Шуга находился в одиночестве возле своего укрытия. Я обнаружил его пристально разглядывающим небо и что-то бормочущим себе под нос.

— Козлиная почка... лягушачья икра... муравьиные перья... ну почему все несчастья случаются во время светлого сезона?

— Шуга, — поинтересовался я, — в чем дело?

— В небе, идиот, в небе!

— Я не идиот. Я теперь Глава.

— Можно быть Главой и оставаться идиотом, — резко ответил он. Его глаза покраснели и слезились от длительного разглядывания небес. — Если бы не только это проклятое богами небо!

— С небом что-то случилось!

— Я не вижу Лун. — Шуга встал и всплеснул руками. — Элкин! Как я узнаю, какая сейчас конфигурация! Ведь я не могу видеть Луны! Красный день, голубой день, снова красный день... а темноты нет совсем... Я смотрел...

Во мне начало подниматься недоброе подозрение.

— Шуга, что ты замышляешь?

— Пытаюсь спланировать дуэль... Да защитят нас боги, Лэнт, но я не могу хотя бы спланировать оборону, пока не узнаю конфигурацию Лун!

— Это скверно, — согласился я. Один Вирн знает, как я мог сдержаться и не позволить своему голосу не задрожать. — Но быть может это и хорошо.

— Хорошо?! — Шуга резко повернулся в мою сторону. — Что здесь может быть хорошего? Как я смогу спланировать дуэль, если все предзнаменования скрыты?

— Может быть это знак, — осторожно проговорил я. — Знак, что не стоит объявлять дуэль.

— Не стоит объявлять дуэль?.. Да ты с ума сошел, Лэнт! Глава! — произнес он, не скрывая иронии. — Один ты знаешь как истолковывать предзнаменования.

— Я и не собираюсь толковать предзнаменования, — твердо заявил я. — Я хочу сказать, что тебе не всегда следует полагаться на свою магию, как на самое легкое решение. Вероятно, тебе иногда бы не мешало и подумать о более рациональном образе действий, а не торопиться накладывать заклинания со своими опасными побочными эффектами. Не забывай, что бы ты не сделал, от побочных эффектов ничто не спасет.

— Ты собираешься учить меня магии?

Шуга пристально глядел на меня сузившимися глазами.

— Я? Никогда! Я — твой самый верный сторонник!.. Но ты должен признать, Шуга, что ты порой берешься за свою магию в ситуациях, когда немного дипломатии принесет больше пользы. Ты слишком поспешно разбрасываешься заклинаниями, не успев выяснить, как они действуют.

— А как мне еще узнать, как они подействуют? — упрямо спросил Шуга.

Я решил проигнорировать вопрос.

— Ты должен признать, Шуга, что словесное мое мастерство выше твоего словесного мастерства.

— Да, — согласился он. — Ты им чаще, чем я, пользуешься. Поэтому у тебя лучше и получается.

— Тогда пусть все останется так, как и есть, если ты не знаешь, как расположены Луны, если ты не можешь использовать никаких зависимых от Лун заклинаний, то тебе придется положиться на меня, как на Главу, чтобы я постарался избежать ситуации, при которой потребуется твоя магия.

— Слишком поздно, Лэнт. Мы уже оказались в ситуации, в которой настолько требуется моя магия, что другого выхода нет. Я обязан защитить нас от Пурпурного. А он, несомненно, постарается убить и меня... и тебя... и всех остальных жителей деревни, лишь бы только вернуть их себе. — И он помахал в воздухе трофеем, который подобрал во время уничтожения черного яйца: кварцевыми линзами Пурпурного. Их черная костяная оправа заблестела в голубом свете.

— Чепуха! — резко возразил я, сам удивляясь собственной дерзости. Я уже начал ощущать себя Главой. — Очевидно ты хуже меня знаешь Пурпурного. Я не припомню, чтобы он хоть раз применил против тебя насилие или попытался применить заклинание. Пурпурный даже не ответил ни на одну из твоих атак.

— Тем более надо быть осторожным. Мы сейчас в его деревне, и когда он ответит, то Луны посыплются, Лэнт.

— Еще одна чепуха! Пурпурный больше говорит, чем делает.

— Моя магия необходима, чтобы защитить нас, Лэнт!

— Огромное спасибо, что ты намерен нас защищать, но это не значит, что ты должен нападать на Пурпурного немедленно...

— Нападение — самая хорошая форма защиты.

— И Луны будут падать с неба нам на головы? Почему ты не хочешь подождать и выяснить, что он замышляет? Ты забыл, что у тебя есть над ним власть, Шуга, — его линзы. Он захочет их вернуть. Ради них он на все пойдет, только бы заполучить их обратно. Возможно, он даже согласиться произнести клятву перемирия.

— Перемирия! — проревел Шуга. — Перемирия! Ну, Лэнт, у тебя рассудок помутился. Между волшебниками перемирия не бывает. Пора бы и знать!

— А у тебя характер осла, — раздраженно ответил я. — Если бы не я, ты бы давно себя угробил, пытаясь швыряться огромными шарами в Элкина.

Это на мгновение остановило его. Шуга немо уставился на меня. Потом сказал на удивление спокойно:

— Лэнт, ты меня удивляешь. Я и не предполагал, что ты такой агрессивный.

— Путешествие было долгим и трудным, Шуга. Я устал. И больше всего устал от скверного характера волшебника. А теперь попытайся хоть раз воспользоваться своим разумом... Или, если его у тебя нет, позволь мне воспользоваться своим, вместо твоего...

— Что ты предлагаешь? — выдохнул он.

— Ждать — и ничего более. Ждать. Принести клятву перемирия, если потребуется. Слишком рано сейчас для дуэли с Пурпурным, слишком рано. Если ты затеешь с ним сражение на его земле, то ты заранее обречен на проигрыш. Подожди, пока ты не окажешься в равных, по крайней мере, условиях.

Шуга ничего не ответил. Он задумчиво разглядывал свои ногти и чесал короткий мех, который начал уже отрастать.

— Ну?.. — спросил я.

Шуга молчал, продолжая почесываться.

— И еще об одном ты забыл, Шуга. Пурпурный всегда заявлял, что его магия не зависит ни от богов, ни от конфигурации Лун. А ты всегда считал, что он лжет. Но, допустим, он говорит правду — тогда непрекращающийся солнечный свет не помешает.

Шуга не ответил, но, по крайней мере, перестал чесаться.

— Ну? Ты согласен подождать или ничего не предпринимать, пока не посоветуешься со мной?

Он поглядел на меня.

— Я поставлю тебя в известность, прежде чем начну что-либо предпринимать в отношении Пурпурного. А до этого ничего такого делать не буду.

— Прекрасно.

Когда я его покидал, он начал понемногу раскладывать по местам свои колдовские приспособления.