ГЛАВА 3
События стали происходить уже к концу моей рабочей смены, но это были совсем не те события. Их вообще никто не ждал.
Долговязый Джерри Ленгстром, глава службы безопасности станции, скрестил руки на груди и делал вид, что если он оторвется от стены, то эта стена непременно упадет. Доктор Телегин суетливо собирал свои инструменты, складывая их в небольшой чемоданчик, который он всегда носил с собой. Амальгама де ла Конта рыдала, прикрыв свою наготу довольно прозрачной и ничего не прячущей от любопытных глаз простыней.
Даг Халлен, главный администратор станции и всем нам начальник, лежал на кровати и смотрел в потолок немигающим взглядом. Ему и при жизни было наплевать на любого из здесь присутствующих в розницу или на всех вместе оптом. Теперь ему тем более было наплевать, потому что он умер.
— Сердце, — констатировал доктор Телегин. — Скорее всего, отказ кардиостимулятора.
— Неудивительно, — сказал Джерри. — При его образе жизни… Да и вообще, сколько ему было? Лет двести?
— Семьдесят шесть.
— Выходит, я здорово недооценил его образ жизни. Выглядел он на все двести, — сказал Джерри. Сколько я его знал, он всегда был спокоен и бесстрастен, говорил негромко, в немногих экстренных ситуациях, что у нас тут были, ни разу не терял хладнокровия и временами был очаровательно циничен. Словом, Джерри мне нравился.
— Лишний вес, — сказал Телегин. — Я говорил ему, что надо сбросить хотя бы килограммов двадцать, иначе и стимулятор может не выдержать…
— Я полагаю, ему все нечто подобное говорили. Все, с кем он вообще разговаривал, — сказал Джерри. — Но одного не отнять: ушел он красиво. Интересно, какие были его последние слова? «Твои деньги на тумбочке, дорогая» или что-то вроде того? А, Амальгама?
Амальгама де ла Конта — в миру Люси Стюарт — продолжала истерически всхлипывать и не стала отвечать, однако вряд ли Джерри был очень далек от истины. Сильно сомневаюсь, что у самой дорогой куртизанки станции была большая любовь с нашим руководством.
— Док, а вы уверены, что это была естественная смерть? — спросил я.
Джерри посмотрел на меня и изумленно задрал бровь.
— Пьянство, обжорство и постоянный тра… — Он скосил глаза на Амальгаму. — Сексуальные связи. Что может быть естественнее? Удивительно, что этот вопрос вообще пришел тебе в голову.
— А все-таки…
— Вскрытие покажет, — сказал Телегин. — Но пока нет никаких причин думать, что это было не так. Нет ничего удивительного в сердечном приступе во время… э-э-э… — Настала его очередь коситься в сторону де ла Конты. — Ну вы понимаете.
Джерри кивнул, удовлетворенный его ответом.
— Когда будут известны результаты вскрытия? — спросил я.
— Утром, — сказал Телегин. — Мне не хотелось бы этим заниматься прямо сейчас. Вызов Джерри выдернул меня из постели, и я не чувствую себя готовым кого-то потрошить без особой необходимости. Пациента все равно не спасти.
— Ты что-то подозреваешь, Алекс? — поинтересовался Джерри. — Или это просто паранойя?
— Скорее всего, паранойя, — признал я.
Три года рядом с Асадом ад-Дином и постоянными интригами, окружающими фигуру нового левантийского калифа, не проходят для психики даром. Мне казалось, что за последнее время я смог избавиться от навязчивой идеи видеть двойную игру везде где только можно, но прибытие на станцию Азима пробудило во мне эти воспоминания. С Азимом и Асадом я познакомился благодаря тому, что один из младших братьев тогда еще наследника левантийского престола вывел из строя двигатели на их корабле, в результате чего все мы на месяц застряли в джунглях атакованной скаари планеты, и если бы не второе вторжение, осуществленное Кленнонской Империей, то все мы в этих джунглях и остались бы.
— Я слышал, днем у тебя были какие-то проблемы с обезьяной, — сказал Джерри. — Никто не пострадал?
— Если не считать саму обезьяну, — сказал я. — Пара сломанных ребер, несколько ушибов, но жить будет. Больше всего мне хотелось дать в ухо владельцу животного, но я смог сдержать этот порыв. Так что — да, никто не пострадал.
— Как я рад, что мои сотрудники способны сдерживать свои порывы, — заметил Джерри. — Если бы получивший в ухо пассажир подал на нас жалобу, владельцам станции это вряд ли бы понравилось, и мне пришлось бы тебя уволить.
Я пожал плечами.
— Понимаю, что тебе все равно, — сказал Джерри. — Человек с собственным космическим кораблем — большая редкость среди рядового персонала моей службы безопасности, знаешь ли.
Несмотря на то что это далекое будущее, собственные космические корабли здесь редкость. Примерно такая же редкость, как собственные океанские яхты в моем родном времени, и я понимал, что находящийся в моем распоряжении борт будет привлекать ко мне излишнее внимание. Но деваться от этого было некуда — мне нужна была мобильность, и даже Асад настаивал на том, чтобы корабль находился у меня под рукой.
Сознательный риск сильно отличается от сознательного суицида.
Пилот я, правда, все еще был аховый.
Я могу вылететь из точки А и добраться-таки до точки Б, но погони, маневры уклонения и навыки космического боя мне освоить пока не удалось. В учебном бою лейтенант Кассад уделывал меня в девяти схватках из десяти.
Конечно, с нынешним моим судном много и не навоюешь, ибо оно предназначено не для боя, а для скоростного отхода в том случае, если развитие событий станет слишком угрожающим.
— Я вам тут еще нужен? — поинтересовался Телегин.
— В принципе нет, — сказал Джерри. — Дайте девушке какое-нибудь успокоительное и снотворное и можете считать себя свободным. Я вызову кого-нибудь с грузовой тележкой, чтобы доставить тело в морг, а утром приступите к вскрытию.
— Только с тоннажем тележки не ошибитесь, — сухо хмыкнул Телегин, вкатил всхлипывающей Амальгаме инъекцию и убрел восвояси.
— На нас это как-нибудь отразится? — спросил я. — На персонале станции, я имею в виду?
— Что отразится? Смерть Халлена? Можно подумать, он тут чем-то занимался. Трое заместителей выполняли всю его работу, не связанную с посещением званых обедов, ужинов и коктейльных вечеринок. Если никому не сообщать о смерти Дага, никто и не заметит, что его больше тут нет.
— До тех пор, пока он не сможет появиться на званом обеде, — согласился я. — А я тут тебе еще нужен? И если уж на то пошло, зачем я вообще был тут тебе нужен?
— Ты начальник смены и должен быть в курсе, что тут происходит.
Я посмотрел на часы:
— Моя смена закончилась семь минут назад.
— Ты мне еще иск за нарушение трудового законодательства предъяви, — сказал Джерри.
— Переработки не оплачиваются, — напомнил я.
— В форс-мажорных обстоятельствах рабочий день может быть ненормированным, — сказал он.
— Где ты видишь форс-мажор? Ты сам говорил, ничего не изменится, никто ничего не заметит.
— Смерть главного администратора — это всегда форс-мажор, — сказал Джерри. — И для нас ничего не изменится только в короткой перспективе. Неизвестно, кого Консорциум Бизнесменов назначит на место Халлена. Если это будет очередной их протеже со стороны, перемены могут быть любыми. А я не люблю перемены.
— Так Халлен был протеже Консорциума?
— В ином случае продержался бы он так долго, учитывая обстоятельства?
— Что ж, многое мне стало чуть более понятно.
— Мы почти не приносим прибыли, — сказал Джерри. — Расходы на эксплуатацию слишком велики, и с каждым годом они только растут, потому что оборудование устаревает, а космические маршруты уходят в сторону от сектора в связи с тем, что на границе может стать небезопасно. Если бы будущее было чуть более определенным, нас бы уже давно разогнали, а станцию продали на металлолом.
— Ты уже позаботился о своем пенсионном фонде?
— Акции, — сказал Джерри. — Кто знает, что они будут стоить завтра?
— Завтра и деньги могут сильно обесцениться, — сказал я. — Боеприпасы и консервы — вот твердая валюта грядущего.
— Обожаю оптимистов, — сказал Джерри. Амальгама закончила рыдать и теперь увлеченно зевала.
— Шла бы ты к себе, — сказал ей Джерри. — Утром я пришлю кого-нибудь, чтобы взять показания.
Амальгама кивнула и двинулась к двери. Как была, в простыне. Джерри перехватил ее на половине дороги и рекомендовал одеться. Движения жрицы любви были механическими и замедленными, как у водолаза на глубине. Или как у космонавта, оказавшегося за бортом корабля. Наверное, здесь и сейчас это сравнение было более востребованным.
— Собственно, я позвал тебя не для того, чтобы ужасаться смертью Халлена — да кому он был нужен — или беседовать о жизни, трудностях, которые готовит нам будущее, сложностях пенсионного фонда и политике Консорциума Бизнесменов, — заявил Джерри, когда мы остались одни. С нами был еще труп Халлена, но я сомневаюсь, что он захотел бы принять активное участие в разговоре. — На кого ты работаешь?
— Мне казалось, на тебя.
— Не держи меня за идиота, ладно? — сказал Джерри. — Когда ты появился здесь полгода назад с собственным космическим кораблем, туманной легендой и рекомендацией от Хасана иль-Джафири, владельца пятнадцатипроцентного пакета акций Консорциума, я удивился, но не стал задавать вопросов. Я думал, это простая инспекция, задуманная Консорциумом. Но твое пребывание здесь затянулось, а результатов инспекции все не было. Тогда я стал думать, что ты родственник кого-то влиятельного, временно сосланный сюда за какую-то провинность. Мне стало любопытно, и я решил провести небольшое частное расследование. Угадай, что я выяснил?
Я промолчал.
— Правильно, ничего, — сказал Джерри. — Обычно люди оставляют за собой хоть какие-то следы, и всегда можно найти кого-то, кто что-то знает. Но не в твоем случае. Такое впечатление, что ты и твой гребаный корабль соткались из ниоткуда за полчаса до того, как пришвартоваться к нашей станции.
— По законам жанра сейчас я должен осматривать обстановку в поисках тяжелого предмета, которым можно ударить тебя по голове? — уточнил я, видя, что руки Джерри вроде бы и расслаблены, но уже не скрещены на груди, а висят вдоль тела, находясь в непосредственной близости от набедренной кобуры.
Ленгстром носил с собой не положенный по служебной инструкции парализатор, а игольник «оса», оружие, попадание из которого в любую часть тела гарантирует служащему мишенью человеку смертельный исход. У меня был такой же, но в ножной кобуре, закрытой от любопытных глаз форменными брюками. Идеальное оружие для того, чтобы убивать людей в замкнутом пространстве космических кораблей и ремонтных станций, где лишний выстрел из плазмогана или импульсника может повредить какое-нибудь ценное и крайне необходимое для жизни оборудование или и вовсе пробить обшивку.
— Скажу честно, я не исключаю и такой возможности, — заявил Джерри. — Тяжелых тупых предметов тут полно.
Убранству апартаментов Халлена мог бы позавидовать и левантийский калиф. Если бы нынешний калиф Асад ад-Дин не был приверженцем спартанского образа жизни и был способен завидовать чему-то материальному, он бы обязательно позавидовал. Статуэтка танцовщицы, стоявшая на комоде всего в полуметре от меня, идеально подходит для проламывания голов. Если взять ее поперек плоского живота и ударить подставкой…
— То есть полгода тебя это не волновало, по крайней мере, волновало не настолько, чтобы ты решил поговорить об этом со мной, а теперь вдруг ты решил расставить точки? Что-то изменилось?
— Да.
— Что? Не смерть же Халлена подвигла тебя на этот шаг.
— Нет. Но здесь можно поговорить — мне доподлинно известно, что в комнате нет наблюдающих устройств. Я сам проверял, так как Халлен жутко боялся, что кто-то узнает о его оргиях.
— Это он просто настоящих оргий никогда не видел, — хмыкнул я. — Но если не смерть Дага, то что?
— Дерьмо находится в непосредственной близости от вентилятора, — сообщил Джерри. Эта метафора оказалась поистине бессмертной даже на комбинированном языке потомков. Я всегда подозревал, что непреходящие ценности будут носить именно такой характер. — И, судя по уже намеченной траектории, непременно в него попадет.
— Информативно, — согласился я. — И тревожно. А если конкретнее?
— Сначала ты мне ответь.
— А что бы ты хотел услышать?
— Правду, — сказал Джерри. — Хотя бы частично.
— Я — резидент разведки скаари, — сказал я. — Генетически измененный ящер, внедренный в ряды простых смертных с целью сбора информации, диверсий и саботажа. Вам конец, людишки.
— У меня нет времени на твое остроумие, — сообщил Джерри. — Ты работаешь на СБА?
— Нет.
— Верю, — сказал Джерри. — Для СБА это слишком топорная работа.
— Если бы я работал на Альянс, ты нашел бы кучу следов, свидетельствующих в пользу моей безобидности, — сказал я. — Впрочем, так бы произошло, если бы я работал на любую разведку. Создание легенд — это дело специальных отделов, которые только этим и занимаются.
Мне удалось очень ловко ввернуть в предложение слово «наверняка», которое должно было дать понять, что на самом деле я не имею ни малейшего представления о том, как делаются дела.
— Твоя легенда шита белыми нитками. Точнее, у тебя ее практически нет, — согласился Джерри. — В связи с этим у меня и возникает вопрос: на кого ты работаешь?
— Ни на кого. У меня нелады с законом на территории Альянса. — В этом месте я даже не соврал, на территории Альянса мне делать нечего. — Поэтому я обратился за помощью к надежным людям, и они создали для меня новую личность. Но на проработку деталей их возможностей не хватило.
— В этой комнате много тупых предметов, — повторил Джерри. — Но я к их числу не принадлежу. «Надежные люди» в такой ситуации не стали бы морочить себе голову, взяли бы деньги, а полиция Альянса или кто-то еще долго бы искали твой труп.
— Мне рассказать тебе про сложное выстраивание связи с «надежными людьми» и систему гарантий? Это займет какое-то время, а ты, по-моему, куда-то спешил.
— За что тебя ищут?
— Хочешь меня сдать? Награда не очень большая.
— Мне плевать на законы Альянса, — сообщил Джерри. — Тут ничья земля и законы совсем другие. Но я вроде как поддерживаю соблюдение этих законов и обеспечиваю на этой земле безопасность и хотел бы знать, кто и с какого калибра пушками может явиться сюда по твою голову. Чтобы вовремя отойти в сторону, например.
Вопрос про калибр пушек был чертовски хорошим вопросом, но ответ на него был мне неизвестен. Я искренне надеялся, что СБА забыла о моем существовании, потеряв мой след если не во Вселенной неудачников, то хотя бы после вторжения скаари, но убедить себя в этом до конца так и не смог. Калибр пушек мог зависеть от многих причин, и я понятия не имел, как развивались события после нашего с Визерсом побега из штаб-квартиры Службы Безопасности Альянса.
Но было похоже, что новой легенде Джерри поверил. Он не дурак и наверняка на этом не остановится, и я почти не сомневался в том, что он организует еще одно небольшое частное расследование, но, если он оставит меня в покое всего на пару дней, этого может оказаться достаточно.
— Я надеюсь, что никто не явится, — сказал я.
— Твои «надежные люди» имеют какое-то отношение к Левантийскому Калифату? — поинтересовался Джерри, и вот тут я насторожился.
Насторожился, но виду не подал.
— Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?
— Твои рекомендации были от Хасана иль-Джафири, — напомнил Джерри. — Рекомендации от такого человека, предъявленные человеком, претендующим на роль простого работника, — это стрельба боевыми орбитальными лазерами по досаждающим огороднику грызунам.
Значит, моей легенде он не поверил. Что ж, я говорил Асаду, что это может стать слабым местом, но у калифа всегда были свои взгляды на жизнь.
— Я похож на левантийского подданного?
— Ты вообще ни на кого не похож, — сказал Джерри и снова скрестил руки на груди.
— Тогда почему ты взял меня в охранники?
— Потому что в своем резюме ты указал на наличие боевого опыта, — сказал Джерри. — Не уточняя, где и при каких обстоятельствах ты этот опыт приобрел, но все же. Я вообще не хотел тебя никуда брать, но Халлен настоял.
Халлен не мог отказать человеку с моим рекомендательным письмом. Впрочем, Джерри бы тоже не смог, если бы был на его месте. Пятнадцать процентов акций Консорциума в таких вопросах способны творить чудеса. Скорее всего, Джерри зачислил меня в службу безопасности, чтобы держать на виду.
— Я создал для тебя какие-то проблемы за то время, пока тут работаю?
— Нет, но это не может служить доказательством того, что проблем не случится и в будущем, — сказал Джерри. — Ты имеешь какое-то отношение к левантийской разведке?
— Ты о ней такого низкого мнения? Если вспомнить все то, что мы говорили про недостатки моей легенды?
— Это не ответ.
— Нет, — сказал я твердо и на этот раз не соврал. Спланированная Асадом операция была частной и ни по какому ведомству не проходила. — Никакого отношения к левантийской разведке я не имею.
— А жаль, — вдруг сказал Джерри.
— Если бы это было так, что бы это изменило?
— Кроме моего отношения к тебе? Ничего.
— Ты не хочешь рассказать мне, что происходит?
— Сам все увидишь, — сказал Джерри и посмотрел на часы. — Пойдем.
