Тяжелая дверь одного из отделов архива медленно отворилась. Дежурный лейтенант, Юра Калюжный, знал Вышеславского в лицо, тем не менее проверил допуск к архивным материалам — порядок есть порядок.

Вышеславский прошел в прохладное помещение с низкими потолками. Юра снова запер дверь.

— Юра, открой двадцатую секцию, — попросил полковник.

— На старинку потянуло, Аркадий Николаевич? — Калюжный показал белоснежные зубы.

— Да начальство заело, — небрежно ответил Вышеславский. — Втемяшилось им в голову избавляться от ненужных бумаг. А зачем, спрашивается? Лежат, есть не просят… Но вот я должен кое-какие бумажки просмотреть и представить реестр на списание.

— Сочувствую, — покачал головой Юра.

— Ой! — Вышеславский состроил комичную гримасу. — Хуже нет бумажной рутины. Пивка бы в такую жару…

Они обменялись понимающими взглядами. Калюжный выбрал из связки ключ, отомкнул замок секции, широким жестом отодвинул решетку и вернулся на свой пост у входа. Вышеславский принялся изучать надписи на ящиках.

1962. Агентурные донесения, США. Так, здесь. «Карибский кризис — флот». Агенты и нелегалы: «Заря», «Герой», «Красный»… Какой псевдоним был у Пола Райдера… у Шахова — неизвестно. Придется искать во всех папках.

Донесение Райдера об инциденте на эсминце «Уайт Стар» нашлось в папке под грифом «Красный», но самого документа Бэрнелла там не оказалось. Зато имелась ссылка: «Приказ Бэрнелла — см. Специальные дополнения № 32611».

Чертыхаясь, Вышеславский разыскал «Специальные дополнения». № 32611… Тридцать второй ящик… Есть! Полковник сдвинул прямоугольником лапки скоросшивателя, вытащил бумагу, дважды перегнул пополам и сунул в карман.

В этот момент Юра Калюжный взглянул в укрепленное на стене зеркало.

— Что вы делаете, Аркадий Николаевич?

— А?!

— Что вы положили в карман? Если вы хотите работать с документом в кабинете, должно быть разрешение на вынос из отдела. И в книге распишитесь.

— Само собой, Юра… Я еще не закончил. Подберу все бумажки и распишусь.

— Хорошо, Аркадий Николаевич, — успокоился Калюжный.

Никакого разрешения у Вышеславского не было и быть не могло. Жаль, что Юра заметил манипуляцию с документом… Искренне жаль, хороший парень, но теперь придется выписать разрешение собственноручно. Полковник не торопясь сложил папки в ящики и подошел к Юре.

— Вот разрешение…

Он вынул документ Бэрнелла, словно по ошибке вместо разрешения, и уронил на пол. Юра наклонился, чтобы поднять бумагу. Вышеславский изо всех сил ударил его по затылку. Парень свалился на каменный пол, но Вышеславскому было этого недостаточно. Калюжный очнется, тогда — тревога, погоня. Вопросы снимает только смерть. Вышеславский задушил парня шнуром от настольной лампы, забрал пистолет, подхватил с пола документ Бэрнелла. Нашел в кармане Калюжного ключи, вышел, запер за собой замок.

До смены Калюжного три часа. Вряд ли кто-то придет сюда раньше — в этом отделе архива бывают редко. Но надо спешить, спешить… Аэропорт исключается, машина — опасно… Поезд. Подкупить проводника — и в Санкт-Петербург.

Ситуация с железнодорожным расписанием сложилась удачно. Не прошло и часа, как поезд уносил Вышеславского навстречу ста тысячам долларов и американской свободе.

В купе спального вагона Вышеславский находился один. Здесь он внимательно прочел секретный приказ Бэрнелла и присвистнул. Вот оно что… Выходит, ЦРУ играет против кандидата от республиканцев? Или наоборот — за него, и документ изъят, чтобы им не ровен час не воспользовался кто-то другой? Как бы там ни было, этот приказ — атомная бомба для Джеймса Бэрнелла. Они не откупятся ста тысячами. Нужно требовать пятьсот.