мы с ним ещё хлопот!
— Значит, заказ нам нашли, — заметил Гуннар, продолжая шагать за посланцем Торвальда.
— Да? — глаза Харальда сверкнули. — Это здорово!
— Не думаю, — остановил юношу Берг, скептически хмыкнув. — Да и не готов ты ещё к серьезному делу!
— Что, совсем не готов? — В голосе юноши не было обиды, только удивление. Гуннар по хитрому лицу рыжебородого мечника понял, что тот по всегдашней привычке просто зубоскалит.
— Не то чтобы совсем, — серьезно ответил Берг. — Против пьяной бабы с вилами я бы тебя не побоялся выпустить!
Теневой скорее всего надеялся посмеяться над учеником, но тот не отреагировал на шутку. Лицо Харальда не дрогнуло, и он промолчал.
На лице наставника отобразилось нечто похожее на изумление.
До Оружейной улицы они дошли в молчании, а после первых же слов Торвальда Гуннар понял, что сидячая жизнь кончилась.
К его собственному удивлению, подобная перемена в судьбе не вызвала особенной радости.
* * *
В таверне «Рыжий кот» было тихо. Здесь собирались приличные люди, а не шумные и буйные наемники. За окном шумел ливень, плыл по залу таверны легкий аромат ландыша.
— И надолго ты уезжаешь? — спросила Ара. Она была в скромном темном платье, волосы были спрятаны под платком. Такой подруга казалась Харальду даже красивее, чем тогда, при первой встрече, когда он увидел её словно в облаке алого огня…
Чаша с вином перед девушкой оставалась нетронутой, а лицо в сгустившемся из-за грозы сумраке было мертвенно бледным.
— Не знаю, — пожал плечами Харальд. — Дней на сорок, не меньше.
Они отыскали эту таверну почти месяц назад, через два дня после знакомства, когда Харальд вновь пришел в «Зеленую розу» один и провел ночь с Арой. Странное, темное и жаркое чувство потянуло его туда, к ней, и он не смог противостоять ему.
Выяснилось, что не встречаться они не могут, но услуги заведения, собственностью которого Ара являлась, были слишком дороги для начинающего наемника. Да и видеться с девушкой в «Зеленой розе» было для Харальда настоящей мукой…
Она была свободна только по утрам, а он был занят в это время, но несколько раз им удалось встретиться. Хозяин «Рыжего кота» наверняка считал его волокитой, увлекшим молодую жену небогатого мастерового, и Харальд не спешил его разубеждать. Вопросов тот не задавал, с наемниками дружбы не водил, и ладно…
Даже среди тех, кто зарабатывает клинком, как понял Харальд, другие отношения с такой девушкой считалось невозможными, куртизанка была инструментом для удовлетворения похоти, и он предпочел встречаться с подругой тайком. «Рыжий кот» подходил для этого лучше всего.
— И куда вы поедете? — поинтересовалась Ара. Словно отвечая ей, за окном ударил гром, заставив здание таверны вздрогнуть.
— Куда-то на северо-запад, в леса, — ответил Харальд. — Я им нужен как следопыт и охотник.
— Ясно, — девушка кивнула.
— Нас нанял какой-то купец, который вычитал в древних хрониках, что где-то там какие-то маги скрыли в подземном жилище что-то важное, — пояснил Харальд, пытаясь угадать в серых глазах девушки, действительно ли она огорчена его отъездом или он для неё игрушка, временное развлечение. — Он собирается ехать туда и выкопать это. И поэтому ему нужны охранники, то есть мы.
— Ясно. — Ара подняла взгляд и вдруг улыбнулась, светло и грустно. — И ты не боишься рассказывать мне об этом?
— Купец ничего не скрывает. — Молодой наемник пожал плечами. — Ему все равно никто не верит. Многие считают его сумасшедшим…
— И ты идешь с ним?
— Он хорошо платит. — Харальд нахмурился, вновь пытаясь понять ход мыслей подруги. — Я заработаю, а когда вернусь, обязательно выкуплю тебя из «Зеленой розы»! А потом…
— У тебя не хватит денег, дурашка, — сказала она ласково, и полыхнувшая за окнами молния высветила на её лице искреннюю печаль. — Но это не важно. Главное — ты возвращайся… Живым.
Харальд задохнулся от нахлынувших чувств. Прохладная ладонь погладила его по щеке, и это было самым приятным прикосновением в его жизни.
Как исполинское чудовище, вознамерившееся пожрать весь мир, пророкотал гром. Но двоим сидящим в «Рыжем коте» было не до него…
