Лёгкий ветер раздувал огонь, по земле плясали причудливые тени.

Этой ночью сон упорно отказывался прийти и подарить хоть немного покоя уставшему сознанию и телу. Потеряв отсчёт времени, я сидел около костра совершенно один. Стражники орки, неподвижными каменными истуканами замершие по периметру вокруг моего шатра, были не в счёт. К ним я привык, как к собственной тени.

Откинувшись на спинку кресла, я задумчиво вглядывался в причудливую вязь небесных созвездий и, грея между ладоней кубок с вином, наслаждался ночной тишиной. Картины прошлого вставали перед моими глазами одна за другой. Многое из того, что хотелось забыть, и то, что забывать не хотелось.

Лагерь мирно спал. Лишь вдалеке, у осадного вала, слышались глухие звуки плотницких топоров. Там готовились лестницы, и вырастал остов большой осадной башни. Подготовка к штурму займёт ещё три-четыре дня. Завтра маги приступят к поиску брешей в магической защите. Правда, надежды на их успех мало. В городе около двух десятков магов, один из них боевой. Более чем достаточно для успешной обороны. Защищаться проще, чем атаковать. На одного защищающегося мага должно приходиться минимум три атакующих. Этот закон вывели эльфы, а они знали толк в магических войнах. Исход штурма решит простая сталь. Впрочем, так происходит почти всегда. Извечное противостояние щита и меча характерно и для магии. На любое заклинание есть своё контрзаклинание, поэтому маги двух противоположных сторон зачастую заняты лишь нейтрализацией наиболее разрушительных заклинаний друг друга. Огненные шары и молнии, которыми столь часто потчуют друг друга сражающиеся армии, ничто по сравнению с настоящими Боевыми заклинаниями, от которых может разверзнуться земная твердь или гореть воздух.

На востоке небо у горизонта начало светлеть, предвещая скорый восход солнца и новый день. Я допил остатки вина из кубка, — подслащенный мёдом напиток коварным теплом разлился по жилам — но наполнять кубок вновь я не спешил. Сегодня предстоит сделать очень многое: проверить, как идёт подготовка к штурму, составить точный план и обсудить детали с магами и офицерами. Штурм города — это не когда визжащая и кричащая толпа несётся к стенам, размахивая оружием. Если на стенах крепости стоят не полные ослы и у них достаточно воинов, то такой штурм обречён заранее. Требовалось наметить цели главных и отвлекающих ударов. Выделить штурмовые отряды и резервы. И ещё многое, многое другое.

Мезамир появился в круге света бесшумно, точно кошка.

— Не помешаю? — спросил вампир, садясь на корточки рядом с костром. — Всё грустишь? — он был как всегда полон энергии и оптимизма. — Ничего! Скоро всё это закончится.

— Закончится? — тяжело вздохнул я. — Мне бы твою уверенность, Мезамир. Будущее — скользкая штука. Ты знаешь, есть такой сорняк меднолист. Невзрачная колючая трава, но чтобы очистить от неё поле, даже самые прижимистые крестьяне нанимают магов Земли. Всё дело в том, что главная часть этого сорняка — длинный толстый корень, уходящий в землю на несколько футов. Если его не вытащить, то меднолист скоро вновь прорастёт и даст новые побеги… Сейчас я с успехом борюсь с зелёными побегами сорной травы, но корень… корень мне недоступен. Я помню то, что произошло со мной в зале Имперского Трибунала, разговор с драконом, предсмертные слова Уриэля и то мёртвое селение. Запретная магия — ключ ко всему. Разгадка… она где-то близко, я чувствую это. Так бывает, когда ищешь потерянную вещь, совершенно не замечая, что она лежит на самом видном месте.

Я подобрал с земли маленькую сухую ветку, не иначе как чудом оказавшуюся около моего шатра, и, разломив её пополам, бросил в костёр.

— Запретная магия, — задумался вампир. — Эти знания считаются утраченными.

— В последнее время я слишком часто сталкиваюсь с запретной или утраченной магией, запрещёнными артефактами. Меня очень интересует этот непонятный маг, о котором говорили ещё гоблины. Кто он? Кукловод? Или очередная марионетка? Пока очевидно только одно: кто-то очень хочет, чтобы Империя завязла в бессмысленных войнах.

— Поэтому ты заключил мир с эльфами? Ты не хочешь крушения Империи?

— Мне наплевать на Империю и на эльфов… за исключением нескольких их лучших представителей. Но нужно быть слепым глупцом, чтобы не понимать, что сейчас следом за крушением Империи придёт хаос, по сравнению с которым даже Тёмные времена покажутся Золотым веком.

— Но кому-то, например драконам, это может быть выгодно. — Мезамир был одним из немногих, кто знал о моей встрече с драконом. — Они легко смогут захватить весь материк.

— Вряд ли. — Мне вспомнилось страшное, но одновременно с этим прекрасное и завораживающее зрелище пикирующего с небес дракона. Чувство страха и абсолютной беспомощности перед ним. — Как это ни странно, я верю Красному Дракону. Если бы они захотели покорить Светлые земли, то сделали бы это. В этом мире нет силы, способной их остановить. Власть над нами их не интересует, ими движет что-то иное.

— Тогда люди! — не сдавался вампир. — Волнения в Империи на руку их королевствам. Они могут стать по-настоящему независимы от эльфов.

— Люди… — Мои губы исказила презрительная усмешка. — Порой мне кажется, что люди впитали в себя худшие качества Светлых рас. Они — это гремучая смесь жестокости орков и жадности гномов с ханжеством и лицемерием эльфов. Сейчас, пока эльфы заняты, Девять королевств не нашли ничего лучше, как передраться друг с другом. И это не мелкие пограничные стычки — на юге идёт настоящая война. Люди сильны и опасны, но, к счастью, сами не понимают своей силы. Когда у них появится лидер способный пресечь их взаимные склоки и объединить, они переделают этот мир. Только, боюсь, в этом новом мире не будет места прочим Светлым расам.

Вампир недоверчиво хмыкнул в ответ.

— Ты мне не веришь? Мне тоже хочется надеяться, что я ошибаюсь, но боюсь… — Громкий шум и радостные крики со стороны осадного вала привлекли моё внимание.

— Узнай, что там случилось, — кивнул я вампиру, поднимаясь и пристёгивая к поясу ножны с Химерой.

Расталкивая охрану, ко мне подбежал запыхавшийся Рунк:

— Мой король! Ворота города! Они открыты! Сейчас сюда прибудет делегация из горожан оговорить условия сдачи.

Я долго молча смотрел в лицо мертвеца. В изрубленном мечами теле с трудом можно было узнать ещё день назад всесильного правителя Инарда герцога Сигурта.

Сколько раз я представлял себе этот момент! Но радости почему-то не было. Там, где раньше была ненависть и злоба, теперь поселилось лишь глухое равнодушие…

Очередная пешка отыграла свою роль…

Сколько их было…

Сколько ещё будет…

— Уберите, — приказал я Рунку. — Пусть его где-нибудь похоронят.

Повинуясь приказу капитана, орки проворно убрали из-под копыт Ветра мёртвое тело.

Я направил коня вперёд по пустынным улицам теперь уже моего города. Жители не спешили поприветствовать своего короля и в страхе прятались по своим домам. Рядом с Ветром покорно семенили представители городской верхушки во главе с Городским Главой. Именно они два часа тому назад пришли в лагерь с вестью о смерти герцога и своей сдаче.

— Рунк! — жестом подозвал я капитана своей стражи. — Выдели часть орков на патрулирование городских улиц. С мародёрами, если таковые будут, они могут не церемониться и убивать их на месте.

— Будет исполнено, сир, — кивнул орк. — Что делать с наёмниками?

— Я дал слово. Пусть убираются на все четыре стороны! Они столь любезно сделали всю грязную работу, убив герцога и его окружение. Выдели несколько воинских отрядов, пусть проводят их до границы. Больше никаких «вольных отрядов» на землях моего королевства.

Капитан орков ушёл выполнять приказ.

— Можно, ваше величество? — спросил магистр Мартин, осторожно входя в кабинет, где я с Мезамиром уже битый час просматривал личные бумаги Сигурта.

— Вы, Магистр, хотите поговорить насчёт своего ученика? — спросил я. — Он наконец-то решил сдаться?

Верховный Маг герцога оказался среди тех немногих счастливчиков из близкого окружения Сигурта, коим удалось пережить сегодняшнюю ночь. Не знаю, с чего герцог решил, что наёмники защитят его лучше собственных солдат. Наемники любят прежде всего золото (впрочем, кто его не любит?), но мертвецам золото ни к чему. Командиры «вольных отрядов» быстро нашли общий язык с частью магов герцога. Они быстро расправились с ничего не подозревающим Сигуртом и его немногочисленными сторонниками. А Верховный Маг в это время не нашёл ничего лучше, как вусмерть упиться вином. (Если бы я это знал, то уже сегодня ночью провёл бы штурм. Не опасаясь противодействия, маги смогли бы обрушить часть стен). Наёмники самоубийцами не были и к магу не лезли. Новость о гибели своего господина стала для Эстельноэра полной неожиданностью, но пойти и в одиночку бросить вызов Королевской армии он не решился (видимо, маг тоже не был самоубийцей). Эстельноэр заперся в своих покоях под защитой всех заклинаний, которые смог поставить.

— Всё зависит от вашего решения. Я убедил его, что вы готовы даровать ему прощение и принять на службу.

— На службу! — разозлился я. — Вы сошли с ума, Магистр! Как я могу взять на службу того, кто пытался меня убить и едва не преуспел в этом?!

— Я предусмотрел это, — Мартин выдержал вспышку моего гнева с хладнокровием, которого я от него не ожидал. — Вот. — Он протянул мне тонкий серебряный обруч.

— Что это?

— Я работал всю ночь, создавая это милое наследие начала Эпохи Рассвета. Перед вами, ваше величество, «Поцелуй Змеи». Думаю, вы уже догадались, что это один из запрещённых артефактов.

— Если Вы ожидаете, что я тут же отдам приказ о вашей казни, то спешу разочаровать, — раздражённо дёрнул плечами я. — Для чего мне этот артефакт?

— «Поцелуй змеи» называют ещё артефактом «Абсолютной Покорности». Он создан эльфами уже после завоевания людей. Магам эльфов не слишком понравилось наличие среди людей носителей сильного Дара. Сначала их просто убивали. Но эльфийские владения ширились, а магов недоставало. Эльфам пришлось смириться с магами-людьми, их даже уравняли в правах с эльфами Младших Домов, но взамен «одарили» чудесными артефактами, полностью исключавшими возможность непослушания. Носящий «Поцелуй змеи» не может противиться приказам, даже мысль о неподчинении вызывает у него боль, а попытка навредить хозяину приведёт к смерти.

— Почему же столь «чудесный» артефакт был запрещён? — не скрывая иронии, поинтересовался я.

— Этого я не знаю, — замялся маг.

— Магистр, почему мне кажется, что вы врёте?

Мартин дёрнулся, словно его ударили:

— Это старая и не делающая чести нам, магам, история. Вы когда-нибудь слышали об Ордене Жизни? — осторожно спросил он.

— Первый раз слышу, — я задумчиво почесал шрам над глазом.

— Что же, это не удивительно, — вздохнул Магистр. — Даже среди магов мало кто знает это название. Так вот, в своё время именно Орден Жизни настоял на запрете этого артефакта.

— Орден был эльфийским?

— Нет, в него входили представители всех Светлых рас, но в основном люди.

— И эльфы так просто согласились?

— О, — горько и натянуто рассмеялся Магистр. — Попробовали бы они не согласиться. Маги Ордена Жизни никогда не подчинялись эльфам, как, впрочем, и любым другим правителям. Они были могущественны и могли себе это позволить.

— Магистр! Чем занимался этот орден? — поинтересовался я, поражённый внезапной догадкой. — Запретная магия! Она ведь не всегда была запретной! Так! А значит, были и маги, которые ей занимались.

— Вы правы сир, — коротко поклонился Мартин. — Орден занимался запретной магией.

— Слёзы Творца! Магистр! — Моё раздражение плавно переходило в ярость. — Почему вы не сообщили мне об этом раньше?!

— Сир! — Мартин вновь был сама невозмутимость, это привело в чувство и меня. — Орден Жизни перестал существовать триста лет тому назад. Все Маги Жизни от Великого магистра до самого последнего послушника были убиты. Вы помните Потерянную долину? Именно там и произошла последняя битва. Да, кто-то смог овладеть частью запретных и утраченных знаний. Если контролем над сознанием в той или иной степени владеют все Боевые Маги, то поднимать мёртвых могут лишь познавшие Стихию Жизни, но к Ордену Жизни этот маг не может иметь никакого отношения.

— Талантливый маг-самоучка… Хотелось бы мне верить в ваши слова. Вы сказали — Стихия Жизни? Я всегда думал, что стихий всего четыре.

— На самом деле их пять, — поморщился Мартин, — но мы, маги, предпочитаем об этом не говорить.

— Почему?

— Сир, у магов есть свои секреты. Забудьте о Стихии Жизни. — От его хладнокровия не осталось и следа, а в голосе послышались умоляющие нотки. С учётом того, как стойко он переносил вспышки моего гнева, это не могло не настораживать. — «Поцелуй Змеи» поможет вам получить нового Боевого мага, — ловко вернулся Мартин к цели своего визита, — а Эстельноэру сохранит жизнь.

«Почему же эта тема ему неприятна? И что он пытается скрыть? Пять стихий… Если стихий пять, то что тогда происходит с носителями Дара Жизни? Вот оно что! — кольнула внезапная разгадка. — Неужели Маги убивают магов?! Даже не магов, Магистр сам признался что Магов Жизни больше нет, а носителей Жизненного Дара…»

ДЕТЕЙ, ЛЕКЛИС, ОНИ УБИВАЮТ ДЕТЕЙ! НО НЕ ТЕБЕ, ЕДВА НЕ ОБРЕКШЕМУ НА СМЕРТЬ ЦЕЛЫЙ ГОРОД, СУДИТЬ ИХ!

— Ладно, оставим на время ваши тайны, — прервал я затянувшееся молчание. На душе было мерзко. Некоторые тайны лучше действительно не знать. Может, маги и правы… (Я видел деяния только одного Мага Жизни. Самоучки, как думает Магистр Мартин) …а может, и нет… Зло во имя добра! Этот постулат отвратителен, но порой всё же правдив! — Где там ваш ученик, и как действует этот артефакт?

— Эстельноэр ждёт за дверью. — Мартин облегчённо перевёл дух. — Не беспокойтесь, ваше величество, он не может нас подслушать и находится под надёжной охраной. Артефакт нужно просто надеть ему на голову, но сделать это должны Вы сами.

Он поклонился и вышел.

— Мезамир! — позвал я вампира. В течение нашего разговора с Магистром он тщательно старался сделать вид, что его тут нет. Вампир был любопытен и опасался, что я попрошу его уйти. Сомневаюсь, правда, что это бы помогло. — Не думаю что этот маг, как там его… Эстельноэр (язык сломать можно! Как эльфы разговаривают на своей Старшей Речи?) добровольно позволит одеть себе этот артефакт. Сможешь его оглушить или обездвижить?

Вампир, утвердительно кивнув, отошёл в дальний угол к большому стеллажу с книгами. Мезамир и книги! Это бы сразу же насторожило любого, кто достаточно хорошо знал увлечения вампира.

Раздался осторожный стук в дверь. После чего в кабинет вошёл молодой полуэльф в мантии Боевого мага.

Пару минут я изучающе разглядывал вошедшего. Он был действительно довольно молод, пожалуй, немногим старше меня. Тонкие эльфийские черты лица и длинные светлые волосы, наверное, делали его привлекательным в глазах женщин. Сейчас, правда, молодой маг выглядел далеко не лучшим образом. Волосы были всклокочены и растрёпаны, одежда измята, а покрасневшие от недосыпания глаза делали его похожим на вампира. Он пытался держаться независимо и гордо, но я видел, как едва заметно дрожат его руки.

— Магистр Мартин передал, что ты согласен мне служить? — Я сам поразился равнодушию и скуке своего голоса. В глазах потемнело, вспомнился гудящий шум Дыхания Дракона, мои руки сами потянулись к рукояти Химеры.

— Да, я готов принести клятву верности. — Эстельноэр нервно покосился на стоящего в углу вампира, но тот увлечённо рассматривал книги, не обращая на мага никакого внимания.

— Боюсь, твоей клятвы мне будет недостаточно, — усмехнулся я, доставая созданный Магистром Мартином артефакт. — Знакомая вещица? Нет? Магистр Мартин был прав, тебе как магу не хватает знаний. Это «Поцелуй змеи» — один из запрещённых артефактов. Красивая вещица. Советую полюбить её, ведь теперь тебе придётся её носить…

Пока я отвлекал внимание мага, Мезамир быстро и бесшумно встал за его спиной.

— Что?! Я не согласен! — Эстельноэр попытался сотворить какое-то заклинание, но вампир был быстрее. Несколько лёгких касаний — и маг упал на мраморный пол, потеряв сознание.

Поднимаюсь со своего места и быстро надеваю артефакт на голову мага:

— Долго он будет без сознания?

— Нет, — покачал головой Мезамир. — Скоро должен очнуться.

Словно ожидая этих слов, Эстельноэр со стоном открыл глаза. Шатаясь, словно пьяный, он поднялся, его руки дёрнулись к обручу.

— Не пытайся снять артефакт! — холодно предупредил я. — Всё равно не получится. Теперь даже любая мысль о неподчинении мне или измене вызовет у тебя жуткую головную боль, а попытка навредить приведёт к медленной и очень болезненной смерти. — Эстельноэр вновь повалился на пол и со стоном обхватив голову руками. — Я же только что тебя предупредил! — зло усмехнулся я, садясь на корточки рядом с ним. — Возможно, со временем я избавлю тебя от этого украшения, но до этого тебе придётся немало поработать. И поработать как можно лучше!

— Ты чудовище! — прохрипел маг, пересиливая боль. — Это жестоко!

— Да, чудовище! — кивнул я. — Вы сделали меня таким. Жестоко? Не тебе говорить о жестокости, маг! Вас было трое — магов, пришедших в мой дом той ночью… остался только ты. И у тебя есть неплохие шансы умереть от старости, если будешь хорошо мне служить. Благодари своего бывшего учителя. Он просил за тебя и даже пошёл на нарушение законов, создавая этот артефакт. Не будь его, я, несмотря на обещание, не рискнул бы оставить тебе жизнь. И ты бы очень скоро погиб от несчастного случая. Впрочем, — немного помолчав, добавил я, — я думаю, артефакт не способен помешать тебе совершить самоубийство. Не нравится служить мне? Хорошо! — Отстегиваю с пояса узкий кинжал и решительным движением протягиваю его магу. — Можешь заколоть себя прямо сейчас.

— Я буду служить, — прошептал Эстельноэр, вновь поднимаясь на ноги и склоняясь в поклоне.

— Пока ты свободен, — жестом указываю магу на дверь. — Да, — окликнул я Эстельноэра, когда тот был уже в дверях. — Совет на будущее. Не пытайся играть в какие-то свои игры за моей спиной, иначе ты узнаешь, что такое моя жестокость!

— Отвратительный артефакт! — выдохнул я, подождав, пока мой новый маг уйдёт. — Теперь я понимаю, почему его запретили. Приглядывай за этим магом, Мезамир.

— Думаешь, что после этого он решится тебя предать? — изумился вампир.

— Я не доверяю магическим цепям. Если тебе покажется, что артефакт перестал работать или Эстельноэр каким-либо образом действует вопреки моим интересам, можешь его незамедлительно убить! Нельзя постоянно щадить врагов! И только отвечать на их удары! Ошибка с герцогом Сигуртом мне слишком дорого стоила. Ты тоже можешь идти, — кивнул я вампиру. — И проследи, чтобы никто меня не беспокоил несколько часов.

Усталость брала своё, и ужасно хотелось спать. Может быть, хоть сегодня не будет кошмаров!

НАМ ВНОВЬ ПОВЕЗЛО, ЛЕКЛИС! НО ПОВЕЗЁТ ЛИ ЗАВТРА?

Сигурт мёртв! Мир! Наконец-то мир! Краткая передышка перед новой войной…

Милостью Творца Император Рассветной Империи Элберт VII был занят изучением докладов в своём рабочем кабинете. Пару минут назад прибыл гонец, принёсший весть о том, что посольство, отправленное им в земли полукровок, наконец-то вернулось. Император тут же отправил послание брату с приказом немедленно прибыть к нему.

Долго ждать ему не пришлось. Позолоченная дверь в кабинет резко распахнулась. Император с раздражением и удивлением посмотрел на вошедших, среди которых узнал Артиса и нескольких командиров его гвардейцев.

— Что это значит?

Артис молча протянул возмущённому и недоумевающему брату лист пергамента.

— Что это? — ещё больше удивился Император.

— Твоё отречение от престола в мою пользу.

— Что?! Это недопустимо! — Император отбросил отречение в сторону. — Я не сделаю этого!

Артис с невозмутимым видом поднял лист с пола и вновь протянул его брату.

— Сделаешь! — Жёсткость и непреклонная решимость в его голосе заставила Элберта VII вздрогнуть. — Поверь, брат, мне будет крайне неприятно убивать тебя и моего племянника, но если ты не поставишь подпись на этом клочке бумаги, я сделаю это без малейшего колебания. Пожалуйста, смирись, подпиши отречение и поддержи меня на Совете. Война между Старшими Домами мне не нужна. И не пытайся вызвать стражу, Кипарисы и Тигры на моей стороне.

— Знаешь, — внезапно криво усмехнулся Император, — я всегда знал, что этим всё закончится. Ты не можешь быть на вторых ролях, это не в твоём характере.

— У меня нет выбора. Брат, Иллириен — это ещё не вся Империя! Я надеялся, что последние события заставят тебя вспомнить, что ты Император! Но ты по-прежнему стараешься переложить ответственность на других… Лиственная корона дана тебе не для того, чтобы ты мог очаровывать женщин, красуясь в ней на приёмах и балах.

— Куда уж мне до тебя! — неожиданно вспылил Элберт. — Ты же у нас герой и живая легенда! А я — всего лишь Аманмир, твой доверчивый и недалёкий младший брат. Наша покойная мать знала, какое имя мне дать, словно предчувствовала мою судьбу. Amanimire — тень алмаза, — процедил он сквозь зубы своё имя в переводе со Старшей речи на Общий язык. — Ты всегда превосходил меня во всём. Кто первый мечник королевства? Пресветлый Лорд Артис! Первый лучник? Лорд Артис! Опытный полководец? Опять Артис! Дипломат? И снова Артис? Именно поэтому я занимался и увлекался тем, что не любил ты. Так было проще избежать сравнения с тобой.

Вспышка императорского гнева закончилась так же внезапно, как и началась. Элберт VII вырвал из рук Кипариса лист с отречением. Позолоченное перо, взятое с рабочего стола, сделало лёгкий волнистый росчерк. Император снял с пальца перстень-печатку и приложил к пергаменту. Когда он её убрал, на листе осталось искусное, словно живое, изображение лебедя — герба Империи и правящего ей Старшего Дома.

— Только избавь меня от сомнительной чести самому объявлять эту новость Совету Домов, — добавил Элберт глухим, потерявшим эмоции голосом, отдавая перстень-печатку и бумагу с отречением брату.

— Хорошо, я сам соберу Совет и сообщу о твоём решении.

— Что будет с Весминой? — Спросил Аманмир. — Она из Младшего Дома, а ты знаешь наши древние законы лучше меня.

— Она будет императрицей, — твёрдо ответил Артис.

— Не знаю, что вызовет на Совете большее возмущение: моё отречение или эта новость.

— Им неплохо бы вспомнить, что только один Старший Дом правит Империей! — холодно отрезал Артис.

— Что делать мне? — Аманмир, словно прощаясь, оглядел свой кабинет. — Я надеюсь, ты не собираешься запереть меня в какой-нибудь тихой и уютной камере?

— У нашего Дома полно замков по всей Империи, можешь выбрать любой из них или оставайся в столице.

Уже выходя в сопровождении нескольких гвардейцев из императорских покоев, Аманмир остановился около дверей и нерешительно спросил:

— Скажи, брат, ты вправду отдал бы приказ меня убить, если бы я не согласился отречься от престола в твою пользу?

Вопрос застал Артиса врасплох. «Нет! — стучала горячая кровь в его жилах. — Нет! Ведь мы же братья!»

Он посмотрел в глаза брата, такие же светло-синие, как у него самого.

— Да, — губы сами сказали правду, которую сердце упорно отказывалось принять.

— А ведь ты бы действительно это сделал — горько усмехнулся Аманмир. — Завтра я покину столицу. Не беспокойся, я не буду плести интриги за твоей спиной и пытаться вернуть трон. Прощай, бра… — он запнулся на полуслове и добавил, произнося титул словно проклятье, — Император! — вышел, шатаясь, словно пьяный, из теперь уже чужих покоев.

Долгое время Артис молча смотрел на бумагу с отречением брата.

— Не думал, что это будет так трудно… — прошептал он, отбрасывая отречение, словно оно было ядовитой змеёй.

Занятый своими мыслями, он не сразу заметил вошедшую в кабинет Весмину.

— Он всё-таки подписал? — Голос жены отвлёк эльфа от тягостных размышлений.

— Как видишь, — Артис вторично поднял многострадальный лист с отречением с пола.

— Тогда осталось ещё одно… — тихо проговорила Весмина. — Старшие Дома не смирятся с Младшей рядом с тобой на императорском троне. Мы должны разойтись… на время, — нерешительно добавила она, поглаживая мужа по плечу.

— К Падшему Старшие Дома! Val'e metilla hazd! — зло выругался Артис, мешая слова Старшей речи с крепкими словечками гномов. — Я только что потерял брата и терять жену не намерен! А эти заносчивые мерзавцы из Совета пусть только косо посмотрят в твою сторону! У нескольких Старших Домов быстро освободится место главы!

— Успокоившись и хорошенько подумав, ты поймёшь, что я права.

— Нет! И тысячу раз нет! Теперь я глава Старшего Дома, и если кому-то не нравится, что ты Младшая, я сделаю тебя Старшей. Нет закона, запрещающего мне это сделать! А если бы и был, я бы его отменил!

— Всё-таки, дорогой, в тебе есть пара капель крови орков, — Весмина шуткой попыталась затушить вспышку гнева мужа.

— Всё может быть, — усмехнулся Артис, обнимая жену и успокаиваясь. — Не думай о Совете! Пока ты со мной, я смогу справиться с чем угодно.