52. ПИСЕЦ
Тенде с плачем бросилась в ноги Биле Хуруме.
— Я пойду с тобой! Только пощади их! Не убивай! Ты нашел меня, и я пойду с тобой по доброй воле! Но не причиняй им зла, великий убар! Отпусти их, умоляю!
— Кто эта женщина? — недоуменно поднял брови Била Хурума.
Кису отшатнулся, потрясенный. Тенде, онемев от изумления, смотрела на убара. Наконец она обрела дар речи.
— Разве не меня ты искал, великий убар? Разве не за мною ты пустился в опасный путь по реке?
— Где Шаба? — спросил Била Хурума.
— Не знаю, — ответил я.
— Великий убар! — вскрикнула Тенде.
— Кто это? — с досадой спросил Била Хурума.
— Не знаю, — пожал плечами Мсалити. — Я вижу ее в первый раз.
Била Хурума взглянул на припавшую к его ногам полунагую рабыню.
— Я видел тебя когда-нибудь?
— Нет, господин.
— Так я и думал. Вряд ли бы я позабыл такое тело.
— Раньше меня называли Тенде из Укунгу.
— Тенде из Укунгу? Кто такая Тенде из Укунгу?
— А-а! — припомнил Мсалити. — Ее послал тебе вождь Аибу для укрепления союза между империей и Укунгу.
— Но Укунгу и так часть империи, — сказал Била Хурума.
— Нет! — взревел Кису, выхватывая копье. Била Хурума даже не покосился в его сторону.
— Хорошенькая рабыня, — пробормотал он, глядя на Тенде. — Такую приятно получить в подарок, но при чем тут укрепление политического союза?
— Она — дочь Аибу, — пояснил Мсалити. — Ее прочили тебе в жены.
— В жены? — недоверчиво переспросил Била Хурума. — Уж не хочешь ли ты сказать, что эта славная зверушка была когда-то свободной женщиной9
— Именно, — подтвердил Мсалити.
— Это верно, милая? — обратился Била Хурума к Тенде.
— Да, господин.
— Ты Тенде из Укунгу?
— Так меня звали раньше. Теперь я рабыня, и меня зовут Тенде. Это имя пришлось по нраву моему господину.
— Ты когда-то носила одеяния свободной женщины? — спросил убар.
— Да, господин.
— Теперь на тебе лохмотья и дешевые бусы.
— Да, господин.
— Они тебе к лицу, — усмехнулся Била Хурума.
— Благодарю тебя, господин.
— Лохмотья и дешевые безделушки больше идут женщине, чем пышные наряды, верно?
— Да, господин.
— Хорошо, что ты стала рабыней, Тенде, — похвалил Била Хурума. — Твое тело вполне достойно этого.
— Спасибо, господин.
— Я только одного не понимаю, — продолжил убар.
— Да, господин? — встрепенулась Тенде.
— Мои писцы, должно быть, допустили ошибку. Я читал в их докладах, что Тенде из Укунгу холодна и надменна.
— Они не ошиблись, господин! — улыбнулась рабыня. — Тенде из Укунгу действительно была холодна и надменна.
— Ты на нее не похожа.
— Да, господин. Я — просто Тенде, рабыня моего господина Кису.
— Теперь ты стала пылкой и податливой? — спросил Била Хурума.
— Да, господин, — потупилась девушка. Била Хурума усмехнулся.
— Мой господин покорил меня, — сказала Тенде, не поднимая головы.
— Отлично, — похвалил убар
Тенде внезапно подняла голову. Большие черные глаза ее блестели от слез.
— Молю тебя, великий убар, не причиняй зла моему господину Кису!
— Замолчи, рабыня! — рявкнул Кису.
— Да, господин. — Она расплакалась.
— Теперь ты всего-навсего презренная рабыня, Тенде, — процедил Мсалити. — Ты не смеешь обращаться с просьбами к убару. Он может взять тебя, если вдруг ему того захочется, вот и все.
— Да, господин.
— У меня сотни рабынь, — сказал Била Хурума, — и многие из них красивее тебя. На живот!
— Да, господин, — пролепетала Тенде.
— Ползи назад к своему хозяину, — приказал убар.
— Да, господин!
Мы с Кису стояли плечом к плечу перед Билой Хурумой. Кису сжимал в руке копье. Чуть поодаль застыл Айари. Рабыни давным-давно проснулись и вскочили — все, кроме брюнетки, у которой были связаны лодыжки. Тургус тоже лежал на земле, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту.
— Давай сразимся! — выкрикнул Кису, обращаясь к Биле Хуруме.
— Мы не ожидали тебя тут увидеть, — сказал я убару.
— Мне нелегко дался этот поход, — ответил он. — Уцелели всего двести десять человек, три галеры и четыре каноэ.
— Я отдаю должное твоему искусству полководца и твоей несгибаемой воле, убар, — сказал я.
— Сразись со мной, убар! — снова крикнул Кису, потрясая копьем.
— Кто этот человек? — спросил Била Хурума.
— Это — Кису, мятежник из Укунгу, — сказал Мсалити. — Ты видел его однажды в зале суда. Он стоял перед тобой на коленях, закованный в цепи, — в тот день, когда ты впервые увидел Мвогу, верховного визиря Аибу, вождя Укунгу. Если припомнишь, мой убар, как раз тогда Мвога сказал, что Аибу посылает тебе в подарок свою дочь Тенде.
— Ах да, припоминаю, — протянул Била Хурума и посмотрел на Кису. — Парень с характером кайлуака?
— Да, — кивнул Мсалити.
— Готов ли ты биться со мной? — грозно вопросил Кису.
— Наша война окончена, — бросил убар. — Ты проиграл.
— Моя война не окончена до тех пор, пока я в силах держать копье!
— Кису! — вмешался я. — Перед тобой две сотни аскари!
— Сразись со мной один на один, если посмеешь! — с — вызовом обратился он к Биле Хуруме, даже не глянув на меня.
Я снова попытался воззвать к его здравому смыслу:
— Убары не воюют один на один с простыми солдатами!
— Но я — мфалме Укунгу!
— Ты низложен, — сказал я. — Я уважаю тебя, Кису, но с политической точки зрения ты недостойный противник для убара.
— Тогда назначь меня снова мфалме Укунгу и сразись со мной! — нашел выход Кису.
— Кису, перестань! — попытался утихомирить его Айари.
— Видел ли ты Шабу? — спросил меня Била Хурума.
— Только его галеру — как и ты. Мы давно ищем его.
— Он не мог уйти далеко, — задумчиво произнес убар.
— Я тоже на это рассчитываю.
— Где золотая цепь, которую я тебе подарил? — спросил Била Хурума.
— В нашем каноэ.
— Уже нет, — хитро прищурился убар. Он подал знак одному аскари, и тот бросил мне золотое ожерелье. — Я сразу узнал его, — сказал Била Хурума, — и понял, что ты где-то здесь.
— Благодарю тебя, убар, — улыбнулся я и надел ожерелье.
— Я вызываю тебя на бой! — не унимался Кису.
— А я ищу Шабу, — сказал Била Хурума, — и не хочу задерживаться из-за всяких мелочей.
— Защищайся! — крикнул Кису, потрясая рейдерским копьем.
— Ну, разве можно сражаться таким неуклюжим оружием? — усмехнулся убар. — Ты видел копья моих воинов?
— У нас есть и такие! — запальчиво возразил Кису. Действительно, у нас были копья аскари — одно у Айари и еще два в каноэ.
— А ты умеешь обращаться с ними? — спросил убар. — Это не так-то просто.
— Не важно! — отрезал Кису. — Я все равно буду драться с тобой!
— Кису! — попытался урезонить его я. — Ты сильный, отважный, благородный человек. Но Била Хурума — опытный воин. Не упорствуй!
— Уничтожив Билу Хуруму, я уничтожу империю!
— Вряд ли. Империя не может пасть от руки одного человека.
— Я не желаю сражаться с тобой, — сказал убар. — А если ты нападешь на меня, я убью тебя или прикажу убить тебя своим людям.
— Била Хурума — искусный воин, Кису, — сказал я. — Не упрямься.
— Что же мне делать? — в отчаянии воскликнул Кису.
— На твоем месте, — шепнул Айари, — я бы набросился на него, когда он спит, или подлил бы яду в его вино.
— Но это подло! Я не могу! Что, что мне делать?
— Брось копье, — посоветовал я.
Все взгляды были устремлены на Кису. Он в ярости ударил древком копья по камню и низко опустил голову. Плечи его задрожали — Кису, бывший мфалме Укунгу, плакал от бессильного гнева. Тенде подползла к нему и, тоже плача, принялась покрывать поцелуями его ноги.
— Зачем ты ищешь Шабу? — спросил меня Била Хурума.
— Думаю, по той же причине, что и ты. Мсалити вздрогнул.
— Великий убар! — горячо зашептал он. — Наше странствие было трудным и опасным. Эта жалкая горстка людишек — последнее препятствие на твоем пути. Убери его! Прикажи аскари уничтожить проходимцев!
Била Хурума задумчиво смерил меня взглядом.
— Била Хурума! — донеслось откуда-то сверху.
Я обернулся. За спиной у меня, на верхней площадке огромной каменной лестницы, стоял человек. Голубые одежды, когда-то бывшие нарядом писца, превратились в лохмотья, но в голосе и осанке ощущалось достоинство.
— Я — Била Хурума, — сказал убар.
— Это мне известно, — сказал писец. — Я хочу знать, есть ли среди вас человек по имени Тэрл Кэбот?
— Это я, — отозвался я.
Мсалити встрепенулся. Мое имя явно было ему знакомо. Рука его скользнула к ножнам, но он не осмелился выхватить кинжал.
— Я отведу тебя к Шабе, — сказал писец.
