Глава 17
Человек, который называл себя Рашидом, всматривался в объявление: "Нужен опытный повар. Работы много, плата низкая, работа тяжелая, еды навалом".
Рашид слабо улыбнулся. По крайней мере, написано честно.
Вывеска над ветхим зданием сияла разными цветами, и каждый из них до боли бросался в глаза: "ЧАЙНАЯ-СТОЛОВАЯ "Последний выхлоп". Владелец – ДИНГИСВАЙО ПЭТТИПОНГ".
Троица крепко поддавших космоплавателей вывалилась из двери соседнего бара и побрела, шатаясь, по разбитому пластиковому тротуару. Рашид вежливо улыбнулся и уступил дорогу. Один из троих виновато взглянул на него, но прошел мимо.
Его улыбка стала шире, когда донесся знакомый вой драйва Юкавы с корабля, поднимавшегося над полем прямо за изгородью. Водитель продуктовых саней был прав – космопорт полон кораблей, которые долгое время не взлетали и похоже, никогда уже не взлетят. Но транзитные корабли все же проходили.
Рашид вошел в забегаловку. Кроме десятка столов, стойки бара и очень маленького смуглого человечка, в зале ничего не было.
– Сэр Пэттипонг?
– Ты из полиции?
– Нет. Я ищу работу.
– Повар?
– Да.
– Нет. Ты не повар. Разве может быть повар, где никто не может ножом пользоваться! Слишком здорово для этой глуши повара иметь.
Рашид не отвечал.
– Где ты работал раньше?
Рашид пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Пэттипонг кивнул.
– Может, и повар. Повар никогда не говорит, где работал. Мало ли... Жена... Дети... Выпивка... Полиция... Ладно, пошли. Посмотрим.
Владелец провел Рашида на кухню, пристально наблюдая за его реакцией.
– Да. Я все это построил для хоро-о-о-ошего повара. Книдариана. Работал тут два... Нет, почти три года. Ушел потом. Оставил меня тут с ванной на кухне.
Книдарианцы были разумными водными полипами, похожими на кораллы. Поэтому Пэттипонг и выстроил специальную кухню в виде пустовавшей теперь огромной ванны, окруженной всеми необходимыми приспособлениями.
– Нехорошо. Взять хорошего повара знаешь как трудно!
Рашид вскарабкался по лесенке в бассейн.
– Жарь пару яиц. Совсем просто, – приказал Пэттипонг.
Рашид включил плиту и поставил сковородку на огонь. Смазал сковороду рафинированным маслом из горшочка, стоявшего по соседству, выхватил – одной рукой! – два яйца из другого горшочка и неуловимым движением разбил их на сковородку, отбросив скорлупки.
Пэттипонг невольно одобрительно кивнул.
Рашид убавил огонь и подождал, пока яйца на сковородке зашипят. Хозяин пристально следил за его руками. В нужный момент Рашид резко взмахнул сковородкой. Яйца плавно перевернулись незажаренной стороной вниз.
Пэттипонг улыбнулся.
– Ты повар! Никто так правильно теперь не умеет!
– Желаете что-нибудь, кроме яиц?
– Нет. И яиц не хочу. Терпеть не могу яйца. От яиц я постоянно... – Он неопределенно похлопал руками по заднице. – Все их любят. А я только подаю. Все, у тебя есть работа. Ты теперь повар.
Рашид оглядел грязноватую кухню.
– Готовить потом. Завтрак через час. Чистить сперва. – Он, казалось уже перенял обороты речи Пэттипонга.
Пэттипонг задумался, затем тряхнул головой.
– Теперь чистить. Готовить потом. Я помогу.
Так зародилась легенда о "яйцах по-пэттипонгски".
* * *
Пэттипонг назвал это блюдо в меню яйцами по-императорски. По какой-то причине название взволновало Рашида. Он мягко возразил. Пэттипонг приказал ему возвращаться на кухню.
– "Императорские"... хорошее название... Таиланд... Император... Императорские слоны...
Началось все со скуки. На завтрак посетителей почти не было, а до обеда оставалось несколько часов. Рашиду не настолько хотелось спать, чтобы возвращаться в крошечную комнатушку для отдыха, к выпивке его не тянуло, гулять тоже было лень. И тогда он стал заниматься выпечкой.
Рашид к выпечке относился примерно так же, как Пэттипонг к яйцам. Чертовски непредсказуемая штука! Никогда точно не сообразишь, какие ингредиенты нужно изменить, чтобы приспособиться к температуре, влажности и атмосферному давлению, и почему вдруг караваи получаются пресными и безвкусными.
Но во всем бывают исключения; так получилось и на этот раз.
Еще за неделю или около того он замесил тесто – теплая вода, мука, немного сахару и дрожжей – и оставил подходить в неметаллической посуде.
Это было основой того, что называлось английскими булочками. Делать их совсем несложно. Примерно на каждые восемь булочек доводишь чашку молока до кипения, добавляешь щепотку соли, чайную ложку сахара и две чашки бисквитной муки. Взбив все это как следует, Рашид дожидался, пока объем не увеличится вдвое, потом добавлял еще одну чашку муки и позволял тесту снова подняться.
Открытые с обоих концов цилиндры наполнялись тестом примерно до половины. Рашид предпочитал не упоминать, что эти короткие цилиндры были использованными консервными банками с едой для домашних животных; даже в этой дикой глуши кто-то мог бы брезгливо скривиться.
Он смазывал маслом нагретый противень и ставил на него цилиндры. Как только тесто в открытом конце цилиндра подрумянивалось, переворачивал цилиндры и, когда тесто поджаривалось с другого конца, вынимал формы из печи, обжигая при этом пальцы.
Рашид еще добавлял масла и ждал, пока булочки почти почернеют, прежде чем выложить их на стеллаж и остудить.
Следующим его изобретением была прекрасная копченая ветчина, нарезанная тоненькими ломтиками и вымоченная в винно-масляном соусе.
– Самое лучшее – это ветчина с Земли. Из Вирджинии. Или из Кэрри.
Пэттипонг изумленно выпучил глаза.
– Вот уж не знал, что ты и на Земле бывал!
Рашид запнулся.
– А я... собственно, и не был. Просто так думаю.
Потом вдруг сам выпучил глаза.
– Как же так, Дингисвайо? Ты сейчас говорил...
– Нормально, да? Случайно сорвалось. Столько тут трудностей. Как с яйцами. Обстановка сложная. Кроме того... меньше говоришь, люди думают, ты не понимаешь. Сами говорят больше.
– Здесь, – сказал Пэттипонг, жестом показывая вокруг и вновь переходя на обычный язык, – не помешает любое, пусть самое маленькое, преимущество.
Это было правдой. Хотя движение в космопорте почти замерло, оставались еще портовые грузчики, пилоты, проститутки...
И каждый день всякие негодяи искали приключений. Приключения же часто состояли в том, чтобы выпустить кому-нибудь кишки в сточной канаве. Пэттипонг всегда держал длинный, остро наточенный нож без ножен под кассовым аппаратом.
Рашид вернулся к своему творчеству. Вымоченная ветчина кладется в горячую печь. У него был лимонный сок, красный перец, щепотка соли и три яичных желтка, ждущие своей очереди в миксере. Рашид растопил в маленькой кастрюльке масло, а затем будто включил какой-то таймер в голове. Поджарить булочки. Яйца – в кипящую воду. Булочки – готовы. Ветчину положить на булочку. Ровно две с половиной минуты – и яйца шлепнуть на ветчину.
Он включил миксер и влил растопленное масло в приготовленную смесь. Сосчитал до двадцати, выключил миксер и готовый голландский соус вылил поверх яиц.
– Вуаля!
Пэттипонг осторожно попробовал.
– Неплохо, – неохотно признал он. – Но все равно яйца!
Рашид испытал свое блюдо на посетителе – пилоте, который был достаточно пьян, чтобы стать подопытным кроликом. Мужчина попробовал, удивился, мигом умял тарелку и заказал вторую. Он клялся, что это сразу отрезвило его, и готов был все начать сначала.
– Прямо как пилюли от похмелья! Великое открытие. Лекарство новое. Ты это... продавай наложенным платежом.
– Ладно, будет тебе, – фыркнул Рашид.
Пилот пришел на следующий день – с шестью товарищами.
Потом в столовую повадилась ходить портовая полиция. Рашид почему-то чувствовал себя неуютно, сам не мог понять почему. Ели они, конечно, "на халяву".
Рашид приступил и к другим блюдам, которые он называл "Чили" и "цыпленок-табака". Он убеждал Пэттипонга, что посетителям нужно больше, чем стандартные блюда космопортовской забегаловки.
– Ты говоришь. Я слушаю. Я делаю кэрри. Как моя мама делала. Посетитель пробует – я радуюсь. Месть за трепотню.
Кэрри Пэттипонга могло бы и не быть таким жгучим, но все же и его оценили по заслугам.
– Знаешь, почему я тебя послушал? – спросил Пэттипонг. И показал рукой за раздаточное окошко.
Рашид выглянул. Зал был полон. Пэттипонг выставил столы и стулья даже на тротуар. Рашид и раньше замечал, что работы у них прибавилось, но и представить себе не мог, что до такой степени. Изменился и контингент. По-прежнему заходили драчуны и скандалисты, но появились и костюмы, а также роскошная униформа портового начальства. Были здесь даже оранжевые робы членов секты Вечного Императора. Почему-то Рашид опять почувствовал себя неловко, как и с полицейскими, и тоже по совершенно непонятной причине.
– Наш "Последний выхлоп" – теперь бойкое местечко. Пока. Потом они найдут новое место. И раньше было так. И опять будет. Надо придумать что-то еще. Знаешь... Эти люди хотят... Такие насекомые, что ли... Над цветочками летают. Пропадают потом.
– Может, бабочки?
– Ты что, бабушки не летают!.. Хватит шуток. За работу.
И Рашид вернулся к плите. Очередной заказ на проклятые "яйца по-императорски". Похоже, он начинал разделять отвращение Пэттипонга.
Рашид был доволен, что Пэттипонг богатеет, но его самого деньги нисколько не интересовали. Он... словно чего-то ждал.
Кого? С какой целью? Кабы знать...
* * *
Процветание их предприятия заметили и другие.
Был поздний вечер. "Последний взрыв" открывался рано и закрывался поздно – но это было уже слишком: посетители в полночь!
Рашид чертовски устал. Он только что закончил возиться с печкой, сейчас надо все хорошенько почистить, убрать – и к себе в комнатушку, умыться, хлопнуть стаканчик да и рухнуть на постель без сил. У них появился новый работник – пекарь, один из бесчисленных родственников Пэттипонга, – однако Рашид считал, что выучить его печь труднее, чем безногого научить танцевать.
Из зала донесся шум спора. Наверное, снова ограбление. На такой случай Пэттипонг держал на виду фиктивную кассу; на самом деле почти все деньги немедленно поступали в надежно запрятанный сейф. Проще добровольно отдать несколько долларов из кассе, чем вступать в драку. И значительно безопаснее. На следующее утро Пэттипонг обратился бы в портовую полицию, и та без труда нашла бы грабителей и возместила бы ему убытки. Или хотя поотбивала бедолагам руки-ноги.
Но тут ситуация была иной.
Рашид прихватил здоровенный тесак, положил его на полку у выхода и заглянул в зал. Он мигом понял – сам не зная, почему – что произошло. Четверо громил. Фальшивые улыбки и явные угрозы.
Он шагнул к Пэттипонгу.
– Пошел вон, поваришка. Это не твое дело, – буркнул один из грабителей.
– Защитнички? – спросил Рашид, не обращая внимания на угрозу.
Пэттипонг кивнул.
– Мы платим. Нас не трогают. Мебель не ломают. Посетителей защищают.
– Связаны с серьезным рэкетом? – спросил Рашид.
– Эй, ты! Тебе же сказано: уматывай отсюда!
– Я их раньше не видел. Нет, не связаны. Старый босс в тюрягу залетел. Новые между собой грызутся.
– Хорош болтать! Мы тебе предложили. Умные люди соглашаются.
Пэттипонг взглянул на Рашида.
– Как думаешь, заплатить?
Рашид медленно покачал головой. Он неожиданно схватил тяжелый стеклянный горшок с кипятком и выплеснул его в лицо ближайшему громиле. Пэттипонг приложил второго – здоровенного двухметрового детину – по зубам. Тот грохнулся плашмя.
Третий грабитель схватил стул. Стул взлетел верх... Рашид поднырнул под него, ударив противника головой. Тот бросил стул и согнулся. Рашид двойным ударом по шее свалил его.
Пэттипонг наполовину вытащил свой длинный нож – и тут правили игры изменились. Рука четвертого грабителя скользнула за пояс. Пистолет.
Рашид резко повернулся вправо. Два шага назад по направлению к кухне. Дотянулся рукой до полки. Повернулся... Ствол пистолета поднимался, палец тронул спусковой крючок. Рашид взмахнул тесаком.
Нож вошел в голову бандита с тупым звуком, похожим на удар по трухлявой деревяшке.
Пэттипонг кинулся к двери.
– Только не в полицию! – предостерег его Рашид.
Пэттипонг вернулся в зал. Голова его нервно подергивалась.
– Это нехорошо.
– Они ведь тоже...
– Ты не понял. Не то плохо, что он убит. Плохо, что неаккуратно. Грязно. Тебе два-три часа на уборку. День долгий был. Я спать. – Пэттипонг шагнул к видеофону. – Позвоню брату. Возьмет тела. Оставит где-нибудь у полиции под носом. Пусть эти трое потом объясняют наличие четвертого.
Он пробежал пальцами по клавишам видеофона.
– А ты неплохой боец. Для повара.
Рашид уставился на стонущих людей и на то, что только что было человеком. Он снова почувствовал... почувствовал в себе словно постороннего наблюдателя. Он уловил... Оставь, какая разница.
Рашид взялся за уборку.
* * *
Два человека сидели у стойки Пэттипонга, оба одетые в то, что после чистки, штопки и глажения можно было бы с натяжкой назвать формой.
Один из них, судя по всему – бывший капитан со следами золотой ленточкой на фуражке. Рашид заметил, что от времени ленточка позеленела, даже почернела и выглядела так, будто обросла ракушками. Этакое маленькое существо, похоже на кролика, с дергающимися кроличьими повадками.
Другой тип, большой и неуклюжий, с потертыми нашивками корабельного офицера на рукаве. На плече у него Рашид разглядел еще одну нашивку: "Гороховые линии".
Оба пили кофе и спорили. "Капитан", если он и в самом деле был капитаном, с нежностью вглядывался в батарею бутылок со спиртным за стойкой бара. Его напарник тряс головой. "Кролик" вздыхал и жалобно что-то бормотал. Рашид смог разобрать лишь крохи из того, что он говорил.
– Команда неполная... проклятый агент... реактор протекает... груз арестован... о клиенте вообще никогда не слыхал. Нехорошо, старший помощник. Все нехорошо.
Рашид, будто бы намереваясь протереть стойку, подошел поближе.
– Контракт надежный? – спросил старший помощник.
– Утром получил аванс, – неохотно проговорил "кролик".
– Тоща чего волноваться? Грузовики с гарантированным топливом придут, кэп. И какая разница, что мы перевозим?
– Ни к чему, чтобы в конце карьеры меня взяли на перевозке контрабанды.
Помощник вгляделся в шефа.
– Карьеры? Какой карьеры?.. Пэттипонг! Еще кофе!
Пэттипонг наполнил чашки.
– Где тут у вас лучше всего найти работников, если что?
– Для вас? Для вашей компании? Наверное, в портовой тюрьме.
– Спасибо, Пэтти. Ты мне тоже нравишься.
– А какие вакансии у вас есть? – спросил Рашид.
Помощник внимательно всмотрелся в Рашида.
– Механик. Повар-связист. Второй инженер. Если у тебя есть документы.
– А какой связью вы пользуетесь?
– Да самой древней в мире: "Вэ-Икс 314". Твой дедушка такой уже не застыл. Мы зовем аппарат "Заика Сузи".
– А жалование каково?
– Стандартное. Три сотни в месяц.
– Три сотни – зарплата зеленого мальчишки.
– Больше не дам. Твое дело.
Пэттипонг махал ему рукой из кухни.
– Извините, – сказал Рашид.
Капитан что-то промычал. Старшина остановил его.
– А повар-то ты хороший?
– Закажите что-нибудь.
– А как насчет связи?
– Проверяйте, – сказал Рашид. – А вашу Векси просто надо заземлить хорошенько – мигом заиканье пройдет.
Он вернулся на кухню.
– Ты что, пьяный? Колес наглотался? Чем тебе здесь-то плохо? – спросил его Пэттипонг.
– Ничем, Дингисвайо. Просто... пора уходить.
– Подумай. Я тебе повышу жалованье. Дам тебе... четверть пая. Нет, восьмую часть... Оставайся!
Офицеры опять негромко спорили.
– Эти двое... Джарвис, Моран. Плохие. Слабаки. Пьяницы. Морана разжаловали из шкиперов за убийство. Корабль... Типа "Сантана". Утиль. Сертификаты подделаны. Даты просрочены давно. Какой груз берут, им плевать. Плевать на команду.
– Похоже, меня ждут приключения.
– Ты болван! Приключения в кино. А на деле – попадешь в дерьмо.
– Эй, повар! – прорычал Моран. – Ладно. На четыреста пятьдесят согласен?
Ожидание закончилось.
