13
На ночлег отряд стал у небольшого озерца, круглого, как монета. Отстояв смену первым, Каспар передал пост эльфу и ушел спать, а утром проснулся от приглушенных, но полных страсти препирательств.
— Сыпь в котел все. Я сказал — все! — требовал Углук.
— Куда столько, оглобля зеленая? — не сдавался Фундинул. — Мы так за три дня все съедим, только о своей утробе думаешь! Только бы тебе жрать!
— Не ори так, а то разбудишь его милость.
— Уже разбудил, — сказал Каспар, поднимаясь. Склонившиеся над булькающим котелком, орк и гном пристыженно замолчали.
— Что вы там варите?
— Кашу, ваша милость, — сообщил Фундинул.
— Ага, из горстки пшенки, — вставил Углук. — Мы от такой жратвы ноги протянем и воевать не сможем. В настоящей каше должно быть сало и мясо. А здесь ничего нет — долой такого кашевара!
— Откуда тебе знать, что должно быть в каше, ты хоть раз сам готовил?
— Мне ни к чему готовить — я много раз ел!
— Хватит спорить. — Каспар потянулся и зевнул. — Сала можно положить, а солонину не троньте, она еще пригодится. Что-то я разоспался, привык дрыхнуть дома.
Когда еда была готова, Каспар разбудил Бертрана, а эльф открыл глаза сам, точно по сигналу.
Позавтракали быстро — Фундинул сварил хорошую кашу, и котелок опустел в считанные мгновения. Углук подобрал остатки куском хлеба и отправился к озеру мыть посуду. Вернувшись, застал небольшой переполох — все искали пропавшую лошадь.
— Но ведь я брал из мешка крупу всего четверть часа назад! — удивлялся Фундинул. — Она стояла чуть дальше других, но тут же редкий кустарник — все видно…
— Тут есть следы. — Каспар присел, определяя направление. — Вы пока собирайтесь, а мы с Аркуэноном пройдемся по кустарнику, не могла же она исчезнуть.
Следы вели на юго-восток, лошадь двигалась напролом, не избегая колючих веток, и это было странно, обычно лошади тщательно выбирали тропу, чтобы не поранить бока.
Пройдя ярдов сорок, Каспар остановился — следы закончились, но лошади не было. Одна ветка на кусте была сломана, Каспар приподнял ее и обнаружил капельку еще не запекшейся крови.
Почувствовав опасность, Аркуэнон резко обернулся — но ничего не увидел.
— Что скажешь, следопыт? — спросил Каспар.
— Они невидимы…
— Похоже на то. Давай возвращаться, не дело связываться здесь неизвестно с кем.
И они стали осторожно пятиться, стараясь не упускать из виду ни одного кустика.
Когда вернулись, остальные ждали верхом.
— Не нашли? — удивился Фундинул.
— Нашли только остатки, далеко отошла, а там — волки. Ничего не оставили.
— А наши запасы? Крупа, солонина? — встревожился орк.
— Наверное, достались мышкам. — Каспар криво усмехнулся и взобрался на лошадь. — Поздно горевать, в следующий раз крепче будем привязывать, да и поближе, а теперь — поехали!
Через час отряд прибыл к реке и остановился. Вместо прежде полноводной реки по дну широкого русла бежал мутный ручей.
Кое-где виднелись наносы ила и кучи водорослей, ветер нес запах гниющей рыбы.
Одна из куч слежавшейся тины зашевелилась, и Каспар не сразу понял, что перед ними озерный человек, представитель некогда многочисленного, а теперь почти исчезнувшего племени водяной нечисти.
Его спутанные волосы были слеплены высохшим илом, серая кожа потрескалась, а желтые глаза слезились. Длинные когти на соединенных перепонками тонких пальцах были поломаны от непрерывных стараний докопаться до большой воды.
— Как их прижало, гадов, — сказал Фундинул. — Так ведь и последние вымрут, ваша милость!
— И то хорошо, — согласился Каспар. — Мессир Маноло говорил мне, что через озерных людей к нам из нижних миров проникают темные силы. И чем меньше демонов в нашем мире, тем лучше.
— Кстати, Каспар, — Бертран зевнул, — а почему с нами нет мессира Маноло? Его помощь в таком походе была бы нелишней.
— Увы, мессир Маноло очень занят и не смог поехать. Но он обещал не оставить нас в случае крайней необходимости.
Озерный человек, ковыляя, взобрался по косогору и преградил путникам дорогу, растопырив лягушачьи лапы и глядя на них голодными глазами.
— Отда-ай ло-ошадь! — завыл он.
— Ты что, не видишь, кто перед тобой? — строго спросил Каспар, осаживая захрапевшего мардиганца.
— Отда-ай… — Озерный человек подавился собственным воем.
— Это же его милость Каспар Фрай! — сообщил гном, раздувшись от важности, точно это он был Фраем.
Озерный человек икнул и спешно заковылял прочь. Имени Каспара представители водяной нечисти стали бояться после давнего случая, когда им пришлось отступить перед силой его амулета.
— Они все еще боятся вас, ваша милость, — заметил Углук.
— Приятно это осознавать. Но что такое? Мне кажется или я чувствую запах дыма?
— Да, запах есть, — согласился Бертран. — Смотрите, там впереди черные клубы!
— Пожар в такую сушь — это неприятно, — заметил Каспар.
Над лесом, в той стороне, куда уходила дорога, поднимались столбы дыма, и это было непохоже на лесной пожар.
— Доспехи подтянуть, оружие к бою, — приказал Каспар. — Сдается мне, что впереди нас ждут неприятности.
В лес въехали при полном вооружении. Впереди двигался Каспар с мечом в руке, за ним Бертран с заряженным арбалетом. Фундинул и Углук ехали в центре, а замыкал процессию Аркуэнон. Лук его был опущен, но Каспар знал, что эльф может выстрелить быстрее, чем человек успеет моргнуть.
Лес быстро кончился, за ним снова потянулись заросли узловатого кустарника, а источника дыма все не было видно.
Наконец показалась пустошь и на ней большая деревня, многие дома ее горели, и вокруг них метались фигурки людей — одни убегали, другие догоняли.
— Кто-то режет подданных его светлости, — заметил Бертран и гневно сверкнул глазами.
— Это люди, — сказал Аркуэнон, несмотря на расстояние разглядевший все детали. — Они с мечами и короткими копьями — кортами. На шлемах украшения в виде бычьих рогов.
— Так это разбойники с островов Красных Скал! — узнал Каспар. — Далеко же они забрались от моря!
Много лет разбойничьи шайки с островов Красных Скал опустошали берега Северного моря. Несколько лет назад, когда назревал конфликт между герцогом Ангулемским и его сеньором, королем Ордосом Рембургом Четвертым, предводитель разбойников граф де Гиссар высадился в пределах герцогства, взял штурмом несколько замков и сжег несколько городов. Но потом, при непосредственном участии Каспара Фрая и его отряда, он сгинул в пустынях Сабинленда. Его отряды потерпели поражение и были рассеяны, о морских удальцах надолго забыли, и вот теперь они вновь напомнили о себе.
— Надо проучить негодяев! — потребовал Бертран, хотя в данный момент он и не был бювардом.
— А может, объедем? — предложил Фундинул. — Зачем нам эта драка?
— Что, струсил? — радостно воскликнул орк.
— И вовсе я не струсил, оглобля ты зеленая…
— А ну тихо! — остановил всех Каспар. — Сейчас мы на службе его светлости и не можем пройти мимо такого безобразия. Вперед, покажем этим негодяям, кто такие воины герцога!
— Впере-эд! — Углук взмахнул мечом так, что загудел воздух.
Каспар на ходу достал лук и опробовал тетиву; к селению они двигались не скрываясь и понемногу прибавляли скорость, но разбойники были заняты грабежом и угрозы не заметили.
Лишь заслышав стук копыт, один из них обернулся и тут же получил в грудь арбалетный болт.
Бертран стал перезаряжать оружие, а Каспар выстрелил в огромного грабителя, волочившего за волосы молодую женщину. Стрела пробила легкую кольчугу, и разбойник упал, выпустив жертву. Его приятель с окровавленным мечом в руке оглянулся, попытался спрятаться за углом дома, но стрела эльфа достала его в прыжке.
Пришельцев заметили, послышались команды — пираты собирали силы и вскоре атаковали горстку наглецов со всех сторон.
Каспар выпустил еще одну стрелу и спрыгнул на землю, намереваясь вступить в бой пешим. Рядом оказались Углук и Фундинул. Бертран до времени остался в седле, эльф отпустил поводья и продолжал стрелять.
Его стрелы разили врагов без промаха, поражая их в движении и на месте, но тех оказалось слишком много, и одному, даже очень искусному лучнику их было не остановить.
— Умрите, твари! — прорычал черноволосый бородач, обрушивая на Каспара удар пиратского топора. Тот быстро отбил удар и ответным выпадом пронзил врага насквозь.
Углук был в своей стихии, он рубил налево и направо, проламывая щиты и разбивая шлемы. Под его бешеным натиском разбойники с островов Красных Скал начали пятиться, облегчая ситуацию в центре — Каспару и Фундинулу.
На них был сосредоточен основной удар врага, и приходилось рубить так часто, что болели руки.
На левом фланге вертелся в седле Бертран. Пользуясь преимуществом верхового с длинным мечом, он не подпускал противника близко, и разбойникам пока не удавалось его даже зацепить.
Оставшийся в тылу Аркуэнон продолжал стрелять, выборочно поражая самых опасных — метателей топоров и арбалетчиков. То и дело кто-то из разбойников падал, хватаясь за торчавшее из груди оперение, не знающие промаха стрелы находили щели в доспехах, пробивали плохо склепанные кирасы и кольчуги.
— Ага, наша берет! — победно заорал гном, когда разбойники начали отступать.
— Рано радуешься, — ответил Каспар, отбивая редкие удары и поглядывая на приближающуюся к ним стену щитов с торчащими из нее пиками и алебардами.
Поняв, что с наскоку пришельцев не взять, предводитель разбойников решил построить своих солдат по военной науке.
— Руби! — в запале заорал орк и могучим ударом расщепил древко одной из алебард, однако тут же получил пикой в бок, и только хорошая сталь доспехов спасла его от раны.
Оберегая коня, Бертран подал назад, но кто-то из копейщиков сделал выпад, и наконечник вонзился графу в лишенную защиты голень.
— Пора с этим кончать! — воскликнул Каспар, подныривая под алебарду.
Разбойники за щитами очень удивились, когда враг оказался рядом. Их руки были заняты, и вблизи они оказались совершенно беспомощны. Каспар ударил кинжалом одного, другого и скользнул между рядов дальше. В открывшуюся брешь с ревом бросился Углук, за ним, ломая топором нацеленные в него копья, атаковал Фундинул.
Не тратя времени на простых солдат, Каспар бросился туда, где отдавал приказания предводитель — широкоплечий блондин на гнедом жеребце. Каспар знал, что в таких шайках все завязано на главаря и стоит его одолеть, как остальные разбегутся.
Дорогу ему преградили несколько дюжих телохранителей в прочных доспехах. Один тут же свалился, хватаясь за оперение торчавшей из забрала стрелы. Второго Каспар поймал на обманном движении и вонзил меч между нагрудником и шлемом.
Третий ретировался — путь был свободен.
— Ну иди сюда, иди! — закричал предводитель, вскидывая тяжелый меч, не уступавший двуручнику Углука. Он дал коню шпоры и, привстав в седле, сделал замах, чтобы раскроить Каспара надвое, но тот проворно отскочил в сторону и ударил сам. Он не мог как следует замахнуться, поэтому меч оставил на доспехах пирата только небольшую засечку.
Предводитель развернул коня и снова повел его на врага, жеребец ударил копытом, Каспар качнулся, на солнце блеснул тяжелый меч, Каспар поднырнул, но получил касательный удар — наплечник выдержал, однако рука на мгновение онемела.
— Покажите ему, ваша милость! — раздался крик Фундинула.
Уходя от очередного удара, Каспар бросился под неудобную левую сторону разбойника, тот ударил, но промахнулся, а Каспар вогнал ему меч в бедро, пробив кованые накладки.
Противник зарычал и, немного проехав, отяжелел и свалился на землю. Каспар подскочил к нему и нанес последний удар, закончив бой в свою пользу.
— Рутгера убили! — завыл кто-то из пиратов.
— Убили! — поддержал другой, и его вопль перешел в хор испуганных голосов. Построение разбойников развалилось, они потеряли интерес к битве и стали разбегаться, бросая оружие, щиты и забывая мешки с награбленным.
Не прошло и пары минут, как среди догорающих развалин остался только Каспар со своим отрядом.
— Вы сражались, как лев, ваша милость, — сказал гном, опираясь на свой топор.
— Как отряд львов, — добавил Углук, вытирая меч пучком сухой травы. — Что-то я проголодался, не пришло ли время для второго завтрака?
— Погоди, — остановил его Каспар. — Сначала надо заняться ранеными.
— А кто будет ими заниматься? — спросил подъехавший Бертран. — Мессира Маноло нет с нами.
Он пытался выглядеть браво, но было видно, что полученная им рана весьма болезненна.
— Мессира Маноло нет, зато есть его лекарства.
Каспар осторожно извлек из седельной сумы полученную от колдуна котомку, открыл ее и сразу увидел засветившуюся синим коробочку.
— Углук, помоги его сиятельству снять сапог и поднять штанину, боюсь, он не захочет, чтобы мы разрезали его одежду.
— Да, мне бы не хотелось, — грустно улыбнулся Бертран.
Тем временем Каспар занялся своим ушибленным плечом; он снял наплечник, смазал мазью из коробочки большой кровоподтек и сразу почувствовал, как уходит острая дергающая боль.
— Так, подходи по одному! — сказал он бодрым голосом. — Давай, Углук, у тебя на лбу порез.
— Может, не надо? — попытался увильнуть орк. Он помнил, что снадобья мессира Маноло хоть и залечивали раны, но бывали весьма жгучи.
— Не задерживай, мне еще Бертрану помочь нужно! — прикрикнул Каспар, и Углук покорился. Он страдальчески морщился и шипел, пока Каспар смазывал его порез, но в конце концов почувствовал себя героем.
— А ты опять получил удар в ногу, — Каспар намеренно отвлекал Бертрана разговором, промывая смоченной в воде тряпицей его рану.
— Такова, видимо… моя судьба, — ответил тот. — Но все же лучше, чем по голове… Ой!
— Потерпи, твоя мазь оказалась самой жгучей… Готово! Углук, перевязывай его.
Все еще морщась — порез на лбу немного саднил, — Углук стал тщательно бинтовать ногу Бертрана чистой тряпицей.
— Как же так получается, ваша милость? — удивлялся он. — Почему, когда получаешь рану, боли меньше, чем когда ее лечишь?
— Вот уж не знаю. Закон природы, должно быть. Иди, возьми в черном мешке чего-нибудь пожевать, чтобы было не так больно.
— Это я с удовольствием.
Гном и эльф обошлись в схватке без повреждений, правда, Аркуэнон выглядел несколько растрепанным, но Каспар знал, что тот быстро приходит в норму.
Осмотрев место боя и не обнаружив ничего для себя интересного, путешественники забрались в седла и отправились дальше, сопровождаемые взглядами перепуганных уцелевших жителей деревни.
Спустя четверть часа все встало на свои места — эльф восседал на лошади с надменным выражением лица, Бертран с отсутствующим видом смотрел на дорогу, Углук жевал кусок сушеной конины, а Фундинул все еще переживал недавнюю схватку.
— Ух, а как я его… а он меня… А вы, ваша милость, здорово этого белобрысого — раз в ногу, два — по голове! Здорово размялись!
— Размялись, — согласился Каспар. — И еще не раз разомнемся — такая наша наемничья доля.
