36
Пришли за ними вечером, когда в каземате было уже почти темно. Лязгнули запоры, дверь распахнулась, и в проеме заплясало на сквозняке пламя факелов.
— Выходите, — мрачно произнес Арвил. — Княгиня зовет вас к ужину.
— Во как! — обрадовался Углук и вскочил так проворно, будто давно ждал этого приглашения. — Хоть червячка заморим! Сытым и помирать не страшно!
— Что ж, в таких случаях не принято отказываться, — ответил за всех Каспар. — Мы с благодарностью принимаем приглашение.
Пленники повторили длинный путь, спустившись по крутым ступенькам винтовой лестницы, и вышли во двор. В темной синеве неба уже проявлялись первые звезды слышно было, как во рву течет вода, а где-то наверху перекликаются часовые.
По узкому коридору пленников провели из одного двора в другой, потом в третий; все внутреннее пространство замка было разделено на части, что затрудняло полный его захват, даже если противник прорвался бы за стену.
Центральный двор оказался заметно больше и освещался множеством факелов на железных подставках. На ступенях богато украшенного главного входа гостей ожидали шестеро гвардейцев, разодетых еще пышнее, чем те, которых Каспар видел накануне.
Арвил шел первым, за ним двое солдат внутренней стражи, было слышно, как звенят шпоры, ударяясь о каменные ступени.
Во внутренних покоях стены были побелены, а полы выскоблены и натерты до блеска. На стенах висели потемневшие от времени, шитые золотом гобелены, под высокими сводчатыми потолками в бронзовых люстрах помаргивали огоньки свечей.
Вокруг царила тишина, звуки шагов быстро затихали, создавая ощущение тревоги.
Поднявшись по мраморной лестнице на следующий этаж, гости оказались в большом, хорошо освещенном зале — вместо факелов здесь горели дорогие белые свечи.
Во всю длину зала стояло несколько столов под белыми скатертями, с кубками, кувшинами и блюдами с едой. За столами сидели гости — все отмеченные гербом княгини. Едва появились пленники, они замолчали и угрюмо на них воззрились.
— Эх-х, пивом пахнет, — прошептал Углук.
— Проходите, господа путешественники! — громко произнесла княгиня, она сидела на возвышении за отдельным столом. — Вам отведены почетные места — напротив меня!
Она указала рукой на стол, который действительно располагался напротив стола княгини, но, разумеется, ниже возвышения.
Сопровождавшие пленников солдаты отступили в тень, им на смену пришли слуги. Раскланявшись перед Каспаром и его друзьями, словно перед важными персонами, они проводили их к накрытому столу и помогли усесться на жесткие стулья с высокими спинками.
— Доблестные мои солдаты! — произнесла княгиня, поднимая кубок. Повисла абсолютная тишина. — Гуляйте и веселитесь, ибо сегодня долгожданный праздник — День Выкупа!
Дружинники зашумели, зазвенели кубки, кто-то еще поглядывал на пленников косо, но в основном все были заняты только пирушкой.
— Что это за праздник, сожри меня огры? — спросил Углук. — Что-то я ничего о таком не слышал.
— И я не слышал, — пожал плечами Каспар.
— Давай есть, что ли? Брюхо трубит, словно горн!
— А вина нет? — поинтересовался Бертран.
— Нет, ваше сиятельство, — усмехнулся Углук. — В этих краях мужчины пьют пиво.
По залу сновали слуги, расставляя блюда с жирными колбасами и жареной бараниной. На столах появлялись сыры, квашеная капуста, яйца, варенные в молоке, тушеная рыба. Углук загребал еду двумя руками, чавкал, давился и поминутно доливал в свой кубок пиво.
— Как ты можешь есть, зная, что в любой момент нас могут обезглавить? — спросил Фундинул, с укором глядя на орка.
— Убьют или нет — это еще вопрос, а вот когда еще так покормят — не знаю!
Определенный смысл в словах Углука был, и остальные по его примеру тоже постепенно увлеклись едой. Все, кроме Углука, старались пить умеренно — пиво оказалось крепким, а вот дружинники княгини ни в чем себе не отказывали. Пиво за их столами лилось рекой, на смену опустевшим кувшинам тотчас приносили полные.
Только лохматый старик, что сидел справа от княгини, вовсе не прикасался к кубку; именно он уговорил ее не решать в спешке судьбу пленников. Выглядел колдун злобным пауком в центре паутины, терпеливо поджидающим свою жертву.
— Ишь как зыркает, у меня от него даже аппетит портится, — пожаловался гном.
— А у меня — нет! — сказал Углук, не замедляя темпа. Каспар ел тушеную рыбу и поглядывал по сторонам.
О том, чтобы убежать из замка, не могло быть и речи, но он привык изучать обстановку в каждом новом месте; случалось, это очень ему помогало.
— Отсюда не сбежишь, — сказал Аркуэнон, пощипывая куриное крылышко.
— Ты как будто мои мысли читаешь.
— У нас у всех сейчас одни мысли.
После прямо-таки бесконечной смены блюд, когда за рыбой следовала птица, а за птицей — свиная вырезка и бараний бок, Каспар сдался и стал лишь наблюдать за тем, что происходило в зале. Отдыхали и другие пленники, только Углук все еще был полон сил и в одиночку подчищал то, что приносили. Фундинул, хотя и был знаком с повадками орка, смотрел на него с нескрываемым изумлением.
— Что, ослаб, мелкота? — поддел его орк. Гном не нашел сил ответить, только вздохнул.
— Всем ли довольны гости? — Голос княгини легко перекрыл царивший в зале гомон.
— Да, ваша светлость, — ответил Каспар, привставая. — Весьма довольны.
— Может быть, гости желают отдохнуть? — спросила княгиня; ее улыбка показалась Каспару недоброй. Сидевший рядом с ней старик поднялся.
— Нет, ваша светлость, мы бы еще покушали, — сказал Углук.
— Что ж, обжора, можешь захватить что-нибудь с собой.
— Благодарю, ваша светлость! — воскликнул орк и ухватил со стола два нетронутых окорока.
— Следуйте за Арвилом, он проводит вас в покои для отдыха.
Когда чужаков вывели из пиршественного зала, княгиня повернулась к колдуну, с лица ее слетело притворное радушие, оно сделалось бледным и очень старым.
— Тебе не кажется, что они что-то заподозрили?
— Не думаю, — ответил колдун. — Никто не может знать, что такое День Выкупа. Кроме меня и вас, госпожа моя.
— А мои дурни считают, что празднуют годовщину дня, когда выкупили меня из плена! — Княгиня кивнула на дружинников.
— Пусть празднуют. — Колдун обнажил в усмешке волчьи зубы. — В этом нет ничего дурного, главное, чтобы вы помнили о том, что в тот день я выкупил вашу жизнь за три человеческие жертвы.
— А теперь, спустя десять лет, их требуется пять, — вздохнула княгиня. — Аппетиты демона растут.
— Это так, но пока мы должны ему повиноваться, только он знает, как добраться до Источника Силы. Без жертв, здоровых, сытых и довольных жизнью, у бедняги недостанет сил проделать весь путь и вернуться. Вы ведь знаете, госпожа, что случится, если демон опоздает хотя бы на час?
— Да. — Княгиня почувствовала, как у нее холодеют ноги. Она хорошо знала, что с ней случится: жизнь утечет из нее, как вода из дырявой бочки, молодое и сильное тело в мгновение истлеет, превратившись в смердящий прах.
Уже много лет она зависела от старого колдуна и от демона, с которым тот сумел договориться. Сначала это было похоже на договор, но теперь — больше на рабство. Впрочем, оставаться живой княгиней, владелицей обширных земель и многих тысяч воинов было лучше, чем существовать безгласной тенью, одной из сонмищ таких же теней в темном и холодном царстве смерти.
К удивлению Каспара, их даже не вывели во двор — Арвил свернул в один из коридоров основного дворца, потом они спустились на два марша и оказались в подвале.
Здесь пахло сырым камнем и копотью. Факелы в руках охранников освещали узкие коридоры и массивные двери с мощными запорами.
Около одной из них Арвил остановился и зазвенел ключами. Щелкнул замок, распахнулась дверь, Арвил прошел в темное помещение и сказал:
— Входите.
При свете факела он нашел лучину и от нее зажег свечи в медных, висевших на стенах светильниках. В помещении стало светло, и гости начали осматриваться.
Комната была круглая, у завешенных гобеленами стен стояли деревянные кровати. Пол был покрыт неновым, но мягким ковром с узорами — такие Каспару приходилось видеть на юге.
Отхожее место заменял медный сосуд с крышкой, питьевая вода подавалась из серебряного краника.
Оставив гостей, Аврил вышел — лязгнул замок, и стало тихо.
— Как-то здесь неуютно, — сказал Бертран. — И потолки слишком высокие, в башне на соломе было получше.
— А по мне, так и ничего. — Углук поочередно откусывал от двух окороков и был доволен жизнью. — Очень даже уютно, и койки имеются!
— Цвета какие-то тревожные, — произнес Каспар, останавливаясь возле одного из гобеленов. — И что это за странный праздник — День Выкупа?
— Возможно, скоро узнаем, — сказал Бертран и вдруг замер, глядя на середину ковра, украшенную узором в виде пламени — из этого узора поднимались струйки белого дыма. На глазах изумленных пленников они почернели, свились воедино, и со страшным треском на ковре материализовался огромный демон. Стукнувшись головой о потолок, он охнул и, схватившись за голову, простонал:
— Ну всегда, всегда я забываю про эти потолки!
Встряхнув крыльями, он разогнал дым; пламя свечей затрепетало.
— Ты… демон? — задал Каспар дурацкий вопрос.
— А что, не похож? — Крылатая тварь усмехнулась совсем по-человечески, продемонстрировав огромные клыки.
— А как вас зовут, извините? — подал голос Фундинул. Каспар никогда не видел, чтобы у гномов были такие большие глаза. Впрочем, все, даже невозмутимый эльф, выглядели словно напуганные мышки — еще бы, в одно мгновение все пространство большой комнаты оказалось занято смертельно опасной тварью.
— Вообще-то Мэнсон. — Демон поскреб в затылке. — Моя мама назвала меня Клазвиц-Битумб-Фердинандо, но я решил, что это несовременно. Мэнсон — лучше, Правда?
— Э… значительно лучше, — дрожащим голосом подтвердил гном. — А я Фундинул.
— Очень приятно, Фундинул. — Демон деловито огляделся. — Сколько вас тут?
— Пя… пятеро.
— Пятеро. Хорошо, как и договаривались.
— Во… вообще-то еще Шустрик имеется, но он не с нами… сейчас.
— Шустрик? — заинтересовался демон и снова поскреб в затылке, отчего по его шкуре забегали голубоватые искры. — Это еще кто?
— Мой мул. Мул мой.
— Лучше бы, конечно, твой мул, мул твой, чем ты сам, потому как гном — это все же не человек, а скорее половина.
— Я тоже ему всегда говорю, а он… — начал было Углук, но понял, что раскрыл рот не к месту, и замолчал.
— Ладно, ближе к делу. С кого начнем? Добровольцы есть?
— На ку… куда добровольцы? — совсем сник гном.
— На туда, милый, ко мне на зубок! Иди первым, проскочишь, как по маслу!
— А может, не надо? Я давно не мылся.
— Ничего, я заразы не боюся, — пророкотал демон и со скоростью, никак не вязавшейся с его размерами, схватил гнома и распахнул пасть, чтобы забросить туда жертву.
— Если сделаешь это — считай, ты уже покойник! — громко объявил Каспар, сам удивляясь своей решительности. Но что было делать — гнома собирались съесть!
— Три раза «ха-ха»! — с издевкой произнес демон, однако съедение Фундинула чуть отсрочил; бедный гном пытался выбраться, разжать острые когти, но у него ничего не получалось. — С чего это ты мне угрожаешь, козявка?
— Мы все здесь заколдованные, стоит тебе хоть одного съесть — и ты погибнешь.
— Ладно рассказывать! — Демон перекинул гнома из руки в руку, словно мячик. — Сколько ел, пока ничего не случалось!
— Что значит «не случалось»? Ты здесь регулярно… обедаешь?
— Не так часто, как хотелось бы. — Мэнсон погладил себя по чешуйчатому животу. — Но раз в год! Как только приходит срок к Источнику лететь!
— Что за источник?
— А тебе что за дело, козявка? Твое дело быть питательным и вкусным.
— Ты можешь не говорить, но приличные демоны исполняют последнее желание своих жертв, и если мне суждено погибнуть, то я хотел бы знать, ради чего.
Мэнсон задумался — выглядеть приличным ему хотелось.
— Хорошо, — пророкотал он после паузы, выпустив из ноздрей струйки дыма. — Слушайте!
Через десять минут Каспар Фрай и его друзья узнали о том, что хозяйка замка давным-давно мертва и поддерживает жизнь только благодаря волшебной жидкости, которую Мэнсон приносит от Источника Силы в одном из нижних миров. За это она расплачивается с ним человеческими жертвами, и пока они ладили.
— Вот и все, козявки, — сказал демон, закончив рассказ. — А теперь самое приятное…
Каспару стало жарко, казалось, тупость демона оставляет надежду, что его удастся перехитрить, но, судя по всему, везение его команды кончилось.
От понимания неизбежного Каспар почувствовал себя точно в пекле. Он рванул ворот и едва не обжегся — на его груди полыхал желтым светом талисман с золотым единорогом, тот самый, что не раз выручал его, когда, казалось, шансов на спасение уже не оставалось.
— Это еще что? — Демон заморгал и выронил гнома. — Амулет-единорог? Значит, ты Каспар Фрай по прозвищу Проныра?
— Да, это я.
— Хорошо, что я вовремя увидел эту штуку! Мог бы нарваться!
Демон нервно хохотнул и поскреб затылок.
— Ну это… Приятно было познакомиться, Фундинул. Ты не ушибся?
Демон помог гному подняться, расправил крылья, завернулся в них и, пробубнив на прощание: «Обман, кругом обман», с громким хлопком провалился сквозь пол.
В воздухе остался запах серы.
— Кажется, обошлось, — сказал Углук и, подобрав недоеденный окорок, снова принялся его терзать.
Пришедший в себя Фундинул никак не мог поверить, что остался жив, ведь он почти побывал в пасти демона.
Загремели засовы, дверь с грохотом распахнулась, в помещение ворвались стражники.
— Вязать! Всех вязать! — скомандовал Арвил. Пленники не сопротивлялись и скоро были спутаны жесткой веревкой. Лишь после этого появилась княгиня. Глаза ее метали молнии, на щеках проступили багровые пятна. За ней семенил вконец растерявшийся колдун.
— Он отказался принять их! Почему?! — рявкнула княгиня и резко повернулась к колдуну.
— Я не знаю, госпожа, — пролепетал тот.
— Ах, ты не знаешь?! — Княгиня криво усмехнулась. — Тогда ты прямо сейчас отправишься на костер! Взять его! А этих — в нижние казематы, завтра мы их обезглавим.
— Нет! — тонко заверещал колдун, когда его потащили по коридору. — Не торопись, госпожа, я что-нибудь придумаю!
— Думай. Времени у тебя час!
— Может быть, убить их прямо сегодня, госпожа? — спросил Арвил, указывая мечом на связанных пленников.
— Успеем еще, — буркнула та и вышла.
