Беспросветный мрак неожиданно озвучился, слух уловил удивленное восклицание.

— Ой, он, оказывается, жив!

Голосок оказался женским, таким волнующим, что у Трента сердце защемило от умиления. Пока не вслушался, о чем она ворковала.

— …перелом большой берцовой кости, также сломано два ребра, вывих колена, пробито легкое плюс глубокая патология в обоих легких, связанная с резким понижением давления. Повреждения обоих глаз и ушей…

Осознав сказанное, он едва не заплакал. Неужели это о нем? Какая жалость!

С огромным усилием открыл глаза.

Действительно, он скорее жив, чем мертв. Вряд ли несчастного, ушедшего из жизни, станет донимать такая ужасная боль, и, конечно, трудно поверить, что в мрачных угодьях смерти можно встретить такую хорошенькую рыжеволосую девицу. Она здесь исполняет обязанности врача? На халате надпись — «Вацаяма». Понятно, об этом корабле упоминал К'Хин. Невелика посудина — доктору поместиться негде.

Издали донесся мужской голос:

— Ничего более удивительного я в своей жизни не встречал.

Трент попытался повернуть голову и взглянуть, кому принадлежит этот самоуверенный басок, однако шея не слушалась. Выходит, не все рыженькая перечислила. Пришлось прохрипеть в потолок. Напрягся, чтобы сказать погромче:

— Ты тоже?

В поле зрения Трента вплыло бородатое мужское лицо.

— Что тоже? — удивленно переспросил он.

— Никогда не видал ребят, которые по праздникам продают воздушные шары и ловко выделывают из них занятных зверушек?

Темнота вновь поглотила его.

Когда Трент очнулся вновь, вокруг был мрак, но уже вполне осязаемый, овеществленный, называемый темнотой. Ощутил, что лежит на чем-то мягком, примотан к этому мягкому липкой лентой. Это означало, что под ним медицинская каталка, предназначенная для перевозки раненых в условиях невесомости. Приглядевшись, обнаружил, что лежит сразу за пилотским креслом. Пилот был в кресле, Тренту был виден его затылок.

Трент с трудом промямлил:

— Ты кто?

Пилот, не поворачивая головы, спросил:

— Очухался?

В следующую секунду на тело справа навалилась ощутимая болезненная тяжесть. Трент напрягся, спросил членораздельнее:

— Ты кто?

— Мартин Седлоу. Командир «Призрачного Джека». Команда из двух человек, я и моя жена Марианна.

— Где «Вацаяма»?

— Скрючилась на орбите. Куда ему, Сиду, не тот у него запал, чтобы с «Вацаямой» да на рога. Там все перепугались, когда услыхали о блокаде Луны. Слышь, Трент, ооновцы совсем обалдели, устроили шмон на всех лоханках, что бегают вокруг нее. Ну, что касается меня, не на того напали. Мой «Джек» склепан по технологии «стеле», то есть попробуй ухватить ежа голой задницей! «Вацаяма» — что? «Вацаяма» — большая тихоходная калоша. Когда с тобой заключали контракт, никому и в голову не могло прийти, какая начнется катавасия.

Трент осмыслил сказанное.

— И контракт какой-то чудной, — продолжил Седлоу. — В толк не возьму, как К'Хин мог дать добро на то, чтобы отловить клиента, который сам по себе летает по лунной орбите. Мне Сид жаловался — попробуй отыщи да подбери. Как только ооновцы начали шмон на лунных орбитах… — он прервался и, чуть повернув голову в сторону Трента, закончил: — Сид хотел выбросить тебя в космос и дать деру. Поверь, этот разбойник на все способен. Если бы ты сразу не всучил К'Хину бабки, не знаю, как все обернулось бы.

Тренту пришлось напрячься, чтобы разобрать услышанное.

— Мы летим на Марс?

— Да уж, куда подальше. Чтобы только ооновцы не достали.

— За нами гонятся?

— Еще как! — воскликнул Седлоу, потом, не скрывая радостного удовлетворения, известил: — Пылят в двадцати двух километрах сзади. Дважды пытались прищучить нас лазером. Вот и приходится швырять «Джека» из стороны в сторону, дергаю машину туда-сюда, постоянно меняю вектор ускорения.

Трент ощутил, как в горле все пересохло, однако попытался отстоять свои права:

— В момент заключения контракта было оговорено, что мне за мои деныи будет предоставлен самый быстрый корабль. Седлоу воскликнул:

— «Джек-призрак» — символ скорости! Быстрее не бывает. — Короткая пауза. — Не трясись, у меня есть кое-что в загашнике. Если миротворцы не отстанут…

Трент вздохнул:

— Посмотрим.

— Думаешь, туфту гоню?! — возмутился пилот. — Если я врублю эту штуку, придется менять заднюю часть корпуса, иначе мы все потом от радиации скрючимся. Слыхал о маневре Ориона?

— Не приходилось.

— Еще услышишь.

Маневр был прост по замыслу — надо устроить небольшой термоядерный взрыв. Ключевое слово здесь — небольшой. В том смысле, что чем массивнее корабль, тем легче воспользоваться приемом Ориона. Суть его заключалась в том, что пилот отключает зажигание и гасит термоядерную реакцию в рабочей камере. После чего там происходит ядерный взрыв, который придает кораблю дополнительный импульс. Тогда его уже ни за что не догнать.

Мартин пояснил:

— Корабль в таком случае обычно выживает, точнее, экипаж корабля. — Объяснение закончил кратко и выразительно:

— Дьявол!..

— Что еще? — заинтересовался Трент.

— Я не думал, что они готовы на все.

— Это из-за меня, — признался Трент. — Они головы готовы себе сломать, лишь бы добраться до меня.

— Что ж, посмотрим, — откликнулся Седлоу. — Марианна!

— Я готова, — со стороны задней части корабля долетел низкий женский голос.

Седлоу окликнул пассажира:

— Трент!

— Что?

— Глотни побольше воздуха. Беглец глубоко вдохнул:

— Есть.

— Теперь держись.

Беглец очнулся, ощутив, что тяжесть, придавившая его до потери сознания, чуть отступила. Скоро ослабла боль, тело стало легче пушинки. Он открыл глаза, увидел, что с кресла второго пилота на него с тревогой смотрит женщина. Длинные светлые волосы завязаны в конский хвост, свисающий на спину скафандра. Трент нашел ее привлекательной.

— Привет, — прошептал он.

— Как себя чувствуешь?

Голос у нее был низкий, волнующий.

Трент удивился тому, что он еще что-то чувствует, однако тянуть с ответом было бы невежливо, и он прислушался к себе. Это только в первое мгновение ему показалось, что боль отступила. Теперь ясно: вот она, снова вцепилась. Никогда раньше он не испытывал подобных мучений, буквально разламывавших тело.

— Болит, — признался он. — Устал. Очень устал.

— Понятное дело, — кивнула Марианна. Трент с трудом услышал ее, откликнулся.

— Дышать больно, будто что-то давит на грудь, — пожаловался Трент, помолчал, потом добавил: — Видел сон. Там были Венс, Мелисса, они гнались за мной. Потом привиделся Ральф, живой и невредимый, совсем как человек. Глупость, конечно. Какой из него человек, он не может быть человеком.

— Потерпи, скоро оклемаешься. Дырок в тебе нет, ожогов из мазера не понаделали, а костяшки срастутся, и прочая требуха заживет. На Фобос-сити очень приличные медботы. Не хуже, чем на Земле. Мы доберемся туда менее чем через неделю. Трент закрыл глаза, ответил:

— Хорошо бы.

Как долго он лежал с закрытыми глазами, сказать трудно. Невольно сознание на какие-то мгновения позабыло о реальном времени и ушло вглубь — погрузилось в Хрустальный Ветер. Трент не сразу сообразил, что мысленно прогуливается по файлам бортового компьютера «Джека-призрака». Была в базе данных библиотека, в которой собраны книги, посвященные дальнепроходцам. Полистал файлы, отправился дальше. Добрался до блока связи. Здесь были задействованы два канала. По одному из них Венс с помощью лазерного луча продолжал бомбардировать Мартина Седлоу официальными предупреждениями, требованиями остановиться и прочей прокурорской чепухой. Другой канал оставался включенным, однако информации по нему не поступало.

Трент уловил, как неожиданно оборвался поток приказов и предписаний, осыпавших корабль со стороны преследовавших его миротворцев. Интересно, чем теперь порадует его инспектор Венс? После короткой паузы в эфире раздалась откровенная брань.

— Все равно я достану тебя, ублюдок!..достану тебя, ублюдок!..разделаюсь с тобой!

Неожиданно ожил другой канал. По нему полилась песня, посвященная чувствам, которые мужчина нередко испытывает по отношению к женщине. Зов страсти излагался хорошо поставленным голосом, припев подхватывал мужской хор. Трент не сразу сообразил — то ли все они испытывали страсть к одной женщине, то ли в силу мужской солидарности решили поддержать солиста. В любом случае сладкоголосый тенор с придыханием выводил:

— Это откуда? — с недоумением спросил Трент. Марианна, все так же сидевшая на месте второго пилота, радостно спросила:

— Повторить?

— Не надо, — испугался Трент. Помолчав, он все-таки еще раз поинтересовался: — Что это было?

— Старинная картина, еще на одномерной пленке. Комедия. Правда, здорово?

Трент вынужден был согласиться.

После короткой паузы Марианна призналась:

— Я люблю слушать песни в полете. А ты?

Трент не ответил — не хотелось обижать молодую женщину. Однако и молчать сил не было. Боль действительно ослабла, он почувствовал резкое облегчение — видно, вновь сработала излечивающая сила невесомости. Впервые за эти два дня он припомнил, из какой передряги выбрался. Его буквально бросило в пот, когда он наконец осознал, что выполнил контракт и сумел остаться живым. Нет, молчать он не мог, поэтому сказал:

— Никогда до этого у меня не было такого длинного этапа. Теперь и Седлоу повернулся к нему, с любопытством глядя на пассажира:

— Я тут в процессе познакомился с электронными бордами, Трент. Есть вопросик. Каждый из этих псов-ньюстанцоров твердит одно и то же: мол, ты прошел сквозь стену. Это что, на самом деле?

Трент не ответил. В ту секунду до него донеслось: «Удачи, босс!» Может, послышалось? Виртуальная даль слегка осветилась, и он различил существо, окликнувшее его. Фигурой оно напоминало человека. Только лица у него не было. Существо помахало рукой и вновь пожелало: «Удачи, босс!»

Трент перевел взгляд на Мартина Седлоу. Стало ясно, что у этого с лицом все в порядке. Седлоу по-прежнему с ожиданием смотрел на него.

Что он ему мог ответить? Как понятно объяснить, что виртуальное существо на какие-то минуты приняло его облик, выскочило из лифта, метнулось в зал для пресс-конференций и затем растворилось, как тает голографическое изображение, когда кто-то нажимает на кнопку выключения. Вряд ли эти тонкости окажутся доступны Мартину Седлоу или кому-то еще. Пусть думают, что хотят.

Между тем человек без личины уходил прочь, удалялся в сторону тьмы Трент приподнялся на локтях, оглядел маленькую тесную кабину.

— Ральф?

Тот даже не оглянулся

Трент вслух окликнул его-

— Ральф, это был ты? Ответа не последовало.