84

Через некоторое время две закутанные с ног до головы в бесцветное тряпье женщины принесли большой кувшин и широкое деревянное блюдо с едой. На чужаков они смотрели со страхом, шарахаясь в сторону при каждом их движении.

— Что тут у нас?

Женщины еще не ушли, а нетерпеливый Углук уже приступил к изучению угощения. Оно состояло из каравая темного, плохо пропеченного хлеба, вареной рыбы и куска молодого, еще мягкого сыра. Путешественники не привередничали, и вскоре поднос опустел.

— Аккуратнее с напитком, — предупредил Каспар, когда Фундинул заглянул в кувшин. — Кто знает, что они называют пивом.

— Я это пить не стану, — заявил гном. — Пахнет, как из болота.

Каспар склонился над кувшином и тоже понюхал; содержимое этого сосуда нисколько не напоминало пиво.

— Поели, и то хорошо, — сказал Каспар. — Теперь надо выяснить, в каком мы тут положении — гости или все же пленники?

Он приоткрыл скрипучую дверь и выглянул в коридор. У стены дремали двое стражников, при виде Каспара они вскочили на ноги.

— Нам что — нельзя выходить? — спросил он.

— Можно, — сказал один из часовых. — Но мы будем вас сопровождать.

— Понятно. — Каспар вернулся в комнату.

— Ну как там, ваша милость? — спросил гном.

— Мы под надзором, но, если вздумаем выйти, никто нас держать не будет.

— Так, может, пора дать деру? — предложил Углук.

— Рано. Я бы хотел купить у них продуктов — козий сыр совсем неплох. И, если повезет, хорошо бы достать лошадей.

— И мула! — добавил Фундинул.

— Разумеется.

До вечера они скучали и дремали по очереди. Если просились в туалет, часовые их провожали к деревянной бочке в конце коридора и внимательно следили за тем, как чужаки справляли нужду.

Со двора доносились стук копыт, голоса и отдаленный звон наковальни.

Когда стало совсем темно, за ними прислали гонца — широкоплечего воина в медвежьей шкуре с вонючим масляным факелом.

— Староста Ситульф приглашает вас на пир! — важно произнес он.

— Мы идем, — сказал Каспар.

— Как быть с оружием? — спросил Бертран.

— Возьмем с собой, если сделают замечание — скажем — не знали обычаев.

Каспар посмотрел на Фундинула и вздохнул: чехол с топором за его спиной выглядел слишком воинственно — с топорами по гостям не ходят. Как, впрочем, с луками и колчанами — это касалось Аркуэнона.

— Что ж, пойдем как есть.

Их снова сопроводили по длинному и темному коридору и доставили в большой зал. На его стенах горели факелы, горький аромат древесной смолы смешивался с запахами жареного мяса и потных тел. Вдоль стен стояли длинные столы, за ними сидели исключительно мужчины — воины и простые селяне. Судя по крикам, они уже были навеселе.

Один стол располагался на возвышении, за ним сидели Ситульф и двое приближенных воинов.

— Идите за мой стол! — воскликнул староста, увидев гостей. — Мы уже начали веселье!

Места за главным столом было достаточно, но воины Каспара Фрая сели тесной кучкой. На то, что они пришли с оружием, никто не обратил внимания, но в радушии старосты Каспар подметил фальшь.

— Угощайтесь. — Ситульф повел рукой вдоль стола. — Пейте и веселитесь, здесь все для вас!

— Спасибо. — Каспар вежливо поклонился. — Обычаи нашей страны запрещают пить хмельное, но мы с удовольствием отдадим должное вашим угощениям.

Услышав о запрете, Ситульф расхохотался:

— Какой странный обычай! Ну как хотите, нам больше достанется!

Особым изобилием пир не отличался, хотя те блюда, что предложили гостям, наверняка были в Туманных долинах роскошью. Жареная козлятина, дичь, копченая рыба — все подавали на стол в глубоких мисках, в которые полагалось лазить руками.

Непривычные к такому гости ели мало, только Углук не отставал от хозяев.

— Расскажи мне, откуда вы прибыли, — потребовал Ситульф, — и как оказались в наших краях?

— Мы идем на восток, возвращаемся на родину, выполнив задание нашего правителя.

— Что за задание?

— Захоронить прах его предка в центре Синих лесов. — Каспар вовсе не собирался рассказывать о добытом в Башне Ужаса артефакте. — Колдуны предсказали, что в этом случае род его продлится еще на тысячу лет и никогда не лишится власти.

— Надо же, а вы отважные воины. — Ситульф хмыкнул. — Прошли через Синие леса и теперь возвращаетесь назад. Так ты говорил, вам нужна провизия?

— Да. Все, что вы можете продать. Хотелось бы еще четырех лошадей и одного мула.

— Мула? — удивился староста.

— Да. Сможете найти?

— Можно попробовать. — На лице Ситульфа появилась загадочная улыбка. — А теперь скажи мне, чужеземец, с чего ты взял, что мы будем тебе помогать?

— Я могу заплатить.

— Заплатить — это хорошо. Но ведь я могу взять твое золото силой, а тебя и твоих воинов обратить в рабов, как у нас обычно поступают с чужаками. Работа всегда найдется — черпать дерьмо из рва.

— На твоем месте я бы не стал этого делать. — Каспар положил ладонь на рукоять меча. — Ты умрешь раньше нас.

— На твоем месте, лягушачий потрох, я бы не дергался, — прозвучало над головой Каспара, и он ощутил на своей шее холодную сталь. Только что пировавшие в зале воины выскочили из-за столов, и у каждого в руках появился кинжал. У двери возникло четверо лучников.

— Мы могли давно убить вас! — со злостью произнес Ситульф. — Вы явились в Туманные долины незваными и хотите, чтобы мы продали вам еду и лошадей? Это даже не смешно!

Каспар молчал, понимая, что если бы их хотели убить, то попытались бы сделать это сразу. Сейчас он больше боялся сурового нрава Углука: если тот решит, что его оскорбили, то сразу бросится в драку, а этого Каспар хотел избежать.

— Тебе повезло, чужеземец, сегодня я добр и желаю порадовать своих людей зрелищем. Мы проведем поединок — вы выставляете бойца и мы выставляем бойца. Если победит ваш — мы сделаем все, что вы попросите, если наш — вы становитесь рабами. Идет?

— Почему я должен тебе верить? — спросил Каспар.

— У нас, в Туманных долинах, никто не смеет нарушить слово. Даже вожаки шаек диких уйгунов исполняют обещания. Любой, нарушивший слово, становится изгоем, его может убить каждый… Ну и потом, — Ситульф усмехнулся, — у тебя нет иного выбора, чужеземец.

— Хорошо, я согласен, — сказал Каспар.

— Тогда с нашей стороны биться будет Пухтыр.

В дальнем конце зала поднялся из-за стола широкоплечий исполин. Большинство полукровок выглядели ущербно, но в этом смешение рас породило необычайную силу и стать.

— Я готов, староста, — сказал Пухтыр и вскинул руку с огромным мечом.

— Кого выставите вы? — поинтересовался Ситульф.

— Этот здоровяк как раз по мне, ваша милость, — вызвался Углук.

— Ты столько съел, что двигаться не сможешь, — напомнил Фундинул. — Может быть, лучше я?

— Я съел много и потому очень силен. — В голосе орка звучала уверенность. — И я хочу доказать, что чистокровный орк лучше, чем эти полукровки.

— Удачи, Углук, — сказал Каспар. — Иди.

— Поединок начинается! — объявил староста. Возбужденные тухлым пивом селяне отозвались радостным ревом.

В центре зала между столами было достаточно места для поединка. Пухтыр вышел первым и молодецки завертел мечом с такой быстротой, что лезвие как будто превратилось в широкую стальную полосу, разбрасывая отблески факелов. Зрители восторженно заревели.

— А он неплох, — сказал Каспар. — Будь осторожен.

— Ничего, не таких обламывали, — отозвался Углук, протискиваясь между столами. У него был вид простака, не вполне представляющего себе, во что он ввязался. Селяне дружно засвистели.

Пухтыр пренебрежительно улыбнулся и шагнул вперед. Его удар был быстр и силен, но орк его парировал.

— Не спеши, парень, — с угрозой произнес он. Пухтыр ударил еще раз, и снова Углук отбил удар.

Воин-полукровка разъярился и стал в исступлении осыпать соперника страшными по силе ударами. Углуку пришлось проявить все свое умение, чтобы устоять и не сломать собственный меч. При этом он двигался весьма экономно, Каспар одобрял такую тактику.

— Каковы правила поединка? — спросил он у старосты. — Пока кто-то не упадет?

— Фу, зачем эти глупости, — усмехнулся Ситульф. — До смерти!

Пухтыр сменил тактику и стал наносить длинные удары с потягом, чтобы при случае порезать орку руки. Но Углук был внимателен и, стоило противнику забыться, быстро контратаковал сверху, заставляя Пухтыра вскидывать меч и пятиться.

Через полчаса соперники устали, бой замедлился. Теперь инициатива перешла к Углуку, он грамотно выжимал из соперника остатки сил, заставляя того живее работать тяжелым мечом. У Пухтыра, однако, оставалось еще достаточно сил, чтобы нанести смертельный удар, поэтому Углук не спешил и искал возможность легко ранить полукровку, чтобы тот потерял над собой контроль. Орк уже видел, как в глазах его противника начинает зарождаться неукротимая ярость, требовалось только подтолкнуть Пухтыра, чтобы он забыл об осторожности.

Углуку удалось чуть опередить соперника и, делая выпад, рассечь лезвием рубашку Пухтыра — на ней тотчас проступила кровь от пустячного пореза.

Зрители негодующе загудели, требуя от своего земляка немедленно покончить с нахалом.

Пухтыр посмотрел на кровавое пятно, потом на Углука и с ревом бросился на обидчика. Этого Углук и ждал — он отскочил в сторону, пропуская разъяренного Пухтыра, а затем ударом вдогонку снес ему голову.

Огромный воин еще продолжал двигаться, но его голова уже отделилась от тела и вращалась в воздухе, разбрызгивая кровь. Обезглавленное тело рухнуло на столы, потом перевернулось и свалилось на пол вместе с черепками разбитой посуды и какой-то мелкой ягодой. Голова Пухтыра откатилась к дальней стене и там замерла, уставившись в потолок открытыми глазами. В зале повисла гнетущая тишина.

— Ну что, как обстоят дела с твоим словом? — спросил Каспар.

По лицу старосты было видно, что ему хочется немедленно отомстить за оскорбление, но он справился с собой и после паузы произнес:

— Я свое слово держу. Утром мы все обсудим, а сейчас, я думаю, пир лучше закончить.

— Вот те раз… — опираясь на меч, Углук тяжело опустился на скамью. — А я ведь еще не наелся.

— Мы захватим для тебя что-нибудь, — сказал Фундинул. — Думаю, радушные хозяева будут не против.