Глава 5
«Синий» отряд отбивался довольно долго. Они не стали разбиваться на группы и старались держаться вместе. Я из клетки поражался их слаженным действиям. Тридцать три богатыря, по-другому не назовешь, голодные, раненые, они дрались за свою жизнь до конца. В ход шло все небогатое вооружение, что «дельцы» им презрительно кинули перед боем. Стеклянные бутылки они превратили в оскаленные острыми «лепестками» опасные «розочки», которыми полосовали морды одуревших от ярости волков, длинными палками били их по клыкам, порой удавалось пускать в ход ножи. Самым главным орудием защиты «синего» отряда было несколько полицейских щитов, которыми отчаянные бойцы просто отбрасывали бешеных зверей.
Стадион ревел и бесновался от дикого зрелища. По щиколотку в грязной воде, чумазые и бесконечно уставшие, три десятка человек изо всей силы боролись за свою жизнь, а тысячи «дельцов» Цитадели делали ставки и заключали пари. Когда до спасительной пирамиды оставалось метров двадцать, вдруг со стороны ложи Верховного Правителя Цитадели раздались выстрелы. Несколько человек в дорогих костюмах начали стрельбу из охотничьих ружей по мужественным бойцам. После трех или четырех залпов карабинов единый круг обороны был прорван; волки, почуявшие слабину, набросились серой лавиной на ошеломленных людей. Половина отважного отряда была растерзана буквально за несколько мгновений, обезумевшие от крови волки бросались на парней – впятером или вчетвером на одного. Сбитые кричали дико, потом крик переходил в хрип. Я видел, как один из парней в синей форме, потеряв от отчаяния голову, бросил свой щит и попытался добежать до пирамиды. Но, сделав всего пять или шесть шагов, он упал – его сбил свой же товарищ: просто отпихнул посильнее в сторону, а сам устремился вперед. Люди, только что дравшиеся бок о бок, вмиг стали непримиримыми врагами. Бой закончился, оставалась только борьба за жизнь. Отпихивая раненых и беспомощных, наиболее сильные неслись к пирамиде. Некоторые смогли добежать, остальные лежали в грязи окровавленными кусками мяса.
Изодранные, покрытые кровью, полуживые от ран и страха, выжившие бойцы в синих комбинезонах (всего пять!), поджав ноги, сидели на широкой безопасной площадке. Волки покружили возле, но потом, видимо, поняв, что им эту добычу не достать, вернулись к общей трапезе из двадцати восьми тел.
Я молча смотрел на кричащий и орущий стадион. Волкам не дали насытиться: служители на специальных вездеходах быстро прогнали волков в загон. Потом несколько десятков мортусов в черной форме забросили в грузовые отсеки вездеходов то, что осталось от отчаянных бойцов «синего» отряда. Через несколько минут «топь» была готова к новой игре смерти.
Стоящий рядом Денис тихо проговорил:
– Хорошо держались. Если бы не залпы с ложи, то почти все дошли бы. Они же только вначале троих потеряли, и то потому, что те от отряда отделились.
– Денис, я тебе говорил, что боюсь собак? – хмуро усмехнулся я.
– Не зря все-таки тебя «дельцы» Шутником прозвали, – так же хмуро отозвался Щербаков. – Только юмор у тебя не очень. Какой-то скорбный, что ли. Сейчас «красных» бросят, они новых волков выпустят, мы третьими идем.
– Три сотни зверей! Как же они их содержат? Игры-то не столь уж и часты.
– Тебя только это заботит? – саркастически поинтересовался Денис. – Поделись лучше, что нам делать?
– Не знаю, – покачал головой я. – Даже если дойдем, как «синие», все равно в самом конце расстреляют.
– Да уж. – Денис сел на бетонный пол клетки, в которой был заперт наш «белый» отряд, и закрыл глаза. Немного помолчав, он как-то по-детски вздохнул: – Мамочки, жить-то как хочется.
Я уселся рядом и хмуро стал наблюдать за выходом на топь «красного» отряда. Вдруг стоявший рядом со мной раб бросился к решетке и стал кричать:
– Выпустите меня! Я хочу в штрафники! Только выпустите! Не надо на арену! Пожалуйста! Я работать буду! Только не на арену.
Сидящий безмолвно «делец»-охранник поднялся и с совершенно безразличным выражением лица пустил пулю кричащему в ногу. Парень завыл и упал на бетон, а делец, понаблюдав минуту за его страданиями, равнодушно сказал:
– Еще раз рот откроешь – яйца отстрелю.
Я посмотрел на стонавшего парня и невольно подумал, что он точно не жилец. Мы все воняем этим диким запахом, привлекающим волков, только вот от него еще и кровь. Его сразу растерзают, шансов практически нет. Да и никуда он не убежит от волков с простреленной ногой. В первую же секунду свои вытолкнут вперед, чтобы время выиграть, и рванут к спасительной пирамиде. Он будет кричать о помощи, а к нему будут приближаться уже почуявшие запах крови волки.
Я подошел к двум здоровенным парням из нашей команды и просто сказал:
– Пацаны, я вижу, вы не робкого десятка. Идеи есть, как выжить?
– Да черт его знает, – почесал голову один из них. – Мы с братом сидим думаем, как похитрей прорваться. Тут же, видишь, шансов-то немного. Держаться надо, как «синие».
К нам подошли еще несколько парней и стали предлагать свои варианты, через минуту все тридцать два бойца обсуждали возможные способы спасения. Только раненный в ногу закричал:
– Богом прошу! Не бросайте! Пожалуйста! У меня мама в Саранске осталась! Не бросайте!!! Я жить хочу!!!
Охранник подошел и молча выпустил в несчастного еще три пули. Парень умер сразу, после первого выстрела. «Делец» презрительно посмотрел на убитого и выплюнул:
– Готовьтесь к смерти, животные. Еще кто заорет – рядом ляжет.
Развернулся и вышел. Один из парней подошел к убитому; присев на корточки, закрыл ему глаза, перекрестил и тихо произнес:
– Он все равно не жилец был. Так хотя бы сразу. Кто-нибудь знает, как его звали?
– Нет, – покачал головой другой «найденыш». – Он ни с кем не разговаривал. В углу своем сидел и что-то бормотал. Совсем у парня крышу снесло.
Какое-то время мы молчали, потом раздалась сирена, возвещающая о начале охоты. Моментально весь наш отряд стал смотреть за охотой на «красных» – вдруг найдется прием, который поможет нам выжить.
Верховный Правитель Цитадели махнул рукой, словно древнеримский император, и охота началась. Верховному нравилось чувствовать себя похожим на древнего цезаря, и пусть ситуация в агломерате чрезвычайная, все равно праздник отменять нельзя. Оруженосец за спиной быстро перезарядил его оружие и подобострастно сказал:
– Ваша «Сайга» готова к бою.
– Я скажу, когда буду стрелять, – небрежно отмахнулся Верховный «делец» Цитадели. Немного помолчав, он оценил ситуацию и сказал сидящему рядом с ним мэру Екатеринбурга: – Смотри внимательно вон за той группой «найденышей», которая слегка позади. Ставлю миллион нейен на то, что эти хитрые шакалы задумали погубить своих товарищей. Отряд разделился на две части, выживут только шакалы.
Верховный оказался прав. Вышедший на территорию топи отряд «красных», в отличие от «синих», единства не проявлял. С первого взгляда могло показаться, что они медленно идут в сторону пирамиды вместе, но, если приглядеться, было видно, что человек восемь держатся чуть в отдалении от основной группы. Словно вторая линия обороны.
Первая атака волков закончилась совершенно неожиданно. Когда два десятка разъяренных тварей бросились на первую линию обороны, отстававшая группа соучастников, на которых и поставил Верховный, вдруг атаковала своих товарищей. Зрители, напряженно наблюдающие за охотой, восторженно взревели от неожиданного поворота событий. Предатели действовали слаженно и вероломно, их товарищи даже не успели понять, что происходит: пока они отчаянно оборонялись от нападавшей стаи, предатели перебили их почти сразу. Им необязательно было их убивать или добивать, достаточно одного удара, чтобы оглушить или сбить с ног человека. Остальное сделают волки. После того как большая часть отряда была уничтожена и волки бросились пожирать обездвиженных людей, группа предателей устремилась к пирамиде. Из восьми до пирамиды добежали лишь шестеро, небольшая свора все-таки устремилась в погоню, и двое бегущих последними были съедены заживо под рев стадиона.
Верховный Правитель победно посмотрел на свою свиту и сказал:
– Я никогда не ошибаюсь! Выживут только шакалы! Оруженосец! Дай мне мою «Сайгу». Что-то места на пирамиде стало маловато.
Верховный и еще несколько представителей элиты Цитадели вышли на исходную позицию, но ни одного выстрела не прозвучало. Сначала ружье опустил Верховный, затем остальные. Казнь предателей совершили свои же. Сидевшие на площадке победители предыдущего раунда решили наказать предателей по-своему. Смерть поджидала выживших «красных» на самом верху пирамиды. С яростными криками «синие» набросились на карабкавшихся вверх и скинули их вниз. Один из «синих», здоровенный мужик с изуродованным когтями лицом, зарычал:
– Умрите, твари!
Еще дважды предатели пытались вскарабкаться наверх, но «синие» снова и снова сбрасывали их вниз. Тем временем волки собрались у подножия пирамиды. «Красные» в последний раз попытались взобраться в отчаянной попытке спастись, но «синие» так остервенели, что покидали их прямо в гущу волчьей стаи. Крики были непродолжительными. «Синие» невозмутимо смотрели на казнь.
Зал недовольно загудел, но Верховный одобрительно засмеялся:
– А что вы хотели?! Конкуренция!
– Может быть, они хотели их наказать за предательство!? – спросил один из советников.
– О чем ты!? – еще громче захохотал Верховный. – Эти «найденыши» оказались хитрее всех, они сделали вид, что наказали предателей, а на самом деле просто избавились от конкурентов. Вот настоящие хищники!
Вдоволь отсмеявшись, Верховный сказал:
– Ну! Чего ждем? Новых волков и новых «найденышей»! Живо!!!