…Он очнулся от тряски.

Свет и звуки вломились в Него, еще замутненного вязким клеем небытия. Медленно открывшиеся веки впустили ночь…

Красные блики на вершинах небольших холмов, глубокая тень в низинах. Прямо в лицо тянул холодный ветер. Неподвижные фигуры рядом с кострами. Отблеск огня на металле одежд…

В голове замутилось, и веки опять сомкнулись.

Его затрясло так, что подбородок забарабанил по груди. Черный туман небытия испуганно свернулся в себя и растворился, как капля крови в воде.

— …ухайся! — орал рядом низкий скрежещущий голос. — Чей ты? А-э?

В ушах отозвалось зудящим рокотом. Чужой голос звучал словно через глубокую воду. Самые звуки его были инородными, как ад. Он вдруг осознал, что обращались к Нему. Говорили на языке, которого Он никогда прежде не знал. Странное сочетание голоса, шелеста и клекота и черт знает чего еще. И еще Он осознал, что понимает эту речь, так же как понимал и ту, свою прежнюю… Он сделал движение, попробовал ответить, но два языка сцепились во рту. Он замычал и онемел от ужаса.

— Шурат! Ты шею ему сломаешь! — Второй голос был более властным и жестким.

— А-э… — недовольно хмыкнул первый.

Его резко швырнули. Падая, Он ударился затылком о твердое и текучее. Это был песок.

— Наши подобрали Его у Чертова Камня. Почти рядом с ямой, где а'зарды свалили раненых и мертвых Хотоаги. Весь песок там пропитался кровью на локоть.

Звуки слов одновременно перемежались рычанием, словно у этого существа было не только два языка, но и два горла.

— Хорхош Его случайно заметил. Он не знал, забирать Его или на месте приколоть. Безоружный, голый. Чужой… Но Хорхош не чувствовал отбива и отдал решение тебе.

— Хорхош правильно сделал, что привез Его сюда, — после короткого молчания задумчиво ответил второй голос. — Но… Я тоже не чую отбива.

— Вообще-то и я, — смущенно прокаркал первый, что был назван Шуратом.

Он окончательно опомнился, но продолжал лежать неподвижно. Глаза обрывками выхватывали окружающий мир и никак не могли сложить эту раздробленную мозаику. Висело небо — огромное, давящее, черно-синее, с острыми шипами незнакомых огромных звезд…

— Просыпайся! — Снова рявкнул голос, и что-то плоское с силой шлепнуло по груди. Раздался металлический звон. — Джаммш! Если Он не проснется, я Его заколю прямо тут, как жирного уилиса.

— Зачем, если мы оба не чувствуем отбива?

— Да? — Рык Шурата обогатился множеством неожиданных оттенков. — Думаешь, у меня расклеились пластины? Глянь на его латнир, Саудрак! Эй, огня сюда!

Послышался тяжелый топот, мир окрасился прерывистым желтым светом. Сильные руки бесцеремонным рывком перевернули Его — так грубо, что Он черпнул ртом песка.

— Великая Мать! — охнул третий голос. — Так не бывает…

— Хэх, — хмыкнул Шурат, — а я о чем!

Повисла гнетущая пауза. Он физически ощутил сгущающееся вокруг Него напряжение. Бешено сжал веки, пытаясь вспомнить, как Он здесь оказался, что это за окружение? Кто Он сам?!

Какой-то однообразный звук, похожий на бормотание или глухое пение, доносился от сидящих у костров. Память была бездарно пуста, ее словно убили. Ее вырезали, оставив лишь опустошенную раковину тела.

— Слишком много непонятного. — Голос Саудрака был не более мелодичным, чем падение каменных блоков. — Тангр гол, безоружен и безроден. Так не бывает.

— Ему один путь — по тропинке в Лес Предков.

— Хотел бы я знать, чьих предков…

Вспышка ярости ослепила и подбросила Его. Он рывком перевернулся, выплевывая песок. И стиснул зубы от боли в запястьях.

— А ну успокойся! — У Его горла тут же материализовались два темно-блестящих лезвия, в которых насмешливо плясали кривые отблески огня.

«Шиташ, — тут же возникло в мозгу название причудливого клинка. Оно было похоже на свист рассекаемого воздуха. — Удачное название для меча».

Двое чужаков рядом с Ним держали в руках обнаженные клинки, у третьего был длинный пылающий факел. Свет пламени обострял их черты и придавал им оттенок дикости.

Склонившиеся над Ним тени были мускулистыми существами с чуть сплюснутой головой, накрытой изящно изогнутым шлемом не то из кости, не то из толстой кожи. Из-под шлема глядели два больших раскосых глаза на вытянутом лице. Руки темными поленьями тянулись от мощных плечей, их поверхность была защищена тускло блестящей плитчатой броней с металлическими накладками на предплечье. Горло Его царапали широкие, в руку длиной, железные шиташи. Еще Он заметил на небе маленькую красноватую луну. Она показалась ему сморщенным огрызком.

— Как ты попал к Чертову Камню… чужак? — Последнее слово было словно выплюнуто.

Ему все же удалось заставить шевелиться свой двойной язык:

— Не знаю…

Он услышал свой голос — такой же низкий и вибрирующий рык как у остальных. И еще Он осознал, что умирает от жажды.

— Пить!..

— Каково твое имя и каков твой род? — рявкнули в ответ.

По голосу Он понял, что это Шурат, и теперь смог его увидеть. Здоровенный абориген с угловатой темной мордой и яростными глазами.

— Какого ты клана? Откуда? — сыпались новые вопросы.

Что-то щелкнуло в мозгу, как сухая вспышка, и Он вспомнил свое имя.

— Дар, — сказал Он и пожевал в губах это странное имя, которое никак не выговаривалось Его ртом, Его чудовищными двумя языками: — Да-ар…

Он снова пошарил в памяти в поисках ответов на остальные вопросы. Но убитая память не возвращалась.

— Дальше?..

— Я не помню ничего… Я не помню… кто я…

— Приехали! — злобно буркнул Шурат. — Долго придумывал эту херню?

— Остынь, Шурат! — Звук крошащихся булыжников показался бы сладкой музыкой в сравнении с низким голосом Саудрака. — Не забывай, где мы Его нашли.

Теперь Дар увидел и второго: Саудрак был чуть ниже, но вдвое более широким в плечах. Безапелляционность в рыке давала некоторое впечатление о его полномочиях.

Саудрак обернулся к Дару:

— Как давно ты видел а'зардов в последний раз?

— Что такое «а'зардов»?

Шурат, придерживавший его за плечо, ослабил свою хватку. Его глаза взбешенно сузились.

— Он придуривается, элитар!

Лезвие меча теснее прижалось к горлу.

— Да-ар не имя для тангра, тем более твоего возраста.

— Откуда он взялся? — подал голос третий, стоящий с факелом. — Что а'зардов не знает? Рехнулся со страху?

Последний вопрос был адресован Саудраку и Шурату, но Дар оценил его справедливость. Эта мысль посетила уже и его самого. Эти кургузые фигуры, звенящие мечи, двойные языки, какие-то «а'зарды»… Он бредит или спит. Скорее бредит, потому что такое не приснится!

На некоторое время они отошли, оставив его в покое. Дар лежал со связанными руками и пытался оценить ситуацию. Уверенность, что он был другим раньше, не покидала его. Он никогда не слышал их скрежещущих и рычащих голосов. Даже луну эту не видел!

Но кто же он тогда?

Почему не может вспомнить?

На вершинах холмов существа, называющие себя танграми, перебегали легкими быстрыми тенями. Отсветы костров на одеждах и лицах придавали им экзотический и дикий вид. Двуногие и двурукие, они выглядели как будто нормально для его глаза, однако фасон одежды — или что там у них — был странным. В профиль все казалось нормальным, если не обращать внимания на чуть горбатую спину. Но анфас зрелище оказалось непривычным: начиная от плеч вниз шло округлое утолщение, словно жесткие крылья жука — толстые, но плоские. Головы существ были уплощены в профиль, с изящной накладкой своеобразного шлема, весьма сочетавшейся с «крыльями». Шлем плавно изгибался над бровями, прикрывая всю голову и переходя в витую поверхность на затылке. Все эти роговые украшения были классно сработаны и давали ощущение прочности и защищенности. С каких, интересно, животных они снимали кость такого размера?

Края шлема порой поблескивали металлическими наклепками, опасно заостренными, но также не лишенными изящества. На кожаных поясах позвякивало оружие: широкий клинок с одной стороны, и что-то продолговатое, как деревянная труба, — с другой. Одежда состояла из обрезанных до колен шортов и рубахи с большой накладкой из жесткой, толстой кожи на груди.

Передышка была короткой. Громко топая и сопя, тангры принесли еще одного аборигена. Этот был стар и изранен. Повязки на его руках, ногах и голове почернели от ссохшейся крови. Он замер рядом с Даром и долго молчал. Шурат и Саудрак выжидающе на него смотрели, не выказывая нетерпения. Старик не шевелился, но словно принюхивался или прислушивался к чему-то. Взглянув внимательнее, Дар понял, что тот слеп. Лицо его было жестоко изуродовано, развороченные глазные впадины уже запеклись кровяной коркой. Его, наверное, волокли по земле, потому что в ноздри забилась трава. С трудом двинув разбитыми губами, старик наконец заскрипел:

— Это не тангр Хотоаги или Хуурадана… хых… хых… Здесь нет друга… хых… Убейте его!

Стало слышно, как жестоко заскрипела сталь, вытягиваемая Шуратом из ножен. Дар почувствовал, как ледяное бешенство вскипело в нем:

— Ты ошибся, старик. Я не причинял тебе вреда!

Услышал, как это прозвучало из его уст: протяжный стон, скрип и короткие шелесты.

— Похож ли он на а'зардов, что напали на вас? — движением руки останавливая Шурата, рявкнул Саудрак.

Старик снова прислушался и отрицательно кивнул головой.

— Какая разница? — прорычал Шурат. — Чужак же, ясно!

Он сделал быстрый шаг к Дару с занесенным в руке шиташем. Продольные вмятины на броне тускло сверкнули в отсветах костра.

— Назад! — лязгнул холодный голос Саудрака.

Окончательно стали ясны детали местной субординации.

— Пока я не решу, ты его не тронешь!

— Джаммш! — с шипением выругался Шурат и звонко ударил головой о свое плечо.

Дар еще не успел удивиться гибкости его шеи, как тот уже повернулся и затопал в сторону темных холмов. Было видно, как у одного из костров он рухнул на песок и присоединился к товарищам, пожиравшим что-то дымящееся. Незаметные раньше, подняли головы несколько зверей, лежавших вокруг. Их глаза сверкнули маленькими осколками костра в ночи.

Третий тангр воткнул факел в землю, демонстрируя минимум интереса к разыгравшейся сцене, и наклонился к старику. Он быстро намочил тряпку водой из темного бурдюка и стал обтирать ему шею и лоб. Этот тангр был самым худым из всех.

— Спасибо, Ходв, — прошептал старик. — Но мой атат и цнбр мертвы, и я долго не протяну…

— Почтенный Ошнират, — перебил его Саудрак, — ты уверен, что не слышал этого тангра среди а'зардов?

Когда он говорил своим камнедробильным голосом, у Дара начинало непроизвольно чесаться где-то в глубине ушей. Это было довольно неприятное ощущение.

— Он не а'зард… — быстро ответил старик. — Его не было среди… хых… нападавших на Хотоагу и наш Царакклан.

Он снова повернулся к Дару, словно принюхиваясь или прислушиваясь к чему-то. Дар невольно отпрянул, ощущая себя будто голым и злясь на себя за эту неловкость.

— Наклонись ко мне, Саудрак!

Властный тангр послушно опустился перед израненным стариком. Дару было слышно каждое слово громко свистящей фразы:

— Пойманный тангр очень странен… я не слышу его отбива…

— Ну да, — сказал Саудрак раздосадованно, — да.

— Погоди, Саудрак… Я не слышу вообще ничего… хых… Хорошо, что вы его не зарезали сгоряча… Обязательно привези его на Большой Царакклан! Это важная загадка… хых… похожа на предостережения Древних… хых…

Старик сипло закашлялся, забулькал горлом. Это продолжалось долго.

— Эй, там! — закричал Саудрак. — Перенесите Ошнирата к огню! Да поживей! Старику совсем плохо!

У костра синхронно обернулись несколько тангров. Так же одновременно они вскочили и пошли к старику. Дар поразился абсолютной слаженности их движений.

Саудрак достал бурдюк и попытался влить воду в рот израненному старцу. Но старик снова надсадно закашлялся, и все оказалось напрасно. Дар с жадностью смотрел, как струйки воды с его щек стекают в темный песок. Он судорожно глотнул пересохшим горлом.

Саудрак недовольно покивал головой, глядя, как подошедшие тангры уносят старика к костру. Закаменевшее лицо его было мрачнее ночи, в глазах плясали огоньки костра. Но казалось, ярость и ненависть в них светились куда сильнее отблесков огня.

Весь этот мир, с его войной, страстью и местью был какой-то чудовищной фантасмагорией, нереальным скрещением несуществующих векторов. Дар закрыл глаза и снова импульсивно глотнул. Пересохшие языки обдирали небо. Он почувствовал, что его опять уносит в клейкую разверстую черноту.

Все было бредом. Весь этот проклятый спектакль. От начала и до последнего слова этого идиотского маскарада…

— Пей! — прогудел жесткий голос рядом, и Дар почувствовал, как на лицо пролилась тонкая струйка холодной воды.

Он стал жадно ловить воду ртом. Саудрак стоял рядом, и взгляд его испытующих глаз все не отпускал Дара. Он дал напиться, не вдоволь, но порядочно. Потом быстро отвернулся и ушел к кострам.

Дар блаженно откинулся на спину и расслабился. Горящие веки сами сомкнулись, и чернота опять взяла его…