53
О батарее я узнал, когда пошел поговорить насчет крови домашнего дерева. Пурпурный сидел на бревне возле своего дома и вертел в руках плоскую округлую коробочку. По его виду можно было подумать, что он разглядывает собственную смерть. Я, ничего не говоря, присел рядом и ждал.
— Она умерла, — сказал Пурпурный чуть погодя.
— Как? — спросил я. — Ты морил ее голодом?
Он показал вверх. Над его домом покачивались семь мешков воздушной ткани, размером с человека. Они тянулась прямо вверх, удерживаемые веревками.
— Я экспериментировал, Лэнт... я запасал газ впрок. — Он махнул рукой на деревню. — Я не хочу, чтобы люди боялись воздушного корабля...
Группа подростков промчалась мимо, и каждый волочил за собой привязанный за ниточку блестящий воздушный шарик. Мешки были размером с человеческую голову, может чуть больше.
— Лишние лоскутья обработанный воздушной ткани, — пояснил Пурпурный. — Недостаточно плотные для моей лодки. Вот я и подумал, а если ребятишки смогут увидеть.. ну, если взрослые смогут увидеть, что даже дети смогут управлять заклинаниями...
Я понял. Пурпурный запомнил наш ужас в ночь мятежа. Он решил извлечь из этого урок, продемонстрировав нам, что это более простое заклинание, чем мы думали.
Теперь он горевал над своей батареей и печально поглаживал ее.
— И нет способа каким бы ты сделал новую батарею?
— Да ты не понимаешь о чем спрашиваешь! — воскликнул Пурпурный. — Вся моя цивилизация основана на том роде силы, что была заключена в батарее. Я... я не волшебник в той области, у меня нет должной выучки. Я лишь ученик чародея в понимании того, как дикие люди могут жить вместе.
Я решил не обижаться на оскорбление. Поскольку было ясно, что Пурпурный не в себе. Я заставил его сесть и не позволял произнести ни слова, пока он не выпил чашку пива.
Лицо его скривилось.
— Я был идиотом, — признался он. — Ведь целых восемь месяцев я тратил электричество, чтобы бриться, когда оно мне дозарезу нужно для того, чтобы добраться домой.
— А на что эти мешки? — Я указал на домашнее дерево.
— Этих недостаточно. К тому же, когда мы закончим каркас лодки, они снова окажутся пустыми. Газ просачивается, Лэнт...
Я протянул ему еще кружку пива.
— Но ты наверняка сможешь сделать источник силы другого рода, чтобы разделить воду.
— Нет, у нас нет инструментов, чтобы сделать инструменты, с помощью которых можно сделать этот прибор.
— И больше нет ничего, что привело бы в действие летающее заклинание?
— Горячий воздух. Горячий воздух легче холодного. Поэтому дым и поднимается. Все проклятье в том, что горячий воздух быстро становится холодным. Мы опустимся в море и там и останемся. Скорее всего, нам не удастся проникнуть далеко на север на мешках из горячего воздуха.
Я опустился на бревно рядом с ним и влил в себя немного пива.
— Но ведь наверняка должен быть какой-то способ, Пурпурный. Не так давно ты думал, что летающая лодка невозможна. Нельзя ли что-нибудь придумать с твоей батареей? Ведь был же когда-то первый источник электричества. Как он был сделан?
Пурпурный поглядел на меня затуманенным взглядом.
— Увы, Лэнт...
Но его глаза внезапно сузились.
— Подожди минутку... что-то я делал в школе... как-то было... вращающийся мотор, изготовленный из бумажных скрепок, медного провода, батареи и... Но...
— Но у тебя нет бумажных скрепок?
— Ну, это не проблема. Бумажные скрепки требовались только для зажима.
— Но твоя батарея умерла...
— Дело не в том. Тогда я использовал батарею, чтобы заставить двигаться вращающуюся секцию.
Он возбужденно обхватил меня, и мы опрокинулись с бревна, а он даже не заметил этого.
— Это будет работать точно также, но наоборот! Я могу перевернуть заклинание и заставить вращающуюся секцию заряжать мою батарею.
Я успел подхватить кувшин с пивом, прежде чем пролилось слишком много. И сделал основательный глоток.
— Ты хочешь сказать, что сумеешь восстановить ее силу?
— Да! Да!
Пурпурный начал было приплясывать, но вдруг остановился, выхватил у меня кувшин с пивом и отпил.
— Я могу сделать столько электричества, сколько мне нужно, Лэнт... Я могу это сделать даже для тебя...
— Ну, мне это ни к чему, Пурпурный.
— Но это великая магия! Она сможет тебе помочь! Вот увидишь! А мне понадобиться всего немножко взять с собой... О, моя доброта. Вам придется поворачивать вращающуюся секцию руками, не так ли? Ладно, можно воспользоваться рукояткой... и зубчатыми колесами. Но может быть... мы сможем сделать передачу, и...
Он неожиданно замолчал.
— Нет, не получится.
— Как? В чем дело?
— Лэнт, это было так давно. А штука, которую я сделал была такая маленькая. Я не уверен, что смогу сделать это еще раз, и не знаю, сможет ли она давать достаточно электричества.
Я налил ему еще немного пива и снова усадил на бревно.
— Но ты собираешься попробовать, верно?
— Конечно, — ответил Пурпурный. — Я должен... о, я смутно помню... — он поерзал на бревне рядом со мной. — Сделать воздушный корабль не так легко, как я думал.
Кивком я подтвердил его мысль.
— Прошло уже девять рук дней, как мы начали. Я думал, что займет совсем немного времени. А конца еще не видно.
— Ага, — согласился он.
Я сделал еще глоток, потом сказал:
— Знаешь, у меня для тебя плохие новости.
— Да? Какие?
— Воздушной ткани больше не будет. Мы истощили все дикие домашние деревья. Ткачи могут изготавливать ткань, конечно, но если не пропитывать нити, ничего хорошего не будет.
— Чудесно, — произнес он, хотя его тон давал понять, что думает он как раз наоборот. — Правда, это почти не имеет значения, поскольку мы не сможем сделать газ.
Я налил еще пива.
— Конечно, — сказал он, — у меня уже хватает воздушной ткани для небольшого летучего корабля... который мог бы нести меня одного. — Он немного помолчал, икнул и продолжал: — Если придется делать летающее заклинание с горячим воздухом, то я его сделаю. Только для того, чтобы Шуга не мог назвать меня лжецом. Я обещал.
Он допил свою чашу и молча протянул мне, я наполнил ее.
— Я бы продал все свои надежды на полет за кварту хорошего шотландского пива прямо сейчас. Ладно, если мы не можем больше брать сок от диких домашних деревьев, давай брать его от прирученных домашних деревьев.
— Освященных домашних деревьев, — поправил я его. — Но осквернить домашнее дерево! Если ты попытаешься это сделать, то тебя уж наверняка сожгут. Вмешиваться насчет жен — это одно, а насчет домашних деревьев — совсем другое.
— Мы не можем брать сок от освященных домашних деревьев, — повторил Пурпурный. Я встревожился. Лицо его раскраснелось. — Но мы можем сперва снять благословение.
— Чепуха!
— Почему? Шуга снял благословение ткацких богов других деревень. Шуга снял благословение с женских имен. Почему я не могу снять благословение с чего-нибудь?
Он был прав.
— А почему не можешь? — спросил я.
— Потому что я не знаю заклинания, снимающие благословение, — ответил Пурпурный.
— Никто не знает, — возразил я. — Заклинаний, снимающих благословение с домашних деревьев просто нет. В них никто и никогда не нуждался.
— А я возьму и придумаю. Разве я не волшебник?
— Конечно, — ответил я.
— Лучший волшебник во всем этом спиральном рукаве и еще в двух соседних.
Он опять понес тарабарщину. Что ему сейчас требовалось, так это еще одна чашка пива. И мне тоже. Мы потащились в верхнюю деревню и вскарабкались в мое гнездо.
Я достал непочатый кувшин. Пурпурный сделал первый глоток. Где-то по дороге он потерял свою чашку и потому пил теперь прямо из горлышка.
— Как же ты собираешься снимать благословение с домашних деревьев, — спросил я.
Пурпурный оторвался от кувшина, поглядел на меня с упреком и пошатнулся.
— Пойдем и посмотрим!
Довольно неловко он выбрался из гнезда, и мы торопливо потопали через всю деревню к одному из самых больших домашних деревьев — гнезду Хинка Младшего.
Пурпурный еще глотнул пива и задумчиво уставился на дерево.
— Какому богу это дерево посвящено? — поинтересовался он.
— Хм, дерево это... Хинка Младшего... Думаю, оно посвящено Поуму — Богу плодородия. У Хинка четырнадцать детей и все, кроме одного — девочки.
— Ну-ну, — произнес Пурпурный. — Тогда мне следует снимать благословение зельем бесплодия, верно? Пиво, будучи алкогольным напитком, является средством очищающим. Да, в этом случае пивом можно пользоваться, чтобы что-то сделать бесплодным. Пиво должно входить в снимающее благословение заклинание. И, дай-ка подумать, надо еще использовать лепестки колючего растения, которое расцветает только раз в пятьдесят лет и еще...
Он продолжал что-то в том же духе. Я отпил пива и пошел вместе с ним обратно к его гнезду. Пурпурный исчез в нем, еще что-то бормоча. Из двери гнезда посыпался град предметов и волшебных устройств.
— Мусор! — прогремел голос Пурпурного. — Все это мусор... проклятье, не могу найти лепестки колючего растения... Можно его заменить?
— А это не опасно?
— Ты хочешь ждать пятьдесят лет?
— Нет.
— Я тоже. Заменяем.
Немного погодя, он сам вывалился из гнезда, неловко приземлился на вершину внушительной кучи волшебных предметов, и начал заталкивать их в большой короб.
— Мне ясно, Лэнт, что это дело надо еще исследовать. Давай вернемся в деревню и взглянем лишний раз на деревья.
Мы еще раз обозрели дерево Хинка. Красное солнце стояло на западе. У нас осталось возможно час времени до голубого рассвета.
— Это ночное или дневное заклинание? — спросил я.
— Не знаю. Давай сделаем его утренним заклинанием. Пятичасовое утреннее заклинание.
Он еще отпил пива. Кувшин был почти пуст.
Пурпурный икнул и вытащил глиняную чашу. Он начал мешать в ней зелье, потом неожиданно изменил намерение и выплеснул содержимое на землю. Начал мешать другое, но тоже вылил — оно зашипело в луже первого. В конце концов он принялся ссыпать вместе порошки, понюхал смесь и поморщился.
— Фу! Почти-почти. Это подойдет. Все, что теперь требуется, это...
Он неожиданно выпрямился и объявил:
— Меня приперло.
Пурпурный подобрал накидку и огляделся в поисках кустов. Их здесь не оказалось. Пурпурный взглянул на чащу перед собой и пожал плечами.
— А почему бы и нет?
В чашу полилась горячая струя.
— Пурпурный! — закричал я. — Это просто гениально... испорченная вода сделает заклинание вдвое сильнее... испорченная вода волшебника! Клянусь!
Пурпурный скромно одернул накидку.
— Ничего особенного, Лэнт. Это вышло естественно. — И потянулся за пивом, объясняя: — Позже мне еще понадобится.
Он отпил, потом вернул пузырь мне. После чего осторожно поднял чашу с волшебным зельем.
— Теперь осталось сделать только одно.
Я опустил кувшин и спросил:
— Что же?
— Как что? Испытать заклинание, конечно!
И он тотчас начал петь и приплясывать вокруг дерева Хинка. На втором круге он почти запутался в своей накидке, но, к счастью, распутался раньше, чем упал со своей чашей. Он быстро скинул накидку, снова поднял чашу и начал приплясывать вокруг дерева и петь.
— Вот мы идем вокруг колючего растения, колючего растения... вот мы идем вокруг колючего растения в пять часов утра...
Я подумывал, стоит ли ему говорить, что он снимает благословение не с колючего растения, а с домашнего дерева, когда Хинк неожиданно высунул голову из гнезда и заорал:
— Это что еще за шум?
Он сморщил нос.
— И что это за ужасный запах?
— Ничего особенного, — ответил Пурпурный и снова двинулся по кругу. — Иди спи дальше, Хинк. Мы просто снимаем благословение с твоего домашнего дерева.
— Вы это что? — Хинк ощетинился и раздраженно выбрался наружу.
— Успокойся, Хинк, — попросил я. — А пока выпей пива. Я тебе все объясню.
Хинк вылил. И мы выпили. И мы рассказали ему, что у нас мало крови домашнего дерева, и как отчаянно нуждается в ней Пурпурный, чтобы покончить со своей летающей машиной и покинуть этот мир, и что он оказывает Пурпурному великую честь. Мы объяснили ему, что все это на день-два, а потом Шуга будет рад освятить его дерево заново.
К тому времени, как мы кончили объяснять, Хинк был почти такой же пьяный, как и мы. Он только согласно кивал головой, когда Пурпурный снова схватил свою чашу и начал петь и плясать вокруг его дерева, брызгая на него зельем.
Мы немножко понаблюдали и не смогли удержаться от смеха. Пурпурный закричал:
— Хватит торчать и хохотать, помогите мне!
Мы переглянулись и пожали плечами. Хинк сбросил накидку, в которую только что завернулся и присоединился н Пурпурному. Немного подождав, чтобы прикончить пиво, я сказал то же самое.
Когда мы кончили снимать благословение с дерева Хинка, то обнаружили, что зелья еще осталось много. Поэтому мы направились к дереву Анга Рыбака и Сетевладельца. Анг тут же высунулся из своего гнезда и закричал:
— Празднество? Подождите, и я с вами!
Он почти мгновенно вылетел из гнезда, на ходу сбрасывая одежду, но Пурпурный вдруг перестал петь.
— Нет, ничего не получится. Мы без пива.
— Получится, получится! — закричал Анг. Он исчез в гнезде и тут же вернулся с полным кувшином. — Вот! Нельзя же прерывать праздник.
Когда мы переплясали вокруг его дерева пять раз. Анг вдруг повернулся ко мне и спросил:
— Кстати, Лэнт, а что мы празднуем?
Я ему объяснил.
— О! — только и выговорил он. — Раз этого хочет волшебник — значит все в порядке.
Мы снова продолжали танцевать. Шум разбудил кое-кого из соседей и они присоединились к нам, конечно же с пивом. Мы сняли с их деревьев благословение и уже совсем было направились к моему гнезду, как вдруг зелье кончилось.
— Пурпурный, это несправедливо. Ты снял благословение почти со всех деревьев, ты должен снять его и с моего.
Мы наготовили еще зелья. На этот раз испорченной воды хватало у нас всех. Время было как раз перед восходом солнца. Мы могли видеть, как из-за горизонта появляется его бело-голубой диск, большинство мужчин деревни уже проснулись и жаждали присоединиться к очереди выливающей испорченную воду в горшки для зелья — теперь их было уже несколько.
Вновь прибывающих мы отсылали назад за пузырями с пивом. Как только один кувшин пустел, другой, полный, появлялся. Казалось ниоткуда.
Новоприбывшие несли и несли их. Жены нервозно выглядывали из гнезда. А мы уже были готовы продолжить пляски и пение. Мы танцевали и пели вокруг каждого дерева, которое нам попадалось, пока солнце не вспыхнуло на горизонте. Мы пели и танцевали при резком голубом свете, пока солнце не скрылось за облаками. И вдруг оказались среди яростной бури.
— Ура! Заклинание получилось!
Мы поскакали вниз со склона и стали плясать вокруг дерева Пурпурного с семью огромными воздушными мешками, повисшими над нами.
— Боги рассердились! Боги рассердились! — пели мы. — Идет дождь! Все боги зарычали!
Гром и молния раскололи небо. Теплые капли дождя приятно падали на наш обнаженный мех...
А затем...
Треск... яркий проблеск... наши волосы поднялись... послышался чудовищный кккррр-ммм-прр! И шар оранжевого пламени окутал мешки Пурпурного, дерево и все остальное.
На мгновение я замер в оцепенении. Не зашли ли мы слишком далеко? Не собирается ли Элкин уничтожить и эту деревню? Но затем все кончилось. Воцарилась тишина. Только спокойный плеск водяных капель.
