Как уже говорилось, Киннисон успел в последний момент совершить незаметный рывок вперед и вниз, несколько смягчив силу удара. Все же удар был настолько силен, что нападавший ничего не заподозрил. Ему казалось, что дубинка опустилась на голову линзмена со всей страшной силой. К тому же, хотя Киннисону и удалось слегка смягчить удар, все же линзмен был оглушен, но не терял сознания. Он не оказал сопротивления, когда нападавший и его сообщник перекатили его на спину, связали ремнем ноги, скрутили руки за спину и затолкнули в машину. Киннисон в полном сознании следил за действиями бандитов.

Через полчаса линзмен довольно реалистично изобразил, будто он приходит в себя.

— Полегче, приятель, — проговорил тот из бандитов, который нанес ему удар, поигрывая перед глазами Киннисона дубинкой. — Попробуй только крикнуть или подать какой-нибудь другой сигнал, и я живо тебя успокою. Если у тебя есть одна Линза, то я навешу тебе еще и другую.

— Какого дьявола ты меня куда-то тащишь? — яростно заорал "докер". — Думай, что делаешь, дубина стоеросовая…

И докер принялся долго и со знанием дела поносить своего неприятеля.

— Лучше заткнись, а не то он сейчас тебя двинет, — посоветовал Киннисону подручный громилы, который вел машину. Киннисон послушно умолк.

— Не скажу, чтобы ты действовал мне на нервы, — продолжал подручный, — но от тебя слишком много шума.

— А в чем дело? — спросил Киннисон уже спокойнее. — Какого черта он меня ударил, а теперь еще куда-то везет? Я ничего плохого не сделал. Чего он на меня взъелся?

— Не знаю, — ответил старший из двух бандитов, — Босс сам объяснит тебе все, когда мы приедем туда, куда надо. Босс приказал слегка трахнуть тебя по башке и доставить живым, если ты не будешь ерепениться. Он просил передать, чтобы ты не орал и не пользовался Линзой. Если вздумаешь орать, мы тебя испепелим. Если захочешь воспользоваться Линзой, то у тебя все равно ничего не получится. Босс следит за базами, космопортами и всем прочим, а если вздумаешь звать на помощь, то мы имеем приказ зажарить тебя живьем и отвалить в сторону. Мы успеем исчезнуть, прежде чем подоспеет подмога.

— У вашего босса мозгов, как у кота под хвостом, — прорычал Киннисон. Он знал, что босс, где бы тот ни находился, слышит каждое слово.

— Он, наверное, рехнулся. Стал бы я вкалывать докером, будь я линзменом! Пораскинь мозгами, приятель, если, конечно, они у тебя есть.

— Я ничего не знаю и не хочу знать, — упрямо твердил бандит.

— Но у меня же нет никакой Линзы! — бушевал докер в бешенстве, — Не веришь, можешь обыскать меня!

— Это не мое дело, — невозмутимо ответил бандит. — Я ничего не знаю и не хочу знать. Мое дело маленькое: босс приказал, я выполнил, и все. Понял? А теперь веди себя потише, не буянь и будь пай-мальчиком. Станешь буянить, тебе же хуже.

И бандит легонько стукнул дубинкой по колену линзмена.

— Я тебя так отделаю, что свои не узнают. Понял?

Киннисон "понял" и погрузился в мрачное молчание. Автомашина с бандитами беспрепятственно катилась вперед, а сзади на расстоянии ровно одной мили шел грузовик с большим ящиком в кузове. Вел грузовик, должно быть, в силу случайного совпадения, линзмен. Высоко в небе время от времени по своим неотложным делам пролетали самолеты и вертолеты. По странной случайности за штурвалами большинства из них сидели пилоты-линзмены.

Еще выше, в стратосфере, тщательно заэкранированный от детекторных лучей, чтобы ни один наблюдатель не мог обнаружить его с помощью лучей-шпионов, над магистралью, по которой двигалась бандитская автомашина, завис боевой космический корабль. Пламегасители полностью скрадывали сверкание выхлопных струй, вырывавшихся из дюз с тихим свистом. Столь же высоко над планетой и столь же тщательно заэкранированный висел над магистралью спидстер, управляемый линзменом. Галактический Патруль напряженно ждал сигнала, чтобы начать действовать.

Между тем бандитская машина подъехала к воротам загородной виллы и остановилась в ожидании. Киннисон знал, что в глубине виллы босконский босс внимательнейшим образом следит за экраном своего детектора, настороженно ожидая признаков активности Галактического Патруля. Киннисон понимал, что при малейшем подозрении автомашина будет мгновенно уничтожена. Но никаких подозрительных признаков, свидетельствующих о том, что Галактический Патруль что-то замышляет, не было. Киннисон послал телепатему Жеррону, а тот, уловив ее с помощью сверхчувствительных приборов, довел до сведения остальных линзменов. Все ждали. Наконец ворота открылись, и машина въехала на территорию виллы. Бандиты грубо выволокли Киннисона из машины. Вот тогда он и послал свой сигнал. На базе Галактического Патруля по-прежнему царило спокойствие, но все вокруг сразу пришло в движение. Самолеты и вертолеты начали кружить над виллой, космический крейсер и спидстер устремились вниз с максимальной скоростью. Ящик в кузове следовавшего за бандитской автомашиной грузовика раскрылся, клетка, оказавшаяся внутри ящика, как бы распалась, и четыре свирепых ольгона, сидевших внутри нее, расправив крылья, устремились к цели.

Хотя по скорости полета ольгоны не могли соперничать с самолетами и вертолетами, зато лететь им было недалеко, и к цели они прибыли первыми. Бандиты не успели получить никакого предупреждения. Еще мгновение назад все находилось под их контролем, и вдруг словно небо обрушилось на планету: ольгоны бесшумно спикировали и набросились на обезумевших от неожиданности и страха бандитов со всей присущей им яростью. Своими зазубренными когтями они вцеплялись в глаза, лица, рты, разрывая, кромсая, калеча, а клыками впивались в горло.

От нестерпимой боли и ужаса бандиты громко завыли, но услышать их было уже некому: роскошная вилла взлетела на воздух от детонации дуодека. Сброшенные на бандитскую виллу шарики дуодека были очень малы: участники операции отнюдь не намеревались причинять ущерб соседним виллам и опасались ранить Киннисона, но и малых зарядов оказалось вполне достаточно, чтобы уничтожить бандитское логово. В мгновение ока бесследно исчезла и сама вилла и другие постройки, и даже самый чувствительный детектор не мог обнаружить среди развалин никаких признаков жизни.

Тем временем подъехал грузовик с клеткой, и Киннисон, довольный тем, что ольгоны великолепно справились со своей задачей, загнал их обратно. Сидевший за рулем линз-мен, убедившись, что клетка тщательно заперта, освободил Киннисона от пут.

— Все в порядке, Киннисон? — спросил он.

— Спасибо, Баркнетт, все в полном порядке.

И двое линзменов, один за рулем грузовика с клеткой, другой — в гангстерской машине отправились на базу Галактического Патруля. Там, в служебном кабинете командира базы вице-адмирала Жеррона, Киннисон получил назад свой пакет с Линзой и отчетом.

— Должен признаться, что иногда меня пробирало до холодного пота, но вы всегда умудрялись просчитать игру на несколько ходов вперед, — признался позднее Киннисону Уинстед. — Как по-вашему, удалось ли нам покончить с главарями наркобизнеса на планете Раделикс или кто-нибудь из них уцелел?

— Если и удалось, то уверен, что не здесь, — ответил Киннисон. — Мне кажется, что для пущей надежности они продублировали управление своей организацией… По крайней мере, на этот раз… А вот что касается следующего раза…

— Следующего раза не будет, — заверил Уинстед.

— Если говорить о планете Раделикс, то, согласен, не будет. Зная, чего ожидать, вы сможете предотвратить возрождение преступной организации. Но я думал о своем следующем шаге.

— О! Не сомневаюсь, что вы справитесь и с теми гангстерами, Серый линзмен!

— Надеюсь, — последовал лаконичный ответ.

— Удачи, Киннисон!

— Чистого космоса, Уинстед! — и Киннисон покинул планету Раделикс.

Пока спидстер мчался в космическом пространстве, Киннисон размышлял, опасаясь, что Ментор счел бы результат не вполне чистым. Ведь он, Киннисон, не смог добраться даже до первого контрольного пункта! Одно ясно: необходимо придумать что-нибудь новенькое. До сих пор ему удавалось одерживать верх над преступниками потому, что он всегда успевал рассчитывать на один шаг дальше, чем они, но как долго ему суждено сохранять преимущество?

Разумеется, Боминджер не принадлежал к числу интеллектуальных гигантов, но его босс далеко не дурак, а тот мафиози, с которым он, Киннисон, беседовал через Боминджера, оказался весьма хитроумной бестией.

— Чем выше, тем крупнее птица, — подумал Киннисон, — или, лучше сказать, тем умнее.

Возвращение на Землю прошло без всяких приключений, и вскоре Серый линзмен со знаком своего линзменовского достоинства, ослепительно сверкавшим на запястье, испрашивал разрешение на прием у адмирала Хейнеса.

— Немедленно пропустите его! — услышал Киннисон в коммуникаторе слегка искаженный голос Хейнеса, и секретарь пригласил его пройти в кабинет адмирала. На пороге он в удивлении остановился, увидев, что Хейнес находится в кабинете не один: у него было совещание с Главным хирургом Лейси и каким-то обитателем Посена.

— Входите, Киннисон, — пригласил Хейнес, — Лейси хочет увидеть вас на минутку. Доктор Филлипс — линзмен Киннисон с правом на вольный режим. Разумеется, наш гость никакой не Филлипс, мы дали ему это имя из чувства самосохранения, поскольку не рискуем даже пытаться произнести его подлинное имя.

Филлипс, обитатель Посена, такого же роста, как Киннисон, но более плотного сложения. Его фигура по форме несколько напоминает человеческую, но отличается от нее в деталях. Вместо двух рук у мистера Филлипса четыре руки, каждая из которых заканчивается двумя кистями, обращенными ладонями друг к другу. Каждая кисть имеет по два больших пальца: второй палец находится там, где у человека расположен мизинец. Глаз у мистера Филлипса вообще нет, даже затылочного глаза. Зато у него два широких плоских носа и два зубастых рта. Один рот располагается там, где у безволосой сверкающей круглой головы перед, другой расположен сзади. По бокам голову мистера Филлипса украшают крупные, скрученные, очень подвижные уши.

Как у большинства рас, обладающих каким-то чувством, заменяющим зрение, голова мистера Филлипса обладала сравнительно малой подвижностью. Шея у обитателя Посена короткая, массивная и очень сильная.

— Вы превосходно выглядите, просто великолепно! — сообщил Лейси, со знанием дела разглядывая тело, которое еще недавно было беспомощно распростерто перед ним, закованное в многочисленные бандажи, повязки и корсеты, — Разумеется, прежде чем я смогу дать сколько-нибудь определенное заключение, необходимо сделать рентгеновский снимок. Впрочем, теперь мы обойдемся без всяких снимков. Филлипс, прошу вас, взгляните вот сюда… — Далее последовала длинная серия непонятных медицинских терминов. — …и вы сможете составить представление о том, насколько успешно прошло выздоровление.

И пока мистер Филлипс изучал внутренний механизм Киннисона, Главный хирург продолжал:

— Великолепные диагносты и хирурги, эти обитатели Посена. Еще бы! Ведь они обладают способностью видеть пациента насквозь, не разнимая его на части. Через несколько столетий и у нас каждый врач обретет такую способность. Доктор Филлипс проводит сейчас исследование по нейрологии. Его интересует проблема нейронного синапса и ветвление нейронных дендритов…

— Лейси! — с укором произнес Хейнес. — Тысячу раз просил вас не употреблять в разговоре со мной всякую тарабарщину. Как вы считаете, Киннисон?

— Боюсь, что не могу согласиться с вами, шеф, — улыбнулся Киннисон. — Специалисты, стремящиеся к точности выражений, не могут пользоваться обычным языком.

— Правильно, мой мальчик! Я приятно поражен! — радостно воскликнул Лейси. — Почему вы, Хейнес, никак не можете принять такую точку зрения? Стоит вам выучить несколько десятков слов, как вы легко поймете, о чем говорят люди! Если сильно упростить и огрубить суть дела, то можно сказать, что доктор Филлипс занимается изучением проблемы, занимавшей медиков на протяжении тысячелетий. Низшие формы клеток обладают способностью регенерировать: раны сами собой заживают, переломанные кости срастаются. Но высшие формы клеток, например, нервные клетки, регенерируют плохо, если вообще регенерируют, а самые высшие формы — клетки головного мозга — не регенерируют вовсе ни при каких условиях.

Лейси бросил укоризненный взгляд на Хейнеса и продолжал:

— То, что я говорю, ужасно. Всякая мысль, если ее излагать на языке профанов, выхолащивается. Точные утверждения становятся ущербно неполными, неадекватными, ложными и, что гораздо хуже, утрачивают всякий смысл. Я хотел сказать…

— Прошу тебя, перестань. Не забывай, что ты не у себя в кабинете, — прервал старого друга Хейнес. — Мы отлично поняли твою главную мысль. Остается только непонятно, почему у людей не восстанавливаются сами собой нервные волокна или спинной мозг и не вырастают новые нервные клетки взамен поврежденных? Почему такая бессловесная тварь, как морская звезда может нарастить все тело вместе с головным мозгом, если только он у нее есть, к одному-единственному уцелевшему лучу, а существо, наделенное способностью мыслить и ставшее жертвой, например, детского паралича или рака, не может воспользоваться здоровой ногой и не воссоздать себя в новом, полноценном обличье?

— Я действительно хотел высказать нечто в этом духе, но надеюсь, что со временем тебе удастся приблизиться к цели ближе, чем ты привык на своих боевых кораблях, — ворчливо заметил Лейси и добавил:

— А теперь нам с доктором Филлипсом пора отчаливать, и мы оставляем вас, двух боевых коней, наедине.

— Вот мой подробный рапорт, — сказал Киннисон и положил на стол перед адмиралом кассету, как только гости покинули кабинет и был включен мыслезащитный экран. — О большей части проделанной работы я уже докладывал вам лично, здесь лишь запись.

— Разумеется, я очень рад, что вам удалось разыскать Медон — и для их, и для нашей пользы. У них есть кое-что, в чем мы очень нуждаемся.

— А куда их поместили? Я думал, что им отведут солнечную систему неподалеку от нашего Солнца, чтобы они расположились по соседству с нашей Главной Базой.

— Чуть дальше — около Альфы Центавра. Трудно ли было их разыскать, сынок?

— Не особенно. Боскония владеет всей Второй галактикой целиком и полностью. Может быть, где-то там затерялись независимые планеты. Может быть даже, что их много. Но заниматься поиском независимых планет сейчас мне кажется рискованным, хотя нами сделано немало. Мы доказали правильность нашей точки зрения. Боскония заведомо находится во Второй галактике. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем мы будем готовы вести с ней войну на месте, а сейчас нам есть чем заняться. Согласны?

— До девятнадцатого знака после запятой.

— Тогда, если вы не возражаете, пока на Главной Базе будут переоборудовать боевые корабли первой линии, оснащая их новыми энергетическими установками с медонскими изоляторами и проводниками, я хотел бы заняться выслеживанием Босконии по линии торговли наркотиками. Я абсолютно уверен, что босконцы стоят за всем наркобизнесом.

— В определенном смысле их наркотики представляют для нашей Цивилизации большую опасность, чем их корабли. Наркотики — это внутренняя опасность, и в конечном счете они таят в себе роковую угрозу.

— Согласен. А так как я лучше, чем все остальные линзмены подготовлен к борьбе с наркобизнесом, может быть, вы разрешите мне… — Киннисон не закончил фразу и вопросительно посмотрел на Хейнеса.

— Я вижу, что ты себя не недооцениваешь, — ядовито заметил адмирал. — На тебя вся наша надежда в борьбе с наркобизнесом.

— А кто еще? Разве что Ворсел… Я слышал, что несколько наших…

— Им показалось, будто они засекли кого-то, но тревога оказалась ложной. К сожалению, желаемое приняли за действительность. Вернулись с пустыми руками.

— Жаль, хотя мне ясно, почему так произошло. Пеленг был взят неточно, а человеческий мозг, если он не полностью подготовлен к принятию нечеткого сигнала, уничтожает сигнал окончательно… Почти бесследно. Забавная штука человеческий мозг! Впрочем, все разговоры ни к чему. Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне настоятельно требуется поговорить с вами.

— Разумеется, мог бы. На тебя возложена самая важная миссия во всей галактике, и мне хотелось бы побольше узнать о твоих намерениях, если ты готов говорить о них.

— У меня нет секретов от любого линзмена. Все мы работаем во имя достижения одной цели — окончательного изгнания Босконии из нашей галактики. С чисто военной точки зрения они уже практически изгнаны, но их наркосиндикат по-прежнему остается в пределах нашей галактики и пускает все более глубокие корни. Поэтому следующую задачу я вижу в том, чтобы изгнать цвильников. У них есть розничные торговцы зельем и всякая мелкая рыбешка, работающая на подхвате. Все они, "шестерки", образуют самый нижний слой организации. Над ними стоят секретные агенты, наблюдатели, оптовые торговцы, импортеры и дилеры. Всеми ими управляет одно лицо — босс планетной организации. Например, Боминджер был боссом всех цвильников на планете Раделикс.

В свою очередь планетные боссы подчиняются региональному директору, который координирует и направляет их деятельность. Под рукой у одного регионального босса ходит до нескольких сот планетных филиалов. Как вам известно, мне удалось выйти на регионального директора, которому подчинялся Боминджер, — некоего Преллина, калонианца. Если моя гипотеза верна, то региональные директорш должны подчиняться какому-то более высокому начальству, возможно, галактическому директору, который в свою очередь может подчиняться самой Босконии или по крайней мере одному из высших офицеров. Не исключено, что галактический директор входит в состав правительства босконцев, как бы оно там ни называлось.

— Что и говорить, ты наметил для себя амбициозную программу. А как думаешь подступаться к ней?

— В том-то вся и загвоздка. Сам не знаю, — сокрушенно признался Киннисон — Но если программа вообще выполнима, то действовать нужно именно таким способом, каким я наметил. При любом другом варианте потребуется тысяча лет и больше людей, чем мы располагаем. Мой же план должен сработать без всяких осечек, разумеется, если он вообще осуществим.

— Я согласен. Стоит отсечь голову, как тело умрет само собой, — кивнул Хейнес.

— Вот именно, в особенности когда голова хранит в себе подробные отчеты и бухгалтерские книги о деятельности остальных частей тела. После того как Боминджер и другие ушли в небытие, унося все сведения о своей деятельности, наши коллеги быстро очистили Раделикс от остатков цвильников. Отныне не составит особого труда поддерживать полный порядок на планете, разумеется, за исключением обычной бутлегерской мелочевки, но и ту можно свести до минимума. Аналогично, если мы устраним Преллина и возьмем под контроль его ближайших соратников, то это поможет нам очистить те двести планет, которые подчиняются Преллину. И так далее.

— Все очень просто, очень ясно… теоретически. — Старый адмирал был задумчив. Сомнения не покидали его. — Осуществить практически твой план чрезвычайно трудно.

— Но необходимо, — настаивал молодой линзмен.

— Думаю, ты прав, — согласился наконец Хейнес. — Бесполезно отговаривать тебя. Ты, конечно, должен использовать свой шанс, но прошу соблюдать максимальную осторожность. Не столько ради себя, сколько ради всех нас.

— Постараюсь, шеф. Мне так много приходится заботиться о собственной безопасности, что меня скоро будут называть "мистер осторожность".

— Гм! — скептически хмыкнул Хейнес. — То-то и заметно. Тебе что-нибудь требуется?

— Да! — поразил адмирала утвердительный ответ Киннисона. — Я попрошу построить для меня спидстер, который нельзя обнаружить средствами электромагнитной разведки. Он должен целиком состоять из немагнитных материалов. Несущие части корпуса необходимо выполнить из бериллия и аналогичных материалов.

— Но для электрического оборудования на твоем спидстере все равно понадобятся сердечники из кремния и стали…

— Как-то раз в "Трудах" нашей Академии наук я прочитал, что в крупных модулях силовые поля были испытаны и оказались более эффективными, чем традиционные материалы. В меньших модулях, приборах и так далее, действительно необходимо использовать некоторое количество железа, но разве нельзя его так насытить полями на детекторных частотах, чтобы железные детали не реагировали на электромагнитное воздействие?

— Не знаю. А разве такое возможно?

— Я ничего не утверждаю, а просто высказываю предположение. Впрочем, одно я знаю заведомо. Мы должны постоянно опережать босконцев — придумывать раньше и быстрее новые виды нападения и защиты и, применив хотя бы один раз, сразу же отбрасывать и больше к ним не возвращаться.

— Если не считать первичных излучателей, — многозначительно улыбнулся Хейнес. — Снимать их с вооружения нельзя. Ведь даже теперь, когда мы располагаем медонскими источниками энергии, нам не удается создать экран, способный противостоять первичным лучам. Необходимо сохранить их в тайне от Босконии, и в этой связи я хочу похвалить тебя за весьма удачное предложение использовать способность велантийских линзменов читать мысли в период, когда первые установки с первичными лучами еще только создавались.

— Вам удалось поймать босконских шпионов? Сколько?

— Довольно много, по три-четыре на каждой базе. Мы впервые за всю нашу историю можем быть абсолютно уверенными во всем нашем персонале.

— Я тоже так считаю. Ментор говорит, что Линзы достаточно, если правильно ею пользоваться, что нам по силам.

— А как быть с видеоэкранами? — спросил Хейнес, все еще ощущая беспокойство.

— Теперь у нас черное покрытие, поглощающее девяносто девять процентов излучения, и мне не нужны двери или окна в помещении. Тем не менее даже одного процента отраженного света достаточно, чтобы выдать меня в критический момент. А что если попросить нескольких наших ребят заняться этой проблемой? Пусть они поставят после девяноста девяти десятичную запятую и попробуют выяснить, сколько девяток им удастся добавить после запятой.

— Неплохая идея, Киннисон. У ребят будет уйма времени, пока инженеры продолжат биться над техническим заданием по спидстеру. Но ты прав, абсолютно прав. Мы, или точнее ты, должен все время опережать их мысль, и конечно же будет сделано все, чтобы построить прибор, воплощающий твои идеи. Не сомневаюсь, что в скором времени Боскония предпримет против тебя какие-то действия. Может, что-то происходит уже сейчас, но скорее всего случится через неделю или даже через год. Но ты еще ничего не сказал о своих грандиозных планах.

— Я откладывал на самый конец, — в голосе Серого линзмена чувствовалась озадаченность и неуверенность. — Дело в том, что мне, попросту говоря, не за что ухватиться. Я не знаю, как подступиться к проблеме. Моих познаний в математике и физике явно недостаточно, и в расчетах все получается отрицательным не только инерция, но и сила, скорость и даже масса. Окончательные результаты всегда содержат мнимую единицу, то есть квадратный корень из минус единицы. Избавиться от мнимой единицы мне не удается, но я ума не приложу, как воплотить мнимую величину в реальном приборе. Возможно, что стоящая передо мной задача просто неразрешима, но прежде чем отказаться от идеи, я бы хотел созвать конференцию, если вы и Совет не возражаете.

— Разумеется, никто не станет возражать. Не забывай, что ты Серый линзмен.

В голосе Хейнеса не было упрека. Наоборот, адмирал сиял от переполнявшей его гордости за младшего коллегу.

— Дело не так просто, сэр, — смущенно произнес покрасневший Киннисон, — Я еще слишком зелен, чтобы затевать столь большие дела. Моя идея может показаться гораздо более дикой, чем использование раделикских ольгонов против гангстеров. Конференция, которая могла бы положить начало воплощению идеи, потребует больших расходов, целое состояние, и мне не хотелось бы тратить столь большие деньги под собственную ответственность.

— До сих пор все твои идеи были достаточно разработаны, поэтому Совет поддерживает тебя на все сто процентов, — сухо заметил адмирал, — Затраты в таком деле не самое главное.

И заметил изменившимся голосом:

— Кстати, Ким, имеешь ли ты вообще какое-нибудь представление об источниках финансирования Галактического Патруля?

— Боюсь, что самое смутное, — признался Ким.

— Только здесь, на Земле, мы располагаем резервом более чем в десять миллиардов наших денежных единиц. Поскольку правительство сосредоточило свою деятельность во вполне определенной сфере и, в частности, отдает приоритет нашей организации, тщательно контролируя ее деятельность, свободная энергия человеческого общества оказалась направленной на производство различных благ. Расцвет торговли между мирами и наши доходы достигли столь высокого уровня, что налогообложение снижено до минимума, а старая истина гласит: чем ниже налоги, тем выше деловая активность и доходы.

В настоящее время налоги упали до самого низкого уровня за всю нашу историю. Например, налог на суммарный доход составляет только три целых пятьсот девяносто две тысячных процента. Если бы не недавний кризис, вызванный босконским вмешательством в торговлю между мирами, нам пришлось бы снизить налоги еще больше, чтобы избежать серьезных финансовых трудностей, связанных с тем, что слишком большая доля циркулирующей в галактике денежной массы сосредоточивается в расходных фондах Галактического Патруля. Поэтому, сынок, не думай о деньгах. Сколько бы тебе ни нужно было израсходовать, будь то тысячные, миллионные или миллиардные суммы, бери сколько надо и действуй.

— Спасибо, шеф. Рад, что вы мне объяснили все так доходчиво. Теперь я смогу с большей уверенностью распоряжаться деньгами, которые мне не принадлежат. Если вы разрешите мне воспользоваться в течение недели или около того услугами библиографа, ведающего послужными списками ученых, и лучом галактической связи, то я больше не стану беспокоить вас.

— Сейчас все устроим.

Адмирал нажал кнопку, и через несколько минут в кабинет вошла стройная красивая блондинка.

— Мисс Хостеттер, — обратился к ней адмирал, — Позвольте представить вам Серого линзмена Киннисона. Прошу вас передать ваши обычные обязанности ассистенту. С этой минуты вы поступаете в распоряжение линзмена Киннисона и будете выполнять его распоряжения до тех пор, пока он не сообщит вам, что вы свободны.

В Научной библиотеке Киннисон кратко обрисовал своей новой помощнице интересовавшую его проблему и в заключение заметил:

— Мне необходима группа, состоящая примерно из пятидесяти ученых. При большей численности группой нельзя эффективно управлять. Как организованы ваши списки? Можете ли вы отобрать по ним пятьдесят лучших ученых?

— Я полагаю, что смогу отобрать такую группу, — девушка на минуту задумалась, прикусив нижнюю губку, — Видите ли, файл, в котором хранятся послужные списки ученых, не обычный указатель, но у каждого ученого есть определенный рейтинг. Я воспользуюсь акцептором… Нет, лучше реджектором, программой, которая отбросит все карточки ученых с рейтингом ниже определенного. Если мы установим рейтинг выше семисот, то программа отберет нам величайших из гениев.

— Как по-вашему, сколько их наберется?

— Не знаю точно, думаю, что сотня, другая. Если отобранных окажется слишком много, уровень отбора можно повысить, скажем, до семисот десяти. Но особенно много ученых с таким рейтингом не наберется, так как только двое имеют галактический рейтинг выше семисот пятидесяти. Вероятны повторы. Например, такие специалисты, как сэр Остин Кардинг, будут представлены в окончательном файле двумя-тремя карточками.

— Прекрасно! Нам нужно отобрать пятьдесят ученых. Давайте начнем.

Кипа за кипой карточки с послужными списками проходили через автомат, просматривавший тысячи карточек в минуту. То и дело некоторые карточки отсеивались автоматом. Наконец наступил долгожданный момент.

— Думаю, все, — заметила мисс Хостеттер. — Здесь математики, физики, астрономы, философы и те ученые, чей рейтинг не укладывается в принятую классификацию.

— М. В. Н. - прочитал Киннисон надпись карандашом на полях верхней карточки небольшой стопки, отложенной в сторону. — А эти карточки вы не хотите пропустить через реджектор?

— Нет необходимости. Это карточки тех двух ученых, о которых я только что упоминала. Только их рейтинг перевалил отметку в семьсот пятьдесят очков.

— Отборные умы, так сказать, сливки из сливок? Позвольте взглянуть, — протянул руку Киннисон. — А что означают буквы М. В. Н.?

— Я очень сожалею, сэр, но не могу ничего вам сказать, — потупилась в замешательстве мисс Хостеттер. — Никто из нас, работников библиотеки, не знает. Между собой мы расшифровываем буквы как "Мыслители Высокого Напряжения".

— Ах так! — теперь пришла очередь краснеть линзмену. Тем не менее он взял отложенную стопку карточек и бегло прочитал на верхней карточке: "Класс XIX. Лица, в настоящее время не поддающиеся классификации… отсутствие адекватных методов… умы такой глубины и охвата, которые выходят за рамки имеющихся показателей… Рейтинг выше гения (750)… Признаки неустойчивости психики отсутствуют… Власть, превышающая все ранее известное… рейтинги условны и являются оценкой их способности снизу…

Отложив в сторону верхнюю карточку, Киннисон прочитал:

— Ворсел, Велантия, восемьсот. На следующей карточке значилось:

— Кимболл Киннисон, Земля, восемьсот семьдесят пять.