Глава 12

МИРОТВОРЕЦ

К сожалению, записи разговора между Сухоручко и Кребнем нет. Состоялся он наверняка, поскольку в архивах Генштаба сохранилась отметка об использовании Министром Обороны "брони" на канал оперативной связи. "Черный ящик" "Стратокастера", как известно, был уничтожен Матвеем Кребнем несколько месяцев спустя после мартовских событий. Можно только предположить с большой долей вероятности, что разговор был на высоких тонах, совершенно очевидно, что Сухоручко уже не удивился появлению на арене живой-здоровой Ларкин, приведя Кребня в исступление ярким доказательством розыгрыша "втемную" их общей ставки… Но — далее — минуты спустя:

И ответ:

В это время:

Наступило 20 марта;

Нурминен был готов к перехвату контроля над интеллектроникой "Стратокастера";

Дон и Збышек на всех парах спешили к Погосту;

Президента второй раз за день выволокли из клинической смерти;

А "Молот-24" вышел на огонь и мастер-пилот МЧС СМГ майор Боччински, командир "Молота" получил телеграмму от Сухоручко.

Платформенный деструктор "Молот" чудовищно тяжел, хрупок, не имеет своего хода и напоминает барабан от шестизарядного револьвера. В гнезда заводятся тягачи (обычно облегченные грузовые "тимуры") и двигают "Молот" на огневые позиции. "Молот" дорог чрезвычайно, а самое главное и обидное — рассчитан всего на один выстрел. Правда выстрел этот поднимает уровень вакуума в пятиминутном световом радиусе от фокуса огня до абсолютной единицы, и неважно, какого качества и каких масс объекты помещались в прицеле; бесследно исчезает среднего размера звезда, а про планеты и прочую мелочь и говорить-то совестно. Дистанция поражения — два-два с половиной световых часа. Передвигается "Молот" очень медленно, средняя скорость — пятнадцать парсек в месяц, пилоты тягачей отбираются по принципу "чем тише, тем милее", режим передвижения "Молота" называется "умри, но не расплескай"… Как правило, деструкторы используются в сугубо мирных целях, именно из-за медлительности их, например, очистить для безопасного судоходства замусоренный район, погасить предсверхновую…

Базируются "Молоты" на ареал комплекса Горный, ЕН-5426. Там же они и производятся, поскольку Горный — космический город, промышленный и научный центр — был построен специально. Постройка одного "Молота" длится год — монтаж ведется с применением всех известных защитных систем, но все равно нередки жертвы и увечья. Горный подчиняется МЧС Галактики. 26 февраля командир "Молота-24" майор МЧС Боччински, получил предписание начать движение от места постоянной дислокации к огневому рубежу с такими-то координатами. Дело обычное, знакомое, Боччински вызвал из города пилотов, вывел "Молота" из дока и медленно, величаво, деструктор двинулся вперед. Обычное задание, очистить район, а времена тогда, в конце февраля, стояли еще мирные…

Огневого рубежа "Молот-24" достиг утром 20 марта, несколько даже раньше, чем должен был по графику движения. Боччински вышел на с вязь со штабом дивизиона Горного и доложился. Пилоты остальных пяти тягачей смотрели футбол. Вот тут-то Боччински и получил телеграмму, а киберштурман его грузовика вдруг самостоятельно перешел в режим перепрограммирования и начал прием информации с внешнего сервера.

Нурминен сидел в стендовом кресле перед консолью Ксавериуса, положив на колени переносной пульт рации; Баймурзин в инфоцентре "Предо" отсутствовал, занимаясь где-то таинственными делами, доступными для понимания лишь ему самому… Два андроида смирно стояли у входа в инфоцентр. Индикатор присутствия абонента на линии погас на пульте рации, Ларкин кивнула с монитора Нурминену и он прервал связь.

— Как только он выйдет в риман — открывай Ксавериуса и иди в систему "Стратокастера", — сказала Ларкин. — Надеюсь, я здорово его разозлила. Он скоро будет. Вряд ли он запросит санкции у Генштаба на доуничтожение ненавистной бабы. Действуй, Эйно, мальчик, и будь начеку. — Нурминен, противу сложившегося с ним обыкновения, спокойный, с первого раза нацепил присоски на виски и настраивал транслятор. — Мне нужен мой шипоносец, Эйно, мальчик, — продолжала Хелен Джей.

В инфоцентр вошел запыхавшийся Баймурзин в трусах, катя перед собой нагруженную какими-то приборами тележку. Он остановился, вытер со лба трудовой пот и объявил:

— Скажу вам — семьдесят лет — не сахар!

— Свинья, — сказала Ларкин. — Мне-то семьдесят семь.

— Ну, вы-то у нас теперь бессмертны, — парировал Баймурзин.

— Так, — перебил их Нурминен. — Кребень будет здесь через два часа. Я готов.

Ожидаючи, Ларкин предложила попить чайку на веранде ее дома; согласился Нурминен, все равно торчать в киберспейсе, а Баймурзин ушел, невнятно отговорившись.

Они стали пить чай, смотреть вдаль, потеть и ждать. Ларкин развлекалась пусканием паровозных колечек с блюдечка. Чай ее научил правильно пить Баймурзин, по русски; огненный, вприкуску с ксилитом, с блюдечка, с вареньями, полотенцем через плечо и на самом солнцепеке. Последнее являлось личным изобретением Баймурзина. Он утверждал, что только прямые солнечные лучи, падающие из зенита отвесно на чайный стол, способны компенсировать отсутствие настоящего самовара: легендарную русскую чаеварку прошлых веков нигде было ни за что не достать… У Ларкин и Нурминена самовар имелся, реконструированный средой по энциклопедии; Баймурзину оставалось только завидовать, завидовать и злопыхать электрической чаеваркой.

Под рукой у Нурминена висела в воздухе иконка с графиком ситуации, развернутая в пространстве веранды так, что Ларкин, при желании, могла прочитать показания, выпрямившись в кресле. Она полулежала в плетеном, блюдечко держала на уровне носа, наблюдая за возникновением колечек вплотную-снизу.

"Стратокастер" в сфере надежного пеленга не появлялся, хотя истекали последние минуты расчетного времени контакта; "Калигула" с Героями на борту был в надримане. Ларкин ждала его к трем часам утра будущих суток — 21 марта. Заняться было нечем, кроме как ждать…

— Ты не устал, Эйно?

— Нет. Я люблю ждать, если это не ожидание смерти. Состояние ожидания для хакера привычно. Мы всегда чего-то ждем. Ждем связи, ждем упругой линии, ждем конца программы, выхода новых игр, — мы всегда ждем, как у моря погоды…

Хелен Джей ничего не сказала. Нурминен увидел как очередное колечко снялось с краев блюдечка, совершило несколько фигур высшего пилотажа, не нарушив своей целостности, а потом скрутилось восьмеркой. Нурминен спрятал улыбку в чашку. Каждый человек, осознав волшебные свойства, даруемые ему киберспейсом, начинал использовать их напропалую, — но сначала всегда примитивно, в сфере детских представлений о чудесах, почерпнутых из сказок и комиксов…

— Что тебе сказал проф? — спросила вдруг Ларкин.

— Он сказал, что займется архивом Аякс. Там три ящика с диск-хранами, я ему не завидую… Это вы их грузили, мэм? Оно и видно… Все вперемешку. Ксавериус сунулся ему помогать, но проф его отставил. Он сказал, что хочет побыть канцелярской крысой и бумажным червем. Мы все просто ему надоели, Хелен Джей. И вы, и я, и все остальные дела…

— Ну, Эйно, проф посидел четверть века в одиночной палате, чего же ты хочешь?

— Я хочу, Мама, чтобы "Стратокастер" не опаздывал. Когда опаздывают мои убийцы, я невольно начинаю нервничать: не случилось ли беды?

Ларкин хмыкнула.

— Так сходи, окинь окрестности… Да и пора уже выходить в Меганет всерьез, все равно все уже знают, где нас найти, — сказала она. — Хочу сигарету.

— Представляйте ее сразу прикуренной, — посоветовал Нурминен. — Вы сдохнете, но не сможете зажечь спичку. Вам еще слабо.

— А с этой что делать?

— Да бросьте на пол… Он всосет. Что касается пойти, окинуть взглядом, — чтоб вы знали, но в надриман Меганет не выходит. А открывать порты Ксавериуса рано: хапнете вируса, возись потом с вами… Вы сейчас как маленькая, все в рот, да на зуб…

— Пошляк, — равнодушно сказала Ларкин. Блюдечко и сигарета пропали из ее рук и она стала промакивать лицо полотенцем. — Слушай, но как же жарко!

— Ну сделайте солнце потише… Или облако нагоните… Или крышку закройте…

— Эйно, а вон кто-то идет.

— Что?

— Идет кто-то. Вон по дорожке.

— Где?

Ларкин показала рукой. Нурминен опрокинул на себя свой чай, вывернулся, как мертвяк, внутри себя и вскочил.

Дом Ларкин стоял в чистом полюшке, среди злаков и полевых цветов. Ларкин хотела дорогу от порога до горизонта, как на картинке, но до горизонта не вышло; дорога обрывалась в хлебах в ста метрах от веранды… по дороге неторопливо приближался человек в черном плаще и шляпе.

— Какалов? — спросила Ларкин.

— Ксавериус, вирусное проникновение в среду! — рявкнул Нурминен, не обращая на нее внимания. — Ксавериус, отвечай!

Пауза. Ксавериус молчал. Нурминен превратился в летающую медузу, кресло из-под Ларкин, на ходу исчезая, выскочило, Ларкин упала… пространство потеряло объем и стало как бы аппликацией на экране монитора, причем каждый цветовой атрибут экрана каждую секунду менялся единицей цвета с сограничным… Медуза-Нурминен, единственное, что объем и вещественность сохранило, развесилась на Ларкин, накрывая ее собой, как куполом. Ларкин повернула голову — человек в шляпе никуда не делся, двухмерный, бумажный, вышагивал себе, приближаясь. Только тут Хелен Джей сообразила, что Какалов, мальчик очень вежливый, не позволил бы себе войти, предварительно внятно не постучавшись. Молчание же Ксавериуса свидетельствовало — все еще хуже, чем может показаться.

— Посетитель, не двигаться! — пророкотала медуза низко, отчего у Ларкин заныли зубы. Шляпа в плаще послушно остановился.

— Мир вам, — кротко сказал он, и голос его Ларкин сразу узнала. — Мир вам: тебе, брат, и вам, мисс Ларкин!

— Убери шляпу, убери плащ, — сказал Нурминен угрожающе. Человек выполнил и это требование немедленно. Это был Эйно Нурминен.

[…] После отхода флагмана с Большим Шефом Запада войсковым атаманом М.Кребнем на борту из района вышеописанного конфликта, конфликт не возобновился, а, наоборот, возникло тесное взаимодействие всех участников боя в плане оказания помощи друг другу… все неукоснительно следовали неписанным законам Пространства, никаких столкновений не было, казаки и аяксы работали бок о бок в высшей степени безоглядно и самоотверженно… Координацию спасательных работ принял на себя командир мятежного шипоносца бригадир Бояринов. Он же обеспечил спасательную операцию малыми кораблями…

[…] наибольшие повреждения получил я… также корабли первой атакующей волны с "Ямахи" — "конвои" под номерами… силами команды "Коня Вороного" сняты уцелевшие аяксы со спасательных капсул…

[…] ко мне на борт по моей просьбе прибыла команда медиков с "Ямахи" для оказания помощи сотнику Прыгину…

[…] спасательные работы продолжались до 1.05 20 марта… Около десяти минут второго утра произошло срабатывание тревожных систем дальнего обнаружения на "Ямахе"… В 1.16 бригадир Бояринов распространил информат следующего содержания:

"Всем в зоне. На огневом рубеже к сектору пребывания, в 2,5 световых часах от внешней границы сектора наблюдаю платформу деструктора типа "Молот", с излучателем в рабочем положении. На запросы "Молот" отвечает, что находится в беспилотном режиме, выполняет приказ, готовится открыть огонь по Погосту, но не требует покинуть район поражения, игнорируя нас… Рекомендую: спасайся, кто может.

Наружные работы прекращаю, ухожу в надриман, намерен произвести таран, поскольку погасить "Молот" своим огнем не успеваю.

Расчетное время поражения Погоста излучателем "Молота" — 1.30 среднего времени. Благодарю за сотрудничество. Пожелайте мне удачи. Прощайте. Бояринов сотоварищи. Борт "Ямаха". 1.16. — 20.3.534.

[…] непосредственно за этим шипоносец ушел в надриман, не подбирая тех своих людей, что находились вне его… И.О. командира эскадры есаул Иванов ("Конь Рыжий") приказал всем кораблям, сохранившим короткий ход взять на борта всех, кого можно, затем покинуть сектор… Лично мне было приказано уходить немедленно, без обсчета финиша, в любой соседний сектор… Я стартовал в 1.25, имея серьезные повреждения корпуса, при аварийном состоянии систем надримановых защит… Уже в надримане ощутил качку, потерял питание процессора — качка спровоцировала сбой в коммутации энерговодов от сингулярника — киберпилот вывел крейсер в риман на границе S-80 и S-64 в точку по пеленгу такую-то… На финише утратили защиту от паразитной перегрузки девятый и десятый пассажирские модули…

[…] с момента преждевременного финиша (он произошел в 1.45) и до последнего времени наблюдал изменения в S-80…

[…] макрообъект искусственного происхождения ("Пыльный Мешок") занимающий 47 % сектора S-80 "Погост" потерял свою оболочку, т. н. Мешковину… я вел регистрацию процесса с применением бортового экпресс-лаба ВИД-07, к счастью, имеющего независимое питание… Процесс "истаивания" Мешковины закончился в течении двух часов… Немного позже прекратились помехи, сопровождавшие процесс, и я смог дать сигнал SOS, а также попытался вызвать оставшихся в секторе… Но на мои вызовы ни один из крейсеров эскадрильи не ответил. Очевидно, уцелевших нет…

[…] интерпретировать событие не могу. Вероятно, замеченный с "Ямахи" "Молот" все же нанес удар по сектору…

[…] Остаюсь в точке пеленга, тону, на SOS ответа не получаю…

[…] Пожар в отсеке распределения защит энергоблока локализовать не могу… Экипаж в спецкостюмах, пораженных паразитной перегрузкой на финише людей спасти не могу… Атмосфера крейсера к моменту сейчас, 4.23–20.3.534, полностью утрачена…

— Старайся не делать резких движений, вирус, — сказал Нурминен. — Я восхищен идеей проникновения, хотя и не понимаю. Как ты мог получить мою матрицу… Понял. Странная планета. Не двигайся.

— Не буду, — кротко сказал двойник. — Я и не собирался развлекаться, заставляя мисс Ларкин играть в угадайку. Меня зовут Миротворец. Я предпочитаю именно это название. Я не человек. Я не Эйно Нурминен, хотя когда-то я и был им. Я — НК, господа.

— Ну, свершилось, — произнесла Хелен Джей, как будто бы с искренним удовлетворением. Она выпросталась наконец из-под щупалец Нурминена, оглядела его и предложила:

— Эйно, прими ты облик… хотя бы полугуманоидный. Или защитить меня ты можешь только доведя до инфаркта? Я ненавижу медуз.

Нурминен промолчал. Ларкин поводила руками, поднимая с пола развалившееся кресло.

— Привычка сидеть, — объяснила она. — Итак, господин Миротворец, вы пришли поговорить. А вы достаточно легитимны и высокопоставленны?

— Вне всяких сомнений. Мы никогда не позволили бы себе неуважение к вам, мисс Ларкин.

— Что ж, говори. Прошу прощения, что я на "ты", но я так привыкла, обращаясь к моему заместителю… вы похожи немного.

— У меня есть некое впечатление, мисс Ларкин, — произнес Миротворец. — Не откажетесь ли вы, если я его вербализую, дать к нему комментарий?

Очень довольная Хелен Джей кивнула.

— Вы изначально были уверены, что мы выйдем на контакт лично с вами, ведь так?

— Да.

— Это не комментарий.

— А это не вербализация впечатления. Это вопрос, — очевидный, грубый и прямой. Но да бог с тобой, Миротворец… Действительно, когда я поняла — недавно сравнительно — что мне не позволят добраться до вас самой, и, скорее всего, убьют, — я стала думать. Редкое со мной происшествие… — Хелен Джей усмехнулась. — Посчитала свои очки: как полководец я уже не могла изобрести ничего, приказ сверху — и я мятежник, вплоть до высшей меры невзирая на прошлые заслуги, да еще и деток своих подвожу под монастырь… Как политик — я уже не могла состояться и помочь сама себе, опоздала, а как частное лицо, партизан — глупо и бессильно… Что оставалось мне, Миротворец? И тогда вдруг пришло: а почему бы не взглянуть на ситуацию глазами женщины, внелогично? Чего я — я, дама средних лет — добиваюсь? Чего хочу — на самом деле? И оказалось: я хочу, чтобы все было хорошо, и с каждым днем все лучше и лучше. Чеканная формулировка, к сожалению не моя. Чтобы все были живы. К сожалению, женская аргументация не действует даже на меня саму. И Чандрагупта мне с ужасом и говорит, в ответ на мой лепет: "Опомнитесь, — говорит, — Хелен! Мир несовершенен по определению! Несовершенство мира — двигает прогресс вперед, одновременно являясь и стабильностью всего сущего!" Он как-то красивее сказал, но вы понимаете, я солдат, а не политик. У меня все в трезвых эмоциях… И дальше: "Как вы можете даже подумать, чтобы нарушить эту стабильность и остановить этот прогресс! Люди, нелюди, — граждане Галактики, — население всех трехсот двадцати двух миров испытывают — вот прямо сейчас — максимум счастья, но только в условиях существующего положения вещей, необъемлемой частью которого является некое напряжение мира у вас на Западе!" Полсотни фраз о моей личной крутости и гигантскости моего личного вклада… "в здание миропорядка", он сказал. "И все социологические опросы, точечные тесты — это подтверждают: нельзя ничего менять! Опомнитесь, — говорит. — Никому ваша контратака не нужна, ни нам, ни им!"

— Проговорился… Но он прав, Хелен Джей, — сказал Миротворец.

— Может быть. Но расскажите это людям с тех шести планет, которые вы кавитировали в начале войны. Почти миллиард человек. Уже семи планет — считая Кавказ-2. И, если я ничего не путаю, население Странной приговорено также, а уж оно-то и вовсе не при чем, насколько я понимаю.

— Со Странной произошло несчастье. Провокация, мы не сумели ее пресечь, — Миротворец развел руками. Он все-таки был ужасно похож на Нурминена. — У нас тоже есть свои Хелен Джей Ларкин.

— Рада была бы сделать знакомство, хотя и не понимаю, как они, преследуя те же цели что и я, то есть пытаясь остановить войну, могли подставить двести миллионов человек под излучатель деструктора. Я уповаю только на Бояринова сейчас… Словом, — рассказывайте все, Миротворец. Торговаться будем позже. Слава богу, вы не сможете мне сейчас, в нашем киберспейсе, солгать.

— Мы давно с вами в контакте, — произнес Миротворец. — Мы помогали вам. Мы, черт побери, только ведь и делали, что помогали… Слушайте. Мы попали на Землю триста лет назад — в самый разгар экспансии. В большой степени, это была случайность — что одна из спаек оказалась рядом с Солнцем. Нам и в голову не пришло, что мы можем наткнуться на людей, и только еще одной случайностью объясняется сохранение инкогнито: наш разведчик вперся в Солнечную Систему на всех парах, вы нас просто случайно не заметили.

— В голову не пришло? Вы все-таки гуманоиды?

— Стопроцентные.

— Продолжайте.

— Разведчик определил координаты столичной, как нам показалось сначала, планеты и мы стали искать спайки соответствующей ориентации. Несколько лет мы наблюдали — уже используя все средства камуфляжа, доступные нам. Затем мы посчитали возможность контакта желательной, еще несколько лет готовили его и, наконец, одновременно вышли на правительства Объединенной Европы, Азии и обоих Америк… И поняли, что великолепная по задумке земная цивилизация катастрофически быстро прекращает свое существование. И виноваты были только вы сами.

То, что происходило на Земле в десятых годах двадцать первого века, кроме как жизнью большой семьи в детской колыбельке назвать нельзя. Она была уделана, эта колыбель, какашками и пописьками до краев, младенцу нужно было срочно вылезать в космос, чтобы не захлебнуться! Слушайте! — Хронически возрождающаяся в кредит, но, по обыкновению, Великая, Россия, перегрызшаяся со всеми, с кем только можно, кроме разве что австралийцев, высасывала из недр остатки жидкой и газообразной валюты. Америка, терзаемая вечным комплексом неполноценности, невменяемая на почве защиты гражданских прав и свобод, линчевала белых гетеросексуальных мужчин, обладающих хорошим образованием, и изо всех сил тщилась быть мировым арбитром, ментором, санитаром, радетелем и все остальное сразу, заклинала остальную планету своей Декларацией Независимости, словно шаман богов камлалом, или что там у него… Африка, не устающая выяснять, у какого племени кожа синее и губы больше, а также кто вклал наибольший вклад в святое дело развития человечества в каменном веке, — с применением озер напалма, стай "акул" и антикварных "команчей", — основным предметом экспорта из Вьетнама и Афганистана… Не менее Великий, чем Россия, Китай, методом международной продразверстки пытался гуманитарно накормить полуторамиллиардное население, почти поголовно занятое давно убыточным воспроизведением всяким образом и всякого рода украденную у других продукцию… Обе Кореи, вцепившиеся в пятом году друг дружке с голодухи в глотки, и обе сладострастно подыхающие с тихим сытым урчанием… Объединенная Европа, с ее вдруг развившимся, словно рак, внутренним противостоянием итальянцев французам — почему?! — на почве сексуальной крутости! — и их подзуживали обидным гоготанием шведы; Европа, в ужасе закрывшая все границы с необъединившимися в нее соседями, и общающаяся с миром только через своих представителей в НАТО и ООН… Серьезно обнищавшая Япония более-менее сохранила лицо посредством невыношения сора из чайного домика при тотальной маскировке его вишневым и сакуровым цветом, но остолбенело взирающая на веселый бардак, стоящий на все четыре от нее стороны света… Ближний Восток, с изумлением вдруг осознавший, что в праведной резне во имя Аллаха, как-то стало очень голодно и безлюдно, а патриотов-террористов с внушающим опасение постоянством уничтожают, не вступая в переговоры и не считаясь больше с жертвами среди заложников… Гордый Израиль, затюканный соседями, да и изнутри — тоже затюканный, вот уж воистину, горе от ума, большое горе от большого ума… Спокойнее всех жила далекая Австралия, чемпион начала века по количеству иммигрантов, нельзя же считать зачастившие с приходом третьего тысячелетия стихийные бедствия беспокойством, подобным очередному правительственному кризису в Армении или задержке выплаты заработной платы на заводах ПЕПСИ-КОЛЫ в Индии, поскольку произведенная продукция вдруг была национализирована коммунистическим правительством по причине защиты отечественного производителя… Южная Америка, на просторах которой, очищенных от неудобной сельвы, сплошь произрастали вполне легальным образом кока и мак, разорвавшая дипломатические отношения с Северным Великим Соседом, непрерывно подсыпала Соседу в сено толченое стекло и подкладывала шестерни в гамбургеры. Внезапно Куба объявила себя нейтральной страной, открыла границы, побраталась со Швейцарией и открыла в восьмидесяти милях от пляжей США свои — тоже неплохие. Еще снежные люди в Гималаях жили относительно спокойно, поскольку альпинисты заезжали к ним лишь посезонно, да нарочно заблудившиеся полярники в Антарктике, которым, кроме льда, спичек и спирта делить было нечего… Земля сходила с ума, перенаселенная, бедно-богатая, то умная, то ни в какую… — планета устала, вот что я вам скажу, и планета породила гения. Кто такой был этот ваш Кумок, и был ли он… однажды ночью, с помощью гениальной вирусной программы, самой по себе привлекшей внимание, он сажает на все существующие порно-сайты Интернета техническое описание пространственного процессора и сингулярного питателя для него. И тот и другой прибор удивительно просты в изготовлении, дешевы и невероятно демократичны… Словом, ну что я вам буду пересказывать историю вашей же планеты… К середине 21 века сорок процентов населения Земли ее покинуло — с огромным облегчением, безвизно и много чего с собой увезя. Правительства в панике. Анархия! Гибель цивилизации! Связи с улетевшими нет, возвращаются немногие, у кого вдруг кончилось в полете спиртное, например, как у группы "Фэндом"… И тут появились мы.

Это мы дали вам дальнюю связь. Мы помогли вам с объединением. СМГ состоялось только при нашей поддержке — у нас был опыт, и наша экспансия происходило нормально. Мы были осторожны и ненавязчивы — все у нас — у вас — получилось. Меньше чем за век цивилизация Земли превратилась в цивилизацию галактическую. Нас не в чем обвинить, мы вели себя предельно корректно, не протестовали, например, против вашего чудовищного расоформирования в промышленных целях…

— Спасибо.

— Не смейтесь.

— А почему — тайна?

— Обоюдная заинтересованность. У вас, у людей, гипертрофированная гордость, чуть ли не патология. Суверенность превыше всего! Я имею в виду людей — не политиков. У политиков ваших все с гордостью в порядке — она отсутствует. У нас — были свои резоны.

— Ну хорошо. А зачем была нужна война?

— Исторически сложилось так, что Запад Галактики был заселен весьма одиозными социальными группами из первой волны. Они называли себя Гонимые, Готовые Вернуться — как они только себя не называли. Я бы объединил их одним словом — наци. И Запад очень резко протестовал против объединения. Фашисты, например, отвергли даже подаренную им дальнюю связь. Попытки переговоров в лучшем случае кончались ничем. В лучшем случае, Хелен Джей! Запад вечно оставался бы источником беспокойства и нестабильности. Никто не мог гарантировать, что через какое-то время наци не соскучатся по распространению человеческого счастья, так, как они его понимают, вовне. Центрами смутных колоний Запада и были те шесть планет.

— Сволочь, — сказал вдруг Нурминен. Непонятно было, о ком это он.

— Ясно, — сказала Ларкин. — И вы пришли, и Галактика подорвалась на бомбе, и от этого сплотилась… Ясно. А вы, значит, такие альтруисты, что дальше некуда. И гуманисты. К самим себе. Нападали-то на нас автоматы.

— Но, Хелен Джей, воля ваша, кто же мешал вам делать то же? — спросил Миротворец. — Создать автоматический патрульный корабль — задача простая. Тем более, с вашими поразительными компьютерными технологиями… здесь вы нас опередили. Конечно, мы не альтруисты, хотя и не без того. Но у нас, в нашей Галактике, проблем было не меньше, чем у вас. Другого плана, естественно, но локальная, тревожащая, война их решала так же эффективно. Вы на нас нападали на нашем Востоке.

— Экспорт войны… Взаимовыгодное сотрудничество, ничего не скажешь… Лучший враг — внешний враг… Минимальное количество жертв во имя максимального счастья большинства… Рабочие места, технологический прогресс, избыток социального напряжения вовремя — по мере накопления — оперативно удаляется… И тут вдруг наступает кризис. По имени Хелен Джей Ларкин. Кризис пытаются разрешить сначала политически, потом оперативно, потом начинается эскалация конфликта.

— Да, что-то вроде. Не стоило вам переизбирать на третий срок Чандрагупту. А вашего Сухоручко следовало бы удавить в люльке… Хелен Джей, мы, НК, не опасались уничтожения нашей Галактики силами Западной ППС, даже и под вашим блистательным руководством. Простите, командованием. Но стабильность двух галактических цивилизаций вполне может нарушить гластность. Поскольку обе живут по законам — совпадает в деталях — демократическим. Экспорт войны — самое… как мне убедить вас… самое наименьшее из всех зол? Нет… это наименьшая цена за счастье многих жить долго в истинно свободных мирах. Простите за излишний пафос.

— Ну, допустим. Но Странная?..

Миротворец помрачнел.

— Да коровы эти… Коротко. Была экспедиция в другую Галактику. Не в вашу. Недавно. Недалеко от спайки попадается планета. Этнография, ксенолингвистика, ксенотеология… гуманоид — царь вселенной, единая божья тварь… Наука, одним словом. Коровы, Боги эти Испуганные, — биоизлучатели, подавляющие внутреннюю агрессивность homo sapiens. И одной мудрой голове в экспедиции, очень, кстати, набожной, пришла очаровательная идея — украсить завоевания всепланетной демократии путем ассимиляции обработанного коровами населения Странной. Целый заговор образовался. Излучение подавляет агрессию на всех уровнях человеческого организма, вплоть до тонкой генетики, детей во втором поколении можно не облучать, вдобавок, выясняется, что обработанный сам начинает… фонить… Ребята сунули полпланеты к нам в Галактику, полпланеты — к вам на Погост. Есть у нас такая технология… Перемещение по каналу спайки обеспечивал компьютер, установленный на каждой из полупланет, а в головы аборигенов имплантировались приборы контроля и защиты. Готовили заговорщики акцию спешно, тайком, наделали ошибок, — коровы при перемещении передохли практически все, половина систем жизнеобеспечения полетело, автохирурги не прекратили — из-за сбоев — имплантирование младенцев, как должны были после финиша… А тут и мы опомнились, и лавочку разнесли. Жаль, конечно, но пришлось нам нашу часть Странной уничтожить. С вашей уж сами разбирайтесь. Мы пытались. Вы не дали.

— Да, я думаю, разберутся — будьте покойны. Хорошо, Миротворец. Я человек реальный. Что вы от меня хотите?

— Мы готовы предоставить вам — и вашим соратникам — убежище. У нас. По Ту Сторону. Вам, Хелен Джей, мы можем восстановить тело. Взамен — ваша полная лояльность. Тайна должна быть сохранена. Экспорт не должен прерваться. Да вы и сами сознаете, что не сможете… Но тайна должна быть сохранена. И это, Хелен Джей, — ультиматум.

— Иначе — смерть.

— Совершенно верно. Скажу честно — мы очень надеялись на наших друзей из КГБ СМГ, но они вас упустили. Остается только благодарить случай — то есть, шерсти клок, — что удалось скопировать Нурминена и сейчас мне придти к вам.

— Гарантии?

— Хелен Джей, ну какие у меня могут быть гарантии?

— Ответ — нет. Но у меня есть встречное предложение.

— Слушаю вас.

— Вы возвращаете население Странной туда, откуда взяли. Я даю вам слово, что сохраняю тайну. Да, и помогаете моему Какалову с ногами.

— Это все?

— Большего я, честно говоря, не хочу.

И Миротворец сказал:

— Сделка заключена.

— В смысле? — переспросила Хелен Джей. Такого она не ожидала.

— Мы принимаем ваше предложение. Вот вам диск-хран для Какалова. Попросите Эйно Нурминена тотчас же его и перелить". А население Странной эвакуируется немедленно. Саму планету, к сожалению, восстановить невозможно. Но все будут живы и здоровы. Рука, генерал?

— Рука, вирус.

— Нурминен, что вы делаете?! — воскликнул вдруг Миротворец. — Вы хотите убить нас всех?..