63
Ночь путешественники провели у подножия дерева, такого большого, что все прочие стоявшие поблизости выглядели по сравнению с ним карликами.
Любивший все большое Углук не удержался, чтобы не измерить толщину этого гиганта. Оказалось — двадцать два обхвата.
Земля под деревом была голой, без единой травинки, и это Каспара вполне устраивало. Расстелив одеяла и разделив ночь по сменам караула, бойцы погрузились в сон.
Первым стоял Углук. Патрулируя вокруг дерева, он в абсолютной темноте сумел подстеречь нарушителя — средних размеров вепря, пришедшего под дерево поискать себе корма. Орк атаковал его с мечом в руках, но не смог убить с одного удара. Вепрь взревел и бросился мстить, но нарвался на второй — разящий — удар и свалился замертво.
Шум переполошил всех спавших, они повскакивали с оружием наготове, но Углук успокоил их:
— Все в порядке — это я на завтрак вепря заготовил!
В его голосе звучала неподдельная радость. Каспар подошел, чтобы проверить, в чем дело, и даже высек огнивом искру, чтобы зажечь сухой мох. Трофей орка действительно напоминал вепря, но голова его составляла едва ли не половину длины тела. Из распахнутой пасти торчали клыки — слишком большие для дикой свиньи, а покрывавшая животное шерсть оказалась жесткой, как стальная кованка.
— Ты полагаешь, его можно употребить в пищу? — осторожно спросил Каспар, подкладывая в импровизированный светильник немножко мха.
— А почему нет? — Углук громко сглотнул слюну. — Сейчас распотрошу, лучшее мясо вырежу, чтобы никакие твари не утащили — здесь же это запросто, а утром перед уходом приготовим.
— Ну попробуй, — пожал плечами Каспар. — Только света я тебе не оставлю, заметить могут.
— Ничего, ваша милость, я и в темноте управлюсь.
Все снова легли спать, а Углук достал из сумки трофейный кинжал и стал на ощупь разделывать тушу. Но странное дело, едва он распотрошил трофей, как от него стал исходить неприятный запах. Поначалу Углук не обращал на это внимание, полагая, что случайно распорол кишки, однако запах усиливался и скоро разбудил гнома.
— Эй, Углук, это ты так воняешь? — спросил он недовольным голосом.
— Спи, я занят важным делом.
— Отошел бы к кустам, что ли, зачем же рядом-то гадить?
— При чем тут это?! — возмутился орк. — Я не гадить тут уселся, я вырезку делаю, никчемный ты коротышка!
Зловоние усиливалось, и вскоре поднялись все, даже Аркуэнон.
— Как-то странно пахнет, Углук, ты не находишь? — проговорил Бертран, широко зевая.
— Это в тебе голубая дворянская кровь говорит, — пояснил Углук. — На самом деле запах вполне обыкновенный.
— Нет, не обыкновенный, — вмешался Каспар. — По-моему, зверь тебе попался порченый, других в этом лесу и быть не может, так что оттащи его подальше, иначе мы спать не сможем.
— Я почти закончил, ваша милость!
— Можешь завтра сам его съесть — целиком. А сегодня унеси и руки не забудь почистить.
Углук тяжело вздохнул, взял вепря за ногу и потащил прочь от дерева. Все успокоилось, и путешественники мирно проспали до самого утра, когда выяснилось, что провонявшего вепря дочиста объели местные падальщики, от брошенного в канаве трофея остались только кости, но и они все еще сохраняли резкий запах.
Углук выглядел подавленным, его не подбодрила даже лишняя порция сухарей.
Позавтракав, отряд снова выступил, но очень скоро уперся в очередное болото, правда, преодолеть его оказалось совсем нетрудно, потому что здесь имелись проложенные посуху тропы.
Выйдя на берег, путешественники обошли яму, откуда шел такой запах, будто в ней валялся еще один вепрь.
За болотом начался вполне обычный с виду лес, появились птицы, дикие пчелы вились над усеянным цветами плющом. Бойцы отряда слегка расслабились, а Углук стал заглядывать под каждый куст в надежде найти грибы.
Неожиданно лес стал редеть, и скоро отряд вышел к самому настоящему саду.
Ровные ряды деревьев, дорожки между ними, стриженые кусты — все указывало на то, что за садом ухаживают.
— Ущипните меня, — попросил Фундинул. — Откуда в этих дебрях такая красота?
— Может, это сон? — поддержал его Углук. — Наверное, колдун морочит нас, тот же мессир Кромб, не к ночи будь сказано…
И орк стал озираться, выискивая возможного врага. Сад начинался за узкой полосой неухоженных трав, отделенный от них невидимой границей.
— Там есть ручей, — заметил Бертран.
— Ручей есть, а вот фруктов на деревьях я что-то не вижу! — высказал недовольство Углук. — Сад есть, а толку никакого.
Шелковистая зеленая трава манила прилечь, по веткам прыгали невиданные птицы с ярким золотистым оперением и длинными хвостами, они услаждали слух путешественников сладкоголосым пением.
Посреди ужасов Синих лесов сад казался сновидением.
— Будем действовать осторожно, — сказал Каспар и достал из сумы шлем. — Лучше быть готовым ко всяким неожиданностям, что-то не очень мне верится в добрую сказку о пряничном домике.
Он осмотрел «Железный дождь», покрутил медный барабан, проверяя механизм.
Углук и Фундинул тоже приготовили оружие, Бертран зарядил арбалет, а эльф остался неподвижен — он всегда был в полной готовности.
Отряд осторожно двинулся к невидимой границе сада, птичьи голоса стали громче, отчетливее зажурчал ручей. Каспар осторожно опустил ногу на мягкую подстриженную траву, но не почувствовал никаких опасных изменений вокруг.
Они вышли к посыпанной дробленым камнем дорожке, Углук все же приметил какой-то плод и тут же подцепил его мечом. Плод упал и раскололся, из него вывалилась целая сотня небольших бескрылых ос. Они начали драться друг с другом, все против всех, отрывая головы и перекусывая лапы.
— Ну что, расхотелось яблочка? — спросил Каспар.
Неожиданно с ветки слетела красивая птица и долбанула Бертрана по шлему. Граф принялся отбиваться от злобной пичуги, ей на помощь прилетели еще несколько. Они стали атаковать всех бойцов отряда, распаляясь от собственной ярости и теряя разноцветные перья.
— Да что с ними такое? — поразился Бертран. Птиц становилось все больше, они кружили над отрядом галдящей беспокойной стаей.
— Полагаю, мы на правильном пути! — объявил Каспар, стараясь перекричать птичий гомон и отбиваясь от атакующих птах. — Где-то здесь должна быть Башня Ужаса, наверно, это как-то связано с ней!
— В таком случае она, скорее всего, вон за той рощей! — прокричал Бертран, закрывая лицо одной рукой и указывая другой на группу кипарисов.
Стоило, однако, отряду попытаться двинуться к роще, как летавшие над головами птицы обрушились на них словно ураган. Теперь это были настоящие убийцы, их клювы заметно удлинились, а острые когти оставляли царапины даже на стальных накладках. О том, чтобы как-то обороняться, не могло быть и речи, пришлось нестись во всю прыть, чтобы укрыться в роще.
Под деревья птицы не сунулись, видимо, это была уже не их зона ответственности.
Снова превратившись в безобидные создания, они вернулись на деревья и запели, а Каспар и его друзья отдышались и стали считать раны.
Как оказалось, все получили довольно много глубоких царапин и порезов. Углук выглядел так, будто пронесся на лошади через кусты терновника — бедняге, как самому высокому, досталось больше всех. Пришлось обратиться за помощью к котомке мессира Маноло. Когда раны затянулись, путники прошли сквозь рощу и увидели Башню.
Она стояла посреди большого круга черной выжженной земли, ее контуры казались какими-то расплывчатыми.
— Мне кажется, я слышу гудение, — сказал Бертран, в задумчивости проводя рукой по затянувшимся порезам.
— Я тоже его слышу! — признался Фундинул. — Такая высокая нота, как будто крутится жестяной волчок.
— Какой волчок? — не понял Углук.
— Игрушка такая детская, — пояснил Каспар. — Ну что, идем к Башне?
— Страшновато, — признался гоном.
— А ты можешь вернуться к птичкам, — посоветовал ему Углук и двинулся следом за Каспаром.
Издалека Башня казалось белой, но по мере приближения к ней темнела, как будто создавая вокруг себя облако тени.
— А где вход? — спросил Углук, когда до Башни осталось ярдов тридцать. — Как мы попадем внутрь?
— Ни входа, ни окон, ни бойниц, — подвел итог Каспар после беглого осмотра. — Мы обязательно что-то придумаем, но не сегодня. Ведь уже вечер, не так ли?
Все стали озираться, возле Башни напрочь исчезло чувство времени — никто не мог вспомнить, день сейчас или утро. Было светло, но солнце пряталось за какой-то молочной пеленой.
Сложив седельные сумки в кучу, бойцы отряда стали обследовать стены Башни.
Вблизи громадное сооружение выглядело менее плотным, напоминая застывший столб дыма. Фундинул прикоснулся к стене и тут же отдернул руку.
— Ух ты, жжется! — пожаловался он.
— Да она еще и вращается! — заметил Бертран. Приглядевшись, Каспар понял, что граф не ошибся.
Башня действительно вращалась, но так быстро, что это трудно было уловить.
— Хорошо, узнали мы достаточно, пора уходить, — сказал он.
— И что, снова идти к этим птичкам-убийцам? — недовольно проговорил Фундинул.
— Нет, полагаю, мы устроимся в роще.
Они вернулись в кипарисовую рощу, сели под дерево и неспешно перекусили. Оставшуюся еду и воду приходилось экономить, ведь за пределами рощи пришлось бы столкнуться с кровожадными птицами.
Садилось солнце, Каспар сидел и смотрел, как удлиняются тени. Птицы в саду замолкли, звонче стал журчать ручей, а вот тональность вращающейся Башни не изменилась. Каспару еще предстояло найти способ проникнуть в нее и забрать Огрскую печать, тогда можно будет вернуться в Ливен.
