5. Приручить огонь
Грохочет могучий молот
Свирепого Бога Грозы.
Коль ждет смерть всех тех, кто молод –
Кто ж в руки возьмет Весы?
Тысяча дней до Черного Рассвета.
Звуки из Пустоты слышны всякому, кто проходит в двух верстах от Серебряных Врат. По счастью, тамошний сумеречный мир почти необитаем, а те, кто все же ухитрился выжить там, меньше всего заинтересованы в возвращении Древних. Другой вопрос, что предпринять что-либо против этого они также не в силах; но хорошо уже то, что со стороны Людей Сумрака (так они себя называют) не будет никаких проблем вроде какого-нибудь любопытного колдуна, вдруг решившего проверить: «а что там, за этими Вратами».
Скорбно покачав головой, ты переходишь обратно в свой собственный мир. Очень скоро наступит день, когда тебе придется поставить на карту все, включая жизни всех твоих близких. Их немного, однако от этого жертва не становится более приемлемой.
И неизбежность такого развития событий вовсе не делает предстоящий тебе выбор более светлым.
Впрочем, как ты уже неоднократно отмечал, все образы, сколь-либо близко связанные с Высшими Силами и Судьбой, имеют весьма сумрачные оттенки. Если не черные…
Южный Альмейн. Шварцвальд.
Старый горный массив, в глубинах которого некогда обитал почти исчезнувший ныне народ цвергов. Или, как говорят местные, карликов.
Вероятно, карлики-цверги появились в этом мире даже прежде Рожденных-под-Звездами. Однако, в отличие от последних, с человеческим родом цверги быстро нашли общий язык и довольно долго сотрудничали – до тех пор, пока их не подкосила болезнь, вызванная проклятьем Древних, не последнюю роль в изгнании которых сыграл выкованный мастером-цвергом Ключ к Серебряным Вратам.
Теперь эти места почти необитаемы, они стали чем-то вроде исполинского склепа… Но «необитаемы» вовсе не означает «общедоступны» и «гостеприимны». Мягко говоря.
Несколько лет назад Яромир, прозванный Ясенем, пробрался сюда и добыл в заброшенных подземельях то, что должен был добыть – Молот Теней. Изготовляя Орудия Тени, ты меньше всего думал о северных сагах, однако Молот «случайно» оказался похож на легендарный Мьолльнир Тора-Громовержца. Ну разве что в нем была скрыта не устрашающая сила Молнии и Грома, а всепроникающая, верткая и неуловимая как ртуть мощь Тени. Яромир был далек от мыслей о «святости» полученного в бою с мертвым королем цвергов оружия и пользовался им направо и налево, так что жители Альмейна, где он тогда обитал, вскоре начали считать его не то воплощением Тора (точнее, Донара, так они именовали Бога Грозы), не то Паладином, посвятившим себя богам, что будут постарше Христа…
Таким вот образом благодаря поведению Яромира Альмейн охватило пламя междоусобных разборок на религиозной почве. Верившие в Христа взывали к Церкви о «каре на голову огненноглазого посланца Сатаны», а те немногие, что остались верны прежним Богам, ликовали, наблюдая за смятением христиан. Яромира неоднократно вызывали на поединок настоящие Паладины, несущие на своем облачении Знак Креста (отчего их иногда называли крестоносцами); однако в битве дело решает не знак, а воинское искусство, коим Яромир обладал в полной мере. Ни разу не применяя в бою своих способностей Повелителя Огня, Яромир честно и открыто победил многих «воителей света» – в общем-то, действуя исключительно ради самообороны. И уж точно не стремясь извлечь из своих побед выгоду для приверженцев прежних Богов (что не преминул бы сделать, к примеру, ты), потому что ему на все распри фанатиков, да и на религию в целом, было глубоко наплевать.
Тебя это сперва немного забавляло. Но сейчас события зашли чересчур далеко: кое-где уже ходят слухи о возвращении к праотеческим ритуалам жертвоприношений. Да уж, это действительно «праотеческие» ритуалы – только те, кто ввел их в обиход, не были отцами человечества. Это – стиль Древних, а если не Их самих, то Их подчиненных. Человеческие жертвоприношения запрещены законами любого царства, но вовсе не по прихоти того, кто первым ввел сей пункт в кодекс. Просто жертва эта, кому бы она ни была посвящена, на самом деле прибавляет силы Древним. Или – Старым Богам; у тебя нет точной информации по поводу того, одни это Существа, или же Старые Боги суть Боги Старого Мира, аналоги Высших Существ, какие есть у любого современного народа…
Витязь на крупном дымчато-белом жеребце неторопливо движется от Шварцвальда на север по так называемой дороге. «Так называемой» – потому что лишь в Альмейне могут называть дорогой нечто, двадцать лет назад слегка обозначенное редкими столбиками вдоль обочин и с тех пор не то что не ремонтировавшееся, но даже не подвергавшееся уборке. Каким чудом коню Яромира удается оставаться почти чистым, ты не представляешь. Нет, сам-то ты знаешь пару-тройку соответствующих заклятий, но ни одно из них не относится к разделу Огня, а другие стихии Яромиру неподвластны; как маг он, если честно, слабоват, ибо владеет формулами лишь одного из многочисленных разделов стихийных сил, да и те не может пустить в дело иначе, как почувствовав себя в зыбкой, колеблющейся Нави.
Ты возникаешь позади него и окликаешь. Жеребец встает на дыбы; витязь разворачивается и вытаскивает метательный молот из-за пояса, но потом узнает тебя и успокаивает коня.
– Давно не виделись, Наставник.
– Давненько, – соглашаешься ты. – Как успехи?
– В смысле, в общении с Сердцем Огня? Да все так же. Мне нет нужды в высших формулах, ведь в битве я все равно никогда не пользуюсь магией.
– А мог бы. Не всякому даны способности Повелителя Огня.
– Я – воин, – с нажимом говорит Яромир, – и воинская честь требует, чтобы я сражался равным оружием. Недостойно воина поднимать меч на того, у кого есть лишь кинжал…
Остановись и подумай, молча молвишь ты. Разве оружие делает воина воином? Или все-таки нечто иное?
«Ну разумеется, крестьянин не станет воином, просто подобрав после сражения меч убитого бойца…» – мысленно отвечает он.
«А как тогда понять твои слова? Ты оцениваешь противника по тому, какую броню он носит и каким оружием пользуется?»
– Конечно же, нет. – Возбужденный, Яромир говорит уже вслух. – Я, равно как и всякий воин, заслуживающий этого звания, могу оценить другого воина по одному движению: достаточно посмотреть, как он, например, спускается по лестнице или поправляет плащ.
– Отлично. Тогда при чем тут его оружие? Ведь насколько я знаю, истинный воин способен превратить в оружие все что угодно, вплоть до деревянной ложки. И победить.
– Это верно. Но…
– Что «но»?
– Существуют же общепринятые…
Усмехнувшись, ты некоторое время рассматриваешь краснеющего подобно смущенной девице закаленного витязя, затем качаешь головой.
– Семаргл не научил тебя одному: никогда не раскрывай подлинной своей силы. Возможно, у обычного воина таких ограничений нет. Однако ты – не обычный воин. Ты знаешь, что тебя ждет.
– Как раз этого я и не знаю, – пожимает плечами Яромир. – Ты мне так всего и не рассказал. Он тоже.
– ВСЕГО, – подчеркиваешь ты, – я не знаю и сам. И тебе поведал ровно столько, сколько мог. Есть силы превыше моей.
Каждое слово тут – чистейшая правда, однако вместе они образуют картину, слегка отклоняющуюся от действительности. Яромир обладает задатками не только Повелителя Огня, но и Чтеца Душ; только он по-настоящему не умеет применять ни первую, ни вторую свою силу. Самоуверен и горд – и, надо сказать, не без оснований.
– Мне известно, что я – один из пяти Избранных. Что Оружие Тени в наших руках будет противостоять каким-то враждебным всему живому силам в битве, именуемой Черным Рассветом. Что тот, кто погибнет в этот день, умрет навсегда, без надежды на воскрешение или перерождение; зато выжившие получат шанс обрести бессмертие не только в памяти грядущих поколений.
– Все верно. Так почему же ты, Избранный, считаешь возможным и даже достойным расходовать свой Дар в этой мышиной возне? Что ты делаешь в Альмейне?
Яромир ухмыляется.
– Я мог жить и на Руси, и в Галлии, и в Византии – мне, честно говоря, было все равно. Что я, должен все время, сколько там осталось до битвы, провести в уединении где-нибудь в горах?
– Совсем неплохо, кстати. В Поднебесной Империи это практикуют сплошь и рядом. И достигают неплохих результатов.
– У них – свой путь, у меня – свой. – Здесь он прав на все сто. – Мне нужно действие, а не пустопорожние размышления. Я – Огонь!
Словно это слово было Словом, в зрачках витязя разгорается настоящее пламя, а голову окружает красно-оранжевый нимб. Конический шлем испускает запах раскаленного металла, но Яромир этого не замечает, войдя в образ Повелителя Огня. Наконец-то научился…
– Ладно, Огонь, – усмехаешься ты в лицо разбушевавшейся Стихии, – давай. Покажи, на что ты способен в реальном мире, а не в вероятностном тумане Нереальности.
Удар.
Перепуганный конь издает дикое ржание, встает на дыбы и сбрасывает Повелителя Огня головой в ближайшую лужу. Когда Яромир поднимает голову из грязи, вид у него откровенно жалкий, а ауры огненного могущества как не бывало.
Вот так-то, малыш, молча говоришь ты без капли насмешки. Никогда не теряй себя в Силе. Используй ее, но не позволяй ей использовать себя. Приручи свой огонь.
Некоторые усваивают полезные уроки лишь тогда, когда им на голову падает наковальня Бога Грозы, почитаемого некогда цвергами, а после ухода этой расы перешедшего в небесные пантеоны людей под именами Ильмаринена, Велунда и Гефеста. Таких не следует называть дураками; не всякому дано понять нечто, выходящее за рамки общедоступного, без непосредственного соприкосновения с ним.
К личностям этого сорта и относится Яромир. Однако он, вообще-то во многом ограниченный, умеет признавать свое незнание чего-либо и исправлять эти недостатки. Пословица «Это так же невозможно, как и приручить огонь» известна любому Посвященному старой школы, но Яромир в течение всего нескольких дней (пусть и не без твоей помощи) сделал это невозможное. И стал настоящим Повелителем Огня.
«Стихийные» маги, позволяющие своей силе действовать самостоятельно, тем самым широко открывают Врата, сквозь которые в их разум могут вползти (и вползают) жители Нави. Таких большинство, и потому высшая магия Стихий почти не практикуется Посвященными: кто ж в здравом уме пойдет на добровольное сумасшествие и расщепление сознания? Однако некогда, согласно легендам, существовали и такие маги, которые не позволяли силе овладевать собой. Вот их-то и называли Повелителями Огня, Мастерами Ветров, Хозяевами Льда, Владыками Бурь, Властителями Волн, Хранителями Камней… Много стихийных сил существует в мире, и некоторые мифические герои обладали утраченной ныне способностью общаться с этими силами с иных позиций, нежели это принято теперь.
Ты не знаешь, открыл ли Яромир этот способ или нашел какой-либо новый – да это, в общем-то, и неважно. Главное, что теперь Повелитель Огня – не прозвище его, а полноправный статус.
Повелители Стихий обладают могуществом куда более высокого порядка, нежели обычные маги. Причина этого чрезвычайно интересна, но любой ортодоксальный исследователь взаимодействия мировых сил законно назвал бы попытку объяснить ее святотатством.
Дело в том, что в мире есть не только Стихии, но и Боги Стихий, вроде того же Семаргла и некоторых его братьев – Стрибога, Перуна, Хорса, Дажьбога. Быть Богом по отношению к чему бы то ни было означает отождествлять себя с этим чем бы то ни было настолько, что, когда, скажем, Перун говорит «Я – Гроза», это не поэтическая метафора, а сущая правда. И столь же прав Семаргл, говоря: «Я – Огонь» (эту фразу Яромир мог подхватить только у него). Вся ирония ситуации заключается в том, что Огнебог-Семаргл в своей «рабочей» ипостаси Огня, сам являясь Огнем, подвластен Повелителю Огня!
Так и рождаются минуты, когда смертный (пусть шестикратно великий маг, но не более чем Человек!) оказывается могущественнее бога… Это-то и дает твоим ученикам, не прошедшим, подобно тебе, тяжкого многолетнего обучения, право занимать свое место в Узоре Черного Рассвета. Только это.
Боги знают, что не способны противостоять Древним. О чем известно и Врагу. Как и о том, что Человек, несмотря на искреннее желание избавиться от пут Старого Мира и скрытые резервы заложенных в него Создателем сил, также не может нанести завершающего удара.
Но союз Богов и Людей, пусть даже вынужденный, при посредничестве (в прямом смысле этого слова) Повелителей Стихий, имеет шанс на успех. Этого Враг не может знать, потому что сие предположение не основано ни на каких древних источниках, откуда Он черпает информацию. Это – лишь предположение. И даже окажись оно истинным, никакой гарантии победы это не дает. Только возможность.
Однако Битва-то будет происходить не в Яви, где важны достоверность и истина, а в Нави, где и возможности вполне достаточно…
Приручить огонь.
Правы были древние, говорившие: хочешь победить дракона – стань драконом. Прав был и тот, кто сказал: путь к вершине лежит через врата, которые охраняет живущий в твоей собственной душе дракон.
И дважды прав был безымянный даос, предупреждавший Сынов Неба, императоров Поднебесной: не дракон опасен, но человек, возомнивший себя драконом.
Но трижды прав оказался один из мудрецов Нефилим, изрекший: сила не в борьбе с драконом, но в союзе с ним.
Приручить огонь – это в некотором смысле то же, что войти в союз с драконом. Столь же невозможно – и столь же заманчиво.
Повезло, крупно повезло тебе, что о невозможности сего не подозревал Яромир.
Впрочем, не тебе одному.