Очень долго не происходило ничего. Все тот же тусклый сумрак, все те же диковинные деревья, окруженные призрачным неясным светом.

А потом Кай почувствовал, как окружающий мир изменился. И спустя несколько секунд понял, что именно изменилось — он ощутил чье-то присутствие неподалеку. Рыцарь двинулся туда, где появилось это нечто, потому что других ориентиров в глухом мешке не было.

Еще до того как услышал дробный топот и нутряное клокочущее ворчание, он понял, кого сейчас увидит.

Болотник вытянул из ножен меч, с неудовольствием отметив, каким тяжелым он теперь казался. Затем Кай повесил на руку щит. Верхней губе стало щекотно, а во рту появился солоноватый привкус. Даже такое незначительное усилие вызвало кровотечение из носа — понял Кай. Значит, битва предстоит тяжелая. Кай усмехнулся. Его учили тому, что тело — всего лишь инструмент разума, а разум и есть единственная наиболее важная человеческая сущность. Могучие мышцы и крепкая кость, воинская выучка и тренированная выносливость — ничего не стоят, если не полагаешь собственный разум главным своим оружием. И Кай научился этому, а потом привык, и сейчас ему показалось бы странным, если бы кто-то вдруг возжелал убедить его в обратном. Пока чист и незамутнен разум, тело послушно будет подчиняться ему. Это знание и давало болотникам возможность превозмогать боль и слабость. Это знание поднимало раненых и снова вело в бой — на культях оторванных ног, почти обескровленных, ослепленных, со вспоротыми осколками ребер легкими и переломанным хребтом…

И тут он кое-что вспомнил. Амулет Силы Тверди, находившийся у него на запястье, был испорчен едкой слизью пакостных древесных плодов-гнилушек. Это осложняло дело. Потому что без этого амулета биться с Тварью, имеющей имя Топтун, представлялось очень непростым. Оставалось рассчитывать на то, что Тварь так же ослаблена, как и человек. Но спустя секунду он понял: расчеты эти не оправдались. Кай уже слышал, что Тварь не повреждена и полна сил. Опустив забрало, он плотнее сжал губы…

Но через мгновение, осененный неожиданной идеей, он покрутил головой и хрипло рассмеялся.

Если все так, как он предполагает… Значит, сами боги послали ему врага. Или надо сказать — спасение?..

Предощущение грядущей схватки и вспыхнувшая в голове идея несколько оживили его. Кай знал: тело его будет служить ему, пока внутри остается хоть крупица жизни. А когда и эта крупица иссякнет, найдутся еще источники, которые заставят мышцы сокращаться, а мозг — анализировать происходящее и принимать нужные решения. Разум управляет телом. И если сила тела ограничена только лишь законами мироздания, то сила разума абсолютно безгранична.

Земля под ногами Кая заволновалась. Но еще до того как это почувствовать, он снял с руки щит, бросил себе под ноги и встал на него.

Тварь показалась на освещенном зыбким светом участке.

Топтун передвигался на четырех коротких и сильных ногах, оканчивающихся массивными копытами. Под лоснящейся угольно-черной шкурой перекатывались шары чудовищных мускулов, грушеобразное туловище вытягивалось в короткую и мощную шею, на которой громоздилось большое «гнездо» бледных склизких щупалец и подвижных полых трубок.

Земля далеко вокруг чудовища забугрилась — образовавшиеся ямы в полшага шириной тут же заполнились черной жижей, которая, как знал Кай, немедленно и намертво засасывала все, что в нее попадало. Ямы, просуществовав несколько мгновений, смыкались — и сразу же появлялись на новом месте. Такова была магия Топтуна.

Щит, на котором стоял болотник, зашатался. Тварь вытянула щупальца по направлению к Каю. Влажно зачмокали присоски щупалец, втягивая в полости воздух. В утробе Твари что-то громко заклокотало. Несколько трубок напряглись и извергли в рыцаря струи бурой слизи.

Кай взмахнул мечом.

Слизь, оказываясь вне утробы Твари, молниеносно затвердевала, обращаясь в подобие каменных стрел. Одним движением Кай разбил свистнувшие в него снаряды. Осколки не успели еще упасть, как Топтун, всхлипнув щупальцами, скакнул высоко в воздух и, приземлившись, выбросил в болотника еще одну порцию слизи. Крутнувшись, Кай отбил и этот залп каменных стрел. Опустив меч, он почувствовал, как заныла от удара рука.

Тварь кинулась в атаку, беспорядочно хлеща щупальцами темный сырой воздух. Каю приходилось видеть, как эти щупальца сдирают доспехи, расколотые ударами окаменевших стрел, как полые трубки впиваются в беззащитное человеческое тело, высасывая кровь…

Болотник не имел возможности отпрыгнуть в сторону. Он мог бы поразить Тварь мечом — он точно знал, куда ударить, чтобы Топтун погиб моментально. В этом случае столкновения с Тварью было не избежать — мертвая туша все равно сшибла бы Кая с ног на землю, где открывались и пропадали опасные ямы. С гибелью Твари иссякла бы и сила ее магии, и Кай рухнул бы на ровную поверхность… Если бы рыцарь намеревался покончить с Топтуном, он бы решился на удар мечом.

Но Кай уже не собирался умертвлять Топтуна — по крайней мере, прямо сейчас.

Тварь была нужна ему живой. Но серьезно поврежденной.

Быстрая Кровь, Ветряные Струи, Черный Посох, Тугие Жилы, Абсолютное Молчание…

Кай сорвал с запястья кожаный ремешок, на котором болталась туго набитая корешками и травами высушенная птичья голова, и швырнул на землю перед собой, бормоча заклинания.

Амулет Ветряных Струй, активировавшись, создал мгновенно взвихрившуюся воздушную воронку, которая оторвала влетевшую в нее Тварь от земли, отшвырнула на несколько шагов и настигла снова. Гудящий столб ветра и грязевых капель четырежды нагонял Топтуна, поднимал в воздух и с размаху бил о землю. Тяжелая туша в последний раз грохнулась в грязь — Тварь отчаянно забила щупальцами и копытами, взбивая черные фонтаны. К Каю метнулся целый сноп каменных стрел. Разбив их мечом, Кай не удержался: пошатнувшись, он опустился на одно колено. Земля разверзла очередную яму прямо под краем его щита. Сохраняя равновесие, Кай взмахнул руками и едва не выронил меч. Прочтение заклинания вытянуло из него немало энергии — с ног до головы болотник облился потом, пальцы разжимались сами собой.

Голова рыцаря сильно закружилась, к горлу подкатила тошнота. Ноги внезапно онемели до такой степени, что Кай их вовсе не чувствовал. Но он знал, что сейчас должен подняться, потому что иначе Тварь победит.

И он поднялся. То есть в какой-то момент ощутил, что снова стоит на ногах.

Топтун все еще барахтался на земле. Наконец он встал. Несколько щупалец безвольно обвисли, одна из конечностей явно была сломана — копыто оказалось вывернутым.

Однако Тварь снова пошла на болотника. Сначала медленно, волоча непомерно раздувшееся брюхо по земле, а потом все быстрее и быстрее. Уцелевшие щупальца яростно вздыбились, как шерсть на загривке взбесившего зверя. Перейдя на бег, Тварь нелепо выкидывала вперед поврежденную конечность, словно в каком-то диком танце.

Кай быстро вложил меч в ножны и вытащил нож. Сцепил пальцы на рукояти и отвел руку назад — для решающего удара. Ноги его были полусогнуты в коленях, но не от слабости. Сейчас рыцарь не мог позволить слабости возобладать над собой. И позже — тоже. Нужно закончить начатое дело. Нужно исполнить свой Долг.

«Щитом придется пожертвовать, — мелькнуло в голове, — не такая уж и серьезная жертва…»

Тварь ударила рыцаря всей мощью своего громадного тела. Но за крохотную долю мгновения до этого Кай до предела изогнул свое тело, уходя от прямого удара, и под точно рассчитанным углом вонзил нож в Тварь, в основание ее короткой толстой шеи. Он сделал это — и только потом его сотряс жуткой силы удар.

Его швырнуло вверх, но щупальца цепко ухватили его, облепив с ног до головы. Доспехи из защитных пластин легендарной Твари — Черного Косаря, доспехи, которым были нипочем любое оружие и любая магия, выдержали, когда Топтун стиснул свои щупальца. Выдержали, однако Кай явственно услышал негромкий, но угрожающий треск.

Топтун продолжал свой бег. А Кай ждал, когда этот бег замедлится. Бег должен был замедлиться…

Верно, чувствуя, что скорлупа, обволакивающая человеческое тело, не поддается напору его щупалец, Топтун на бегу, мотая короткой шеей, несколько раз сильно ударил болотника о землю. Кай на некоторое время потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то почти ничего не видел. Кровь из разбитого лица и рассеченной головы, мгновенно пропитав подшлемник, казалось, заполнила весь шлем — тонкие струи брызгали из прорезей забрала.

Тварь все еще стискивала его своими щупальцами, но болотник ощутил, что движется Топтун уже не так быстро. И конечности его подкашиваются…

Кай загреб руками вокруг себя, схватил то ли щупальце, то ли извивающуюся трубку, крепко сжал пальцы и подтянул свое тело ближе к шее. Затем еще ближе. Из-за крови, заливавшей глаза, он не видел ножа, все так же торчащего в основании шеи Твари, но ориентироваться в пространстве по памяти для него не составляло никакого труда. Нащупав рукоять ножа, он крепко ухватился за нее. Жаль, рукоять была рассчитана только на хват одной рукой, но это все же было лучше, чем ничего… Меч все равно не сгодился бы на то, чтобы застрять в теле Топтуна. Клинок, выполненный из клешни Зубастого Богомола, которой та страшная Тварь с легкостью рассекала валуны размером с буйвола, не удержался бы в плоти Топтуна. Когда-то Кай вскрывал этим мечом спрятанные в стенах Дарбионского королевского дворца потайные ходы…

Топтун уже не бежал. Его шатало из стороны в сторону. Ворчание в брюхе Твари становилось все громче. Нож, прочно застряв в кости, прошел сквозь нее и повредил железу, вырабатывающую слизь — как и рассчитывал Кай, и слизь теперь переполняла брюхо Топтуна. Жить ему осталось совсем недолго. Но он все равно упорно шел вперед.

Кай надеялся, что знает, куда он стремится…

Щупальца мало-помалу разжимались. И настал тот момент, когда они выпустили болотника. Неимоверных усилий стоило Каю тогда не разжать пальцы на рукояти ножа, впивавшегося в тело Топтуна. Держаться за рукоять, пока его облаченное в доспехи тело билось о землю, тащась за Тварью, было легче.

Наконец Топтун остановился. По особой дрожи тела Кай понял, что Тварь сейчас рухнет. По характеру предсмертных колебаний понял, на какой бок.

Отпустив ручку ножа (пришлось левой рукой разжать пальцы правой), болотник упал на землю. И откатился как мог дальше. Спустя мгновение рядом с ним раздался тяжкий удар.

В прорези забрала, залепленные кровью, грязью и песком, ничего не было видно. Но по звуку, с каким его облаченное в доспехи тело упало оземь, рыцарь определил, что почва здесь, в этом месте, каменистая.

Тварь вышла к нему полной сил. Либо она совсем недолго проблуждала в пространственно-временном мешке, либо… создания иного мира имели возможность свободно проходить через эти места. В таком случае выбраться из ловушки болотник мог только вместе с чудовищем.

Смертельно раненные Твари всякий раз пытались спастись бегством с места схватки. И бежали они всегда в одном направлении — к Порогу. Впрочем, Каю было все равно, куда кинется Тварь, обреченная на смерть. Главное, что из этого проклятого мешка…

С третьей попытки он стащил с головы шлем. На Туманных Болотах уже много столетий не видели солнца, но того света, что пробивался сейчас через туман — после вечных сумерек мешка, — сполна хватило, чтобы заставить глаза непроизвольно зажмуриться накрепко. Кай потянул пропитанный кровью подшлемник — тот поддался с отвратительным мокрым всхлипом.

Шлем же, плеская из своего нутра кровью рыцаря, покатился на земле.

И остановился, ткнувшись в подножие невысокого, прямого и узкого скального выступа, похожего на красный столб.

Сначала Кай активировал один из оставшихся у него амулетов — амулет Быстрой Крови. Потом, когда сердце его забилось чаще, а дыхание стало глубже, вытащил из прикрепленного к поясу узелка флягу с остатками воды и жадно опорожнил ее. Затем, еще более оживившись, достал лепешку. Болотник намеревался сжевать ее целиком, но, съев только половину, ощутил рези в желудке. Тогда он решительно спрятал лепешку обратно в узелок.

После этого можно было подниматься.

Встав на ноги, Кай осмотрелся.

Топтун вынес его в Красные Столбы, неподалеку от того места, где они граничили со Змеиными Порослями. Углядев сквозь клубы напитанного солнечным светом тумана черную полосу воды, Кай направился туда, предварительно вытащив нож из тела Твари и подобрав свой шлем. Жалкие глотки воды из фляги не уняли сумасшедшую жажду. Сколько же он бродил в мешке, вытягивающем жизненную энергию, без пищи и воды?

Через несколько шагов Кай остановился. Прошел еще немного, медленно, оглядываясь по сторонам, и снова остановился.

Вокруг него темнели наполовину истлевшие кости. Множество костей, громадных и уродливых, не похожих ни на кости людей, ни на кости животных. Это были останки Тварей. На нескольких красных столбах Кай заметил черные отметины. Приложив к ним руку, болотник попытался определить заклинание, сила которого бушевала здесь, и не смог. Хотя все боевые заклинания, используемые рыцарями Болотной Крепости Порога в войне с Тварями, были ему известны. Ну, почти все…

Случаев применения Алой Смерти юный болотник не знал за все время, пока сражался на болотах. Он слышал только описания эффекта этого заклинания.

Поискав немного, Кай нашел обломки доспеха, того самого, в который был облачен бродун, когда-то именовавшийся братом Арацем. Рядом с обломками валялась человеческая ступня, отхваченная чьими-то крепкими клыками.

Сомнений не осталось. Это то самое место, где принял неравный бой дозор брата Равара. Но — когда это было? Два дня назад? Или три? Или неделю?.. Важно было выяснить это, чтобы уразуметь для себя создавшуюся за Стеной обстановку.

Останки Тварей, существ чужого мира, здесь, в мире людей, разлагались очень быстро, неестественно быстро. Для изготовления оружия или доспехов следовало забрать нужные части Тварей немедленно либо на следующий же день. После обработки магией разложение прекращалось.

Ясно одно: Кай проблуждал в мешке не один день. И даже не два, судя по тому количеству пищи и воды, которое он употребил, так и не насытившись и не утолив жажду. По внешнему виду костей уничтоженных Тварей он никак не мог определить, сколько времени тому назад произошла здесь битва.

А останки людей испарения Туманных Болот, напротив, сохраняли почти неповрежденными долгое время. Правда, сколько именно — никто никогда не выяснял. Потому что в этом не было пользы для живых, продолжавших исполнять свой Долг.

Больше никакой информации из этого места почерпнуть было нельзя. Туманные Болота хранили следы не более суток. Кай не слышал поблизости Тварей. А ведь Порог был совсем рядом, и в этом месте обязательно должна была рыскать хотя бы одна Тварь.

Но не было ни одной.

Твари ушли отсюда. Куда? И без анализа следов юный рыцарь Болотной Крепости Порога мог бы ответить на этот вопрос.

Чья-то воля, управляющая монстрами чужого мира, повела их туда, где был их враг. К Крепости.

Кай направился к воде. Опустившись на корточки, он прочитал заклинание — одно из первых, которому учили в Укрывище. Заклинание это обеззараживало гнилую болотную воду, правда, делало ее и без того отвратительный вкус еще хуже.

После этого рыцарь напился и наполнил флягу.

Перед тем как начать глотать мерзкую гнилую воду, Кай всмотрелся в свое отражение. Водная поверхность отражала не его лицо, а какое-то другое: чужое, темное и иссушенное. Кай никогда не видел себя таким.

Что ж, боги прислали Тварь, которая вынесла его в то самое место, куда он и предполагал попасть. А теперь следовало продолжать дело, которое он начал. Преследовать, отыскать и уничтожить то, что повелевало чудищами, убивавшими защитников Человека. И сделать это нужно было как можно скорее. Потому что так велит его Долг.

Кай не позволил себе задержаться на отдых.

Он двинулся через Змеиные Поросли.

К Крепости, которой угрожала опасность.

Следовало избрать кратчайший путь, и Кай, пройдя Змеиные Поросли до середины, свернул на запад. Вскоре он выбрался из воды, и под ногами его захлюпали подушки зеленого мха, пропитанного вонючей гнилой влагой.

Кай вошел в пределы Гиблой Гати — этой части Туманных Болот Твари избегали, поэтому и люди здесь появлялись нечасто. Никакой растительности здесь не было, кроме густого мха, скрывавшего бесчисленные бездонные колодцы, заполненные жидкой грязью, способной в одно мгновение поглотить живое существо, неосторожно ступившее туда, куда ступать не следует. Хотя ветра не ощущалось вовсе, сиренево-желтые лохмотья тумана метались над бездной, прикрытой неровным одеялом из мха. Глядя на хаотичное кружение туманных лохмотьев, представлялось, что они исполняют какой-то диковинный танец. Призрачные эти лоскуты не были созданием чужого мира, прячущегося за Порогом. Они являлись порождением сумрачного, веками изучаемого и все еще до конца не изученного мира Туманных Болот. Каю было известно: не стоит подолгу находиться там, где пляшут клочья тумана, иначе зрение и разум помутятся и сам не заметишь, как шагнешь в притаившуюся внизу клоаку. Гиблая Гать сама по себе являлась Тварью.

Не было никакой возможности проложить безопасные тропки по этой земле. В утробе Гиблой Гати беспрестанно что-то клокотало, будто ворочался там бессонный неведомый зверь. То и дело возникали новые колодцы, а старые затягивало сверху непрочной грязевой коркой. Пройти через Гиблую Гать было почти невозможно. Достаточно было сделать один неосторожный шаг, чтобы попасть в западню, спастись из которой нельзя.

Как только под ногами угрожающе забурчало, Кай остановился. Поднял забрало и вытер пот со лба, отметив, что рука его дрожит. Клочья сиренево-желтого тумана устремились к нему и заплясали вокруг, будто стая призраков, то стелясь по мху, то взлетая высоко к небу.

Кай приготовил амулет Черного Посоха и вытащил из ножен меч. Читая заклинание, активирующее амулет, он сбивался дважды. Но голова его кружилась и мысли путались вовсе не из-за присутствия пляшущих туманных лохмотьев; болотник точно знал, сколько должно пройти времени, прежде чем начнет сказываться их воздействие.

Ему нужен был отдых. Действие Быстрой Крови и принятые недавно вода и пища поддерживали пока истощенное тело, но долго так продолжаться не могло. Сколько прошло времени с тех пор, как он последний раз спал? Кай не сумел бы ответить на этот вопрос. Как жаль, что человеческое тело такое слабое — гораздо слабее человеческих разума и воли. Однако отдыха юный рыцарь сейчас позволить себе не мог. Напротив, ему нужно было спешить, торопиться изо всех сил.

Он допел последние строчки заклинания, и клинок его меча наполнился тяжелым черным свечением — таким густым, что из сферы видимости эта чернота перетекала в сферу звука: клинок начал издавать низкое гудение, в котором явственно ощущалась чернота.

Кай взмахнул мечом, направив удар в подушку мха перед собой. Амулет Черного Посоха насыщал простое оружие (будь оно даже обычной деревянной палкой) сильной магией, обращавшей противника в черный камень.

Толща мха, которую рассек клинок, окаменела — окаменение быстро стало распространяться во все стороны, и скоро вокруг болотника образовалась довольно широкая площадка, на которую можно было ступать безо всякой опаски.

Кай побежал вперед, время от времени останавливаясь — когда границы площадки заканчивались и нужно было ударить зачарованным мечом еще раз. Пока не иссякла сила Черного Посоха, он успел преодолеть две трети пути через Гиблую Гать. Когда клинок восстановил обычный свой цвет и перестал гудеть, болотник бросился в мох, распластав руки и ноги, чтобы максимально увеличить плоскость соприкосновения своего тела с коварной поверхностью Гати.

Эта пробежка далась Каю нелегко. Тело его под доспехами было мокрым от пота, а сами доспехи — раньше такие удивительно легкие, почти совсем не стеснявшие свободу передвижения, — теперь стали непривычно тяжелы. В висках гулко бухала кровь, легкие саднило: накачиваясь воздухом, они конвульсивно сокращались, словно в груди Кая бился в предсмертных судорогах какой-то зверек. Он перекатился на спину, вложил меч в ножны и отпил немного из фляги с водой, а затем съел кусок лепешки. После столь обильной трапезы его неудержимо повлекло в сон — и заставить себя очнуться болотник сумел не сразу, а спустя три-четыре удара сердца. Измученное тело не повиновалось уже с той точностью и легкостью, как раньше.

Юный рыцарь снова перевернулся на живот и продолжил путь ползком. Каждый раз, перед тем как сделать рывок, он чутко слушал ворчливое клокотанье бездны под собой — и определял направление, в котором нужно было двигаться, чтобы не попасть в один из смертельных колодцев.

Такой способ передвижения был неудобен и изматывал — еще и потому, что приходилось петлять между невидимых колодцев, вместо того чтобы идти прямо вперед. Сиренево-желтые клочья тумана неотступно следовали за ним, будто стервятники в ожидании добычи…

Какая досадная ирония заключалась в том, что он, так тщательно готовившийся к этому походу, оказался сейчас в Гиблой Гати, обессиленный и почти безоружный. На Туманных Болотах каждый свой шаг необходимо было продумывать до мелочей, но даже и в таком случае мрачные и опасные эти места таили множество коварных ловушек…

Кай дополз до первых корявых кустиков, означавших, что Гиблая Гать осталась позади, ни разу не остановившись передохнуть. И только теперь обратил внимание на то, что с небес уже спускаются на болотные топи сумерки.

О долгом привале не могло быть и речи. Кай выпил воды и съел то, что у него оставалось в узелке, затем быстро, но внимательно осмотрел чахлые заросли в поисках целебных растений. Могутника здесь встретиться не могло, так как от Порога болотник отдалился уже порядочно, но зато рыцарь нашел несколько камней, покрытых голубым мхом-горлодером. Тонкие, почти прозрачные волоконца этого мха на человека оказывали действие, подобное легкому опьянению. Они веселили кровь, но дурманили голову, кроме того, вызывали приступы мучительного кашля. Болотники использовали горлодер для варки освежающего напитка, немного похожего на пиво.

Тварей поблизости Кай по-прежнему не слышал. И это могло значить только одно: орда чудищ, обычно вразнобой охотившихся за Стеной, была стянута в какое-то место. В место, где располагалась цитадель извечного противника и истребителя Тварей, — Болотная Крепость Порога. Чья-то воля, сплотив орду монстров, влекла ее туда. И источник этой воли по-прежнему не ждал атаки с тыла — иначе Кай давным-давно подвергся бы нападению. Может быть, именно он, Кай, являлся теперь единственной возможностью людей одержать победу. И, зная это, разве можно было тратить время на отдых, пусть даже такой необходимый сейчас?

Усилием воли потушив в сознании муть, Кай пошел дальше, держась направления, ведущего к Крепости. В горле жутко зудело, но рыцарю удалось не сорваться на кашель — если бы он допустил такое, нескольких сильных приступов было бы не избежать. Зуд прекратился довольно скоро. Вернее, Кай заставил себя не думать о нем…

Прошло несколько часов, прежде чем болотник уловил приглушенный расстоянием и толщей тумана рев Дробящего Увальня — с того направления, в котором двигался сам. Еще через четверть часа стало возможным расслышать свист Рогатого Змея, клекочущее шипение Крылатых Гадюк и Гадких Дикобразов, заунывные стоны Дохлого Шатуна, вой и рычание Зубастых Богомолов и множества прочих Тварей… А спустя еще совсем немного времени Кай ясно ощутил волнообразные удары магической энергии, хлещущие ему навстречу, услышал резкие и отрывистые выкрики рыцарей-болотников, ведущих жестокий бой.

Выхватив меч, Кай ускорил шаги. Он задыхался. Измученное сердце не в состоянии уже было обеспечивать кровью его тело.

Болотная грязь глухо чавкала под ногами. Впереди замаячили в темноте заросли сухого кустарника, похожие на клочья белесой паутины.

Кай на несколько мгновений остановился, чтобы активировать амулет Абсолютного Молчания. После прочтения заклинания он опустился на колени. Кажется, вся энергия, еще остававшаяся в нем, ушла на то, чтобы использовать амулет. Он почувствовал, как от напряжения горячие струйки крови хлынули из носа и ушей, щекоча горло и шею, побежали вниз по его телу, чтобы впитаться в подлатник.

Но нужно было встать.

И Кай встал.

Теперь никто не мог его услышать, увидеть или почувствовать. Болотника окутала непроницаемая пелена, отгораживая от окружающего мира. Действие Абсолютного Молчания будет продолжаться недолго, и за этот короткий отрезок времени Кай — невидимый, неслышимый и неощущаемый — должен отыскать то, что управляет Тварями.

Если, конечно, отыскать это «что-то» представляется возможным…

Грохот битвы уже оглушал, разрывая на куски ночную тьму.

Кай пробежал с десяток шагов, приближаясь к месту сражения. Недалеко от него темноту рассекли длинные алые полосы — это кто-то из сражавшихся болотников применил Огненные Плети. Сразу же за этим словно мгновенный дождь раскаленного железа пролился с черного неба — Кай узнал эффект заклинания Небесного Меча. И тут же ударило несколько белых вспышек: это пытался ослепить врага Серый Горбун. Резко затрещали своими иглами Гадкие Дикобразы. И снова жутко заревел Дробящий Увалень…

Остро запахло кровью. Болотный туман наполнился смрадом развороченных брюх и горелого мяса.

Кай сменил направление. Пока действует Абсолютное Молчание, он должен не вливаться в битву, а — искать…

Он услышал Зубастого Богомола слишком поздно — сказалась крайняя степень усталости, здорово притупившая чувства. Понадобилось всего полдесятка шагов, чтобы подойти к Твари на такое расстояние, что можно было разглядеть ее.

Зубастый Богомол покачивался на тонких лапах, поводя перед собой чудовищными серпообразными клешнями. Тварь была невредима, но не выказывала никакого желания устремиться на поле битвы.

А рядом с Богомолом Кай увидел еще кое-кого…

Это существо было абсолютно недвижимо. Только прислушавшись, можно было разобрать его тихое дыхание за посвистыванием носовых усиков Зубастого Богомола. Существо стояло на двух нижних конечностях, вдоль тела свисали еще две конечности, каждая из которой оканчивалась узкой пятипалой кистью. Безжизненно белая кожа существа не имела ни шерсти, ни волос. Крупная голова косо сидела на тонкой шее. Существо стояло спиной к Каю, но болотник ясно видел, что это такое перед ним.

Человек.