30
Битва завершилась лишь к вечеру, налетевший ветер разогнал пыль, и лучи заходящего солнца ненадолго осветили заваленное телами поле брани, где уже прыгали первые стервятники.
Неподалеку, ярдах в трехстах строились остатки какого-то войска, на небольшой обоз складывали собранную у погибших амуницию и оружие.
— Они собрались уходить, — удивился Бертран. — А как же похоронить павших?
— В этих местах не принято тратить на это время, — ответил Углук. — Мечи и доспехи забрали, они пригодятся в следующих боях, об остальном есть кому позаботиться.
В подтверждение его слов в небе каркнул ворон, а из дальнего леса донесся вой шакала.
— Да уж, эти позаботятся, — сказал Каспар, садясь на землю. — Уйдем, когда стемнеет.
— Что вы нашли? — спросил Бертран.
— Стрелу с окровавленным наконечником и больше ничего — ни раненых, ни убитых, ни следов.
— Совсем?
— Совсем. Фундинул, галеты остались?
— Остались, ваша милость.
— Раздай всем по парочке.
— По парочке? — переспросил Углук и сглотнул голодную слюну.
— Орку выдай четыре галеты.
— Хорошо, ваша милость, — вздохнул Фундинул и полез в мешок.
Пока ели, стемнело. На черный небосклон высыпали звезды, в Западных землях привычные созвездия выглядели немного иначе, нежели в родном Ливене, да и всходили в другое время.
После скудного ужина забрались в седла.
— Ну двинулись, — сказал Каспар и осторожно тронул шпорами бока мардиганца.
Хотя битва и закончилась, поле боя оставалось опасным, ведь здесь еще можно было наткнуться на группу раненых или мародеров.
Неожиданно из-под копыт мардиганца выскочил и помчался прочь какой-то зверь, конь шарахнулся в сторону.
— Тихо-тихо! — стал успокаивать его Каспар, похлопывая по шее.
Из темноты со всех сторон доносились звуки, говорившие о том, что поле боя стало для ночного зверья большим пиршественным столом. Слышались рычание, чавканье и шум коротких злобных схваток. Они быстро прекращались, ведь еды хватало всем.
В слабом свете неполной луны были видны приземистые силуэты и горящие зеленым огнем глаза.
Вскоре Каспар немного привык к темноте и смог при скудном освещении разбирать детали — чуть заметно серебрился металл шлемов и кольчуг, не все трофеи были увезены победителями. Бывшие враги лежали так плотно, что лошади не всегда находили, куда поставить ногу, а иногда и вовсе противились идти, и тогда приходилось их понукать.
В одной из куч окровавленных тел на доспехах слабо блеснул желтый металл.
— Ух ты, это же золото! — не удержался от возгласа Фундинул, которому мрак бессилен был помешать. — Это сколько же добра пропадает!
В его голосе звучало искреннее отчаяние.
— Должно быть, это полки самих князей, — сказал Углук. — А вон и один из них.
Погибший все еще держался за меч, привалившись к павшей лошади; казалось, сейчас он встанет и снова пойдет в атаку, но разрубленный секирой шлем и черные потеки крови на кирасе свидетельствовали о том, что земной путь князя окончен.
В слабом свете луны что-то блеснуло, вызвав любопытство Каспара. Он сошел на землю и поднял оброненный кем-то прообраз его «Железного дождя» — металлическая трубка, арбалетный приклад и спусковая скоба.
— Аркуэнон, ты видишь это? — спросил Каспар, призывая в свидетели ночное зрение эльфа.
— Да, эта штука похожа на твое оружие, — подтвердил Аркуэнон.
— Что ж, возможно, его секрет пришел к нам с Западных земель.
— Если они все время воюют, то должны знать много секретов, — предположил Бертран.
— Ваша милость, давайте двигаться, — попросил Фундинул. — Уж больно место для остановки неподходящее, вон как Шустрик волнуется.
— Да, конечно. — Каспар решил забрать трофей, однако, прежде чем сунуть его в суму, попробовал разрядить на случай, если в стволе оставался дротик. Он дернул спусковую скобу, грянул гром, из трубки вылетел целый сноп огня, и Каспар испуганно бросил опасную находку, едва успев схватить за повод испуганного мардиганца.
Остальным тоже пришлось удерживать лошадей, а Шустрик от страха навалил целую кучу.
— Не тронь ее больше! — посоветовал Бертран. — Кажется, эта штука заколдована!
— Да уж вижу, — согласился Каспар. — Едем отсюда, да поскорее.
