Глава первая
КОНТРАКТ
— Меня зовут Аллан Дитрих. А ваше имя — Кирк ван Детчер.
— Кто вы такой, мне уже известно. А я действительно ван Детчер… И что?! Это теперь запрещено законом?
— Боюсь, что да… — плавное движение руки, палец легко касается клавиши и — над матово-черной поверхностью стола возникает объемное и цветное изображение Кирка ван Детчера. Снимок очень хороший и сделан совсем недавно — отчетливо виден даже шрам над левой бровью, появившийся у Кирка только в прошлом году, после работы с контрабандистами. Изображение над столом начинает медленно поворачиваться, показывая лицо во всех ракурсах. А мелодичный, не лишенный приятности женский голос принимается неторопливо и внятно излагать:
— Кирк ван Детчер, третья планета Тагара, возраст — тридцать пять лет, бывший офицер особой группы Первой Имперской десантной бригады, имеет награды: «Серебряный Орел», «Золотой Орел», «Щит» и личные благодарности Императора за участие в подавлении восстаний на третьей планете Ландии в три тысячи семьсот первом году и на второй планете Леидиса в три тысячи семьсот третьем. Шесть ранений. Не женат. Детей нет. Постоянное место проживания неизвестно. Последний раз был замечен в городе Кинитис, третья планета Миилеса. Обвиняется в сотрудничестве с Каилишской Ассоциацией и передаче им секретной военной информации. Указом Императора объявлен государственным преступником. Любой, сообщивший о местонахождении Кирка ван Детчера, получит награду в размере пятисот галактических кредитов. Доставившему Кирка ван Детчера живым в любое отделение полиции, будет выплачена сумма в пять тысяч галактических кредитов. Предоставившего труп Кирка ван Детчера ожидает награда в четыре тысячи пятьсот галактических кредитов…
— Вот ведь, сволочи!!! — возмутился Кирк. — Нет, ну вы подумайте, а?! Всего пятьсот кредов разницы! Могли бы хоть тысячу набавить тому придурку, который решит «доставить меня живым»!
Аллан Дитрих снисходительно улыбнулся, делая вид, что понял и по достоинству оценил шутку, и отключил новостной канал.
— Да, — вежливо согласился он. — Пятьсот кредов — это не такие деньги, ради которых стоит рисковать. Я бы счел более разумным «предоставить» полиции ваш труп.
— Попробуйте, — оскалился Кирк. — Уверяю, что с моей стороны вы встретите живейшие возражения. Простите за каламбур…
Кирк ван Детчер сидел, удобно и небрежно развалясь, в мягком и глубоком кресле, и с видимым интересом разглядывал своего собеседника — генерального директора Межпланетного Металлургического Концерна господина Аллана Дитриха. Дитрих был человеком влиятельным (если не сказать — всесильным), а от таких людей Кирк старался держаться как можно дальше. Тем более, что интерес Дитриха — человека, чье состояние позволяло купить средних размеров планету — к нему, Кирку ван Детчеру, был не только необъясним, но и таил в себе непонятную опасность. Опасность эту Кирк хорошо чувствовал, хотя еще и не до конца осознавал. И вся его бравада объяснялась именно этим — на самом же деле уверенности в себе Кирк не ощущал совершенно, и он пытался за показными развязностью и безразличием скрыть свое все более растущее беспокойство.
Непонятно было, чем скромная персона Кирка ван Детчера могла привлечь внимание Аллана Дитриха. Возможностью получить деньги? Сомнительно. Если верить газетам, Аллан Дитрих в час тратил больше, чем предлагалось за голову Кирка… К тому же, ходили упорные слухи, что Аллан Дитрих был родственником самого Императора. И сейчас, увидев главу ММК воочию, Кирк подумал, что слухи эти не лишены основания — что-то общее было у Дитриха с Императором в чертах лица, в манере разговора, в движениях. Правда, Император был старше Дитриха лет на двадцать, но внешнее сходство между ними все равно было очень хорошо заметно. Да и покровительство, которое оказывал Император Концерну Дитриха, тоже о многом говорило.
Вторая странность заключалась в том, что объявление ван Детчера государственным преступником последовало только сейчас. Разумеется, Императору любить Кирка было не за что, особенно после той памятной аудиенции в семьсот четвертом. Но с тех пор прошло уже пять лет, почему же Император только сейчас очнулся-то?! Да и вообще, само обвинение было полнейшим бредом. Кирк действительно имел дела с жителями Каилиша — опытные телохранители или наемники нужны были всем и во все времена, — но с той поры, когда он мог бы выболтать хоть сколь-нибудь значимые военные секреты, прошло уже довольно много времени.
Аллан Дитрих, подумал Кирк. В нем все дело. Наверняка эта сука все подстроила. При его финансовых и родственных связях не сложно провернуть подобное.
— Не находись мы сейчас на Второй Леидиса, — спокойно заметил Аллан Дитрих, — я был бы уверен, что желающих кинуться на ваши розыски окажется не слишком много. Но здесь еще очень хорошо помнят семьсот третий, а желание отомстить бывает порой превыше жадности или благоразумия. Ведь в составе карательного десантного отряда на Леидисе-II было всего три офицера — лейтенант Парк, погибший в самом начале операции, лейтенант Милович, умерший в прошлом году при невыясненных обстоятельствах, и капитан ван Детчер, который сейчас сидит передо мной, — Аллан Дитрих широко улыбнулся, продемонстрировав Кирку превосходную работу своего дантиста.
— Ну, семьсот третий год тут, может быть, и помнят, а вот меня — явно нет, — с деланным сожалением вздохнул Кирк. — Ни тебе цветов, ни тебе почетного караула, ни тебе музыки при встрече. Обидно…
— Да, — сочувственно покачал головой Дитрих. — И не говорите. Форменное безобразие. Человека, отдававшего приказы о массовых казнях, нужно знать в лицо.
— Вы заблуждаетесь, — вежливо улыбнулся Кирк. — Казней не было. Было всего лишь четкое и неукоснительное исполнение приказа — не брать пленных. И это была самая обыкновенная атака…
— На детский городок, — прервал его Дитрих и лицо его застыло. — На детский городок, где кроме женщин, стариков и детей никого не было.
— Не совсем верно, — поправил его Кирк. — На детский городок не было атаки. Мы всего лишь проходили через него… Транзитом, так сказать… Кто же виноват в том, что доблестные бунтовщики не сочли возможным достойно встретить Имперских десантников на подступах к детскому городку?! — развел руками Кирк. — Нечего было торчать возле нефтяных скважин! Могли бы и догадаться, что наша группа ударит с тыла!
— Они не успели догадаться, — сказал Дитрих. — Через три часа после начала операции десантники атаковали группу национального ополчения. И те не могли подозревать, что Имперские десантники пойдут со стороны беззащитного детского городка. Ополченцы рассчитывали, что удар будет нанесен по району нефтяных скважин, как по самому важному району Леидиса-II. По району, и послужившему, собственно говоря, причиной конфликта. Правда, атака Имперского десанта не удалась и тут. Ополченцы сразу поняли, что им не выстоять, и сложили оружие.
— Да, — согласился Кирк. — И нам пришлось их расстрелять.
— Всех, — уточнил Дитрих.
— Всех, — подтвердил Кирк.
— Двадцать пять тысяч человек.
— Двадцать пять тысяч семьсот шестьдесят пять, — поправил Кирк.
— Завидная память, — покачал головой Дитрих.
— Это было несложно запомнить, — пожал плечами Кирк. — Семь, шесть, пять… Меня самого немного удивило подобное количество расстрелянных. Потому и запомнилось…
— А мне запомнилось некоторое соотношение численности — ведь в вашей группе было всего пятьдесят десантников.
— Да, — вздохнул Кирк, — тяжелая была работа — больше чем по полутысячи на каждого из нас…
— Но вы справились.
— Мы всегда справляемся.
— Интересно вот что, — Дитрих откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Кирка. — Двенадцать десантников из вашей группы после подавления этого восстания подали рапорта об отставке.
— Нервы не выдержали, — предположил Кирк.
— Не думаю, — возразил Дитрих. — Ведь с этой же группой вы участвовали в подавлении Ландиийского мятежа. А там было гораздо… труднее. Там против вас была целая армия всей планеты.
Ага, подумал Кирк. Вот оно, значит, как… На Ландии, получается, был мятеж, а у вас, на Леидисе — восстание. Молодец, Дитрих, молодец… Патриотизм, это похвально, только вот не люблю я, когда на основании чужого и чуждого мне патриотизма меня пытаются смешать с дерьмом…
— На Ландии была не только моя группа, — заметил Кирк.
— Это верно, — склонил голову Дитрих. — И, тем не менее, вам, должно быть, было тяжело расставаться со своими людьми.
Кирк промолчал. Непонятно, к чему он клонит, этот Дитрих, подумал Кирк. Вопросы какие-то дурацкие, ни к чему не относящиеся. Он что, хочет взвинтить себя, разозлить? Для чего?! Одного его слова достаточно, чтобы от ван Детчера осталась горстка пыли…
А может, это он меня пытается разозлить? Опять же — зачем?! Чтобы я сделал какую-нибудь глупость? Но я и так не знаю, что мне можно, а что нельзя делать. А уж глупостей я за последнее время и без того сделал предостаточно…
Черт меня принес на этот Леидис, мрачно подумал Кирк. Надо было отказаться от контракта, пусть бы господин Партиони искал себе другого телохранителя… Хотя, когда он нанимал меня для охраны своей драгоценной персоны, разговоров о Леидисе и в помине не было — Партиони должен был лететь с Миилеса-III на Шерон-I, и только в космопорту я вдруг узнаю, что нам придется ненадолго остановиться на Леидисе-II — буквально на минутку, как сказал Партиони. У меня сразу же появилось громадное желание выпрыгнуть из космического корабля, в чем был… Черт его знает, может быть, это было бы и наилучшим выходом. Потому что уже в гостинице ко мне почти сразу же подошел человек, заявивший, что «со мной желает переговорить одна влиятельная личность»…
Кирк хорошо запомнил того человека — невыразительная крысиная мордочка, в невзрачном сером костюмчике, следовавшая за ними на почтительном расстоянии от самого космопорта. Кирк решил было, что это следят за его клиентом — господином Партиони. И он был уже готов к тому, что его работа начнется раньше, нежели они попадут на Шерон-I. Но все оказалось иначе. Крысиную мордочку интересовал не Партиони, а сам ван Детчер.
Наверное, Кирк мог бы и отказаться от этого приглашения, но уже одно то, что его тут узнали и, вероятнее всего, даже ожидали его прибытия, настораживало. Более веским доводом в тот момент послужил ствол бластера, ласково упиравшийся в правый бок Кирка. Будь это хотя бы «Кобра» или пусть даже «Гадюка», Кирк нашел бы, что возразить крысиной мордочке. Но приглашению сопутствовал раструб «Питона» — широкоугольника, чья дальность выстрела не превышала двадцати метров, но из которого было просто невозможно промазать. В таких ситуациях лучше делать вид, что покорно идешь на поводке за тем, кто думает, будто ведет тебя. До поры, до времени… В конечном итоге поводок привел Кирка на сто одиннадцатый этаж небоскреба ММК, стрелой возносившегося над городом. И тут он узнал, что встречи с ним жаждет не кто иной, как сам Аллан Дитрих.
Кабинет Дитриха выглядел просто, но простота эта была изысканной и утонченной, рассчитанной на посетителя, обладающего столь же утонченным и изысканным вкусом. Вряд ли кто-нибудь иной, кроме Аллана Дитриха, способен был отделать стены своего кабинета серовато-голубыми панелями из дерева с планеты Горгона-IV — стоимость подобной отделки переваливала за полторы сотни тысяч кредитов. Да и кресло, в котором сейчас развалился Кирк, стоило не меньше сорока тысяч — обивка из кожи раганилиса, самого опасного хищника с пятой планеты Ланавадиса. Предметов обстановки в кабинете было немного, но все они были выдержаны в том же духе — самое дорогое, самое изысканное.
Кирк почему-то сразу же вспомнил Шерон, где ему предстояло охранять Партиони — та еще планетка! Обнищавший мир, занимавший в Империи третье место по уровню преступности, почти полностью истощенный, безжалостно разграбленный бизнесменами, наподобие Партиони или того же Дитриха…
— …Вы слушаете меня?
— Очень внимательно, — кивнул Кирк, кляня себя в душе за то, что пропустил последние слова Дитриха мимо ушей — нельзя расслабляться, особенно сейчас.
— Я спросил, нужна ли вам работа, — Дитрих внимательно смотрел на Кирка.
— У меня уже есть работа, — ответил Кирк.
— Телохранитель?
— Да.
— Полторы тысячи кредитов за сопровождение господина Партиони на Первой Шерона, — сокрушенно покачал головой Дитрих.
Кирк промолчал. Происходящее начинало нравиться ему все меньше и меньше.
— Я думаю, — продолжал Дитрих, — что вопросы сотрудничества с Партиони мне легко удастся уладить.
— Я бы предпочел продолжить свою работу у Партиони, — возразил Кирк.
— Я думаю, — спокойно ответил Дитрих, — что это не имеет значения.
— Что именно? — поинтересовался Кирк.
— Не имеет значения? — переспросил Дитрих. — То, что вы предпочитаете.
— А почему? — улыбка Кирка не могла скрыть его злости, и это было хорошо заметно.
— Вы больше не работаете на Партиони, — пояснил Дитрих. — Вы работаете на меня или вообще больше не работаете никогда и нигде, кроме Имперских урановых рудников… Да и то, не очень продолжительное время.
— Хм… — покрутил головой Кирк. — Вы странный человек, Аллан. Хотите меня нанять, и начинаете переговоры с угроз… А вам не приходит в голову, что я могу согласиться — для вида, чтобы избежать проблем. А потом…
— Приходится рисковать, — вздохнул Дитрих. — У меня очень мало времени. Вы единственный человек, которому я могу доверить эту работу. Впрочем, вы правы — не стоило вам угрожать. Это была моя ошибка, простите. Как насчет денег? Я подпишу чек, сумму проставите сами, — добавил Дитрих.
— Вы не боитесь разориться?! — усмехнулся Кирк.
— Нет. Вы ведь знаете, что в чеках нельзя проставлять сумму, обозначающуюся более чем десятизначным числом.
Кирк этого не знал — он вообще с трудом мог представить себе подобную сумму, — но кивнул головой и сказал:
— Мои условия: первое — вы решаете все мои проблемы; второе — вы отвечаете на все мои вопросы; и третье — я имею право после всего этого вам отказать. Договорились?
Аллан Дитрих немного помолчал, нахмурился и кивнул.
— Я вас слушаю, — произнес он.
Это хорошо, подумал Кирк. То, что подобные странные (или даже наглые) условия ван Детчера были приняты безоговорочно, говорило либо о том, что у Аллана Дитриха действительно нет выбора, либо… черт его знает, о чем! Ладно, подумал Кирк. Делать нечего, будем продолжать наглеть и дальше.
— Партиони, — Кирк вопросительно приподнял бровь.
Аллан Дитрих протянул руку и нажал на кнопку селектора связи.
— Мигеля. В кабинет. Срочно, — отрывисто бросил он.
Так, подумал Кирк. Этот мир на девяносто процентов состоит из дерьма. И одно из них сейчас окажется тут…
Дверь открылась и в кабинет, почтительно склонив голову, вошел Мигель Партиони, собственной персоной.
— Это была ваша первая проблема? — осведомился Дитрих.
Кирк внимательно разглядывал Партиони. Тот, казалось, совершенно не был смущен происходящим.
— Первая Шерона, да? — прищурившись процедил Кирк.
Партиони обаятельно улыбнулся.
— У каждого своя работа, ван Детчер, — ответил за него Дитрих. — Мигель, можешь идти, ты пока не нужен.
Партиони поклонился и вышел.
Вот ведь, за-р-раза… Кирк никак не мог успокоиться. Надо же было так попасться! Да и Партиони этот — артист высшего класса. Вел себя так, что и в мыслях ничего похожего не было…
— Дальше? — Дитрих нетерпеливо посмотрел на Кирка.
— Обвинения в государственной измене, — проговорил Кирк. Ему вдруг показалось, что сейчас Дитрих точно также повернется к селектору, нажмет кнопку и скажет: «Императора! Ко мне в кабинет! Срочно!..» Но Дитрих просто кивнул и произнес:
— Пусть это вас не волнует. Считайте, что вы реабилитированы. Произошла досадная ошибка и виновные будут наказаны.
— Вы действительно состоите в родстве с Императором? — поинтересовался Кирк.
— В дальнем, — ответил Дитрих. — Еще что-нибудь?
— Почему вы вынуждаете меня работать на вас?
— Потому что вы — единственный человек, кому я могу доверить это дело, — сказал Дитрих. — Я вам уже говорил об этом.
— Есть дела, которые не может вам помочь решить даже Император?! — удивился Кирк.
— Вы не поверите, но это так, — согласился Дитрих.
— Почему вы мне доверяете? — спросил Кирк. — Почему вы считаете, что я буду вести с вами честную игру? И почему вы вообще были уверены в том, что я соглашусь на вас работать?
— Потому что вы были на Второй Леидиса в семьсот третьем, капитан ван Детчер.
— С каждой секундой мне становится все интереснее, — Кирк с нескрываемым уже любопытством смотрел на Дитриха. — Семьсот третий, говорите? Так ведь я же в ваших глазах должен быть самым настоящим чудовищем! Нет? Ведь это именно по моему приказу погибли тысячи ни в чем неповинных женщин, стариков и детей.
— Да, — кивнул Дитрих, опуская глаза. — Вы действительно отдавали приказы. Вы были командиром диверсионной группы. Но я очень хорошо знаю, кто именно отдал тот самый приказ — о сбросе фриз-бомбы на детский городок, — Дитрих поднял глаза на Кирка, и тот на миг растерялся. В этом взгляде не было ничего, кроме ледяного холода. Такого же ледяного, как заиндевевшие тела погибших от фриз-бомбы.
— У вашей группы были фриз-гранаты ограниченного радиуса действия, — продолжал Дитрих, — но всех ваших гранат не хватило бы на городок… в котором был мой сын.
— Мне очень жаль…
— Не нужно соболезнований, — неожиданно улыбнулся Дитрих. — Мой сын остался жив.
— После фриз-бомбы?! — Кирк в изумлении задрал брови.
— Да, — кивнул Дитрих. — Он и его товарищ — они спрятались в котельной. Обморожение. Но они не погибли. Сын потом рассказывал мне, как их обоих растирали и отпаивали горячим кофе. И как потом их вывезли на боевом флаере в горы и спрятали в пещере, оставив им офицерский паек на три дня. Он не запомнил ни имени того человека, ни его лица — все солдаты были в пластик-масках. Единственное, что он запомнил — капитанские нашивки на рукаве десантника.
Кирк молчал.
— Вы однажды уже спасли моего сына, — сказал Дитрих. — Попытайтесь сделать это еще раз. Уверяю, что в случае успеха вы не пожалеете.
Так, подумал Кирк. Вот и стала ясна прелюдия о детском городке, о семьсот третьем годе, о моем десантном прошлом… Не пожалею, говоришь? Конечно, мысленно усмехнулся Кирк. Не пожалею… Урановые рудники? Ну-ну…
— Что случилось с вашим сыном? — спросил он.
— Арнольд, — сказал Дитрих. — Его зовут Арнольд. И ему нужна помощь. Ваша помощь.
— Что с ним? — повторил Кирк.
— Он сейчас находится в Лабиринте Анкора, — Дитрих пристально глядел в глаза Кирку.
Так, подумал Кирк. Вот оно — то, ради чего и был затеян весь этот спектакль. Лабиринт Анкора… А может, и впрямь, лучше уж мне на урановые рудники?…
— Вы уверены, что помощь ему все еще нужна? — осторожно поинтересовался Кирк.
— Уверен, — с некоторой задержкой ответил Дитрих. — Уверен. Она ему очень нужна. Он не сможет самостоятельно выбраться оттуда.
— Как он оказался в Лабиринте Анкора?
— Исследовательская экспедиция. Арнольду уже восемнадцать лет, и я не мог помешать ему отправиться туда.
— Что ему там было нужно? Только не говорите мне, что он потащился за новыми технологиями! С вашими деньгами вы способны купить все, что угодно, не подвергая риску жизнь своего сына.
— Я не знаю, зачем он туда отправился, — покачал головой Дитрих.
— Он был один?
— Нет, я послал с ним группу из пяти телохранителей. Они…
— Почему вы так уверены, что ваш сын еще жив? — прервал его Кирк. — Вы что, получили от него весточку?!
— Можете считать и так, — кивнул Дитрих.
— Из Лабиринта?!
— Да. Вы согласны? — неожиданно спросил Дитрих.
Кирк подумал, что Аллан Дитрих похож сейчас на старую и побитую собаку. Разумеется, был он совсем не стар — лет сорок пять, не больше. И Кирк не поставил бы и одного кредита на того, кто решится побить Дитриха. Но сейчас во взгляде его была какая-то глухая тоска, какая-то обреченность. И Кирк вдруг понял, что Аллан Дитрих не верит в то, что его сын — Арнольд — жив. Не верит.
— Вы согласны? — повторил свой вопрос Дитрих.
— До какой зоны дошел ваш сын? — Кирк словно бы и не слышал вопроса Дитриха.
— Я не знаю, — ответил Дитрих.
И Кирк сразу же понял, что генеральный директор Межпланетного Металлургического Концерна Аллан Дитрих лжет. Он знает, до какой зоны дошел Арнольд. Он знает, зачем Арнольд отправился в Лабиринт Анкора — место, из которого нет возврата. Он знает еще что-то.
— Вы понимаете, что посылаете меня на верную гибель? — уточнил Кирк.
— Да, понимаю. Вы согласны?
— Вы знаете, что я никогда не бывал не только в Лабиринте, но даже и на Анкоре?
— Знаю. Вы согласны?
— Ни один человек… И даже ни один чужой не выживет в Лабиринте Анкора дольше нескольких суток. Вы знаете это?
— Да, знаю. Вы согласны?
— Черт возьми, Аллан!!! Вы сумасшедший?!
— Нет. Вы согласны?
Кирк набрал полную грудь воздуха и медленно выпустил его сквозь сжатые зубы.
— Я хочу получить чек авансом, — заявил он.
— Хорошо, — Дитрих кивнул и вздохнул с облегчением. — Я советовал бы вам взять с собой несколько опытных бойцов из моей охраны. Любое вооружение, любые технические приспособления, существующие в галактике — все к вашим услугам.
Кирку на миг показалось, что он присутствует на каком-то спектакле. Как-то не так вел себя этот Дитрих. Его реакция на согласие Кирка была такая, словно бы он получил ожидаемый ответ. Как будто Дитрих ни секунды не сомневался в том, что ван Детчер безропотно согласится подставить свою многострадальную задницу ради его сыночка. И сейчас Дитриху оставалось лишь услышать то, в чем он и так был уверен — Кирк ван Детчер отправляется на Анкор. Кстати — а на чем? На этой самой своей многострадальной заднице?!
— Корабль? — спросил Кирк.
— «Звезда Победы», класса яхта.
— Все-таки, вы сумасшедший, — убежденно заявил Кирк. — Кто же отправляется на такое задание на яхте?
— Насколько мне известно, — возразил Дитрих, — нет закона, запрещающего устанавливать на кораблях класса яхта военное снаряжение и оборудование.
— Когда старт?
— Сегодня.
— Аллан, если вы не хотите, чтобы я еще раз назвал вас сумасшедшим, перестаньте шутить, — попросил Кирк. Ему уже становилось не по себе от напористости Дитриха. Он чувствовал себя, как мотылек, увлекаемый сильным потоком воздуха прямо в жерло пылающей печи.
— Я не шучу, ван Детчер, — возразил Дитрих. — Мне просто очень нужно, чтобы вы оказались на Анкоре как можно скорее.
— Понимаю. Но есть объективные обстоятельства…
— Нет! Обстоятельства создаем мы сами. Послушайте, ван Детчер, у меня к вам тоже есть один вопрос, — неожиданно сказал Дитрих. — Почему вы молчали?
— То есть?! — Кирк удивленно поднял брови.
— Я говорю о Леидисе-II, — пояснил Дитрих, — о семьсот третьем годе. И о тех двенадцати десантниках, подавших рапорт. Они после предстали перед судом. Перед закрытым судом.
— Это был трибунал.
— Пусть так. Но у меня есть записи их допросов.
Кирк думал, что удивить его сегодня больше не удастся ничем, но он ошибался.
— К чему вы клоните? — спросил он.
— К тому, что мне известны истинные причины, по которым эти люди отказались продолжать свою службу в Имперском десанте, — сказал Дитрих и в глазах его появилось непонятное выражение. А потом он тихо добавил: — Кирк, почему вы молчали?
— О чем?! — удивился Кирк.
— Что приказ о сбросе фриз-бомбы исходил не от вас. Вы молчали все эти годы, не делая попыток оправдаться. Даже сейчас, здесь, в кабинете, вы продолжали разыгрывать из себя… черт знает кого!.. простите за резкость. Вы ненавидите Императора, мне хорошо известно, как в семьсот четвертом вы бросили ему прямо в лицо свою награду — «Щит». Почему же, ван Детчер?! Почему вы по-прежнему… — Дитрих замолчал, вопросительно глядя на Кирка.
— Не в моих привычках предавать своих работодателей, — холодно ответил Кирк. — Даже бывших.
— Даже предавших вас? — поинтересовался Дитрих.
— Даже. Я предпочитаю самостоятельно решать свои проблемы.
— Ну, что ж… — протянул Дитрих. — Теперь я знаю, что не ошибся в вас. И еще я понимаю, почему так трагически погиб адмирал Кертис.
— Искренне желаю вам избежать его участи, — Кирк ван Детчер постарался, чтобы в голосе его не прозвучало угрозы. Но у него это плохо получилось.
— Обещаю вам, — без улыбки ответил Аллан Дитрих.
* * *
— Знакомьтесь, — Дитрих сделал приглашающий жест рукой. — Это ваша команда, если вы, разумеется, согласны взять их с собой.
По правде говоря, Кирк не был согласен, но он понимал, что одиночке выжить в Лабиринте Анкора будет сложнее. Да и группе-то выжить там будет сложно…
В помещении (громадный зал на сто втором этаже этого же небоскреба) собралось около сорока человек и чужих — представителей иных рас. Кирк обвел взглядом замерших у стен претендентов и помрачнел. Возможно, что для охраны бесценной персоны Дитриха они вполне годились, но для настоящего дела… М-да…
«А сам-то я гожусь для этого дела», — с сомнением подумал Кирк.
Примерно четверть из присутствующих были чужими. Наверное, Дитрих и впрямь отбирал в свою охрану только самых лучших, невзирая даже на то, что у него могли возникнуть вполне определенные осложнения с Имперской Службой Безопасности — в числе охранников Кирк заприметил двоих жителей Каилиша. Впрочем, подумал Кирк, при тех связях, которые имел Дитрих, такая мелочь, как сотрудничество с Каилишской Ассоциацией, не имела большого значения. Это вам не какой-нибудь там занюханный ван Детчер — Дитриха так просто в шпионаже не обвинишь…
— Имя? — Кирк остановился перед первым из шеренги, выстроившихся в комнате.
— Что? — здоровенный детина — гора мускулов — наморщил лоб.
— Не подходит, — решительно заявил Кирк. — У меня не будет времени нянчится с тугодумами. Имя? — он посмотрел на следующего — невысокого темнокожего человека крепкого сложения.
— Джозеф Лангстер, сэр! — крепыш по-военному щелкнул каблуками.
— Возраст?
— Тридцать, сэр!
— Цвет кожи?
Крепыш ошарашено вытаращился на Кирка.
— Плохая реакция, не подходит, — решил Кирк, делая шаг к следующему. Это был уже не человек — темно-зеленая чешуйчатая кожа, темно-красные глаза, по шесть пальцев на руках… Кассилианин.
Жители Кассилиа-III слыли неплохими бойцами, но, насколько было известно Кирку, они совершенно не умели обращаться с автоматическим оружием. Любое приспособление, по конструкции своей сложнее ножа, вызывало у них жгучую неприязнь. Однако встретиться с кассилианином, вооруженным ножом или копьем, Кирк не посоветовал бы никому. Впрочем, и без ножа представители этой расы были небезопасны — физическая сила, быстрая реакция и выносливость делали их весьма способными телохранителями.
— Имя?
— Когда придет время, ты его узнаешь, — ответил кассилианин. Голос его звучал приглушенно, с присвистом.
— Разве ты не на службе у подданного Империи?
— Мы никому не служим, мы оказываем снисхождение, — лицо кассилианина было непроницаемым.
— Воевал? — спросил Кирк.
— Да, на Иссидорре. В девяносто седьмом.
— Мы вас там здорово потрепали, верно? — Кирк высокомерно усмехнулся.
— Верно, — согласился кассилианин. — Вы были гораздо лучше оснащены технически. Это дало вам преимущество в войне.
— Как ты относишься к людям?
— От вас воняет.
— Ты знаешь, куда мы собираемся?
— Да.
— Ты готов отдать свою жизнь?
— Я готов выполнить задание и вернуться, — глаза кассилианина на миг блеснули алым цветом, а потом он произнес: — Мое имя Тенчен-Син.
— Я буду звать тебя просто Син, — решил Кирк.
— Ты будешь звать меня Тенчен-Син, — возразил кассилианин.
Кирк кивнул и перешел к следующему. Дитрих молча следовал за ним, наблюдая, как Кирк отбирает себе команду. Аллан подумал, что никогда не видел более странного экзамена. Например, Александру Рогову Кирк задал вопрос: бывал ли тот на Гелиосе-III — легендарной прародительнице всего человечества. Патрика Мелони он спросил, какие наркотики тот предпочитает, а у Мигеля Партиони — того самого Партиони, что так ловко заманил Кирка на Леидис-II — поинтересовался, умеет ли тот стрелять из «Ужа» — маломощного парализатора, который никто и не считал за серьезное оружие.
В конечном итоге Кирк отобрал пятерых: троих людей — Партиони, Рогова и Мелони — и двух чужих — кассилианина Тенчен-Сина и ксионийку Тас-Кса-Сит. Последнюю Кирк считал особенно удачным приобретением — предками жителей Ксиона были кошки, и реакция у этой расы была соответствующая. Во времена войны с Ксионом Империя несла большие потери именно от диверсионных отрядов этих нежных созданий. Дитрих вдруг понял, что каким-то неведомым и непостижимым образом Кирк действительно отобрал самых лучших бойцов.
Тас-Кса-Сит — семнадцатилетняя (довольно зрелый возраст на Ксионе-II) женщина, на счету которой было четыре успешно выполненных задания. Самым запоминающимся для Дитриха было похищение топографических карт Эстолиноса-I из сейфа Управления Геологоразведки. Тас-Кса-Сит умудрилась не просто их похитить, но скопировать и вернуть обратно в сейф до того, как кто-либо заметил неладное. Учитывая то, что в Управлении Геологоразведки несли охрану офицеры спецподразделений; что точные маршруты гиперкоридоров Управления не знал никто, кроме высшего офицерского состава; что в сейфе была использована какая-то новейшая и мощная защита, — учитывая все это, поступок Тас-Кса-Сит можно было считать подвигом.
После этого Аллан Дитрих совершенно спокойно приобрел на аукционе сорокалетнюю лицензию на разработку недр первой планеты Эстолиноса и вызвал немалое удивление Управления Геологоразведки тем, что отказался покупать у них (за три миллиарда кредитов) карты месторождений.
Тенчен-Син — свободолюбивый и независимый житель Кассилиа-III, дважды спасавший жизнь Дитриху во время покушений, трижды был ранен. Тенчен-Син всегда вел себя пренебрежительно по отношению к окружающим. Эта раса считала, что оказывает всем остальным милостивое снисхождение уже тем, что общается с ними. Не каждый был способен вынести их высокомерную наглость, которая, впрочем, никогда не переходила определенных границ. Кроме того, более талантливого штурмана и пилота, чем Тенчен-Син, сложно было отыскать. Это было вообще невообразимо — кассилиане на дух не переносили автоматику, и она отвечала им взаимностью. Даже обыкновенная зажигалка зачастую отказывалась работать в шестипалых руках этих существ. Из бластеров же они более или менее сносно могли обращаться лишь с моделью «Питон», от которой, честно говоря, пользы им было немного. А уж о том, чтобы управлять космическим кораблем, и речи быть не могло. Тенчен-Син являлся редким (если не вообще единственным) исключением. И Дитрих подозревал, что в туманном прошлом кассилианина маячила одна из секретных Имперских генетических лабораторий — ходили слухи, что когда-то пытались скрестить на генетическом уровне человека и кассилианина. Неизвестно, основывались ли эти слухи на каких-то конкретных фактах, но, глядя на Тенчен-Сина, Дитрих подозревал, что они были небезосновательны.
Кроме того, именно Тенчен-Син предоставил Дитриху информацию, ценнее которой на свете не было. И только благодаря Тенчен-Сину сейчас готовиться эта экспедиция. Да, кассилианин Кирку просто необходим, подумал Дитрих. Если бы Кирк не выбрал Тенчен-Сина, сам Аллан настоял бы на включении его в состав группы.
Мигель Партиони — чрезвычайно преданный человек, обладающий множеством талантов, главным из которых Дитрих считал его актерские способности. Партиони обладал редкостной способностью к перевоплощению, он способен был вести себя так, как того требовали обстоятельства. Убедительно изобразить богатого бездельника, завзятого наркомана, нищего оборванца, делового человека, государственного служащего — все это было для Партиони привычным занятием. И любые переговоры, на которые Дитрих отправлял Партиони, неизбежно оканчивались успешно. Дитрих думал, что Партиони смог бы, в случае необходимости, заменить даже его самого — превосходное владение техникой пластик-маскирования делало таланты Партиони просто незаменимыми, особенно при акциях промышленного шпионажа. До сих пор все с изумлением вспоминали случай, когда владелец конкурирующей компании «Металлы Вселенной» при большом скоплении прессы безвозмездно передал ММК права на разработку одного из спутников Арагариса-IV. Правда, впоследствии, он попытался отказаться от своих слов, ссылаясь на то, что эту передачу совершил совершенно другой, просто очень похожий на него человек. Но ни один эксперт не смог подтвердить его слова — на всех кристаллозаписях был именно владелец «Металлов Вселенной» — в этом вопросе все были единодушны.
Межпланетный Металлургический Концерн получил на разработках спутника Арагариса-IV больше семидесяти миллиардов, и этим он был обязан именно Партиони. Впрочем, Аллан Дитрих совсем не был уверен в том, что Кирк ван Детчер не собирается просто-напросто свести счеты с Партиони — в отместку за то, что тот заманил его на Леидис-II.
Александр Рогов — клон номер четыре, самый ценный из охранников-людей. Вот уж с кем Дитрих расставался неохотнее всего. Первые три клона известного пирата, убийцы и насильника — Алекса Рогоса — оказались неудачными. Получить четвертый (и последний из имевшихся в Имперском архиве) образец ДНК было очень трудно, и Дитрих не был уверен, что эксперимент увенчается успехом. Но сейчас уже Дитрих знал, что пока Рогов находится рядом, никакой опасности и в помине быть не может. Однако задание, за которое брался Кирк, было ценнее и безопасности Дитриха, и жизни самого клона. Так что — делать нечего, придется обойтись без Рогова.
А вот почему ван Детчер выбрал Патрика Мелони — этого Дитрих никак понять не мог. Не написано же у него на лбу, что это самый опытный компьютерщик ММК! И вопросы, которые ван Детчер задавал Патрику, не имели никакого отношения к электронике.
Да, не так уж прост этот ван Детчер, подумал Дитрих. Однако выбирать не приходится. На карту поставлено слишком много.
Дитрих с сожалением посмотрел на пятерых, которым предстояло отправиться с ван Детчером в Лабиринт Анкора. С сожалением, потому что никому из них не суждено будет дойти. Никому, кроме самого Кирка ван Детчера. Аллан Дитрих знал это наверняка. И мысли эти отчетливо были видны на лице Дитриха. Но Кирк этого не заметил, он сейчас был обеспокоен совершенно другим — своей новой группой.
Кирк ван Детчер превосходно понимал, что времени для более близкого знакомства с командой у него нет. Самое скверное, когда плохо знаешь тех, с кем приходится идти на опасное задание. Будь его воля, Кирк отложил бы старт по меньшей мере на неделю. Но воля была не его.
Приходилось полагаться на свое чутье и на знание иных рас. Но и сейчас Кирк не был до конца уверен в том, что не совершает ошибки.
В отношении ксионийки у него не было никаких сомнений — Кирк неплохо был знаком с этой расой. Тас-Кса-Сит наверняка просто зарабатывает деньги. Всякие там высокие материи типа патриотизма или чувства долга у потомков кошек напрочь отсутствовали, если дело не касалось близких им существ, неважно, являлись ли они соплеменниками или представителями иных рас. Альтруизм этой расе был чужд. Ни один ксиониец никогда и пальцем не пошевелит для кого-нибудь, если это не связано с деньгами или личными мотивами. Но мотивы должны быть очень и очень значимыми.
Кроме того, мужская часть населения Ксиона-II была крайне ленива и пассивна. Кирк хорошо знал, что во время Большой Войны армия Ксиона — планеты, не входившей ни в Межзвездную Империю Людей, ни в Каилишскую Ассоциацию и воевавшей сама по себе, на свой страх и риск — на девяносто пять процентов состояла из женщин. И он очень хорошо помнил рассказы ветеранов войны, их восхищение и ужас, когда они упоминали быстрых, безжалостных и неуловимых кошек, способных в одиночку под покровом темноты вырезать отделение десантников.
На вид Тас-Кса-Сит было не меньше шестнадцати лет. Значит, дело тут, скорее всего, в ее детях — заработок наемницы должен был обеспечить им довольно безбедное существование на Ксионе. А если так, то польза от Тас-Кса-Сит будет немалая — она не приказ Дитриха исполняет, она заботится о своих детях. Достаточный стимул для того, чтобы успешно выполнять работу.
Единственное, что не понравилось Кирку, это какая-то слабая, едва заметная неприязнь, проявляемая Тас-Кса-Сит по отношению к Александру Рогову. Возможно, что когда-то Рогов чем-то не угодил ксионийке. Но Кирк надеялся, что во время экспедиции разборок удастся избежать.
Что касается кассилианина, то Кирка сразу же насторожили движения его губ — они были совершенно не такие, какими Кирк привык их видеть. Обычно при разговоре с кассилианином складывалось впечатление, что перед тобой неумело управляемая кукла — движения губ часто слабо соответствовали издаваемым звукам. У Тенчен-Сина же губы двигались… более по-человечески, что ли?… Нельзя сказать, чтобы они совсем уж точно попадали в такт издаваемым звукам, но артикуляция Тенчен-Сина в значительной мере отличалась от того, что наблюдал Кирк у его соплеменников.
Слухи о генетических экспериментах ни для кого не были секретом. И Кирк надеялся, что слухи эти не беспочвенны, а сам эксперимент оказался удачным. Надежды основывались на четырех глубоких шрамах, которые Кирк успел заметить на чешуйчатой руке Тенчен-Сина. Конечно, кожа кассилианина сильно отличается от кожи человека, но, тем не менее, шрамы эти показались Кирку очень знакомыми — у него самого имелись точно такие же, только на груди.
Четыре глубоких пореза, оставленных стальной перчаткой ксионийца (а вернее всего — ксионийки) во время спортивного состязания по ксиболдингу — иного объяснения этому не было. А кассилианин, решивший принять участие в состязании на Ксионе, должен оказаться достаточно сумасшедшим для того, чтобы понравиться Кирку ван Детчеру. Ну, или, по крайней мере, не менее сумасшедшим, чем представитель расы людей, решившийся на такое же. Кроме того, Кирк надеялся, что от обеих рас Тенчен-Син взял самое лучшее.
Александра Рогова ван Детчер узнал сразу — он видел записи и хорошо помнил и внешний вид Алекса Рогоса, и его манеру разговора, и его движения… Только тот бы немного постарше и одного глаза у него недоставало. А у Рогова, в дополнении к обоим глазам, имелась еще небольшая и малозаметная татуировка на левом запястье, означающая, что это существо является клоном.
Клон знаменитого пирата? Это неплохо. Ничуть не хуже, чем специалист по разработке новых образцов личного оружия, каким, без сомнения, был Патрик Мелони. Компьютерные знания Мелони слабо интересовали ван Детчера, хотя и они тоже могли оказаться полезными. А вот то, что в кобуре у охранника находилось что-то, совершенно незнакомое Кирку, но имевшее на себе клеймо — витиеватый вензель из двух переплетающихся букв «П» и «М» — Кирка заинтересовало. Новое оружие (да еще такое, которому можно было доверить свою жизнь) наверняка было изготовлено на основе технологий Лабиринта. А это значит, что Патрик Мелони уже побывал там. Пусть и недалеко, но хотя бы в первой зоне он был. И вернулся оттуда живым и невредимым.
Мигель Партиони… Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас — нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони — Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным — доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, все же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони…
Нет, все-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что еще мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.
Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.
Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» — фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещенное к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у сотрудников охраны Императора. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно — оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.
А еще здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей — необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на все это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии — у него не хватало рук и пальцев для управления этими хитрыми штуковинами. Удивления Кирк не испытал — он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.
Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят, и стреляют, наверное, не менее внушительно. Если стрелок сумеет разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол… Кирк так и не сумел.
В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чем не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошелся «Коброй» — дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определенного умения в обращении — и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти — в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много — килограммов пять — можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина — один слева, один снизу — вмещают в себе все управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определенным метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой броней? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.
Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаешься!», начни он примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придется полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.
* * *
Система Анкора была обнаружена очень давно — больше четырехсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая…
Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьез не верил.
Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.
Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, большая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.
Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.
Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы — Межзвездная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.
Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.
Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.
Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окруженный спекшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплескивающаяся порой через край.
Бесконечный город, мертвый город. Мертвый не только потому, что в нем не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.
Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нем, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился еще один, поменьше. Затем еще один… Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.
Войти в Лабиринт можно было с разных сторон — свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить большую их часть — как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.
Экипаж корабля, открывшего Анкор, состоял из четырнадцати человек. С планеты удалось взлететь лишь двоим — остальные достались Лабиринту. Но об этих двоих до сих пор слагают легенды. Потому что Лабиринт не только пощадил их, но и сделал богатейшими на тот момент людьми во всей галактике.
Уже в первой зоне — самой безопасной и спокойной относительно остальной части Лабиринта — были обнаружены незнакомые устройства, одно из которых впоследствии оказалось гиперпространственным двигателем, использующим совершенно новый и неожиданный принцип. Неизвестный принцип, неизвестный двигатель, очень дешевый, очень надежный и с великолепными характеристиками. Это было единственное, что удалось вывезти с Анкора первооткрывателям. Но и этого было достаточно, чтобы двоим, оставшимся в живых, обеспечить роскошное существование до самой смерти — двигатель удалось очень выгодно продать.
Нескольких дней хватило для того, чтобы известие о наполненном золотыми (в буквальном смысле этого слова) тайнами Лабиринте разлетелась по всей обетованной галактике. И на Анкор хлынули потоки людей… и нелюдей.
Никто не хотел ни с кем делиться добытыми сокровищами. Мелкие стычки между экипажами постепенно вылились в войну, заставившую объединиться многие, доселе свободные, планеты, населенные людьми. Объединение росло, ширилось, принимало все более жесткие формы правления, и наконец превратилось в Империю. Каилиш пошел дальше — он сплотил вокруг себя несколько рас. И в течение ста лет Империя и Ассоциация выясняли, кому должен был принадлежать Анкор.
Большая Война ни к чему не привела. Ни одна сторона не сумела одержать победы и овладеть Лабиринтом на достаточно длительное время. Новейшие технические решения применялись в первую очередь в военных целях. И поскольку эти новинки зачастую обладали неожиданными побочными эффектами, то иногда вреда от них бывало больше, чем пользы. И в галактике прибавилось выжженных дотла, вымороженных до абсолютного нуля и лишенных атмосферы и жизни планет.
Постепенно по галактике распространились слухи, что Лабиринт — это не детище Предтеч. Лабиринт создала некая неизвестная, гораздо более высокоразвитая раса. А Предтечи попались на ту же удочку — уничтожили сами себя в бесконечной войне за право обладания сокровищами Лабиринта.
Слухи эти ничем не подтверждались, но количество уничтоженных и сделавшихся непригодными для жизни миров все росло. И тогда Империя предложила мир. Благо в тот момент именно она могла диктовать условия, поскольку вокруг Анкора кружил весь военный флот людей.
Мир… Миром это можно было назвать с большой натяжкой. Слишком уж заманчивые вещи содержал в себе Лабиринт. Находки производили сенсацию, одна другой громче.
Неоднократно Империя пыталась наладить организованные исследования Лабиринта, но каждый раз это ни к чему не приводило. Слишком опасен был этот мертвый город, слишком своенравен и непредсказуем. И счастье почему-то улыбалось лишь отъявленным авантюристам, но никак не послушным и организованным экспедициям. И правительства Империи и Ассоциации были вынуждены лишь молча наблюдать за тем, как сокровища из Лабиринта уплывают неведомо куда.
Люди и чужие валом валили в Лабиринт. И гибли там. Гибли не только в ловушках Лабиринта, но и от рук таких же, как они, искателей легкой поживы. Если бы не странные особенности защитного поля, окружавшего Лабиринт, погибших там было бы неизмеримо больше.
В Лабиринте не функционировало никакое оборудование. Не только оружие или транспортные средства, но даже часы, даже компас или любое другое приспособление с электронной начинкой — все это превращалось в бесполезные безделушки. Кто-то пробовал использовать древнее пороховое оружие — безрезультатно. Даже оружие, изготовленное по найденным в Лабиринте образцам, отказывалось здесь работать. Что делало гостей Лабиринта еще более уязвимыми. Ведь он был населен представителями местной фауны и флоры. Или не местной — трудно сказать, на Анкоре не осталось почти ничего живого. А все, что осталось, обитало в Лабиринте.
Десятки открытых ворот Лабиринта принимали в себя новых и новых гостей. Исторически сложилось так, что воротами на юго-западе и юге владела Империя. Все ворота, расположенные в восточном направлении, контролировала Каилишская Ассоциация. Впрочем, слова «владела» и «контролировала» не совсем точно отображают ситуацию. Попробуй тут установи контроль за рвущимися в Лабиринт желающими! Просто люди и те, кто на данный момент не был с Империей в состоянии войны, старались держаться вместе. Как и подданные Ассоциации. Что, впрочем, не избавляло их всех от междоусобных разборок.
Воротами же в северной части Лабиринта «владели» жители третьей планеты Таира. Странные это были существа, замкнутые, державшиеся обособленно от остальных. Даже участия в Большой Войне им удалось избежать. Внешне они ничем не отличались от людей, разве что цветом кожи и волос — золотисто-желтая, словно у ксионийцев, кожа и огненно-рыжие прически. Но ни кто они такие, ни даже то, от какой расы они ведут свое происхождение, известно не было.
Таирцы никого не подпускали к северным воротам. Сунуться через них было равносильно смерти, которая наступит еще до того, как безумец окажется в Лабиринте. Самое странное заключалось в том, что таирцы, кажется, не пользовались свалившимися с неба дарами и даже не углублялись в Лабиринт дальше первой зоны. Непонятно было, для чего уже в течение многих десятилетий они установили возле северных ворот этот кордон. Поговаривали, что таирцы это и есть Предтечи. Но предположение это было абсурдным и нелепым.
Совершенно недавно были расшифрованы письмена Предтеч и освоение новинок Анкора пошло более быстрыми темпами. Тогда же и появилась информация о том, что в Лабиринте именно двенадцать зон. Неизвестно, насколько достоверны были эти сведения, но слухи и легенды со временем стали восприниматься, как неоспоримая истина. Тем более, что слухи и легенды эти были основаны на записях, оставленных самими создателями Лабиринта Анкора. Из тех же записей стало понятно, что далеко не все, вынесенное из Лабиринта, можно было использовать. Но и открылись новые, доселе неизвестные возможности уже знакомых устройств. Возможности подчас опасные и зловещие. Например, по этой причине были сняты с производства новые телепортаторы — пересылаемые металлы и минералы начинали обладать непонятными и необъяснимыми свойствами, вызывавшими мутагенные реакции у представителей различных рас. Но несмотря на это, количество желающих попасть в Лабиринт не уменьшалось.
Находились даже отчаянные головы, рискнувшие составлять карты отдельных участков зон. Карты эти стоили дорого и не всегда соответствовали истине. Тут все зависело от кошелька — Аллан Дитрих, например, сумел купить несколько карт, складывавшихся в довольно обширный участок Лабиринта Анкора. Впрочем, глядя на эту карту, Кирк ван Детчер совсем не был уверен в том, что Дитриху продали не фантазии желавших подзаработать на этом деле художников.
— Лабиринт, — говорил Аллан Дитрих, глядя на большой лист бумаги, расстеленный на столе. — На кристаллозаписи вы могли бы увидеть все это в трехмерном виде…
— Неважно, — отмахнулся Кирк. — Я умею читать карты. А тащить с собой кристаллограф, чтобы увидеть все эти прелести в объемном изображении?… Не стоит.
— Дело ваше, — ответил Аллан Дитрих и, указав на карту пальцем, сказал: — Арнольд должен был войти вот здесь.
Кирк ван Детчер нахмурился и поднял на Дитриха сердитый взгляд.
— Вы хотите сказать, что ваш мальчишка вошел через северные ворота?!
— Да, я уверен в этом, — кивнул Дитрих.
— Ну, тогда нам бесполезно его искать, — заключил Кирк. — Он теперь наверняка занимает почетное место в музее Таира-III.
— Нет, он вошел через эти ворота, и ему удалось избежать встречи с таирцами, — спокойно возразил Дитрих.
— Откуда вам это известно?! — воскликнул Кирк.
— Я же посылал с ним группу, — пояснил Дитрих. — Один из них вернулся и рассказал об этом. Он был ранен во второй зоне, но ему удалось выбраться оттуда. Вот здесь, — он указал на красную пунктирную линию, — здесь они шли.
Кирк присмотрелся. Красный пунктир огибал по периметру чуть ли не четверть Лабиринта, начинаясь от северной его части и только на западе пересекал силовое поле и углублялся во вторую зону. В двух местах на этом пунктире стояли черные крестики. В точно такой же крестик упирался и сам пунктир, обрываясь на самой границе между второй и третьей зонами.
— Это?… — Кирк ткнул пальцем в один из черных крестиков и вопросительно посмотрел на Дитриха.
— Места, где теряли сопровождающих, — подтвердил его догадку Дитрих.
— Далеко, надо сказать, вашему мальчишке удалось пройти, — покрутил головой Кирк. — Почти до третьей зоны…
— Я уверен, что он прошел и третью, — ответил Дитрих, сосредоточенно разглядывая карту.
Кирк ничего не ответил. Надоело, подумал он. Мне уже надоело спорить с Дитрихом о том, жив его сын или нет. Интересно, почему Дитрих так старается меня уверить в том, что Арнольд не погиб? Ведь защитный экран не пропускает никаких лучей и отследить человека в Лабиринте практически невозможно. А в самом Лабиринте не будет работать ни один передатчик, маяк или жучок.
— Вам совершенно не обязательно проходить через северные ворота, — продолжал говорить Дитрих. — Вы вполне можете проникнуть туда через сектор, более дружественно настроенный к Империи…
«Более дружественно настроенный!..», — усмехнулся Кирк. Где это, интересно знать, Дитрих видел на Анкоре сектор, настроенный «дружественно» к кому бы то ни было?!
— Аллан, ответь мне на один вопрос, — вдруг сказал Кирк.
— Что?! — Дитрих растерянно посмотрел на ван Детчера.
— Вопрос, — повторил Кирк. — Ответь. И давай поговорим с тобой на «ты», хотя бы сейчас. Мне нужна твоя откровенность, а не обещание денег или показное уважение.
— Я слушаю, — кивнул Дитрих и у Кирка возникло впечатление, что он собирался добавить то ли «тебя», то ли «вас». Но так и не решив, оборвал фразу.
— Аллан, — Кирк жестко посмотрел на Дитриха. — Зачем ты вынуждаешь меня идти на смерть? Почему именно я? Почему не другой, почему не целая десантная группа? Почему, черт возьми, не вся армия Империи, наконец! Император бы тебе не отказал, я уверен в этом. Вы ведь состоите в родстве, и, что бы ты там не говорил — в близком родстве! Ты даже сына своего назвал в честь Императора! Правильно? Так почему, все-таки, именно я — Кирк ван Детчер, отставной и опальный капитан особой группы Первой Имперской десантной бригады?
Задавая вопрос Кирк ожидал услышать какую-нибудь ложь. Но то, что он услышал, было настолько нелепо, что делалось похожим на правду.
— Потому, — ответил Дитрих, — что дойти сумеешь только ты, и никто больше.
— С чего ты взял?! — опешил Кирк.
— Не спрашивай меня, — нахмурился Дитрих. — Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю — и все! Знаю, что ты дойдешь, знаю, что остальные не дойдут… Никто из твоей группы не дойдет, — Дитрих пристально посмотрел на Кирка. — Это не значит, что ты должен лезть в самое пекло, но если ты будешь осторожен в разумных пределах, то ты дойдешь.
— Еще один вопрос, — медленно проговорил Кирк. — Дойдешь КУДА?!
Дитрих помолчал, аккуратно разглаживая карту, а затем осторожно произнес:
— До двенадцатой зоны. До самого центра Лабиринта Анкора.
— Ты псих, — выдохнул Кирк, машинально переводя взгляд на обширное белое пятно, расположенное в центре схемы Дитриха. — Двенадцатая… Дальше пятой зоны никто и никогда не проходил…
— Проходил, — возразил Дитрих.
— Нет! — Кирк не мог поверить в это. Он уже знал, что сейчас скажет ему Аллан, но все равно не мог поверить. Потому что это было невозможно.
— Арнольд Дитрих. Он дошел по двенадцатой зоны. Я знаю это. Он… — Дитрих запнулся. — Он сейчас там… Он сейчас ждет…
— Меня? — уточнил Кирк не без доли ехидства.
— Тебя, — подтвердил Дитрих. — Тебя одного. И больше никого.
— А если я дойду до двенадцатой зоны не один? — поинтересовался Кирк.
— Постарайся, чтобы ты оказался там совершенно один, — холодно ответил Дитрих. — И постарайся оказаться там именно семнадцатого числа.
Кирк не стал спрашивать, почему именно семнадцатого, не стал возражать и говорить о порядочности по отношению к членам своей команды. Вряд ли отсюда — с Леидиса-II — Аллан Дитрих сумеет контролировать происходящее в Лабиринте Анкора… Главное — дойти. А там уж видно будет.
Кирк вдруг понял, что его самого разбирает азарт. Рискованное предприятие, безумное, чертовски опасное и практически невозможное. Но каким-то непостижимым образом уверенность Аллана передалась и ему. Сейчас Кирк ван Детчер почему-то поверил в то, что он действительно дойдет до двенадцатой зоны.
* * *
Изображение было немного расплывчатым — на качестве передачи сказывались бесчисленные защиты, силовые поля и кодирование. Дитриху порой казалось, что Император Арнольд сидит прикрыв глаза и не смотрит на него.
— Надеюсь, он успеет к сроку, — сказал Император.
— Я почти уверен в этом, — ответил Дитрих.
— Почти, — Император покачал головой. А может быть, это были всего лишь помехи.
— Не волнуйся, — успокоил Императора Дитрих. — Кирк ван Детчер сейчас сам поверил в успех. А это много значит.
— Странно это как-то, — рассеянно пробормотал Император. — Странно… Словно смотришь фильм. Который не имеет к тебе никакого отношения…
Дитрих ничего не ответил.
— Как ты считаешь, — спросил, немного помолчав, Император, — стоит ли посвящать его в дальнейшие планы?
— Я думаю, что это лишнее, — ответил Дитрих. — Ван Детчер получит свой лакомый кусок и будет жить припеваючи. А давать ему больше, чем он способен проглотить… Это лишнее, — повторил Дитрих.
— Я тоже так считаю, — согласился Император Арнольд.
— Я даже думаю, что ван Детчера стоит ликвидировать, — заявил Дитрих.
— Что?! — Император задрал брови.
— Да, — кивнул Дитрих. — Я в этом уверен. Жизнь — это тоже больше, чем он сможет проглотить. Я уверен.
— Нет! — резко ответил Император. — Я против! И ты знаешь, почему!
— В тебе говорит сентиментальность, — возразил Дитрих. — Подумай хорошенько.
— Я уже подумал! — ответил Император Арнольд. — И будет так, как я сказал! Ты забыл, что стало с адмиралом Кертисом? Я не хочу, чтобы с тобой тоже случилось что-нибудь подобное. И давай больше не станем поднимать эту тему! Хорошо? Когда ван Детчер будет на месте?
— Сегодня вечером «Звезда Победы» стартует, — сказал Дитрих. — Десятого они будут на Анкоре. К семнадцатому ван Детчер должен успеть.
— Двенадцатая зона, — задумчиво проговорил Император.
— Да. Двенадцатая.
— И тогда…
— И тогда ты станешь всесильным, — сказал Дитрих.
— Не я один, — ответил Император.
И они улыбнулись друг другу.
