Сергей Крамцов

Еще день ехали без приключений, правда, очень медленно, осторожно, все время доразведывая пешком сомнительные места, но больше на неприятности не нарывались. Даже вообще ни на что и ни на кого не нарывались, в одиночестве катили. Обошли областной центр по большому кругу, проскочив разве что через несколько маленьких деревенек, выбрались к границе области, где сразу уперлись в территорию ГУЦ, учебного центра сухопутных войск Московского военного округа, огромной территории, куда выезжали на полевые целые дивизии, и даже не по очереди, а одновременно.

Естественно, вся территория ГУЦ контролировалась войсками, которых здесь оказалось очень даже немало. В эту сторону, когда Нижний Новгород начали заполнять мертвяки, переместилось много частей, как размещенных неподалеку от города, так и в самом городе. Перемещались с техникой, складами, до сих пор продолжая вывозить имущество конвоями из пунктов постоянной дислокации.

Нас там действительно ждали — все, как Пантелеев обещал. Частота радиоопознания оказалась действующей, пароль с отзывом — тоже. Нас пропустили через сильно укрепленный КПП в мощном проволочном заборе и показали направление, куда ехать дальше и где остановиться.

Вояки окапывались всерьез и надолго, и было их много. Их всегда здесь было много, во всех этих окрестных поселках — Мулине, Золине, Инженерном. Были тут и мотострелки, и артиллеристы, и железнодорожники, и МЧС, и даже дисциплинарный батальон имелся.

В сущности, эти части, размещенные по южной стороне периметра огромного полигона, даже не меняли место своей постоянной дислокации, лишь делились клетками на отдельные «форты», которые должны были замкнуть в условное кольцо всю ту территорию, которую они уже полагали своей.

К одному из таких будущих опорных пунктов мы и подъехали. Здесь тоже строились, тоже из дерева, но не избы, а что-то вроде длинных бараков с несколькими отдельными входами, таунхаусы постапокалиптического будущего, так сказать. Работа кипела, работала техника, как военная, так и самая обычная строительная. Гражданских здесь тоже хватало, и мужчин, и женщин, прямо новый город закладывался.

Нас встретил какой-то прапорщик, усталый до невозможности, показал, где размешаться и куда потом идти к местному командованию представляться по случаю прибытия. Мы выгрузились из машин, потягиваясь и разминая ноги. Все же поездка не короткая, а машины не самые комфортные.

Размещали нас в учебном корпусе, совершенно однотипном с тем, которые были в «Пламени». Две гражданские тетки в синих рабочих халатах выделили десяток раскладушек, новеньких, явно вывезенных с какого-то склада, постельное белье, солдатские одеяла. Сказали, что под нашу компанию отвели целый класс. Ладно, поживем пока табором, а дальше посмотрим. Все лучше, чем на улице ночевать.

Проследив и убедившись, что все устроились и у всех все есть, я пошел в штаб. Доложился у дежурного, но тот мою идею представляться командиру с повестки снял за неактуальностью, а сказал, что ждет меня начальник разведки. И объяснил, где его кабинет. Я пошел по первому этажу до самого конца, миновал стойку дежурного по связи и стальную дверь в «спецсвязь», затем уперся в еще одну дверь с картонной самодельной табличкой «майор Копылов». Лаконично так, емко.

Майор Копылов был среднего роста, шириной плеч равен собственному росту, а толщиной пальцев сразу вызывал мысли о том, что на мобильных телефонах клавиши можно делать и побольше. Он показал мне на стул напротив, вежливо спросил, как доехали, подразумевая, что надо бы доложить подробности.

Подробности я изложил, похоже, что ничего нового для него в них не было, разве что когда я рассказал о сатанистах-наркоманах из монастыря, Копылов что-то пометил в большом блокноте с отрывными листами. Затем он спросил, что мы думаем делать дальше?

— У нас груз…

— Я знаю, — перебил он меня. — Меня предупредили из «Пламени». Просто на этом самом месте цивилизация, считай, заканчивается.

— А в Нижнем что? — предчувствуя плохие новости, спросил я. — Мертвячье царство?

— Если бы, — поморщился он. — Не только. Вообще город забит мертвяками. Канавинский мост взорван, какие-то кретины пытались так остановить мертвяков. У автометромоста стрельба который день. На Бор теперь только паромом, но и там тоже драка. Кто с кем и кто чем владеет, понять невозможно. Волжский мост вроде бы цел, но…

— А кто с кем воюет? — удивился я. — В смысле люди друг с другом сцепились?

— Похоже на то, нормальных и точных сведений оттуда не имеем, — подтвердил Копылов.

— И как же нам на противоположную?

— Вертолетом можем закинуть, но тебе же с транспортом, верно? — спросил он.

— Верно, — подтвердил я. — Нам без машин дальше делать нечего, вечность добираться будем. Да и потом, мало ли как все повернется? Над самой «Шешнашкой» не летали?

— Самолет летал, сразу, как ваши на связь вышли, — ответил он. — Послали борт. Сесть там негде, полоса на аэродроме перегорожена через каждые пять метров. Какие-то люди крутятся снизу, но кто и что — черт их разберет. Броня видна, суета, вроде бы перестрелки местами. По самолету из «зушки» долбанули, правда, криво совсем, зенитчик бестолковый, даже упреждение не прикинул.

— А вертолету поближе к месту дальности не хватает? — спросил я, точно зная ответ заранее.

— Нет. Даже с подвесными. — И, помолчав, добавил: — И гарантировать эвакуацию не сможем, связи нет. Там глушат все к чертовой матери. Плотно так глушат, умеючи. В общем, сам понимаешь, наугад людей не пошлем. И вертолетов у нас не много.

— Поня-а-атно… — протянул я. — В любом случае нам бы туда с машинами лучше. Прижмут — сможем в другом направлении дернуть, на Вятку, например. А если будем на эвакуацию воздухом рассчитывать, то всякое может случиться. А выше по течению что? У ГЭС?

— Тоже стрельба. По слухам, кто-то там плотину со шлюзами занял и никого к ней не подпускает. И уже цены за электричество объявил и проход через шлюзы.

— Так все же кто с кем воюет?

— Не знаем, — усмехнулся он. — И не смотри, что я начальник разведки, потому что мы ей не занимались. Нам, если по-честному, со всей этой передислокацией, не до города, не претендуем, так сказать. У нас последний опорный пункт на Пятьдесят третьем арсенале Минобороны стоит, остатки имущества, что не вывезли и людям не раздали, охраняет. Раньше на заводе Свердлова были люди, который тротил делает с гексогеном, но все, что там было, — вывезли. А ближе к Нижнему мы и не подходим. Не до них, не до них, — дважды повторил он.

Тоже проблема. И мостов вроде полно, а толку… А Волга здесь уже во всей своей красе разлилась, широко, как форсировать — пес ее знает, я ума не приложу. Баржой какой-нибудь десантной если бы… Ладно, мечты и сны, мечты и сны.

— Я бы вот что сделал… — осторожно начал я. — Сгонял бы в город на разведку для начала, аккуратненько. А вы бы мне дали кого-то в помощь, кто город знает. Наверняка ведь таких много.

— Хватает, — кивнул Копылов. — А смысл?

— Смысл в разведке, — немного удивился я вопросу. — Мы попытаемся узнать, как нам в перспективе через город проскочить, ну и ваш человек посмотрит, что там к чему. Может, и интерес какой появится.

— Тогда одно обещай: даже если путь есть, человека обратно доставишь.

— Шутите? — даже чуть возмутился я. — Да и не поедем мы в рейд всем гамузом, половина людей здесь останется. Кстати, а чего вы городом пренебречь решили?

— Да сказал же: некогда было просто, — пожал он плечами.

— Ну и зря, — сказал я безапелляционно. — Пока вы тут вошкаетесь, там кто-то имущество делит. И окажетесь вы сбоку припеку.

— А чего там сейчас делить? — пожал он плечами. — Там мертвецов миллион. А пока попытаться понять надо, какая промышленность работать будет.

Я хмыкнул, затем высказался, изобразив удивление:

— А чего понимать-то? Там автозавод, судостроительных аж два, авиазавод, прочее. Минометы делают — мало, что ли? Они и будут работать. И Волга, середина течения, так сказать. Если в будущем и будет торговля, то Нижний столицей мира станет.

— А ты через него проехай для начала, каждый грузовик с (товаром надо будет танком сопровождать. Мертвяков давить и от бандитов отбиваться, — поморщился он и налил себе воды из стеклянного графина.

Где и взял такой? Я подобные разве что в детстве видел, сужающиеся кверху, граненые. Такие на трибуны для ораторов ставили. За спиной портрет, впереди — графин.

— А сушей-то зачем? — удивился я. — Волга же! Чем тут самим чего-то выращивать, где ни черта не растет, лучше с Нижним Поволжьем договариваться. Там хлеб, там нефть, там тоже промышленность. Это, блин, двадцатый век всех испортил, привыкли все дорогами возить. А в девятнадцатом половина товара шла по рекам и перепродавалась в Нижнем. Волгой вниз тот же лес пойдет, там же степь, ни прутика не растет. А если по направлению к Горькому-16 злодеев оттеснить, то можно тем же лесом торговать. Почему ярмарка-то в Нижнем была? Потому что Нижний в центре Вселенной. Оттуда рекой до любой точки почти что рукой подать.

Майор после моей речи задумался. Вообще странно, что никто об этом не думает. Зашоренность какая-то в образе мыслей. Тоннельное зрение. А вот теперь майор подумал-подумал и сказал:

— Знаешь, это не со мной говорить надо. Это с командованием. Тем более мы и так начали что-то налаживать на Гороховецком судостроительном. Так хозяева с него уже станки распродавать начали, убили производство. Но я тебе вот что скажу: раз уж берешься разведать город, то я, в рамках своих собственных полномочий, помогу чем смогу.

— Я же город плохо знаю, только по картам, — повел я разговор в конструктивное русло. — Был когда-то, но давно и недолго.

Майор прервал меня:

— Сказал же, что одного человека дам. Одного, не больше. Надо мной командиры есть, от них пока приказы совсем другие. Поэтому и свою разведку туда послать не могу. Но одного человека дам, дам… — повторил он, как будто сам себя убеждая, что дать человека нам стоит. — И он же тебя связью с нашим опорным пунктом обеспечит, что на арсенале пристроился.

— Это далеко от города?

— Нет, за ним, считай, город, — ответил он.

— Спасибо, — сказал я, поднимаясь со стула. — Я тогда пойду, своим объявлю об изменении планов.

— Давай. Вас в учебном корпусе пока устроили?

— Так точно.

— Тогда мой человек тебя там найдет. Старший лейтенант Белявский, светлый такой, он сам из Нижнего, родился там, так что город знает отлично. Все вопросы теперь к нему. Да, и по кормежке — вас на довольствие поставили, так что можете в столовую топать.

На этом мы с начальником разведки расстались, а я пошел к своим, оглядываясь по сторонам. Картина, что я видел вокруг, очень напоминала «Пламя», разве что здесь было многолюдней, суетливей и шумней. А так все один в один.

Напрягала полная непонятность происходящего впереди. Я прекрасно понимаю позицию местного командования, бывают ситуации, когда «не до того». Не влияет пока обстановка в городе ни на обустройство на новом месте, ни на вывоз имущества, ни на деревянное строительство. Хлопот и без того должно хватать. Но кое-что интересное из разговора я выловил. Если Москва погибла полностью и теперь там разве что мародеры изредка мелькают и кто-то держит отдельные опорные пункты, вроде как ОМОН на Маяковке или фээсбэшники на Мичуринском, то в Нижнем люди есть. Причем в достаточном количестве для того, чтобы еще и воевать друг с другом. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: такая война возможна только при наличии безопасных баз в городе. А значит, люди там закрепились, не дали мертвякам их выдавить.

Пока меня не было, народ из класса никуда не расходился, занимались кто чем. Кто оружие чистил без особой надобности, кто с книжечкой на кровати лежал. Когда вошел, все, естественно, на меня уставились.

— Пять человек на двух машинах двинут в Нижний, — объявил я с ходу. — На разведку маршрута.

— А почему пять? — вскинулась первой Вика. — Чтобы нас не брать?

— Потому что с нами еще один офицер будет, для связи и проводником. Объявляю состав: Шмель и Леха за баранкой… Лех, понял? Сергеич на пулемете, Большой — пулемет и «один-пять-девять», я за главного, прошу уважать. Все. Вопросы?

— А я? — спросил Пашка.

— Ты тут над женским полом главный.

— Ни фига себе? — возмутилась Татьяна. — Я ему такого главного устрою…

— Тогда ты главная, — легко согласился я. — Выходите биться по очереди за звание главного. Думаю, что Васька победит, он тоже не едет.

— Иди ты…

Но на этот раз все легче прошло, без скандала. Спасибо, хоть Маша, самая взрослая из всех, права не качает.

— А может, я на связь? — вдруг спросила Аня.

Тьфу ты, сглазил, наверное. «Без скандала», блин…

— Ань, нам еще и пулеметчик нужен, а ты у нас за смежника не получишься, — ответил я настолько мягко, насколько сумел. — Я же сказал, что даже Василий не едет, хотя боец хоть куда, опытный.

— А… ну да, — согласилась она. — А нам что делать?

— Отдыхайте. И с местным узлом связи общайтесь, вся информация от нас через них пойдет.

— Надолго? — спросила Вика.

— День, наверное, — подумав, ответил я. — Но если там действительно есть действующие людские анклавы, как разведка местная докладывает, то можем и задержаться.

— Зачем?

— Ну мало ли? — пожал я плечами. — Я так, на всякий случай.

— И когда выезжать собираетесь? — поинтересовалась Маша, задумчиво сматывавшая мохнатую ленту с «мосинки».

— Не знаю, — честно ответил я. — Как местный представитель нас найдет, так и решим.

— Этот? — Она кивнула на открывшуюся дверь класса.

Я обернулся. Вошел среднего роста старлей, блондинистый до белобрысости, с красным от загара лицом, в балахонистом КЗМ поверх какого-то зеленого свитера, в расстегнутой разгрузке и с АКМС на плече стволом вниз.

— Здравия желаю всей честной компании, — объявил он. — Я Белявский из разведроты, представляюсь по случаю знакомства. Давайте, чтобы времени не терять, кто на выход, пошли со мной.

Правильный такой подход, конструктивный. Я встал, подошел, протянул руку:

— Крамцов. Я тут за командира вроде как.

Он пожал мою ладонь и заодно хлопнул по плечу:

— Пошли, посовещаемся.

Все, кто должен был идти в разведку, встали и пошли следом до очередного учебного корпуса, какие после «Пламени» стали привычны до полной невозможности. Классы соседних корпусов принимали жильцов, а в этом заседали всевозможные отделы неожиданно расширившегося хозяйства.

— Мужики, чай будет кто? — спросил Белявский, едва мы вошли в класс.

— Все будут, — решительно ответил Леха. — Кружек-то хватит?

— Хватит, там целый ящик их под столом, в коробках, — показал рукой Белявский. — Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина, со склада.

Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в которой были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белявский раскладывал карты.

— О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом на Сорок третий арсенал, присоединяемся к ней. — Кончик его авторучки уткнулся в точку возле Володарска. — Проблем не будет, ее броня сопровождает. Там дозаправимся, специально наливники стоят, а вот весь боекомплект везем с собой. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город — не ясно ни хрена. Вообще.

Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает какого года выпуска.

— Насколько карта точная? — спросил Сергеич.

— Так себе, — изобразил неопределенный жест Белявский. — Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины.

— Что вообще известно об обстановке в городе? — спросил я.

— Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все забито мертвяками, в центре была стрельба, и, более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах — у кремля и в Сормовском районе, в промзоне. Это раньше. От этого мертвяки активны до неприличия, шляются по улицам и гоняются за всеми подряд, хотя в приличных мертвых городах они теперь спят все больше.

— Взрывов и пожаров не наблюдали?

— Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия, — ответил старлей. — А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах.

— В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? — Я постучал карандашом по карте. — Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища.

— Возможно, — кивнул Белявский. — Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками?

— Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А автозавод с их умением делать несложные машины? Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Или вон ГАЗ-69 заново начать выпускать.

Белявский задумался. Я подлил еще масла в огонь:

— А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались.

— В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет, — сказал старлей.

— Прорваться надо, верно, — кивнул я и еще подлил масла в огонь: — И вообще, у меня для вас есть четыре слова — Волго-Уральский нефтяной район. Кто у реки, тот при горючке.

Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белявский действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака». Белявский ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться.